Фильм "Снег" по одноимённому рассказу Эдуарда Овечкина
Очень сильно надеюсь, что этого фильма не коснулись популярные российские кинотворцы.
Потому что рассказ ох... ах, какой рассказ!
0 просмотренных постов скрыто
Ответ на пост «Просто рыбалка»1
Вспомнилось :)))
Это тоже знатная традиция в подводном флоте. Конечно, вас может удивить, что, мол, не девятнадцатый же век и всё такое - средства защиты и уклонения развиты до невозможности, но есть одно "но". Всё это с успехом разбивается об алчность, отчаянность и наплевательское отношения к строгим предупреждениям рыбаков. То ли у рыбаков есть такое негласное соревнование. кто больше словит подводных лодок в свои сети, то ли, по их какому-то рыбацкому поверью, если траулер будет утащен в морскую пучину подводной лодкой, то весь экипаж попадает автоматом в рыбацкую Вальхаллу, где много сёмги, водки и женщин (зачем им там женщины, я не знаю, правда. Может, чтобы сёмгу чистить?), но все предупреждения о том, что в районе работает "единица" (подводная лодка) ими упорно игнорируются, и они с упорством Сизифов всё время пытаются нас словить.
-Тащ командир, рыбак!
Все эти истории обычно начинаются с такого доклада акустика.
- Да ну на!!! Опять?! Где он?
- На траверсе, но активно движется в нос на пересечение курса!
- Активно можешь работать?
- Никак нет, Сталворт (корабль разведки НАТО) в районе работает!
- Бля. Штурман! Можем покидать квадрат?
- Никак нет, тащ командир. Полтора часа ещё в нём находиться.
- Ну ебжешь! Записать в вахтенный журнал: обнаружено рыболовецкое судно, начинаю манёвр уклонения, хода и курсы переменные! Ну как так-то? Ну блядь, так хорошо всё шло!
- Сан Сеич, - шепчет зам, - система записи включена, а вы матом ругаетесь, что потомки подумают?
- Это не мат! - наклоняется командир к микрофону. - Это грубый военно-морской юмор!!! Так потомкам и передайте!
- Комдив три, ДУК к стрельбе изготовить, Антоныч, дров там каких напихайте, масла налейте, хуй знает, может, поможет!
- Внимание в отсеках! - командует командир в Лиственницу. - Начинаю манёвр уклонения от рыбака! И девятиэтажный дом длиной в два футбольных поля начинает маневрировать на глубине шестьдесят метров обоеими турбинами, обеими САУ и обоими рулями, пытаясь не походить на эхолокаторе на косяк трески и уклониться от утлого ржавого кораблика размером с три спичечных коробка. Не знаю, если честно, как выглядит на эхолокатаре косяк трески и как он там маневрирует, но нам ни разу не удалось обмануть рыбаков. Они всё время были уверены, что мы и есть тот самый заветный косяк рыбы. - У него сейчас дизеля лопнут, похоже, - докладывает акустик, - не отстаёт и пытается пересечь курс!
- Да йобанный же папуас! ДУК, Пли!!!
Трюмные жахают на поверхность пятно из досок и масла, а рыбаки, видимо, в это время радостно кричат на борту своего Боливара:
- Шпроты!!! Ребзя!! Ату их ату!!!
Ну а иначе я не могу объяснить, как можно не понять пузырь из масла на поверхности в полигоне, в котором, по переданным им данным, находится подводная лодка?
- Скорость по лагу не соответствует оборотам турбин! - штурман.
- Лодку ведёт вправо по курсу! - боцман.
- Центральный! Растёт температура ГУП правого борта, обороты турбины самопроизвольно снижаются! - пульт ГЭУ.
- Да йобаный жешь ты нахуй!!!! Акустик, где эти пидоры унылые?
- Правый борт, расходимся!
- Боцман! Пятнадцать градусов на всплытие!!! Товсь дуть среднюю!!
- По местам стоять к всплытию! - объявляет механик по громкоговорящей связи, и лодка, припадая на правый борт, ползёт на перископную глубину.
На тридцати метрах командир уже кричит с перископной площадки:
- Поднять перископ!!!
На тридцати метрах поднимать его строго запрещено, поэтому тяну два-три метра и поднимаю.
- Осмотрен горизонт и воздух! Горизонт и воздух чист! Продуть среднюю! В это время, я так понимаю, рыбаки уже отрубили свой трал, подозревая, что что-то пошло не так. А тут из воды на их изумлённых глазах выскакивает Моби Дик, только чёрный.
- Ебаааать! - кричат, видимо, в это время на рыбаке. - Ребзя, бегим!!!
-Стоп турбины! - командует командир и бежит наверх.
В обычном режиме, сначала выравнивают давление перед тем, как открыть рубочный люк, но сейчас, судя по отсутствию свиста и удару по ушам, командир посчитал это лишним и открыл люк сразу.
- Што! Штобля!!! Штобля вы делаете, бакланы!!! - орёт командир, свесившись с мостика по пояс, в сторону ржавой коробочки, которая старательно отворачивается от нас и пытается удрать.
- Аркадий! - командует командир помошнику. - Ну-ка, блядь, раздвижной упор пусть кто-нибудь вынесет на мостик!
С раздвижным упором на мостик бежит Борисыч, командир седьмого отсека.
- Борисыч! Ну-ка Борисыч, сделай вид, что это ПЗРК и прицелься в этих корсаров!!! Хоть обосруться, может, казлы!!
Раздвижной упор выглядит вот так:
И, наверное, сильно издалека он вполне себе похож на ПЗРК. Борисыч вскидывает упор на плечо, наводит его на рыбака и орёт дурным голосом:
- Тащ командир!!! К стрельбе готов!!! Цель на мушке!!!
"Ну что за клоуны", - думают чайки, которые в это время пытаются присесть на ракетную палубу.
Я фиг его знает, какая там у рыбака крейсерская скорость, но улепётывал он от нас тогда знатно. Аж труба красная была. А на винт мы намотали, да. Знатная борода тогда на правом винте болталась. Два дня потом в базе сматывали её.
Пока суть да дело, Борисыч, решил на мостике перекурить.
- Тащ командир, - докладывает в это время помощник, - Орион!
- Ну а как же? - даже не удивляется командир. - Ну а как же, блядь, по-другому то !?
Орион (разведывательный самолёт НАТО) уже видят все даже невооружёнными глазами. На низкой скорости, над самой водой, он заходит на нас - сейчас будет рисовать акустический портрет.
- Центральный, акустический портет искажайте - командир уже устал и ничего не хочет.
Мы начинаем запускать насосы, помпы и прочие механизмы по заранее отработанной схеме.
- Тащ командир!!! К стрельбе готов!!! Цель на мушке!!! - это Борисыч от избытка воинской доблести вскинул раздвижной упор на плечо и стал целиться им в Орион, распугав своей неожиданной отвагой весь ходовой мостик.
- Борисыч, - командир уже спокоен и расслаблен, - что ты делаешь?
- Пугану его, тащ командир!!!
- Борисыч, у него минимум две ядерные торпеды на борту, если он тебя сейчас в ответ пуганёт, то ты даже усраться не успеешь. Вот же трюмная простота.
- Не, всё норм, тащ командир, - докладывает старпом, который следит за Орионом в бинокль, - лётчики ржут и хлопают Борисычу в ладоши.
И все начинают на мостике тоже ржать, в основном над Борисычем.
- Сами дураки, - бубнит Борисыч, спуская много килограмм своего железа в люк. - Хуй я вам больше упор свой понесу! Пусть люксы ваши любимые вам упоры носят свои!!!
А в базу передали: "Намотал на винт, ограничен в маневрировании. Прошу дальнейших указаний". Нас завернули в базу, само собой, куда мы ковыляли на одной турбине долго-предолго. А в базе оказалось, что ПДСС (боевые водолазы, осматривали нам корпуса и проводили работы всякие под водой) чем-то занят и смотать трос нам надо самим и срочнобля!!!
И мы: искали плотик, плавали на этом плотике в акватории губы Нерпичья, вызывая дружный хохот всех экипажей, спускали с него своих водолазов и два дня сматывали этот трал со своего винта.
Вот, кстати, фотография с Ориона:
Показать полностью
2
Андрюха и секстант
Рассказ из книги "Акулы из стали" Эдуарда Овечкина. Читает автор.
