Испанская пещера Batallones-1 известна массой прекрасно сохранившихся остатков хищников миоценового возраста. А вот костей травоядных животных в ней практически нет. Такая избирательность долгое время была загадкой для ученых, пока американские палеонтологи не предложили своего решения.

Как считают Соледад Доминго из Мичиганского университета и его коллеги, хищники сами забирались в пещеру, рассчитывая найти там воду или пищу. Отвесные склоны пещеры не позволяли попавшим в западню выбраться наружу, а на запах падали шли новые и новые жертвы. При этом практически полное отсутствие остатков травоядных в пещере-убийце указывает на то, что с поверхности ее было хорошо видно.
В результате за относительно короткое время в пещере скопились остатки представителей 10 разных видов хищников позднего миоцена. Все они имеют возраст порядка 9 млн лет и отлично сохранились, поскольку вскоре после гибели оказались засыпаны породой.

По данным Доминго, в Батальонес-1 присутствуют два разных вида саблезубых тигров, два вида других кошачьих, гиены, амфициониды, панды, куницы и пара скунсовых. Фауна травоядных представлена единственным носорогом Aceratherium incisivum, по всей вероятности первым попавшим в ловушки и сыгравшим роль приманки для остальных жертв пещеры. Также там найдены кости нескольких гиппарионов.
Особенно трогательно выглядят подробности исследования, касающиеся собакомедведя Magericyon anceps. В ловушку угодили самка с несколькими детенышами, скелеты которых сохранились в нижней части пещеры. По всей вероятности, магериционы забрались сюда в поисках логова, но нашли лишь могилу.

Доля хищников в Batallones-1 достигает 98%, что является абсолютным рекордом для известных местонахождений ископаемой фауны. Ближе всего к этому показателю прежде подбиралась лишь знаменитая асфальтовая яма Ла-Бри близ Лос-Анджелеса, но там число остатков хищников не превышало 85%.
Примечательно также, что все угодившие в западню животные были достаточно молодыми и здоровыми. Прежние версии причин возникновения столь странного захоронения сводились к случайной гибели или сносу в пещеру трупов погибших на поверхности животных, но не могли объяснить аномально высокую численность остатков хищников. Предположение Доминго и его коллег о том, что Батальонес-1 представляла собой своего рода западню, блестяще объясняет эту ситуацию.

Как отмечают авторы исследования в своей статье на сайте Plos One, необычное местонахождение ископаемой фауны было открыто в окрестностях Мадрида в 1991 году, во время добычи сепиолита. За несколько полевых сезонов из Batallones-1 извлекли 18 тысяч разнообразных окаменелостей.
Сопутствующие геологические исследования показали, что пещера образовалась в результате развития псевдокарстовых процессов, а затем, довольно скоро, оказалась заполнена осадком, "запечатавшим" внутренние полости и обеспечившим уникальную сохранность ископаемого материала.

Titanotylopus вымерший род наземных травоядных животных из семейства Верблюдовые (Camelidae), эндемичных в Северной Америке с миоцена по плейстоцен (10.3 млн. — 300 тыс. лет назад), существующий в течение около 10 миллионов лет. Его название происходит от греческих слов Τιτάν, τύλος и πούς — «Титан», «узел» и «ноги», что дает нам «Огромные узловатые ноги».

Titanotylopus отличается от других крупных ранних верблюдовых своими большими верхними клыками и рядом других стоматологических характеристик, а также отсутствием слезных полостей в черепе. В отличие от небольших, современных ему Camelops, Titanotylopus имел относительно широкие второй фаланги, предполагая, что у него были истинные мягкие копыта, как у современного верблюда.

Titanotylopus обладал длинными и массивными конечностями, сравнительно небольшим черепом и мозгом и выпуклым наклоном между глазами. Конечности обеспечивали исполинский размер животного, — в высоту этот древний верблюд составлял более 3,5 м. По размерам, — Titanotylopus самый большой верблюд когда-либо существовавший на Земле.

