Ландскнехт. Во сне и наяву. 15 - 16
15
Роланд горестно вздохнул: четверо, всего лишь четверо! Ла мъерда дел торо[1]! Может, плюнуть на всех, забрать из тайника заначку – камешки и золото, всё, что он скопил за девять лет, прихватить Изабеллу и всё ценное из дома её козла-муженька и свалить подальше из Спании?
Он прикрыл глаза, размышляя над этим.
Ведь по совести – уделать компашку, что расположилась на асьенде Дельгадо, это только полдела, потом придётся улаживать дело, если так можно назвать то, что задумал Роланд, с Главой ночных теней. А это будет, пожалуй, посложнее, чем впятером уничтожить двенадцать опасных мужчин.
А может, совместить оба плана: набрать ещё пяток местных наемничков, в качестве пушечного мяса, и устроить кровавую бойню в загородном доме, дабы не оставлять за спиной жаждущего мести мужа-рогоносца, перехватить по тихому глотку Главе, а после исчезнуть? С Изабеллой, естественно.
Поток мыслей Роланда прервало деликатное покашливание.
Он поднял затуманенный от размышлений взгляд на подошедшего к его столику человека. На стул, не дожидаясь приглашения, усаживался давешний моряк.
Не в правилах Роланда было нанимать человека, который уже один раз отказался, но продублённый солнцем мореход ему нравился, поэтому он не стал возражать.
Маринес гулко и безрадостно воздохнул, устраиваясь на жёстком сиденье.
— Так припёрло, что на сушу согласен? — Роланд начал наполнять рюмки.
— Услышал я краем уха озвученную сумму, она бы мне очень пригодилась, — маринес огладил вислые усы.
— Условия слышал? — Роланд стукнул донышком бутылки о столешницу.
Согласный кивок.
— Устраивают?
Ещё один.
— И с тем, что из Спании придётся уйти?
— С такими деньгами мне хватит на первоначальный взнос, в королевские морские войска, те, что в столице, а там меня сам дьявол не достанет.
Ролан согласно качнул головой: да уж, флотские своих не сдают, тем более королевские.
— Оружие?
— Огнебоя нет.
— Это не проблема.
— Значит… — Роланд приподнял свою рюмку.
— Значит… — моряк выпил свою порцию.
— Значит, — Роланд усмехнулся, ставя пустую рюмку на стол, — встречаемся перед самым закатом, за западными воротами, в тисовой роще.
Моряк кивнул.
— Как звать?
— Карлос Лорка, к Вашим услугам сеньор, — моряк поднялся и, не прощаясь, ушёл.
Глядя вслед уходящему моряку, Роланд решил, что делать.
Сначала отправим в ад Дельгадо, Гая Мертвеца с дружком и всех, кто будет на асиенде, а там решим, что делать дальше.
Обведя взглядом зал таверны, Роланд встал: делать здесь больше нечего, оставшееся отребье, он даже в качестве пушечного мяса нанимать не станет. Мало того что не явятся на встречу, напившись в ближайшем кабаке, так ещё по пьяни, растреплют о деле, а там дойдёт до гардов или Главы ночных, только всё дело завалится.
Он поднялся и вышел из «Дикого гуся».
16
Покинув «Дикого гуся» Роланд покружил по городу, проверяя, не идёт ли кто за ним. След его оставался чистым, соглядатаев не было. Спустя час он подошёл к западному выходу и, остановившись в тени таверны, принялся наблюдать за воротами.
Из будки, пристроенной к стене, изредка появлялись сонные и вялые стражники и, побродив по площадке перед воротами, уходили обратно. Всё правильно – западная дорога – это не северный или восточный тракты, где постоянно толклись торговцы, купцы и просто люд, приезжающий в славную Оливу. И не южный выход, где стражников было втрое больше, чем у других ворот. Как никак от южных врат путь лежал к Хешару. Времени прошло много, но в памяти людей ещё оставались орды диких хешарцев накатывавших на город, и поэтому ворота с южной стороны стояли закрытые.
