Первая в мире женщина-фрилансер в 1955 году с четырьмя детьми?
Женщины-фрилансеры и удаленщицы были очень многочисленны в некоторых странах, например в США, еще в первой половине XIX века. Пряли, ткали, вышивали. Для одного или нескольких предприятий, числясь сотрудницами и не числясь, на оборудовании работодателя или собственном. Не удивлюсь, если и в России такое было.
Не говоря уже о "фрилансершах", работавших на частных клиентов.
Порой путь человека может быть предопределён. Завтра исполняется 69 лет Тиму Бернерсу-Ли, создателю всемирной паутины, о жизни которого мы завтра вам расскажем подробно. Великие люди порой затмевают своих предков, так случилось и сейчас: мало кто знает родителей человека, создавшего WWW.
Но как вам создание одной из первых программ для диагностики ошибок в железе и ПО первого коммерческого компьютера? Первая в мире женщина-фрилансер в 1955 году с четырьмя детьми? Человек, который в середине ХХ века смог добиться равных условий труда и равной оплаты для программистов? Женщина, которая считает, что самое классное в программировании – это машинный код! Это всё мать Тима, Мэри Ли Бернерс-Ли (Вудс). Сейчас мы познакомимся с ней поближе!
Мэри Ли и маленький Тим Бернерс-Ли
Сегодня вы будете читать историю жизни «бабушки интернета», которая очень любила прогресс. Технический прогресс даёт вам возможность читать этот текст самому, или послушать его в подкасте, который для вас подготовил автор.
❯ Семья и учёба Мэри Ли
Мэри Ли родилась в учительской семье в 1924 году. Её мать с рождением ребёнка преподавать перестала, а отец продолжил. Он занимался с теми детьми, успехи и способности которых были невысоки. Мэри пошла в одну из первых школ с совместным обучением мальчиков и девочек. Сама Мэри любопытно отзывалась о своём месте обучения:«Школа не отличалась академичностью, но занималась воспитанием хороших граждан; там не было побоев палками, задержаний и прочих дисциплинирующих моментов. А в школе брата была и травля, и удары палками, и другие подобные вещи».
Будущая учёная начала делать карьеру по прямому совету родителей. Её родители и познакомились на собрании в защиту прав женщин. В рамках этих собраний не только говорилось о политических правах женщин, но и о том, что должна быть альтернатива замужеству для жизни. Такой альтернативой стала работа и высокая квалификация. Так Мэри Ли начала свой путь к программированию с класса с сильным математическим уклоном, который не так давно стал доступен для девочек. Затем последовало обучение в университете, которое пришлось на время Второй Мировой войны, и эвакуация из Бирмингема в небольшой городок Лидни.«Депрессивный, но красивый», – так описывала его Мэри. Там она продолжила учиться, причём жили студенты в домах простых граждан, даже не в интернате, его не было.
После возвращения в Бирмингем выяснилось, что здание, где проходили занятия, подверглось бомбардировке, было разрушено крыло здания. В институте не хватало преподавателей: все ушли на фронт. За два года у Мэри сменилось 5 учителей математики, что сильно сказалось на обучении. В возрасте около 20 лет лишь благодаря стипендии она смогла уехать в Манчестер и заняться там инженерной подготовкой за свой счёт. Стипендия составляла 75 фунтов в год, чего хватало, со слов Мэри, на безбедную жизнь. Для примера, у её коллег (еврейских беженцев) было всего 22 фунта в год.
Мэри Ли Вудс, в студенчестве
В 1944 году Мэри как талантливую выпускницу направили в центр авиационных исследований, но там она остаться не смогла. Её брат, лётчик, совсем недавно погиб на войне. Мэри вернулась ближе к дому, она тяжело переживала смерть брата и хотела быть ближе к своей семье. До 1947 года она продолжила изучать математику в институте и увлеклась астрономией, которая привела её в… Австралию!
❯ Австралия, астрономия и дискриминация
Для этого всего-то потребовалось прочитать статью в научном издании астрономического общества, написать статью её директору, доктору из Канберры, который оценил уровень подготовки молодого математика и выдал Мэри стипендию на обучение в обсерватории Канберры. На корабле для иммигрантов с контрактом на два года Мэри направилась изучать астрономию. Астрономом ей стать было не суждено.
Почему? Сексизм, господа. Ей дали «очень интересную работу» осуществлять классификацию звёзд по величине и радиусу. Простая техническая работа, которая не требует вообще никакого творчества. А досталась она Мэри по одной причине: мужчине, который занимался этой работой, просто не хватало терпения её вести. Но узнала Мэри об этом позже, уже когда покинула работу. Всего она провела в Австралии три года, сохранив воспоминания о прекрасном месте отдыха, катании на лошадях, красивых видах и совершенно неинтересной работе.
Удивительный путь в программисты
После возвращения домой Мэри впервые познакомилась с компьютером, просто найдя объявление: «Требуются математики для работы на цифровом компьютере». До этого никакого опыта работы с компьютерами у неё не было, она их даже не видела и пользовалась только механическим калькулятором Brunsvigas, который умел работать с перфокартами.
Что делает айтишник, когда чего-то не понимает? Идёт курить мануалы. Именно этим и занялась Мэри, она пошла в библиотеку читать, что же такое компьютер и… подала заявление на работу!
Сама Мэри так описывала своё собеседование: «Я пошла на собеседование; и, поскольку я кое-что знала о компьютерах, я могла задавать умные вопросы. Это должно было на треть увеличить мою первоначальную зарплату». Так она устроилась в фирму «Ферранти», где ей предстояло работать с первым коммерческим компьютером «Ferranti Mark 1».
Можно подумать, что Мэри, говоря современным языком «ушла в айти» за большими деньгами, но это не совсем так. На тот момент работа в компьютерной фирме не была особо прибыльной, местные жители предпочитали близлежащие фабрики хлопкопрядильной промышленности. А «Ферранти» в том районе делали радиоприёмники, где девушки на конвейерах монотонно паяли компоненты. Но Мэри наняли не паяльщицей, а в команду программистов.
Причём в компании была просто шикарная система обучения. Мэри вспоминала: «Нам показывали основы, некоторые базовые вещи, а потом – ну, ты сам разбираешься. У коллег спрашиваешь. Советуешься. Тебе поставили задачу, а ты её выполняй, всё очень просто. Не справляешься – свободен». Любопытно, но никаких гендерных различий в этой сфере не было, что мужчины, что женщины получали одинаковую «вводную», только мужчинам больше платили. Об этом мы расскажем чуть позже.
❯ Совсем (не)пыльная работа
Задачей Мэри было программирование в машинном коде. Она занималась решением систем уравнений. Огромного их количества. Задачи выполнялись для авиации: расчет напряжений вдоль крыльев и ряд похожих сложных и однообразных вычислений. А самое главное — очень многочисленных вычислений.