Как и у всех современных верблюдов, у Tytanotylopus был массивный жировой горб, доказательством чему служат удлиненные остистые отростки на позвонках и специфическое устройство грудных позвонков: широкие позвонки содержат обширные «площадки» для крепления массивных мышц и сухожилий, которые в совокупности позволяли держать длинную (до 2 м.) шею почти в вертикальном положении.

Ранний плейстоцен Северной Америки. Вблизи ощипывающего ветки дерева гигантского верблюда Titanotylopus пробегает группа пекариевых Platygonus.

Основные характеристики челюстей говорят о том, что основной рацион животного, — лиственные растения, например молодая и мягкая растительность, расположенная на вершине кустарников и деревьев. Об этом свидетельствует и устройство черепа, — удлиненный и узкий, он специализирован для возможности выбора растительности в высоких кронах деревьев, при необходимости этот верблюд мог дотянуться до листвы на уровне 6 м. над землей.

У этого древнего вида наблюдается ярко выраженный половой диморфизм. Самцы были значительно крупнее самок, — выше почти на 20 % и почти вдвое тяжелее (до 2 тонн). Характер среды обитания, — обширные равнинные редколесные пространства, — обусловливал стадный характер поведения Tytanotylopus.

Очень интересная и подробная статья о смилодонах. Я выложу перваые 2 части. Если администрация не против выложу и остальные.

Смилодоны (Smilodon) — род саблезубых кошек (Machairodontinae), венчающий американское ответвление трибы Smilodontini. Они тяготели к областям с субтропическим и умеренным климатом, населяли полузакрытые местообитания и специализировались в охоте на крупную добычу.

Череп смилодонов значительно видоизменен в связи с сильным развитием клыков верхней челюсти. Он крупный, с коротким и широким лицевым отделом. Носовое отверстие несколько смещено назад по сравнению с обычным для кошек положением. Глазницы относительно меньше, чем у современных кошек, и сориентированы не столь фронтально. Подглазничное отверстие большое. Заглазничный отросток крупный. Лоб слегка выпуклый. Стреловидный и затылочный гребни хорошо развиты. Скуловая дуга в меру широкая и достаточно тонкая — гораздо слабее, чем у современных крупных кошек. Соответственно, менее развитой была и жевательная мускулатура смилодонов. На всем протяжении твердого неба тянется выпуклый костный гребень. Края верхней челюсти имеют хорошо выраженную рифленность. Наблюдается значительное развитие сосцевидного отростка, к которому прикреплялись мышцы, опускающие голову при нанесении удара верхними клыками, что является приспособлением, усиливающим это движение.

Нижняя челюсть невысокая и довольно легкая, с мощным прямоугольным симфизом и небольшими подбородочными выступами. Венечный отросток, на котором заканчивается височная мышца, сильно редуцирован, а ямка для прикрепления жевательной мускулатуры развита незначительно. Нижнечелюстной сустав отнесен дальше венечного отростка. Увеличенный суставный отросток близко прижат к сосцевидному отростку. Для использования сабельных клыков нижняя челюсть могла отводиться от черепа на 120°, так что расстояние между кончиками верхних и нижних клыков у смилодонов не уступало таковому у современного льва, пасть которого открывается на 65°. Нижняя челюсть двигалась строго в вертикальной плоскости.

Сравнительные размеры различных представителей рода Smilodon. Автор — Роман Учитель.

Зубная система весьма своеобразна. Формула зубов составляет I3/i3, C1/c1, P2/p1-2, M1/m1 = 26-28 (для сравнения, у льва — I3/i3, C1/c1, P3/p2, M1/m1 = 30). Как верхние, так и нижние резцы длинные, острые и сильно выдвинутые вперед. Верхние резцы расположены дугообразно, нижние образуют линию. Находящийся за достаточно широкой диастемой верхний клык очень длинный, его корень достигает верхнего края глазницы, а конец при смыкании зубов опускается далеко за край нижней челюсти. Клык сдавлен с боков и саблевидно изогнут. Приближаясь к основанию, его передний край становится округлым. Задний край уже, чем передний, особенно у основания. Покрывающая клык эмаль значительно тоньше, чем на остальных зубах. Она простирается от кончика зуба до линии десны на его заднем крае и от кончика до середины или 2/3 длины на переднем крае и по бокам зуба. Передняя и задняя кромки несут мелкие зазубрины, которые у зрелых особей стираются до гладкой поверхности. Корень клыка составляет до 40 % его общей длины. По способности выдерживать вертикальные нагрузки клык превосходит таковой современных кошек, но хуже противостоит боковым нагрузкам, в результате которых довольно легко ломается. По степени развития верхнего клыка смилодонов можно сравнить лишь с барбурофелисами (Barbourofelis) и тилакосмилами (Thylacosmilus). Нижний клык, напротив, уменьшен в размерах и по форме сходен с нижними резцами, к которым он непосредственно примыкает.

