lelekbolek59

Нашел в ЖЖ пост про то, как внести свежую струю в скучный процесс умывания. Кое-что здесь выкладываю.

Сегодняшний пост автора с ником id77. Ссылка не вставляется почему-то.

Этой истории нынче ровно двадцать пять лет.

Началось все с того, что я развелся. И тут же стал присматривать себе новую работу. Старая всем была хороша - был такой лозунг при социализме: "Работа - второй дом". Именно так у нас и было. Складчина на праздники, неформальные поздравления с днем рождения, изредка выезды всем цехом на природу вместо рабочей смены. Даже люлей за реальные косяки начальство вваливало без злобы, по-семейному.

Все было хорошо кроме одного - зарплаты и на алименты и на нормальную жизнь для меня не хватало. Вот  пришлось идти туда, где денег было больше, однако  отношение к людям, увы, совсем другое.

С новой работы мне до дома можно было добираться двумя способами - на заводском автобусе по бесплатному проездному или пешком. Пешком выходило минут на двадцать - полчаса быстрее, потому что автобус до меня доезжал в последнюю очередь. Вот я и чапал мимо старых заброшенных цехов ко всегда открытым воротам. А если их изредка и закрывали, то дыры в заборе никто заделывать не спешил. Потом-то, с развитием капитализма, и ворота закрыли надежно и забор починили, но это уже потом.

Ходило по тому маршруту человек наверно тридцать, ну это те, кого я видел. И была среди них одна молодая женщина, меня немного помоложе. Лидой звали. Ходила она всегда с одной и той же дамской сумкой, размером слегка побольше обыкновенной и судя о всему довольно тяжелой.  Познакомились мы как-то случайно, то ли я ее под зонтик в ливень пустил, то ли еще как, сейчас не вспомню уже. Вместе не всегда получалось идти, но довольно часто. То я ее догоню, то она меня. Моя дорога к себе как раз мимо ее дома была, вот и идем болтаем о том, о сем.

Узнал я из разговоров, что  Лида эта - мать-одиночка, дочь во втором классе, живут в двухкомнатной хрущовке. И стал я с течением времени посматривать на Лиду с определенным интересом. А что? Я свободен, она тоже. Судя опять же по разговорам явно не дура, фигурка неплохая, стройная. На лицо не красавица писаная, ну так ведь и я не Аполлон Бельведерский, а потрепанный жизнью раздолбай с излишним весом. Мне ли кочевряжиться?

Стал подумывать - а не напроситься ли в гости? Тем более, что отдаленные намеки с ее стороны уже были, я их для себя отметил, просто реагировать сразу не стал. Вот скажет она снова, что у нее что-то электрическое крякнуло ( в прошлый раз настольная лампа была ), а я тут как тут - давай гляну. Уж мелочевку-то электрическую я всяко разно починить смогу. Следом за ремонтом должен воспоследовать ужин в качестве оплаты мастеру, а дальше дорожка известная, хоженая... Или того лучше - скажет она снова, что пирожки сегодня печь собирается с тем-то и тем-то, а я вдруг вспомню, что пирожки именно вот с тем-то - мои любимые и я их сто лет не ел. Если это был намек, а не бла-бла-бла для звукового эффекта, то на пирожки меня точно пригласят, а я приду не с пустыми руками, а скажем с винишком и дальше опять же по накатанной...

В общем хожу и жду следующего удобного повода. Но нее дождался. Не успел. И, как мне кажется, очень хорошо, что нее успел.

Словом в ходе очередной дорожной беседы, после того, как подержал в руках ее сумку, я Лиду и спрашиваю - а скажи-ка мне, Лидуся, что это ты в суме своей носишь такое, там килограмма четыре, никак не меньше. А вот - говорит - и сумку открывает. А там лежит беленький такой красивенький огнеупорный кирпичик. И продолжает - я каждый день по одному кирпичу домой с работы приношу. Тут я слегка завис. По кирпичу. Каждый день. Зачем? И мне сразу вспомнилось детство и кум Тыква из "Приключений Чиполлино". Он тоже специализировался на кирпичах поштучно. Но он-то их по одному с получки покупал, а Лидка на родном предприятии тырит. В общем волчий оскал капитализма в случае итальянского овоща и пережиток социализма у русской молодухи.

