Привет подписчикам! Вот мой новый рассказ. Он самостоятельный, но если хочется, можно прочитать предысторию здесь: Подопытный
и здесь: Дорога эльфов и еще по тегу "Ландшафты снов".
Таня была больна и не ходила в школу. Болела она всегда по долгу, словно ее тело не хотело выходить из уютного дома в серую и мокрую осень. Дома были книги, чай с лимоном и теплый плед. Таня училась вязать цветные узоры и перечитывала в четвертый раз свою любимую книгу – «Властелин Колец». И, конечно, отсыпалась после недель зубрежки геометрических теорем и текстов по английскому.
Засыпая, она слышала, как осенний дождик монотонно стучит по подоконнику.
На Ландшафтах снов в этот раз тоже шел дождь, и была ночь. У Тани был плащ с капюшоном, защищающий от сырости, и плотные кожаные ботинки. Прогулка по ночным окраинам города приносила меланхоличное удовольствие. Черное ночное небо выливало целые потоки дождя. Фонари стояли далеко друг от друга, но неплохо освещали разбитую каменистую дорогу. Таня шла и даже не заметила, как ее любимый район с одноэтажными деревянными домиками кончился, уступая место мокрым, покрытым остовами былинок пустырям.
Таня отлично знает это место. На Дневных ландшафтах она бы никогда не вышла в пустыри ночью под дождем, и потому теперь наслаждается новыми для себя впечатлениями. Она любит эти замусоренные пустыри, по мере удаления от города переходящие в вольные степи. Вот дорога пересекает Вал, построенный четыреста лет назад для защиты от татар. Слева – Вал, справа – колючая проволока, отделяющая ничью степь от Летного Поля, территории Летного училища. Ни вала, ни проволоки Тане почти не видно – фонари кончились, и она идет, повинуясь своей интуиции и воспоминаниям. Струйки дождя стекают по капюшону и приятно шуршат по защищенной плащом спине. Кивают мокрыми головами высокие былинки, приветствуя давнего друга этих мест.
Таня уже миновала Летное поле, когда увидела тонкую тропинку, уводящую вправо. Эту тропинку она не помнит. По законам логики, тропинка должна проходить между краем Летного поля и лесополосой, стоявшей за полем. Только логика на Ландшафтах снов не всегда работает, и тропинка может вести куда угодно. Не раздумывая ни минуты, Таня сворачивает. Она уверена и спокойна, она готова к сюрпризам. Этот сон не кажется страшным.
Даже немного обидно, что никаких сюрпризов нет, и тропинка действительно идет по узкой полосе луга между колючей проволокой и лесополосой.
Дождь все льет и льет, будто ему совсем не скучно петь одну и ту же песню, не меняя ни тональности, ни темпа. Только ветер вдруг мягко подул Тане в спину, раздувая ее плащ и помогая идти вперед быстрее. И она летит, как черная птица над степью, едва касаясь земли носками ботинок. «Ну же, Ландшафты, и где же ваш сюрприз? По обычным пустырям можно погулять и наяву».
А ветер моментально утих, и Таня остановилась. Новая тропинка привела ее к холму. Обычной холм в степи, в три человеческих роста высотой, явно рукотворный. Когда-то Помойные Мыши, друзья-сталкеры, излазили его весь, ища скрытое назначение, простукивали склоны, пытались даже копать, и ничего не нашли, кроме нескольких сломанных деталей от самолетов. Похоже, холм был подзаброшен, как и все на пустырях.
Таня подошла ближе к холму и увидела на склоне дверь. Кажется, кто-то еще, кроме Помойных Мышей, копал этот холм, и преуспел в этом лучше, чем озорные подростки. Таня постучала в дверь, желая узнать, есть ли за ней действительно пустота, или это просто выброшенная кем-то дверь.
- Заходи, не заперто, - послышался из-за двери знакомый молодой голос.
Таня удивилась, но тут же открыла дверь и вошла.
За дверью была нора.