За верхним и нижним клыками расположены длинные диастемы. P2 и p2 отсутствуют. Сохранившиеся щечные зубы уплощены с боков, а их вершины истончены и формируют острую кромку. Она хорошо приспособлена для разрезания мягких тканей, но практически непригодна для дробления массивных костей. P3 небольшой, с хорошо развитыми передним и задним дополнительными выступами. P4 крупный, с редуцированным протоконом и удлиненным эктопарастилем. Маленький p3 с одним или двумя слившимися корнями наличествует у большинства древних особей, но с течением времени все больше редуцируется и к позднему плейстоцену обычно исчезает (например, он присутствует лишь у 6 % выборки S. fatalis с Ранчо Ла-Бреа).

Компьютерные модели черепов и жевательной мускулатуры льва (Panthera leo) (слева) и смилодона (Smilodon fatalis) (справа).

Порядок появления и смены зубов смилодонов отличался от такового у современных кошек. Так, у S. fatalis молочный набор полностью вырастал, когда детенышу было 1-1,5 года. Вскоре после этого начинал прорезываться постоянный набор — в первую очередь, резцы и хищнические зубы, а затем клыки. Когда P4 полностью прорезывался, кончик постоянного верхнего клыка выходил из альвеолы менее чем на 1 см. Молочный клык выпадал тогда, когда идущий ему на смену постоянный клык достигал длины от 6,5 до 8 см (возможно, эта стадия затягивалась до момента, когда постоянный клык достигал 10 см в длину). К этому времени постоянные щечные зубы уже имели легкий износ. Изучение содержания стабильных изотопов кислорода в эмали показывает, что верхний клык рос со скоростью 0,5-0,7 см в месяц. Своей полной длины он достигал примерно через 18 месяцев, в возрасте 3-3,5 лет. Для сравнения, у льва постоянный верхний клык появляется в альвеоле между 9 и 11 месяцами жизни и растет со скоростью 0,13-0,33 см в месяц. Рост клыка заканчивается между 28 и 36 месяцами — примерно в то время, когда лев покидает родительский прайд. Полное окостенение задней части черепа, служащей для прикрепления мышц челюстей, у S. fatalis происходило между 1 и 1,5 годами — на 8 месяцев раньше, чем у льва. Этот возраст совпадает со временем полного формирования молочных зубов. Таким образом, челюстная мускулатура S. fatalis была вполне готова к использованию уже на ранней стадии развития зубного аппарата.

Головной мозг смилодонов соразмерен с мозгом менее крупных леопарда и ягуара. Поверхность его новой коры демонстрирует ряд характерных черт. Центры подавления агрессии выражены слабо, пониженной была и способность к обучению. Однако области мозга, отвечающие за слух, зрение и координацию движений, развиты хорошо. При этом, судя по размерам и расположению глазниц, сами глаза были меньше, а бинокулярность зрения выражалась хуже, чем у ныне живущих крупных кошек. Строение подъязычной кости предполагает возможность произведения громкого рыка, напоминающего их рев. Наличие крупного подглазничного отверстия, пропускавшего пучок нервных волокон, позволяет предположить сильное развитие вибрисс.

Глубокие мышцы головы и шеи смилодона (Smilodon fatalis). Автор — Маурицио Антон.

