Beskomm

Минул месяц, как в России состоялось знаменательное событие - голосование за поправки в конституцию. «За» проголосовало... Да чего уж там мелочиться, нужно уметь смотреть правде в глаза! Уже привычные 146% (не меньше)! Что дало повод для всевозможных буржуазных СМИ начать говорить на все лады о просто небывалом единодушии нации. Никогда такого не было, и вот опять! Вторят им такого же сорта эксперты, рассуждающие о том, что большинство населения, несмотря ни на что, поддерживает власть и т.д. Белоруссия не перестаёт радовать победами своего бессменного лидера. Видать её население не хочет жить так же, как одна соседняя сверхдержава и поэтому очень сильно переживает за свои чудесным образом сохранившиеся заводы и колхозы! Мы же в свою очередь решили разобраться в подлинных причинах столь оглушительного и неизменного успеха правящего класса в этих и других капиталистических странах. Понять происходящее мы сможем, разобравшись в сущности буржуазной демократии.

Начнём с того, что классики марксизма-ленинизма считали буржуазную демократию огромным прогрессом и шагом вперёд по сравнению с монархией, самодержавием, царизмом и феодализмом. При этом, однако, Лениным отмечалось, что: «…капитализм был и остается системой наемного рабства, порабощения миллионов трудящихся, рабочих и крестьян, ничтожному меньшинству современных («moderne») рабовладельцев, помещиков и капиталистов. Буржуазная демократия изменила форму этого экономического рабства, по сравнению с феодализмом, создала особенно блестящее прикрытие для него, но не изменила и не могла изменить его сущности. Капитализм и буржуазная демократия есть наемное рабство».

Но что же в таком случае стало со свободой, равенством, братством, которые провозглашала буржуазия, свергая феодалов? А о какой свободе, равенстве, братстве и «народном государстве» может идти речь в классовом обществе, когда провозглашена частная собственность на средства производства, когда ничтожная горстка (капиталисты) является их хозяевами, а основная масса населения является их наёмными рабами? В такой ситуации полная свобода существует только для господствующего класса! Ленин писал: «Эксплуататор не может быть равен эксплуатируемому», «Другая истина: действительного, фактического равенства не может быть, пока совершенно не уничтожена всякая возможность эксплуатации одного класса другим».

Мы видим, что в условиях господства и диктатуры буржуазии, право на свободу собраний, свободу слова, а также избирательное право являются лишь формальным правом и фикцией. Этим правом может пользоваться только буржуазия для навязывания трудящимся своих интересов и своей воли. Представители рабочего класса, пытающиеся воспользоваться этими правами (о всеобщем избирательном праве подробней речь пойдёт ниже), постоянно сталкиваются с законодательными, административными и разными другими препятствиями. Буржуазная демократия в такой ситуации представляет собой не что иное, как диктатуру буржуазии, диктатуру эксплуататоров над рабочим классом. Называя демократическую республику лучшей из возможных политических оболочек власти капиталистов, Ленин так развивал эту мысль относительно России: «…капитал, овладев (через Пальчинских, Черновых, Церетели и К°) этой наилучшей оболочкой, обосновывает свою власть настолько надежно, настолько верно, что никакая смена ни лиц, ни учреждений, ни партий в буржуазно-демократической республике не колеблет этой власти». Минул целый век, но эти слова Ленина и сегодня верны для всех буржуазных демократий и если в эту цитату добавить фамилии современных буржуазных политиков (в том числе и иностранных), то смысл высказывания от этого не изменится!

Избирательное право является всего лишь орудием господства буржуазии. Задавленный нуждой и кредитами, рабочий класс вынужден проводить своё время в постоянном поиске заработков или по 12 и более часов подвергаться эксплуатации капиталистами. При таком положении дел наёмным рабам просто некогда интересоваться политикой, разбираться, кто есть кто! Им фактически не до демократии! При этом, владея огромными финансовыми средствами, буржуазия может себе позволить покупать газеты, телевидение, радио, площадки для собраний, интернет и т.д., т.е. имеет возможность формировать нужное ей общественное мнение, «промывая» круглые сутки мозги трудящимся!

Буржуазная пропаганда доносится и лезет в глаза чуть ли не из всех щелей! Даже без подтасовок и фальсификаций в ходе голосований победить буржуазию на выборах из-за этого невозможно! Чем дольше существует в какой-либо стране буржуазная демократия и республика, тем более развиты и совершенны способы обмана рабочего класса при помощи выборов. Поэтому часто мы можем слышать, как более ловкие и умелые заокеанские «демократии» выражают недовольство своими наглыми восточноевропейскими партнёрами, грубо фальсифицирующими выборы, не допускающими большего разнообразия в парламенте и остающимися на президентском посту пожизненно. Если вести себя нахально и неприкрыто, то так и до повторения 1917-го недалеко! А ведь “дурной” пример заразителен!