Для несведущих, Эдуард - бывший подводник, служил на подводном крейсере проекта 941, класса Акула - самые большие подлодки в мире. Пишет рассказы о жизни подплава. Чаще смешные, но бывает и не очень.
Может, застрелим его? Не вариант, мозг-то у пациента мы не заденем...
Удалось связаться с Эдуардом Анатольевичем Овечкиным, автором интереснейших романов о жизни подводников. Эдуард Анатольевич дал добро на создание роликов по его историям, ну вот собственно, проба видео-пера на отрывок про таракана. Впрочем, кто любит читать и пропустил историю - есть текст.
Если вы никогда не спали на подводной лодке, то считайте, что вы нормально не спали никогда вообще. Потому что спится на подводной лодке так же сладко, как в маминой утробе.
Представьте: полнейшая темнота, шелест вентиляции, приятное гудение электрического тока в проводах и мерный гул механизмов… Вот прямо сейчас пишу, и глаза сами закрываются. А ещё на подводной лодке ты почти всё время заёбан, уставший вусмерть. А какие там снятся сны… Эх.
И вот вы сладко спите после полутора суток вынужденного бодрствования, а вас начинает кто-то грубо хватать руками, трясти и орать прямо в ваши «свит дримсы»:
– Эди-и-ик!!!! Эдии-иикбля-а-аа, вставай! Бля-а-а-а, Эдик, пиздец, просыпайся!!!!
Ага, началось, думаю я себе спросонья. Механизмы гудят, вентиляция шелестит, значит, на лодке всё в порядке. Вот она, значит, как подкралась-то, Третья мировая… Это Игорь так вероломно трясёт меня за плечи – наш турбинист.
– Да встал, Игорь, встал! Хватит меня уже так беспардонно трясти! Что случилось-то?
Но Игорь уже выскочил из каюты и орёт в соседней:
– Борисы-ы-ыч! Борисы-ы-ычбля, вставай!!! Бля-а-ааа, Борисыч, пиздец, просыпайся!!!
Вот же интриган хренов. Через минуту стоим в проходе между каютами: Игорь в РБ и подпрыгивает, мы с Борисычем в трусах и озабоченных лицах.
– Бля, мужики, мне таракан в ухо заполз!! Что делать-то!!! – Игорь, конечно, в панике.
Мы с Борисычем, как знатные тараканологи, сохраняем внешнее спокойствие.
– А точно? – уточняет Борисыч, принюхиваясь.
– Сочно, бля!!! Он лапами в ухе там шевелит!!! Я это чувствую!!!
– Надо что-то делать, – говорю.
– Да неужели!!! – орёт Игорь. – Да вы гении, ёб вашу мать! Так быстро соображаете!!!
– Надо его убить для начала, – рассуждает Борисыч. – Чтоб он дальше в мозг к тебе не полез.
– Вмоск!? Какэтавмоск?!!! – Игорь взрослый, спокойный и очень умный мужчина, но сейчас как малое дитя, право слово.
– Как-как. Через евстахиеву трубу, конечно же, – блистаю я анатомической эрудицией.
– Ну дык давайте убивайте иво уже быстрей!!!
Заглядываем с Борисычем Игорю в ухо.
– У тебя ж пистолет, может, застрелим его? – предлагает Борисыч.
– Не вариант, мозг-то у пациента мы не заденем, наверняка, но вот патрон я потом хуй спишу.
– Бля-а-ааа… Бля-бля-бля, – причитает Игорь.
– О! – догадывается Борисыч. – Надо его утопить! А может, он испугается и обратно вылезет от этого!
Ну всё. Решение принято. Игорь убегает в душ топить или пугать таракана, мы с Борисычем одеваемся, хохоча, и бежим следом. Заглядываем в душ – Игорь льёт воду в ухо максимальным напором.
– Ну что там? – искренне волнуясь, спрашиваем мы.
– Да вроде перестал шевелиться.
– Ну, заебись, ещё пару вёдер влей, на всякий случай!
Влил. Сидим в центральном.
– Ну, что, шевелится?
– Да нет вроде, вода только булькает.
– Чо, надо его достать теперь… как-то.
Ну, нашли шурупчик потоньше с мыслью им тараканий труп проткнуть, навернуть и вытащить. Инженеры же (один ядерщик, другой электромеханик и третий в панике) и всё такое. Борисыч, высунув язык от напряжения, начинает засовывать шурупчик Игорю в ухо.
– Ойбля!! – вскакивает Игорь. – Зашевелился опять!!!
– Не прокатило, – вздыхает Борисыч, – пошли-ка покурим-ка.
Поднимаемся на мостик. Зябко. Четыре часа утра, темно, холодно, сыро и неуютно. Закуриваем.
– А может, его это, дымом травануть? Эдик, дунь-ка мне в ухо дымом, да побольше.
Ну что не сделаешь ради друга? Набираю дыма побольше и начинаю задувать его Игорю в ухо. И тут. На мостик заходят удивлённые глаза командира (он дежурным по дивизии стоял).
– Что это, блядь, тут происходит на моей подводной лодке?!
– Игорю Юрьевичу таракан в ухо заполз, тащ командир, – докладывает Борисыч, потому что у меня-то рот занят, – пытаемся его оттуда вытравить.
– Да ла-а-адно? – улыбается командир такому неожиданно интересному событию в серых буднях береговой жизни. – А чо он туда заполз-то? Этот одесский еврей там сосиски от друзей прячет, небось?
– Товарищ капитан первого ранга!!! – негодует Игорь. – Я попросил бы!!!!
– А ты таракана попроси, может, вылезет. С сосиской. Ладно, не ссы, русские на войне своих не бросают! Хотя ты ж хохол… Тебя вроде как и можно. Чо делали-то, докладывайте.
Доложили.
– Ну вы долбоёбы, что ли? – удивляется командир. – Тараканы же назад не ходят, как бы он сам вылез-то, пугатели?
Ну вот, блядь, откуда он это знает?
– Значит, так. Сейчас пошлю машину дежурную за доктором нашим. Надеюсь, что за это время он до мозга не доберётся. Хотя тараканы же кости не грызут вроде бы.
– Ну та-а-ащ командир! – требует уважительного к себе отношения Игорь.
– А будешь пиздеть – не пошлю. Так что попиететнее тут со мной. Тепереча от мине тут всё зависит. Пошли пока чаю попьём.
Сидим в центральном, пьём чай. Командир, Борисыч и я, в смысле, пьём, а Игорь носится кругами вокруг командирского стола.
– Игорь, не мельтеши! – не выдерживает командир. – Что ты, как профурсетка при первом минете матросу… Линолеум мне весь до дыр сотрёшь!
– Да он шевелится там, как не мельтешить-то?
– А вот не будешь больше сосиски от друзей в ушах прятать. Я вот не прячу, ко мне тараканы в ухо и не залезают!
– Ну та-а-аащ командир!
– Не ной! Будь мужиком, блядь!
– Легко вам говорить!
– Конечно, легко. Я сосисками с друзьями делюсь же!
Привозят злого и невыспавшегося доктора Андрюху.
– Что тут у вас опять, аппендицит? – подозрительно косится на меня Андрей.
– Гораздо хуже, товарищ военврач! – торжественно докладывает ему командир. – К Игорю Юрьевичу в ухо заполз таракан и теперь тщетно пытается найти там его мозг!
– Чтобля? Таракан? А как он туда заполз-то?
– И я о том же, – радостно поддерживает его командир, – предлагаю назначить служебное расследование и до его окончания никаких действий с тараканом не производить для сохранения в целостности оперативной обстановки! Да ладно, шучу, не пучь глаза, а то лопнут сейчас. Давай, Андрюха, доставай.
– Да я вам ветеринар, что ли? Меня в академии медицинской этому как-то забыли научить.
Пошли в амбулаторию, будем что-то думать.
Всей делегацией двинулись в амбулаторию. Там Андрюха перебирает какие-то пузырьки и думает, а мы просто сидим и делаем вид, что тоже думаем. Игорь бегает из угла в угол.
– А! Во! Придумал! – показывает нам Андрюха какой-то пузырёк. – Ложись, Игорь, на кушетку!
– А что там, в пузырьке этом? – опасливо косится на пузырёк Игорь.
Андрей молча смотрит на него минуту, другую, третью….