Код писался на тридцати двух символьной системе. Для этого нужно было выучить наизусть таблицу соответствия между 32 цифрами базы чисел, их числовым эквивалентом и их эквивалентом в двоичной системе счисления.
Та самая таблица, которую нужно было знать наизусть и уметь использовать.
Инструкции вводились в компьютер с перфолент, результат обработки также выводился на них. Программа формировалась пятисимвольными буквенно-цифровыми значениями, которые пробивались в двоичном коде на перфолентах.
Отдельную проблему создавала оперативная память. Она была реализована через трубки Уильямса–Килберна и вмещала двадцатибитное слово. Второе слово в память уже не помещалось и переходило во вторичную память, магнитный барабан. Любая настройка программ вызывала большие сложности в том числе и из-за того, что машина была одна и время пользования было сильно ограниченным. В то время существовала шутка, связанная с IBM: у руководителя висел плакат с надписью «ДУМАЙ!», а у работников фирмы «Ферранти» тоже висел плакат «Думай, но не здесь!»
Одной из важных задач, которые ставились перед Мэри, была попытка создания одной из первых диагностических программ. Эта программа должна была выполняться с невероятной экономией памяти. Запустить две программы одновременно было физически нельзя, компьютеры этого просто не умели. Поэтому сначала запускалась программа для теста, и потом она, как ведущая, запускала тестируемую программу.
Компьютер Ferranti Mark 1
В фирме были достаточно напряжённые отношения между инженерами и программистами. Опять же, всё сводилось к тому, что пользоваться компьютером мог лишь один человек. Естественно, время за техникой было чётко разделено, и люди даже спали рядом с компьютером. Мэри рассказывала, что приносили с собой раскладушки и спали непосредственно в зале, ожидая своего времени работы. Вас разбудили, вы бахнули кофе и айда работать!
Программисты постоянно конфликтовали с инженерами, вся трубка (оперативная память) могла оказаться заполненной единицами, машина работать дальше не будет. А у этого было две почти равнозначные причины: или программист накосячил, или машина опять сломалась. Извечный спор: кто виноват и что делать…
❯ Кто должен бороться с дискриминацией?
Когда появился компьютер Mark 1* – надёжность существенно увеличилась, и фирма начала заниматься продажей компьютеров, в первую очередь, в сферу авиастроения. Мэри разработала программу для инвертирования матрицы 40 на 40 и должна была ехать в Италию для демонстрации работы этой программы, но не смогла, на тот момент она уже была беременна, но тут мы чуть забегаем вперёд.
Женщина вяжет за компьютером «Ferranti Mark I». Cнимок рекламный, женщина, скорее всего, – модель. Снимок иллюстрирует надёжность компьютера.
Незадолго до существенного роста фирмы, ещё даже до знакомства со своим будущим мужем, Мэри подняла самый настоящий бунт! Внутри фирмы она начала борьбу за права женщин и успешно в ней одержала победу. Во время работы оказалось, что мужчинам платят больше. На тот момент обсуждение заработка считалось категорически неприличным. После того как разная зарплата стала известна, Мэри обратилась напрямую к руководству фирмы. Ей сделать это было легче, в тот момент она снимала квартиру вместе с помощником руководителя по подбору персонала, у нее был прямой выход на начальство.
Бунт удался. В 1951–1952 годах, когда происходили описываемые события, фирма «Ферранти» установила равные зарплаты для молодых сотрудников вне зависимости от их пола. По мере роста мастерства и продвижения по службе они стали получать равные прибавки, выполняя одинаковую работу.
Однако, был у войны и второй эпизод. Когда «Ферранти» построила новый компьютер для университета, основную работу на нём выполняли университетские сотрудники, а фирма оставила за собой время с полуночи до восьми утра. Под влиянием одного конкретного персонажа мужского пола (который остался неназванным) отдел кадров принял гениальное решение: не допускать женщин на работу с полуночи до 8 утра. Пришлось повторно бунтовать и убирать эту «заботу».
❯ Любовь, семья, работа и фрилансерство
В 1952 году Мэри познакомилась со своим будущим мужем, причём знакомили их аж трижды, но сначала это были мимолётные рабочие встречи, и лишь когда их в третий раз познакомили, уже на праздничном ужине, они вдруг поняли, что раньше встречались. Мэри вспоминала забавную историю, когда она всю ночь работала за компьютером, а будущий муж звонил по телефону, но Мэри слышала всё, что он говорит, несмотря на работающие рядом очень громкие телетайпы. Позже был торжественный ужин, на котором их «познакомили», скоротечный роман, свадьба в 1954 и рождение Тима Бернерса-Ли в 1955 году.
Мэри Ли и Конвей Бернерс-Ли в 1954 году.
С рождением ребёнка (а потом ещё трёх штук) работать на фирме стало сложно, и Мэри придумала… удалённое программирование, фриланс, если хотите. Она могла, находясь у себя дома написать программу под конкретную задачу, а потом протестировать её уже в готовом виде. И такие заказы она активно получала.
Мэри была достаточно известна в своё время в весьма немногочисленной среде программистов, кроме того, её муж, Конвей, оставался на работе и мог помогать с заказчиками. В то время женщин-программистов и так было немного, а чтобы они ещё и на дому работали – вообще уникальная ситуация.
Мэри вспоминала, что ей очень хотелось на работу, она любила свою работу, но никогда не сомневалась, что сделала правильный выбор и стала мамой четверых детей. Она потом вспоминала, что семейное счастье и дети в самом прямом смысле ломают карьеру. Позже была создана F International – британская компания, которую основала другая женщина-программист Стефани Ширли. Эта копания работала именно с женщинами-программистами-фрилансерами. Это была первая подобная компания, и её, в широком смысле слова, политическое влияние имело не меньшее значением, нежели экономическое. Фирма активно привлекала внимание прессы к проблеме работы женщин-программистов. История этой фирмы, по хорошему, стоит отдельного текста.
Стефани Ширли, 1985
Однако для Бернерс-Ли работа в этой фирме не совсем подходила, у Мэри были свои заказчики, например, к ней обращалось Лондонское транспортное управление. Задача Мэри состояла в том, чтобы уменьшить задержки движения общественного транспорта. Группа специалистов рассчитывала, какие условия могут создавать автобусные пробки, а Мэри переводила это всё в работающую программу. Работ было множество, например, запуск метеозондов в военном городе, где нужно было быть крайне аккуратной с округлениями. Параллельно происходила компьютерная революция. Сначала для выполнения задачи Мэри пришлось выучить Mercury, потом Algol, сильно позже – Fortran, уже после возвращения на постоянную работу. Никакие лавры не позволяли отставать от прогресса.
Мэри работа «из дома», если это можно так назвать, до момента, пока младшему, четвёртом ребёнку в семье, не исполнилось 8 лет. Если вспомнить скорость развития информационных технологий, а также помнить, что дети Мэри родились не одновременно, то пропустила она просто невероятный для сферы программирования срок – 16 лет (!!). Вернуться в постоянно изменяющуюся сферу – почти фантастика. Но увлечённый человек может многое.