Как мы увидели, буржуазная демократия есть ложь и лицемерие! И слова Ленина напрашиваются тут сами собой: «Все дело в том, что государство буржуазное, осуществляющее диктатуру буржуазии чрез посредство демократической республики, не может признаться перед народом в том, что оно служит буржуазии, не может сказать правды, вынуждено лицемерить». Главной задачей буржуазной демократии является обман рабочего класса с целью увода его от борьбы против гнёта капитала и сохранение господства буржуазии.

Альтернативой буржуазной демократии может быть только диктатура пролетариата! Какими бы ни были хитрыми и изощренными увёртки буржуазии, остановить естественно-исторический процесс невозможно. И замедлять его до бесконечности не получится. Противоречие между трудом и капиталом в рамках капитализма разрешить невозможно! В конечном итоге капитализм как отжившая своё общественно-экономическая формация будет заменена новой – социализмом. Дорожка к нему человечеством уже протоптана в 1917-ом году. Джин выпущен из бутылки! Опыт построения социализма у человечества тоже имеется. Поэтому в будущем дело пойдёт гораздо бодрей.

Плохиш

источник

“Партийная жизнь” - под таким названием в газете “Правда” в послевоенный период выходила рубрика, повествующая о состоянии дел внутри страны на партийном фронте. Рубрика касалась насущных вопросов, которые затрагивались на самых разных уровнях: от областных и городских пленумов до собраний местных партячеек на заводах и в колхозах. Публиковались в ней как большие аналитические статьи, так и критические заметки, отводилось место фельетонам на партийную тематику и новостям.

Наблюдая за рядовой партийной жизнью в СССР со страниц газеты “Правда”, можно сделать вывод, что, несмотря на усилия государства и партии в воспитании коммунистических кадров, работа не была поставлена надлежащим образом.

Безусловно, вопрос этот - “производство коммунистов” в массовых масштабах - не праздный, и решить его в одном абзаце у нас не получится. Честно скажем, что и Советский Союз с данной задачей не справился до конца. Однако А.С. Макаренко - советский педагог-новатор - не раз упоминал в своих выступлениях, что воспитать человека с заданными параметрами социалистическое общество не только может, но и обязано это делать. Главное - коллектив! Необходим как коллектив воспитанников, так и коллектив воспитателей! Партия, построенная из различных ячеек в центре и на местах, вполне себе могла стать таким коллективным воспитателем и, в общем, была им, увлекая советских трудящихся за собой сначала в одну, потом в другую сторону.

Оставляя за скобками объективные обстоятельства, которые мешали скорому построению светлого будущего, условия для воспитания коммунистов в СССР были, по крайней мере, они создавались. Большими тиражами выпускалась необходимая марксистская литература, были организованы кружки по истории партии, вечерние партшколы и даже вечерние университеты марксизма-ленинизма. В городских и сельских клубах выступали лекторы; свои пропагандистские работники были в армии, на заводах, в институтах; по всей стране организовывались конференции, съезды и пр. Не будем забывать и о партийной печати: газетах, журналах, той же “Правде”, комсомоле, Высшей партийной школе и т.п.

С количественной стороны вроде бы все было хорошо, первичные ячейки, партийные кружки, школы и университеты опоясывали всю страну, а как дело обстояло с качеством? Две зарисовки из газеты “Правда” №180 от 1951 года дадут читателям некоторое представление об этом.

= = =

Больше внимания вечерним университетам марксизма-ленинизма

Вот уже несколько лет при Владимирском, Ковровском и Муромском горкомах партии работают вечерние университеты марксизма-ленинизма. Они стали пользоваться большой популярностью не только среди партийного и советского актива, но и среди многочисленных слоев интеллигенции.

К сожалению, не все горкомы уделяют должное внимание деятельности своих университетов. А это приводит к серьезным недостаткам и ошибкам в их работе. Особенно остро проявляются эти недостатки сейчас, в решающие дни проведения переводных и выпускных экзаменов.

Недавно в вечернем университете марксизма-ленинизма при Владимирском горкоме ВКП (б) проходили первые экзамены по ведущей дисциплине - истории партии. Многие слушатели показали очень поверхностное усвоение программного материала.