Телосложение смилодонов массивное. Шея относительно длинная, ее позвонки обладают увеличенными отростками для прикрепления хорошо развитых мышц. Эти мышцы были необходимы для совершения сильных и быстрых движений, опускающих голову вниз во время нанесения ударов верхними клыками. Грудина и ребра крепкие. Передняя конечность была развита лучше чем задняя и обладала высокой подвижностью в суставах. Судя по широкому латеральному надмыщелку плечевой кости (к нему крепятся мышцы, разгибающие предплечье), а также по хорошо развитой на этой кости шероховатости для прикрепления круглой мышцы, была усилена функция отведения конечности.

Еще одно важное движение — сгибание конечности — осуществлялось при помощи сильно развитой двуглавой мышцы плеча. Ее усилие увеличивалось за счет комбинированного воздействия двух других: большой круглой и широчайшей мышцы спины. Первая начинается на задней поверхности лопатки, а вторая с позвоночника и поясничной фасции. Они объединяются и прикрепляются к внутренней части плечевой кости. Поскольку задняя часть тела смилодонов короче, чем у современных кошек, сокращение широчайшей мышцы является более эффективным, так как это действие вовлекает объемные массы спинных мышц, лежащих под поясничной фасцией.

Значительной свободой движений отличалось соединение лучевой и локтевой костей, равно как и локтевой сустав. На это указывают форма головки лучевой кости и больший угол наклона локтевой ямки относительно длинной оси кости, уже у S. gracilis достигающий 23-27º и предоставляющий высокую степень свободы медиолатерального вращения в локтевом суставе. Развитая способность передней конечности к совершению супинационно-пронационных движений отражена в латерально расположенной крупной лучевой вырезке, обеспечивающей вращение запястья во время его сгибания. Согласно расчетам, по свободе вращения передней конечностью смилодоны превосходили всех других кошек (род Panthera — примерно на 15 %).

Локтевой отросток смилодонов крупный, с обширной латеральной кромкой. Если его относительная длина находится в середине интервального ряда современных крупных кошек (немного больше, чем у леопарда и тигра и несколько меньше, чем у льва и ягуара), то боковая бугристость выражена сильнее. Это позволяет сделать вывод, что смилодоны имели более развитую трехглавую мышцу плеча, чем ныне живущие кошки.

Плечевая кость смилодонов укреплена за счет сильного развития слоя компактной ткани, благодаря чему она не только толще плечевых костей других кошек, но и более прочная на излом (в обоих направлениях). Высокая прочность и подвижность были нужны для того, чтобы кости и связки передней пары конечностей могли противостоять большим нагрузкам при удержании крупной, сопротивляющейся добычи. Этому способствовала сильно развитая мускулатура плечевого пояса и очень большие (до 10 см в длину) втяжные когти. Кроме того, с целью лучшего противостояния нагрузкам укоротился поясничный отдел позвоночника. Хвост также короткий. В тазе лобковый симфиз укорочен и закруглен, а подвздошная ость удлинена.

Последовательная реконструкция головы смилодона (Smilodon fatalis) на основе черепа с Ранчо Ла-Бреа. Автор — Маурицио Антон.

Задняя конечность смилодонов демонстрирует ряд «стопоходящих» черт: относительно короткие и толстые трубчатые кости, широкая площадка на большой берцовой кости для прикрепления каудальной большеберцовой мышцы, развитый крупный желобок на коротком пяточном бугре для прохода длинной малоберцовой мышцы и короткие кости плюсны, которые, будучи соединенными, имеют тенденцию развертываться веером. Подобное строение конечности улучшало стабильную позицию хищника, борющегося с добычей. В целом же характерные особенности смилодонов позволяют предположить, что у них происходило смещение акцентов со способности к быстрому бегу в сторону увеличения мощи и подвижности в суставах.

