История Веков

Шлем, который нам не рад. Это часть доспеха XVII века из Савойи — исторической области на юго-востоке Франции у подножия Альп.

Телеграм — История Веков

Румынская гимнастка Надя Команечи на Олимпийских играх в Монреале. Канада, 1976 год

Телеграм — История Веков

Турецкий офицер в противогазе во время воздушной тревоги. Стамбул, 1939 год.

Телеграм — История Веков

Диадема Тутанхамона с госпожами Двух Земель, покровительницами власти фараона: богиней Нехбет в виде грифа и богиней-коброй Уаджит.

Телеграм — История Веков

Доставка статуи бронтозавра в музей науки. США, 1984 год.

Телеграм — История Веков

Продолжение воспоминаний Вальяно М.К. о событиях 1910-х годов, которые сохранились в архиве ЦГАИПД г.Санкт-Петербург. Третья часть.
Первая часть «Как гимназистка стала революционеркой»
Вторая часть «Февраль 17-го, Ленин на Финляндском».
Во второй части Мария Константиновна вспоминала события февраля 1917 года, встреча Ленина на Финляндском вокзале, и участие в апрельской конференции.

Марии суждено было поговорить со своим кумиром. Прямая речь:

«Несмотря на большую агитационную работу, которые мы, большевики,  проводили во 2-ом Городском районе, все же эсеры и меньшевики сумели пустить свои ядовитые  корни в рабочие массы, перейдя к провокационными заявлениями, что «большевики – немецкие шпионы». Нас особенно стало тревожить настроение рабочих заводов на Галерном острове, откуда мы стали получать сигналы, что рабочие неохотно покупают «Правду». Да и нас, студенток, стали выгонять из цехов с «Правдой».
Через Райком Владимир Ильич узнал о засилии меньшевиков и эсеров и предложил нам организовать митинг на Галерном острове, где он хотел выступить сам. Райком поручил нашей большевисткой группе на курсах Лесгафта , в том числе и мне, организовать митинг для выступления Владимира Ильича. Нужно сказать, что члены Райкома пытались отговорить Владимира Ильича от этого выступления из за боязни возможных эксцессов, спровоцированных эсерами и меньшевиками. Но Владимир Ильич категорически заявил, что он должен выступить, что бояться нечего. Смысл его ответа товарищам был такой  -  Плох тот большевик, что боится рабочих и не идет в массы. Нам осталось подчиниться и сделать всё возможное, чтобы уберечь Владимира Ильича от возможной провокации предателей меньшевиков и эсеров. Так как организация митингов была поручена мне, то я ужасно волновалась. Я отобрала своих проверенных товарищей большевиков с курсов Лесгафта, несколько человек рабочих, которых я знала как надёжных больщевиков, и расставила своеобразные пути охраны в случае, если Владимиру Ильичу будет грозить опасность. Конечно, такая «охрана» была наивна, но мы ничего другого придумать не смогли. Здание было длинным , узким, выход один. 
Было решено в случае провокаций отвлечь внимание рабочих в другую сторону, хотя бы криками о пожаре или другим способом смотря по обстоятельствам.
Я заняла пост около «трибуны-ящика», с которого выступал В.И.Ленин. На митинге не было ни секретаря, ни председателя. Приходится сожалеть, что речь Владимира Ильича была не записана и не сохранилась.
Все мы очень волновались. Но твердо решили в случае чего защищать Ленина всеми средствами, а если нужно, то ценой собственной жизни.
Точно в назначенный час Владимир Ильич прибыл на митинг в длинное деревянное помещение цеха с одним выходом, Судостроительного завода на Галерном острове. Рабочих собралось так много, что как говориться, яблоку негде было упасть.
При полной тишине Ленин начал свою речь. Как мы и рассчитывали, не обошлось без провокаций. Не прошло буквально и десяти минут как  Ильич начал говорить о международном положении. Рабочие в полной тишине ловили каждое его слово. Вдруг а задних рядах тишину нарушил выкрик – «Хватит говорить о международном положении. Всё ясно. Вы лучше расскажите как прибыли в пломбированном вагоне». Наступила полная тишина, что я слышала биение своего сердца. Мысль заработала тревожно -  Чего мы боялись, то и началось. Что делать? Я посмотрела на лица своих товарищей. Лица их были бледны и напряжены. Положение спас сам Владимир Ильич. Он прекрасно понял очередную провокацию меньшевиков, но быстро нашелся и громко сказал: « Вот этот вопрос поставлен рабочим честно, прямо, а не где то там за кулисами, шепотком. Разрешите товарищи мне на него ответить?». Задние ряды зашумели вместе с провокатором-меньшевиком, задавшим вопрос, желая сорвать ответ Ильича.  Но большая часть рабочих стала кричать: «Тише! Тише! Не мешайте, пусть ответит».  Наступила опять тишина и Владимир Ильич стал рассказывать о своём приезде в Россию, так как мог только он рассказывать, о том как революция застала его и товарищей за границей, в эмиграции, как они рвались к себе на Родину, как из за боязни большевисткой пропаганды их запломбировали в вагоне. Никогда не забыть этой речи и того огромного впечатления,  которое произвело на рабочих большевисткая правда – правда Ленина. Я видела возбужденные радостные лица рабочих. На глазах у многих были слёзы. Раздались бурные аплодисменты и овации. Владимир Ильич с трибуны был подхвачен рабочими на  руки и они понесли его к выходу. Когда Владимира Ильича, по его просьбе, у выхода спустили с рук, он  увидел наши счастливые лица.  Мы стояли у входа – я и вся моя «охрана» -  и радостные, восторженные, собирали  в шапки-кепи рабочих деньги на «Правду».  Владимир Ильич подошел к нам, крепко пожал нам всем руки, и с улыбкой, обращаясь ко мне, т.к. я ближе других к нему стояла, сказал: « Ну кто был прав, я или вы?». Я покраснела до слёз, счастливым голосом ответила: «Вы были правы,  Владимир Ильич». «Чего же вы боялись? Собирайте, собирайте больше денег на Правду» сказал Ильич и направился к выходу. Счастью нашему не было предела. С этого момента, работающие на Галерном острове, не стали подпускать меньшевиков на пушечный выстрел, а «Правду» раскупали нарасхват.
На выступлении Владимира Ильича я остановилась так подробно потому, что это один из самых счастливых дней в моей жизни. Кроме того запечатлеть это выступление для истории, т.к. мне не известно отражено ли это выступление в материалах истории Партии».