Слушателю т. Кошелькову, например, достался на экзамене вопрос: “Стахановское движение. Товарищ Сталин о стахановском движении”. После продолжительного обдумывания т. Кошельков исключительно примитивно, буквально в нескольких словах, охарактеризовал стахановское движение. Тогда член экзаменационной комиссии т. Рязанова поставила дополнительный вопрос. На этот вопрос т. Кошельков вообще ничего не ответил. И по предложению этого же члена экзаменационной комиссии т. Кошелькову была дана удовольтворительная оценка.

Но даже и при таком снисходительном подходе к оценке знаний экзамены по истории партии сдали всего лишь 138 человек из 260, числящихся в списке слушателей первого курса.

- Да, - признает т. Рязанов, - итог нашей работы получился неважный.

В чем дело? Почему столь плачевны итоги работы университета?

Главная причина кроется в беззаботном отношении Владимирского горкома партии к нуждам своего университета, к организации и содержанию всей учебно-методической работы в нем.

Университет по большинству учебных дисциплин не имеет постоянного состава преподавателей. Достаточно сказать, что по курсу истории партии сменилось за год шесть преподавателей. Почти каждую тему здесь читал новый лектор.

Как известно, за содержанием лекций и методикой преподавания призваны наблюдать в университете его кафедры. Они должны в первую очередь следить за качеством лекций и семинарских занятий. Однако руководители университета решили не обременять себя лишними заботами и упразднили кафедры, возложив все руководство учебно-методической работой на предметные комиссии. Но и эти комиссии не успели провести по два-три заседания, как прекратили свое существование.

Отсутствие контроля и учебно-методической помощи в работе преподавателей и слушателей отрицательно сказалось и на теоретическом уровне семинарских занятий. Известно, что на этих занятиях должны развертываться живое обсуждение и товарищеские дискуссии, способствующие углублению и закреплению знаний, полученных на лекциях и путем самостоятельной работы. Но вместо этого нередко наблюдается давно осужденная практика школярского проведения семинарских занятий в форме вопросов и ответов. Именно такой “метод” предпочитают, например, руководители семинарских групп, тт. Полоцкий и Плышевский.

Следует заметить, что в этих, как и в других группах, отмечается крайне низкая посещаемость и плохая активность слушателей. Пользуясь бесконтрольностью, многие слушатели не готовятся к семинарским занятиям.

Характерен в этом отношении такой факт. Директор университета т. Христова утверждает, что в университете особое внимание уделяется самостоятельной работе слушателей, что без конспектов по первоисточникам они к семинарским занятиям не допускаются.

Самостоятельную работу слушателей в действительности никто не контролирует и в конспекты не заглядывает. А это зачастую приводит к тому, что отдельные слушатели, готовясь к семинарским занятиям, изучают не работы классиков марксизма-ленинизма, а лишь статьи и брошюры об этих работах.

Серьезной помехой в организации учебы Владимирского университета является отсутствие сколько-нибудь нормальных условий для его работы. Как ни странно, но у этого стационарного учебного заведения нет постоянного помещения.

О нуждах университета, о крупных недостатках в его работе хорошо известно Владимирскому горкому и обкому партии. Но они спокойно проходят мимо многочисленных сигналов о непорядках в университете. Некоторые руководящие работники не только не осуществляют контроль за работой университета, но и замазывают недостатки и ошибки в его деятельности.

Странную позицию занимает и директор университета т. Христова. Вместо настойчивой борьбы за посещаемость, за сплочение вокруг университета лучших преподавательских кадров и создание нормальных условия для учебы она аккуратно пишет в горком и обком партии докладные записки о мнимом благополучии и больших успехах университета.

Ф. Селезнев

(Корр. “Правды”).

г. Владимир

= = =

Непродуманная мера

Партийная организация укрупненного колхоза имени Ворошилова считается в Каменско-Днепровском райкоме партии образцовой по постановке партийно-политической работы. Между тем, как выяснилось на месте, на отдельных весьма важных производственных участках артельного хозяйства политическая работа серьезно запущена.

Секретарь партийной организации т. Карманов объясняет это тем, что он и другие члены партбюро вынуждены часто заниматься решением различных вопросов, не имеющих прямого отношения к колхозному производству. Оказывается, в селе Новая Днепровка нет территориальной партийной организации, и вникать в дела сельских учреждений призвана партийная организация колхоза имени Ворошилова.

Секретарь и другие члены партбюро много времени затрачивают на заседания и совещания в различных сельских организациях. В прошлом месяцев т. Карманов, по его личным подсчетам, заседал 14 раз! Это, конечно, не могло не отразиться отрицательно на состоянии партийной работы в колхозе.

