user9696797

— Да не писал он бумагу. Там была большая группа. Что вы всё сводите к отдельным персонам? То говорят, что это Собчак переименовал, то ещё кто-то… Это была большая группа питерских депутатов, которая предложила это во главе с депутатом Югиным. Я помню, как он с пеной у рта доказывал это как «необходимость». И разногласия были не по поводу переименования.
С переименованием соглашались все. Речь шла о другом. И Солженицын написал нам письмо: "Переименуйте так, как царь Николай II переименовал. Он же назвал город Петроградом, когда началась война. (город переименован в августе 1914 года, после начала Первой мировой войны)".
Что же вы хотите «Санкт-Петербург», если царь его назвал Петроградом? Давайте уже назовем Петроградом. Вокруг этого были споры. Выбирали между Петроградом и Санкт-Петербургом. Тем более что авторитет Солженицына тогда был очень высок. И я тоже склонялся к этому варианту, раз уж мы возвращаем историю, надо начать с истории. Но большинство проголосовало за Петербург. Незначительное большинство.

— И то, что решение состоялось только с третьей попытки голосования, неправда?

— Не было никакой третьей попытки. Мы это решение приняли на Президиуме. Но на Верховном Совете действительно был небольшой спор. На чём все-таки остановиться. И большинство решило прислушаться к тому, что говорят петербургские депутаты. Решили, что если уж так хотят свой «Санкт-Петербург», то получайте Санкт-Петербург. На съезд этот вопрос и не выносился. Это решение исключительно президиума. Президиум был вправе принимать решения о создании новых районов, городов, менять названия крупных городов. По мелким городам областного подчинения решались вопросы уже местными органами власти. Президиум решал вопросы по крупным краевым, областным и столичным населенным пунктам. Никакого съезда там не было по этому вопросу. На съезде этот вопрос вообще не поднимался. Чепуху всякую говорят люди, не желающие знать историю. Я вам говорю, как было на самом деле.

— Если споры были в президиуме, то сколько людей там было за Петроград?

— Перевес в пользу Санкт-Петербурга был небольшой. Но особую активность проявила группа депутатов. Виктор Югин мне запомнился особо. Он был человеком авторитетным. Ну и не стали мы возражать, раз уж так сильно они хотели отказаться от имени Ленина. «Восстановить историческую справедливость» — это тоже неплохо. Сыр-бор был вокруг того, что именно последний царь сам назвал город Петроградом. Я склонялся к Петрограду. Но простаков же всегда привлекают звучные названия. Санкт! Причем петербуржцы с таким придыханием всегда говорят: «Санкт-Петербург!» Но если мы достанем дореволюционную литературу, то там мало кто говорил — «Санкт-Петербург». Писали ведь «Петербург», или «С.Петербург». А сейчас все норовят непосредственно сказать — «Санкт-Петербург», «Санкт»!

— При обсуждении этого вопроса как-то звучала позиция Анатолия Собчака (мэр с 26 июня 1991-го по 16 июня 1996 года.)?

— Нет. Вообще там не было имени Собчака. Он и в заседании не участвовал. Вообще никакой роли он не играл в этих вопросах. Но Собчак был достаточно серьезный парень. У меня всегда с ним находились общие взгляды. Когда я решил основать парламентскую столицу «эС эН Гэ» (Содружество Независимых Государств основано 8 декабря 1991 года. — Прим. ред.) в Питере, я ему позвонил из Киргизии. Попросил у него нам передать Таврический дворец. И он поддержал это предложение активно. Собчак выселил оттуда какую-то организацию. До сих пор там всё работает. Я основал. Собчак активно мне помогал.

— То есть Петербург должен сказать спасибо Хасбулатову не только за историческое имя, но и за первый институт «столичных функций»?

— Ну конечно. А как же! Я выделил огромные деньги тогда. Там же всё было запущено. Собчаку я дал две большие машины, известные членовозы. У меня с ним хорошие были отношения.

— Ельцин как смотрел на идею переименования Ленинграда?

— Да никак! Ему было наплевать. Абсолютно никак. Вообще не интересовался, как там, что там и прочее.

— Вы говорите, что лично поддержали переименование. Почему столь высокопоставленный коммунист вдруг выступил против самого святого — против Ленина?

