Пролог
Глава 1
еще Глава 1
Глава 2
Глава 3 (начало)
Глава 3 (продолжение)
Глава 4 (начало)
Глава 4 (продолжение)
Глава 5
Семь Стражей Сириллы. Горящая кровь. Глава 6.
И опять его кружка пуста. Гемаль осмотрел светло-бежевое донышко с мелкой царапиной в виде руны "Кронг" и с трудом подавил желание грохнуть ни в чем не повинный сосуд об пол. Так чтобы осколки брызнули во все стороны, чтобы звук прошил барабанную перепонку как игла, чтоб встряхнул эту сонную, мерзкую тишину. Вместо этого он медленно протянул руку к бутыли темного, слегка дымчатого стекла и сцапал ее за узкое горлышко. Несмотря на изрядное количество выпитого рука не дрожала и Гемаль удовлетворенно кивнул. А с чего бы ей дрожать, он же не какой-то безродный "жукан" (14), или как принято говорить у его коллег по цеху, "мясо", подразумевая окружавших их обычных людишек.
14. Жукан — низшее сословие, например, крестьянин.
Наоборот, он — маг крови, посвященный первого круга девяти жизней, Унигем (15) Ри Гемаль из Эпины.
15. Унигем — посвященный в маги крови первой ступени или круга.
Элита. Звучит гордо и загадочно. Звучит солидно. Вот именно, что только звучит. Он вылил остатки "Старого Сада", получилось полкружки. Это пускай жуканы вливают в себя пойло типа эля или водки. На то оно и быдло. Настоящие люди, знающие толк в жизни (и смерти) предпочитают очищенные и выдержанные напитки. Типа крепчайшего пятидесятиградусного яблочного самогона двойной очистки. Он втянул носом аромат, выпил одним длинным глотком, положил в рот ломтик желтой кислицы и вдруг уронил голову на руки. Даже алкоголь и изысканные фрукты не помогают. Дело в том, что его опять начала одолевать жуткая, непередаваемая тоска. Не от опьянения, нет. Маги крови просто физически не могли себе такого позволить. Разрешить спиртному околдовать себя и потерять всю свою защиту? Это все равно что прилюдно сбросить с себя всю одежду. Так, можно лишь допустить еле заметное головокружение на самом краю сознания, вот и все. Пить и не пьянеть, кто-то мог о таком только мечтать, но только не он. Уже не он. Кто же знал, что этим вот все и закончится, кто ж тогда знал? Он бессильно заскрипел зубами. Жаль, что он не Древний, можно было бы откатить время назад. Ограничения. Правила. Запреты. Контроль. И это вот то, чему он учился всю жизнь? Жертвы. Обучение требует жертв, так говорил его наставник Петнагем (16) Гемир.
16. Пентагем — посвященный маг крови пятого уровня.
Естественно, требует. Крови животных, в самом начале, а потом и людей. Но Гемаль и не предполагал, что жертвовать придется ему. Отказаться от всего, что он любил, от привычного образа жизни. Трехрогий задери такую жизнь! (17)
17. Зверос Трехрогий — ужасный демон ада, состоящий и клубков мышц, когтей и увенчанный тремя рогами.
Как же все вокруг серо и мерзко! Обрыдло. Да, вот точное слово. Он покатал его во рту. Даже вкус у него какой-то мерзко-гнилостный. Он неосознанно потер скулу. Приятно видеть, как людишки начинают трястись от одного вида знака избранного. Но вот что им никогда не понять, так это ЧЕМ приходится платить посвященному за эту татуировку. Не случайно она выполнена в виде капли крови. Кровавая слеза — вот что это такое. И пусть глупцы думают, что это кровь врагов, но посвященный знает, что это слеза от расставания с куском собственной души. Каждый обряд, это как операция по живому телу, без наркоза. Брр-р. Он содрогнулся и одернул себя. Ладно, стоп. Хватит киснуть. В этот момент в дверь постучали условным сигналом.