Нельзя сказать, чтобы колхозная партийная организация по-настоящему вникала в жизнь сельских учреждений, направляла их деятельность. За девять месяцев своей работы партбюро не обсудило на своем заседании ни одного вопроса, касающегося деятельности отдельных сельских организаций и учреждений. Не обсуждались такие вопросы и на партийных собраниях.

Между тем сама жизнь выдвигает на повестку дня очень важные, злободневные вопросы. Жители села жалуются, например, на плохую работу медицинского пункта. Подписчики периодической печати справедливо требуют, чтобы была обеспечена аккуратная доставка газет и журналов. Имеется немало недостатков в работе сельских школ.

В партийной организации колхоза имени Ворошилова насчитывается 27 коммунистов. Большая часть из них - колхозники, занятые непосредственно на производстве. Но здесь же состоят на учете и коммунисты, работающие в сельских учреждениях и организациях. Раньше эти товарищи состояли на учете в сельской территориальной парторганизации, но в связи с укрпнением колхоза райком решил обьединить всех коммунистов в одну первичную организацию, а именно - колхозную.

Так было сделано и в других селах Каменско-Днепровского района. Теперь в этом районе нет ни одной территориальной партийной организации. Коммунисты, занятые в школах, больницах, сельских кооперативах, сельсоветах, состоят на учете в колхозных партийных организациях.

Ликвидация территориальных партийных организаций отрицательно сказалась на работе сельских учреждений и организаций, на идейно-воспитательной работе среди сельских служащих. В этом убеждаются ныне и работники райкома партии. Что же мешает райкому исправить допущенную им ошибку? Мешает “стыдливость” секретаря райкома партии т. Елагина.

Дело в том, что осенью прошлого года на одном из совещаний в обкоме партии т. Елагин рассказал, как они за счет ликвидации территориальных парторганизаций создали крупные колхозные партийные организации в сельхозартелях имени Ворошилова и имени Дзержинского. Затея Каменско-Днепровского райкома на совещании получила поддержку. После совещания райком довел начатое дело до конца: он ликвидировал территориальные организации и в остальных селах.

Отдел партийных, профсоюзных и комсомольских органов Запорожского обкома КП(б)У некритически отнесся к “опыту” Каменско-Днепровского райкома партии, широко рекламировал его. И это возымело свое действие. Сельские территориальные партийные организации ликвидируются ныне и в других районах. В Червоноармейском и Больше-Токмакском районах не осталось уже ни одной территориальной партийной организации. Всего по области за последние месяцы упразднено 97 сельских территориальных парторганизаций.

Некоторые райкомы партии уже поняли, что массовая ликвидация территориальных партийных организаций была непродуманной мерой, но сами они не решаются вновь создать эти организации. Они ждут на этот счет указаний от обкома партии. Но обком хранит по этому вопросу упорное молчание. В обкоме, так же как и в Каменско-Днепровском райкоме, видимо, считают неудобным исправить собственную же ошибку.

(Корр. “Правды”).

Г. Запорожье.

источник

Редакция Бескома завершает публикацию научно-популярной работы Поля Лафарга о работниках физического и умственного труда. Несмотря на то, что данное исследование увидело свет в конце XIX века, оно будет интересно не только сторонникам марксизма, но и любителям истории. Те метаморфозы "превращения" пролетария, которые описал Лафарг в своем труде, из мелкого собственника (ремесленника или крестьянина) под воздействием зарождающейся крупной промышленности, далее в работника физического или умственного труда при капитализме, а затем снова в цельного человека при коммунизме, не оставят читателей равнодушными.

= = =

3. Распространение машинного производства на всю промышленность

Машина — рычаг промышленной метаморфозы. Она вторгается во все отрасли индустрии, так как ею научились производить тончайшие операции, когда-то исполнявшиеся лишь руками искусного ремесленника.

Отрасли промышленности, которые в силу своего художественного характера считались гарантированными от вторжения машины, не избегли общей участи; капитализм уже успел наложить на них свою руку. Возьмем, например, гравюру на дереве. В Лондоне и Париже имеются крупные ксилографические мастерские, в которых систематически проведено разделение труда. Рисунки, которые печатаются в «Graphic» и «Illustrated London News», часто являются произведением целого ряда художников, из которых один рисует людей, другой — здания, третий — ландшафт и т.д. Доска, на которой сделан рисунок, делится на части, по несколько квадратных сантиметров в каждой, и целая группа ксилографов работает над доской одновременно: один рисует лишь головы, другой — одежду, третий — деревья и т. д. Каждый из них имеет свою специальность, в которой достигает совершенства. Отдельные куски затем соединяются и связываются. Особый резчик согласует все части между собой, специальная машина делает воздух и крупные поверхности заднего плана. Деревянные гравюры упомянутых журналов, если даже они подписаны одним лицом, являются коллективными произведениями целого ряда рисовальщиков и резчиков.

