Автор: Денис Леденев.

Бытует мнение, что борьба с коррупцией, в том числе и путем протестов и бунтов – это порождение совсем недавнего времени. Однако у всех отечественных борцов с коррупцией есть предшественники, причем гораздо более серьезные и опасные, что и привело их борьбу к другому исходу. Итак, на дворе 1682 год, опять неладно что-то в царстве Русском, и на восстание выходит элита армии – стрельцы. Им и посвящена эта статья.

Стрельцы собственной персоной

XVII век не зря в наших учебниках по истории носит звание «бунташного». Начиная со Смутного времени, Русское царство постоянно лихорадило от бунтов, восстаний и междоусобиц, больших и малых. Однако после прихода к власти молодого царя Федора Алексеевича Романова в 1676 году государство, наконец, могло наслаждаться временным миром. Правда, царь не мог похвастаться крепким здоровьем, и боярские группировки, ожидавшие его скорой кончины, уже начали делить власть за его спиной.

Однако здоровье не мешало Федору интересоваться политикой европейских стран и проводить реформы, которые затем с успехом продолжит его брат – Петр Великий. Например, Федор Алексеевич еще до Петра ввел систему военных округов и начал перевооружение и переоснащение армии. Также при нем бояре начали брить бороды и носить европейскую одежду. Царь трижды снижал налоги, строил в Москве каменные здания и вложился в открытие первой светской типографии в России. Увы, его реформы оказались незаслуженно отодвинуты в тень деяниями его более знаменитого брата. Возможно, в будущем я напишу о нем более подробно.

Федор III Алексеевич

Однако правление Федора Алексеевича, как я говорил выше, было недолгим. Уже в 1682 г. царь серьезно заболел, и дело явно шло к его смерти. И именно в это время первые претензии начали выдвигать стрельцы.

Стрельцы — это служилые люди, которые составляли регулярное войско в Русском царстве в XVI — XVII веках. Они были вооружены огнестрельным оружием и служили пожизненно и наследственно. Сформированные при царе Иване Грозном, они стали лучше всего обученной и вооруженной частью русской армии. Во времена Алексея Михайловича стрельцы получили статус привилегированного войска и опоры государства. Однако после его смерти их положение сильно ухудшилось.

В правление царя Федора положение стрельцов было совсем незавидным. Когда я начну перечислять их проблемы, загибайте пальцы, если вы где-то уже такое слышали.

Так вот, стрельцы жаловались на то, что их жены и дети не могут получить положенное им жалование без взяток для государевых чиновников – дьяков и подъячих. Кроме того, воинские начальники безудержно разворовывают все деньги, выделенные на содержание армии, и стрельцам приходится самим покупать себе «полковое имущество», и поэтому разоряться. Ну и эти же самые начальники позволяют себе бить стрельцов «кнутом и батогами» без всякой нужды. В общем, все, как и сейчас.

Требования стрельцов были просты: провинившихся воинских начальников, начиная с полковника Семена Грибоедова, уволить, а притеснения – прекратить. И тогда стрельцы обещались служить царю Федору верой и правдой.

Как ни удивительно, Федор Алексеевич, ознакомившись с требованиями и разобравшись в ситуации, пошел солдатам навстречу, и наложил резолюцию: «Семёна Грибоедова и прочих виновных стрелецких начальников сослать в Тотьму, и вотчины отнять, и из полковников отставить». Стрельцы могли праздновать заслуженную победу. Вот только радость их была недолгой.

