В нашем цикле о картинах мы рассказываем про совершенно разных художников — с различными судьбами и отличными друг от друга взглядами на искусство. Кто-то из них стал миллионером и построил себе виллу в Риме, подкручивал усы под Сальвадора Дали, писал портреты глав государств и выставлялся в топовых галереях, но наш сегодняшний герой — художник совершенно другого порядка. Язеп Дроздович никогда не знал, что такое богатство, не работал в огромных мастерских, посвящал картины родным местам, истории Беларуси и даже далеким планетам, а для того чтобы прокормиться — расписывал ковры жителям белорусских деревень. Уникальность этого человека оценили лишь после его смерти. Да и то не сразу... Мы посетили единственный в Беларуси художественно-этнографический музей имени Язепа Дроздовича и решили рассказать о крайне необычных работах художника. Но получилась история не только о нем, но и о тех энтузиастах, которые долгие годы по деревням и селам собирали наследие мастера.
Кто такой Дроздович и почему мы должны его помнить?
На это есть несколько веских причин:
во-первых, это был крайне необычный и универсальный мастер, проявивший себя и в графике, и в живописи, и в литературе, и даже в изучении космоса;
а во-вторых, это наш первый национальный художник, который с головой окунулся в историческую тематику.
Дроздович родился в 1888 году в деревне Пуньки, что под Глубоким. Несмотря на дворянское происхождение, его семья жила очень скромно. Когда будущему художнику было всего два года, умер его отец — матери пришлось в одиночку воспитывать Язепа и его пятерых братьев. Дошло до того, что семья вообще осталась без наделов и дома, и Дроздовичи вынуждены были переезжать с места на место, арендуя землю.
В 18 лет он поступил в рисовальную школу известного в Вильне живописца и педагога Ивана Трутнева. После выпуска Дроздович начал создавать свои первые графические работы, однако вскоре оказался в царской армии и войну встречал в качестве фельдшера при запасном батальоне на Западном фронте.
Позже он работал в Минске, но затем вернулся на малую родину и долгое время преподавал рисование в различных школах и гимназиях Западной Беларуси. Увлекшись белорусской историей, множество работ посвятил прошлому: писал портреты белорусских князей (Всеслав Чародей), культурных деятелей (Франциск Скорина и Франтишек Богушевич), а еще — замки, древние городища (Крево, Мир, Лида, Новогрудок, Кушляны, Жупраны) и монастыри. На этой картине, находящейся в Германовичах, он изобразил Березвечский базилианский монастырь в Глубоком.
Многие зарисовки и рисунки отправлял в минскую Академию наук, благодаря чему их удалось сохранить.
После окончания Второй мировой войны в Советском Союзе Дроздович особо не котировался. Его не приняли в Союз художников, а на творчество самобытного автора, который не воспевал победы социализма, смотрели крайне странно и недоверчиво. Дроздович так и не смог устроить личную жизнь, и у него не было своего дома. Художник постоянно путешествовал и последние годы занимался тем, что расписывал ковры для местных жителей и даже оставлял свои работы у них на хранение. В 1954-м его без сознания нашли на одной из дорог. Вскоре он умер в больнице деревни Подсвилье. Похоронен рядом — на кладбище между деревнями Лепляне и Малые Давыдки.
Естественно, дома странного художника, скитавшегося по деревням и селам, хорошо помнили, но для всей Беларуси имя Дроздовича открыл литератор Арсень Лис, опубликовавший в 1984-м его биографию. А через 7 лет в Германовичах — агрогородок в Шарковщинском районе — в старой усадьбе Ширинов появился первый и пока единственный музей имени Язепа Дроздовича.
— Дроздович родился на территории соседнего, Глубокского района. Его там называют своим художником, но и мы тоже считаем, что он наш, — говорит научный сотрудник музея Инна Пучинская. — Все-таки определенное время он постоянно жил в Германовичах у своей мамы после того, как был демобилизирован из армии в 1917-м. Приезжал сюда, чтобы набраться сил. Он был человеком деятельным, хотел принести пользу обществу и даже создал здесь культурно-просветительское товарищество. Позже, когда уже Германовичи оказались под Польшей, в соседней деревне Столице организовал белорусскую школу, которая долго, правда, не просуществовала, но про нее местные жители помнили.