В земле была нора, и в этой норе жил… Нет, не угадали, не хоббит. Хотя нора была весьма похожа на хоббичью, а значит, благоустроенная. Помещение было круглым, земляной пол застелен пестрыми коврами. Освещалась комната висящими под потолком стеклянными многогранниками, напоминающими газовые светильники. В камине в углу горел огонь, но потрескивали в нем не аккуратные бревнышки, а корявый хворост – здешний хозяин не обижал живые деревья. Мебель была деревянной, но круглый стол, кровать и шкаф на фигурных ножках были не сколочены из досок, а сплетены из веток. Причем не из тоненьких прутьев, а из настоящих веток, в три Таниных пальца толщиной. Кем надо быть, чтобы заставить ветки так выгнуться? Они словно выросли так. Чувствовалась рука лесного эльфа.
В земле была нора, и в этой норе жил Эльдар.
Старый знакомый снова удивил Таню своим обликом. Он сейчас выглядел средне, не прыщавый бомжонок, но и не ослепительный, будто светящийся изнутри эльфийский юноша. Просто обычный, опрятный паренек – ровесник Тани, с полудлинными кудрявыми волосами и живыми синими глазами. Из одежды на нем все те же потрепанные синие джинсы и желтая рубашка. Хозяин дома снимал с огня пузатый чайник, обернув тонкую руку полотенцем.
- Заходи, у меня как раз чайник закипел, - пригласил он девушку.
Таня сняла свой мокрый плащ и повесила на вешалку у двери, сняла ботинки и прошла босиком по мягким коврам к столу.
- А я не знала, что эльфы живут в норах, - сказала она.
- Ну, не в березовом же шалаше прятаться в такую погоду, - заметил Эльдар. – Здесь мой зимний дом. А ты разве не слышала из эпоса, что эльфы – народ холмов?
Не желая задеть большую тему, Таня не стала говорить, что во фразе «народ холмов» ей всегда слышался намек на могильные курганы. Вместо этого она сказала:
- У тебя тут мило. И чай даже есть.
- Ну, это иван-чай на самом деле, - уточнил Эльдар. – Я сам сушил. А пчелы принесли мед. А пшеницу я позаимствовал на поле.
На столе в тарелочке, накрытой салфеткой, оказались лепешки, намазанные медом. Эльдар налил пахучего травяного напитка себе и своей гостье, и они неспеша стали ужинать.
Лепешки были странные – кулинария явно не входила в число талантов эльфа. Он слишком крупно намолол муку, и лепешки напоминали скорее не хлеб, а слипшиеся комки из манной каши. Но Таня заметила, что сам Эльдар лепешек не ест, а только заедает чай медом из маленькой розетки. «Кажется, он вообще обычно хлеба не печет и не ест, а старался для меня,» - подумала она. Мысль была приятной. Хотелось тоже сделать что-то приятное другу.
- Слушай, Эльдар, а что у тебя с одеждой? – спросила Таня. – Ты все время ходишь в одном и том же. Хочешь, подарю свой плащ? Он хорошо защищает от дождя.
- А ты сама как? – с сомнением спросил Эльдар.
- А я не буду выходить под дождь, проснусь отсюда и все.
Эльдар посмотрел на девушку и хитро улыбнулся.
- У вещей есть душа. Мой дом – душевный, потому что я все здесь делал сам. Ну или нашел среди мусора и сам починил, как вот эти вот чашки.
Таня с сомнением осмотрела чашку, ища следы склейки. Приглядевшись, нашла.
- Нашел и починил, - значит, спас, спас – значит, дал вторую жизнь, значит, все равно что сделал сам, - продолжал Эльдар. – А ты подаришь мне что-нибудь, что сделаешь сама?
- Подарю, - тут же нашлась Таня. – Принеси мне мой рюкзак. Я так удобно завернулась в плед, что вставать не хочется.
- Ты пришла без рюкзака, - удивился эльф.
- Ну мы же на Ландшафтах снов, мне ли тебе объяснять, - капризно протянула Таня. – Вообрази, что я была с рюкзаком и принеси мне мой рюкзак.