❯ Возвращение на работу и новый статус
После огромного перерыва Мэри вновь выходит на постоянную работу, но не в айти, а в школу. Не просто в школу, а в специализированную женскую гимназию. Это был серьёзный вызов для Мэри Ли. Она вспоминала: «Я обнаружила, что преподаю математику четырнадцатилетнему ребёнку, который не знает, как складывать числа до десяти, а я не знала, как его научить этому за те 40 минут, которые есть». Кроме того, сама Мэри очень медленно читала и её стиль работы в целом можно назвать «медленным». Преподавала она недолго, поняв, что это «не её» деятельность, несмотря на серьёзные знания математики. При этом, Мэри не «занимала чьё-то место», как может предположить современный читатель. Позже она вспомнит: «Одной из причин, почему я согласилась работать, было полное отсутствие у школы альтернатив. Лучше уж я, чем никого». Мэри часто советовалась со своим мужем и старшим сыном Тимом, получавшим на тот момент передовые знания в области математики, с которыми не была знакома сама Мэри Ли.
И вот тут она вернулась в программирование, научившись использовать фортран. Мэри стала работать в фирме, которая специализируется на PERT (Program Evaluation and Review Technique), методе оценивания и анализа проектов, которые используются при управлении огромными сложными проектами и оптимизации этих систем.
Во время работы Мэри отметила удивительную для себя вещь: молодёжь программирует намного быстрее, чем она, и никто не пишет инструкции и руководства. Её коллеги этого просто не умели, за это взялась сама Мэри.
Позже она со смехом вспоминала: «Теперь я знаю, почему все инструкции такие плохие». Мэри на собственном опыте столкнулась с тем, что писать их – сложный процесс. Просто собрать объём информации и комментариев совершенно недостаточно. После того как она проводила всю работу, делала инструкцию понятной и доступной… Менялась сама программа! Программа существенно меняется чертовски быстро. Да и написание инструкций требовало очень серьёзного анализа – что такое «очевидно»? что такое «все понятно»? Чему уделить много времени? Проработав несколько лет, Мэри поняла, что больше не вытягивает тот уровень и… просто ушла на пенсию в 1987 году в возрасте 62 лет, причём вместе со своим мужем, которому исполнилось 65.
Мэри Ли Бернерс-Ли на одном из последних интервью.
На пенсию Мэри отправила не только усталость от работы, от погони за современными технологиями, но и состояние здоровья. От постоянного стресса у неё стал ухудшаться слух, и она выбрала его сохранение вместо трудовой занятости. Проблемы со слухом на пенсии закончились. В одном из интервью Мэри вспоминала, что на пенсии хорошо. Можно спокойно работать по дому, пользоваться помощью людей, вообще не нервничать. При этом Мэри всегда поддерживали в её рабочих делах муж и семья. Она позже вспомнит, что именно семья помогла ей вернуться в программирование.
❯ Что самое главное в жизни?
У Мэри редко брали интервью, а когда брали, спрашивали в основном про старшего сына Тима Бернерса-Ли и интернет. При этом хоть сама Мэри и называет себя в шутку «бабушкой интернета», но не превозносит заслуги своего старшего сына.
Говоря о своих детях, она весело замечает, что почти всех направила на работу с компьютером: «Пит и Хелен тоже по работе связаны с информационными технологиями. Вся семья – отец, мать, трое детей – занимаются информационными технологиями, лишь один, самый младший, Майк – бунтарь, не пошёл по отеческим стопам!» Младший сын тоже ушёл в науку, он является одним из ведущих исследователей проблемы «углеродного следа». В настоящее время (2020-е гг.) Майк вместе с Тимом изучают влияние ИКТ на климат.
Мэри Ли Вудс и Конвей Бернерс-Ли в 2013 году.
На вопрос «Что в работе за компьютером кажется вам наиболее приятным?» Мэри отвечала: «Программирование на машинном коде, я не получала столько удовольствия от другой работы. Это очень весело, было столько возможностей, хоть это и отнимало чудовищно много времени. Это аккуратно и, в прямом смысле слова, красиво». Вполне вероятно, что и молодость, и хорошая компания повлияли на такие убеждения. Однако они проявились в детях. Мэри с самого детства максимально поощряла тягу к открытию нового и изобретательству у своих детей, что даёт им возможность на протяжении всей жизни оставаться в тонусе и следить за современными технологиями. Иногда она корила себя, что сама упустила прогресс в своё время, предприняла попытку его догнать и до конца не смогла. Возраст берёт своё, учиться становится сложнее…
Мэри Ли Вудс покинет этот мир на шестьдесят третьем году счастливого брака, в возрасте девяносто трёх лет, прожив яркую и насыщенную, а главное, с её собственных слов, счастливую жизнь. Мэри была, в некотором роде, идеалистом, идеалистом был и её муж, о котором стоит рассказывать отдельно. И вместе эти два человека, математики и программисты, что прошли путь от первых программ до современной повальной компьютеризации, воспитали четверых детей. К сожалению, помним мы их преимущественно из-за того, что их первенец, Тимоти Бернерс-Ли, создал интернет (который он на самом деле не создавал) и дал нам возможность познакомиться со своей замечательной матерью, пусть и заочно.
Довольно интересный микропроцессорный комплект. Судя по скудным данным из справочников, микросхемы комплекта серии U83-K1883 были разработаны совместно специалистами СССР (СВЦ и НИИ ТТ, под руководством В.Теленкова) и ГДР и получили двойную нумерацию. Впрочем, по некоторым данным, участие советской стороны в разработке этого проекта было небольшим, а в выпуске и того меньше - на отечественных заводах эти микросхемы так и не были запущены в производство.
Они выполнены на базе n-МДП-технологии и предназначены для построения процессоров микро- и мини-ЭВМ, контроллеров и других вычислительных устройств среднего быстродействия. ГДР использовала эту серию в 8-разрядном микрокомпьютере K1620
(архитектура DEC), разработка которого была начата в 1978 году, так что серия эта довольно старая.
Этот комплект принадлежит к группе секционированных микропроцессоров с микропрограммным управлением, что позволяет строить на его основе вычислительные устройства с длиной обрабатываемых чисел 8, 16 или 32 разряда. Собственно, это едва ли не последняя разработка секционированных процессоров...
Одна из четырех микросхем этой серии - U834C1 (К1883ВА4), магистральный адаптер. Она предназначена для осуществления аппаратной связи между внешними устройствами (в том числе объектами управления) и процессором ЭВМ.
Электрические параметры
Напряжение питания +5 В
Выходное напряжение высокого уровня - не менее 2,0 В
Выходное напряжение низкого уровня - не более 0,8 В
Ток потребления не более 180 мА
Длительность цикла (?) 8х105 слов/с
Микросхема выполняет следующие функции: — связь между шиной МП и шиной внешних устройств; — управление передачей данных из МП во внешние устройства и обратно; — управление режимом прямого обращения к памяти; — организацию режима прерываний при работе с внешними устройствами и памятью.