— Не был я против Ленина. И сейчас я не против Ленина. Но было бессмысленно пытаться сохранить Ленинград, потому что общественный настрой был слишком явным, а в большой политике нельзя ставить задачи, невозможные для решения. Здесь надо было поддержать. Но Ленин был основателем государства. Только со временем понимаешь его величие. Этого необычайного стратега. Это же надо было распавшуюся Россию восстановить во всём ее величии! Он же оставил воссозданную империю. Ну кроме Польши и Финляндии, которые закономерно должны были уйти. Где-то за три недели до смерти он уже подготовил Конституцию. Причем одну из самых демократических, как считали и на Западе, и на Востоке тогда. Но вот было такое веяние в 1991 году.

— Если бы не путч, стоял бы и дальше Ленинград?

— Это который путч? Август 1991 года?

— А был другой?

— Август 1991 года, конечно, нанес мощный удар по каркасу советского государства. Но к этому времени уже процесс разложения был достаточно ускоренный благодаря горбачевским реформам. А Беловежская пуща положила конец (соглашение лидеров Украины, Белоруссии и России о прекращении существования СССР было подписано в декабре 1991 года. — Прим. ред.). В Беловежье, можно сказать, был ГКЧП-2. Только если первый ГКЧП провалился, то второй ГКЧП успешно осуществился. Именно поэтому мы его и не называем путчем. Осуществленный путч называется революцией. А проигранный заговор называется «неудавшийся путч». Вот в чём между ними различия. Как бы город назывался в случае успеха ГКЧП в 1991 году? Предположите. Я не знаю, что бы победители сделали, если бы победили.

— Ленинградскую область ведь так и не переименовали. Зря?

— Почему зря? Люди привыкли к этому. Что бы это переименование дало? Дай бог нам сохранить свое нынешнее государство… В этом бурном море политики. Видите, что происходит? Тревожно…

— Так вот есть и обратные инициативы. Периодически с Волги доносятся голоса тех, кто хочет Волгоград переименовать в Сталинград. Хорошая идея?

— Нет. Нехорошая. Все-таки Сталин оставил о себе недобрую память. И в мировой истории. И среди народов Советского Союза. Та оценка, которая была дана ему при Хрущёве и на XX, и на XXI, и на XXII съезде, совершенно объективна и правильна. И от нее вряд ли следовало отходить даже коммунистам.

В моём представлении само понятие «переименование» совершенно не подходит к данной ситуации. Правильным будет «возвращение исторического названия».
Часть депутатов вспоминала, что сам Николай Второй переименовал Санкт-Петербург в Петроград (тем самым превратив город Святого апостола Петра в город Петра, которым Пётр его не называл) и поэтому, мол, это имя надо городу вернуть.
Но у Николая Второго не было морального права на действия, которые отменили решение его великого предка.
А то, что Хазбулатов ехидничает по поводу того, что жители великого города настаивали на имени Санкт-Петербург, так это для того, чтобы была исполнена воля Петра Первого, который назвал город в честь Святого  (Санкт) апостола Петра, Если бы после переименования город стал Петербургом, он был бы городом Петра (т.е., носил бы имя своего основателя), чего Пётр не хотел.

Зрелая, сложная личность с обывательской точки зрения не счастливее незрелой, но счастье у неё, по сравнению с этим обывателем, совсем другого качества. Масштаб личности не связан с шансами на счастье, но связан с масштабом этого счастья.

И каким будет наше счастье, в конечном счете, зависит от нас.

Герой понял, что идея с Бабкиным переездом оказалась бесплодной. Они с Дарьей посоветовались и решили вернуть Бабку обратно на сермяжную родину, но, конечно, вместе с новой избушкой и обеспечением качественного уровня жизни: водоснабжением, водоотведением, собственной миниатюрной термоядерной электростанцией, Интернетом, телевидением, телепатической связью с ними и с Александром.

Работа в НИИ Мировой истории в качестве начальника отдела Чистой и Нечистой силы, Чудес и Волшебства была за ней сохранена.

Саша отремонтировал ей «ступу», а Герой наделил Бабку способностью выходить в другое пространственно-временно́е измерение, чтобы она могла летать на этой «ступе» на работу в Санкт-Петербург, не пугая людей.