Эльдар послушно встал и направился к вешалке. Рядом с Таниным плащом и сапогами действительно стоял черно-синий школьный рюкзак, и эльф принес его Тане. Девушка плотнее завернулась в плед и устало откинулась на спинку стула. Эльдар сделал едва заметный жест рукой, ножки стула выпустили из себя тянущиеся вперед и переплетающиеся ветви, спинка откинулась, стул превратился в кресло-качалку и немного отполз от стола, чтобы можно было качаться.
Таня достала из рюкзака толстые красные спицы, похожие на два соединенных леской карандаша, и моток желтой пряжи.
- Я свяжу тебе свитер, - объяснила Таня и начала набирать петли.
- Это долгий и монотонный труд, - с сомненьем в голосе сказал Эльдар, - тебе станет скучно, и ты проснешься.
- Мне не будет скучно, - сказала Таня, с наслаждением качаясь в кресле и пересчитывая набранные петли. – Я люблю вязать. К тому же, мы ведь будем разговаривать.
Таня вытащила одну из спиц из образовавшейся цепочки петель и начала вязать первый ряд.
- Это будет желтый свитер с зелеными елочками, - объяснила Таня.
- А где будут елочки? - спросил Эльдар.
- Сначала десять рядов будут просто желтыми, это так называемая резина, - объяснила Таня, - а потом начнется узор. Сижу тут, в кресле качалке, в теплом пледе, и вяжу, - Таня рассмеялась сама себе. - Ты не считаешь это старушачьим?
- А кто такие старушки? – спросил Эльдар, наливая себе и Тане еще по чашке травяного чая.
- Ты что, не знаешь? – удивилась Таня.
- Знаю, конечно, - уверил Эльдар. – Но мне интересно, как ты сама относишься к старости. Ты же человек, как и моя любимая. В конце концов, когда я найду свою девушку и мы поженимся, она станет старушкой рано или поздно.
- На Ландшафтах снов ты точно не увидишь разницы, здесь все выглядят так, как им хочется, объяснила Таня. – А старость – это, прежде всего, болезни. Ты-то не болеешь никогда. А люди, чем старше, тем больше у них все болит, тем быстрее устают. Кто в молодости любил путешествия и приключения, в старости начинают любить пледы и вязание, потому что на приключения уже не остается сил. И в душе люди тоже меняются, особенно те, кто не верит в посмертие. Каково это – быть уверенным, что ты скоро исчезнешь навсегда и без следа?
Эльдара передернула. А Таня, уже связавшая резинку, достала из рюкзака зеленый клубок и начала вплетать в полотно зеленую нить – сначала круг зеленый, а дальше семь желтых петель, две зеленых, семь желтых, две зеленых.
- Это стволы елочек будут, - объяснила она. – А суть у стариков не меняется. А если и меняется, то не потому, что они просто состарились, а потому, что им захотелось измениться.
- Как так – не меняется? – не понял Эльдар.
- А давай я лучше тебе историю расскажу? – предложила Таня.
- Расскажи, - попросил эльф, пододвигая свой стул поближе.
Таня передвинула петли на спицах, захватив побольше полотна в левую пригоршню, закрыла глаза и начала рассказывать:
- В одном большом городе, в центре, в старом, давно не ремонтированном доме, в двухкомнатной квартире жила-была одинокая старуха по имени Зоя Марковна. Ее дети были взрослыми и уехали заграницу, они редко звонили старухе, потому что характер у нее был упрямый и сварливый. Она всех хотела учить, как кому жить, а сама не могла даже выйти из своей квартиры. У нее была сломана шейка бедра.
- Что сломано? – переспросил Эльдар.
- Шейка бедра – это такая кость, которая соединяет ногу с туловищем, - объяснила она. – Если ее сломать, она очень тяжело срастается, а у стариков – вообще не срастается, на всю жизнь человек уже не может ходить. Но Зоя Марковна немного ходить могла. Она вставала на здоровую ногу, а руками хваталась за стул, вот так.
Таня отложила вязание и не поленилась вылезти из пледа, чтобы показать.