Структурная схема:
Микросхема включает в себя блок регистров (БРГ), блок местного управления (БМУ), блок управления прерываниями (БУПР), блок прямого доступа к памяти (БПДП) и блок приемопередатчиков адресов и данных (БППДА). БМУ осуществляет внутреннюю синхронизацию БИС, управляя работой как отдельных блоков, так и внутренней шины.
Подавляющее большинство отечественных IBM-совместимых 80-90х годов имели видеоадаптер именно CGA, давайте рассмотрим его подробнее.
В 1981 году во время появления первых IBM PC видеоплата CGA (Color Graphics Adapter) предлагалась как достаточно дорогая модель, старшая в серии видеокарт для PC (младшей была монохромная и чисто текстовая MDA — Monochrome Display Adapter). И по конструкции это был достаточно внушительный агрегат — длиннющая плата, содержавшая порядка 70 микросхем (больше, чем во многих ПК начала 80-х и не намного меньше, чем системная плата того же IBM PC), включая собственное ОЗУ на 16 Кбайт, ПЗУ со знакогенератором на 256 символов (2 Кбайт), чип видеоконтроллера Motorola 6845 (он же использовался в видеокартах MDA и EGA, компьютерах BBC Micro, Amstrad CPC и др.) и десятки корпусов «мелкой логики». Поддерживалось несколько текстовых и графических режимов, причём текстовые были вполне многоцветные: отображалось 25 строк по 80 или 40 символов (матрица знака 8х8 точек), и для каждого символа допускался выбор любого из 16 цветов фона и 16 цветов изображения, а также доступно мерцание. В стандартном графическом режиме 320×200 точек CGA мог отображать лишь 4 цвета одновременно с возможностью выбора одной из двух палитр (но для каждой доступно два варианта — тёмный и светлый), а также выбором любого цвета фона из 16-ти доступных. В режиме высокого разрешения 640×200 точек выводилось лишь два цвета, причём один из них выбирался произвольно из 16-цветной палитры (но почти всегда использовался белый), а фон всегда оставался чёрным.
Фото с попугаями, выведенное на CGA в разрешении 320х200 c первой 4-цветной палитрой (яркий вариант). Видно, что для отображения реалистичных картинок четырёх цветов отчаянно не хватает, хотя сами доступные цвета достаточно приятные, тёплые.
Второй вариант CGA-палитры: холодные цвета
Монохромная CGA-графика в разрешении 640х200: достаточно чёткое изображение с неплохой передачей полутонов за счёт изменения пространственной плотности расположения точек
Третий (как бы нестандартный) вариант палитры CGA: неплохое сочетание тёплого (красный) и холодных цветов (голубой, белый)
Надо заметить, CGA-графика отличается достаточно странным и спорным набором цветов — мало того, что их всего 4, так ещё и выбор их довольно загадочен: в одной палитре — белый, голубой и сиреневый, в другой — красный, зёленый, жёлтый/коричневый (не считая цвета фона, который в большинстве случаев был чёрным). Отобразить с такими цветами какую-либо приличную графику достаточно проблематично, в том числе и в играх. Впрочем, хотя цвета CGA и принято поругивать, всё же своя логика в них есть: в палитре «красный-зелёный-жёлтый» цвета «тёплые», в «белый-голубой-сиреневый» — «холодные», а в 3-й палитре («голубой, красный, белый») — смесь тех и других.
Ещё одной особенностью, связанной с ограничениями чипа 6845 (он предназначен в основном для вывода текста, а не графики, и мог отображать не более 128 строк) было использование двухбанковой структуры видеопамяти в графическом режиме: нечётные строки изображения (100 строк, ~8 Кбайт) хранились в одной половине памяти, чётные — в другой, то есть последовательно расположенные строки находились в памяти не друг за другом, а со смещением в 8 Кбайт, что создавало некоторые трудности при программировании графики.
Известным недостатком оригинальных CGA (отсутствующим у многих «клонов» CGA и у всех видеокарт других типов) был так называемый «снег» — помехи в виде случайных горизонтальных чёрточек, появлявшиеся в текстовом режиме при записи данных процессором ПК в видеопамять (из-за приоритета ЦП ПК над видеоконтроллером при доступе к видеопамяти). Обойти этот недостаток можно было лишь одним способом — записывая данные в видеопамять только в короткий период обратного хода луча кадровой развёртки (примерно 1—2 миллисекунды в течение каждого кадра длительностью 1/60 сек) или обратного хода строчной развёртки (очень короткие отрезки в несколько микросекунд после вывода каждой строки на экран).
Никакой стандартной поддержки игровой или «мультимедийной» графики у CGA не предусмотрено — ни скроллингов (плавного сдвига изображения по вертикали или горизонтали), ни аппаратных «спрайтов», ни программируемой палитры, ни многоплановой структуры видеопамяти и т. д. Вся работа с графикой выполнялась чисто программно, за счёт центрального процессора. Зато, в отличие от большинства тогдашних игровых ПК, в CGA есть произвольный выбор цветов для любой точки — в графическом режиме среднего разрешения 320х200 нет никаких ограничений на использование доступных 4-х цветов, любые точки (в том числе соседние) можно окрашивать в любой из 4-х цветов (аналогично БК-0010/0011, «Львову», «Искре 1080» и т.д.). Правда, в отличие от некоторых ПК (например, советского «Корвета») одновременное использование графического и текстового режимов — скажем, наложение аппаратного текста на графику или наоборот — не предусмотрено.
CGA-графика с 16-ю цветами, но низкого разрешения — 160х100. Цвета, безусловно, намного веселее, но разрешение, к сожалению, катастрофически слабое.
Кроме стандартных режимов, CGA поддерживал и несколько дополнительных возможностей, которые иногда использовались в программах и играх: третью палитру (голубой, красный, белый), «композитный» 16-цветный графический режим с использованием особенностей американского стандарта цветного телевидения NTSC (позволял значительно улучшить цвета в некоторых играх), 16-цветную графику низкого разрешения 160х100 на основе изменённого текстового режима и др. Однако большинство разработчиков игр пользовалось лишь стандартными возможностями, изредка прибегая к каким-то «твикам» вроде многократной смены палитр или фонового цвета в кадре. Хороший пример максимального использования функций CGA дают «демки» — например,
Обычный текстовый режим CGA 80x25: пример программы на стандартном Бейсике — строки почти слипаются, читать текст очень неудобно
Та же Бейсик-программа на мониторе MDA: между строками нормальные просветы, читать текст намного легче; изображение приятно-зеленоватое, поскольку большинство монохромных мониторов для IBM PC имели именно зелёное свечение (реже жёлтое, белое и т.п.)