С другой стороны, цинкография, в последнее время успешно вытесняющая гравюру на дереве, заменяет жирными чернилами и селитровой кислотой резец ксилографа. Гелиогравюра, благодаря своей красоте и совершенству своих достижений, вытесняет сделанную от руки гравюру на меди, солнце и электричество становятся на место художников-граверов. Машина становится и математиком; есть механические счетчики, которые гораздо быстрее и вернее, чем люди, производят сложные астрономические вычисления.

Будущее принадлежит машине; она вытеснит человека из всех отраслей промышленности; даже она сама будет делаться машинным способом. На долю человека останется лишь роль надсмотрщика, но и эта роль будет весьма ограниченна, так как открыт способ с помощью электричества наделять машину своего рода нервной системой.

Отняв у ремесленника его техническое мастерство, машина тем самым вконец расшатала институт ученичества. Прежде нужны были долгие годы, чтобы сделаться хорошим сапожником. Теперь имеются машины, проделывающие все приемы сапожного искусства, начиная с кройки подошв и голенищ и кончая прикреплением, вырезыванием и полировкой каблуков. Уходу за всеми этими машинами рабочий может научиться в очень короткое время. Капиталист первый иснользовал это технологическое принижение рабочего. Покуда рабочие, в которых он нуждался, были сильны ремесленной выучкой или, по крайней мере, были узкими специалистами, опытными в своей области, он должен был с ними считаться, платить им дороже, чем ему было желательно, и так или иначе дорожить ими, ибо в случае забастовки или расчета не легко было бы заменить их. Еще и теперь крупные фирмы, даже если им приходится долгое время стоять без работы, оставляют у себя и оплачивают такие группы рабочих, которых трудно заменить, если они перейдут на другие фабрики. Зато те рабочие, которые являются лишь слугами машины, могут идти на все четыре стороны. Капиталист имеет основание рассчитывать на то, что такую прислугу для своей машины он сможет всегда найти в неограниченном количестве.

Но если машина является причиной технической деградации рабочего, зато она открывает перед будущим производителем возможность сделаться целостным человеком.

Дикарь среди неразвитых общественных отношений, в которых он жил, был целостным человеком; его миндалевидное каменное орудие также было целостным, полновесным орудием, которым он мог делать все — пилить, резать, долбить и т. д. Каменное орудие соединяло в себе все технические достижения своего времени, дикарь соединял в себе всю индустрию: каждый умел всё. Прежде всего он был воином и охотником; своим неуклюжим оружием он пользовался мастерски; с тех пор, как современное совершенное оружие стало для него доступным и он научился им владеть, оно стало в его руках гораздо более грозным, чем в руках европейских солдат. Но наряду с этим дикарь отлично владел небольшим числом земледельческих и промышленных приемов, которые ему были нужны для удовлетворения своих низменных потребностей; он знал как разводить различные растения, управлять лодкой, строить хижину, ткать наивно разукрашенные материи, на тыквах и плетёных корзинах формировать из глины горшки и т. д. Он довлел самому себе и в этом смысле был полнейшим индивидуалистом.

Среди цивилизованных народов нет ни одной личности, которая могла бы довлеть самой себе. Мало кто из городских рабочих мог бы посеять картофель, капусту или ходить за коровой. Пожалуй, еще меньше нашлось бы крестьян, которые могли бы вести пароход или отправить телеграмму. Цивилизация уничтожила способность первобытного человека самого себя обслуживать.

Цезарь сообщает, что германские племена, вторгшиеся в Галлию, время от времени, чтобы не разучиться владеть оружием, высылали отряды в военные походы, тогда как другие оставались дома обрабатывать поля, и, когда первые возвращались с военной добычей, в свою очередь отправлялись в поход; таким образом, все мужчины племени были крестьянами и воинами. Когда варвар осел на месте, всецело отдался земледелию и перестал быть воином, была пробита первая брешь в его самодовлеющем индивидуализме, и в земледелии можно видеть самую могучую, если и не первую, причину введения рабского труда. Чтобы защитить свой дом и двор, крестьяне принуждены были или сами обращаться к дворянам, или мириться с их властью и доставлять им военные отряды, беря на себя их содержание. Оплачиваемый воин был первым наемным рабочим; слово «солдат» происходит от латинского слова «solidus», названия золотой монеты, которой в позднейшую императорскую эпоху оплачивалась служба военных наймитов.