- Она опиралась на стул, подволакивала больную ногу, а потом переставляла стул. Вот так.
Изобразив несколько косолапых шагов по комнате, Таня села обратно в кресло и сделала еще два круга петель. Появились нижние ветви елочек, потом верхние ветви. Закончив первый ряд елочек, Таня закрыла глаза. В промежутке между полосками узора несколько рядов должны были быть просто желтыми, и это легко вязать и с закрытыми глазами.
- Для старухи было настоящим путешествием дойти до кухни, чтобы поесть, или до уборной. Квартира была всем ее миром. В одной комнате, с желтыми обоями, была свалка старых вещей, которых скапливается помногу у всех стариков. Старуха давно не ходила в эту комнату. В другой ее комнате была кровать, на которой старуха и лежала большую часть времени. Лежала, смотрела в потолок, в стену сбоку. На стенах были очень старые синие обои…
Таня открыла глаза, чтобы сменить желтый клубок на зеленый и начать зеленый круг.
- Это будет зеленая земля, из которой растет второй ряд елочек, - объяснила она и снова закрыла глаза. – Нет, обои были не синие, они были зеленые. Выцветшие, ядовито-зеленые, как гриб поганка.
- Ты сама сочинила эту историю, или увидела на Ландшафтах снов? – спросил Эльдар с интересом.
- Ни то, ни другое, - объяснила Таня. – Я ее прямо сейчас сочиняю. И прямо сейчас вижу, когда прикрываю глаза. У меня сон во сне, а значит, старуха живет на Ландшафтах Ландшафтов, где и все выдуманные персонажи.
Таня открыла глаза, вывязывая второй ряд елочек, и продолжила рассказ:
- На стене напротив кровати висело зеркало. Это было большое овальное старое зеркало, местами ободранное. Старуха со всех сил старалась не смотреть в это зеркало, но у нее не получалось. Каждый раз, хоть мельком, но она заглядывала в зеркало, а потом уже не в силах была оторваться от того, что ей предстало. В зеркале являлся демон. Расплывчатая тень, размером с человека, но с рогами. Он появлялся сначала вдалеке, словно просто мутное пятно в старом зеркале, но потом приближался, приближался. Медленно и раздумчиво. Он вышагивал из рамы зеркала и смотрел на старуху, словно перебирая между невидимых пальцев ее оставшиеся дни. Демону некуда было торопиться. Старуха была слишком слаба, чтобы выйти из квартиры. Весь ее мир состоял из кровати, зеркала с демоном, обоев, уборной и кухни.
Таня дошла до середины второго ряда елочек. Она смотрела на вязание и не продолжала рассказ.
- А откуда у нее бралась еда? – спросил Эльдар.
- Еду ей приносил соцработник. Его звали Коля. Симпатичный такой пухлый парень-студент, с короткими волосами и мягкими юношескими усиками. Кстати, он очень похож на одного моего знакомого, которого тоже зовут Коля. Может, это его сон я и смотрю. Коля подрабатывает соцработником, потому что не может прожить на одну стипендию. Раз в два дня он приходит к Зое Марковне, приносит ей хлеб, молоко, фрукты и консервы – то, что не надо готовить, пылесосит квартиру, меняет постельное белье. Он мил и вежлив со всеми, даже с не самыми приятными людьми. Коля – единственный собеседник и единственный друг Зои Марковны. Она даже как-то просила его переселиться к ней и ухаживать за ней постоянно, суля завещать квартиру. Коля отказался, ссылаясь на занятость учебой. А скорее, просто не доверяет этой женщине, обманувшей уже не одного человека в жизни.
Таня опять вязала промежуток между рядами узора и закрыла глаза.
- Вот сейчас старуха лежит в своей кровати и смотрит в зеркало. Из ядовито-зеленых глубин отраженной зеркалом комнаты к ней идет черная фигура демона. И старуха знает, что ему недолго осталось ждать, чтобы забрать ее. Она плачет от страха и комкает одеяло крючковатыми пальцами. Она знает, что заслужила это, и уже слишком слаба, чтобы что-то исправить.