В мае 1682 года царь Федор Алексеевич Романов умер в возрасте всего 20 лет от цинги. Теперь престол должен был по закону перейти к его младшему брату – Ивану Алексеевичу, но тот страдал от слабоумия. Правда, есть теории, что он на самом деле просто не интересовался властью, а все слухи об умственной неполноценности – это ложь сторонников Петра I. В любом случае многие бояре видели царем не Ивана, а здорового и активного Петра. Ситуация осложнял и тот факт, что Федор и Иван были от первой жены царя Алексея Михайловича – покойной Марии Ильиничны Милославской, а вот Петр был от второй − здравствующей Натальи Кирилловны Нарышкиной. Соответственно, Кремль раскололся на две башни – Милославских и Нарышкиных, которые начали борьбу за власть. Победу одержали сторонники Петра Алексеевича, переманившие на свою сторону большинство бояр и патриарха Иоакима. Да, церковь вовсе не стояла в стороне от вопросов управления государством. В итоге малолетний Петр был провозглашен царем вместо Ивана.

Царевичи Иван и Петр

Но у Милославских в рукаве оставался один козырь – стрельцы. А они были снова недовольны, так как новая власть в лице Нарышкиных отпустила арестованного Грибоедова со товарищи, то есть по сути плюнула солдатам в лицо. И тут в ход пошли все передовые политтехнологии того времени, которые, впрочем, не сильно изменились и к нашему веку.

Главным агитатором за Милославских среди стрельцов был один из начальников войска князь Иван Андреевич Хованский, по подходящему прозвищу «Таратуй», то есть болтун. В честь него будущий бунт и получит имя «Хованщина». Талантливый воевода из знатного литовского рода Гедиминовичей, прославившийся победами над шведами и полякам, он был человек больших амбиций, но не столь великого ума. Хованский, совсем как известный политик на букву «Н», рассказывал им реальные и выдуманные истории о роскоши Нарышкиных и их сторонников – о золотых дворцах и породистых лошадях. Особенное негодование стрельцов вызывало слишком быстрое возвышение младшего брата царицы – Ивана Кирилловича Нарышкина. Молодой «мажор» уже в свои 23 года стал боярином и не стеснялся ходить по Москве в дорогих и богатых сапогах. В общем, «жировал» на народные деньги. Вот только времена были другие, и стрельцы не стали писать челобитную под названием «Он вам не Ванятка», а поднялись на полноценный бунт.

Князь Иван «Болтун» Хованский

Масла в огонь подливала и молодая царевна Софья Алексеевна, тоже дочь Марии Милославской, распространявшая слухи о том, что Нарышкины отравили царя Федора, отстранили от престола Ивана и грозят смертью ей самой и другим царевнам. Все эти слухи упали на хорошо подготовленную почву.

Царевна Софья Алексеевна

15 мая 1682 года в стрелецкие слободы прискакали сторонники Милославских, кричавшие о том, что Нарышкины задушили царевича Ивана Алексеевича. Стрельцы, уже составившие список своих обидчиков – бояр, поднялись как один. Они закрыли все кабаки и питейные заведения, и в полном вооружении с пушками строем направились в Кремль. По сообщению датского посла фон Горна, шли они «с изумительным стройством, как на иностранного неприятеля». Трезвые и злые стрельцы ворвались в Кремль и потребовали выдать им Нарышкиных, убивших Ивана.

Тогда еще была возможность решить все миром. К толпе вывели и показали царевичей Ивана и Петра, первый на вопросы о своем здоровье ответил, что его никто не убивал, не травил и вообще не трогал. Стрельцы, видя, что их, мягко говоря, провели, смешались. К ним вышел и патриарх клана Нарышкиных – боярин Артамон Матвеев, напомнивший солдатам о том, как они в прошлом подавляли бунты, а теперь сами стали бунтовщиками. Стрельцы начали успокаиваться, и попросили Матвеева ходатайствовать за них перед царем. Тот дал обещание и вернулся во дворец. Но тут сам дьявол потянул за язык князя Михаила Долгорукова, сына главы Стрелецкого приказа Юрия Алексеевича, еще одного представителя «золотой молодежи», которого подчиненные очень не любили.

