Серия «Великий русский язык»

Пётр Петрович Петухов, поручик пятьдесят пятого Подольского пехотного полка, получил по почте письмо, полное приятных пожеланий.
«Приезжайте, – писала прелестная Полина Павловна Перепёлкина, – поговорим, помечтаем, потанцуем, погуляем, посетим полузабытый, полузаросший пруд, порыбачим. Приезжайте, Пётр Петрович, погостить».

Петухову предложение понравилось. Прикинул: поеду. Прихватил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодится.

Поезд прибыл после полудня. Принял Петра Петровича почтеннейший папа Полины Павловны, Павел Пантелеймонович. «Пожалуйста, Пётр Петрович, присаживайтесь поудобнее», – проговорил папаша. Подошёл плешивенький племянник, представился: «Порфирий Платонович Поликарпов. Просим, просим».

Появилась прелестная Полина. Полные плечи прикрывал прозрачный персидский платок. Поговорили, пошутили, пригласили пообедать. Подали пельмени, пикули, печёнку, паштет, пирожки, пирожное, пол-литра померанцевой. Плотно пообедали. Пётр Петрович почувствовал приятное пресыщение.

После приёма пищи, плотного перекуса, Полина Павловна пригласила Петра Петровича прогуляться по парку. Перед парком простирался полузабытый, полузаросший пруд. Прокатились под парусом. После плавания по пруду пошли погулять по парку.

"Присядем", – предложила Полина Павловна. Присели. Полина Павловна придвинулась поближе. Посидели, помолчали. Прозвучал первый поцелуй. Пётр Петрович притомился, предложил полежать, подстелил полуистёртый полевой плащ, подумал: пригодился. Полежали, повалялись, повлюблялись…

"Пётр Петрович – проказник, прохвост" – проговорила Полина Павловна.
"Поженим, поженим!" – прошептал плешивенький племянник.
"Поженим, поженим" – пробасил подошедший папаша.

Пётр Петрович побледнел, пошатнулся, потом побежал прочь. Побежав, подумал: "Полина Петровна – прекрасная партия, полноте париться".

Перед Петром Петровичем промелькнула перспектива получить прекрасное поместье. Поспешил послать предложение. Полина Павловна приняла предложение, позже поженились. Приятели приходили поздравлять, приносили подарки. Передавая пакет, приговаривали: "Прекрасная пара".

И ведь это только малая часть слов на букву «П». А всего русский язык содержит более 200 000 слов и выражений. Сколько из них приходится на букву «П», мне неизвестно. Но таких слов, наверняка, многие тысячи.

Пользуясь случаем, передаю привет Александру Пряникову, ведущему программы «Мы – грамотеи», и ещё раз подчеркиваю, что он занимается очень полезным для нашего общества делом!

Как видим, совсем отменить личные местоимения не получится. Поэтому пойдем другим путем. Начнем с отмены рода. Начнем с самого безболезненного: рода прилагательных. «Какой красивый девушка». Что тут непонятного?

Отменим род существительных. А зачем он нужен? Кто придумал, что стол мужского рода, кровать – женского, а окно - среднего? Во многих языках, где род еще сохранился, он часто не совпадает с родом соответствующего существительного в русском языке. Ну почему в немецком языке девочка das Mädchen среднего рода? Да ну его, этот род, к лешему. Но личные местоимения тогда придется оставить.

Англичане пошли еще дальше: они отменили склонение существительного и почти отменили спряжение глагола. И прекрасно понимают друг друга. You say you love me. (дословно: «Вы говорить вы любить меня»). А по-русски: «Ты говоришь, что любишь меня».
Здесь нет спряжения глаголов, нет запятой и союза «что» (that). Мало того, англичане выбросили из языка местоимение «ты» (thou) и со всеми «на вы».

Строго говоря, местоимение thou и соответствующая форма глагола to be остались, но как анахронизм. Примерно так же, как и звательный падеж в русском: боже, княже, мати. Одним словом, англичане «на ты» только с Богом: Hail, Mary. Blessed art thou among wives – Богородица, дева, радуйся. Благословенна ты среди жен. Да и русские с Богом «на ты», и Он не обижается, не кричит нам с небес «Ты мне не тыкай!».
Да и само обращение «на Вы» к одному лицу, хоть и очень важному – заимствование из немецкого и пришло в Россию только с принятием Петром Первым титула императора. (А в немецкий оно пришло из Римской империи). До этого любой холоп был с царем «на ты».