— Можно! — крикнул Гемаль хрипло. Если бы случилось так, что его держали бы в комнате помимо его воли, то он сказал бы простое "входите" и никто бы ничего не заподозрил. А в комнату влетело бы кое-что неприятное. Вот из таких мелочей теперь состоит вся его жизнь. Дерьмо.
— Мессир, — учтиво произнес лысый субъект, нарисовавшийся на пороге и согнувшийся в поклоне.
— Давай уже без этого официоза, — нетерпеливо махнул ладонью Гемаль. — Впрочем, подожди... Я тебя хорошо знаю, когда ты переходишь на этот слащавый тон, это означает какие-то проблемы. Я прав?
Человек у двери вздохнул и выпрямился, показав круглое простоватое лицо с небольшой пегой бороденкой и реденькими усиками. В сочетании с плотным коричневым плащом и потертыми кожаными сапогами вырисовывался вид зажиточного крестьянина, например, деревенского старосты. Однако, в этот образ не вписывался цепкий взгляд глубоко посаженных глаз, которые достаточно быстро вызывали ощущение, что в вас вдумчиво и расчетливо целятся из хорошо подготовленной засады.
— Вы как всегда правы, мессир.
— Что случилось, Вейрис? Можешь присесть.
— Спасибо, я постою тут, — гость переступил с ноги на ногу. — У нас проблема, — он сделал небольшую паузу. Гемаль ненавидел такие паузы, следующие после слова "проблема". И Вейрис это знал, но, тем не менее, делал их. Гемаль шумно втянул носом воздух. Расчетливый щенок хочет его взбесить? За мгновение до сорвавшегося ругательства Вейрис невозмутимо продолжил:
— Они исчезли, мессир.
— Продолжай, — процедил сквозь зубы маг. — Подожди... ты имеешь в виду, что и девчонка тоже?!
— Именно это я и хотел сказать, мессир, — Вейрис сбросил тяжелую верхнюю одежду и начал неторопливо докладывать, в то время как Гемаль громко и яростно сопел.
Они. Все. Пропали. На ночь глядя. В час Летучей мыши, перед самым закрытием ворот. Никто не видел, как трое мужчин и девчонка покинули таверну. И это всего за два дня до завершения его миссии?! Да чтоб вас всех побрал Трехрогий! Гемаль заскрипел зубами, вскочил и начал расхаживать по комнате размашистыми шагами, впечатывая каблуки дорогих черных сапог прямо в пол. На первом этаже, должно быть, с потолка посыпалась труха и пыль. Он с трудом подавил желание немедленно лично отправиться в "Жареную креветку" и обыскать все сверху донизу.
— Значит, ты уверен, что это не похищение, а? — он остановился напротив Вейриса и вызывающе уставился на него снизу-вверх (Вейрис был на целую голову выше).
— Абсолютно уверен, мессир, — подчиненный весь подобрался и казалось, еще вытянулся вверх еще больше.
— Интересно, откуда ты можешь делать столь далеко идущие выводы, Вейрис? Ведь до сего самого вечера ты уверял меня, что все под контролем, разве нет? — Гемаль неожиданно успокоился, отвернулся и отошел к маленькому окошку под наклонным потолком, в которое можно было увидеть восходящую Селестру. Он молча постоял там, покачиваясь на носках и заложив руки за спину. Потом развернулся и ровным тоном произнес:
— А знаешь, Вейрис, я только что решил, что я на тебя не сержусь. Уважаемый Пентагем Гемир часто говорил мне, что характер закаляется испытаниями. Видимо, нам всем стоит успокоиться и тренировать характер. Ведь ничего непоправимого пока не случилось. Ну пропала девчонка, в первый раз что ли? Поутру отправимся вслед за ними, я полагаю, что в городе они не останутся.