- А почему она не попросит Колю снять зеркало со стены? – спросил Эльдар.
- Потому что она знает, что это ничем не поможет, - резко ответила Таня, украдкой утирая закрытые глаза. – Нечисть не имеет над людьми никакой власти, если ее не спровоцировать. Демон – не в зеркале, а в душе старухи, и она всю жизнь его раскармливала. Своей ложью, своими предательствами, своим сладострастьем.
Эльдар вопросительно посмотрел на Таню.
- Ну не всегда же она была старухой, - объяснила Таня. – Великую Отечественную войну знаешь?
Эльдара передернуло, его красивые глаза помрачнели.
- Это эта, страшная. И как вы, люди вечно попадаете в такие ужасные ситуации? Почему нельзя просто жить в мире? В сумасшествии живете.
- Наверно, потому что мы способны выживать во всяком дерьме, в котором эльфы бы давно вымерли, - немного резко сказала Таня. - Извини, что коснулась больной темы. Так вот, во время войны еще молодая Зоя Марковна была членом военно-полевого трибунала. Она попала туда не честным путем, а через постель, соблазнив важного человека. А трибунал – это такой суд, который почти без суда. Который расстреливает солдат, побывавших в плену, как шпионов, солдат, вырвавшихся из окружения – как перебежчиков. Законы военного времени были люты, но еще более люта была Зоя, откровенно наслаждающаяся ужасом своих подсудимых, вымогающая у них подарки, а потом все равно отправляющая на расстрел. Она отлично знала коммунистические лозунги и цитировала Маркса и Ленина, но пользовалась этим только для свей выгоды, умея трактовать все в нужном русле. Революцию задумывают романтики, устраивают фанатики, а результатом пользуются мерзавцы – она была из последних. После войны она вела себя не лучше, добиваясь мест в очереди на квартиру, хлебных должностей, путевок и дефицитных товаров где ложным доносом, где обманом, где подкупом, а где и используя свое тело. У этой старухи было черное сердце, и ее демон ждал ее смерти, мысленно облизываясь.
Таня отложила вязание и вынула из рюкзака пять коротких спиц и еще один желтый моток.
- Теперь буду вязать рукава, а потом все соединю и свяжу горловину, - объяснила она.
Набрала петли и стала вязать по кругу. Рукав был просто желтым, без узоров. Таня снова закрыла глаза.
- Демон вышел из зеркала и встал прямо над кроватью старухи. Он черный и расплывчатый, его очертания меняются каждый миг, как очертания летящего по ветру облака. Только демон никуда не улетает и не уходит. Он улыбается. У него нет ни глаз, ни рта как такового, но видно изогнутый полумесяц мелких заостренных зубов, похожий на улыбку чеширского кота. Старуха не может оторвать взгляда от демона и беззвучно плачет. Проходят часы, в комнате начинает темнеть, а тяжелый бред не покидает старуху. И она плачет, думает о своей черной-черной жизни, хочет все исправить, но не может даже выйти из своей квартиры.
- Это и есть старость? – ужаснулся Эльдар.
- Старость у всех разная, а у этого человека черное сердце, - пояснила Таня, не открывая глаз. И продолжила рассказ – Старуха то тихо плачет, то громко причитает. Демон улыбается. Наступает ночь, в темноте становится не видно ни комнаты с зелеными обоями, ни демона, но старуха знает, что он здесь. И тут взмолилась старуха. Взмолилась всем известным небесным и поднебесным силам, чтобы хотя бы ненадолго вернули ей молодость. Чтобы она могла исправиться, как-то изменить свою жизнь. И она не заметила, как заснула. И ей приснился сон.
- Старухе приснился сон? Сон в сне во сне, то есть третья степень Ландшафтов? – уточнил Эльдар.
- Ну да, - сказала Таня. – И на этом слое реальности творятся такие чудеса, которые нам и не приснятся никогда. А во сне явились в квартиру старухи два ангела.
- Действительно, чудеса, - заметил Эльдар. – Ангелов в наше время даже на Ландшафтах снов редко встретишь. А вот нечисть водится везде. Обидно.