Царица показывает стрельцам живого и невредимого Ивана

Храбрый, но глупый князь начал угрожать стрельцам всеми карами небесными и земными, и толпа вновь пришла в ярость. Помогли этому и сторонники царевны Софьи, рассказывавшие солдатам о том, как их враги – бояре отомстят после бунта. В результате стрельцы убили Долгорукова и ворвались во дворец. Они искали Матвеева и Нарышкиных. И они их нашли.

В дворцовых палатах стрельцы убили Матвеева, брата царицы Афанасия Нарышкина, знаменитого белгородского воеводу Григория Ромодановского, которого обвинили в сдаче города Чигирина турецким войскам, и главы Посольского приказа Лариона Иванова. Затем восставшие рассыпались по всему городу и стали казнить бояр по спискам. Они убили отца Михаила Долгорукова Юрия, царского доктора Даниила фон Гадена, обвиненного в «отравлении» Федора Алексеевича, и всюду искали Ивана Нарышкина, вызывавшего у стрельцов особенную ненависть. Попутно бунтовщики рвали на части крепостные и кабальные акты, стремясь привлечь на свою сторону холопов. Но те не пошли, поскольку свобода не имела для огромной части населения того времени особой ценности, и освобожденный раб нередко сразу же записывался в кабалу к другому хозяину. Так что народовольцев и большевиков из стрельцов не вышло.

В итоге через 2 дня бунта восставшие вновь окружили дворец и стали требовать выдачи им Ивана Нарышкина. Царица со слезами на глазах все-таки выдала его на расправу, так как иначе стрельцы вполне могли перерезать всех. Ивана жестоко пытали и убили на Красной Площади. После этого бунт завершился. Всего во время него было убито 17 человек. Стрельцы успокоились и отправились праздновать свою победу. Тут-то и были вновь открыты кабаки, и вино полилось рекой. Вот только восставшие не знали, что своими действиями породили самого страшного врага, который в будущем уничтожит их – царевича Петра Алексеевича, получившего нервную болезнь, в юном возрасте наблюдая за казнью родственников, и воспылавшего к стрельцам ненавистью.

Стрельцы уводят Ивана Нарышкина, царица Наталья плачет, а молодой Петр внимательно наблюдает за ними. Обратите внимание на довольное лицо Софьи

После бунта власть перешла в руки Милославских, а точнее – царевны Софьи Алексеевны, которая поспешила выполнить все требования стрельцов. Им выплатили все задержанное жалование, причем для этого даже пришлось переплавить на монету церковную утварь и часть царских драгоценностей. Стрельцы теперь из элиты войска поднялись еще выше – стали «надворной пехотой», чьим начальником стал их любимый князь Хованский. По их просьбе на Красной площади установили каменный столб с железными листами, на которых были прописаны имена убитых во время бунта и перечислены их провинности. Таким образом, стрелецкий бунт был официально объявлен благим делом для государства.

Стрельцы, совсем как преторианцы в Риме, стали вмешиваться во все государственные дела. И до поры до времени это было выгодно Софье, которая благодаря им стала «великой государыней, благоверной царевной и великой княжной» при двух несовершеннолетних царях Иване и Петре. Но долго так продолжаться не могло, и вскоре дороги борцов с коррупцией и победившей башни Кремля должны были разойтись.

Поводом для этого стали действия старообрядцев, вновь поднявших голову после гонений на них официальной Русской православной церкви, и самого лидера стрельцов князя Ивана Хованского. Дело в том, что Хованский симпатизировал раскольникам, а те хотели опереться на стрельцов и вернуть Россию к старой вере. То есть это была любовь с первого взгляда.

В итоге раскольники во главе с суздальским монахом Никитой Пустосвятом, получившем это говорящее прозвище от «никониан», поддержанные стрельцами и немалым количеством простого народа, в июле 1682 года отправились в Кремль, чтобы поспорить о вере с патриархом Иоакимом. Прение о религиозных вопросах с властью закончилось традиционно – Софья переменила часть рядовых стрельцов на свою сторону и Никиту вместе с другими лидерами старообрядцев арестовали. Пустосвяту на Красной Площади отрубили голову, а остальных – сослали. Вернуть старые времена раскольникам не удалось.

