Настало время рассказать, почему я затеял серию заметок под общим названием «Круче Железного Феликса». Причиной стала развернувшаяся некогда полемика о том, кому ставить памятник на Лубянской площади в Москве. Многие, наверное, помнят, как в феврале этого года на сайте проекта «Активный гражданин» москвичам предложили выбрать один из предложенных вариантов: Феликсу Дзержинскому или Александру Невскому. По замыслу организаторов памятник главе ВЧК должен был вернуться на свое место или уступить его великому князю. После двух дней голосование остановили, так и не определив победителя.

Тогда и возник вопрос: чей памятник должен красоваться на Лубянской площади. Кандидатура Александра Невского не подходила по той причине, что никак не была связана с этим местом. Лубянка уже более 170 лет является местом сосредоточения главных учреждений госбезопасности страны. Об этом я писал в статье «Лубянка – место силы. Что здесь было до чекистов?». Поэтому, несомненно, только памятник, посвященный политическому сыску, здесь более чем уместен. По этой же причине стоило бы отклонить идею вернуть на Лубянскую площадь водоразборный фонтан, находившийся здесь в царское время – не место фонтану на такой знаковой площади.

Я стал перебирать биографии видных руководителей политического сыска в стране. Так появились заметки о сподвижнике Петра I Ф.Ю. Ромодановском, слуге 5-ти императоров А.И. Ушакове, домашнем палаче Екатерины II С.И. Шешковском, создателе Третьего отделения А.Х. Бенкендорфе, «диктаторе сердца» М.Т. Лорис-Меликове, реформаторе охранки С.В. Зубатове и одиозном председателе КГБ Ю.В. Андропове. Каждая из этих фигур может быть достойна, чтобы стать композиционным центром площади.

Еще родилась идея расположить здесь абстрактный памятник политическим сыщикам всех времен или запечатлеть на площади все перечисленные фигуры. Ведь есть же в Петербурге многофигурная композиция, посвященная знаковым для города архитекторам. Так давайте проведем независимый опрос и решим, все же чей памятник достоин находиться на пустующей Лубянской площади? Заходите в комментарии и ставьте плюсики под комментарием с понравившимся вариантом.

Паблик автора: История и Право

В тени могучего образа Феликса Дзержинского потерялись многие видные руководители политического сыска. Я взялся рассказать их биографии, которые во многом превосходят жизненный путь Железного Феликса. Ранее я уже рассказал о сподвижнике Петра I Ф.Ю. Ромодановском, слуге 5-ти императоров А.И. Ушакове, домашнем палаче Екатерины II С.И. Шешковском, создателе Третьего отделения А.Х. Бенкендорфе, «диктаторе сердца» М.Т. Лорис-Меликове. Сегодня речь пойдет о реформаторе политического сыска Сергее Васильевиче Зубатове.

Он родился в обычной семье обер-офицера в Москве, учился среди многих таких же молодых людей в гимназии, увлекался модными идеями нигилизма, даже создал свой гимназический кружок, вступал в полемику с учителями и был отчислен по заявлению своего отца, который был недоволен самодеятельностью сына. Молодой человек устроился в частной библиотеке, на хозяйке которой он женился. Но вскоре обычная жизнь молодого интеллигента в корне изменилась. В 1886 году его завербовал начальник Московского охранного отделения Н. Бердяев в качестве секретного сотрудника.

Стоит сказать, что охранные отделения создавались в крупных городах империи, дабы охранять общественную безопасность и порядок. Они находились в структуре Министерства внутренних дел и заведовали политическим сыском в стране. К концу XIX века охранки работали только в двух столицах, но в начале следующего века распространились на другие города и регионы. В Москве охранное отделение появилось в 1880 году по инициативе министра внутренних дел М.Т. Лорис-Меликова. Деятельность московской охранки выходила далеко за пределы Москвы и Московской губернии, поэтому ее значение для страны было чрезвычайно высоко.

