Машины доехали до небольшой поляны в самой глубине тайги.

От трассы они ехали минут двадцать, петляя по заросшим дорожкам и переваливая через грязевые болота. Много раз казалось, что дальше пути нет, но стена бурелома оказывалась лишь воротами к проторенному пути. Где-то дорога скисла от прошедших дождей и больше напоминала затянутое тиной озерцо, где-то трава доходила до стекол машины.

Но Жигу это не беспокоило. Он бросал короткие указания Руслану, поворачивай туда, поворачивай сюда, как будто постоянно борясь с желанием заснуть. Но его руки твердо лежали на автомате и пугаче. Сама его поза говорила о том, что дергаться не стоит.

- Здесь останови, - сказал Жига, когда машина выехала на поляну.

Руслан остановил машину.

За тот час дороги с Жигой, он абсолютно изменился - стал похож на лист бумаги, исчерканный авторучкой. Глаза бессмысленно шарили по трассе, словно пытаясь найти ответ, как же он умудрился попасть в такую ситуацию. От лица отхлынула кровь, только глаза были красными и слезящимися. Живой труп - довольно точное описание его состояния.

Смотреть на него было одновременно противно и смешно.

Пелагея потерла синяк на скуле. А ведь еще не так давно, он ощущал такую власть над ней. И она ее чувствовала, тугой удавкой на шее. У него была сила сделать ей больно или сломать ее. А сейчас он выглядел надломленной тростинкой. Или щенком, которого выбросили на обочине.

Это было бы так мило, если бы не обстоятельства.

Возбуждение, еще недавно взявшее ее тело штурмом, отступило, сменившись полной опустошенностью. Силы оставили ее. И руки не поднять, не вздохнуть и не распрямится. Ее кости стали тяжелыми, а голова - неподъемной. Она съежилась в сиденье, затихла. Жига даже на одном из поворотов ткнул ее в плечо, убедиться, что она не откинулась.

Ей хотелось, чтобы все это поскорее закончилось, но что-то очень тихое, засевшее в глубине ее матки не давало ей окончательно опустить руки. Все это не может быть за зря. Она должна помочь зревшему внутри нее.

Пелагея вытерла слюни, которые стекли по ее подбородку, пока она была в прострации и огляделась.

Полянка была со всех сторон окружена елями, настоящий частокол, нависший над небольшой прогалиной посреди тайги. Сквозь эту стену лес казался плоским плакатом, который был растянуть вокруг поляны. Деревья, деревья, деревья...однообразный пейзаж сбивал с толку. Никаких ориентиров, никаких особенностей - глазу не за что зацепиться. Наверное, потеряться здесь легче легкого.

Казалось, что поляна - это замкнутое пространство, а лес вокруг которой лишь игра воображения.

- Ну, все, приехали, ребята. Конечная, - сказал Жига и, не удержавшись, заржал в голос.

- Боже, - выдохнул Руслан, вцепляясь в руль. Его глаза были расширены от страха.

- Чего ты там пищишь, а, недомерок? - рыкнул на него Жига. - Твоя баба и то лучше тебя держится. Вылезай, - он перевел взгляд на Пелагею. Его черные глаза обожгли ее кожу. - И ты тоже.

Пелагея сняла ремень безопасности и открыла дверь, сохраняя усталое спокойствие. Ей просто было влом нервничать, а вот у Руслана силы видимо оставались. Он трясся на своем водительском месте, пытался дрожащими руками открыть дверь, хлюпая носом и тяжело дыша. Его лоб блестел от пота, глаза совершенно остекленели. Пальцы не слушались, и все его попытки нажать на ручку двери оборачивались эпичным провалом, что только еще больше доводило его до точки сборки.

- Да чего ты телишься, - прикрикнул Жига. Он распахнул дверь и выволок Руслана за шкирку на траву.

Поляна казалось заповедным местом, и две машины (полицейская тачка остановилась чуть позади) казались двумя уродливыми помарками какого-то небрежного художника. Было тихо, лес вокруг замолк, встревоженный странными чужаками.

Посреди поляны протекал тоненький, не больше ладони шириной, ручеек. Он вихлял меж травы и исчезал где-то в буреломе на противоположной стороне поляны. Один вид текущей воды оказался мучительным для Полины. Ее скрутило, она схватилась за живот, пытаясь удержать свои внутренности внутри. Семя почуяв текучую воду, взвыло от восторга. Уже близко, очень близко.

Ей повезло, что эти ублюдки привезли ее так близко к цели.