Как видим, упрощать язык можно. Дел здесь непочатый край.

Примером упрощенного до примитивизма языка могут служить языки программирования. Например, BASIC. Построенный на основе английского языка он использует не более сотни слов.  Тем не менее, с его помощью можно создать очень сложные программы. Способности машин под руководством BASIC в свое время удивляли.

А что орфография?  Почему бы не ввести правило «как слышится, так и пишется»? Например: «счастье» писать как «щастя» или «шястя»? Вот только получится неразбериха: почему в единственном числе дуп, а множественное число – дубы?
Русские всегда оглушают конечную звонкую согласную: Пишем гроб, а произносим «гроп»; пишем гад – произносим «гат». Поэтому очень трудно научить русских правильно произносить английские слова: dog произносят как док, good – как гут, red и rat – как рэт.

Ученик спросил у учителя, почему надо писать eight (8), почему нельзя написать eit или ate. Читаться будет одинаково. И добавил: «Ведь в русском все буквы читаются одинаково». Увы, ребенок плохо знал свой родной язык.

Возьмём, к примеру, слово молоко. Сколько раз звучит «о» в этом слове? Один раз и только в конце. зачем тогда писать безударные гласные? Млко – разве непонятно? Писали же в церковнославянском «млеко», «врата», «дщерь». По такому пути пошли, например, арабы. Они пишут без гласных. Огласовка применяется только в текстах для начальной школы.

Сколько бумаги можно сэкономить!

В виде эксперимента, чтобы показать ученикам важность орфографии, им предложили переписать какой-нибудь текст по принципу «как слышится, так и пишется». Например: "Аднажды учиник спрасил миня, пачиму нильзя писать, как слышица, вить в рускым изыке фсе буквы читаюца адинакава".
Написанное дали прочитать другим ученикам. Они с трудом разобрали, пока не прочитали вслух.

Дело в том, что читают по буквам или по слогам только малограмотные люди. И часто только вслух. Более грамотные читают по словам. Они как бы фотографируют глазами слово или даже несколько типичных словосочетаний и воспринимают их без озвучки. Для них важен смысл, а не звучание. Т.е. воспринимают слово, как картинку, как иероглиф.
А иероглиф – это знак, обозначающий, прежде всего, понятие, а не звук. Человек, знакомый с иероглифическим письмом, но не умеющий говорить по-китайски, понимает написанное без перевода. И может озвучить иероглифы на своем языке.

Пример. На стене висит плакатик, на котором в красном круге изображена дымящаяся сигарета, перечеркнутая косой красной линией. Русский смотрит на этот знак и читает: «Не курить!», англичанин – «No smoking», немец – «Nicht rauchen».
Удобно, не правда ли? Но для этого надо использовать не 30 букв а, сотни иероглифов.

Таким образом, резкое изменение правил орфографии может на какое-то время сделать весь народ полуграмотным. Все начнут читать по буквам и только вслух.Как дети.
Надеюсь, до этого мы никогда не дойдём и не загубим ВЕЛИКИЙ РУССКИЙ ЯЗЫК

Для того, чтобы какую-то информацию передать другому человеку, надо освоить язык. Разговорный язык прост, но примитивен. А мысли сложны, их не всегда можно описать на примитивном уровне разговорного языка. Конечно, можно обогатить разговорный язык путем добавления книжной лексики, а также правил построения сложных языковых структур и использования различных оборотов, фразеологизмов, метафор и т. д. Но для этого надо читать - и много читать. А у нас много ли читают?
Вот поэтому и трудно свои мысли излагать. Словами-то сказать трудно, а про письменную речь и говорить нечего. Такое напишут, что не читать – расшифровывать приходится.