Так вот, после вербовки карьера Зубатова стремительно пошла вверх. Он внедрился в революционную среду и разоблачил многих видных народовольцев. Раскрытие большого количества революционеров не осталось без внимания подпольщиков, которые заподозрили в Зубатове «провокатора». После того, как в одном из рабочих кружков его приговорили к смерти, власти предложили ему перейти на открытую работу в сыскном ведомстве. В 1889 году его зачислили в штат московского охранного отделения.

В новом качестве Зубатов проявил свои исключительные способности и под его началом многие революционные кружки были разгромлены и прекратили свою деятельность. Высокую эффективность работы охранки обеспечивала широкая агентурная сеть. Зубатов убеждением и угрозами переманивал на свою сторону сомневавшихся революционеров. Они становились тайными информаторами – звеньями в разветвленной шпионской сети. Осведомленность московской охранки была настолько высокой, что революционная активность в Москве считалась безнадежным делом.

Не удивительно, что со временем Зубатов стал сначала помощником начальника отделения, а затем его руководителем. Во главе московской охранки он предпринял ряд инициатив для реформирования политического сыска. Он ввел систематическую регистрацию, фотографирование, конспирирование внутренней агентуры. По его инициативе сеть охранки распространилась на другие крупные города. Реформе подверглось система наружного наблюдения за подозрительными лицами. Для этих целей был создан Летучий отряд филеров под руководством Е. Медникова. Летучему отряду поручались самые ответственные дела по розыску революционеров во всей империи.

Наиболее известным агентом, завербованным московской охранкой, стал один из руководителей партии эсеров Е. Азеф. Сотрудник охранки А. Спиридович о нем вспоминал: «Азеф — это беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу иногда правительства, иногда революции; изменявший и одной и другой стороне, в зависимости от момента и личной пользы; действовавший не только как осведомитель правительства, но и как провокатор в действительном значении этого слова». На его ответственности числилась сдача многих и многих революционеров.

Наиболее выдающимся начинанием Зубатова стало создание легальных рабочих объединений. Под его началом в Москве появилась «система отвлечения рабочего класса от политики», которая в народе получила название «зубатовщины». В 1902 г. Зубатов основал в Москве «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве», затем такие же организации появились и в других отраслях промышленности. Некоторое время система Зубатова имела среди московских рабочих большой успех. Кульминационным событием стала в феврале 1903 года шествие около 50 000 рабочих во главе с великим князем Сергеем Александровичем для возложения венка к памятнику Александру II.

Карьера Зубатова рухнула также внезапно, как началась. Он был страшно недоволен политикой своего начальника – министра внутренних дел В. Плеве. Министр безапелляционно приказал прекратить деятельность отдельных рабочих партий, чем вызвал противодействие их идеолога. Зубатов в частных разговорах высказывал свое недовольство и совместно с министром финансов С. Витте подготовил заговор против Плеве. Как только об этом стало известно, Плеве немедленно отправил его в отставку. Зубатов писал: «Моя служба в буквальном смысле была царская, а окончилась она такою чёрною обидою, о какой ещё не всякий в своей жизни слыхал».

Зубатов больше не возвращался на службу, хотя убийство Плеве революционерами открывало для него возможность вернуться в полицию. Несмотря на все приглашения, он оставался вне политики. В период февральской революции император Николай II отрёкся от престола в пользу своего брата Михаила, а вскоре пришло сообщение об отречении Михаила. Зубатов молча выслушал это сообщение, вышел в соседнюю комнату и застрелился. Так закончился путь монархиста и противника революции.

В следующей заметке расскажу о советском периоде тайного сыска. Следите за публикациями.

Паблик автора: История и Право

В тени могучего образа Феликса Дзержинского потерялись многие видные руководители политического сыска. Я взялся рассказать их биографии, которые во многом превосходят жизненный путь Железного Феликса. Ранее я уже рассказал о сподвижнике Петра I Ф.Ю. Ромодановском, слуге 5-ти императоров А.И. Ушакове, домашнем палаче Екатерины II С.И. Шешковском, создателе Третьего отделения А.Х. Бенкендорфе. Сегодня речь пойдет о «диктаторе сердца» Михаиле Тариэловиче Лорис-Меликове.