Стоящий у порога человек снова переступил с ноги на ногу и еле заметно расслабился. Ага, подметил Гемаль. Боишься, значит. Это хорошо, это просто прекрасно, дорогой мой Вейрис. Что бы ты там себе не думал, все же ты не маг. И твой хозяин Пентагем тебя не защитит, если что. Но пока я сделаю вид, что ты мне нужен. Пока. Месть — это блюдо, которое стоит подавать холодным. Он хищно улыбнулся, обнажив острые мелкие зубы:
— Я останусь здесь и буду думать, как нам лучше найти нашу подопечную. А тебе стоит опросить всю стражу, возможно, кто-то что-то видел. На рассвете жду тебя в "Креветке". И тебе придется подготовить все для поездки. Для таких поисков придется собрать отряд побольше, скажем, полусотню.
Вейрис молча поклонился, перебросил через руку плащ и растворился в ночной тьме. А Гемаль поудобнее устроился на кровати и удовлетворенно закрыл глаза. Пусть протеже Пентагема всю ночь покружится по огромному городу, может быть, Единос будет так добр, что его прирежут в какой-нибудь подворотне. А он отдохнет. Нет, конечно, его не могла не волновать пропажа девки, но с учетом того, что вместо пребывания в этой грязной дыре он будет руководить погоней, это... это будет весело.
***
Опять скрипит потертое седло,
И ветер холодит былую рану...
Андрей покачивался в седле и насвистывал под нос легендарную песенку трех мушкетеров из замечательного советского фильма. И вот ведь что странно, песенку помним, а про то, живы ли мать и отец не помним... Он уже почти научился с этим мириться, но иногда дыры в памяти оставляли щемящее чувство неполноценности. Узкая петляющая грунтовая дорога вела их мимо полей и мелких рощиц, дорогу то и дело перебегали зайцы и какие-то суслики, в небе висели два крупных орла, которые не обращали внимания на эту мелочь, а высматривали что-то достойное, типа ягненка. Сладковато пахло травами. "И куда это вас, сударь, к черту, занесло, неужто вам покой не по карману...", — продолжил он меланхолично. Какой, оказывается, жизненный текст. Седло и правда скрипит, действительно занесло к чертям собачьим, спасибо, что ветер не холодный. Он невольно поморщился. Они были в пути уже третий день и задницу саднило немилосердно. Как выяснилось, езда верхом не являлась его "коньком". Этакий невольный каламбур. При необходимости Андрей мог бы сесть за руль "Урала" или штурвал БМП (18), но вот передвигаться на этой бочке с ногами, такому его не учили.
18. БМП — боевая машина пехоты.
А напрасно. Со стороны зрелище, наверное, получилось уморительное. Когда Борх вывел их дворами и боковыми улочками к конюшне и распределил купленных им лошадей между членами их маленького отряда, Андрею как командиру достался самый крупный жеребец в серых яблоках. Андрей слегка засмотрелся — все умело и деловито осмотрели упряжь, закрепили поклажу и седельные сумки и взмыли в седла. Даже грузный Захарис сделал это спокойно, видно было, что не в первый раз. Тут то начались проблемы. Андрей кое как вскарабкался в седло, сильно поддал скакуну пятками в бока и почти сразу свалился под недоуменные взгляды своих попутчиков. Пришлось признаваться, что до этого с лошадьми дело не имел. Стыдно было неимоверно, особенно перед Ялой, которая сидела как влитая. Делать нечего, пришлось обучаться буквально на ходу. Товарищи подтянули подпругу, отрегулировали стремена, все бы ничего, но у жеребца по кличке "Резвун" оказался мерзкий характер. Так и норовил взбрыкнуть или непослушно рыскнуть в другую сторону. Наверное, чувствовал неопытного наездника. В общем, первые два дня Андрей неимоверно с ним намучился, пришлось попотеть, пока не заставил его подчиняться. Был, конечно, вариант попросить о помощи Аша, но при здравом размышлении Андрей его отбросил. Во-первых, не хотелось унижаться просьбами, во-вторых, и это главное, было бы крайне подозрительно, если бы Андрей из новичка за день превратился в мастера верховой езды. Так что, приходилось учиться как всем.
