В марте 1966 года закончил 5 курс, а с ним и обучение в ЛТТ, за месяц до этого пришла разнарядка на распределение(то есть заявка от предприятий на молодых специалистов). Подавляющее число вакансий прислал ГУГК. В это время заканчивалось создание топокарт
1:25000 масштаба на всю территорию СССР.
Геодезисты в большинстве шли на триангуляцию и нивелировку. Топографы на полевое маршрутное дешифрирование аэроснимков. Специалистов катастрофически не хватало, поэтому уйти в какую-либо негеодезическую контору было почти не реально, да никто особо и никто не стремился.
Чтобы не было недоразумений на комиссии по распределению. Мы в группе разбросали номера АГП по желанию, а остатки по жребию. Мне досталось Якутское АГП №14. Забавный случай произошел тогда:моему другу выпало ехать в Магадан. Вот он возвращается в аудиторию, где заседала комиссия и просит:"А нельзя-ли поменять Магадан на Якутск, так как туда едет его брат, на что кто-то их преподавателей замечает:"Володя у тебя же здесь нет брата". Володя на это парирует: "человек человеку друг, товарищ и брат», но тропинки наши все же разошлись и «мой друг уехал в Магадан…» (кстати, проработал там 20 лет и дослужился он до главного инженера АГП ).
Ну коль речь зашла о нем, то расскажу и грустный финал, он успел там жениться. У него родилась дочь и скопил он за все это время около 150000 рублей(ВАЗ-2106 тогда стоил 6500р.). В вернулся он в Питер в 1992 году, а здесь уже входу миллионы. Что сумел на свои капиталы, так это купить сестре однокомнатную квартиру при разъезде. Ну ладно, не будем о грустном.
А меня впереди ждал перелет до Якутска. Сам город никакого впечатления не произвел:так большая деревня с потугами на столицу. Почти все дома деревянные, но без очарования, прошедших веков. Встречающиеся каменные дома, выглядели ,как клубы в колхозах-миллионерах, непривычным колоритом выделялись деревянные тротуары . Хороша была Лена, тогда еще подо льдом, чуть-ли не до горизонта безмятежная белизна.
Переночевав на подоконнике в холе гостиницы, пошел за назначением. Оказалось, что ждут меня в экспедиции №267 в городе Алдан. Без лишних разговоров в аэропорт, на самолет и: здравствуй золотой Алдан, город только по статусу, 20000 жителей разместились на склонах сопок на склонах сопок, спускающихся к ручью "Незаметный", где в 30-ые годы и было найдено золото в промышленных объемах.
Город застроен деревянными бараками и кочегарками, которые их отапливают (с первого взгляда, частокол дымовых труб. Те же деревянные тротуары по 3-4-м улицам, вдоль ручья и на нескольких поперечных.
База экспедиции размещалась так же в бараке, но вполне уютном. Был даже «красный уголок», в котором стоял биллиардный и теннисный столы.Общага, где мне довелось перезимовать 4 года, была двухэтажным бараком с вполне уютными комнатами на двоих и тетей Таней: комендантом, уборщицей и прачкой.
В первый рабочий день, после знакомства мне оформили допуск к секретным документам, вручили личную печать, которой должен был пломбировать папку с картами, перед сдачей ее в первый отдел после работы с ними зарамочное оформление листов карт обрезалось и хранилось отдельно от листов в той же папке. И уже только после этого меня познакомили с наблюдателем, в бригаду которого я опять назначен помощником. Но здесь уже я вместе с Анатолием Вороновым составляли так называемый заказ-наряд на производство триангуляции (то есть, определяли конкретно место работ на выбор из всей сети), количество пунктов, которые мы намеривались отнаблюдать маршрут передвижения и примерную стоимость работ). После наряд-заказ утверждался главным геодезистом, директором и экономистом экспедиции.
Взяли мы с Толиком 14 пунктов 2 и 3-его классов на южном склоне Станового хребта.