Он принадлежал к уважаемому роду меликов (правителей) Лорийской долины в Армении. Его детство прошло в Тифлисе, где он проявил большую склонность к изучению языков. 10-ти лет от роду его отправили на учебу в московский Лазаревский институт восточных языков. В институте к уже известным языкам: русскому, немецкому, французскому, грузинскому и азербайджанскому он добавил турецкий и персидский языки. Потом он поступил в школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров в Санкт-Петербурге. А после ее окончания построил блестящую военную карьеру.

Значительная часть его армейской жизни прошла на Кавказе, где в то время шла ожесточенная война с горскими народами под предводительством имама Шамиля. По подсчетам историков Лорис-Меликов участвовал в порядка 180 боях и стычках. После взятия российской армией турецкого Карса в 1855 году он был утвержден начальником Карской области и на этом посту проявил себя умелым и разумным управленцем, чья фигура устраивала как российские власти, так и местное население. В дальнейшем Лорис-Меликов становился исправляющим должность начальника войск в Абхазии, военным начальником Южного Дагестана и градоначальником Дербента, а затем исправляющим дела начальника Терской области. В течение 12-ти лет он руководил Терской областью на Кавказе и проявил себя энергичным администратором.

В ходе Русско-турецкой войны 1877-78 гг. Лорис-Меликов проявил себя талантливым военачальником, с его участием российская армия одержала крупные победы. В апреле 1878 г. он получил графский титул. А более чем 30-летняя военная служба была вознаграждена россыпью орденов, золотой саблей «За храбрость» и целым рядом иностранных орденов. Несмотря на все успехи и почести, пик его карьеры в тот момент еще не наступил. Необходимым шагом к вершине стала должность харьковского генерал-губернатора. На этом посту он применил излюбленную тактику: жесткость управления соединялась с недюжинными дипломатическими усилиями. Это позволило обуздать в губернии разгул революционной активности. И при этом он стал, пожалуй, единственным генерал-губернатором, за которым не охотились террористы.

Результаты, достигнутые Лорис-Меликовым на службе в Харьковской губернии, быстро заметили в столице. После очередного покушения на Александра II – взрыв бомбы Халтурина в Зимнем дворце – власти всерьез задумались о введении диктатуры. Для этих целей в феврале 1880 года учреждалась Верховная распорядительная комиссия, а ее руководство доверили успешному харьковскому губернатору. Уже в марте он стал временным начальником Третьего отделения и отдельного корпуса жандармов. Так в руках Лорис-Меликова оказались огромные полномочия по «по охранению государственного порядка и общественного спокойствия».

Созданная комиссия и ее руководитель имели цель отвлечь внимание революционного движения от личности императора, которая как бы уходила в тень назначенного диктатора. Военный министр Д.А. Милютин в своем дневнике отразил впечатление Лорис-Меликова от его назначения: «Граф Лорис-Меликов понял свою новую роль не в значении только председателя следственной Комиссии, а в смысле диктатора, которому как бы подчиняются все власти, все министры». Публицист и издатель М.Н. Катков назвал его «диктатором сердца», что иносказательно описывало его политику с некоторыми либеральными уступками.

Имея столько полномочий, Лорис-Меликов не пожелал оставаться только ширмой императора, предприняв активные шаги по стабилизации революционной активности. Он публично обещал расширить права земств, назначил сенаторские ревизии для расследования чиновничьих злоупотреблений, создал комиссию для пересмотра закона о печати, уволил с поста министра просвещения непопулярного Д.А. Толстого, в демагогических целях ликвидировал Третье отделение, сделал попытку хотя бы частично упорядочить институт административной ссылки. Либеральные уступки соседствовали с широкой следственной работой против революционеров, проводились закрытые судебные процессы, выносились в том числе смертельные приговоры.

Спустя полгода работы Верховной распорядительной комиссии, в течение которого не происходило крупных терактов, Лорис-Меликов посчитал свою миссию диктатора исчерпанной и предложил императору закрыть комиссию и передать ее функции одному из госучреждений. Император идею поддержал, в результате чего функции политического сыска передавались новому учреждению – Департаменту государственной полиции. Департамент входил в структуру Министерства внутренних дел, а ее новым главой был назначен все тот же Лорис-Меликов.