- Нет, нет, прошу, не убивайте, берите тачку, берите девку, мне похер, - у Руслана, который до этого захлёбывался своими соплями, внезапно прорезался голос. - Делайте с ней что хотите, тачку, все забирайте. Ток не убивайте, парни.

Жига переглянулся с вышедшими из тачки сообщниками, и они разразились жутким хохотом. Пелагея могла их понять - стоящий на коленях Руслан с дрожащими руками был действительно уморительным зрелищем. Жалким, но уморительным.

Ей правда было не до смеха.

Она согнулась в три погибели, вцепившись пальцами в свои колени.

- Чуваки, ребята, - залепетал Руслан. - Ну реально, зачем вам это все? Я отвечаю молчать буду. Да и кого я опишу. Что меня мусора грабанули? Так я первый по башне и получу, ведь так? Так?

Полицейский, который дал Руслану в рыло, подошел к нему поближе, молча сверля ему взглядом. На его лице блуждала рассеянная улыбка.

Жига и второй полицейский начали копаться в машине Руслана. Выкинули на траву его рюкзак, Жига принялся потрошить ее. В его руке мелькал кинжал Руслана.

- Смотри, чего нашел, - сказал Жига, бросая Рогову небольшой черный сверток. Тот ловко поймал его и разодрал верхний слой из мусорных пакетов, обернутых скотчем. Пелагея равнодушно наблюдала за тем, как Рогов внимательно рассматривает мутные бело-серы кристаллы, упакованные в прозрачную пленку.

Пелагее все происходящее вокруг казалось больной выдумкой, фарсом. Словно мир вокруг был искажен энергией Семени, извратился и вывернулся наизнанку.

- Неплохо, - кивнул Рогов, осторожно беря пальцами один кристалл и зачем-то рассматривая на просвет. Руслан уставился на него, как олень на приближающуюся машину. – Значит норм наводка была, - полицейский кинул сверток обратно Жиге и повернулся к Руслану. – Бегунок, да еще и любитель попиздить девку. Ты чувак просто полный набор.

- Надо еще машину на запчасти отогнать, - сказал второй полицейский, пиная колеса шестерки. – Шестерка конечно, но все-таки.

- У него еще палатка там дорогая. Из Канады, - у своему же удивлению она внезапно подала голос. Оцепенение, напавшее на нее, начало давать трещину, и Пелагея почувствовала, как дрожат ее колени. Дрожь только усилилась после того, как Рогов обжег ее взглядом.

Почему-то, каким-то удивительным образом разговор о машине и палатке дал Руслану надежду.

- Значит вы заберете все, да? Вы меня ждали, да? – сказал он. Его зубы стучали от страха. – Да?

- Ну такое, - лениво сказал Рогов. – Просто небольшая наводка на твою тачку. Без обид, просто такие дела. Бывает, - он достал из кармана куртки телефон и быстро сделал фотографию парня. – Ты чего, думал, что вот так долго будешь на себя работать, и ничего не будет тебе при этом? Бля, чувак, да ты пиздец какой наивняк.

Он явно издевался над Русланом, но маньяк уже потерял связь с реальностью.

- Значит все? У нас с вами дел нет? Вы меня отпустите? – улыбнулся он, пытаясь встать, но тут же уткнулся взглядом в пистолет, который наставил на него Рогов. Полицейский издевательски улыбнулся и покачал головой.

- Ведь так? Ну ребята, богом клянусь, я молчок, вас не видел. Все забирайте, не жалко, - продолжил тараторить Руслан, но его язык начал заплетался. Глаза неотрывно следили за черным провалом дула. – Вы же можете все забрать, что вам нужно! Все же в порядке!!!

Его голос срывался на истерический визг.

- А ты думаешь, нам нужно твое разрешение? - спокойно сказал полицейский и от его голоса у Пелагеи все похолодело. Вот это был по-настоящему страшный голос. Лишенный каких это не было бы эмоций, холодный и немного отрешенный, он был словно остро наточенный скальпель у твоего горла. Совсем недавно к горлу Пелагеи уже было прислонён нож, но даже в тот момент она не ощущала опасность так остро.

- Нет, не нужно, - тихо сказал Руслан.

- Ну тогда, о чем разговор? - пожал плечами полицейский. Ему и правда было все равно, и именно это и пугало до чертиков. - Ты че думаешь, мы так вот возьмем и примем твои условия? С чего бы это?

Руслан помолчал несколько секунд, но затем кинулся к ногам полицейского.

