Грабли (650 слов)
Луна поднялась над лесом и осветила черную гладь изогнутой спящей реки. Звезды притихли в истомленном небе, только жаворонки перекрикивались в синем мареве, казалось, их крики звучат безжизненно в густом воздухе Полесья.
Молчан облетал окрестности сквозь терпкий запах сухого ковыля. Он искал беглянку – уже второй раз за лето срывался шабаш, в округе стояла томительная сушь, а до следующего полнолуния ждать еще месяц. Изнывающие от засухи лес и поля издавали тугой требовательный стон.
Торопиться не имело смысла, поспешишь – людей насмешишь, опытный Молчан без раздумий пользовался житейской мудростью. Четкий план ведунам не нужен, они чаще полагаются на везение. Молчан даже не задумывался о причинах исчезновения тринадцатой (так он нарек ведьму), он не помнил ее лица, поскольку встречались они редко и только по ночам, и имени тоже не знал. Ведунам чужды человеческие сущности и повадки, это в обществе людей приходиться быть человеком, а у границ потустороннего лучше оставаться безликим и безымянным существом.
С женщинами всегда беда, думал Молчан, даже получив редкую способность, они склонны к эмоциям. Ветры послушаются только нерожавших дев, ведуньи могли и сами справиться с хороводом, но им не хватает терпения и организованности. Они лишь перессорятся и разлетятся во все стороны, и вряд ли вспомнят потом, с чего, собственно, начался спор.
Молчан пролетал над лесом, когда снизу пахнуло болотным душком. Кое-где среди топей на твердые кочки выбрались мертвяки, и вяло подвывали на Луну. Дождя давно не было, болота сохнут, вот и тянет мертвяков на воздух. Зато волки куда-то подевались, наверняка сбежали от духоты подальше в лесную глушь.
Вскоре показалась опушка с усохшим и затянутым кувшинками озерцом. Отразилась Луна в илистой воде, заухал сыч неподалеку. Молчан отвлекся и чуть не сорвался вниз от внезапного столкновения. Ему показалось, что на него прыгнула крупная кошка, от скорости удар вышел тяжелым, вблизи раздался утробный ох. Молчан крепче ухватился за оглоблю и, забирая вираж, пошел кругом над озером. Он спустился у другого берега и запарковал дзиндзиляку в опаленном жарой кустарнике. Дзиндзилякой он ласково звал ведьмины грабли, кованные из запорожского булата и посаженные на оглоблю из брянского дуба.
Он обошел озеро против часовой стрелки, и среди зарослей камыша и рогоза приметил девичью фигурку. Дивчина в светлом сарафане осматривала в лунном свете метлу и что-то бубнила.
– Теперь и мятла розтрипалася… як же на свит показаться то, – сокрушалась она, – у-у, веник похханый!
– Добры вечар, панночка, – Молчан вышел к ней.
– Добры вечыр, хлопец, – из-под черных бровей глянули совиные очи. Круглое лицо, синева под глазами, вместо косы растрепанная копна, руки исцарапаны.
– Вам дапамохха патрэбна?
– Ни, дякую.
– Як вас завуць?
– Радмила… а вы-ы…
Молчан не ответил, он смотрел на облысевшую метлу и босые ноги ведьмы.
– О святой Трифон, вы же пан видьмун!
– Что с вами стряслось, Радмила? Вы так внезапно исчезли.
– У мяне уся духенка (платье) порвалася, а новой немаэ.
Она подняла лицо к небу, в глазах блестела влага.
– Слезам никто не поверит, нам надо срочно лететь, месяц уже высоко.
– Я не можу…
– Бросьте, вы нужны на горе, никому нет дела до одёжи, это не важно.
Радмила закрыла лицо руками, ее плечи затряслись в беззвучном рыдании.
– Да что с вами?
– Не хочу ни дождя, ни ветра, ни ххоры… я теперь ничего не хочу, – она посмотрела на Луну мокрыми глазами.
– Вы ведунья, вам весь мир в помощь, что вы нюни распустили? Вас что, учить надо?
– Как вас зовут, пан видьмун?
– Молчан, коли вам так трэба. Только нам нужно торопиться.
– Он меня оставил…
– Потом разберетесь, что вы размокли? Зелье и заклинание, иль яичко сварите с отварчиком.
– Вы не разумиэте, не хочу так. Я повстречалась с парубком… с парнем. Мы все время были вместе. Однажды ночью он проснулся и побачив мене на мятле, забоявся и втик.
Молчан вздохнул и плюнул через плечо, топнул ногой и прохрипел остуду:
А ни тоски горючей, а ни страсти жгучей,
А ни кручины водяной, а ни печали глухой.
Замок на сердце, замок на уста.
Во веки вечные, да будет так.
Круглое лицо дивчины ошалело вытянулось, глаза высохли. Она глянула на Молчана из-под длинных ресниц, улыбнулась и осторожно коснулась его руки:
– А ххде ваши ххрабли, пан видьмун?