Дождавшись, пока очередной стражник, совершив обход, скроется в будке, Роланд, никем не замеченный, выскользнул в ворота.
Тисовая роща была пуста. Удобно устроившись в густых кустах, на небольшом холме, Роланд принялся наблюдать за трактом. Если что-то пойдёт не так, и его кто-то сдал, он заметит приближение непрошеных гостей, в виде гардов, что вряд ли, или ассесинов Главы, что более вероятно, и всегда сможет уйти незамеченным. Но дорога оставалась пустой – с запада редко кто приезжал в Оливу, только владельцы асиенд да паломники, направляющиеся в монастырь святого Секундия.
Времени до появления наёмников у Роланда было много, даже с учётом того, что они, скорее всего, прибудут ранее назначенного срока, и он принялся обдумывать план нападения на дом Дельгадо. Хотя то безумие, что он задумал, назвать планом можно только с натяжкой.
План был прост, как эспадрильи[2] беднейшей спанской женщины. Ворваться в дом и всех перебить, при удаче найти семейную реликвию Де ЛаВега и пропавшую вместе с крестом компанеро Долорес и вернуть. Вернуть, а значит, заручиться поддержкой очень могущественной семьи, что в его нынешнем положении будет совсем не лишним.
Как именно они будут врываться, он не решил, так как не видел имения Дельгадо, но надеялся, что оно будет устроено в традиционном спанском стиле, а значит, пробраться незамеченным к дому, а после взять его штурмом не составит никакого труда.
Первым к роще прибыл Джозе. Он сидел на тощей, серой в яблоках лошади, ведя в поводу такого же заморённого, как и его кобыла, мерина каурой масти, навьюченного двумя мешками.
Почти следом за ним приехал Ганс Пуно, этот довольно ловко управлял тёмно-серым коньком, невысоким, но крепким.
Они обменялись кивками с Джозе, и воришка достал засаленную колоду карт.
— Шлёпнем по маленькой, сеньор?
Роланд видел, как ухмыльнулся ландскнехт и, отрицательно качнув головой, произнёс:
— Извини, омбре[3], но от тебя за версту несёт карточным пройдохой. А я не хочу остаться без жалованья. Может, этим побалуемся?
Ганс продемонстрировал Проныре кожаный стаканчик с костями.
— Позволите, сеньор? — Джозе протянул руку к стаканчику. — Не в обиду будет сказано, но не один я здесь произвожу впечатление человека с очень ловкими пальцами.
Ганс, снова улыбнувшись, передал стакан Проныре. Мошенник долго и внимательно рассматривал кости, нюхал, гладил и чуть ли не облизывал их. Потом, кинув их в стакан, долго тряс его возле уха, вслушиваясь в костяной перестук. Несколько раз для пробы скинул гладкие кубики себе на ладонь, а после согласно кивнул:
— Костяшки чистые, значит, можно и сыграть.
Они нашли небольшой пень и начали ловко метать кости, не забывая при этом поглядывать на дорогу.
Третьим и четвёртым, почти одновременно, прибыли отландец и пехотный сержант. Дружно отказавшись от игры, они спешились и, привязав коней, молча принялись наблюдать за пляской игральных костей.
Не заставил себя ждать и бывший мушкетёр. Он приехал на спокойном мерине, таком невысоком, что длинные, затянутые в тонкие чулки ноги почти касались земли.
Вот этот себя уговаривать не заставил и быстро включился в игру.
Наёмники вели себя как умелые войны – не шумели и постоянно следили за трактом.
Роланд посмотрел на дорогу, ведущую к роще, потом перевёл взгляд на небо, до назначенного часа оставалось совсем немного, а доблестного маринеса не было. Четверо наёмников, как люди бывалые, прибыли в назначенное место раньше оговорённого часа, а вот морячек почему-то запаздывал. Этот факт Роланду не понравился: в морских войсках дисциплина и пунктуальность была на высоте, и такой опытный вояка, как Карлос, опаздывать не мог.