Нет, но все же, и как это у них так ловко получается? Андрей завистливо посмотрел в сторону Ялы. Она ехала впереди, в новеньком, темно-коричневом охотничьем камзоле и длинных кожаных сапогах девчонка выглядела крайне привлекательно. Небольшой лук в твердом чехле и прилагающиеся к нему стрелы делали из нее просто богиню Диану-охотницу. Яла словно почувствовала взгляд, обернулась и игриво ему подмигнула. Хороша, чертовка. В последнее время они с ней сильно сблизились, иногда ему казалось, что она действительно читает его мысли. Впрочем, уже не девчонка, а солидная женщина при муже. Андрей придерживался своего плана. На следующий день после того как они покинули Альбариадас, в ближайшем крупном селении Андрей обратился к брату Грэму, одному из вездесущих служителей Единоса. Он и обвенчал их в сельском храме, не задавая лишних вопросов. Кольвиниус, Борх и Захарис при этом не присутствовали, чтобы их не запомнили случайные свидетели. Свадебная церемония получилась весьма торжественной, хотя и довольно короткой. Андрей немало удивился, когда увидел невесту в нарядном желтом платье. Она захватила его с собой, словно знала, что оно пригодится в дороге. В качестве подарка Андрей пообещал девушке кольцо с крупным горным бриллом. Впрочем, она, кажется, не восприняла это всерьез, ей было достаточно того, что ее честь теперь надежно защищена и она жена нормального человека, а не навозника. Первая брачная ночь в ее исполнении это было что-то. Андрей даже зажмурился от воспоминаний. Надо будет, наверное, впредь снимать уголок в каком-нибудь сарае или на конюшне, чтобы потом утром не краснеть перед другими постояльцами. Хотя, почему краснеть, нормальные потребности молодого организма... Но кричит она дай боже... Вот, кстати, интересно, а была ли у Андрея жена на Земле и если была, то какая? А может быть и дети остались без отца? Надо будет уточнить у Аша, не стал ли он, часом, многоженцем. До Земли, правда, еще надо добраться... Его размышления прервал Борх, подъехавший справа и ехавший некоторое время рядом молча.
— Ну что, — кивнул он в сторону невозмутимо прядающего ушами Резвуна, — освоился?
— Да так... — неопределенно ответил Андрей. — Слишком наглый только.
— На самом деле, неплохо, повод только покороче лучше сделать, вот тут перехватить, удобнее будет.
— Ага. Что там у нас впереди по плану?
— Пара мелких деревень. Вечером должны быть в столице княжества Грайонд.
— Как называется?
— Айонда.
— Неплохо. Довольно быстро идем. Значит, заночуем с комфортом.
— Номально, — сказал Борх с непонятной интонацией, — кстати, о княжествах, не знаю теперь как к тебе и обращаться. Или к Вам. Может быть, светлый князь Веермы?
— Не чуди, — отмахнулся Андрей. — На "ты", и "командир".
— Просто я хотел сказать, командир, что своим решением ты прыгнул прямо в большую политику. От девч... то есть от Ялы, я хотел сказать, теперь точно не отстанут.
— Ха, можно подумать, раньше они бы отстали. И потом, — он жестко глянул на собеседника, — иначе она бы покончила с собой. Ты ведь не желаешь ей такого, верно?
— Нет, — Борх помолчал. — Но красные теперь на пену изойдут пока не поймают. Надо будет удвоить осторожность. Рот на замок и лучше ехать самыми глухими тропами.