– Эпоксидная смола там. Залью её тебе в ухо, а потом сделаю трепанацию черепа и добуду себе брелок с тараканом! Морпехи с пулями на шеях ходят, а я – с тараканом буду. Вот я тебя спрашиваю, что ты там в испарители свои сыпешь, чтоб пресная вода была? Нет? И ты мне мосг не еби! Ложись, я сказал, блядь, сука любопытная, пока я добрый!
Ну, кто в здравом уме, пусть даже и с тараканом в ухе, будет спорить с военным врачом? Правильный ответ – никто. Доктор закапал Игорю в ухо какую-то маслянистую жидкость, обождал минут пять и каким-то хитрым пинцетом аккуратно вытащил таракана на белый свет.
– Ты там это, поглубже загляни, нет ли сосиски?
– Нет, Сан Сеич, видимо, таракан всю съел, видите, какой жирный? Ну вот, дарю тебе, Игорь, этого таракана, носи его на шее и не забывай думать о Смерти!
Доктор у нас добряк, конечно, был и широкой души человек. Мне аппендикс мой пытался подарить в банке с формалином, мол, поставь его дома на полку и не забывай думать о Смерти. Самурай херов.
– Ну что, – потирает руки командир, – дело сделано, полшестого утра, спать всё равно уже не вариант, может, отработочку вахты забабахаем посерьёзнее?
– Ну та-а-аащ командир! – ноем все в унисон, даже доктор, который в отработках и не участвует практически.
– Ладно, лентяи и бездельники. Как вы мхом-то не поросли до сих пор? Но стресс снимать запрещаю категорически!
– Ну тащ командир, ну полшестого же утра, ну что мы, совсем, что ли?
– А что – нет? Рассказывайте мне тут сказки венского леса… А то я не знаю вас! Ладно, пошли ко мне в салон, по чуть-чуть у меня есть.
– Только вы это, мужики, не рассказывайте никому, а то же заподъёбывают потом вусмерть, – попросил нас Игорь в салоне за рюмочкой коньяка.
– Ка-а-анешна-кане-е-ешна! Ну о чём ты, братан, – дружно ответили мы и сдержали своё железное подводное слово. Примерно часа полтора.
Так вот и закончилась эта история всего с одним трупом, после которой я и обладаю, не знаю зачем, знанием, что тараканы назад не ходят.
Показать полностью
Ответ на пост «Крайний vs Последний»1
Добрый день всем! Добрый день автору! Вот за Эдуарда-подводника было обидно сейчас.
Я хоть и любитель длиннопостов, постараюсь покороче.
ПЕРВОЕ. Автор? Вы в тегах, конечно, поставили Эдуарда Овечкина, но так первоисточник и не указали. И, судя по изложению и анализу его, первоисточник этот не открывали даже. Это "Акулы из стали" Эдуарда Овечкина, кто не знает если.
ВТОРОЕ. Если всю книгу прочитать, то сразу приходит понимание, каков там был командир подводной лодки. И приходит понимание специфики службы подводников. Я вот не флотский, но с детства увлекался этим делом. Сам я - ПВОшный. Славный боевой путь от сперматозоида до командира роты. В числе прочего, по ходу карьеры, "замполит" - заместитель командира роты по воспитательной работе. В нынешние времена стебаться над замполитом себе дороже было не потому, что он тебя загнобит по жизни. А потому, что он может стать самым твоим главным командиром, роты, например. Как я. Огребешь за свои выходки тогда еще больше. А пока я "замполит", мое рвение в правильное русло тот самый ротный командир и направлял. А в те времена, замполит вряд ли был бы перспективным командиром, он был бы замполитом более высокого уровня. Всякие козни, происки, стукачество, это да. Дак это всегда и везде было. И ненавидеть (и представлять во влажных фантазиях) можно не только и не столько замполита. Когда он занят борьбой с личным составом, вряд ли тебя будет офицерский состав ненавидеть, ибо ты им жизнь облегчаешь. В воскресенье, я, по улучшенной методике, проводил спортивные мероприятия, а потом личному составу втыкал пару-тройку занятий по материальной части. Не подумайте, что я работал за командира взвода, я просто сам очень хотел ротным стать. Вот с ними и подучивал то, что не знал ранее.
Так что, автор, Ваши рассуждения о замполитах и командирах на уровне солдата, который служил по призыву. Или не служил, но смотрел фильмы, а-ля "ДМБ". Это про траву и снег.
Подходит воин. Спрашивает: "Тащ капитан, а есть у Вас молоток?" Увидел, что я с набором новеньким прошел в канцелярию. Даю и говорю в шутку: "Вот. Железный даю, смотри не сломай!" Возвращает через 10 (!) минут. Гнутый. Вздохнул я, промолчал. А Вы говорите, траву стричь ножницами маникюрными.
Так вот, по статье. Весь гнев обсуждений должен быть направлен не на то, что замполит-"умник" правильно или неправильно использовал слова русского языка. А на то, что влез, когда командир начал говорить.
И еще о командире. Да, в войсках очень часто бывают задачи неформальные: тут солдат отправить поработать, тут досок и краски "добыть", и в таком духе. Да, бывают шкурные вопросы, когда приходится скользить, как уж на сковородке. Так вот. Если офицер вел бы себя так, как Вы говорите, "в реальной жизни дослужиться до командира подводной лодки может только человек, способный переобуваться в своём мнении 4 раза в секунду", ему не то, чтобы подводную лодку, шлюпку на веслах никто не доверит. А здесь - ядерная субмарина, в большинстве своем, действует без связи и в отрыве от базы. "К-19" насмотрелись, что ли? Типа, через жену назначили...
И еще о замполите. Я думаю, что Вы неправы в своей оценке вот в каком ракурсе. Я думаю, что Эдуард еще преуменьшил ситуацию. В реальной жизни истории похлеще и пожестче бывают. Пороюсь, напишу попозже. А здесь, командир еще по-божески его поставил на место, приказав заткнуть уши младшему офицерскому составу.
ТРЕТЬЕ. Как то Вы болезненно реагируете на возражения в комментариях. Но я не о том. Я о тех, кто ходит по краю жизни и смерти. Странный спор. Большинство людей, волей-неволей, суеверны. Кто по дереву стучит, кто требует не употреблять "последний". И у меня выскальзывает иногда "крайний". А когда я говорю "последний" и меня поправляют, я просто молчу. У меня есть осознание нарушения русского языка, а у оппонента - нет. Да и х с ним, мне то что? Это его выбор, расти над собой или деградировать.
Армия, да и жизнь в целом научила меня относиться к риску не как "да ничо не будет", а как "а чо, бл, если нет?" Семену Слепакову привет! Так вот. В большинстве случаев я усматриваю, что человек сам кузнец своего счастья. И если он ездит в командировку на войну, за нехилые такие копеечки, то пусть изволит работать над собой. Его послали? Вот уж нет. Пошел в менты или армию, будь готов встретиться с оружием, направленным в тебя. А не обижаться, как девочка-подросток, что слова "тупых гражданских" про "последнюю командировку" ему, видите ли, серпом по пальцам. Мой профессиональный юмор понимают тоже в достаточно узком кругу. Но это вовсе не значит, что всех сразу надо обращать в свою веру.
Ну вот. Старался, как мыслит автор, для интеллекта любого уровня.
Всем спасибо!
Показать полностью
Крайний vs Последний1
Я тут, каюсь, на автопилоте в посте употребил слово "крайний" в ситуации, когда словарь Ожегова сказал бы употребить "последний".
И в комменты выложили очень смешную историю, которую я прочитал с удовольствием и очень смеялся. Вот она:
- Товарищи офицеры! - начал командир. - По результатам последнего выхода в море...
- Прошу разрешения, товарищ капитан первого ранга! - радостно вскочил в этом месте новоиспечённый подводник. - Но в данном случае нужно говорить "крайнего", а не "последнего"!!!
- Что, простите мой старческое слабоумие? - командир и не понятно от чего больше опешил: или от того, что его кто-то осмелился перебить, или от того, что его кто-то осмелился поправить.
- Я говорю, что нельзя говорить слово последний, а надо говорить слово крайний!! - дааа, чутья у замполита нового, конечно, с гулькин хуй, тот ещё психолог, сразу видно.
Командир посмотрел в стол, проверил наличие ногтей на всех своих руках и спросил:
- Товарищ капитан второго ранга, а у вас есть в библиотечке корабельной толковый словарь русского языка?
- Так точно!
- Будьте добры, принесите, пожалуйста.
