***
- Да, денёк был тот ещё. А почему мы всё ещё здесь?
- Мозг не сентиментален, я не спорю. Мне тоже кажется это странным. Впрочем, может, что-nо ещё было в то же время с тобой?
Окружающий мир медленно менялся. Пространство сузилось до кирпичного тупика, прямо перед лицом Джейсона возникла стенка. Он попытался было пройти сковзь неё - но она уже плотной и осязаемой.
Он огляделся. Это была какая-то подворотня - узкая, дурно пахнущая, с заплёванным полом. Казалось, что кирпичным стенам нет предела - они тянулись во все стороны и пропадали из виду, как вверху, так и на земле, оставляя только тонкую ленту туннеля между ними. С глухим стуком он замкнулся сверху. Стало темно.
Джейсон поёжился. Память хорошо хранила такие моменты.
- Тебе с-с-с-страшно? - спросила темнота. - Ты боишьс-с-ся? И правильно. От темноты ещё никто не с-с-с-скрывалс-с-ся. Она накрывает тогда, когда захочет, и не отпус-с-с-кает, пока не насытится твоими с-с-с-страхами и не выкачает тебя полнос-с-стью.
Джейсон шумно сглотнул.
- Но свет опаляет и озаряет тьму. - спокойно произнёс голос за его плечом. Дорл будто ощутил руку на своём плече, поддерживающую его. После этого он спокойно поднял глаза и посмотрел в темноту.
- Свет ограняет тьму, как алмаз. Если бы не было света - как бы увидели тьму?
- Легко! Ничего бы было не видно. Это было бы моё царс-с-с-ство ужас-с-с-са. Люди бы ничего не понимали, они бы передох-х-хли. Вс-с-се! С-сразу!
- И что бы ты делала? Наслаждалась бы сама собой, свернувшись в клубочек? Сферическая тьма в вакууме? Свет рождает твою силу. Свет даёт тебе её.
За спиной Джейсона зажёгся маленький огонёк. Он разгорался и разгорался, но была какая-то граница, на которой он останавливался и начинал клубиться, как дым от костра. На этот концентрированный свет было невозможно смотреть. Он был ярок - до боли, до кровавых зайчиков в глазах. Джейсон закрыл глаза, но он всё равно проникал сквозь веки - но был уже розовым и спокойным.
- Эта битва не имеет никакого смысла. Отдай мне его - и мы в расчёте. - голос памяти был мягок но настойчив.
- До с-с-сследующего раза.
- До следующего.
Тьма начала постепенно отступать. За ней рушилась уже бесплотная стена. Джейсон не чувствовал ударов кирпичей, падавших сквозь него. Вернулась огромная Луна и ковер из детства. Память держалась под ударами забытья. Пазл реальности уже было невозможно собрать - пейзаж вокруг имел всё больше и больше провалов.
- Я всё дальше от нормальной жизни, верно? - Джейсон повернулся и посмотрел прямо на голос памяти.
Голос напоминал актёра из старого фильма, который Джейсон очень любил. Он смешно повёл идеально выщипанными усиками и с улыбкой посмотрел на Джейсона.
- Да, я решил, что это отличный образ. Он тебе знаком, приятен и по-хорошему любим тобой, верно? - голос памяти подмигнул его.
Джейсон сел на ковёр и опять посмотрел на голос. Голос продолжал говорить:
- Реальность далека, Джейсон. Очень далека. Ты не сможешь в неё пробиться. Есть небольшая вероятность, она может тебе помочь, но исчезающе мало шансов.
- Чем больше времени, тем больше провалов, верно?
- Верно. Абсолютно верно. Нам же не нужны разговоры ради ничего, нам нужен эффект, я прав?
- Я думаю, да. - Джейсон повёл плечами и посмотрел прямо в глаза. - А Элли.. Она ещё в памяти?
Голос памяти молча достал из кармана фотокарточку и протянул её Джейсону.
На карточке была Элли. Всё такая же, какой она была, и такая же, какой осталась в его памяти. Молодая, красивая, она неслась на велосипеде по парку. Он даже вспомнил этот момент - запах леса, весны, жизни, яркое, бьющее в глаза солнце, счастье, радость...
Джейсон вздохнул, смял карточку и выкинул её в сторону.
- Потом подберу. - Выдох. - Что мне надо сделать, чтобы выйти отсюда?
Голос памяти смотрел на него с восхищением.
- Сразись с тьмой и победи. Я отогнал её, но она всё равно точит тебя. Да, то что ты потерял - ты не вернёшь. Но то, что останется - будет при тебе.
***
- А, Элли. Добрый вечер. Вы снова к мистеру Дорлу?
Элли улыбнулась доктору Эндрюсу. Она была в новом платье - лёгком, похожим на кусочек неба, неожиданно свалившегося сверху.