Спор о вере. Выступает Никита Пустосвят

Тут-то Милославские окончательно решили, что со стрельцами им дальше не по пути. По Москве вовсю ходили слухи о том, что Хованский собирается захватить престол и править страной, для легитимности женив сына на царевне из Романовых. Насколько это была правда, сказать сложно, но князь Иван, как я уже говорил, был человеком непомерных амбиций, но не такого большого ума, поэтому подобный план был в его духе.

Зная об этих слухах, Романовы решили ударить первыми, и в сентябре 1682 г. Софья вместе со всем царским двором внезапно уехала из Москвы в село Коломенское, а за ней разъехались и главные бояре. Затем Софья переехала в село Воздвиженское, откуда приказала всем боярам, думным людям, включая и Хованского, а также московским дворянам отправляться к ней. В Воздвиженском было срочно созвано заседание Боярской думы, на котором зачитали доклад о беззакониях стрельцов и представили фальшивое письмо о том, что князь Иван собирался убить царей, занять престол и женить сына Андрея на царевне. Бояре постановили – Хованских казнить. Оба из них тем временем еще ехали в Воздвиженское, но по дороге были схвачены и доставлены к Софье. Там им был зачитан приговор, и оба князя, несмотря на их требования о правосудии и очных ставках, были казнены. Младший сын Хованского Иван Иванович сбежал в Москву.

Там он сообщил стрельцам о случившемся и те вооружились, собираясь драться за свою власть. Правда вся их решимость сменилась страхом, когда стрельцы узнали, что Софья с двором переехали в Троицкий монастырь под Москвой, куда стекаются служилые люди со всей страны. Восставшие запросили мира и в страхе прибыли в монастырь. Там Софья потребовала, чтобы они написали челобитную о прощении и обязались служить верой и правдой. Стрельцы согласились, ясно видя, что по всем главным дорогам в столицу уже расположились отряды дворян, готовые подавить бунт силой.

Царевна Софья приказала восставшим поклясться, что они больше не будут бунтовать, будут во всем повиноваться, разберут столб на Красной Площади, будут почитать начальство и вернут всех освобожденных холопов их хозяевам. Стрельцы на все согласились и даже выдали прибежавшего к ним Хованского – младшего. Того все же не стали казнить, а только отправили в ссылку.

В итоге 6 ноября 1682 года царский двор возвратился в Москву. Стрелецкий бунт был окончательно подавлен. Самых беспокойных отправили из столицы в дальние города, а на их место прислали более преданных.

Могли ли стрельцы победить? Маловероятно, для этого их было слишком мало. Кроме того, они не пользовались поддержкой бояр и дворян, без которых управление государством было невозможно. Возможно, если бы князь Хованский действительно убил Софью вместе с Иваном и Петром, сел бы на престол и породнился с прежней династией, то он мог бы сохранить свою власть. Но для этого ему нужно было опередить ту же Софью, на что Иван Андреевич так и не решился. Да и государство в результате победы стрельцов грозило стать Римом в эпоху «солдатских императоров», в котором гвардия бы ставила и свергала правителей по своему желанию. Новое Смутное время Россия могла бы и не пережить. Но фантазировать о неком «стрелецком царстве» мы все еще можем.

Так завершился очередной протест против коррупции в истории нашей страны. Но стрелецкий бунт 1682 года стал лишь одним событием в сети стрелецких бунтов «бунташного» XVII века. О событиях 1689 и 1698 годов я расскажу в следующей статье цикла. Спасибо за внимание!

Список литературы:

1. Аристов. Московские смуты в правление царевны Софьи.

2. Богданов А. П. Несостоявшийся император Федор Алексеевич.

3. Богданов А. П. Московское восстание 1682 г. глазами датского посла.

4. Восстание в Москве 1682 года – Сборник документов.