- Пожалуйста, прошу, умоляю, блин, да завалите эту суку, забирайте все, делайте что хотите. Просто не убивайте, бля, не убивайте пацаны, - его голос сломался, и вместо резкого крика, это было больше похоже на свист воздуха, выходящего из воздушного шарика.

Полицейский пнул ногой ему в плечо, и Руслан растянулся на траве, захлебываясь криком. Пелагея смотрела на все это, находясь где-то очень-очень далеко. Все ее существо сосредоточилось в одной точке в ее животе, оцепенение снова начало накрывать ее и с каждой секундой дрожь в коленях была все дальше и дальше.

- Валите их, побыстрее, мы и так с ними провозились, - пожал плечами полицейский.

Второй подельник (кажется его звали Семка) достал из машины тупоносый обрез, переломил его и вставил два патрона. Он переглянулся с Жигой и направился к Руслану. Жига подошел к Пелагее, пряча свой пугач за пояс.

- Ну, сеструха, не обессудь, - оскалился он, наставляя на нее калаш.

Семя внутри нее бурлило, казалось, что она сожрала пачку ментоса и залила все этой литром колы. Еще чуть-чуть, и плотная пена пойдет горлом, а глаза лопнут от внутреннего давления. Она вцепилась пальцами в свой живот с силой вдавливая ногти в кожу, пытаясь добраться до засевшего внутри. Выдрать бы, выцарапать это из себя, вытошнить, выплюнуть, да только семя заполнило ее всю. Запахло горьким шоколадом и скошенной травой. Пелагея почувствовала, как немеет у нее язык.

- Молчишь? - скривился Жига. - Я тебе скажу девка, я таких ни разу не видел. Кремень ты. Жалко даже как-то кончать тебя.

- Таких как я… и не увидишь, ублюдок, - улыбнулась Пелагея, облизывая пересохшие губы.

Жига посмотрел на нее с злобой, задержал взгляд на очках и хохотнул.

- Еще твои очки, придурошная, - сказал Жига, приближаясь к ней. - Они меня бесят. Сними их.

- Да забей ты, - рявкнул полицейский. - Просто вали ее и все.

- Лучше не стоит, - издевательски пропела Пелагея.

- Давай их сюда, стерва, - рявкнул Жига и содрал с ее лица очки. Он замер, смотря на нее.

На поляне стало тихо.

Он смотрит ей в глаза.

В его зрачках отражается она.

Она напротив себя.

Глаза в глаза.

Она против себя.

Он смотрит ей в глаза.

Он видит паука.

И паук смотрит в ответ.

Что-то меняется.

Пелагея поднимается над Жигой и теперь он кажется таким маленьким и беззащитным. Его рот искажается в крике, а глаза выпучены. Он поднимает свой калаш, медленно, словно двигаясь в вязком речном иле. От него резко и мускусно пахнет страхом.

Она хочет обнять его за шею, но он ломается, словно сухая ветка. Кровь фонтаном хлещет из его перебитых артерий. Теперь в этом выцветшем мире красное - единственный возможный цвет.

Она делает одно неловкое движение и Жига распадается на две половинки. Ее жвалы вязнут в его темных кишках. Она воет от восторга, купая свои хитиновые лапы в его крови. Он уже мертв, но его пальцы жмут на курок.

Очередь из калаша оглушает Пелагею. Она дергается в сторону, как можно дальше от резких звуков. Ее лапы резво двигались, и каждое ее движение теперь было плавным и грозным.

Семка с перекошенным лицом навел на нее обрез и нажал на спусковой крючок. Слишком медленно. Пелагея взмывает вверх и одним прыжком оказывается меж еловых ветвей. Она смотрит на поляну сверху. Со жвал капает кровь.

Медленное, все такое медленное.

Пока Семка пытается перезарядится, полицейский вытаскивает свой пистолет. Эта железка выглядел жалко отсюда, из крон деревьев, но Пелагея знает насколько может быть опасен этот шип.

Она плюется, и руки полицейского оказываются оплетены белой паутиной. Он пытается освободиться, но липкая жижа вязнет меж его пальцев, спутывая его только еще больше.

Пелагея чувствует все свое тело, этот великолепный хитиновый панцирь и ей хочется кричать, смеяться от восторга. Она прекрасна, в эту секунду она чувствует себя слишком большой и великолепной для этого мира. Наверное, так себя чувствовал тот тигр, которого она видела в детстве в цирковой клетке. Слишком большой зверь для решетки, слишком прекрасная жестокость, чтобы держать ее на цепи. И сейчас она такая же - утренняя звезда, яркая и слепящая, вся состоящая из жвал и хитиновых пластин. Восемь глаз внимательно смотрят на поляну.

