Я хочу жить вечно! Кхм-кхм… Пока получается.

Я с радостью приму на себя любое проклятье, лишь бы спасти свой народ.

Я расскажу тебе множество тайн, а потом убью тебя.

Я не злопамятный ‒ я запишу.

Я люблю мертвых. Они такие симпатичные.

Я вижу Великую Тьму! …тьфу, опять капюшон сполз на глаза…

Я бью два раза: один ‒ по голове, второй ‒ по крышке гроба.

Что за запах? А-а-а, это наши войска…

Хреново выглядишь. Змеиный яд ‒ лучшее лекарство!

Хочешь устроить конец света? Нажми кнопку «Reset».

Хорошо смеется тот, у кого большая пушка!

Хорошо смеется тот, кто стреляет первым!

Тьма! Ей нужно сменить оператора. Линия вечно занята!

Ты, что ль, король? А я за тебя не голосовал…

Ты же командир! Не делай умное лицо!

Тампон, скальпель, волшебную палочку… Фух, спирт!

Скромность украшает, но оставляет голодным.

Скинь, нечистая сила, останься, чистый спирт!

Силы не оставят меня! Кхм… Надеюсь.

Рожденный ползать упасть не может!

Размер молота не имеет значения, главное ‒ умение попасть по шляпке.

Пусть меня воспитали люди, но я не глупец!

Предатель… На самом деле… Предали меня.

Перейдя на сторону тьмы, вы обретаете власть над своей судьбой, страховку и оплачиваемый отпуск.

Первое условие бессмертия… Смерть.

Откуда у меня рога ‒ это понятно. Но вот у тебя…

От тебя разит могилой, смертный.

Одна голова хорошо, а две ‒ уже некрасиво.

Одна голова – хорошо, а на плечах ‒ еще лучше.

Нужно больше золота!

Ну, зверей-то бояться нечего. Главное, во мне самом зверя не разбудить.

Не оскверняй мое лицо свои курсором!

Не могу стрелять на трезвую голову!

Не могу стоять, пока другие работают… Пойду полежу.

Не гнев правит мной, а я гневом! Чего и вам желаю.

Настоящая война будет завтра с бодуна!

Нам нужен мир. Желательно весь.

Мы хорошие ребята, жаль, патронов маловато…

Мы поймали ведьму! Можно мы ее сожжем?

Мы никогда не верили в пророчество и провели всю жизнь в боях с врагами, которых нам показали отцы и деды.

Мушкет и жену ‒ не дам никому!

Мой меч ‒ голова орка с плеч!

Мечтают ли орки об электросвиньях?

Культ проклятых! Нужно отпечатать еще сотню листовок…

Кто к нам с мечом придет, тот в орало и получит.

Кто к нам с мечом придет, тех проще застрелить!

Красть заклинания ‒ это пошло. Надо все делать своими руками.

Как там в аду, не похолодало?

Как жаль, что ты не можешь хоть раз взглянуть на все моими глазами.

Как будто у меня нимб тускнеет ‒ посмотри, а?

И солнце ярче блещет, и веселей пейзаж, когда в желудке плещется C2H5OH!

И скучно, и грустно… И даже повесить некого!

И почему я не генерал? Щелкать я тоже умею!

И никакие мы не сектанты, мы просто группа ошалелых вооруженных фанатиков!

Змеиный яд очень полезен. Не хочешь попробовать?

Жизнь за Нер’Зула!

Если я ядовитый, то мне конец. Я язык прикусил.

Если хочешь миром править, нужно четкий план составить!

Если у меня есть крылья, почему я хожу пешком?

Если у вас нет проблем, значит, вы уже умерли.

Если смертные достают, то достают до смерти.

Если голова болит, значит, она еще есть…

Добавляем картошки, солим… И ставим аквариум на огонь!

Даже если вы съедены, у вас все равно есть два выхода.

Да свершится правосудие!

Да мне цены нет! Даже страховку оформить не могу!

Гоблин в доспехах ‒ консервы, завтрак дракона.

Все не так плохо, как вам кажется. Все намного, намного хуже!

Все живут, но далеко не каждый действительно умирает!

Время лечит, но жрец быстрее.

Властители тьмы делают «это» в темноте.

В мертвом теле ‒ здоровый дух!

Быстро и дешево выполню любую халтуру!

Бешеный бык рассуждать не привык.

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром…» ‒ «Ну, конечно, не даром!»

«Оставь его, Артес. Забудь об этом и труби отступление. Люди вернутся домой…» ‒ «К черту людей! Я буду мстить! И никто не встанет у меня на пути!»

«Орки, вы оказались жалкими слабаками. Не понимаю, почему Маннарох так долго с вами возился?» ‒ «Мы сильнее, чем ты можешь себе представить, демон. Если нам уготована смерть, пусть так и будет. По крайней мере, теперь мы свободны».

«Надеюсь, для тебя уже приготовлено место в Аду». – «Боюсь, этого мы никогда не узнаем, Утер. Все дело в том, что я собираюсь жить вечно».

«Мы строим ‒ вы отдыхаете». Именно под этим девизом работает союз эльфов-строителей. Вот и отдыхай, не мешай нам строить!