Смилодоны отличаются от мегантереонов (Megantereon) более крупными размерами тела, более массивным скелетом и более наклонной затылочной частью черепа. Нижняя челюсть смилодонов имеет не столь выраженный подбородочный выступ, но сильнее развитые суставный и сосцевидный отростки. Резцы смилодонов крупнее и больше наклонены вперед, клыки более длинные и мощные, а предкоренные зубы редуцированы сильнее. Пропорции посткраниального скелета смилодонов напоминают пропорции гомотериев (Homotherium) высокой лопаткой, мощными передними конечностями и укороченной поясницей. Однако если скелет гомотериев не массивнее скелета современного льва, то для смилодонов, наоборот, характерны очень широкие кости с сильно развитыми гребнями, а также укороченные дистальные отделы конечностей. Так, если у H. serum длина лучевой кости составляет 91 % длины плечевой, то у S. populator это соотношение равно лишь 73 %. Индекс соотношения бедренной кости с большой берцовой у S. fatalis составляет всего 0,75. Наиболее близок к нему Xenosmilus hodsonae (0,79), за которым следуют Homotherium crenatidens и Homotherium serum (0,83-0,84). Затем идут лев и тигр (у обоих 0,86), ягуар (0,87), пума (0,88) и леопард (0,93). Наконец, самый высокий среди кошек индекс отношения бедра к большой берцовой у гепарда ― почти 1,01.

По сравнению с гомотериями, смилодоны имеют более длинную пяточную кость и, несмотря на массивность, могли лучше прыгать, поскольку увеличение длины обеспечивало выигрыш в силе. У S. fatalis пяточная кость составляет 35,1 % длины большой берцовой кости — максимальный для кошек результат. Показатели льва (33,3 %), тигра (32,5 %) и ягуара (31,6 %) находятся вблизи этой границы. Далее следует леопард, пяточная кость которого составляет 29,2 % длины большеберцовой кости. С другой стороны, пума демонстрирует скорее короткую пяточную кость (30,5 %), но обладает при этом очень длинными задними конечностями. У гепарда рассматриваемый показатель равен только 27 %. Таким образом, кажется вполне вероятным, что по способности совершать прыжки смилодоны не уступали представителям рода Panthera.

Порядок прорезания зубов у смилодона (Smilodon fatalis) на примере его остатков с Ранчо Ла-Бреа. Музей Пейджа в Лос-Анджелесе, США.

Профили голов кошкообразных хищников с контуром мозга. Вверху слева — гоплофоней (Hoplophoneus), вверху справа — проайлур (Proailurus), внизу слева — пантера (Panthera), внизу справа — смилодон (Smilodon). Автор — Маурицио Антон.

Последовательная реконструкция мускулатуры смилодона (Smilodon populator). Автор — Маурицио Антон.

Сравнение скелетов смилодона (Smilodon populator) (вверху) и льва (Panthera leo) (внизу). Автор — Маурицио Антон.

СМИЛОДОНЫ. Часть 2

Подобно другим крупным кошкам, смилодоны вполне были способны передвигаться рысью и легким галопом, но их повышенная массивность наряду с короткими большой берцовой и плюсневыми костями явно не способствовали бегу на длинные дистанции. Представляется очевидным, что в процессе охоты смилодоны совмещали тактику засады и скрадывания добычи, полагаясь главным образом на короткую стремительную атаку, а отнюдь не на долгое преследование. Приблизившись к потенциальной жертве на достаточно близкое расстояние, смилодон совершал несколько стремительных прыжков и крепко вцеплялся в ее корпус передними когтистыми лапами. Хищник старался свалить на землю и максимально обездвижить пойманное животное, чтобы оно не повредило его длинные и достаточно хрупкие верхние клыки. Затем клыками быстро наносились удары в самые уязвимые места — прежде всего, горло и нижнюю часть шеи, а также, возможно, брюхо ниже реберной дуги и промежность. Можно предположить, что вонзать клыки в другие части сопротивляющейся добычи зверь избегал. Здесь необходимо отметить, что современные крупные кошки часто кусают в горло, морду или даже в круп еще стоящую и отбивающуюся жертву.

Некоторые расчеты показывают, что клыки смилодонов могли проникать в плоть лишь сравнительно неглубоко, нанося основные повреждения за счет обширных поверхностных ран и рассечения подкожных артерий, что приводило к обильной кровопотере. Вероятнее всего, главная охотничья стратегия саблезубых хищников именно в этом и заключалась — нанесение рваных ран, ведущих к быстрому ослаблению жертвы или ее впадению в состояние болевого шока. Возможно, при укусе в горло челюсти производили тянущее движение с вырыванием кровеносных сосудов и трахеи, ускоряющее летальный исход. В то же время, ныне живущие кошки не рвут свою добычу, а убивают ее глубоким проникновением зубов или душат путем сильного сжатия челюстями горла, нередко практически бескровно.