После того, как замполит выскочил из кают-компании в ней начался ропот офицеров.
- Так, спокойно, товарищи офицеры, - поднял руку командир, - этого я и сам сейчас унижу, без вашей помощи, но спасибо за поддержку.
- Вот, товарищ командир! - радостно размахивая каким-то зелёным томиком, примчался обратно воспитатель.
- Открывайте, товарищ капитан второго ранга, и зачитайте, пожалуйста, вслух значения слов крайний и последний.
Тот зачитывает.
- Ничего не смущает? - уточняет на всякий случай командир.
- Ну... товарищ командир, традиция же!!!
- Какая?
- Ну... у лётчиков, у десантников, вообще у военных!
- А мы на самолёте сейчас?
- Нет.
- На большом, может быть, десантном корабле?
- Нет, - воспитатель начинает краснеть.
- А где мы сейчас?
- На подводной лодке.
- На моей подводной лодке, я прошу заметить. И давайте я сейчас прерву наш бесспорно бесполезный, с вашей точки зрения, саммит и займу у офицеров несколько минут лишнего времени, чтоб рассказать Вам о традициях на нашем корабле. Вы не переживайте, что они на полчаса позже уйдут домой, потому что у них традиция есть дела свои до конца доводить и обеспечивать безаварийную эксплуатацию корабля, а не языком молоть, поэтому им не привыкать. А ещё одна традиция у нас - уважать старших, то есть в данном случае меня. Меня можно не любить, но оказывать мне всяческие почести, вплоть до целования в жопу, очень даже приветствуется. А вот перебивать меня во время моих гениальных речей строго запрещается всем, даже механику, а не то что замполиту! И запомните, товарищ подполковник, - по моему пониманию, а значит и по пониманию всего моего экипажа, крайними бывают плоть, Север, мера, срок и необходимость! Все остальные слова маркируются у нас словом последний, то есть позднейший или самый новый по отношению к текущему моменту! Усвоено?
- Так точно, товарищ командир, но я же думал...
- А не надо думать! Вам по штатному расписанию этого не положено! Лейтенантам и старшим лейтенантам заткнуть уши! И если ты ещё раз меня перебьёшь, сука, то будешь послан на хуй, прямо при всех вот этих неокрепших флотских умах с заткнутыми ушами! Можно открывать уши! Видишь - сидят с заткнутыми, потому что слушаются меня! Учись, воспитатель!
Командир дал отмашку на открытие ушей и продолжил собрание. Традиций на флоте много, часть из них - просто условности и дань прошлому, часть исполняется неукоснительно, как, например, взаимовыручка, о которой я расскажу в следующий раз. Но при этом если ставить знак равенства между традициями и условностями,основанными на суевериях, то условности просто помогают отличить нормального человека от долбоёба, как в этом случае с замполитом. Подводники спокойно говорят слово "плавали" вместо "ходили", "подполковник" вместо "капитан второго ранга" (здесь, правда, важна интонация, потому как сухопутное звание может иметь как оскорбительный оттенок, так и уважительный). Конечно же, если вы штабной офицер, программист, таксист, какой-нибудь там офисный работник и так далее, то обязательно используйте слово "крайний" вместо "последний" везде, где это уместно и неуместно - так вас будет легче отличать от нормальных людей.
Как говорят миллениалы, "классная история, жалко, что пиздёж". Пиздёж не в смысле враньё,
пусть даже это и fiction. Пиздёж в смысле пиздобольство, то есть это просто набор слов, которые поставлены в красивом порядке, но не означают ничего правильного и значительного, и уж точно не означают, что говорить "крайний" это какой-то ужасный зашквар, раз нам так сказал великий и гениальный командир подводной лодки.
Во-первых, если кто-то думает, что этот рассказ про слово "крайний", то этот человек вообще не понял, о чём рассказ. Рассказ этот про то, как вожак стаи ритуально кусает за ляжку бета-самца, который немножко зашёл на территорию альфы, причём делает он этот укус виртуозно профессионально. Речь командира в рассказе это как "У меня есть мечта" Мартина Лютера Кинга, как "Лиличке вместо письма" Маяковского, как "Письмо Татьяны к Онегину" Пушкина. Это совершенный и законченный шедевр, ни отнять ни прибавить. Но этот монолог, насколько он бы ни был хорош, настолько же и плох, но об этом позже.
Во-вторых, рассказ является выражением нелюбви к замполитам. Замполитов в армии (и на флоте, потому что какая нахуй разница) чаще всего не любят, почти всегда ненавидят, и почти всегда ненавидят сильно. Публичная порка замполита - это такая же влажная мечта каждого военного, как и мечта каждого офисного работника о том, как рядовой манагер становится первым человеком на предприятии, а весь топ-менеджмент, включая гендиректора, у него на побегушках, например https://pikabu.ru/story/pochemu_v_rossiyskom_biznese_net_khoroshikh_biznesanalitikov_7381356
В-третьих, такие прекраснодушные и принципиальные офицеры бывают только в художественных рассказах. В реальной жизни дослужиться до командира подводной лодки может только человек, способный переобуваться в своём мнении 4 раза в секунду. Если какой-нибудь адмирал, начальник командира подводной лодки, будет говорить "крайний", то герой рассказа тут же начнёт с выпученными глазами кричать "крайний" в каждом удобном и неудобном месте, и заставлять так делать своих подчинённых. И это не потому, что он плохой человек или слабовольный, а потому что армия (флот) так устроена - карьеру делает человек, который умудряется сочетать в себе пренебрежение к умственным способностям подчинённых, и беспринципное подобострастие по отношению к вышестоящему начальству. Обратите внимание на ещё одну деталь - "После того, как замполит выскочил из кают-компании в ней начался ропот офицеров". Все поняли о чём я? Нет? Офицеры начали роптать не тогда, когда замполит перебил командира, и произнёс богомерзкое в этой компании "крайний", а когда замполит уже вышел. Почему? Да потому что каждый офицер хочет делать карьеру и расти в должности. Как тут можно прогнуться перед командиром, и не испортить отношения с замполитом? Конечно же, дождаться, когда замполит выйдет, и тут же безопасно выразить поддержку командиру. Замполит, хоть и младше командира в должности, но карьеру любому офицеру на лодке засрать может запросто, если захочет. Ласковое теля двух маток сосёт. Вот офицеры и стараются сосать командира, не портя отношения с долбоёбом замполитом.
В-четвёртых, из рассказа очевидно, что командир это не боевой, а мирный. А мирная армия это оксюморон, который плодит все вот эти покраски травы, подстригание газонов маникюрными ножницами, пробивание фанеры молодым, бегающих слоников и пиздоболов, которые руководят подводными лодками, вместо того чтоб выступать в Комеди Клабе рядом с Павлом Волей. Герой рассказа смеётся над словом "крайний" и над людьми, которые его применяют, не побывав в их шкуре. Кстати, герой ещё и не очень умный, потому что "мера" бывает высшей, а не крайней. Вот "меры" могут быть крайними, но не "мера". Автор рассказа даже даёт читателю ещё один намёк на недалекость мышления героя рассказа, когда тот ставит в один ряд программистов и таксистов. Но кто ж такую деталь заметит :))
В-пятых, автор использовал классический художественный приём, который манипулирует неокрепшими мозгами читателей. Он взял классическую схему - есть герой и есть антигерой. Герой, очевидно, командир подлодки. Антигерой, очевидно, замполит. Простой мозг среднего читателя не видит полутеней, для него есть чёрное и белое, плохое и хорошее. Значит, всё, что говорит и делает герой - хорошо, а всё, что говорит и делает замполит - плохо. Ну и автор уже усилил это впечатление яркой речью командира. Именно так манипулируют мозгами присяжных в американских фильмах про суд. Теперь следите за руками. Если бы всё было наоборот, и командир произнёс бы такую же пламенную речь, и "опустил" бы замполита, пытавшегося поправить командира с "крайний" на "последний", на чьей бы стороне вы были? То то же.
Факт в том, что "крайний" говорят, по моим наблюдениям, все люди, которые постоянно имеют дело со смертью и/или инвалидностью, своей или товарищей: воюющие военные, воюющие милиционеры (не люблю слово полицейский), альпинисты, лётчики-испытатели, парашютисты, спортсмены экстремалы и т.д. А такие люди уровнем выше стоят над прочими, и не тем, кто смерти не видел, осуждать их. Тут есть два важных аспекта.