«Все еще не можешь простить, что я отнял у тебя Джайну?» ‒ «Ты отнял у меня все, что мне было дорого. У меня осталась только жажда мести».

ОПЯТЬ РАБОТА! ДУХИ НЕ ЗНАЮТ УСТАЛОСТИ!

Майбах подъехал к четырёхэтажному особняку – его прекрасному особняку. Теперь, с дефектным коленом он не мог подняться без помощи слуг даже на второй этаж. Заболоцкий проклинал, как только мог, этого итальянского архитектора, уговорившего заказчика на дом без лифтов. «Будьте ближе к природе, нужно меньше механизмов, только дерево, камень и другие натуральные материалы с минимальной обработкой, вы будете как в замке, королевский замок для настоящего короля». Идиот!

Водитель Фёдор помог хозяину добраться до входной двери.

- Спасибо, Федя, дальше я сам.

Тот молча кивнул и удалился обратно к машине. Отличный работник. Надо держать его поближе.

С трудом, опираясь на трость, Заболоцкий добрался до центра огромной комнаты и повалился на диван. Всё-таки, доктор был прав. Колено – не шутки. Остаться беспомощным калекой, пусть и в почтенном возрасте, было едва ли не хуже смерти. Об инвалидной коляске не может быть и речи. Решено! Максим Андреевич Заболоцкий пойдет на операцию. Или он не хозяин своей жизни.

- Марина, принесите газет!

В комнате моментально появилась не молодая, но очень статная женщина с кипой бумажной прессы. Можно было подумать, что она стояла, притаившись, за углом и только ждала этого приказа. На самом деле, Марина была готова к любому поручению и в любой момент времени. Попроси хозяин, например, кофе, оказалось бы, что свежий напиток только что сварен. И это было еще более удивительно, если учесть, что кофе никогда не варился зря.

Читать газеты было одним из немногих способов расслабиться для человека, не переносящего ни алкоголь, ни какие-либо другие дурманящие вещества. Заболоцкий терпеть не мог эти раздражающие экраны компьютеров и смартфонов. Шелест бумаги и запах свежих чернил, напротив, успокаивал. Это напоминало о его первом деле – типографии. Как же давно это было…

Он быстро пробегал глазами объявления одно за другим. Отдам в добрые руки щенков… Поможем оформить кредит… Вытерплю за вас вашу боль… Продам диван… Стоп! Он еще раз перечитал странное объявление, выделенное рамкой.

«Вытерплю за вас вашу боль.

Физическую, эмоциональную.

Дорого. Предоплата 50%.

Тел.: 8 -9….»

- Марина! Посмотрите-ка на это. Слышали что-нибудь о подобном?

Женщина внимательно прочла объявление.

- Нет. Впервые вижу.

- Что это, по-вашему?

- Не могу судить, Максим Андреевич. Слишком мало информации.

- Так позвоните по этому номеру и узнайте! - Заболоцкий скорчил гримасу боли. – Простите, Марина. Колено сегодня просто отваливается.

Марина молча кивнула и направилась к выходу из комнаты. Она запомнила номер за несколько секунд. Замечательная, во всех смыслах, женщина. Он попытался вспомнить, сколько лет она уже работает на него. Выходило, больше тридцати. Пару раз Заболоцкий даже всерьез подумывал на ней жениться. Но терять такого отличного работника, приобретая взамен всего лишь жену, ему не хотелось. Да и вряд ли бы она приняла его ухаживания.

***

Всего через полтора часа на одиноком стуле напротив Заболоцкого сидел лысеющий мужчина лет сорока в светлом костюме. Он с рассеянным интересом разглядывал интерьер дома и самого хозяина. Хозяин и его верная помощница, стоявшая справа от дивана, в свою очередь, неотрывно смотрели на гостя.

- Рассказывайте, - прервал молчание Заболоцкий.

- Да, конечно, что вас интересует?

- Для начала, имя. Потом, как вы работаете.

Конечно же, нужные люди уже навели справки. Теперь важно было понять, соответствует ли этот человек ожиданиям, основанным на полученной информации. А информация была весьма и весьма специфической.

- Можете звать меня Иваном, - человек едва заметно улыбнулся. – Ну, а работаю я весьма просто. Мы с вами меняемся телами, я переживаю неприятный опыт, которого вы хотели бы избежать, мы меняемся обратно.

Прозвучавшее казалось бредом. Однако на беспристрастном лице Марины не дрогнул ни единый мускул. Заболоцкий также был настроен серьезно.

- Продолжайте, Иван. Методы, условия, оплата?

- Свои методы я раскрыть не могу, Вам придётся поверить мне на слово, что они безопасны. Можете считать, что это такая сверхспособность, выражаясь языком молодёжи. Что касается условий… - Иван подобрался и стал серьезнее. – Мы с вами заключим договор, но, вкратце, есть три условия. Во-первых, обмен продлится не более трёх суток. Находясь в моём теле, вы не должны принимать алкоголь, другие вещества, меняющие сознание или медицинские препараты. Даже если голова заболит, никаких таблеток. Также, никакой острой, жареной или экзотической пищи. Меню будет приложено к договору. Никакого спорта и, вообще, как можно меньше передвижений. Да, также никакой половой близости, с кем бы то ни было.

