В восьмом классе у меня было 365 прогулов за год. Я запомнил цифру, потому что она соответствовала количеству дней в году. Выходило, что я прогуливал по одному уроку в день. Однако, меня никто не наказывал, потому что на фоне остальной нашей банды, я был примерным учеником. Николаевка, что тут добавишь...
День у нас начинался со встречи на кухне у Старика. "Стариком" старик стал не из-за возраста, а из-за седой прядки в цыганской шевелюре. Как правило, первый урок прогуливался по умолчанию. Исключение составляли несколько предметов с особо злобными учителями.
В 8-00 мы садились играть в "Дурака" и по ходу игры решали, на какой предмет стоит явиться...
...Немка была очень доброй пышной сорокалетней блондинкой, любительницей глубоких декольте. Несколько раз за урок ее грудь пыталась выбраться из тюрьмы и немка аккуратным движением мизинчика заправляла все добро обратно. Пацаны были в восторге.
...Химичку звали Вильма Христиановна. Вообще, немецких имён было на удивление много в далёкой Сибири. Впрочем, как украинских и литовских. Результат советской политики высылки неугодных.
Вильма Христиановна детей не любила.
Как-то раз сидящий со мной рядом Васька Белов положил голову на руки и уснул на парте. У Вильмы была привычка бродить между рядами. Обычно я в такой ситуации контролировал процесс и в нужный момент его будил, но тут так увлекся рисованием в тетради, что провтыкал. Вильма подкралась и что есть силы шарахнула по парте указкой. Васька вскинулся в испуге, выхватил у училки указку и вмазал той по бедру. Сломал указку...
Директор - мужик - принял испуг спросонья за убедительное оправдание, обошлось записью в дневнике о ненадлежащем поведении. Странно что у Васьки вообще нашелся дневник. Тетрадь у нас, как правило, была одна на все предметы.
Математику в 8 классе я не сдал. На пересдаче препод - высокий дядька с кучерявыми итальянскими волосами - одновременно принимал у меня ответы и играл с тремя десятиклассниками в шахматы. На трёх разных досках. При этом школьники сидели за фигурами, а математик - рядом со мной. Все три партии он держал в уме. В двух случаях он поставил мат, а затем из жалости одарил меня тройкой и выпроводил, результат третьей партии остался мне неизвестен.
После этого экзамена я стал относиться к точным наукам вообще и к математику - в частности, гораздо лучше. Раньше мне казалось, что этому преподу на всех школьников глубоко нас&ать. Теперь я понимал, что не на всех, а лишь на арифметических тупиц типа меня.
На три летних месяца - на каникулы - математик всегда уходил в запой. Много лет одна и та же программа. Три сезона - гений, один - животное... Его потом выгнали из школы.
... Физичка была нашей классухой. Она была никакой. Что-то бубнила, оттарабанивая урок, вне зависимости от того, насколько нам интересно. Но у нее было ноу-хау. Иногда урок она начитывала на плёнку бобинного магнитофона, включала нам такую аудио-лекцию в начале занятия, и на 40 минут куда-то смывалась. В принципе, всех устраивало. В классе в это время происходил саморегулируемый беспредел. Каждый творил, что хотел, но в меру громко, чтобы не привлекать внимание директора, чей кабинет находился рядом.
Как-то нас троих, как провинившихся, оставили после уроков наводить порядок в классе, и мы из вредности понаговорили на магнитофон всяких гадостей, для конспирации переключив запись на другую скорость. Уже через несколько дней физичка требовала в школу наших родителей. Оказалось, она умеет переключать режимы воспроизведения.
Родителей, конечно же, никто не пригласил, но это было и не нужно. Важно было перед классом сохранить лицо. Или обозначить таковое сохранение.
Потому что, что возьмёшь с придурков? Ножи на уроках не достают и то ладно...