Музей создала местная учительница Ада Райчонок. Она — личность для Германовичей уникальная. Маленьким ребенком попала в витебское гетто, пережила войну, долгое время преподавала русский язык, литературу и занималась школьным музеем боевой славы. Но в какой-то момент познакомилась с известным художником Алесем Марочкиным, у которого неподалеку была дача, и эта встреча кардинально изменила ее жизнь. Марочкин тогда рассказал, что у местных жителей еще сохранились работы Дроздовича и их нужно было искать и спасать.
— От него я узнала про художника, который вот здесь ходил и такие чудесные работы создавал! — вспоминает Ада Райчонок, с которой мы встретились в Германовичах. — Марочкин меня просто заколдовал, и я с того времени начала преданно служить делу Дроздовича. Сначала по деревням искала работы вместе с учениками, а потом мне уже больше помогала семья — мои сыновья. Они меня возили, а то и сами ходили. Как я находила работы художника? Например, про существование ковра, на котором изображен лес и дом, я знала и искала его два года, а он оказался у моей знакомой Анны Дулинской. Просто дома находился.
Знаете, сколько было радости от того, что его нашла?! Взяла коробку конфет, бутылку коньяка — и поехала. Вот так он мне и достался.
Был и такой случай. Мне рассказали, что у одной бабушки в Шарковщине есть что-то интересное от Дроздовича. Пришла к ней, она долго не сдавалась, но в итоге я дала ей 10 рублей, и на этом договорились. Иду по райцентру, несу этот ковер, натянутый на раму, а люди смеются, спрашивают, на какой мусорке взяла эту тряпку. И тут неожиданно у меня кто-то спрашивает: «А где вы нашли произведение Дроздовича?!» А это были историки Людмила Дучиц и Геннадий Саганович. Мы так познакомились, и они стали моими друзьями. Другой ковер — с изображением оленя — мне привез мой ученик. Эта вещь, как оказалось, находилась у его мамы. Так пополнялась коллекция музея.
Понятно. А что это за тренд — расписывать ковры?
В первой половине 20-го века люди любили украшать скромные интерьеры домов расписанными коврами, и в какой-то момент для Дроздовича это стало подработкой, которая давала возможность хоть как-то выжить.
— У крестьян не было возможности украсить свой домашний угол, и поэтому они заказывали у Дроздовича ковры, — рассказывает Инна Пучинская. — Художник писал на заказ и изображал то, что его просили. То время, которое он работал над ковром, он жил в семье заказчика. Часто случалось, что рисовал эти ковры просто за хозяйское гостеприимство или за небольшую плату. Хотя платить, если честно, у людей было особо нечем, да и он сам себя называл «народна-сялянскім мастаком». Одинаковых ковров у Дроздовича не было — все оригинальные. Но их объединяет то, что на каждом есть определенная композиция и бордюр — растительный либо какой-то другой орнамент. Основой становилось домотканое полотно, окрашенное в темный цвет, поверх которого Дроздович писал масляными красками.
Со временем интерьер домов менялся, люди становились побогаче и уже покупали брестские ковры, а то, что делал Дроздович, использовали в хозяйстве или выбрасывали. Из-за этого многие работы художника утрачены.
На коврах Дроздович изображал в том числе узнаваемые местными жителями пейзажи. К примеру, на одном из них написал мостик через реку Мнюту и хутор семьи Янцевичей. Как рассказали в музее, это были друзья Дроздовича, которые всегда принимали художника и помогали ему. До наших дней хутор не сохранился, но память о нем осталась на таком вот ковре.
Разобрались. А почему он начал писать космос?
Дроздовичу было очень интересно, как устроена Вселенная, и в 1930-х он даже выдал книгу, в которой предложил свою теорию происхождения планет. Правда, ученое сообщество к его взглядам отнеслось не очень серьезно, однако научное увлечение космосом повлияло и на творчество мастера. Он писал фантастические, рожденные в его подсознании пейзажи Марса, изображал жителей Сатурна, безлюдные дворцы, построенные где-то на краю неизведанных планет.