Жига лежит в луже собственной крови. То, что еще совсем недавно было ухмыляющимся человеком, сейчас больше похоже на отходы скотобойни.

Разлившаяся кровь пылает. Пелагея видит ту силу, которая исходит от нее.

Семка наконец перезаряжает обрез.

От него прямо-таки прет страхом и паникой.

Его колени дрожат - вот-вот и он рванет в лес. Вот чего-чего, а этого Пелагее совсем не нужно.

Она спускается вниз на паутинной нити, и направляется к нему.

Его лицо искаженно, она видит каждую капельку пота выступившую на его верхней губе. Она протягивает вперед руки и подхватывает Семку вверх. Жвалы начинают бешено двигаться, в предвкушении добычи, но Пелагея сдерживается. Она начинает опутывать Семку в паутину, быстро заматывая его тело в белесую простыню из тончайших нитей.

Сперва он кричит, трясет руками, стреляет куда-то в сторону Пелагеи, но все тщетно, и буквально через несколько секунд его крики становятся глухими, а лицо скрывается за паутинной пленкой. Руки оказываются плотно прижаты к туловищу, обрез падает на траву.

Пелагея держит в руках белый кокон. Семка пытается брыкаться, но она держит крепко. Ее сердце сжимается от умиления - настолько крохотно и мило он сейчас выглядит по сравнению с ней. Она улыбается, сжимает руки на коконе и делает движение, как будто выжимая лишнюю воду из половой тряпки.

Вместо воды на траву полилась кровь.

Пелагея визжит от восторга.

Это все, о чем она когда-либо мечтала.

Пули врезаются в хитиновый панцирь на ее спине, обжигают ее, заставляют нелепо рухнуть, запутавшись в своих длинных членистых лапах. Она обернулась.

Полицейский все-таки освободил руки от паутины и теперь стрелял в нее из своего пистолета. Его лицо было спокойно, но по плотно сжатым губам и отблеску в глазах, она поняла, что его все-таки проняло.

Пелагея улыбнулась,

Так сладко - кровь на ее губах.

Она рванула влево и тут же, резко распрямив свои ноги, взмыла вверх. Она увидела свою тень, проносящуюся над поляной - огромную, прекрасную восьмилапую тень. Полицейский закричал. Его пистолет изрыгал пулю за пулей. Они были быстрыми и смертоносными, а вот его руки - недостаточно.

Патроны наконец кончились.

Он потянулся за новой обоймой.

Упертый.

Словно древний герой, вышедший навстречу своей погибели.

Правда Пелагея видит настоящих героев - они спят глубоко в земле. Здесь их много, раскиданы тут и там. Пройдешь чуть дальше в лес и можешь наткнуться на целое их побоище. Их тела давно стали землей, но души все еще ждут последней битвы. Они спят и ждут. Но, а полицейский, совсем не похож на них. Его дух осквернен, словно лицо супермодели в которое плеснули кислотой.

Пелагея рухнула на него с высоты, придавив тяжестью своего тела. Она сжала руки на его черепе. Его глаза наконец-то захлестнула настоящая паника, рот разорвался криком полным ненависти и боли. Пелагея так и не узнала его имени.

Она сжала руки, и его голова лопнула, кровь хлынула теплой волной.

Пелагея отшатнулась назад, чувствуя, как начинает возвращаться в норму. Она успела заметить очки, валяющиеся на траве, прежде чем силы оставили ее.

Слава всем Темным богам она не раздавила их случайно.

Она рухнула на колени и зажмурившись, принялась шарить руками в поисках очков.

- Бля, бля, бля, бля, бля, - причитал рядом Руслан. Ее уши прочистились, и она наконец могла адекватно воспринимать то, что происходило рядом с ней.

- Блин, ты не мог бы заткнуться, пожалуйста, - взмолилась она. Руслан и правда заткнулся. Наконец, она нащупала очки и торопливо надела, чуть не выколов себе глаза дужкой. - Черт, это было…- она замолкла, подбирая нужное слово. - Напряженно, очень напряженно.

Она без сил откинулась назад на траву. Ее одежда промокла от крови, трава вокруг стала пурпурно-красной. Все тело ломило так, словно по ней проехались катком.

- Черт, я просто в ауте, - ни к кому не обращаясь сказала она.

