Навеяло всеми этими "дискредитациями" и этим "патриотизмом"
Цитата. Старая и немодная. Но как-то очень хорошо ложится.
"Вы действительно считаете, что солдат главнее физика?"
Цитата. Старая и немодная. Но как-то очень хорошо ложится.
"Вы действительно считаете, что солдат главнее физика?"
Дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют… Дурак стал нормой, еще немного — и дурак станет идеалом, и доктора философии заведут вокруг него восторженные хороводы. А газеты водят хороводы уже сейчас. Ах, какой ты у нас славный, дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты оптимистический, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тонкое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!.. Ты, главное, только не волнуйся, дурак, все так хорошо, все так отлично, и наука к твоим услугам, дурак, и литература, чтобы тебе было весело, дурак, и ни о чем не надо думать… А всяких там вредно влияющих хулиганов и скептиков мы с тобой, дурак, разнесем (с тобой, да не разнести!). Чего они в самом деле! Больше других им надо, что ли?.. Тоска, тоска… Какое-то проклятье на этих людях, какая-то жуткая преемственность угроз и опасностей. Империализм, фашизм… Десятки миллионов загубленных жизней, исковерканных судеб… В том числе миллионы погибших дураков злых и добрых, виноватых и невинных… Последние схватки, последние путчи, особенно беспощадные, потому что последние. Уголовники, озверелое от безделья офицерье, всякая сволочь из бывших разведок и контрразведок, наскучившая однообразием экономического шпионажа, взалкавшая власти… Пришлось вернуться из космоса, выйти из заводов и лабораторий, вернуть в строй солдат. Ладно справились. Ветерок перебирает листы "Истории фашизма" под ногами… Не успели вдоволь повосхищаться безоблачными горизонтами, как из тех же грязных подворотен истории полезли недобитки с короткоствольными автоматами и самодельными квантовыми пистолетами, гангстеры, гангстерские шайки, гангстерские корпорации, гангстерские империи… "Мелкие, кое-где еще встречающиеся неустройства", — увещевали и успокаивали доктора Опиры, а в окна университетов летели бутылки с напалмом, города захватывались бандами хулиганов, музеи горели как свечи… Ладно. Отпихнув локтем докторов Опиров, снова вернулись из космоса, снова вышли из заводов и лабораторий, вернули в строй солдат — справились. Снова горизонты безоблачны. Снова вылезли Опиры, снова замурлыкали еженедельники, и снова все из тех же подворотен потек гной. Тонны героина, цистерны опиума, моря спирта… И еще что-то, чему пока нет названия… И снова у них все висит на волоске, а дураки решают кроссворды, пляшут фляг, желают одного: чтобы было весело. Но где-то кто-то сходит с ума, кто-то рожает детей-идиотов, кто-то странно умирает в ваннах, кто-то не менее странно умирает у каких-то рыбарей, а меценаты охраняют свою страсть к искусству кастетами… И еженедельники стараются прикрыть это смрадное болото хрупкой, как меренги, приторной корочкой благополучной болтовни, а этот дипломированный дурак прославляет сладкие сны, и тысячи недипломированных дураков с удовольствием (чтобы было весело и ни о чем не надо думать) предаются снам как пьянству… И снова дураков убеждают, что все хорошо, что космос осваивается небывалыми темпами (и это правда), что энергии хватит на миллиарды лет (и это правда), что жизнь становится все интереснее и разнообразнее (и это, несомненно, тоже правда, но не для дураков), и демагоги-очернители (читай: люди, думающие, что в наше время любая капля гноя способна заразить все человечество, как когда-то пивные путчи превратились в мировую угрозу), чуждые интересам народа, подлежат всемерному осуждению… Дураки и преступники… Преступники-дураки
Братья Стругацкие: Хищные вещи века /// EX
Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо…
© А и Б 😉
Детей бить нельзя. Их и без тебя будут всю жизнь колотить кому не лень, а если тебе хочется его ударить, дай лучше по морде самому себе, это будет полезней.