— Красные? У Андрея на секунду мелькнула мысль о преследующих их красноармейцах в островерхих войлочных шлемах, с нашитыми на них пятиконечеыми звездами, и винтовками Мосина в мозолистых, рабочих руках. Он тряхнул головой, отгоняя образ. Ааа, эти маги... Глухими тропами, говоришь. Вот тебе и ночевки в кровати. А если заплутаем?
— Не должны, — уверенно ответил Борх. — Главное выдерживать направление на северо-восток, как и договорились. Мимо Хольма не проедем.
— Ладно, можно попробовать. Ну может, расскажешь тогда про текущую политическую обстановку, если так беспокоишься?
— Да что тут рассказывать, — пожал плечами вор, — все грызут всех. Интриги, временные союзы и предательства. И это нам снизу еще не все детали видны. По мне, так лучше держаться от всего этого как можно дальше.
— Ну а подробнее, так сказать, кто тут всех за горло держит?
— Всадники Крондоса, — хмуро ответил Борх.
— О чем базар? — весело поинтересовался подъехавший Кольвиниус, который не мог оставаться в стороне от любой беседы.
— Борх пытается поведать мне текущие политические веяния. По моей просьбе. А вот, кстати, интересно, маги в управление государством у вас вмешиваются?
— Ну, — замялся Кольвиниус, — вопрос не очень простой. С одной стороны, они живут в этой своей Башне, изучают древние бумаги, с другой стороны, у них есть четко очерченные функции. Отец, например, говорил, что есть специальные боевые маги для армии, или там для военного флота. Маги-лекари еще есть, — он помрачнел и замолчал. Потом вовсе поотстал, явно погрузившись в невеселые думы о своей рано ушедшей матери.
— А всадники эти, кто такие вообще? — повернулся Андрей к Борху.
— Элита, если коротко. Это сотня с лишним нойонов — древних родовитых князей. Их предки высадились на Теяне в незапамятные времена...
— Что означает "высадились"? Верховую езду освоили или приплыли откуда-то?
— Приплыли. С севера. С лошадьми.
— И что, с тех пор сто всадников держат в подчинении весь континент?!
— Да нет же, — мотнул головой вор. — Смотри, во-первых, у каждого минимум тысяча верховых, часто больше. Это, получается, уже под двести тысяч обученной конницы. Тяжелой и легкой. Еще плюс пехота, тяжелая и легкая, плюс осадный корпус, инженерный и так далее. Это только регулярные, так сказать, воины. Ополчение еще есть. Во-вторых, не всю Теяну, а примерно половину. Остальная половина — это королевства Негус, Хольм, Горвард, Винтор и Брест. Еще княжеств мелких куча. Формально независимых, но, конечно же, так или иначе они зависят и подчиняются более крупным соседям.
— Вот и отлично, — сказал Андрей весело.
— Чего же тут отличного? — недоуменно вопросил вор.
— В таком бардаке легче спрятаться.
— Ну-ну, — скептически пробормотал Борх.
— Не понимаю, чего ты опасаешься. Альбариадас мы покинули без сучка, без задоринки. Мелкими группами, стражники на воротах нас наверняка не запомнили.
— Так-то оно так, но что-то предчувствие у меня какое-то нехорошее...
— Ну ты даешь. Не знал, что ты доверяешь всяким предчувствиям, — сказал Андрей.
— Да примерно также было, когда... — теперь замолчал Борх.
Андрей не стал лезть в душу и легонько пришпорил Резвуна. Тот неохотно, но все же послушался и поравнялся с черной кобылой Ялы, кося на нее лиловым глазом.
— Как дела, милая княжна?
Она посмотрела на него обожающим взглядом, от которого сладко заныло в груди. Андрей до сих пор не мог толком разобраться в своих чувствах к ней, как-то все очень стремительно получилось. Может быть, это и есть любовь?
— Жду не дождусь вечера, мой князь, — улыбнулась она игриво.