Первый. Те, кто не переживал вот такой околосмертный опыт, могут хихикать над такими темами или относиться снисходительно к тем, кто на такие темы шутят. Но 99% людей, прошедших войну или концлагеря, на эту тему не шутят, и другим не позволяют.
И второй аспект. Следить за словами - это не только суеверие. То, что мы говорим, без всякой мистики может определять наше будущее. Не на 100%, и даже не на 50%, и не на 10%, но такое бывает. Если взять 100 случайных людей, кто постоянно говорит "да я ж алкаш, ахаха, сопьюсь нахуй", и 100 случайных людей, которые твердят "успешный успех, я стану богатым бизнесменом", то среди первых ста действительно будет больше тех, кто спился, а среди вторых ста действительно больше успешных бизнесменов. Также будет, если первым ста все вокруг будут говорить, что они алкаши и ничего не добьются, а вторым ста, что их ждёт успешный успех, то успешнее будет вторая сотня. Не факт, что значительнее, но и небольшой разницы достаточно, чтоб принять тот факт, что слова даже сами по себе имеют значение.
Так вот когда речь идёт о жизни и смерти, знаете ли, каждый будет готов использовать даже шанс 1 на миллион, лишь бы жить дальше, ему или его близкому человеку. И если ему кажется, что когда про него или его близкого говорят "последний", когда нужно говорить "крайний", то вполне вероятно, ему совсем не кажется.
Представьте себе четырёх друзей, которые стали военными, и с недавних пор стали ездить каждые несколько месяцев в командировки, каждый раз на несколько месяцев. И из одной из командировок вернулись трое, а от четвёртого привезли только ступню. Похоронили друга, жёны, дружащие друг с другом, поплакали вместе с вдовой. Уже трое друзей вновь уехали в командировку. И вот жёны живых бойцов, которые и раньше плохо спали, пока муж где-то там жизнью рискует, теперь переживают ещё сильнее. Каждую секунду, когда мужа нет на связи, жена переживает, может быть он уже мёртв там, или вот прямо сейчас лежит и умирает? Или в плен попал, и его там запытают до смерти? А теперь представьте себе, что кто-то, не имеющий отношения к войне, и не терявший там близких, весело говорит жене живого бойца: "А Серёга-то твой давно в последнюю командировку уехал?"
Вот поэтому говорят "крайний" вместо "последний". Потому что последним бывает путь. А командировка, если она не последняя, называется крайней.
Показать полностью
Намотать на винт
Это тоже знатная традиция в подводном флоте. Конечно, вас может удивить, что мол, не девятнадцатый же век и всё такое, средства защиты и уклонения развиты до невозможности, но есть одно "но". Всё это с успехом разбивается об алчность, отчаянность и наплевательское отношения к строгим предупреждениям рыбаков.
То ли у рыбаков есть такое негласное соревнование кто больше словит подводных лодок в свои сети, то ли, по их какому-то рыбацкому поверью, если траулер будет утащен в морскую пучину подводной лодкой, то весь экипаж попадает автоматом в рыбацкую Вальхаллу, где много сёмги, водки и женщин (зачем им там женщины я не знаю, правда. Может чтобы сёмгу чистить?), но все предупреждения о том, что в районе работает "единица" (подводная лодка) ими упорно игнорируются и они, с упорством Сизифов, всё время пытаются нас словить.
-Тащ командир, рыбак!
Все эти истории обычно начинаются с такого доклада акустика.
- Да ну на!!! Опять?! Где он?
- На траверсе, но активно движется в нос на пересечение курса!
- Активно можешь работать?
- Никак нет, Сталворт (корабль разведки НАТО) в районе работает!
- Бля. Штурман! Можем покидать квадрат?
- Никак нет, тащ командир. Полтора часа ещё в нём находиться.
- Ну ебжешь! Записать в вахтенный журнал: обнаружено рыболовецкое судно, начинаю манёвр уклонения, хода и курсы переменные! Ну как так-то? Ну блядь, так хорошо всё шло!
- Сан Сеич, - шепчет зам, - система записи включена, а вы матом ругаетесь, что потомки подумают?
- Это не мат! - наклоняется командир к микрофону, - это грубый военно-морской юмор!!! Так потомкам и передайте!
- Кодив три, ДУК к стрельбе изготовить, Антоныч, дров там каких напихайте, масла налейте, хуй знает, может поможет!
- Внимание в отсеках! - командует командир в Лиственницу, - начинаю манёвр уклонения от рыбака!
И девятиэтажный дом длиной в два футбольных поля начинает маневрировать на глубине шестьдесят метров обоими турбинами, обоими САУ и обоими рулями, пытаясь не походить на эхолокаторе на косяк трески и уклониться от утлого ржавого кораблика размером с три спичечных корабка. Не знаю, если честно, как выглядит на эхолокатаре косяк трески и как он там маневрирует, но нам ни разу не удалось обмануть рыбаков. Они всё время были уверены, что мы и есть тот самый заветный косяк рыбы.
- У него сейчас дизеля лопнут, похоже, - докладывает акустик, - не отстаёт и пытается пересечь курс!
- Да йобанный же папуас! ДУК, Пли!!!
Трюмные жахают на поверхность пятно из досок и масла, а рыбаки, видимо, в это время радостно кричат на борту своего Боливара:
- Шпроты!!! Ребзя!! Ату их ату!!!
Ну а иначе я не могу объяснить, как можно не понять пузырь из масла на поверхности в полигоне, в котором, по переданным им данным, находится подводная лодка?
- Скорость по лагу не соответствует оборотам турбин! - штурман
- Лодку ведёт вправо по курсу! - боцман
- Центральный! Растёт температура ГУП правого борта, обороты турбины самопроизвольно снижаются! - пульт ГЭУ
- Да йобаный жешь ты нахуй!!!! Акустик, где эти пидоры унылые?
- Правый борт, расходимся!
- Боцман! Пятнадцать градусов на всплытие!!! Товсь дуть среднюю!!
- По местам стоять к всплытию! - объявляет механик по громкоговорящей связи и лодка, припадая на правый борт ползёт на перископную глубину.
На тридцати метрах командир уже кричит с перископной площадки:
- Поднять перископ!!!
На тридцати метрах поднимать его строго запрещено, поэтому тяну два-три метра и поднимаю.
- Осмотрен горизонт и воздух! Горизонт и воздух чист! Продуть среднюю!
В это время, я так понимаю, рыбаки уже отрубили свой трал, подозревая, что что-то пошло не так. А тут из воды, на их изумлённых глазах, выскакивает Моби Дик только чёрный.
- Ебаааать! - кричат, видимо, в это время на рыбаке, - ребзя, бегим!!!
-Стоп турбины! - командует командир и бежит наверх.
В обычном режиме, сначала выравнивают давление, перед тем, как открыть рубочный люк, но сейчас, судя по отсутствию свиста и удару по ушам, командир посчитал это лишним и открыл люк сразу.
- Што! Штобля!!! Штобля вы делаете, бакланы!!! - орёт командир, свесившись с мостика по пояс, в сторону ржавой коробочки, которая старательно отварачивается от нас и пытается удрать.
- Аркадий! - командует командир помошнику, - ну-ка, блядь, раздвижной упор пусть кто-нибудь вынесет на мостик!
С раздвижным упором на мостик бежит Борисыч, командир седьмого отсека.
- Борисыч! Ну-ка Борисыч, сделай вид, что это ПЗРК и прицелься в этих корсаров!!! Хоть обосруться может, казлы!!
И, наверное, сильно издалека, он вполне себе похож на ПЗРК. Борисыч вскидывает упор на плечо, наводит его на рыбака и орёт дурным голосом:
- Тащ командир!!! К стрельбе готов!!! Цель на мушке!!!
"ну что за клоуны", - думают чайки, которые в это время пытаются присесть на ракетную палубу.
Я фиг его знает, какая там у рыбака крейсерская скорость, но улепётывал он от нас тогда знатно. Аж труба красная была. А на винт мы намотали, да. Знатная борода тогда на правом винте болталась. Два дня потом в базе сматывали её.
Пока суть да дело, Борисыч, решил на мостике перекурить.
- Тащ командир, - докладывает в это время помощник, - Орион!
- Ну а как же? - даже не удивляется командир, - Ну а как же, блядь, по - другому то !?