- Что ты такое? - тихо спросил Руслан.

Она взглянула на него.

Маньяк сидел на траве, съежившись, вжав в голову в плечи. Очевидно, он совсем оцепенел, если до сих пор не с бежал отсюда на одной из машин. У Пелагеи просто не было бы сил гнаться за ним.

- Я? Ну это сложный вопрос? - как могла улыбнулась Пелагея, вставая на ноги. Внезапно, ее живот скрутило, да так, что она мгновенно рухнула обратно на траву. - Черт, черт, нет, только не сейчас!

Боль, начавшаяся мелким приливом, превратилась в настоящую разрушительную волну, прокатившуюся по ее телу от пяток и до головы. Она согнулась, ее позвоночник захрустел, словно вот-вот сломается на две половинки, пальцы свело судорогой, а изо рта вырывался хриплый крик. Все было намного хуже, чем раньше. Сейчас боль заполняла каждую клетку ее тела, а то что жило внутри нее зашевелилось. Пелагея чувствовала это безграничное желание вырваться, вдохнуть воздуха, прийти в этот мир, и эти желания захлестывали ее, подчиняя.

Ее желудок словно сжали стальными проволоками, которые натягивались все сильнее.

Она сделала попытку встать, но очередной спазм размазал ее по траве.

Она завыла, чувствуя, как по ногам течет кипящая кровь.

- Нет, нет, черт, только не сейчас, еще немного, - плевалась она словами.

Кое как у нее получилось перевернуться на спину. Стало полегче.

- Что с тобой? - испуганно спросил Руслан. - Ты в порядке?

Смешные вопросы. Привычная человеческая реакция - спросить "ты в порядке?" - сейчас выглядит абсолютно неуместно и нелепо.

Пелагея понимала, что он может сейчас взять свой козырный ножик, подойти к ней и перерезать ей глотку. И она не сможет сделать ровным счетом ни хрена. Пока что его глаза были стеклянными от шока, но даже самый страшный шок имеет свойство улетучиваться, особенно если ты чуешь чью-то беззащитность.

Но сейчас он сидел на траве в нескольких метрах от Пелагеи, нелепо оглядываясь по сторонам и дрожа от страха.

Семя рвалось наружу, заставляя ее сжиматься в клубок от каждого спазма.

- Черт, блин, они не говорили, что будет так больно, - невнятно проговорила она. Ее язык опух и заплетался. Кожу обожгло неистовой жарой, только затем, чтобы через секунду обдать холодом. Ее пробил ледяной пот.

Руслан наконец очнулся от своего ступора и рванул к пистолету, валяющемуся в траве. Схватил его и тут же направил на Пелагею.

- Стоять, тварь! Лежи где лежишь, а то я тебе башку снесу, - не очень уверенно закричал он.

- Да заткнись ты! Не видишь, что ли, мне хреново, - взвизгнула Пелагея. - Помоги мне блин!

Попросить о помощи маньяка, который совсем недавно хотел ее изнасиловать и убить (а то и наоборот) - глупая затея. Но в ее положении выбор у нее был небольшим. Все что она может сейчас - это сдерживать рвотные позывы, да и то, она уверена, ненадолго.

- Что? - не понял Руслан.

- Что, оглох? Помоги говорю, - она приложила все усилия, чтобы ее голос звучал уверенно. Если он сейчас выстрелит, она умрет. Паучья натура, ушедшая в глубину, спрятавшаяся и восстанавливающая силы, уже не спасет ее. - ПОМОГИ МНЕ!!!

- Почему это я должен тебе помогать? - откликнулся Руслан. Его явно потряхивало, но руки держали пистолет твердо. Дуло в упор смотрела на Пелагею. Хищно и выжидающе. - Ты, сука, все из-за тебя! Ты, ты… - он захлебнулся криком. - Кто ты такая? Что ты?!

- Ты поразительно спокоен, - устало улыбнулась Пелагея, приставая на колени. - Неужели ты видел кого-то из нас?

- Кого-то из вас? Мутантов нахер? - он и, правда, был испуган, но его разум не раскололся на части от прикосновения к неведомому. Может потому что, он и так ходил на грани своего разума, псих чертов.

Пелагея хрипло засмеялась.

Звук текущей воды выворачивал ее наизнанку.

- Нет, не мутантов. Ведьм, - спокойно сказала она.

Молчание Руслана длилось долго. Пелагея видела, как его палец дрожал на спусковом крючке. Прошу… Кали, Дагон и кто бы то не было, помогите. Убедите этого дебила, что ему просто необходимо помочь мне.