Братья Стругацкие. Гадкие лебеди
«..бунт сытых — это что-то новенькое, что-то вроде парадокса. На Земле такого, пожалуй, еще не бывало. По крайней мере — при мне. И у классиков ничего об этом не говорится… А, бунт есть бунт… Эксперимент есть Эксперимент, футбол есть футбол… Тьфу!»
Аркадий и Борис Стругацкие «Град обреченный»
—
Вчера
я видел новый танк, — сказал Тесть. —
"Вампир". Идеальная герметика.
Термический барьер до тысячи градусов…
—
Они,
наверное, еще при покойном императоре
сгнили, — сказал Папа, — а после переворота
ремонта не было…
—
Утвердил?
— спросил Тестя Шурин.
—
Утвердил,
— сказал Тесть.
—
А
когда на конвейер? — спросил Шурин.
—
Уже,
— сказал Свекор. — Десять машин в
сутки.
— С
вашими танкам скоро без штанов останемся,
— брюзгливо сказал Деверь.
—
Лучше
без штанов, чем без танков, — возразил
Тесть.
...
—
В
конце концов что нам нужно? — сказал
Тесть. — Либо объединенные хонтийцы,
без этой своей гражданской каши, либо
наши хонтийцы, либо мертвые хонтийцы…
В любом случае без вторжения не обойтись.
Договоримся о вторжении, а прочее — уже
детали… На каждый вариант уже готов
свой план.
—
Тебе
обязательно надо нас без штанов пустить,
— сказал Деверь. — Тебе — пусть без
штанов, лишь бы с орденами… Зачем тебе
объединенная Хонти, если можно иметь
разъединенную Пандею?
—
Приступ
детективного бреда, — заметил Шурин,
ни к кому не обращаясь.
—
Не
смешно, — сказал Деверь. — Я нереальных
вариантов не предлагаю. Если я говорю,
значит, у меня есть основания.
—
Вряд
ли у тебя могут быть серьезные основания,
— мягко сказал Свекор. — Просто тебя
соблазняет дешевизна решения, я тебя
понимаю, только северную проблему малыми
средствами не решить. Там ни путчами,
ни переворотами не обойдешься. Деверь,
который был до тебя, разъединил Хонти,
а теперь нам приходится опять объединять…
Путчи — путчами, а этак можно и до
революции доиграться. У них ведь не так,
как у нас.
...
—
На
сколько нас хватит, Странник?
—
Дней
на десять, — сказал Странник.
—
Ну,
что же, дней пять-шесть можно повоевать…
—
План
глубокого вторжения, — сказал Тесть, —
предусматривает разгром Хонти в течение
восьми суток.
—
Хороший
план, — сказал Папа одобрительно. —
Ладно, так и решим…
...
—
Государственный
прокурор, — сказал он хрипло и
прокашлялся.
—
Умник?
Это Папа говорит.
Вот…
Вот оно… Сейчас: "Ждем тебя через
часок"…
—
Я
узнал, — сказал он бессильно. — Здравствуй,
Папа.
— Сводку
читал?
—
Нет.
"Ах,
не читал? Ну, приезжай, мы тебе прочитаем"…
—
Все,
— сказал Папа. — Прогадили войну.
НЕфилософия Стругацких или будьте бдительны!
А вот пример, как можно, выдернув из контекста исказить философию Братьев Стругацких. Не всегда авторы говорили от своего имени, они в своих книгах выводили антигероев, пытаясь показать читателям, что движет негодяями, мерзавцами и солдафонами.
Итак, пост на Пикабу, который набирает рейтинг 360
Философия Стругацких, как всегда, бесподобна
Человечество обанкротилось биологически: рождаемость падает, распространяется рак, слабоумие, неврозы, люди превращаются в наркоманов. Они ежедневно заглатывают сотни тонн алкоголя, никотина, просто наркотиков, они начали с гашиша и кокаина и кончили ЛСД. Мы просто вырождаемся. Естественную природу мы уничтожили, а искусственная уничтожает нас… Далее, мы обанкротились идеологически – мы перебрали все философские системы и все их дискредитировали; мы перепробовали все мыслимые системы морали, но остались такими же аморальными скотами, как троглодиты.
Аркадий и Борис Стругацкие. Гадкие лебеди
Чуть ниже сразу другим пользователем дается пояснения, что это демагогия, когда фраза вырывается из контекста.