Орион (разведывательный самолёт НАТО) уже видят все даже невооружёнными глазами. На низкой скорости, над самой водой, он заходит на нас, - сейчас будет рисовать акустический портрет.
- Центральный, акустический портет искажайте - командир уже устал и ничего не хочет.
Мы начинаем запускать насосы, помпы и прочие механизмы, по заранее отработанной схеме.
- Тащ командир!!! К стрельбе готов!!! Цель на мушке!!! - это Борисыч от избытка воинской доблести вскинул раздвижной упор на плечо и целиться им в Орион, распугав своей неожиданной отвагой весь ходовой мостик.
- Борисыч, - командир уже спокоен и расслаблен, - что ты делаешь?
- Пугану его, тащ командир!!!
- Борисыч, у него минимум две ядерные торпеды на борту, если он тебя сейчас в ответ пуганёт, то ты даже усраться не успеешь. Вот же трюмная простота.
- Не, всё норм, тащ командир, - докладывает старпом, который следит за Орионом в бинокль, - лётчики ржут и хлопают Борисычу в ладоши.
И все начинают на мостике тоже ржать, в основном, над Борисычем.
- Сами дураки, - бубнит Борисыч, - спуская много килограмм своего железа в люк, - Хуй я вам больше упор свой понесу! Пусть люксы ваши любимые вам упоры носят свои!!!
А в базу передали: "Намотал на винт, ограничен в маневрировании. Прошу дальнейших указаний". Нас завернули в базу, само собой, куда мы ковыляли на одной турбине долго-предолго. А в базе оказалось, что ПДСС (боевые водолазы, осматривали нам корпуса и проводили работы всякие под водой) чем-то занят и смотать трос нам надо самим и срочнобля!!!
И мы: искали плотик, плавали на этом плотике в акватории губы Нерпичья, вызывая дружный хохот всех экипажей, спускали с него своих водолазов и два дня сматывали этот трал со своего винта.
Показать полностью
Сто девяносто мегаватт
На дворе лето, на море солнце и гладь. Чайки все в посёлке по помойкам тусуются, поэтому ещё и тишина. Пятница, семь часов вечера. До отработки вахты ещё целый час и поэтому мы с дежурным по ГЭУ Толиком (он же командир дивизиона движения, который отвечает за реакторы, турбины и тому подобные вещи) сидим на рубке без верхнего белья, пьём кофе и загораем. Солнце так шпарит, что даже лень разговаривать. Поэтому мы просто вздыхаем: Толик вздыхает о ускользающем летнем отпуске в Крыму, а я о новом видеомагнитофоне, который вот-вот смогу позволить себе купить.
- Слышь, Эдик, - прерывает мои мысли об "Akai 120 EDG" Толик, - глянь, а это не командир там бредёт?
Глянул. Точно - он самый. Походка понурая и обречённая, как у самца богомола перед спариванием. Это плохо. Выплёскиваем кофе за борт и кто куда: Толик вниз, а я к трапу. Командир как туча, выслушал доклад молча. Идём вниз: он сопит, я волнуюсь. В центральном нас ждёт улыбающийся Толик и трюмный мичман на вахтенном журнале. Командир садится в кресло, вздыхает, мы готовимся внимать.
- Эдуард, кто дежурный по ГЭУ? - спрашивает командир, глядя в стол.
- Я, тащ командир, - Толик, видимо, зря улыбался - командир его даже не заметил.
- Это хорошо, что ты - вздыхает командир, - начинай ввод ГЭУ обоих бортов. (это значит завести ядерные реакторы)
- Фактически?! - сказать, что Толик сейчас удивлён, это как сказать, что Чехов просто писатель.
Командир наконец отрывает глаза от стола и смотрит на Толика:
- Хуически, Толик! - командир начинает краснеть, - а как ещё ты можешь ввести ГЭУ, Толик, - условно?! У меня, по-твоему, настолько хуево с личной жизнью, что я, вечером в пятницу пришёл на корабль, чтоб просто подъебнуть тебя?
Ого, как много материться. Командир у нас матерился редко, старпом тот был мастер, конечно, а командир - только в очень сильно расстроенных чувствах.
- Всё понял, Сан Сеич, - отрапортовал Толик и куда-то пошёл.
Куда он пошёл? Как он собирается вводить ГЭУ один на двух бортах? И главная-то интрига - зачем??? Если бы война, так сирены бы выли, все бы бегали и суетились, спасаясь от ядерных ударов, а ведь тишина кругом.
- Эдуард.
Так, моя очередь подошла. Ну я думаю себе: "я из дивизиона живучести - ну что мне там: дифферентовку посчитать, да балласт принять. Как два пальца об асфальт."
- Где книга оповещения? - дело начинает принимать неожиданный оборот
- Вот она, - говорю, тащ командир - лежит жива и здорова.
Книга оповещения это такой журнал, где записаны домашние адреса и телефоны всех членов. Экипажа, естественно.
- Одень на себя что-нибудь, бери книгу и дуй в дивизию. Там тебя ждут два КАМАЗа. Едь в посёлок и собирай всех в любом состоянии и вези на борт. Чё стоишь?
- Тащ командир, - говорю, - так я же дежурный по кораблю, мне же запрещено покидать корабль - кто тогда дежурным будет?
- Йааа!!! - командир вскакивает с кресла, - я буду, блядь, стоять дежурным по кораблю!!! Мне можно Вас сменить, Эдуард Анатольевич?!
- Можно,-говорю, - Сан Сергеевич, только оружие бы надо переписать.
- Ну что вы за люди, - воет командир, но знает, что я прав. Поэтому берёт журнал выдачи оружия и пишет в нём:
"Выдачу пистолета ПМ № 1342 и шестнадцати патронов к нему капитану 1 ранга ...... разрешаю." И подписывает:
"Капитан 1 ранга ......"
- Давай пистолет и вали уже, крючкотвор.
- А что случилось-то, тащ командир? - в центральный возвращается Толик с журналами ГЭУ. На атомных подводных лодках цепная реакция деления ядер урана не запускается без письменного разрешения командира.
Командир оглядывает нас с Толиком (трюмный мичман давно уже прячется в девятнадцатом отсеке) и понимает, что мы-то ни в чём не виноваты. Мягчеет. Садится в своё кресло:
- Да, блядь, прилетает завтра в Североморск министр иностранных дел Козырев. И какой-то ушлёпок рассказал ему, что там же рядом стоят самые большие подводные лодки в мире. Он выразил желание на них посмотреть. Но! На всём. Ебучем. Краснознамённом Северном флоте не могут наскрести керосина на один ебучий вертолёт на ебучих сто километров!!! А на машине, блять, его привезти не могут, - это ж целых семьдесят четыре километра ехать надо!!! И поэтому мы, блядь, вводим в действия два ядерных реактора по 190 мегаватт каждый, две паротурбинные установки в сто тысяч лошадиных сил и пиздуем к Козыреву своим ходом - будто это мы, педерасты тусклые, хотим на него посмотреть, а не он на нас!! Эдуард, вот ты хочешь посмотреть на Козырева?!
- Нет, - говорю, - Сан Сеич, совсем не хочу. Вот если бы, например, Кайли Миноуг (в то время мне казалось, что она очень красивая и сексуальная), то я бы тогда хоть бы и вёслами грёб до Североморска. А на Козыреве чего я не видел? Ни тебе сисек таланта ни тебе удовольствия.
- Но это ещё не всё, - командир завис на секунду, - мне командующий флотилией сказал, что лодка у нас слишком серая, чтоб её министру иностранных дел предъявлять, а не чёрная и блестящая, как в его представлении о подводных лодках....
- И поэтому мы никуда не пойдём, - нелогично предположил Толик
- А вот хуй тебе Толик во всё твоё широко разинутое хлебало, нам выделяют четыре машины с чернью (чёрная жидкая краска) и мы, блять, единственный боевой экипаж в дивизии, будем нашу лодку, что делать Эдуард?
- Красить? - предположил я, имея в виду "да ну нах"
- Так точно, Эдуард, - обрадовался командир моей сообразительности, - мы её сейчас ещё будем и красить, поэтому не стой тут бесполезный, как хуй на свадьбе, а пиздуй бегом в дивизию и едь в посёлок собирать экипаж. Вези всех - в любом состоянии.
Ну это я и так уже понял. Не понял только как мы лодку длиной 180, шириной 24 и высотой 15 (в надводной части) метров будем красить. Ну как-то же будем, наверняка.