Но и перестав быть воином, крестьянин вначале все еще до известной степени продолжал оставаться цельной индивидуальностью. Он сам взращивал скот, молоко, мясо и шкуры которого им потреблялись; поле и лес доставляли ему все остальное, что нужно было для пропитания. Добываемое им самим сырье он добывал сам с помощью небольшого числа грубых орудий. В коммунистических сельских общинах Индии, где ремесленники находятся еще на этой стадии развития, последние живут на краю деревни, как чужие, каковыми они являются и на самом деле. У них нет своей земли; община платит им за производимые ими работы; они у нее на службе. По мере того, как развивается промышленность и деревня превращается в город, — растет как число новых ремесел, так и число ремесленников, которые образуют особый класс.

Уже ремесленник, хотя далеко не в такой степени, как современный пролетарий, был ограничен, стеснен пределами своей специальности. Сапожник всю жизнь не расставался с своей колодкой; во многих местах, как, например, в Египте, ремесло переходило в семьях от одного поколения к другому. Период ученичества в любом ремесле был так продолжителен, что было почти невозможно изучить несколько ремесел.

Фабричное производство, вследствие разделения труда, еще более усилило специализацию; фабричный рабочий в течение своей жизни исполняет ряд одних и тех же несложных операций. Наконец, на крупной фабрике деятельность пролетария ограничена до крайности: он делает лишь те движения, которые ему предписывает машина. Уже не человек владеет орудием, а машина владеет человеком и приказывает ему то поднять руки или ноги, то нагнуться, то вытянуться, то сделать несколько шагов вперед, то сделать столько же шагов назад. Если бы можно было заставить автомат проделать все эти движения, то цивилизованный человек вернул бы себе самодовлеющую цельность дикаря.

В ремесле, а также на фабрике без машин, инструмент тесно связан с руками рабочего. Оба они составляют одно целое; если рабочий вышел из мастерской, то вместе с ним ушел и инструмент. Рабочий любит свой инструмент, последний стареет вместе с ним; лишь неохотно прибегает рабочий к чужому инструменту. В крупной механической промышленности рабочее оружие теряет свою индивидуальность. Паровые ткацкие станки все одинаковы; если пролетарий крупной индустрии умеет обращаться с одним из них, то довольно безразлично, на какой фабрике он работает; он может менять места своей работы без того, чтобы рабочее орудие странствовало вслед за ним: повсюду он найдет приблизительно такой же станок.

Машина значительно сократила срок учения. Способному человеку достаточно несколько недель или, самое большее, месяцев, чтобы усвоить обращение с любой машиной. Например, безупречно выточить цилиндр или шар когда-то считалось делом, требующим высокого мастерства, доступным далеко не всякому. В наше время рабочий в очень короткое время осваивается со станком, который вытачивает геометрические фигуры с легкостью и совершенством, о которых не может и мечтать самый искусный рабочий. Провести борозду совершенно прямо и равной на всем протяжении глубины требовало когда-то особенной ловкости, которой обладали очень немногие пахари. В наши дни машинист может управлять паровым плугом не хуже, чем поездом, и проводить борозды, которые покажутся чудом самому искусному земледельцу. Тот же машинист, оставив плуг, может сесть за швейную машину и после нескольких уроков шить сорочки тоньше и ровнее, чем это в состоянии сделать иголкой любая швея. Таким образом машинист, не тратя много времени на учение, может освоиться с целым рядом разнообразнейших производств. И чем больше механизируется индустрия, тем длиннее становится список этих производств. Мы идем навстречу промышленному строю, при котором во всех отраслях производства будет царить машина и останется лишь один вид ручного труда — труд машиниста.

Уже и сейчас характер обучения радикально изменился; учатся не сапожному мастерству, не миниатюрной живописи, а тому, как применять машины для производства обуви или фотографические аппараты. Обучение производству будет, в конце концов, заменено технологическим преподаванием, разъясняющим механизм машин. Знание разных машин станет единственной профессией в индустрии. Чтобы сделать возможным хорошее выполнение какой-нибудь работы, теперь уже не нужно ограничивать рабочего узкой специальностью, которую он усваивает в течение многих лет; если бы это допускал общественный строй, рабочий крупной индустрии постепенно переходил бы от одной профессии к другой, к великой пользе своего здоровья и умственного развития. В Соединенных Штатах часто можно встретить людей, которые много раз меняли свою профессию. Авраам Линкольн был дровосеком, сельским рабочим, боцманом, приказчиком и адвокатом, прежде чем сделаться президентом.

