Россия была и остается страной, где объяснение дням сегодняшним ищут не в соцопросах или экономических исследованиях, а в литературе. К примеру, нет ничего актуальнее фразы из романа «Бесы» Достоевского: «Наш русский либерал прежде всего лакей и только и смотрит, как бы кому-нибудь сапоги вычистить».
Особенно возрастает желание вычистить сапоги, когда наш либерал оказывается за границей. Он, конечно, с детства заучил, и потому уверен, что настоящая свобода и демократия с правами человека – только на Западе. А с другой стороны, раз уж посчастливилось туда попасть, там-то и нужно показать свою приверженность истинным ценностям, хотя бы даже ради этого пришлось от матери с отцом отречься. Не все наши релоканты читали Достоевского, вот и оказались не готовы к тому, что, в отличие от кошмарной России, в свободной Европе надо гораздо тщательнее следить за словами, сопровождающими чистку сапог. Тут даже проверенные годами борцы с диктатурой могут лопухнуться.
Чем приходится расплачиваться за не ко времени и не к месту ляпнутое слово, недавно испытал на себе оппозиционный телеканал «Дождь». Среди вчерашних соратников тут же нашлись желающие поддержать экзекуцию. Как сказано в повести братьев Стругацких «Трудно быть богом», «почему бы даже благородному дону не принять пару розог от имени Его Преосвященства!»
О братьях-фантастах вспомнил неслучайно: их идеи, их герои, цитаты из написанных ими книг до сих пор используют в спорах, особенно если спорщики – мужчины за сорок. Для многих Достоевский – писатель-классик из школьной программы, там же, в школе оставленный. Другое дело – Стругацкие, авторы по-прежнему востребованные. Их читают самые разные люди: политологи и политики, публицисты и артисты, программисты и дизайнеры, продюсеры, блогеры… Те, кто воспринимают себя как духовную элиту общества по традиции, идущей со времен хрущевской «оттепели».
Тогда часть советской интеллигенции, преимущественно московско-ленинградского разлива, захотела не только воспользоваться теми же благами, что и представители власти, но и ощутимо влиять на власть. Технари и гуманитарии решили: советско-партийный аппарат должен поделиться с ними полномочиями, ведь «физикам и лирикам» отведена особая роль в истории.
Суть этой концепции излагают Дмитрий Володихин и Геннадий Прашкевич, авторы биографии братьев Стругацких. «Интеллигенция обязана заставлять власть и неподатливый народ принимать ее принципы. Она видит будущее – чистое, красивое, благоустроенное. Но дойти туда можно, лишь сломив упорство фашистов, оказавшихся у власти или рвущихся туда, и перевоспитав массы. Видение мира, присущее книжникам, ученым, мудрецам, – истинное; если правительство выбрало другой идеал, то оно либо заблуждается, либо становится врагом. В любом случае при столкновении по всем существенным вопросам представлений интеллигенции с представлениями власти или, скажем, народа права интеллигенция».
Непогрешимость – как у римского понтифика.
Самомнение – выше башен Москва-Сити. «Мы здесь власть!» Помните еще такую кричалку?
Обязательная, как программа лояльности в торговой сети, и такая же надуманная угроза фашистов, якобы стоящих на пути людей с хорошими лицами. Фашизм в глазах либеральной интеллигенции – это Традиция. Именно так, с большой буквы, у Володихина и Прашкевича. По их мнению, традиционные ценности позволяют удерживать общество в подмерзшем состоянии, удобном для власти, которая попутно уничтожает интеллигентов – людей, открывающих будущее.
У открывателей общие ценности, общие лозунги. «Империя обречена», «что нам делать с таким народом». Конечно, не Стругацкие вливали эти шлаки в головы почитателей, но имеющий уши, да услышит. Фанаты «Трудно быть богом» и «Обитаемого острова» сначала играли в дона Румату Эстерского и Максима Каммерера, потом вставали в пикеты и собирали подписи под коллективными письмами то ли протеста, то ли сочувствия. А дальше вслед за подписями начали собирать деньги, чтобы защитники доброй памяти лютых кровопийц могли купить себе несколько лишних ёршиков для унитазов и пару дронов-камикадзе.
Мы читали одни и те же тексты и сделали разные выводы. Когда-то в детстве один пацан играл в дона Румату, а другой в дона Рэба. Не трудно быть богом, когда у тебя за спиной мега-цивилизация, Институт прогрессорства, немерено гуманитарки, а в случае чего – спутник с лазерным высокоточным оружием на орбите. И очень трудно оставаться самим собой – политиком, ответственным перед народом и Богом за свою страну, которую там, в другой галактике изучают в школе как пример безжалостного государства.