Уже в ранге министра он продолжал политику «диктатуры сердца». В борьбе с террористами ему сопутствовал успех и раз за разом в полиция задерживала опасных террористов, раскрывала конспиративные квартиры, типографии и мастерские по производству динамита. Пиком удачи стал арест руководителя и главного стратега «Народной воли» А. Желябова. Александр II радостно говорил окружающим: «Поздравьте меня вдвойне: Лорис мне возвестил, что последний заговорщик схвачен и что травить меня уже не будут!»

Лорис-Меликов в свойственной ему манере разбавлял репрессии либеральными предложениями. В январе 1881 г. он подал Александру II проект реформ, с помощью которых надеялся окончательно выйти из политического кризиса. Смысл проекта сводился к образованию из представителей чиновничества и земства совещательного органа при Государственном совете. Проект получил название «конституции Лорис-Меликова», которая сводилась к постепенному переходу к околопарламентской форме правления при незыблемости самодержавия. По иронии судьбы царь за несколько часов до своей смерти одобрил предложенную «конституцию» и назначил заседание Совета министров для ее обсуждения.

Все рухнуло 1 марта 1881 г., когда от взрыва бомбы на Екатерининском канале император был тяжело ранен и через несколько часов скончался. Новый царь Александр III отказался от конституционных преобразований, что означало конец придворной карьере «диктатора сердца». Лорис-Меликов уехал во Францию, где жил в Ницце в фактической эмиграции. Там он сблизился со многими представителями либеральной интеллигенции: писателем М.Е. Салтыковым-Щедриным, юристом А.Ф. Кони, редактором газеты «Общее дело» Н.А. Белоголовым. После его смерти в Ницце в 1888 г. прах генерала был перевезен на родину в Тифлис и погребен в Ванкском кафедральном соборе.

Как вам биография Лорис-Меликова? Достоин ли он лучшего места в истории по сравнению с Железным Феликсом? В следующей заметке расскажу о другом царском сыщике. Следите за публикациями.

Паблик автора: История и Право

В тени могучего образа Феликса Дзержинского потерялись многие видные руководители политического сыска. Я взялся рассказать их биографии, которые во многом превосходят жизненный путь Железного Феликса. Ранее я уже рассказал о сподвижнике Петра I Ф.Ю. Ромодановском, слуге 5-ти императоров А.И. Ушакове и домашнем палаче Екатерины II С.И. Шешковском. Сегодня речь пойдет о создателе Третьего отделения Александре Христофоровиче Бенкендорфе.

Предки Бенкендорфа происходили из франконского дворянского рода. Его отец служил рижским военным губернатором. Мать в юности была знакома с будущей императрицей и супругой Павла I Марией Федоровной, что во многом определило близость семейства Бенкендорфов с царской фамилией. В молодости Александр избрал военную стезю, в 1798 году поступил на службу в Семеновский полк и вскоре был зачислен во флигель-адъютанты императора Павла I. В рядах действующей армии Бенкендорф служил на Кавказе, Молдавии и наполеоновских войнах, где проявил себя с лучшей стороны. Отечественную войну 1812 года он встретил опытным и смелым военнокомандующим.

Во время нашествия Наполеона Бенкендорф командовал арьергардом корпуса генерала Винценгероде. Он принял участие во многих сражениях и за заслуги был произведен в чин генерал-майора. После освобождения Москвы от неприятеля Бенкендорф на короткое время стал городским комендантом. Его военные части преследовали отступающего противника до границы империи и далее в заграничном походе. Историки подсчитали, что за время войны с Наполеоном части под его командованием отбили у неприятеля более 200 орудий и взяли в плен более 30 тысяч человек. После войны он стал начальником штаба Гвардейского корпуса и генерал-адъютантом императора Александра I.