Текст CGA: на укрупнённом снимке хорошо видно, что соседние строки местами буквально сливаются (там, где есть запятые, а в других случаях — некоторые строчные буквы, спецсимволы и т.д.), поскольку на просвет между строками отведена всего одна точка
Текст MDA (а также Hercules): строки не «сливаются» (на просветы между ними отведено 3 точки), сами символы несколько мельче, но заметно чётче и выглядят лучше (матрица типичного большого символа 7х11 точек, а не 7х7, как у CGA); между буквами просветы так
В целом, CGA-видеокарты трудно назвать удачными, даже с учётом относительно раннего времени появления. В качестве профессиональных они во многом уступали даже более простым MDA или Hercules, имевшим значительно более приятный и серьёзный режим вывода текста с матрицей знакоместа 9х14 точек, из которых сами символы использовали 7х11 точек (между буквами были нормальные просветы как по горизонтали, так и, особенно, по вертикали; а вот в CGA символы и строки были вплотную прилеплены друг к другу — матрица знакоместа 8х8, а матрица символа 7х7, то есть просветы между крупными символами всего в одну точку и сами символы более простые, что выглядело гораздо хуже и напоминало дешёвые домашние ПК). Графика CGA также была весьма ограниченной (особенно по количеству цветов) и малопригодной для серьёзных целей в качестве именно цветной графики. Однако само наличие графики, конечно, сильно расширяло сферу применения ПК в сравнении, например, с текстовыми MDA — и не только в тех очевидных случаях, когда требовалось что-то рисовать на экране, но и, к примеру, для той же обработки текстов (появлялись возможности пропорционального отображения букв, а не с постоянной шириной, изменения начертания и размера шрифта, одновременного использования любых языков и т. п.) или для реализации графических оболочек в операционных системах (в середине 1980-х появились первые версии Windows и другие подобные программы).
Хотя первые IBM PC в минимальной конфигурации были вполне рассчитаны на подключение к обычному телевизору и бытовому магнитофону (но гораздо чаще использовались всё же со специальным монитором и дисководами), для домашнего использования CGA был также не очень-то хорош — для компьютера с минимальной ценой 1565 долларов (с 16 Кбайт ОЗУ и без какой-либо периферии) предлагалась видеокарта, явно уступавшая по возможностям работы с цветом очень многим в разы более дешёвым домашним ПК и видеоприставкам (причём видеокарта гордо называлась «цветным графическим адаптером» и стоила дороже многих ПК и приставок). Впрочем, в отличие от большинства дешёвых ПК и, тем более, приставок, CGA всё же имел достаточно высокое разрешение и графики, и текста, что выделяло его среди типичных домашних ПК начала 80-х. А в сфере профессиональных ПК многие вообще не имели поддержки графики, предлагая чисто текстовый экран. Однако некоторые компьютеры при значительно более скромных ценах отличались заметно лучшими графическими возможностями — к примеру, вышедший в конце того же 1981 года учебно-домашний Acorn BBC Micro, основанный также на видеоконтроллере 6845, предлагал гораздо больше режимов экрана, большее количество одновременно выводимых цветов (8 вместо 4, да ещё и с программируемой палитрой) и большее максимальное разрешение (640х256 вместо 640х200).
Серьёзными конкурентами CGA были видеокарты Hercules Graphics Card, производившиеся с 1982 года и не имевшие поддержки цвета (хотя позже вышла и цветная версия), но зато обеспечивающие высокое качество текста и графику вдвое большего разрешения, чем CGA — 720х348 точек. Эти видеокарты были совместимы как с MDA, так, частично, и с CGA, поэтому были очень удобны для бизнес-пользователей и стали фактически главным стандартом на IBM-совместимых ПК с монохромными мониторами.
Одна из первых версий Windows (1.01) на IBM PC с CGA: работа в графическом режиме 640х200 позволяет отображать текст со шрифтами разного вида (в том числе пропорциональными) и разного размера
Windows 1.01 на CGA, графический редактор Paint: разрешения 640х200 было вполне достаточно для рисования качественных монохромных значков, окон и т.п.
Таким образом, CGA, очевидно, создавался как некий компромисс между функциями вывода текста и графики, возможностями чипа 6845, объёмом видеопамяти, необходимостью поддержки не только специальных мониторов, но и бытовых телевизоров (а это сильно снижало допустимое вертикальное разрешение) и так далее. В результате получился достаточно странный видеоадаптер, не очень-то хорошо справляющийся ни с типичными задачами профессиональных ПК (как правило, в том или ином виде работа с текстами), ни с развлекательными функциями домашних ПК, но при этом довольно сложный и дорогой (и рассчитанный на подключение к достаточно дорогому цветному монитору, а не к дешёвому монохромному). Впрочем, долгая жизнь CGA — а они были основными цветными видеокартами на IBM-совместимых ПК примерно до 1987 года и очень широко использовались вплоть до начала-середины 1990-х — говорит о том, что при всех теоретических недостатках, его практические возможности оказались вполне приемлемыми для широкого круга задач. В 1984 году IBM предложила новый вариант старшей видеокарты массового применения — EGA (Enhanced Graphics Adapter), в которой удачно исправлялись недостатки как текстового режима (матрица знакоместа увеличена до 8х14 точек, появился программируемый знакогенератор), так и графического (максимальное разрешение увеличено до 640х350, причём для любой точки доступно 16 цветов, программируемых из общей палитры в 64 цвета). Впрочем, EGA-карты стоили значительно дороже и не были совместимы с CGA-мониторами, а EGA-мониторы также были дороже. Поэтому в недорогих IBM-совместимых видеокарты CGA продолжали использоваться ещё достаточно долго, в том числе даже после появления ещё более продвинутых VGA (1987 г.), XGA, SVGA и т. д.
Применение CGA-совместимых видеоконтроллеров в советских IBM-совместимых ПК, особенно недорогих домашних моделях, также вполне логично: для дешёвых компьютеров более сложные и дорогие видеокарты были просто неприемлемы (учитывая, что даже на реализацию сравнительно простого CGA уходило до половины микросхем всего ПК); к тому же среди стандартных видеоадаптеров для PC только CGA поддерживал вывод на обычные телевизоры, что было необходимым условием для отечественных домашних ПК.
Первые советские интегральные микросхемы, содержащие несколько десятков транзисторов, появились в середине 1960-х, а менее чем через 10 лет, к середине 1970-х, в СССР уже начался выпуск микропроцессоров и других сложных микросхем, содержащих тысячи транзисторов. Первые советские универсальные микропроцессоры и микро-ЭВМ на их основе были созданы в 1974 году — почти одновременно с появлением аналогичных устройств за рубежом. Это были секционные процессоры серий К532 (переименованной позже в К587) и К536, позволявшие создавать компьютеры с разрядностью до 16–32 бит (чаще всего на их основе делались 16-разрядные микро-ЭВМ).