Кстати, раз уж к слову пришлось - о повальном воровстве при социализме. Не все так просто, ребята. Во многих случаях люди тянули с заводов то и это не потому, что были такими уж вороватыми, а потому, что они и рады бы купить в магазине нужную вещь, ан там-то ее и нету! А на заводе - есть!

Кто-то скажет - можно было на заводе выписать эту самую нужную вешчь и заплатить. Не вариант, братцы, не вариант! Сам с этим сталкивался. Я в те времена был членом заводского партбюро, питал некоторые иллюзии насчет коммунистических идеалов и считал, что заниматься воровайством для меня - невместно. А понадобилась мне для личных целей пачка югославских электродов. Я как раз ими и работал. Ах, какие это были электроды, конфетка, а не электроды! В общем пошел я по официальному пути, но скоро понял, что это такой геморрой, что не дай бог. 100500 согласований и подписей. Походил я походил от одного начальника к другому, плюнул на идеалы и скоммуниздил пресловутые югославские электроды.

В общем спрашиваю я у Лидки - а нафига тебе кирпичи-то эти, для каких таких надобностей? И почему ты охранников заводских не опасаешься? Они ведь в районе вечно открытых ворот пусть периодически, но тусуются. А я - отвечает - если что охранникам скажу, что кирпич взяла, чтобы деду родному радикулит лечить. А то совсем хворь старикашку скрючила. А вообще - говорит - я уже третий год каждый день по кирпичу ношу, скоро буду заканчивать, и ни разу никто сумочкой моей не поинтересовался.

Переспрашиваю - и что, действительно таскаешь по кирпичу каждый день?

Да - каждый раз, когда иду с работы прихватываю кирпичик.

Тут я завис еще раз. Третий! Год! Каждый божий день за вычетом выходных, праздников, больничных и отпусков она носит эти самые кирпичи.

А Лидия продолжает - я три года назад решила сделать из большой комнаты две маленьких, благо что у каждой из них будет свое окно. Вот для стенки мне кирпичи и нужны! Я спрашиваю - а гипсокартон-то чем тебя не устраивает?

Я - говорит - когда начинала эту кирпичную эпопею, то про гипсокартон и слыхом не слыхивала. И  мне кирпичная стенка больше нравится, вот! И вообще, если я что-то для себя решила, то я этого почти всегда добиваюсь. Не мытьем, так катаньем. С самого детства так повелось.

Тут мы дошли до ее дома, она свернула к себе, а я почапал дальше. Иду и думаю - какая однако упертая, продуманная и целеустремленная особа! Три года назад наметила себе цель и шаг за шагом к ней движется.

Думаю дальше. Вот предположим сходил я к ней в гости, а вдруг после она себе новую цель наметит и целью этой буду я. Оно мне надо? Против подобной целеустремленности мне не вырулить, нет.

В общем постепенно я пешие прогулки прекратил и переключился на автобус.

Как-то раз на последней перед пенсией своей работе я получил производственную травму. А дело было так - надо было срочно навесить этакую защиту из куска транспортерной ленты с тем чтобы продукт сыпался не абы куда, а на конвейер. Кусок был уже готов и надо было просто наделать в нем дыр, чтобы его подвесить. Вот вырубаю я эти дыры, а аппаратчик и начальник смены над душой стоят - давай - давай, скорей - скорей, конвейер простаивает! Я заторопился и вместо того, чтобы тюкнуть кувалдой по заточенной трубе, которой я дыры и делал, бахнул со всей дури по большому пальцу левой руки. Снял варежку и понял, что больше торопиться некуда. Ноготь на пальце свернуло под углом почти девяносто градусов, кровь потекла, а меня слегка так повело от боли и стремного вида этого самого пальца.

Понес я свой пальчик в аппаратную. Так и так - говорю - звоните в слесарку, пусть пришлют кого-нибудь дыры дорубить, а я пошел в цеховую контору, начальников обрадую. Тут один аппаратчик кричит - я в армии санинструктором был, я в этих делах понимаю! Ты бы видел какой ты бело-синий сейчас! Ты до конторы можешь и не дойти. Садись, я тебя в норму приводить буду. Набульькал мне чаю стакан, бросил туда шесть кусков сахара. Пей - говорит - это тебя в норму должно привести. И действительно после чая я приободрился.

В конторе пришел к командирам своим, так и так - говорю - покарябал я пальчик, надо в травму ехать. Сел в кресло, ноги все-таки ватные немного. Мастер полез искать бинт, а то кровь так и течет-капает, надо останавливать.