Он встал и пошел подбрасывать в камин еще хвороста. Снаружи дома завыл ветер, и обоим друзьям стало неуютно, словно нечисть уже стучалась к ним в дверь. Таня, с усилием отворачиваясь от двери, жестом попросила Эльдара вытянуть руку и измерила пальцами, сколько еще длины рукава нужно связать. Не хватало четырех пальцев. Таня продолжила рассказ:
- Старуха спала, и она видела во сне, словно смотрит на свое тело со стороны. Как ее тело неподвижно лежит на кровати, а ангелы разрезали ей грудь и стали там что-то вырезать. «Что нам нужно вынуть?» - спросил один. – «Нам нужно вынуть сердце. Вырезай все черное. Все черное – это сердце». И ангелы вырезали сердце из старухиной груди. Оно было черное и бесформенное, как кусок угля. Ангелы погладили сердце, потом потянули его в разные стороны, и оно разделилось на две половины, на два одинаковых черных сердца. Один ангел взял одно сердце и ушел с ним, другой ангел вложил второе сердце обратно в старухину грудь и зашил ее, да так, что и следа не осталось.
А наутро старуха проснулась оттого, что солнце светило прямо в комнату и за окном щебетали воробьи. Она не обратила на сон особенного внимания. Зеркало не отражало ничего, кроме освещенных солнцем стен комнаты. Старуха встала, охая, и переставляя стул, неспеша пошла на кухню завтракать. Сегодня был хороший день, сегодня должен был прийти ее друг, соцработник Коля.
И Коля пришел рано, едва успела старуха поставить в раковину грязную тарелку и чашку. Он открыл дверь своим ключом, поставил сумки с купленной едой и пошел поздороваться с Зоей Марковной.
Таня начала набирать петли для второго рукава. Она смотрела на свое вязание, но перед ее глазами призрачной дымкой висел ее сон во сне. Таня набирала петли и рассказывала Эльдару свое видение.
- Коля пошел в спальню, чтобы поздороваться с Зоей Марковной, но ее там не было, и он пошел на кухню. Он заметил, что старуха выглядит лучше и бодрее. То ли она хорошо выспалась, то ли черное сердце меньше сдавливало ее. Коля вымыл скопившуюся за два дня посуду. Сложил продукты в холодильник… Сделал старухе комплимент. А она сказала, что Коля тоже выглядит счастливым, наверное, из-за такого хорошего дня. «Нет, не только от этого, - улыбнулся Коля. – Я сегодня утром познакомился с девушкой.» - «Ты влюблен?» – лукаво спросила старуха. «Да, кажется, - смутился Коля. – И раз уж мы с вами о ней говорим, у меня к вам огромная просьба, Зоя Марковна. У этой девушки проблемы с семьей, и ей негде жить. Я помню, как вы предлагали мне переселиться к вам и ухаживать… помогать. Что если с вами поселится моя новая знакомая? Она хорошая девушка, я уверен. Не воровка и не наркоманка, и не побрезгует работой по дому. Ее зовут Зоя, как и вас. Она даже на вас чем-то похожа.» Старуха заволновалась, вспоминая вчерашний вечер, демона в зеркале, свою молитву и сон про ангелов. «Познакомь нас», - попросила она. «Можно она придет сегодня?» - спросил Коля. И, получив разрешение, стал звонить по сотовому телефону. Девушка зашла очень быстро, как будто поджидала за дверью. Она была такая жизнерадостная, такая живая, так и дышащая юностью, здоровьем и летним днем, что старухе она тоже понравилась с первого взгляда.
- А как выглядела девушка? - спросил Эльдар. – На кого она похожа?
Таня задумалась.