К587ИК2 — один из первых советских микропроцессоров (разработан в 1974 году), 4-разрядная секция для секционных процессоров с микропрограммным управлением и разрядностью, кратной 4-м; технология КМОП с очень малым энергопотреблением
К580ИК80 — один из первых советских однокристальных микропроцессоров (выпускался с 1977 г.), аналог 8-битного Intel 8080, 4800 транзисторов; ранний вариант процессора в 48-выводном планарном металло-керамическом корпусе
К1801ВМ1 — один из первых советских однокристальных 16-битных микропроцессоров (выпускался с 1981 г.), система команд DEC PDP-11/LSI-11, 17000 транзисторов (50000 элементов), прямых зарубежных аналогов нет. Применялся, в частности, в БК-0010, БК-0010-01, Б
Затем на основе архитектуры К587 были созданы микропроцессоры серий К588, К1804, К1883. В 1977 году начался выпуск 8-разрядного процессора К580ИК80 — аналога знаменитого 8080 корпорации Intel. На его основе впоследствии будут разработаны десятки, если не сотни, моделей советских ПК и микро-ЭВМ самого разного назначения.
В 1979 году была разработана одна из первых в мире 16-разрядных однокристальных микро-ЭВМ — К1801ВЕ1, а в 1981-м на её базе создан однокристальный 16-разрядный микропроцессор К1801ВМ1 с системой команд очень популярной в то время американской мини-ЭВМ PDP-11. Этот процессор стал родоначальником целой семьи советских 16-разрядных микропроцессоров, на которых также было создано множество моделей ПК.
Появление сравнительно дешёвых микропроцессоров, оперативной памяти (ОЗУ) и других компонентов на основе микросхем высокой степени интеграции как раз и стало той отправной точкой, от которой началось развитие персональных ЭВМ — теперь компьютеры могли быть гораздо проще по конструкции и доступнее по цене. Однако сама концепция малогабаритного компьютера для индивидуального, личного использования в те годы была ещё совсем новой и непривычной — компьютеры тогда чаще всего занимали целые машинные залы с тоннами разного оборудования и многочисленным обслуживающим персоналом, и пользователей у каждой такой ЭВМ могли быть десятки и сотни. Лишь к концу 1970-х годов начался промышленный выпуск устройств, которые сейчас принято называть персональными компьютерами. В СССР производство первых ПК — «Искра-1256» — началось в 1979 году. Причём это были не какие-то простейшие компьютеры, а вполне серьёзные аппараты с объёмом ОЗУ до 64 килобайт и с возможностью подключения разнообразных периферийных устройств. «Искра-1256» оснащалась процессором с тактовой частотой 3 МГц и быстродействием до 1 миллиона простых операций в секунду (МИПС), монохромным текстовым монитором и встроенным накопителем-магнитофоном на компакт-кассете. В самом начале 1980-х появился ещё ряд интересных моделей советских ПК: «Искра-226» с графическим дисплеем довольно высокого разрешения 512 × 256 точек, бухгалтерский компьютер «Искра-555», «ВЭФ-Микро» на базе К580ИК80, диалоговый вычислительный комплекс ДВК-1 с уже упоминавшимся 16-разрядным процессором К1801ВМ1. На рубеже 1970-х и 1980-х годов были разработаны и первые любительские ПК в СССР — например, знаменитый «Микро-80», о котором популярный журнал «Радио» опубликовал большой цикл статей в 1982–1985 годах.
Конечно, все советские серийные ПК конца 1970-х – начала 80-х были чисто профессиональными моделями, предназначенными для сугубо серьёзного применения. В то время люди только-только начали привыкать к подобным персональным ЭВМ, которые, кстати, стоили не так уж и мало — примерно как автомобиль, а то и несколько. О выпуске каких-то «игрушечных» компьютеров для домашнего применения тогда речь ещё не шла. Впрочем, нечто подобное в СССР всё же производилось: советские телевизионные игровые приставки выпускались с 1978 года, но они были в сотни раз проще и дешевле, чем тогдашние ПК. В 1981-м году был также разработан мощный 16-разрядный универсальный ПК «Электроника НЦ-8010», вполне подходящий на роль домашнего (см. ниже), но, видимо, тогда время таких ПК ещё не пришло.
Однако всего через пару лет ситуация сильно изменилась — примерно с 1983 года за рубежом ПК стали массовым видом электроники, в том числе и домашней. Соответственно, советское руководство и промышленность, а также любители-энтузиасты не могли на это не отреагировать. В 1981 году началась разработка универсального ПК «Агат» в основном учебного назначения (в 82-м выпущены его первые прототипы), а в 1983 году был создан первый отечественный бытовой компьютер — «Электроника БК-0010», причём его конструкция была максимально упрощена и удешевлена за счёт применения специализированных микросхем на базе универсальных вентильных матриц — он содержал в себе всего 45 микросхем. Для сравнения — у первой модели «Агата» их было более 300! Правда, внедрение этих ПК в массовое производство сильно затянулось, и оно началось фактически лишь после того, как в 1984 году советским руководством было принято решение об обязательном изучении информатики в школах и, соответственно, об оснащении учебных заведений компьютерами. После этого потребность в ПК резко возросла — ведь только для оснащения школ требовалось более 1 миллиона ЭВМ. Таким образом, в 1984 году начался выпуск «Агатов» — полноценных, достаточно дорогих ПК, частично совместимых с американскими Apple II и оснащённых чёрно-белыми или цветными мониторами и дисководами для гибких дисков. В том же 1984 году стартовал и мелкосерийный выпуск БК-0010, основная часть которых направлялась в школы, а другая поступала в продажу в фирменные магазины «Электроника», где их теоретически могли купить все желающие. Однако объём производства БК-0010 оказался не так велик, чтобы удовлетворить спрос и учебных заведений, и частных покупателей, поэтому в первые годы купить его было не так-то просто — обычно это делалось по предварительной записи. Впрочем, те, кому действительно был необходим домашний ПК, хоть и не без трудностей, но вполне могли так или иначе его приобрести.