Тут заскакивает тетенька табельщица. Я - говорит - недавно от цеха две недели на курсах была, там меня учили первую помощь оказывать, сейчас я вашего раненого слесаря лечить буду. Подскочила ко мне, глянула на кровь, на мой кривой палец,, побелела, позеленела и чухнулась в кресло напротив. Стало быть в одном конце кабинета мне палец бинтуют, а в другом табельщицу в чувство приводят. Ну перебинтовали мне палец, придумали мы совместно что в травме врать и поехал я с завода в больничку.

Вечером после всего звоню мастеру, докладываю что к чему, а он мне и говорит - замначальника табельщице сказал - Мавлюда Рашидовна! Ты, конечно, человек обученный, на курсах две недели была, но как в следующий раз соберешься лечить кого, так ты сразу скажи. Мы тогда из санчасти медика вызовем. Ты рабочего будешь пользовать, а доктор - тебя. А то сегодня слесарь уже в больницу учесал, а мы еще полчаса после того с тобой отхаживались.

Делал я тут пост, рассказывал как мама сына слишком сильно любила, и в процессе еще одну историю вспомнил, ее участники мне ближе знакомы, да и сам я там слегка поучаствовал.

Был у меня в малосознательном возрасте друг. На одном горшке сиживали, рыло друг другу при случае чистили, рыбок в аквариуме пытались отлавливать, в общем хулиганничали и беспорядки нарушали совместно. Потом мы из города уехали и я его потерял на долгие годы. Встретились уже взрослыми, ближе к концу восьмидесятых где-то. .Ну сейчас-то я понимаю, что и тогда были еще пацанами - штаны на лямках, но тогда казалось, что если детишек нарожали (У меня две девчонки, у него три), то уже охренеть какие взрослые. Пришел, помню, в первый раз к нему в квартиру и офигел. Квартира большая, четырехкомнатная, тогда многодетным столько давали, и обставлено то жилище дай бог всякому. Ну никак не тянет она на жилище рабочей семьи в эпоху всеобщего дефицита. Тут тебе и посуда импортная, и мебель, какую враз не укупишь и книг хренова туча, причем не тех, что в магазинах лежат. Книги меня особо ошарашили - я к ним всегда неравнодушен был. А тут, у Кольки с Верой, и фантастики куча и детективов разных, причем все такое, что у нас до магазов и не доходило никогда, а по пути к рукам высокого начальства прилипало. У меня аж слюни потекли.

Откуда дровишки - спрашиваю. Вера отвечает - а это Колина мама присылает. И еще денег каждый месяц шлет. Мы с Коляном уже поддали к этому времени, поэтому он Веркины слова прокомментировал, злобненько так -  Не присылает, а откупается. Чтобы я не препятствовал с внучками видеться.

Ну я тогда выяснил еще, что тетя Таня живет где-то далеко, работает завмагом и сидит на дефиците, поэтому ей все это и деньги в том числе посылать не в напряг, а подробней в тот момент узнавать не стал, выпросил у них на почитать десяток книжек,сложил в сумку и почапал пьяненький домой, наслаждаться шедеврами литературы.

Ну и потом заходил я к ним еще не раз, употребляли с Коляном и Верой тортики-кексики под чаек-кофеек, с Коляном водочку кушали как водится и выяснил я потихоньку у них и общих знакомых подноготную этой истории про Колю и Колину маму.

Оказалось, что Колин отец умер еще перед тем, как Коле в армию идти. Коля в армию сходил, а когда дембельнулся, то выяснилось, что мама именно в данный момент устраивает жизнь, что квартира маленькая, и что Коля тут нафиг не нужен. И езжай-ка ты, Коля, нахрен, а именно в дальние хлебеня к бабушке-дедушке, то-то старики обрадуются! Коля психанул и поехал по указанному адресу. Там у стариков обжился, на работу устроился,с матерью перезванивался изредка, а потом с Веркой познакомился и собрался жениться. Поехал маму обрадовать, но приехав увидел, что мамы нет, а есть только разбитое корыто.

Оказывается ему после дембеля надо было в какой-то строго определенный период прописаться по старому месту жительства, а если не успел, то и пошел нафиг. Ну так мне объясняли. Колян не успел. Мамаша же, прописанная в одно рыло, квартиру эту обменяла и вместе с новым другом укатила в даль светлую устраивать новую жизнь. Как раз незадолго перед тем, как Коля собрался к ней ехать, чтобы обрадовать возможными скорыми внуками. А Коля, как говорится пришел домой, поцеловал пробой и поехал восвояси. Во своясях женился, забрал Веру и вернулся в родной город.