В 1821 году Бенкендорф подал на имя императора две записки, которые в будущем во многом определили его сферу занятости. Первая касалась программы и деятельности одного из первых декабристских объединений «Союза благоденствия». Он хорошо был знаком с целями и задачами этого тайного общества, будучи членом масонской ложи «Соединенные друзья», куда входили П.Я. Чаадаев, А.С. Грибоедов, П.И. Пестель и многие будущие декабристы. В записке Бенкендорф указывал на необходимость «решительных и немедленных действий» против возникновения подобного рода общественно-политических движений.

Вторая записка содержала проект организации единой системы «высшей» полиции в общегосударственном масштабе для подавления могущих возникнуть антиправительственных заговоров. Александр I не обратил никакого внимания на донесения Бенкендорфа и отложил их в долгий ящик. Несколько охладевший к нему император вновь обратил внимание на мужественного генерала во время страшного наводнения 7 ноября 1824 года. А.С. Грибоедов так описывал этот день: «Из окружавших его (императора) один сбросил с себя мундир, сбежал вниз, по горло вошел в воду, потом на катере поплыл спасать несчастных. Это был генерал-адъютант Бенкендорф. Он многих избавил от потопления...»

События декабристского восстания Бенкендорф встретил командующим войсками, находившимися на Васильевском острове. Он немедля встал на защиту самодержавия и хотя не участвовал в разгроме восстания на Сенатской площади, но его войска днем позже вылавливали прятавшихся по городу мятежников. Бенкендорф стал деятельным участником Следственной комиссии по делу декабристов и проявил свой недюжинный следственный талант. С подследственными, многие из которых были его знакомыми и друзьями, он вел себя вежливо и корректно, что не помешало ему настоять на смертной казни пятерых из них.

В 1826 году Бенкендорф вспомнил свое прежнее предложение о создании в России тайной полиции и подал записку уже новому императору Николаю I. В ней Бенкендорф критиковал органы безопасности, которые не сумели предотвратить «страшный заговор, подготовлявшийся... более десяти лет». Николай I, находясь под впечатлением от восстания, дал дальнейший ход этому предложению. Так появилось всемогущее Третье отделение собственной Его канцелярии, ставшее на десятки лет негласным оком государя. Главой нового ведомства политического сыска и одновременно шефом жандармов стал Бенкендорф.

Под его началом Третье отделение развило активную деятельность. Оно из различных источников составляло срез общественного мнения о власти, чиновниках, государе. Как разветвленная социологическая служба, Третье отделение узнавало мнение народа и доносило его до императора, подчеркивая наиболее опасные тенденции. Во многом их выводы совпадали с реальным положением дел. Так, например, в обзорах ведомства описывалась грехи бюрократии: «Хищения, подлоги, превратное толкование законов - вот их ремесло».

Крестьянство и рабочие также не оставались без внимания бенкендорфского Третьего отделения. Оно понимало все проблемы крепостничества: «Третье отделение … пришло к убеждению в необходимости, даже неизбежности отмены крепостного состояния». Конечно, на такие выводы сыщиков наталкивали, прежде всего, интересы своего ведомства, видевшего в этом сословии источник недовольства и мятежей. По тем же причинам Третье отделение изучало рабочее движение. Их предложения о социальной профилактике среди рабочих привели к появлению фабричных законов, улучшивших быт рабочего населения.

Верная и долгая служба государю была вознаграждена. Бенкендорф получил высокие чины и ордена. Николай I высоко ценил его мнение и считал его своим другом. В последние годы жизни здоровье Бенкендорфа было нестабильно, болезни постоянно давали о себе знать. В один из таких периодов в 1837 году его посещал лично император. Во время одного из своих визитов император дал высшую оценку его деятельности: «В течение 11 лет он меня ни с кем не поссорил, а со многими примирил». Умер глава Третьего отделения в 1844 году на борту парохода «Геркулес», направляясь после лечения в Петербург на службу в созданном им ведомстве политического сыска.

Как вам биография Бенкендорфа? Достоин ли он лучшего места в истории по сравнению с Железным Феликсом? В следующей заметке расскажу о другом царском сыщике. Следите за публикациями.

Паблик автора: История и Право