Бегущий смилодон (Smilodon populator). Автор — Маурицио Антон.

При нападении нижняя челюсть отводилась вниз, а тяжелая голова и мощная шейная мускулатура обеспечивали сильный удар клыками по направлению сверху вниз. Длинная шея при этом обеспечивала больший замах. Клыки ныне живущих крупных кошек при определенном захвате деформируют межпозвонковые сочленения, травмируя спинной мозг. Они круглые в поперечном сечении, поэтому могут выдержать приложение силы в любом направлении. В то же время, верхние клыки смилодонов предназначались в основном для манипуляций с мягкими тканями. Их овальная форма обеспечивала минимальное сопротивление при погружении в тело жертвы, тогда как острая задняя кромка рассекала ткани. Сильно рифленые края верхней челюсти могли служить для стока крови, но более вероятной представляется их роль в укреплении черепа, необходимом для противодействия давлению, которому он подвергался во время борьбы. Высокое положение носового отверстия, вероятно, давало возможность зверю дышать, когда голова глубоко погружалась в плоть жертвы. Вероятно, дополнительную информацию об изменении положения тела сопротивляющейся добычи предоставляли хорошо развитые вибриссы.

Обычно считается, что вследствие особенностей строения черепа смилодонов сила смыкания их челюстей являлась значительно меньшей, чем у современных крупных хищников. Согласно некоторым расчетам, укус был примерно втрое слабее львиного. Однако при этом упускается из виду, что у смилодонов не столько нижняя челюсть двигалась навстречу верхней, а наоборот, верхняя двигалась навстречу нижней, выполнявшей роль своего рода ограничителя. По-видимому, в этом случае особо мощная мускулатура, приводящая в движение нижнюю челюсть, была просто не нужна. Естественно, компенсировалось все это за счет мощных шейных мышц.

Последовательная реконструкция головы смилодона (Smilodon fatalis). Автор — Роман Евсеев.

Примерно на той стадии сведения челюстей, когда кончики клыков почти достигали друг друга, из-за малого рычага плеча укороченного венечного отростка и редуцированной жевательной мускулатуры, зверь оказывался неспособным закрыть свою пасть дальше только за счет действия нижнечелюстных мышц, а сама нижняя челюсть занимала положение почти неподвижное относительно тела жертвы. Затем нижняя челюсть фиксировалась при помощи соответствующей мускулатуры и начинала давить хорошо развитой передней частью подбородочных выступов на жертву. Кроме того, нижние клыки могли проникать сквозь кожу, что позволяло лучше захватить мягкие ткани. После того, как некий упор был создан, верхние клыки двигались вниз и проходили нижние клыки благодаря опусканию головы и действию шейной мускулатуры. Согласно другой точке зрения, «якорем» служили верхние клыки, а во время укуса двигались нижняя челюсть. В этом случае достаточная сила укуса при одновременном снижении объема приводящих мышц могла быть достигнута благодаря более прямому расположению их волокон.

Высказано предположение, что после первой атаки хищник отступал и ожидал гибели жертвы, а затем возвращался к павшей добыче. Известно, что домашняя кошка может оставить только что добытое животное на некоторое время. Однако другие ныне живущие кошки редко отказываются от контакта с жертвами после их поимки и, как правило, отступают только в случае прямого нападения на них. Поэтому очень маловероятно, что смилодон рискнул бы оставить пищу другим, находящимся поблизости плотоядным. Скорее всего, зверь продолжал контролировать раненную добычу, удерживая ее лапами и навалившись массой своего тела. По-видимому, зубы для дополнительной фиксации на жертве не использовались из-за высокой опасности их повреждения.

Последовательность нападения и умерщвления смилодоном добычи. Автор — Маурицио Антон.