В конце апреля 1917 года Мария уезжает в Ставрополь, и задерживается там на  длительный срок. Вальяно М.К. со свойственной ей энергией берется за организацию  партии большевиков.  Мария участвует в Краевом съезде социал-демократов  в г.Грозный, где  была выбрана секретарем от фракции большевиков. Но съезд своей работы не закончил, т.к. произошел окончательный разрыв на большевиков и меньшевиков. Вальяно М.К. отмечает, что к июлю фракция большевиков окрепла, усилила своё влияние в массах. Мария с чувством выполненного долга отбывает в г.Петроград, где получает документ об окончании курсов Лесгафта. И уезжает, вместе с группой большевиков, на учебу в Томский университет.  Естественно, куда без партийной работы, агитации, выступлений и прочих атрибутов освободительной борьбы.

Прямая речь Марии:
«Из университета я ушла вместе с большевисткой студенческой группой, из-за протеста против реакционного студенчества и профессуры Томского университета, о чем мною, от имени большевисткой фракции студенчества, на общестуденческом собрании в актовом зале университета была зачитана декларация большевиков.
Наша студенческая декларация немногочисленной  студенческой группы, которую возглавлял т. Закарай, грузин, тяжело болевший туберкулезом горла. Он не мог читать декларацию и поручил это мне. Всё острие нашего большевисткого протеста было направлено против реакционной части студенчества меньшевистко-эсеровского толка  и реакционной профессуры, которые совместными усилиями дали приют в стенах Томского университета «учредиловке».
Тогда же, во второй раз в жизни, я подверглась избиению студентами университета»

Заметки на полях. Экое счастье прилетело Томскому университету. Целый десант из большевиков из города на Неве.  Когда читал при избиение мысленно аплодировал студентам. Не забывайте, били не молодую девушку, которой на тот было 21 год, а активистку, фанатичного сторонника революции, которая взяла на себя выступление во враждебной среде. Мужчины- большевики где? Ладно грузин, глава группы, болен (или назвался таковым), но мог поручить выступить другим мужчинам, а не выпускать барышню.  Может если бы её и подобных фанатичных девиц  побили бы в году этак 1914, то и некоторые события пошли бы по другому.  Мария Константиновна пишет, что это было второе избиение.  Вот только про первое не вспомнила. Интересно, при каких обстоятельствах было первое.

В рамках данного формата будет еще одна публикация,  где революционная борьба Марии достигнет своего пика. Мощного 

Всех, кого интересует эта тема с наступающим Новым Годом! Исполнение всех целей, и появления новых, более амбициозных .