- Ведьм? Ты бля издеваешься? Думаешь, я… - начал, было, Руслан, но Пелагея прервала его.

- Что? Не поверишь, в то, что бывают ведьмы? Или все девушки умеют превращаться в гигантских пауков? Поэтому они не дают нашему Руслану. Просто все бабы внутри - стервы, шлюхи и гигантские пауки, - с издевкой сказала она и увидев насупленные бровки туриста, поняла, что он немного оправился от шока. - Действительно, что за чушь.

- Заткнись, шкура, я тебе сейчас просто прострелю бошку и все, - истерично взвизгнул Руслан. Он явно хотел себя накрутить для выстрела.

Пелагея устало протерла глаза под очками.

Она взглянула себе на руки, на свою кожу. Ее взгляд проник за священную ограду ее души, туда где росли вековые секвойи, воздух пах горными родниками, а торный путь, словно бы сам расстилался под ногами. Она была там всегда, с рождения, путником или просто наблюдателем.

Там Пелагею бродила по бескрайним полям, еще до того, как узнала об этом мире. В первый раз она прошла в него, следуя за Паучихой. Во второй, следуя за своими ночными кошмарами. В третий - заснув на уроке. И после этого, этот мир стал для нее вторым домой - спокойным, уютным и безопасным. Ее теплым местом, пещерой в тени, в которой никто ее не тронет, и не будет доставать.

Пауки сплетали над ее головой ажурные сети, птицы пели о дальних мирах, а меж ее пальцев в траве бегали красные муравьи. Ее успокаивал их танец. Она чувствовала землю и ее тепло - Мать-Земля говорила ей, что она ее дочь. Она танцевала с молнией и видела, как рушатся древние королевства, а на месте величественных замков разрастаются паучьи угодья.

Но сейчас - в глубине ее сокровенного оазиса, словно одна нефтяная капля в стакане чистой воды, засела гнилая червоточина. Застоялый пруд, внутри которого росло, что-то не из этого мира. Посмотри вглубь мутной воды, прикоснись к маслянистой пленке на ее поверхности, и это что-то встрепенется, расправит свои скользкие щупальца и посмотрит на тебя в ответ.

Если ты замараешь руки об эту гниль, как не скобли кожу, ты будешь ощущать этот запах всегда.

У Пелагеи всегда была одна стойкая ассоциация - скисшее крем-брюле. От запаха кружится голова.

Она очень устала. Но ей все равно приходится наклониться над этой липкой пленкой и прикоснуться к ней указательным пальцем.

- Прошу, Руслан, прочисть уши и послушай меня! - крикнула она на него, и Руслан отступил на шаг. Она положила руки на свой живот и посмотрела на парня. - Помоги мне! Помоги ЕМУ, - ее голос завибрировал, забурлил океанским штормом.

Он посмотрел на ее живот, затем на нее саму, словно впервые увидев. Семя было уже очень сильным и не почувствовать его влияние было невозможно. Даже для такого тупоголового дурня, как этот маньяк-неудачник. Он услышал этот шепот, раздающийся из бездны.

- Я..я - смутился он, и сделал еще несколько шагов назад. Тут же схватился за голову, будто пытаясь удержать мозги, лезущие наружу. - Черт, что это такое?

- Руслан, у тебя правда есть шанс сделать что-то хорошее, - вкрадчиво сказала Пелагея. Нужно его додавливать. - Помоги мне. Помоги моему ребенку.

- Ты же не беременна, - выплюнул Руслан. - Ты не была беременна. Какого черта? У тебя нет живота! У тебя нет живота, сука!!!

- Помоги ему, Руслан, - сказал она, поднимаясь на ноги. Ее голос стал голосом семени. - Помоги мне, Руслан. Ты так долго искал путь ко мне. Помоги мне, и я помогу тебе, - это уже был не ее голос.

Руслан вздрагивал, пытаясь удержаться на ногах, и смотрел себе под ноги, словно вместо травы там было вязкое болото, в которое он неумолимо проваливался - с каждой секундой увязая все больше и больше. И он был не один в этой болотной тьме, и это - самое страшное. Пелагея видела это в его глазах.

__________

Итак, выходим на финишную прямую. Впереди всего две части. Но последнюю придется подождать буквально на пару дней дольше, так как я вношу финальные правки (чтобы вам было интереснее). Но я что-нибудь все равно интересное запощу.

Еще раз спасибо что читаете:)