— Я тоже, если честно. Слушай, как-то до этого не было времени поговорить нормально, а как ты думаешь, если бы ты вернулась в Веерму, тебя бы приняли? Я имею в виду...
— Конечно! — Яла уверенно направила лошадь скачком через небольшую яму прямо посередине дороги, которую Андрей предпочел обогнуть. — Мы до последнего времени получали новости из дома. У мамы там оставалось множество знакомых людей. Негус все ненавидят черной ненавистью. Они там такое творили! Твари, — прошипела она сквозь зубы. — Не думаю, что кто-то из веермцев вообще бы за них вступился. Наши сейчас там вообще, как люди даже не второго, а третьего сорта, понимаешь?
— Понимаю, горе побежденным.
— Да, точно. Кто это сказал?
— Не помню, кто-то из древних.
— Древних?! Великий Единос!
— Нет, не этих древних, а других. Не бери в голову, в общем.
— А почему ты об этом вообще спросил? — взглянула на него Яла с интересом.
— Да понимаешь, хотелось бы, чтобы ты была в безопасности, не бегала и не пряталась постоянно, а имела постоянный дом. То есть, мы, — поправился Андрей.
Яла непонимающе нахмурилась:
— Ты думаешь я об этом не думала? Да каждый день! Но Веерма для меня сейчас самое небезопасное место. Там полно шпионов Негуса.
— Я пока сам не очень четко себе представляю... — пробормотал Андрей задумчиво. Какая-то мысль еще с утра подспудно начала зудеть у него в голове, наподобие назойливого комара в темной комнате, слышно прекрасно, но вот разглядеть никак не получалось. — Так, мысли вслух. Например, если бы мы смогли собрать верных людей...
— Ну и что, против армии Негуса нам не выстоять!
— Ты имеешь в виду в одиночку. Значит надо найти друзей.
— Друзей?!! — вскинулась Яла. — Где были эти друзья, когда голову Варича Гордого пинком скатили с Сокольей лестницы? (19)
19. Соколья лестница — парадная лестница дворца короля Негуса.
Разве друзья пришли на помощь, когда тяжелая пехота Негусов ломала ворота Веерм-Турм? Друзья сказали хоть слово, когда дым от пожаров Веермы закрыл все небо, а реки покраснели от крови? — Нет, — она прикусила губу и пришпорила лошадь. Даже ее спина, покрытая коротким дорожным плащом, сейчас излучала ярость и возмущение.
"Да, так ты друзей точно не найдешь", — вздохнул Андрей про себя. Он поглядел по сторонам: типичный сельскохозяйственный пейзаж — слева и справа поля, на которых что-то или растет, или уже выросло или только что убрано, впереди крупное зеленое пятно, должно быть, лес. С погодкой сириллианцам, можно сказать, повезло. Все время ясно, днем бывает жарковато, правда. А вот интересно, как они решают проблему с поливом культурных растений? Дожди, вроде бы, тут редкость. Наверное, придумали какую-то систему постоянного орошения, вокруг полей куча канавок каких-то проложена. Идиллическая пастораль. В принципе, если закрыть глаза, то можно представить себя на Земле в начале июня. Андрей так и сделал. Так же стрекочут цикады, гудят шмели, ветер доносит запах трав и навоза, куда же в деревне без этого. Дымком еще, кажется, откуда-то еще тянет.
Его мечтания прервал резкий вскрик впереди. Он рывком вышел из благодушного состояния и несколькими скачками оказался рядом с Ялой. Как ни странно, Резвун, словно угадал чего он хочет и не капризничал. Яла указала рукой на темную массу шагах в пятидесяти, лежащую прямо посередине дороги. Андрей присмотрелся. Больше всего это было похоже на то, что человек устроился отдохнуть, ну, устал с дороги, солнце напекло, бывает. Вот и прилег на бок, слегка подтянув ноги к животу. Вот только из отдыхающих обычно не торчат посторонние предметы.