В обществе, в котором орудия производства принадлежат государству, производство научно урегулировано в соответствии с потреблением, и производительным трудом заняты все члены общества, от детей до стариков, — количество труда, приходящееся на каждого производителя, будет очень невелико; оно не будет превышать трех четырех часов в день и, по всей вероятности, будет еще сокращаться, по мере того, как будет развиваться и расширяться роль машины в промышленности. Рабочий, освобожденный машиной от необходимости тратить годы на профессиональную выучку и от изнуряющего, сверх меры длинного рабочего дня, убивающего всякую жизненную энергию, будет обладать достаточными силами и досугом для духовного развития. Производитель, благодаря своему знанию механики, будет работать в различных отраслях индустрии, — другими словами, он сможет обслуживать разнообразнейшие машины. Он будет занят ручным трудом, но функции управления и научные методы усовершенствования производства не будут для него книгой за семью печатями, потому что это перестанет быть монополией умственной аристократии. Научное и художественное воспитание члена такого общества не будет, подобно воспитанию современного «образованного» философа, ограничиваться несколькими годами, проведенными в гимназии или в реальном училище, где калечится душа ребенка; но оно будет длиться всю жизнь, посвящая всех производителей в научные способы производства и давая каждому из них возможность чередовать физический и умственный труд.

Если при такой организации очень много выиграют рабочие физического труда, то и умственные работники не останутся в накладе. Разъединение физических и умственных функций имело самые печальные последствия для обеих категорий рабочих. Исключительно физический труд при непомерно длинном рабочем дне духовно притупил занятых им пролетариев, которые опустились, таким образом, ниже уровня прежнего ремесленника; односторонняя, не чередующаяся с физическими упражнениями, работа мозга привела в упадок мускулатуру и наделила почти всех интеллигентных пролетариев малокровием и нервными болезнями, сделав их жалкой породой, производящей на свет еще более жалкое потомство.

Выше мы видели, что каждый современный промышленный организм (банк, железная дорога, хлопчатобумажная фабрика) представляет собою комплекс разных машин и производств и, чтобы функционировать, нуждается в множестве рабочих разных специальностей. Эти пролетарии, хотя и без их ведома, организованы в производственные союзы. Дальнейшее развитие приведет к тому, что в эти союзы производителей будут вступать все больше и больше членов, сведущих во все большем и большем числе профессий, по мере того, как будут расти и — путем впитывания в себя новых отраслей — усложняться рабочие организмы. Производитель будет иметь возможность менять свои профессии, т.е. машины, у которых он занят.

В настоящее время производители ассоциируются без их ведома и помимо их воли. Когда орудия производства сделаются собственностью государства и производственные организмы будут социализированы, станет возможной сознательная и свободная организация производственных союзов. Они образуют те промышленные армии, о которых помышлял пророческий гений Фурье. Такой союз, после того, как он в течение времени от трех до шести месяцев обслуживал железную дорогу, сможет принять в свои ряды нескольких агрономов и перейти к обработке земли; после этого он перейдет к текстильному производству, затем к горному делу и т.д. Как теперь без вреда для производства пролетариат меняет фабрику, так в будущем организованные производственные армии будут перебрасываться из одной отрасли промышленности в другую в соответствии с общественными интересами. Рабочий перестанет быть рабом своей профессии, человек не будет больше прикован к той местности, в которой он случайно увидел свет. Какой-нибудь производственный союз будет то обрабатывать свекловичные поля в Германии, то обслуживать железную дорогу во Франции, то, по ту сторону океана, на берегу Гудзонова залива в течение весны и лета сеять и собирать пшеницу. И тогда человек обретет настоящую свободу и станет истинным хозяином земного шара.

Итак, резюмируем. Машина, низведшая рабочего до такого низкого уровня, что он превратился в какую-то часть ее, созданную из плоти и крови, сделает возможным восстановление самодовлеющей цельности человека, дав производителю, — члену общества, владеющему орудиями производства, — средства к тому, чтобы удовлетворять все разнообразные потребности цивилизованного человека, и вместе с тем предоставив ему досуг для безграничного развития его духовных способностей.