Устроились оба на работу, Верку на работе, говорят ценили очень, снимали жилье, жили потом в каких-то халупах, бараках и так далее, нарожали детишек и страна выдала им четырехкомнатную со всеми удобствами в доме улучшенной планировки. Тут и маманя нарисовалась! Стала заводить речи сладкие да слать письма ласковые. Ну и деньги с барахлишком соответственно. Колян в подпитии не раз ругался, что им бы эти деньги тогда, в барачной молодости ну очень бы пригодились, а теперь-то вроде как и без них неплохо все.

Потом под стару жопу тетя Таня в наш город вернулась, купила квартиру себе. Ходила к Вере и Коляну в гости, с внучками пообщаться. Верка ее привечала, внучки бабушкиным подаркам радовались, а Коля так, при сём присутствовал. Это я из его слов вывожу.

Да, она им еще и сад купила, но работали в саду она и Верка, а Колян на сад забил. Не хочу - говорит - ее лишний раз видеть. И вообще мне этот сад не упирался никуда.

Пришел как-то было дело в стоматологию. Это еще в самом начале девяностых было,  обезболивание было только при удалениях, так что настроение невеселое, сижу напротив регистратуры в очереди в кабинет, грустную думу думаю. Рядом тетка возрастом около полтинника вдруг говорит - О! Решился наконец!

Я глаза поднял, смотрю - в хвост очереди к окошку регистратуры пристраивается странный какой-то мужик лет сорока на вид. По внешнему виду странный - короткие какие-то штаны, ботинки типа говнодавы, очки стремные, а на голове - берет с хвостиком. Берет! Я такие в шесть-семь лет носил, а потом сказал маме - не надену и все тут!

Ну я от нечего делать стал за ним наблюдать. А он дошел в порядке очереди до окошка, там его, видимо, послали и он перестроился в другую, к соседнему, намного длиннее. Достоял до половины примерно, фыркнул и почапал на выход. Тетка вздохнула - ну вот теперь опять будет весь вечер и полночи за стенкой стонать.

Это - говорит - сосед мой, его раньше мать в стоматологию водила, а теперь вот умерла месяца четыре назад, а у него зубы заболели и он никак не может их вылечить. Неделю уже за стенкой охает и по соседям за таблетками ходит. Мне дико стало - мужика в сорокет  мать в стоматологию водит. Он инвалид что ли? - спрашиваю. Тетка отмахнулась - какой там инвалид? Просто мать его при себе держала. Одного не отпускала никуда, ни в кино, ни в больницу, ни еще куда-то. В магазин не ходил вообще никогда. Смотришь, бывало, идут под ручку куда-нибудь парочкой.Она ему что-то втолковывает, а он только головой кивает. Так вот сильно любила и берегла. А! - говорит - В библиотеку он один ходил, но библиотека-то у нас в доме, туда она его одного отпускала.

Так что - спрашиваю - а он работал хоть? - Ну женщины во дворе говорили, что в молодости пробовал, но что-то там не пошло. А мать была женщина богатая, каким-то начальником в торговле трудилась, так что ему особо работа и не нужна была.

Раньше-то он с иголочки одет был, все фирменное носил, а теперь одевается в рямки, а хорошее свое и материно продает, на то и живет. Недавно вот по квартирам ходил, сервиз чайный немецкий на шесть персон предлагал. Мы-то по-соседски его не обманываем нормальную цену даем, но он ведь не только нам предлагает. С золотом материным, слышала я, он вообще пролетел, не заплатили ему ничего, на бобах остался. Хоть бы на работу его кто пристроил, что ли!

А что же - спрашиваю - мать его к кому-нибудь в мужья не определила? Могла ведь, наверно? Не знаю - отвечает - таких тонкостей. Но если судить по тому, как он с соседями в подъезде общается, то сам он точно жену найти не мог, а мать видно ни с кем его делить не хотела. Тут очередь моя подошла и отправился я на стоматологическую голгофу. Сидел, открывши пасть и про этого маминого сына думал. Тогда как раз начали квартиры отжимать братки и этот мужик был явным кандидатом на подобную операцию. Ладно если его просто куда-нибудь в тьмутаракань выселят, а то и похуже что может произойти. Зато любви материнской хлебнул за троих.