5. Костомаров. Русская история в жизнеописаниях. Царевна Софья.

6. Лавров С. А. Регентство царевны Софьи Алексеевны: служилое общество и борьба за власть в верхах Русского государства в 1682—1689 годах.

Автор: Денис Леденев.

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_116011

Пост с навигацией по Коту

Правивший на Руси в середине XVI века царь и великий князь московский Иоанн IV (Иван Грозный) продолжая политику экспансии и расширения подконтрольных Москве территорий, в сороковых годах предпринял ряд походов против казанского ханства. Этому способствовали и внутриполитические процессы в Казани. Татарский царь Алей, проводивший политику сближения с Москвой был свергнут и заменен ярым противником Иоанна IV царем Едигером.

Походы Ивана Грозного в 1547, 1549 и 1551 годов против ханства закончились провалом. Татары с помощью своей весьма сильной конницы, умело используя местность, естественные препятствия и опираясь на мощную, хотя и несколько устаревшую к тому времени по своей конструкции крепость Казань, успешно отбивали попытки штурма, рвали русские коммуникации.

В то же время отстутствием дорог, переправ, опорных фортификационных пунктов был крайне затруднен подвоз к русскому войску припасов, пороха, тяжелой артиллерии. Неоднократно быстрая татарская конница, пользуясь тем, что осадные орудия русских стояли открыто вне полевых фортсооружений, делала набеги на них и уничтожала артиллеристов. Можно довольно определенно утверждать, что поражения русского войска 1547-51 годов во многом предопределялись их пренебрежением к вопросам инженерного обеспечения боя и операции.

Иван Грозный, организуя новый поход на Казань, учел ошибки. К началу 1552 года в русском войске наряду с создаваемыми регулярными стрелецкими полками были созданы формирования, которые можно смело назвать инженерными подразделениями.

Эти подразделения назывались "прапоры". Говоря современным языком, эти прапоры можно считать ротами. Эти прапоры по своему предназначению именовались "прапоры шанцекопов" (возведение полевых фортсооружений, прокладка дорог, возведение мостов), "прапоры горокопов" (возведение противопехотных и противокавалерийских заграждений, разрушение фортсооружений противника), "прапоры понтонеров"( организация переправы через широкие реки войск на плотах, понтонах, устройство наплавных мостов).

К началу похода 1552 года русские "посошные люди" (так тогда называли тех, кого позднее будут именовать саперами) под руководством воеводы Ивана Григорьевича Выродкова (одно из немногих сохраненых в истории имен русских саперов) заготовили деревянные элементы укреплений (конструкции башен, ворот, стен) и намного раньше всего остального войска выдвинулись в устье реки Свияги. Начав 24 мая 1552 года строительство полевой крепости, уже через 28 дней Выродков доносит царю о готовности крепости Свияжск. Такой скорости возведения крепостей русская история еще не знала.

Это явилось неприятным сюрпризом для татарского хана. Он своевременно был извещен о начале строительных работ, но полагал, что строительство крепости займет не менее года и у него достаточно времени, чтобы периодически делать набеги и разрушать уже построенное. Первый же набег был легко отражен. Мощь Свияжска отбила желание повторять набеги. Всего в 25 километрах от Казани русская крепость!

Немедленно Иван Грозный начинает накапливать в Свияжске войска. По готовности дорог из Москвы и переправ, быстро создаваемых отрядами шанцекопов и прикрываемых заграждениями, которые оперативно устраивали горокопы, в крепость подвозятся осадные орудия, продовольствие, порох. Тактика татарских стремительных конных набегов стала давать сбои. Едигер так и не смог разорвать связь Свияжска с Москвой.

В это время в Свияжске Выродков, учтя свой успешный опыт заблаговременной заготовки элементов и конструкций полевых фортсооружений и мостов, заготавливает элементы для возведения полевых фортсооружений под Казанью. Так, в частности заготавливаются бревна и туры (высокие корзины без дна) для полевых оград (тынов), конструкции штурмовых башен (гуляй-город), противокавалерийские заграждения (чеснок).