Не понимаю почему, но первый сезон в Якутии мне запомнился хуже всего, остались только впечатления, а вот последовательность событий забылась.
На участок работ, бригаду доставили вертолетом, прямо из Алдана. Приземлились мы на реке Налурак что протекала по дну распадка между отрогами Станового хребта. На границе Якутии и Амурской области. Налурак, это еще бассейн Лены. Многие другие реки на участке работ были уже реками бассейна Амура.
В месте приземления нас уже ждали два оленевода со стадом их беспокойных подопечных. Экспедиция в качестве транспорта арендовала в колхозе по 30 оленей на каждую бригаду. У нас Управляли этой ордой два эвенка, с вполне русскими именами: Иннокентий и Николай. Родом они, да и постоянно проживали в поселке Бомнак, откуда родом и Улукиткан, проводник Федосеева.
Кеша рассказывал: что в 60-х годах к ним в поселок приезжал Федосеев, и на свои деньги поставил памятник Улукиткану.
Но это все я узнал позже, а сейчас, после приземления меня поразили горы, до этого я видел их только на картинках и в кино, а здесь вокруг было что-то не понятное: с обеих сторон к белесому небу поднимались такие же белесые горы, где-то вверху, без границы, они сливались в единый купол. Ни одного темного пятна, глазу зацепиться не за что, только речка, деревья вдоль нее, палатка оленеводов, да парнокопытные, разбредшиеся по берегам и пытающиеся пробиться к ягелю под снегом.
Вертолетчики выгрузили «черные ящики» (барометры самописцы) и улетели на Нуям (за 120 км.) ловить тайменей.
Вся бригада (5 человек) была в сборе. палатку мы поставили на троих, отдельно от оленеводов, впрочем, как и в дальнейшем, ставили две палатки.
Начали обживаться. В палатке поставили печку (типа буржуйки, из листового миллиметрового железа, трубу вывели через «разделку» (сплющенную в блин алюминиевую миску с отверстием под трубу, вшитую в полотнище входа в палатку.под спальные места нарубили лапника, застлали «камалаями» (выделанные оленьи шкуры). На них спальники. Получилось вполне уютно.
Мне все было в диковинку: с таким комфортом жить "в полях" мне еще не приходилось.
Очень меня заинтересовали олени. Я представлял их большими, и был несказанно удивлен, когда рассмотрел этих парнокопытных по ближе. Ростом , чуть выше пояса, рога еще покрыты плюшем, мягкие и теплые. Все особи на одно лицо, как китайцы.
Это после я удивлялся, как наши эвенки их различают. Кстати, об оленеводах, меня поразило, что к нам из Бомнака (около 700 км) они добирались без каких-либо карт, только по рассказам других эвенков, которым приходилось бывать в этих местах. Дорога им была не в тягость, так как они в волю поохотились.
Кроме основной профессии(оленеводы) у них был заключен договор с колхозом на сдачу пушнины. В первый же день, я провел с Кешей бартерную сделку: обменял свой свитер, вязанный мамой, на охотничью «тозовку» (мелкокалиберную винтовку Тульского Оружейного Завода) и пятьсот патронов к ней. Я бартером остался доволен. Винтовка была семизарядная, не автомат конечно, но при передергивании затвора следующий патрон подавался из магазина. Верой и правдой она прослужила мне 3 года.
В связи с тем, что проблем с переноской груза у нас не было, на каждого оленя можно было навьючить до 20-25 кг. Экипировка бригады была царская: радиостанция РБ-М (Радиостанция Батальонная Модернизированная), времен отечественной войны. Связь можно было осуществлять прямо с Алданом, телефоном или ключом. В нашем распоряжении был даже сейф (фанерный ящик, обитый листовым железом) для хранения секретных документов. А для охраны «сейфа» выдавали карабин, образца 43-го года и 15 патронов к нему, правда, патронов было больше, перед сезоном их можно было купить у милиционеров в Алдане. Еще у нас была куча продуктов: сухая картошка, сухой лук, сухое молоко, тушенка, мука, из которой на печке приспособились выпекать не только содовые лепешки но даже настоящий хлеб. Была куча кухонной утвари (кастрюли, сковородки и даже большой эмалированный чайник(отрада нашей души).