Весь проникшийся ответственность по самые брови, прибегаю в дивизию. КАМАЗы - стоят, водителей в них нет. Ну на одном КАМАЗе я бы ещё как-то смог в посёлок уехать и, вероятно, даже никого при этом не задавить, но на двух? Даже не смотря на то, что я офицер военно-морского флота, я очень слабо себе представлял, как такое возможно. Бегу за разъяснениями к дежурному по дивизии (командир соседнего корпуса).
- АААА, - говорит, - здоров, бедолага. Тут сейчас весь штаб собирается, будут вас баграми от пирса отталкивать, чтоб вы быстрей свалили .
- Это, - отвечаю, - очень приятно слышать, что к нам такое повышенное внимание, но где, простите, водители КАМАЗов, они мне сейчас очень нужны потому, что, не смотря на наш высочайший профессионализм, вряд ли мы сможем экипажем из пятнадцати человек догрести до Североморска.
- Как где? Я ж им сказал в кабинах сидеть и ждать тебя с прогретыми моторами!
- Нету, ни одного из двух возможных вариантов.
- Ах, бакланы тухлые!
Дежурный по дивизии долго не думает, объявляет тревогу, ставит под ружьё роту охраны и велит им доставить сюда этих сраных шофёров с береговой базы живыми или мёртвыми, но главное, чтоб с целыми руками и ногами. Рота охраны рада стараться в войнушку поиграть, - нашли их в близлежащих сопках: те сидели и на море любовались. Ну попинали их, для порядка, конечно, усадили в кабины и мы на всех парах рванули в город Заозёрск.
На секундочку отвлечёмся и посмотрим на город Заозёрск. Город Заозёрск носит гордое звание столицы атомного подводного флота Заполярья. Периодически в борьбу за звание вступает краснопузое Гаджиево, но - безуспешно. От Заозёрска до цивилизации восемьдесят километров (Мурманск) и до хорошей жизни сорок пять (Норвегия). Население его - от 9 до 11 тысяч человек. Из культурных мест в городе дом офицеров, где раз в год показывают концерт самодеятельности и гостиница для приезжих. Вот угадайте, чем там занимаются подводники в свои законные выходные? Если вы думаете, что пьют водку, то вы глубоко ошибаетесь: они ходят друг к другу в гости и там пьют водку, а это две большие разницы.
Ещё по дороге в город, я составил план, как мне эффективнее произвести оповещение имеющимися в моём распоряжении силами. То есть мной. Первым на очереди стоит мой дом, в соседнем подъезде на пятом этаже живёт мой друг и наставник Борисыч (командир тюмной группы). Подъезжаем, залажу на крышу какого-то магазина и ору зычным голосом:
- Барисыыыыч!
Из окна выглядывет его жена, Лариса:
- О, Эдик, заходи, чего ты там орёшь? У нас гости как раз!
- А кто в гостях-то?
- Да Валя (управленец правого борта), Дима (начхим), Олег (турбинист левого борта) с жёнами - весело!
Вот это удачно я заехал.
- Зови, -говорю, - их всех!
Выглядывают. Довольные, раззадоренные предстоящим весельем. Видят меня на крыше магазина, видят два КАМАЗа. Борисыч, на всякий случай, уточняет:
- А ты же дежурным по кораблю сегодня стоишь?
- Дыа!!! - радостно улыбаюсь я.
- Сча идём.
Спускаются. Из всех карманов водка торчит, в пакете оливье, на подносе - курица. Залязят в КАМАЗ.
- Там это, - говорю, - ввод ГЭУ уже Толик начал, так что вы с водкой того. Сами знаете.
- Да ладно?! (так бы они песни строевые дружно пели, как удивляются) А что случилось-то?
- Да в Североморск,- говорю,- идём. Там приезжает кто-то. Не то Сабрина, не то Саманта Фокс, не помню точно.
- Погружаться будем? - уточняет начхим
- В Саманту Фокс?
- В море!
- Ну сегодня точно не будем.
- Значит мне можно. - резюмирует начхим и они с Борисычем откупоривают бутылку. Валя и Олег грустно едят курицу на сухую.
В общем собирали мы всех часа два, наверное: кого в сопках на пикнике ловили, кого по друзьям-знакомым. Некоторые экземпляры уже и ходить-то, в общем, не могли.
Вообще погрузка в КАМАЗы, если коротко, выглядела вот так:
Наскребли человек восемьдесят, наверное. Механиков почти всех собрали, двоих штурманов удалось отловить, связиста, ну и так всяких ракетчиков с радиотехническими. Кто в чём одет, естественно, когда на пирсе выгружались - ну точно военнопленных румынов на принудительные работы привезли. Командир ходит по пирсу - встречает.
- Стройся,- говорит. Потом посмотрел и уточнил: - в кучу, в смысле, соберитесь в одну.
Собрались.
Командир рассказал известную вам историю и подытожил:
- Механики - на ввод ГЭУ и приготовление к бою и походу, кто пьян как скот - в тяпки отсыпаться, даю четыре часа, остальные переодеваемся в лохмотья и поднимаемся на ракетную палубу. Сейчас вам кисточки привезут. Айвазовские.
На борту уже штаб дивизии во главе с комдивом. Сидят в журналах и пишут, что на готовность к выходу в море нас проверили и выход разрешают. Кого они тут проверили? Как, сука, не страшно подписи свои ставить? Отчаянные люди.
- Прибыли две машины с краской! - бодро докладывает верхний вахтенный
- Как две? - удивляется командир, - четыре же должно быть.
- Может они их нагрузили побольше? - надеется комдив. И вдвоём с командиром (контр-адмирал и капитан 1 ранга) бегут считать бидоны с краской. Возвращаются злые. Начинают звонить по всем телефонам и называть всех пидорами и прочими ругательными словами. Бесполезно - краски больше не будет. Думают. Уходят в штурманскую рубку - чокаются. Опять думают.
- Саша, - говорит комдив, - делаем так. Я сейчас звоню дежурному по Североморской базе, узнаю куда вас будут швартовать и каким бортом. Тот борт и покрасите. Ну ракетную палубу и пол рубки ещё, само-собой.
- Как это?
- Такэта ёпт. Что ты предлагаешь - может гуталину тебе с береговых складов доставить и ты им корпус захуяришь?
- Не, - командир такого кощунства, как гуталин, над своей лодкой стерпеть не может, - звоните.
Звонит. Семнадцатый пирс, говорят, правым бортом. Точно? Точнее не бывает, место под вас зарезервировано.
Представляете себе, как это - красить подводную лодку на плаву? А такую подводную лодку:
В общем навязали жердей из нарубленных деревьев, поприматывали к ним валики и началось. Сначала старались аккуратно: опрокидывали бидончик и валиками раскатывали, потом стало скучно, начали танцы на льду на краске устраивать (ну пока старпом не увидел). В общем, докрашивали уже в Мотовском заливе, на ходу. Под утро причухали в Североморск. Запрашиваем проводку.
Дают проводку: говорят "семнадцатый пирс, левым бортом". Командир удивлённо моргает невыспавшимися глазами и просит повторить. Повторяют "левым бортом". Командир смотрит на старпома, старпом на командира.
- Ну а что, Сан Сеич, - говорит старпом, - как по другому-то могло быть.
И оба начинают ржать. Ржут заразительно, а мы не спим уже сутки, некоторые с похмелья, устали все и воняем чернью. Начинаем, в общем, ржать всем центральным постом. До слёз вот прямо. Ладно, командир вытирает слёзы и просит связистов связать его со штабом флота.
- Это бортовой номер такой-то, говорит командир, - прошу швартовку правым бортом
- Отставить, отвечает ему Северный флот в лице дежурного по нему, - левым бортом, правым бортом к семнадцатому пришвартовали бортовой номер такой-то (связисты посмотрели по таблицам, говорят эсминец "Отчаянный")
- Не имею возможности швартаваться левым бортом, прошу разрешения убыть в пункт базирования.
По голосу Северного флота было слышно, что он вскочил:
- Отставить пункт базирования! Назовите причину невозможности швартовки левым бортом!
Ох уж эти манерности в официальных флотских радиопереговорах.
- У меня только правый борт покрашен.
Северный флот на секундочку замолчал. Ну он-то всё понимает, не с Луны же свалился.
- Есть, принял. Швартовка семнадцатый пирс правый борт.
Командир говорит связистам:
- Вы там послушайте, что сейчас в эфире твориться будет, расскажите потом.