Царь по достоинству оценил такую подготовку, и с началом выдвижения войск к крепости приказал каждому воину нести по одному бревну для тына или одному туру. Кроме того, к крепости одновременно с войсками выдвинулся конный обоз, с загруженными на телеги конструкциями осадных башен, деревянных площадок для орудий.

Это фактически был первый инженерный осадный парк. Проведенная Выродковым своевременная рекогносцировка местности у Казани, позволила ему расписать едва ли не для каждой телеги место выгрузки, каждому прапору место и очередность работ. Эту роспись можно считать одним из первых на Руси планов инженерного обеспечения войсковой операции.

С подходом русского войска к Казани, с ходу началось возведение полевых фортсооружений в виде тынов (заборов) из бревен и туров, заполняемых землей, возведение гуляй-города, состоящего из штурмовых башен и подвижных бревенчатых оград из бревен. Осадные батареи сразу же размещались в подобиях бастионов, что во-первых обезопасило их от набегов конницы, во-вторых от обстрелов из крепости. Часть фортсооружений предназначалось для обороны осадной линии от нападений с тылу. В течение нескольких дней таким образом была создана, говоря языком фортификаторов, контрвалационная линия.

Такой большой объем инженерных работ, проводимых русскими войсками и их быстрота свели на нет всю тактику обороны казанского царя Едигера. Посадив в крепости гарнизон в 30 тыс. человек, остальную часть войска он держал в лесах вблизи города с намерением наносить удары в тыл русских одновременно с вылазками гарнизона крепости.

Контрвалационная линия, хорошо известная и широко используемая в Европе, но пожалуй впервые в полном объеме примененная в России, исключила согласованные действия татар с поля и из крепости. Гарнизон оказался в изоляции.

Однако казанцы упорно и вполне успешно оборонялись, хотя численность русского осадного войска к середине лета 1552 года выросла до 150 тыс, при 130-150 орудиях.

Успех штурма Казани решили русские горокопы. Сначала они проложили подземный ход и в конце августа взрывом 86 кг. пороха у Дауровой башни кремля лишили крепость питьевой воды, сильно повредив при этом и саму башню.

Это сразу же поставило обороняющихся в крайне тяжелое положение. Однако воли к обороне этот взрыв не отнял. Работы русских горокопов по устройству горнов (подземных выработок для размещения в них зарядов) продолжались.

На рисунке проказана схема размещения зарядов пороха (выделены красным) в горне под крепостной стеной. Подрывание зарядов производилось крайне опасным, но в те времена единственным способом - с помощью дорожки из пороха.

Из-за большой протяженности штольни и необходимости после размещения в горне пороха засыпать штольню землей (сделать забивку, как говорят минеры) пороховую дорожку невозможно было протянуть до самого выхода из штольни.

Поэтому в нескольких метрах от пороховых зарядов была установлена горящая свеча, к которой и были проложены пороховые дорожки. Объем свободного пространства в горне следовало расчитать так, чтобы хватило кислорода на горение свечи и в то же время этот объем не был слишком велик. Иначе часть взрывной силы пороха пропадет впустую. Успех взрывных работ при взятии Казани указывает на то, что русские минеры уже в то время были достаточно квалифицированными.

Хотя справдливости ради следует упомянуть, что в русском войске имелись и иностранные инженеры. В документах того времени не раз упоминалось словосочетание "немчин розмысл". Отдельные историки полагают, что это имя конкретного немецкого специалиста Немчина Розмысла. Это утверждение сомнительно. Во-первых, даже с учетом привычки русских искажать иностранные имена на свой лад, все же невозможно угадать здесь что-либо похожеее на немецкое имя. Во-вторых немчинами на Руси именовали всех иностранцев, а слово "розмысл" и в более ранние времена означало специалиста в технике (от слова мыслить, размышлять).