Естественно, все это авторская фантазия. На многих из них, судя по логике Дроздовича, есть вода, лес, атмосфера. Увлечение космосом вызывало насмешки среди друзей, но по итогу, как считают некоторые исследователи, Дроздович стал первым белорусом, который пытался исследовать Вселенную. И случилось это еще задолго до первого полета на Луну. Да, его работы, возможно, покажутся слегка наивными, но Дроздович не был академическим художником, он выработал свой оригинальный стиль и систему персонажей, по которым его точно ни с кем не спутаешь.
— Если современники к нему относились с недопониманием, считали его чудаком, то крестьяне уважали. Для них он был человеком ученым. Дроздович описывал космос таким, каким его сам видел. И вообще считал, что жизнь есть и на Марсе, и на Сатурне, и на Луне. В нашем музее хранится копия его работы «Сатурнянін», и, как видите, этот персонаж чем-то похож на самого Язепа Дроздовича, — продолжает Инна Пучинская.
Кстати, если внимательно посмотреть на работы художника, то нередко можно увидеть бородатого и длинноволосого персонажа, который буквально кочует из картины в картину, но везде предстает в разных ипостасях. Вот таким Дроздович показал космос.
На другой картине — музыкант.
А здесь («Друкарня Францыска Скарыны ў Вільні, 1525 г.») Дроздович изобразил нашего книгопечатника в окружении жителей Вильно, среди которых тоже присутствует вполне узнаваемый персонаж. Как считают некоторые исследователи, это романтизированный образ самого автора. Уж больно он схож с самим художником.
Где еще можно увидеть работы Дроздовича?
Работы Язепа Дроздовича размещены в постоянной экспозиции и в фондах Национального художественного и Исторического музеев Беларуси, в музее Якуба Коласа.
Кроме того, 30 ковров находятся в музее-заповеднике в Заславле. Работы Дроздовича также экспонируются в Полоцке, Глубоком и в школе деревни Подсвилье. Время от времени в Минске проходят крупные выставки, посвященные Дроздовичу. Последняя масштабная состоялась в 2018-м в Художественном музее и была посвящена 130-летию со дня рождения художника. Кстати, в Минске есть улица Дроздовича, а в Троицком предместье в 1993-м установили памятник художнику, который получил название «Вечный странник».
Его автором стал скульптор Игорь Голубев. Рядом с фигурой идущего вперед художника размещено дерево, в кроне которого переплетаются мечты Дроздовича о замках, космосе, звездах и героях из нашего прошлого.
Ада Райчонок знает достаточно интересную историю, связанную с этой скульптурой:
— Это была дипломная работа Игоря Голубева. Она выполнялась из пластилина, а после защиты ее должны были собрать в ком и отдать другому студенту. Так я, когда была на защите, плакала и умоляла, чтобы эту скульптуру не уничтожили и сохранили. В итоге убедить ректора (Академии искусств. — Прим. Onlíner) Василия Петровича Шаранговича удалось, но денег, чтобы ее установить, не было. Помогли [переводчик] Лявон Борщевский и [поэт] Наум Гальперович, обратившиеся в Белорусский фонд культуры.
Средства на скульптуру собирала вся Беларусь, и через какое-то время Игорь добился, чтобы ее установили в Троицком предместье.
Что же касается музея Дроздовича в Германовичах, то посетить его можно ежедневно (кроме понедельника). Работает с 9:00 до 18:00. Помимо картин Дроздовича, в музее выставлены произведения других белорусских художников и интересные экспонаты, посвященные культуре, быту и истории Германовичей. Находится здесь и уменьшенная копия скульптуры Игоря Голубева. Учтите только одно — ехать от Минска порядка 170 километров. В Германовичах работает и частная картинная галерея имени Михася Райчонка, которую в память о сыне создала Ада Эльевна. Так что посмотреть здесь действительно есть на что. Не проезжайте мимо.