<<...Самое страшное в том, что вся серая человеческая масса в наши дни остается той же сволочью, какой была всегда. Она постоянно требует и жаждет богов, вождей, порядка, и каждый раз, когда она получает богов, вождей и порядок, она делается недовольной, потому что на самом деле ни черта ей не надо, ни богов, ни порядка, а надо ей хаоса анархии, хлеба и зрелищ. Сейчас она скована железной необходимостью еженедельно получать конвертик с зарплатой, но эта необходимость ей претит, и она уходит от нее каждый вечер в алкоголь и наркотики… Да черт с ней, с этой кучей гниющего дерьма, она смердит и воняет десять тысяч лет и ни на что больше не годится, кроме как смердеть и вонять. Страшное другое — разложение захватывает нас с вами, людей с большой буквы, личностей. Мы видим это разложение и воображаем, будто оно нас не касается, но оно все равно отравляет нас безнадежностью, подтачивает нашу волю, засасывает… А тут еще это проклятье — демократическое воспитание: эгалитэ, фратерните, все люди — братья, все из одного теста… Мы постоянно отождествляем себя с чернью и ругаем себя, если случается нам обнаружить, что мы умнее ее, что у нас иные запросы, иные цели в жизни. Пора это понять и сделать выводы — спасаться пора.
— Пора выпить, — сказал Виктор. Так и хотелось ему сказать: бросьте срамиться, Павор, а лучше повернитесь-ка профилем и иронически усмехнитесь.
— Это все, что вы мне можете ответить? — осведомился Павор.
Павор иронически усмехнулся.
— Я-то знаю, — сказал он.— Ну-с?
— Есть только одно средство прекратить разложение…— Знаем, знаем, — легкомысленно сказал Виктор. — Нарядить всех дураков в золотые рубашки и пустить маршировать. Вся Европа у нас под ногами. Было.
— Нет, — сказал Павор. — Это только отсрочка. А решение одно: уничтожить массу.
— У вас сегодня прекрасное настроение, — сказал Виктор.
— Уничтожить девяносто процентов населения, — сказал Павор. — Может быть, даже девяносто пять. Масса выполнила свое назначение — она породила из своих недр цвет человечества, создавший цивилизацию. Теперь она мертва, как гнилой картофельный клубень, давший жизнь новому кусту картофеля. А когда покойник начинает гнить, его пора закапывать.— Не притворяйтесь дураком, — сказал Павор. — Почему вы не хотите задуматься над вещами, которые вам отлично известны? Из-за чего извращают самые светлые идеи? Из-за тупости серой массы. Из-за чего войны, хаос, безобразия? Из-за тупости серой массы, которая выдвигает правительства, ее достойные. Из-за чего Золотой Век так же безнадежно далек от нас, как и во времена оного? Из-за тупости, косности и невежества серой массы. В принципе этот, как его… был прав, подсознательно прав, он чувствовал, что на земле слишком много лишнего. Но он был порождением серой массы и все испортил. Глупо было затевать уничтожение по расовому признаку. И кроме того, у него не было настоящих средств уничтожения.
— Господи, — сказал Виктор. — И все это только потому, что у вас насморк и нет пропуска в лепрозорий? Или, может быть, семейные неурядицы? Я могу вам еще посоветовать. Побольше иронии, Павор. Не горячитесь так. Все равно вы ничего не можете. А если бы и могли, то не знали бы — что.
Он уже пожалел, что согласился на серьезный разговор с санитарным инспектором. Было неприятно смотреть на Павора. Павор слишком разгорячился, у него даже глаза закосили. Это выпадало из образа, а говорил он, как все агенты пропастей, лютую банальщину.
Это разговор умного интеллигента с пьяным (изрядно) мелким чиновником, который вляпался в неприятности, но по пьяни уверен, что знает все обо всём. Их тысячи в ИРЛ.
Вот что хотели донести авторы, а не то, что "...мы перепробовали все мыслимые системы морали, но остались такими же аморальными скотами, как троглодиты..."
Так что увидев цитату, будьте бдительны, она может быть вырвана из контекста.