Но это все быт, а теперь о работе.
В основном, все наши пункты триангуляции были расположены на вершинах хребтов вдоль Налурака. Переходы вдоль реки мы делали всем табором. И только заход на сам пункт осуществляли малыми силами: Воронов(наблюдатель), я(помощник наблюдателя), Николай(рабочий) и один оленевод с 6-ю оленями, да и то забросив нас на вершину он возвращался назад, в места где был ягель для оленей.
Запомнился мне пункт «Верхний Джез», я часто рассматривал его с других пунктов. Представлялся он недоступной вершиной (снег к этому времени уже изрядно растаял и горы стали похожи на киношные). Тем более, что мы слышали от строителей, что их бригада штурмовала эту высоту два дня(отметка этой вершины была чуть больше 2 км.)
Наша вылазка на этот пункт была не сложной прогулкой с развлечениями. Иннокентий с полудюжиной оленей подбросил необходимый скарб по какому-то распадку (до отметки 900 м.) прямо к подножию хребта, на котором была эта вершина. Дальше мы уже сами, переложив необходимое в рюкзаки, не спеша, кое где на четвереньках, выбрались на хребет, по верху которого проходила звериная тропа, шириной около полутора метров, а вправо-влево склоны с каменистыми россыпями, заросшие стлаником (низкорослая разновидность кедра, даже шишки с орехами такие же, только меньше(отличительной особенностью стланика является то, что с наступлением зимы, не сопротивляясь деревца укладываются параллельно поверхности и их полностью покрывает снег, вот поэтому весной, когда еще много снега склоны гор кажутся совершенно безлесыми).
Осторожно продвигаясь по хребту, на встречу вершине с пунктом. Мы развлекались тем,что, заметив на краю склона, большой, еле державшийся камень, усилиями трех дураков, сталкивали его вниз и наблюдали, как разогнавшись на осыпи,он входил в ярус стланика и проделывал просеку.Что-то похожее было в мультике "Ну,погоди".
Почти все пункты на нашем участке были пирамидами, собранными из металлического 40мм уголка высотой около полутора метров. Ножки бетонировались в скалу на высоте 20-30см, настелен деревянный пол(из того же стланика). В инструментальном столике было отверстие, куда вставлялась труба с барабаном. Для аэрофотосъемки пункт маркировался двумя кусками марли, расстеленной на земле под прямым углом. Марлю прижимали камнями. Визирные барабаны обтягивали марлей, для того, чтобы видна была цель с других пунктов, если он проецировался на дальний хребет.
За год до этого, то есть в 1964 году, произошел несчастный случай с выпускником МИИГАиКа (фамилию не помню), он работал самостоятельно на триангуляции примерно в этом же районе. Он не смог рассмотреть барабан пункта сети и решил пойти его замаркировать марлей, благо расстояние между пунктами было около 8-ми км. В договоренное время он в бригаду не вернулся. Помощник наблюдателя видел, что пункт замаркирован, а прораба нет и нет, тогда он по рации поднял тревогу. На поиски были сняты соседние бригады, подключили даже военных. В итоге нашли его только через 3 месяца он не дошел до палатки всего лишь 3 км. Забился в расщелину между скал и замерз. дело было в августе, но в горах выпал снег.
Слава Богу у нас в бригаде в этот сезон никаких ЧП не было.
С уважением, Александр Шаламов. (ShAlex)
Воспоминания старого геодезиста ч.1
Воспоминания старого геодезиста ч.2
Воспоминания старого геодезиста ч.3