Бабка оказалась очень ценным работником: благодаря её воспоминаниям были восстановлены все обстоятельства появления на Земле Божественной и Нечистой силы, её дальнейшей гибели. Даша объявила за это Бабке благодарность и наградила на торжественном собрании коллектива института ценным подарком.

Древнюю колченогую избушку с согласия Яги перенесли на Делос в качестве забавы для Саши с Андреем (младшим сыном Героя и Дарьи). Её отремонтировали, очистили, вылечили от всех старческих хронических болезней и предоставили в полное распоряжение мальчишек.

После этого Александр иногда устраивал соревнования по бегу с Избушкой и Максом (Андрей был ещё маленьким, поэтому в забегах не участвовал). Макс, лишённый всякого такта, прибегал к финишу первым. А вот Саша, хоть он мог всегда быть у финиша первым, обгоняя даже Макса, был вынужден уступать Избушке и быть последним, потому что, если Избушка достигала финиша последней, она потом могла неделю – две дуться и вообще ни с кем не общаться.

Даша видела, что её сыну приходится в этой компании быть дипломатом и всё время сдерживать себя. Поэтому иногда она тоже принимала участие в забегах. Она вела себя дипломатично, достигала финиша последней, но зато Саша мог не сдерживаться и всегда был в таких случаях первым.

Можете представить себе картину: к финишу бежит шестилетний мальчишка. За ним гигантскими прыжками несётся огромный чёрный ягуар, которого пытается догнать, семеня своими лапами, Избушка на курьих ножках. А замыкает забег прекрасная молодая женщина – мать этого мальчишки.

Саша, невзирая на озорной характер, был добрым мальчишкой. Ему было жаль старуху, жившую в глухомани. Поэтому, несмотря на то, что и ему доставалось от Бабки, он взял её под своё покровительство. Один – два раза в месяц они с Максом её навещали.

Бабка очень привязалась к Александру, всегда с нетерпением ждала его появления. Правда, хватало её доброжелательности ненадолго. Через полчаса она уже находила повод для брюзжания. Особенно её злил Макс, который никогда не вытирал свои лапы перед тем, как войти в избушку, а на её упрёки, почему не вытер лапы, всегда отвечал, что забыл (Саша в процессе общения с Максом научил его говорить и даже летать), и отправлялся прямо на кухню. Подобный ответ ещё больше злил Бабку, и Саше стоило больших трудов её успокоить.

Сам Макс отправлялся в гости к Яге всегда с большой охотой. Дело в том, что Герой категорически запретил кормить Макса на Делосе. Он не хотел, чтобы ягуар стал паразитом, жил на всём готовом, разленился и утратил желание и способность охотиться, что, в конце концов, привело бы к утрате им титула царя зверей Южной Америки. А вот Бабка к их с Сашей появлению всегда готовила своё фирменное блюдо – запечённого гуся в яблоках. Александру (как когда-то в детстве и самому Герою) нравились в этом блюде печёные яблоки, а всего гуся уминал Макс.

Правда, 120-килограммовому ягуару один гусь был на один зуб. Бабка поняла это, и в дальнейшем стала запекать для своих гостей по три гуся сразу. Для Макса посещения старухи стали настоящим праздником. Он был доволен.

Заключение.

На этом своё повествование мы заканчиваем. Большинство остальных глав третьей части повествования автор решил не публиковать - там много сугубо личного.

Во всех остальных сферах человеческой жизнедеятельности  на Земле и трёх новых, созданных Героем, планетах Солнечной системы также прошли революционные преобразования, но рассказать обо всех этих преобразованиях в коротком произведении  невозможно.

В перспективных планах Героя после окончательной победы альтруизма на Земле и трёх остальных обитаемых планетах Солнечной системы, достижения цивилизацией соответствующего культурного и технологического уровня развития, стои́т расширение понятия «Истина и Справедливость» на Ближний, а затем и на Дальний космос, чтобы в дальнейшем идеи Эры Справедливости были распространены на всю Нашу Вселенную.

Заметим также, что бессмертный, обладающий ясным умом и навсегда сохраняющий свою дееспособность человек должен будет по замыслу Героя постоянно развиваться, учиться и переучиваться, чтобы не оказаться в какой-то момент жизни на обочине научного, технического, культурного и других видов прогресса. Он будет постоянно совершенство-ваться, и пределы его совершенству не наступят никогда!