Прибегает связист минут через пять рассказывает диалог ("Д"- дежурный, "К" - командующий надводной эскадрой (или флотилией, я уже не помню):
Д: " Бортовой номер такой-то. Перешвартовка 17 пирс левый борт"
К: "Вы издеваетесь, мы только привязались!"
Д:"Повторяю. Перешвартовка 17 пирс левый борт"
К: "Да у меня солярки в обрез, я потом от пирса хер знает когда на своё место отойду!"
Д: "На вёслах погребёте. На правый борт встаёт подводная лодка"
(чтоб вы понимали - эсминец и подводная лодка это классовые враги. Эсминцы предназначены как раз для поиска и уничтожения подводных лодок"
К: "Чтобля? Я из-за какой-то мухобойки буду тут эсминцем целым маневрировать?!"
Д: "Приказ командующего флотом" - дежурный явно врал, но, видимо, устал спорить.
Выруливаем из-за угла на рейд, чухаем к семнадцатому пирсу. Эсминец уже почти закончил перешвартовку и всем своим экипажем толпится на корме и, открыв рты, таращится на нас. Эсминец - очень красивый корабль: он худой, поджарый и выглядит стремительным даже когда стоит на месте.
Но, так уж получилось, что он меньше нас размером оказался. Ниже и худее тоже. И эти, гордые своим предназначением, моряки, забыв про свою тяжёлую и нелегкую профессию охотников, стоят и, тыча пальцами, смотрят на нашего чёрно-серого кабана.
Командир их эскадры бегает по кромке пирса и орёт в нашу сторону:
- Кто командир?!
Командир поднимает руку.
- Друг, прости, я тут погорячился в вашу сторону немного, но теперь вижу, что рамсы попутал!
- Да мы привыкли уже, - кричит в ответ командир, - что все охуевают, когда нас первый раз видят. Пришвартуете?
- Говно вопрос!
На пирсе построилась швартовая команда эсминца. Вот за что люблю надводников - всегда они, бляха, красивые издалека: стоят в бескозырочках, в бушлатах, в жилетах оранжевых строем и ждут команды, задрав головы на наших. А наши, раклы, грязные, в штанах с пузырями на коленях, в ватниках у кого зелёные, у кого чёрные, жилеты эти рыжие тоже чёрные - слоняются по верхней палубе, нагло курят и цыкают зубом на своих менее удачливых собратьев.
Пришвартовались. Первый к нам прибежал командир надводников:
- Ребята, вы же под Козыпева пришли?
- Под него самого, а вы чего тут?
- А мне, блядь, говорят бакланы эти тухлые: "А вы станьте рядышком, придёт Козырев на подводную лодку, а мы ему скажем: а ещё у нас эсминцы есть - вон как раз один, случайно, рядышком стоит"! Мы всю ночь большую приборку проводили - драили всё. На всякий случай. Но вам, я вижу, больше досталось, судя по оригинальной окраске.
Издевается, сучье вымя.
- Нам татарам, - говорит командир, - не привыкать: что водка, что пулемёт, лишь бы с ног валила.
- А можно моим на экскурсию к вам потом?
- Только потом, а то затопчите всё - чернь-то ещё не высохла.
Тревогу не снимаем - сидим все на боевых постах и ждём. Дело к обеду движется, а мы ещё и не ужинали. Естественно, продуктов у нас с собой нет, в город сбегать за лапшой не разрешают, поэтому занимаемся лечебным голоданием. Командир спит в центральном, прямо в своём кресле. Спускается какой-то капитан 2 ранга. По роже сразу видно - замполит.
- Здравствуйте! - радостно он улыбается в наши хмурые затылки, - а где у вас командир?
Я показываю пальцем себе за спину. По штатному расписанию, мой боевой пост справа от командира и я управляю общекорабельными системами с пульта "Молибден".
- Здравствуйте, тащ командир (командир в тулупе и поэтому погонов на нём не видно)
Командир что-то бормочет во сне.
- Я - заместитель начальника политотдела Северного флота, капитан второго ранга Иванов! - гордо представляется замполит.
Командир открывает один глаз:
- А я. Командир. Ракетного подводного крейсера стратегического назначения. Капитан первого ранга такой-то!
- Товарищ капитан первого ранга! Мы вот тут с товарищами в штабе подумали (в этом месте командир открывает оба глаза), что вот эта ваша рабочая одежда (это он РБ нашу так называет, недоучка) не очень красивая и вам стоит переодеться в нормальную военную форму, чтобы встречать министра!
Командир открыл рот. Закрыл. Опять открыл, набрал воздуха. Опять закрыл. Выдохнул.
- Нам не положено, - говорит
- Что не положено? - удивляется замполит своими голубыми глазками
- В нормальной военной форме на атомной подводной лодке находиться. Запрещено нам.
- Кем запрещено?
- НРБ ПЛ (это наставление по радиационной безопасности)
- Ну это заместитель командующего Северным флотом по воспитательной работе приказал!
- А НРБ ПЛ Главком ВМФ утвердил.
- А где ваш замполит?
- Хуй его знает, спит где-то. Вахтенный - проводи товарища к замполиту.
И так целый день "То олень позвонит, то тюлень". Злые сидим, голодные, спать хочется. Ближе к вечеру уже телефонограмма "Едет. Готовность пять минут".
Ну приехал. Привели его в центральный.
- А что это у вас, - говорит, - липкая какая-то лодка?
И подозрительно смотрит на дорогие подошвы своих дорогих туфель.
- А это специальное покрытие такое. Гидроакустические помехи гасит, - отвечает ему старпом полным бредом. Но тому нравится - звучит-то красиво.
- Ой, а вы в тапочках на лодке ходите?
Ну а в чём нам на ней ходить? В валенках?
- А мне в ботинках-то можно?
Нет, блядь, разувайся и в носках пиздуй. Казззёл.
- Конечно- конечно, с превиликим нашим удовольствием - отвечает ему какой-то офицер из штаба флота.
- Что бы Вы хотели посмотреть? - спрашивает его командир, - может быть реакторный отсек, или ракетный комплекс?
- Знаете, а мне ребята в штабе флота в Москве (Ребята. В штабе военно-морского флота России. А Элен там у вас не было, случайно?) рассказывали, что у вас даже сауна с бассейном есть, - врали, наверное?
- Отнюдь, - говорит командир, мрачнея лицом, - есть и то и другое. А ещё спортзал, солярий и зона отдыха.
- Вот, а можно это тогда посмотреть? А какой это отсек, где мы с вами сейчас находимся?
- Восемнадцатый, - говорит командир, - прошу Вас проследовать в переборочный люк.
- В девятнадцатый? - гордо хвастается своими знаниями математики министр иностранных дел.
- В него, да.
Идут дальше в восьмой.
- А это двадцатый?
- Нет это восьмой.
- А девятнадцатый последний, чтоли?
- Нет, на этом борту последний шестнадцатый.
- А на другом - семнадцатый? - пытается давить логикой министр.
- Нет, на другом - пятнадцатый. А семнадцатый у нас в носу, между первым и вторым.
- Как вы тут не путаетесь? - удивляется министр.
А ещё у нас есть реакторы, турбины, испарители, дизель-генераторы, компрессоры, системы воздуха высокого, среднего и низкого давлений (три вида управления на каждую), система гидравлики (два вида управления), погружения-всплытия (три вида управления), различные системы пожаротушения, система управления ракетным комплексом, радио-техническое вооружение и торпедный комплекс и куча других. А ещё у нас есть специальный насос, который качает тёплую воду с камбуза на омывание поплавка в выдвижном устройств РКП, чтобы этот поплавок не замёрз и мы не утонули, когда пополням запасы воздуха компрессорами в почти подводном положении. И крейцкопф. Ещё у нас есть крейцкопф. Целых шесть штук. Конечно, как же тут можно не запутаться в нумерации отсеков?
В общем был он у нас на борту, наверное, пол часа. Ушёл довольный, как слон. На эсминец даже не обратил внимания.
В базу мы вернулись в воскресенье. Пока вывод ГЭУ то да сё, решили домой уже не ходить - через несколько часов обратно на службу. Да. Вы не поверите, но пили водку и спирт прямо на атомной подводной лодке (в базе мы себе это иногда позволяли).
С тех пор, я всегда сочувствую проституткам - представляю, что у них на душе творится.
Показать полностью