Другие виды износа клыков, помимо стирания зазубренных граней, как правило, отсутствуют — следовательно, клыки использовались смилодонами в основном для умерщвления добычи. На это косвенно указывает покрывающий их тонкий слой эмали. В свою очередь, то обстоятельство, что клыки находятся на некотором расстоянии за резцовой дугой, означает, что для достижения съедобных частей и отделения кусков плоти применялись большие, вынесенные вперед резцы. При этом строение челюстного сустава позволяло дальше выдвигать нижнюю челюсть для лучшего захвата кусков мяса. Подобно современным крупным кошкам, смилодоны также использовали боковой укус хищнеческими зубами и лижущие движения терки-языка. Саблевидные клыки препятствий для этих действий не создавали, а силы челюстных мышц для для разрезания мяса, связок и хрящей в любом случае было достаточно. Бытует мнение, что смилодоны оставляли на туше много мягких тканей, однако характер зубного износа свидетельствует о том, что в случае необходимости они обгладывали и грызли кости. В любом случае, при обилии добычи заполучить новую мясистую жертву для этих высокспециализированных хищников не составляло особого труда.

Работа мускулатуры смилодона (Smilodon populator), сваливающего лошадь. Автор — Маурицио Антон.

Сравнение передней части черепа смилодона (Smilodon fatalis) и американского льва (Panthera atrox).

Боковой укус смилодона хищнеческими зубами. Автор — Маурицио Антон.

Порядок прикрепления некоторых черепных мышц и строение головного мозга на примере черепов смилодона (Smilodon fatalis) с Ранчо Ла-Бреа. Музей Пейджа в Лос-Анжелесе, США.

Фрагмент когтевой фаланги смилодона (Smilodon cf. populator) и когтевая фаланга ягуара (Panthera onca).

Схема прохождения нервных волокон через подглазничное отверстие к вибриссам у смилодона (Smilodon fatalis). Автор — Маурицио Антон.

В посте я расскажу о некоторых древних видах, которые имеют прямую связь с ныне живущими существами (как предки либо родственники предков). Поскольку геологическая история пестрит белыми пятнами ввиду сложности реконструкции доисторических эпох (особенно тех, что далеки от начала человеческой культуры), положение многих фигурантов поста на своём "семейном древе" не идеально точно, но в любом случае позволяет понять этапы развития тех форм жизни, что чудесным образом дожили до наших дней.

Евнотозавр

Эта милая лепешка считается предком черепах. Жил евнотозавр в средине Пермского периода, около 260 миллионов лет назад на юге Африки.

Его важнейшей адаптацией являются девять пар расширенных ребер, которые в дальнейшем станут основой для черепашьего панциря. Это самый ранний организм, который удалось точно установить как связанный с черепахами, что важно, ведь даже систематика данной группы по сей день не до конца ясна.

Вероятно, он и есть черепаший предок, хотя с новыми исследованиями его статус может измениться.

Всякие парнокопытные

Названная группа известна каждому - коз, коров и баранов большинство людей видело вживую, а олени широко представлены в культуре. Есть в ее составе и выдающиеся ископаемые экземпляры, что логично, ведь парнокопытные - чрезвычайно распространённый отряд.

Среди культовых товарищей затесался, например, индохиус

На заре кайнозоя (48-50 млн лет назад) в южной Азии проживал такой зверек, который относился именно что к парнокопытным. Он был растительноядным и похожим на смесь маленького оленя и крысы созданием. А еще индохиус начал активно бегать в водоёмы, вероятно, прячась от крупных хищников и стремясь избежать интенсивной конкуренции за еду на суше.

Стратегия эта оказалась успешной, потому что в дальнейшем такие виды, как пакицет, пытались занять нишу полуводных хищников, перейдя на рыбу и мясо, но к тому времени там прочно засели крокодилы, не дав млекопитающим развернуться.

Поэтому выжили только представители группы, перешедшие в моря, где смогли добиться успеха. Из них эволюционировали киты и дельфины (строго говоря, в современной систематике более корректно название "китопарнокопытные").

Другая группа парнокопытных - палеомерициды, вероятно, относится к той ветви, от которой произойдут вилороги, жирафы и окапи

Как видно, они имели огромные сходства с полорогими и оленевыми, хотя отстоят от оных поодаль, пусть и не очень.

На самом деле, их связь в рамках отряда не выяснена достоверно. Они могут быть как предками жирафов, так и просто самым близким к ним надсемейством.