- Мне отсюда кажется, что она похожа на меня, но я-то глазами Зои Марковны смотрю, - задумчиво объяснила она. – Она выше и тоньше меня. Думаю, на самом деле она похожа на Зою Марковну. Высокая худая девушка с темными распущенными волосами. Не пользуется косметикой, как и я. Она сняла кеды и зашла на кухню босиком На ней джинсы, рубашка и летняя шляпа, висящая за спиной. Из-за этой шляпы и цветов на рубашке она кажется веселым кусочком лета, пришедшим в пыльную комнату. Она открывает шторы во всех комнатах. Она смахивает с углов паутину. Спросив разрешения у старухи, она выносит на свалку старые газеты, журналы, тряпки и старый неработающий телевизор. Коля ушел к другим старикам, а девушка уже включила советский шарообразный пылесос. Тишина и пыль уходят из квартиры, пахнет старой проводкой и уборкой. И главное, девушка все время, не переставая, говорит. О своей молодой жизни, о молодости старухи, она все рассказывает и все слушает. Старуха уже вернулась в свою постель, где девушка Зоенька постелила свежее белье, но она может без опаски смотреть в зеркало на стене. Демону не по вкусу солнце, свежий воздух, льющийся из окна, чириканье воробьев и болтовня Зоеньки.
А девушка нашла старые носки и халаты, которые старуха уронила за кровать и в другие далекие места, из которых ей не под силу их было поднять, а Коля не заметил. Девушка засунула в стиральную машину это все, а еще кое-какие вещи из шкафа старухи, которые были не ношены, но залежались. Исчез неприятный запах, ветер принес из окна запах березовых листьев. Девушка разобрала старые вещи во второй комнате, что-то выбросив, что-то переложив компактнее. Комната с желтыми обоями и маленьким балконом приобрела живой вид. Девушка застелила себе кровать и осталась жить вместе со старухой. У Зои Марковны появился новый друг, который был с ней всегда. Девушка нигде не училась, только просматривала газеты с объявлениями в поисках работы. Целыми днями она хлопотала по дому, разговаривала со старухой, читала ей книги и газеты. Она ходила на свидания с Колей, но свидания были редко, потому что Коля учился и работал. А раз в два дня Коля по-прежнему приходил к Зое Марковне, но теперь он только приносил продукты. Все остальное было уже сделано Зоенькой. Они пили чай втроем. Старуха была счастлива. Она уже поверила, что у нее будет счастливая, обычная старость, а не старость человека с черным сердцем.
А Зоенька тем временем нашла себе подработку. Теперь рано утром она ходила расклеивать объявления на столбах. Теперь у девушки появились деньги, и она покупала себе и старухе фрукты и печенье. Но только со временем становилась Зоенька все более тревожной и рассеянной. Она стала выходить на работу совсем рано, еще затемно.
Однажды она рассказала по секрету Зое Марковне, что кроме обычных объявлений она теперь расклеивает политические листовки. И что клеит она их не за деньги, а из убеждений. Когда Зоя Марковна услышала об этом, ее глаза заблестели, и она с интересом стала расспрашивать Зоеньку об ее политических взглядах. И Зоенька стала рассказывать о губернаторе их области, об его дорогих машинах и дачах, которые он не мог бы позволить себе на зарплату. О невыполненных обещаниях. И об Александре Горском, лидере оппозиции, который откопал много неприятной информации о губернаторе. А главное, Горский выяснил, что на последних губернаторских выборах, на которых теперешний губернатор был избран на второй срок, результаты голосования были сфабрикованы. О партии, состоящей почти полностью из студентов и безработной молодежи, которая объявляет губернатору войну.
Шли дни, шли недели. Зоенька расклеивает листовки, ходит на митинги оппозиции, пропагандирует студентам свои взгляды, хватая их буквально за рукава на улицах. Ее слушают, она обаятельна и эрудированна, она умеет убеждать. Все меньше времени она проводит с Зоей Марковной, но старуха не обижается. Наоборот, она так рада, что ее помощница борется за правое дело. Она будто помолодела и снова заседает в трибунале, выискивая врагов Родины. Зоенька словно становится длинной рукой, которую Зоя Марковна протягивала во внешний мир.