Гегель, — последний из великих философов, как его называет Энгельс, — полагал, что образованными людьми надо прежде всего считать тех, которые умеют делать все то, что делают другие. Он только в другой форме повторил древнюю пословицу: «Sapiens omnia scit recte agere et lentes diligenter condire» (Мудрец умеет все делать отлично, — даже как следует сварить чечевицу). В будущем обществе производитель осуществит античный идеал: он будет знать толк также и в кулинарном искусстве, этой очаровательной отрасли прикладной химии.

Поль Лафарг

источник

Феликс Эдмундович Дзержинский (11 сентября 1877 — 20 июля 1926 года) — революционер, коммунист. 7(20) декабря 1917 по предложению Ленина назначен председателем ВЧК. Провел огромную работу по раскрытию и разгрому антисоветских заговоров и мятежей. С 27 января 1921 председатель Комиссии по улучшению жизни детей при ВЦИК, которая провела большую работу по спасению миллионов беспризорных детей от голода и эпидемий, а с 14 апреля 1921 назначен наркомом путей сообщения с оставлением на постах председателя ВЧК и наркома внутренних дел. Со 2 февраля 1924 председатель ВСНХ СССР с оставлением на посту председателя Объединённого государственного политического управления при СНК СССР.

ЗА РЕЖИМ ЭКОНОМИИ

Целый ряд препятствий тормозит дальнейший рост промышленности.

Эти препятствия заключаются, прежде всего, в том, что мы не используем всех наших ресурсов, что мы позволяем себе такие расходы, которые нам пока непосильны, порой совершенно не нужны.

Обследование, произведенное «Торгово-промышленной газетой», показало с полной очевидностью, что работники госпромышленности недостаточно уяснили себе необходимость максимальной бережливости в отношении каждой народной копейки.

Мы слишком часто увлекаемся внешними формами, забывая о сути, выдвигаем проекты пока непосильные, упуская то, что осуществимо. Мы привыкли оперировать слишком большими цифрами, забывая, что из мелочей складываются крупные суммы.

Режим экономии должен быть проведен во всех областях работы госпромышленности не только сверху, но и низовыми органами, как регулирующими органами, так и оперативными, трестами, синдикатами, фабриками и торговыми предприятиями.

Необходимо еще и еще раз пересмотреть и проанализировать все статьи расходов, даже второстепенные. Штаты работников, расходы по командировкам, формы отчетности, всевозможные начисления на заработную плату должны быть пересмотрены. Еще и еще раз надо проверить нормы расходования сырья и топлива под углом зрения того, нельзя ли хоть что-нибудь тут сэкономить. В корне должна быть ликвидирована всякая благотворительность за счет промышленности. Все начисления на зарплату не должны превышать норм, предусмотренных коллективным договором. Всякая не вызываемая коммерческой необходимостью реклама, всевозможные пухлые, никем не читаемые, ведомственные отчеты должны быть урезаны самым решительным образом.

К борьбе за режим экономии должны быть привлечены самые широкие круги советской общественности. Это вопрос не ведомственный, а общеполитический и общехозяйственный. Центральная, партийная и советская, а также провинциальная печать до сих пор уделяла вопросу экономии недостаточное внимание. Она должна помочь хозяйственникам в деле преодоления трудностей, стоящих у них на пути, и одновременно взять их под стеклянный колпак, фиксируя случаи небрежного отношения к народным деньгам, случаи недопустимой расточительности.

Это не только очередная боевая кампания. Борьба за режим экономии, за снижение накладных расходов, за максимальную суровую бережливость и экономию должна стать основной руководящей директивой для повседневной будничной работы каждого хозяйственника и всей промышленности в целом.

Работа по проведению экономии должна быть сама «экономной». Нам не нужно больших дорогостоящих комиссий и какой-либо излишней шумихи вокруг вопросов экономии.

Экономия — это основной и постоянный постулат всякого хозяйствования. В условиях советской действительности, экономия — это одна из важнейших партийных директив в области нашего хозяйственного строительства.

Советский хозяйственник, все равно: красный ли директор, инженер, техник или рабочий, который экономно ведет свою работу, т. е. с минимальной тратой материальных ресурсов и достигает максимальных результатов — это действительный герой труда.

Экономия в ненужных накладных расходах по товаропроводящей сети должна обеспечить возможность снижения розничных цен.

Режим экономии, таким образом, есть борьба за смычку с крестьянством, есть борьба за действительное социалистическое строительство.

«Торгово-промышленная газета» Печатается по тексту газеты, № 52, 4 марта 1926 г.

Ф.И. Дзержинский, Избранные произведения, Том 2, с.294-295