- Да, разумеется. К кому бы ещё я могла прийти, как по-вашему? - Элли подмигнула доктору Эндрюсу.
Он, заметив это, немного воспрял духом. День был тяжёлым и уже успел немного подпортить статистику - в отделении интенсивной терапии умер один пациент, который, впрочем, так или иначе обещался закончить свой жизненный путь уже в этом месяце. Доктор, однако, пребывал всё в том же расположении духа - был бодр и сыпал своими остротами. Как раз одну из них - старую медицинскую байку, он рассказал интернам, следовавшим за ним по пятам, в научение, буквально полчаса назад.
- Не знаю, может ко мне? - доктор Эндрюс залился своим хрустальным смехом. - Ладно, надо быть серьёзней. Всё-таки работа. - и одновременно с последней фразой сделал такую ужимку, что Элли не удержалась и засмеялась вместе с ним.
- Он всё там же, верно?
- Аб-со-лют-но - пропел по слогам доктор Эндрюс и толкнул дверь одной из палат.
Элли улыбнулась и зашла к нему.
Выглядел он всё так же - тихо и спокойно. На лице его было безразличное выражение, глаза были закрыты, волосы - прежде доставашие до плеч - подстрижены на больничный манер.
- Привет, Джей. Как у тебя дела? А, впрочем, не отвечай, не утруждайся.
Элли села и привычно вязла его за руку. Грустно улыбнулась - вспомнила, как она садилась точно так же год, и два, и три назад, садилась - и во что-то верила. Да и сейчас верит, но уже в то, что он очнётся. Не в то, что он будет нормальным, будет улыбаться, брать её на руки и смотреть ей в глаза - нет. Просто, что он сможет понять и простить, если что.
- У меня всё хорошо, Джей. Всё просто прекрасно. Я так тебя жду. Ты мне очень нужен. Вернись, пожалуйста...
***
Доктор Эндрюс, слушавший этот разговор под дверью, скривился. Нет, нет. Почему всё именно так? Почему же она ждёт его, верит в то, что он жив и может что-то ей дать в будущем, кроме слёз, боли, печали?
Доктор отошёл от двери, кивнув медсестре. Медсестра поджала губы и кивнула в ответ.
Эндрюс считался в больнице главным специалистом по таким больным. Не мытьём, так катаньем - они вставали с кровати, начинали ходить, понимать мир вокруг, делать что-то ещё. Но этот парень был исключением.
Уже несколько раз поднимали вопрос - необходимо освободить палату, которая может пригодиться более надёжному в плане статистики пациенту. Необходимо влезть в бюджет, который, отчасти из-за мистера Дорла, уже полгода рвётся по швам. Но доктор Эндрюс не мог сказать это Элли. Он мог только неуклюже шутить и понимающе кивать в её присутствии.
Она ему нравилась. Это была не любовь - она бы не выжила три года, а что-то вроде глубинного понимания. Доктор Эндрюс умел сопереживать - и больные знали это, чувствовали и не в последнюю очередь благодаря этому рвались к жизни.
- А вот наш следующий пациент...
***
- Я надеюсь, ты понял, как это - бороться с тьмой, верно?
Голос разума поправил разрубленный нагрудник. Джейсон в последние пять минут успел достать его трижды, вращая мечом как пропеллером. Парень явно очень не хотел в объятья тьмы.
Джейсон кивнул, поправляя шлем. Один из рогов шлема был сбит, другой - основательно погнут. По словам памяти, если бы меч был настоящим - шлем был бы давно похож на вскрытую консервную банку - разумеется, со всем содержимым внутри него.
- Более или менее.
Голос памяти задумчиво присел на ковер. Достал из-за пазухи пачку сигарет и с удовольствием затянулся - сигарета уже тлела, когда он вытащил её из пачки.
- Знаешь ли, Джейсон, - сказал он, медленно выпуская дым. - Самое забавное - ты вёл разговор сам с собой. Дрался сейчас сам с собой, удивлялся самому себе. Помни это. Ты удивителен, точно так же, как и любой из людей.
Голос памяти встал с травы и обнял Джейсона. Он был тёплым и живым - но жил только в разваливающейся на куски памяти Джейсона, оставаясь живым столько же, сколько жило воспоминание о нём.
- В мире нет чего-то тёмного или светлого абсолютного. Есть только разное восприятие серого. Помни это, когда будешь драться. Может, это поможёт. Или вообще спасёт тебя.
Произнеся эти слова, голос сделал два шага назад, толкнул возникшую из ниоткуда дверь и провалился в пылающий тем же,мягким и добрым, светом проём.
Джейсон же пошёл в другую сторону, выискивая свой путь - тёмный и лежащий сквозь тьму...