Он снова взглянул на тракт и увидел приближающегося к роще маринеса. В седле тот сидел не слишком ловко и выглядел обеспокоенным.
— Господа, — маринес спешился и, коротко кивнув находящимся на поляне, спросил, — нашего нанимателя ещё нет?
Джозе открыл рот, что бы ответить, но Роланд его опереди.
— Я здесь, сеньор Лорка.
При звуке его голоса кондотьеры, те, что были заняты игрой, повскакивали со своих мест, а те, что стояли, схватились за оружие.
Сержант вскинул здоровенный пистоль, отландец сбросил с плеча длиннющий фламберг, а когда Роланд подошёл к своей свеженанятой банде, то все, так или иначе, держались за оружие.
— Спокойно сеньоры. Вы чем-то обеспокоены, господин Лорка?
— Э-м-м, — протянул маринес, — дело в том, что мне показалось, будто за мной в городе следили.
— Вот как? — Роланд приподнял бровь. — Проныра.
Джозе кивнул и мигом влез на высокий платан. Через минуту из густой кроны донеслось:
— Тихо, как у монашки под юбкой. На дороге пустота, как в брюхе постника.
— Видимо, вам, сеньор моряк, показалось. А вы, господа, ничего подобного не заметили? — Обратился он к остальным кондотьерам.
Те дружно закачали головами.
— Хорошо, этот вопрос закрыт. Джозе ты привёз, что я просил?
— Да, в мешках, на кауром[4]. — Приглушённо донеслось из-под раскидистой кроны.
— Хорошо. Посиди пока там, понаблюдай.
Роланд скинул мешки на землю и развязал. Матерчатое нутро скрывало в себе четыре здоровенных рейтпистоля, арбалет, чинкуэду – неплохую, но качеством похуже, чем была у Роланда; и два укороченных мушкетона. Сверху всего этого добра лежали чехлы для пистолей, четыре мешочка с пулями, столько же рогов с порохом и десяток арбалетных болтов.
Роланд пристегнул к спине чинкуэду и, подхватив арбалет с болтами, кивнул на оставшееся оружие моряку и маркизу:
— Разбирайте господа.
Каждому из наёмников досталось по паре рейтпистолей и мушкетону.
— Сеньоры, повторю о цели нашей маленькой кампании, — Роланд обвёл взглядом кондотьеров, — наша задача проста: уничтожить одного доблестного идальго, парочку бывших наёмников и их охрану. Женщин и детей, буде такие окажутся на асиенде, не трогать.
— Прислугу? — Подал голос маринес.
Было видно, что подобная задача ему не нравится.
— Нет, — помедлив, ответил Роланд, — их не надо, но, как я и говорил – из Спании придётся уехать. Все согласны?
— Не новобранцы желторотые, — за всех ответил сержант, — сразу знали, какую кондотту подписываем.
В роще совсем стемнело, и лиц наёмников Роланд почти не различал.
— Что же, господа, тогда вот, — он отстегнул кошель от пояса и кинул его Петеру Хуберу, — обещанное перед делом золото, разделите. Остальное после, как и договаривались.
При виде денег все оживились.
Пока сержант делил золото, Роланд окликнул Проныру:
— Джозе, как там?
— Да, кагада[5], темно, как у мавра в пуджио[6], но вроде никого.
— Тогда слезай, дорогу покажешь.
[1] Ла мъерда дел торо – бычье дерьмо.
[2] Эспадрилья – традиционная крестьянская обувь.
[3] Омбре – дословно человек, мужчина. Здесь ироничное обращение к человеку, которому не доверяешь.
[4] Каурый – масть лошади, светло-каштановый, рыжеватый.
[5] Кагада – дерьмо.
[6] Пуджио – зад.