Всегда, за исключением современности, обучение и воспитание были вопросом выживания. Если ты не будешь приспособлен к жизни, не будешь иметь навыки общения с себе подобными, с одной стороны, и навыками добывания средств к жизни (собирательство-охота-производительный труд-творческая деятельность), с другой, то ты либо погибнешь, либо опустишься на самое дно социума.

Но по мере развития общества, возникла ситуация, когда, чтобы выжить, совсем не обязательно было учиться и иметь нормальное воспитание. Отдельным индивидам не хотелось напрягаться, чтобы быть успешным в жизни. Им вполне достаточно было того малого, что они получали в виде пособия, попрошайничая, выполняя работу, не требующую квалификации и т. д.

И, возвращаясь к неграмотности, для выживания (иногда, весьма сносного), знание наук и умение правильно писать и говорить, как оказалось, не требуется. Можно даже быть полным примитивом, но зарабатывать (именно демонстрируя свой примитив и дикое невежество) очень-очень немалые деньги. И ездить на Бентли, даже не зная, как это слово пишется.

Традиция давать имена в соответствии с занимаемым местом в сословной лестнице имеет дохристианские корни. Издревле крестьяне давали своим детям имена простые и порой даже похожие на прозвища (собственно, от прозвищ, в конечном счёте, и произошли когда-то в древности наши имена).
Простолюдинам запрещалось нарекать новорожденных именами, которые не соответствовали социальному статусу. Обычными именами для крестьянских детишек были: Забава, Несмеян, Истома, Последыш, Неждан, Жердяй, Угрюм, Тихой, Жбан, Молчан и т.п.
Крестьяне в целях отвратить беду от новорожденного специально нарекали его некрасивым именем. После принятия православия выбор имени происходил с помощью церковных святцев. Но и здесь имена выбирались родителями с умыслом. Детей нарекали в честь не особенно почитаемых святых, на которые не претендовала знать. Мальчиков называли Потап, Прокоп, Савватей, Антип, Никита, Фрол, Кузьма, Архип, Тимофей и другие. Девочек – Марфа, Домна, Ефросинья, Фекла, Матрена, Евдокия, Дарья, Акулина, Агафья и прочие.
Крестьяне так же, как и аристократы, старались сохранять свои особые имена, но руководствовались при этом обратной целью. Так они подчеркивали осознание своего статуса и негласно заявляли, что ни на что не претендуют. Иначе помещики могли на них осерчать, особенно если оказалось бы, что дворового зовут так же, как кого-нибудь из барской семьи.
По этой причине одни имена из святцев часто имели две формы: благородную и простую. Сравните пары: Анна и Нюра, Мария и Марья, Анастасия и Настасья, Елена и Алена, Георгий, Юрий и Егор, Иоанн и Иван.

Что касается дворянских (княжеских) имен, то среди последних на Руси наибольшее распространение получили: Игорь, Ярослав, Владимир, Олег, Мстислав, Всеволод, Святослав, Ростислав, Светлана, Рогнеда, Надежда, Мирослава. У представителей одного рода они традиционно чередовались через поколение, т.е. сыновей называли в честь дедов.

После крещения Руси список аристократических имён расширился. В него вошли: Роман, Иоанн, Федор, Пётр, Платон, Илларион, Павел, Андрей, Михаил, Дмитрий, Василий, Николай, Александр, Борис, Сергей, Константин. Так звали особо почитаемых святых либо правителей. Вспомним, к примеру, апостола Павла, завоевателя Александра Македонского, императора Константина Великого (Византия).
Девочек, появившихся на свет у родителей, принадлежащих к княжескому роду, называли Аннами, Натальями, Александрами, Софьями, Елизаветами, Еленами, Ольгами, Юлиями, Анастасиями, Екатеринами, Евгениями.

Отдельно впоследствии стоит в принятии имени такое явление, как мода. Начиная с XVIII века дворяне часто увеличивали дистанцию между собой и другими сословиями, переиначивая свои имена на французский лад: так Михаил становился Мишелем, Наталья – Натали, а Сергей – Сержем.

Уже в 19 веке в России возникла обратная традиция: иностранцы стремились менять свои католические и протестантские имена на русские.
Эту традицию впрямую ввели царствующие особы России.