— Всем приготовить оружие и оставаться здесь, — процедил он через зубы и направил лошадь к убитому, на ходу обнажив клинок.
Он медленно подъехал и осмотрелся. Труп пожилого мужчины, борода с проседью, но еще не старый, широкоплечий, крепкий был при жизни. Одет как крестьянин, сбоку от тела валяется выцветший заплечный мешок и длинная узловатая палка. Должно быть, смерть застигла его врасплох, в распахнутых глазах застыло удивление вперемешку с обидой. Одна стрела с белым оперением засела в спине, вторая в бедре, шея сбоку разорвана длинной резаной раной. Похоже, перебило сонную артерию, и мужик ушел в другой мир за какую-то минуту. Судя по тому, что кровь еще даже не успела свернуться и не налетели мухи, все произошло недавно. Скверно. Еще более скверно, что его даже не успели обобрать нападающие, скорее всего, прячутся где-то рядом. А он торчит у всех на виду как прекрасная мишень. Красная лужа резко пахла медью, что не нравилось лошади. Резвун переступил с ноги на ногу, всхрапнул и вдруг резко подался назад так, что Андрей едва не свалился.
В следующие несколько секунд произошло удивительно много событий. Плечо обожгло словно крапивой, в поле слева раздались звонкие хлопки, Андрей скатился с седла и бросился через поле пшеницы к поднявшимся во весь рост там фигурам. Боковым зрением он отметил, что Борх и Кольвиниус скачут наперерез, а Яла прицеливается, привстав на стременах. Бежать через почти полутораметровые колосья было крайне неудобно. И зачем он только спешился. Впрочем, понятно зачем, атаковать на Резвуне было нереально, он не смог бы нормально им управлять. Андрей почти физически ощущал, как его берут на мушку и несколько раз резко сменил направление движения. Несмотря на это ему казалось, что двигается он вяло, как муха, попавшая на клейкий мед. До бандитов оставались пара десятков шагов, немного, но он решительно не успевал. Залп! Андрей рухнул вниз словно нырял в воду с разбега. Стрелки явно нервничали, потому что ни одна стрела не достигла цели. Перекат, последний рывок — вот перед ним перекошенное в крике бородатое лицо. Всего нападающих было четверо, к счастью, они стояли на расстоянии друг от друга и поэтому не могли навалиться кучей. Андрей с рычанием воткнул острие сабли в живот крайнего и заслоняясь его телом атаковал их фланг. Раненый вцепился было ему в горло, но Андрей быстро повернул саблю в ране, рванул вбок (лезвие мерзко скрежетнуло по позвоночнику) и хватка спала. Он отбросил обмякшее тело и замахнулся на второго, чернявого бандита, который уже успел отбросить бесполезный лук и вытащил из-за голенища сапога кривой нож. Тяжело дышащий, жирный мужик отскочил назад и начал обходить Андрея сбоку, однако нарастающий топот копыт привел его в смятение. Он бросил взгляд в сторону и пустился бежать. Мимо Андрея вихрем и с диким гиканьем промчались друзья. Он быстро огляделся: события развивались молниеносно и противников практически уже не осталось, один завалился с разрубленной головой, второй успел осесть со стрелой в груди. Неплохо. Андрей с уважением посмотрел на Ялу, которая сделала точный выстрел прямо с седла. Она изо всех сил махала ему рукой. Андрей улыбнулся, хотел помахать в ответ, и тут что-то с чудовищной силой ударило его прямо по спине, выбив весь дух и бросив лицом вниз на уже вытоптанные колосья. В глазах померкло, больно не было, только почему-то совсем не получается сделать вдох... Выходит, что смерть, это когда нечем дышать в полной темноте...
Для нетерпеливых - полная версия в ЛитРес
Начало или Книга 1
Уважаемые читатели и любители фантастики и фэнтези! Если ставите минус, может быть, вам также не составит труда оставить комментарий, что именно не понравилось...