Независимо от конкретной роли палеомерицид, в какой-то момент появятся две линии. От одной произойдут вилороги, а от другой - окапи и жирафы.

Dormaalocyon latouri

Название у него, может, и не слишком понятное, зато место этого зверя в биологической истории очень заметное. Он являлся базальным представителем новорождённого тогда (55-47 млн лет назад) отряда хищных, иными словами - общим предком кошачьих, псовых и медвежьих (и много кого ещё).

Пройдёт ещё какой-то жалкий десяток миллионов лет, и начнут появляться первые представители трёх обозначенных групп:

Гиракотерий

Несложно догадаться о том, чьим предком считается это существо (другое наименование - эогипп, "рассветная лошадь"). Гиракотерий появился вскоре после расхождения эволюционных тропинок лошадей, носорогов и тапиров (50 млн лет назад). Его размер был ничтожен - 20 сантиметров в высоту и пару десятков килограммов живого веса, не более.

Строго говоря, гиракотерии - целое обширное семейство, жившее в эоценовых Азии, Европе и Северной Америке.

Гиракотерий и современная лошадь. Такая разница обусловлена тем, что изначально лошадеобразные жили в схожей со своими кузенами - тапирами, местности (болотистые леса), но затем их потомки перешли в степи, что кардинально изменило эту ветвь непарнокопытных.

Меритерии

Они были похожи и на свиней, и на бегемотов, и на тапиров, хотя в действительности представляли собой примитивных хоботных, живших в эоцене и олигоцене 48-28 миллионов лет назад. Впервые их останки были обнаружены у Меридова озера (Файюм, Египет). В наши дни описано четыре вида меритериев, распространённых по всей Северной и Западной Африке. Представители рода по современным оценкам были длиной 2 м и высотой 0,7 м, весили 235 кг.

Их жизнь была тесно связана с водой. Доподлинно неизвестно, являются ли сами меритерии предками слонов, но они абсолютно точно близки к их предку.

Специалисты из Палеонтологического института им. А. А. Борисяка Российской академии наук раскрыли тайну экспоната, хранящегося в фондах Коломенского краеведческого музея. Как оказалось, он принадлежит европейскому водяному буйволу.

Ученые сделали находку еще в прошлом году, осматривая экспонаты. Экзотическое животное, чьи останки ранее не находили в России, обитало недалеко от современной Коломны.

Ученые сделали находку еще в прошлом году, осматривая экспонаты. Экзотическое животное, чьи останки ранее не находили в России, обитало недалеко от современной Коломны.

В 2019 году московские палеонтологи обнаружили уникальный череп ископаемого буйвола среди фондовых материалов Коломенского краеведческого музея. Сам череп был найден еще в 1939 году у села Лукерьино, в 4.5 км к западу от города Коломны, на реке Коломенке, правом притоке реки Москвы.

Исследователи определили его принадлежность вымершему виду европейских водяных буйволов (Bubalus murrensis). Судя по степени зарастания швов и стирания зубов, череп принадлежал взрослой особи пяти-шести лет.

Известно, что в конце среднего и позднем плейстоцене водяные буйволы обитали в центре Европы. В периоды относительного потепления многие типичные представители мамонтовой фауны отступали на север и северо-восток, а в центре Европы, в свою очередь, появлялись такие экзотические для этих мест животные, как бегемоты и буйволы.

Их ископаемые останки часто находят в долине Рейна в Германии, они известны также во Франции, Италии и Нидерландах. Выделяется две главные волны миграций теплолюбивых околоводных видов — в интервалах 425–337 тысяч лет назад и 130–115 тысяч лет назад.

Находка черепа древнего водяного буйвола оказалась неожиданной: его обнаружили в двух тысячах километров к северо-востоку от основного европейского ареала этих зверей — в Московской области, под Коломной. К тому же радиоуглеродная датировка обнаруженного в Подмосковье образца показала, что это животное обитало здесь на сто тысяч лет позже его западноевропейских родственников — почти в самом конце плейстоцена, около 12 800 лет назад.

https://nat-geo.ru/science/paleontology/v-rossii-vpervye-obn...