Как уже было упомянуто в других постах, характеристики ПК8000 вызывали двойственные чувства — с одной стороны, разработчики попытались сделать аналог популярных японских игровых ПК стандарта MSX, но, с другой стороны, им это удалось лишь частично — можно сказать, лишь на четверть. В результате получился компьютер, который и игровым можно назвать лишь с натяжкой (из-за отсутствия спрайтов и аппаратного звукогенератора), и универсальным тем более — в неигровой сфере его графические возможности очень ограничены: взять хотя бы разрешение экрана — 256 × 192 точки, которого явно маловато даже для простейшего профессионального использования — скажем, для полноценной работы с текстами. Однако идея сделать советский MSX-совместимый компьютер не покидала умы наших инженеров, и в 1989 году уже другие разработчики — из московского НИИсчетмаша — создали значительно усовершенствованный вариант под названием ПК8002 «Эльф», возможности которого отчасти приближались уже к стандарту MSX2 — пожалуй, самому продвинутому с точки зрения графики в мире 8-разрядных компьютеров. В ПК8002 появилась и поддержка высокого разрешения – до 512×212 точек (но только в монохромном режиме), и программируемой палитры с 256-ю цветами, и, самое главное, аппаратных трёхцветных спрайтов — до 64 штук размером до 16×212 точек каждый. Правда, объём ОЗУ остался прежним — 64 Кбайт, из которых около четверти занимала видеопамять, и такой объём ОЗУ для продвинутого игрового ПК был явно маловат (в эти годы начали массово появляться советские домашние ПК со 128 Кбайт ОЗУ — БК-0011, ПК-6128Ц, «Юниор», «Арго», «Ассистент», «Поиск», Спектрум-совместимые и т.д.). А ПЗУ и вовсе сократили с 16 до 4 Кбайт, в которых помещалась только программа-монитор и знакогенератор. Соответственно, Бейсик приходилось грузить с магнитофонной кассеты в ОЗУ, и максимальный размер программ на Бейсике был в 3 раза меньше, чем у ПК8000. По количеству микросхем — около 140 штук, причём все на одной плате — это был самый сложный из отечественных домашних или учебных ПК, за исключением «Ассистента-128». Тем не менее, в ПК8002 на обычных, стандартных логических микросхемах реализовано примерно то, что в ПК MSX2 сделано на довольно мощной специализированной БИС видеопроцессора Yamaha V9938. В качестве трёхканального звукогенератора использовалась хорошо нам знакомая микросхема КР580ВИ53, причём имелась программная регулировка общей громкости (32 уровня), а также генератор шума. В отличие от компьютеров MSX2, оснащённых процессорами Z80 с частотой 3,6 МГц, в ПК8002 применён наш старый знакомый — советский микропроцессор КР580ВМ80А с максимально возможной для него стандартной частотой 2,5 МГц. Причём процессор заметно тормозился видеоконтроллером, особенно при отображении спрайтов.
В общем, по графическим и звуковым возможностям ПК8002 превосходил почти все отечественные ПК, кроме «Вектора-06Ц», хотя в качестве игровой приставки он теоретически выигрывал и у «Вектора». Однако из-за слишком позднего появления и очень незначительного объёма выпуска ПК8002, конечно, не мог конкурировать ни с «Вектором», ни с БК-0010, ни с большинством других отечественных ПК по количеству и качеству игровых программ. Собственно, игр, плотно использующих спрайтово-тайловые возможности этого ПК и визуально значительно превосходящих аналоги на других советских ПК, почти не было. И всё-таки отдадим должное ПК8002 и его разработчикам — он был единственным из наших ПК с такой мощной аппаратной поддержкой игр. Впрочем, на несколько лет раньше него — в 1986 году — появился советский игровой автомат ТИА-МЦ1 (а на нём знаменитые игры — «Конёк-Горбунок», «Снежная королева» и др.), который имел очень похожие характеристики графики, звука и процессора — также поддерживал аппаратные спрайты, палитру до 256 цветов при 16 цветах, выводимых на экран одновременно, 3-канальный звук и процессор КР580ВМ80А. Но ТИА-МЦ1, конечно, не был домашним компьютером. Да и вообще, насчёт спрайтов ситуация далеко не однозначная — фактически, они нужны исключительно для игр, причём в случае отсутствия аппаратной поддержки никто не мешает имитировать их программно, как это делалось на БК-0010, «Векторе-06Ц», «Львове», IBM PC, Apple II, «Спектруме» и множестве других компьютеров.
Следующее интересное семейство отечественных компьютеров — ПК8000. Они были разработаны на Пензенском заводе вычислительных электронных машин в 1986–87 годах и выпускались на разных предприятиях под названием «Сура», «Веста» и «Хобби». Семейство интересно прежде всего тем, что имеет 15-цветную графику с такой же организацией экрана, как у зарубежных ПК стандарта MSX. То есть в графическом режиме разрешение 256×192 точки, разбитых на знакоместа (горизонтальные чёрточки) размером 8×1 точек, и для каждого знакоместа можно выбрать один из 15-ти цветов фона и один из 15-ти цветов изображения. Такая организация экрана позволяет получить довольно детальную и качественную многоцветную графику в играх или при выводе простых картинок, но не очень хорошо подходит для отображения произвольной сложной цветной графики. Более того, у ПК8000 было ещё два так называемых текстовых режима с программируемым знакогенератором — первый режим монохромный (для всего экрана можно выбрать всего один из 15 цветов фона и один из 15 цветов изображения) с отображением 24 строк по 40 символов в строке (размер символа 6×8 точек), а второй — цветной (для каждой из 32 групп по 8 символов знакогенератора можно выбрать своё сочетание цвета изображения и фона) с отображением 24 строк по 32 символа (размер символа — 8×8 точек). То есть здесь хитрость в том, что знакогенератор (изображения 256 символов, по 8 байт (8×8 точек) на символ) хранится не в ПЗУ (где его изменять нельзя), а в ОЗУ (видеопамяти), поэтому в качестве символов программист может задать не только обычные буквы, цифры и т.д., но и элементы графики, из которых затем будет составляться изображение на экране. Соответственно, для изменения изображения на экране в «текстовом» режиме не нужно изменять графический кадровый буфер сравнительно большого размера (6–12 Кбайт), а можно манипулировать лишь «текстовым» буфером экрана, имеющим размер всего 768 байт (то есть менять коды символов для матрицы экрана 32×24), что позволяет изменять изображение чрезвычайно быстро, практически мгновенно — например, полностью менять изображение на экране, сдвигать его часть или весь экран, циклически менять одни коды на другие (анимация) и т.д. Таким образом, компьютеры «Сура ПК8000» были фактически первыми советскими домашними ПК, способными отображать многоцветную графику, немного опередив по времени появления «Вектор-06Ц», а также были практически единственными (не считая ПК8002), имеющими программируемый аппаратный знакогенератор и все преимущества в играх, с ним связанные. Видеопамять имела размер 16 Кбайт, из которых для хранения графического экрана было достаточно 12 Кбайт, а в «текстовых» режимах использовалось всего 3–3,5 Кбайт (но можно было разместить в видеопамяти несколько знакогенераторов, кадровых буферов или цветовых таблиц). Оперативная память пользователя — 48 Кбайт, постоянная — 16 Кбайт с Бейсиком. Остальные характеристики ПК8000 были несколько спорными: процессор 8-разрядный КР580ВМ80А с хорошей частотой 2,5 МГц, но с сильным торможением со стороны видеоконтроллера, звуковой генератор отсутствовал — однобитный звук выводился программно, высокого разрешения графики и текста не было — это ограничивало возможности его профессионального применения. В общем, в рекламной информации компьютер заявлялся чуть ли не как полный аналог MSX, но, конечно, никакой серьёзной совместимости с MSX у него не было — процессор другой, поддержки спрайтов нет, звукового генератора нет. Некоторая совместимость сохранялась только в версиях Бейсика, но также не полная. Однако ПК8000 можно назвать, безусловно, очень интересным компьютером, имевшим хорошие возможности, прежде всего, для игр и обучения. Компьютер был довольно известен, рекламировался в разных журналах, нередко встречался в продаже, правда стоил почему-то заметно дороже других советских бытовых ПК — около 1000-1150 рублей, что, с одной стороны, почти понятно — всё-таки поддержка 15-ти цветов и довольно интересные игровые возможности, но, с другой стороны, тот же «Вектор-06Ц», имевший гораздо лучшие характеристики, стоил заметно дешевле — 750 руб.