А Коля по-прежнему приходит раз в два дня и приносит продукты и, как когда-то, хлопочет по хозяйству, потому что Зоенька не успевает. Он старается приходить тогда, когда Зоеньки дома нет, и это ему легко удается – теперь Зоеньки нет почти всегда. За чашкой чая он с грустью рассказывает Зое Марковне, что Зоенька больше не его девушка, что она теперь встречается с Александром Горским, который ради нее развелся с женой. Коле грустно. А Зоя Марковна, на словах сочувствуя ему, в душе радуется за Зоеньку. Она выбрала себе настоящего лидера.
Таня соединяет рукава свитера с основной частью, аккуратно перенося все петли на круговые спицы. Намотав на кулак, рвет нити, ведущие от желтых клубков к готовым рукавам – теперь вязание становится одним полотном, и желтый клубок будет использоваться только один.
Эльдар терпеливо ждет продолжения рассказа. Таня начинает вывязывать еще один ряд елочек, убавляя петли на плечах.
- На середину августа был назначен большой митинг на главной площади города. Митинг был законный, губернатор дал разрешение на него, что несколько охлаждало ярость оппозиционеров. Горский и Зоенька были немного обескуражены. «Ничего, мы все равно им покажем, что с нами шутки плохи, - сказала она. – Я пригоню на площадь танк и наставлю дуло на мэрию.» - «Не слишком ли это? – сказал Горский. – Это же открытая война. Позовут милицию, митинг разгонят, людей задержат». – «Так и надо, - сказала Зоя. – Все поймут, какой он тиран, и у нас будет больше сторонников.» - «А где ты возьмешь танк?» - спросил Горский. – «Я кое с кем договорилась.» И действительно, в самый день митинга в военной части на окраине города вдруг оказалось, что старшина и сержант крепко спят, напившись подаренного им одной милой девушкой дорогого коньяка. А молодой лейтенант, потерявший голову от любви, сел в танк и, протаранив им забор из колючей проволоки, поехал на главную площадь. В разгар митинга люди расступились, и к зданию мэрии подъехал танк. Небольшой, но, несомненно, настоящий. На танке, обхватив ногами его дуло, сидела девушка в джинсах и цветастой рубашке. Она была в экстазе. Она поднимала в небо кулак, кричала что-то про отставку губернатора, и толпа повторяла за ней. Толпа пела и скандировала, толпа ликовала. Их слова теперь были подкреплены оружием.
Таня довязала последний ряд елочек, спрятала в рюкзак зеленый клубок и занялась воротником.
- Что было дальше? – спросил Эльдар.
Таня положила вязание на колени, отхлебнула чая из кружки и откашлялась.
- Дальше все, - сказала, наконец, она. – Охрана губернатора – не романтики, а суровые люди, верные приказу. А нацеленный на мэрию танк – это вам не мирный митинг, а реальная угроза. По танку открыли огонь, и первая же пуля поразила черное сердце сидящей на дуле девушки. И в тот же миг в старой двухкомнатной квартире умерла больная, одинокая, никому не нужная старуха.
Таня закончила воротник и закрывала петли.
- А демон? – спросил Эльдар. – Он ушел? Девушка искупила грехи старухи, погибнув за правое дело?
Таня закрыла последнюю петлю и задумчиво посмотрела на Эльдара.
- Я так не думаю, - сказала она. – Мне кажется, что девушка повторила все ошибки старухи, как по нотам. Но мне кажется, твоя версия тоже имеет право на жизнь. Только сама Зоенька знает, болела ли у нее душа за обманутых губернатором горожан, или она просто рвалась к власти, мечтая стать женой губернатора Горского. Ведь для самого человека не так важно, что он делает, сколь важно, ради чего.
- Сложная штука – жизнь, - вздохнул Эльдар.
- Не переживай. Свитер вот примерь, я довязала.
В свитере у эльфа вид стал еще более домашним.
- Ты похож на хоббита, - улыбнулась Таня.
- А ты – на эльфа, - сказал Эльдар. – Но быть похожим и быть – это разное.
А дождь все льет и льет, барабаня по двери, будто ему совсем не скучно петь одну и ту же песню. Дождь летит, как серая птица над степью.