- Хорошо, с этим проблем не будет.

- Второе условие. Или, точнее, правило. Некоторые люди… эм… преклонного возраста думают о том, чтобы остаться в более молодом теле. Вот только, если я погибну в вашем теле, то вы погибните в моём. Сознание или, если угодно, душа остается связана со своей оболочкой. Даже если из вашего тела я совершу обмен с третьим человеком… Да, не удивляйтесь, я и так могу. Так вот, в случае смерти одного из тел, погибнут все участники обмена.

- Стоп. Но как вы это выяснили? Есть ведь всего один способ – умереть. А вы, Иван, пока живы.

- Понимаю ваш скепсис, Максим Андреевич. Расскажу. Один раз во время обмена я пережил клиническую смерть в теле заказчика в течение двух минут. Была сложная полосная операция, и я не выдержал болевого шока. Моё тело тоже отключилось и не подавало признаков жизни в это время. А после ожило, как ни в чём не бывало.

- Я готов пойти на этот риск. И не переживайте, ваше тело мне не нужно. Своё вполне устраивает, если бы не колено.

- Хорошо. И третье условие. Я работаю с каждым заказчиком только один раз. Выходить на меня повторно не нужно. Ни с деньгами, ни с угрозами. Это не требование, скорее, просьба. Но, очень убедительная. Да, и по оплате. Двести тысяч долларов. Сто – до обмена, сто – после. Наличными. Можно в рублях или евро по курсу.

- Меня всё устраивает, Иван. Я готов заключить с вами договор. Сколько времени потребуется на перемещение сознания? Операция уже завтра. То есть, в клинику лучше вернуться сегодня.

- Сам перенос занимает меньше минуты. Можем начать хоть сейчас. Все необходимые бумаги у меня с собой.

***

Иван поставил рядом два стула, спинка к спинке. На один усадил Заболоцкого, на второй сел сам.

- Закрывайте глаза, Максим Андреевич. Не то сознание потеряете.

Заболоцкий закрыл глаза и почувствовал давление на голову и плечи. Вдруг исчезли все звуки и даже свет перестал проходить сквозь закрытые веки. Поддавшись панике, он открыл глаза и почувствовал сильнейшее головокружение.

- Посидите немного. В первый раз всегда голова кружится. – Услышал он свой собственный голос. – Да, Максим Андреевич, ваше колено, и вправду, ждать не может.

Заболоцкий подскочил со стула и в несколько шагов оказался у зеркала. Оттуда на него смотрел мужчина средних лет в светлом костюме. В этом теле ничего не болело.

***

Его пристегнули к операционному столу, поставили ширму в районе груди и сунули в рот каппу. Он не видел хирургов, но слышал их разговоры, чувствовал, как они обрабатывают колено холодной дезинфицирующей жидкостью, готовят инструменты. Главное, чтобы сердце семидесятилетнего старика выдержало операцию.

- Делаю разрез, - произнёс хирург будничным тоном, и ногу пронзила боль.

Еще в детстве в одной книге о войнах средневековой Японии он вычитал любопытный способ игнорирования боли. Нужно было представить, что конечность, которая испытывает боль, не твоя. Точнее, что её вовсе нет. Вот и сейчас он старался представить, что ноги нет. Что она, как бы, отсечена где-то на уровне бедра. Как ни странно, это помогало успокоиться, хотя и не избавляло от мучений.

Операция успешно завершилась наложением трёх швов на сорок первой минуте. Сестра вытащила каппу и отстегнула руки.

- Как вы, Максим Андреевич? – Спросил седовласый хирург, сняв маску.

- Бывало и хуже. Я, пожалуй, домой прямо сегодня. Дома и стены лечат, знаете ли.

Хирург кивнул и попросил привести каталку.

***

В тот же день, после обратного обмена сознанием, были получены оставшиеся сто тысяч долларов, и Фёдор отвёз Ивана в город. Конечно же, не домой. Следовало, как всегда, замести следы. Заказчик остался доволен. Операция прошла успешно, и теперь Заболоцкий мог дальше наслаждаться спокойной богатой жизнью в своём особняке.

Человек, представлявшийся Иваном, наконец, оказался дома и, как всегда, первым делом спрятал наличность под половицу. Затем он направился на кухню, чтобы разогреть еду. Только полезные продукты. Поставив тарелки с едой и витаминный коктейль на поднос, он пошёл в дальнюю часть дома. Там, за дверью, закрытой на два замка, была небольшая комната без окон. Здесь работал огромный, во всю стену, телевизор, а в дорогом инвалидном кресле с двигателем и функциями массажа сидел мужчина без ног. Его руки были прикреплены кожаными ремнями, а колёса кресла заблокированы велосипедными замками.

Хозяин поставил поднос на специальный столик, придвинул к креслу и отстегнул правую руку инвалида. Тот поднял измученный взгляд и почти безразлично проговорил:

- Я тебя ненавижу.

- Ну а что поделать? Нравится мне твоё тело, Ваня. Удобнее так… работать.