Для ПК8000 написано несколько десятков хороших игр (в основном, конечно, перенесённых с MSX), но в целом по количеству программ и игр он заметно отставал от некоторых других популярных советских моделей — особенно БК-0010/0011 и «Вектора-06Ц».
ПК8000 «Сура» (выпускались также почти полностью аналогичные «Веста» и «Хобби»): замечательный советский домашний компьютер, частично совместимый со стандартом MSX (в основном по устройству видеоконтроллера, поддерживающего программируемый цветной знакогенератор; процессор и звук несовместимы с MSX). Клавиатура также сделана по образцу MSX
Процессорная плата ПК8000: используется тот же приём, что и на многих других отечественных ПК – вместо 2-х микросхем ПЗУ ёмкостью 8 Кбайт (или одной на 16 Кбайт) применяются значительно менее дефицитные 2-килобайтные в количестве 8 штук (а вот чипы ОЗУ используются наиболее подходящие — 8 килобайтные, они установлены на плате видеоконтроллера)
Два разъема для джойстиков на правом боку корпуса ПК8000 недвусмысленно указывают на игровую направленность компьютера (действительно, отсутствие поддержки относительно высоких разрешений (более 256х192 точек) не способствует какому-либо профессиональному применению этих ПК, а вот разные варианты режимов с цветным знакогенератором очень удобны для игр и, отчасти, учебной сферы). Впрочем, встречаются экземпляры ПК8000 с одним разъемом для джойстиков (второй не установлен) или вообще без них (видимо, в момент производства плат для этих ПК на заводе просто не было нужных разъемов)
Сзади у ПК8000 выведено целых два разъёма системной шины, что указывает на широкие возможности для расширения; присутствуют также параллельный порт для принтера, разъёмы для магнитофона и телевизора. Как видим, используются далеко не самые красивые и современные разъемы (точно такие были и в технике 60-х–70-х годов выпуска), что заметно портит внешний вид ПК; правда, учитывая применение подобных разъёмов в профессиональной и военной технике, есть все основания считать их вполне качественными и надёжными
Шильдик от «Суры» ПК8000: по цене это были самые дорогие из домашних ПК советской разработки (дороже стоили только многие аналоги «Спектрума»). Причём это цена ещё не максимальная – «Хобби» ПК8000 в начале 90-х стоил 1152 рубля. Шильдик красноречиво сообщает и о весьма скромных объемах выпуска «Суры» – в октябре 1988 года серийный номер всего лишь 2037, хотя ПК выпускался с 1987 года
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
ПК-01 «Львов», разработанный в 1986 году в Львовском политехническом институте и выпускавшегося Львовским производственным объединением им. Ленина. Процессор в нём всё тот же КР580ВМ80А, но графические возможности явно лучше. По графике он очень похож на БК-0010 — те же 4 цвета при разрешении 256 × 256 точек, но в отличие от БК, для этих 4-х цветов можно выбрать одну из 128 палитр, содержащих разные комбинации 8 цветов (чёрный, белый, красный, зелёный, синий, голубой, пурпурный, жёлтый). Это усовершенствование очень значительно разнообразит графику, хотя, надо отметить, в большинстве игр всё равно используются те же самые цвета, что и на БК — чёрный, синий, зелёный и красный — просто потому, что они позволяют получить наибольший цветовой диапазон, а смешивание их в шахматном порядке даёт ещё 6 хороших цветов и оттенков. Кроме того, «Львов» был снабжён значительно большим объёмом ОЗУ, чем БК — 64 Кбайт, из которых 16 занимала видеопамять. Объём ПЗУ 16 Кбайт и в нём, естественно, хранился Бейсик. У этого ПК было несколько интересных особенностей — например, тот же Бейсик при включении компьютера сначала частично копировался из ПЗУ в ОЗУ и лишь после этого начинал работу (соответственно, это несколько уменьшало пользовательскую часть ОЗУ — примерно с 48 до 40 Кбайт). Ещё одна особенность — схема видеоконтроллера не предусматривала наличие бордюра, как это было сделано в большинстве других ПК, поэтому гарантированный размер видимой области экрана составлял лишь 225 × 200 точек, то есть довольно широкие полосы по периметру экрана, занимающие почти треть видеопамяти, использовать вообще не рекомендовалось, поскольку они могли просто оказаться вне экрана телевизора. Специального звукового генератора у «Львова» не было — звук выводился чисто программно с полной загрузкой процессора.
Восьмиразрядный процессор работал на неплохой частоте примерно 2,2 МГц, но при этом сильно тормозился видеоконтроллером и считался медленным. В общем, эта модель имела как некоторые достоинства, так и определённые недостатки. Популярность «Львова» была весьма велика, особенно на Украине. Это не удивительно, поскольку по имеющимся данным эта модель была произведена в количестве около 80 тысяч штук, то есть всего в 2 раза меньше, чем БК-0010/БК-0011. Хотя такой объём выпуска вызывает некоторые сомнения (всё же многовато для одной модели, выпускаемой лишь одним заводом), косвенно он подтверждаются количеством и качеством программ для «Львова», особенно игр — их довольно много, и уровень у них вполне серьёзный. Таким образом, по количеству и качеству игр ПК-01 «Львов» можно поставить на третье-четвёртое место среди чисто советских домашних ПК — после БК-0010 и «Вектора-06Ц», примерно на уровне ПК8000 (если не учитывать «радиолюбительские» компьютеры «Специалист» и «Орион-128», для которых также было написано много хорошего ПО). Цена компьютера была повыше, чем у более простых домашних моделей — 750 рублей, но она вполне оправдана наличием цветной графики и довольно большим объёмом памяти. Ещё один интересный факт: «Львов» чуть ли не единственный из всех советских домашних ПК активно рекламировался в конце 1980-х годов по центральному телевидению — многие, наверное, хорошо помнят этот ролик с Ефимом Шифриным и известными детьми-актёрами
ПК-01 «Львов»: один из распространённых советских домашних ПК на базе 8-разрядного процессора КР580ВМ80А. Приятный дизайн, клавиатура похожа на стандарт «Радио-86РК», но добавлены управляющие и функциональные клавиши сверху
Основная плата ПК-01 «Львов»: 61 микросхема (плюс ещё одна БИС на плате клавиатуры), причём для ПЗУ применена та же «военная хитрость», что и в «Искре 1080» — 16-килобайтное ПЗУ собрано на 8 недефицитных микросхемах малой ёмкости, а не на 1-2-х микросхемах (ёмкостью 16 или 8 Кбайт)