4 сентября 1552 года взрывом 500 кг. пороха горокопы разрушили Муралеевы ворота казанского Кремля, через которые Иван Грозный рассчитывал овладеть кремлем, а из него и всем городом. С огромным трудом, но татары сумели отбить и этот штурм.

Тогда командиры горокопов Василий Серебряный и Алексей Адашев предлагают царю подготовить взрывы в нескольких пунктах одновременно. Закладыватся три горна - один 450 кг. под стену между Ногайскими и Царево-Арскими воротами города, второй 300 кг. под стеной между Ногайскими и Избойливыми воротами и третий, самый крупный в 950 кг. под стыком стены кремля и городской стены между Аталыковыми и Тюменскими воротами кремля.

2 октября 1552 года практически в одно и то же время подрываются вторая и третья мины, первая мина отказала (ее уничтожат подрывом значительно позднее, 30 октября) . Однако через огромные проломы в стенах, атакующие с севера врываются в кремль, а с юга в город. Губительный пушечный и пищальный огонь с 12 метровой осадной башни, подтянутой русскими шанцекопами к Царево-Арским воротам полностью уничтожает защитников ворот и не позволяет резервным отрядам татар подойти к ним.

Русские через эти ворота врываются в юго-восточную часть города. Численное преимущество русских, не игравшее существенной роли, пока были целы стены крепости, становится решающим в боях на улицах города. Ко второй половине дня сопротивление разрозненных, потерявших единое управление с падением кремля, отрядов защитников Казани было сломлено.

Казань пала.

Источник

Восстание сосланных стрельцов, солдат, пришлых работных людей в результате произвола и насилия со стороны местной администрации, сокращения жалованья и введения новых налогов

Одним из наиболее выдающихся городских восстаний явилось астраханское восстание 1705 - 1706 гг. Захватив власть, восставшие сумели удержать ее в Астрахани и в ряде присоединившихся городов (Красный Яр, Черный Яр, Гурьев, Терки) в течение почти 8 месяцев – с 30 июля 1705 г. по 13 марта 1706 г. Астрахань являлась для Московского государства "окном на Восток" – в Персию, Армению, Хиву, Бухару, Индию и другие страны. Из Персии, например, ввозили туда шелк, шелковые парчи, выбойки. Через Астрахань вывозили на восток юфть, полотна, грубые сукна, мелкие товары – иглы, наперстки, зеркала и пр. В метрополию из Астрахани вывозили рыбу, зернистую икру, соль, селитру. Будучи крайним пунктом Московского государства на востоке, Астрахань являлась сильной крепостью (По данным 1725 г., там находилось 162 пушки, 16 дробовиков, 6 мортир, 1 гаубица. По данным писем Петра I, в 1705 г. в Астрахани числилось в гарнизоне 10 тыс. чел). Политика Московского государства тяжело отражалась на населении Астрахани. Воевода Ржевский в начале 1705 г. взимал непосильные налоги и требовал от стрельцов барщинных работ, "про домашний свой обиход для дров и сена и травы их посылала. Особенно тяжелым, по отзыву австрийского посла Плейера, был запрет рыбной ловли в районах, очевидно, занятых монопольными компаниями. Это заставляло мелкий посадский люд в Астрахани голодать; особенно сильно страдали плебейские элементы (бурлаки, зимовавшие в городе; работные люди; ярыжки; разный "гулящий люд"). Недовольны были и крупные купцы, "гости", стрелецкая верхушка - "бюргерская" оппозиция. У крупных купцов начальные люди вместе с воеводой Ржевским отняли промысловые монополии. Громадное недовольство вызвал в городе указ из приказа земских дел, обязывавший всех жителей Астрахани, кроме иноземцев, "носить платье верхнее и исподнее немецкое, зимой саксонское, а штаны французские... а кто учинит ослушание, и с тех имать пошлину с пешых по 13 алтын по 2 деньги, а с конных по 2 рубля с человека". Воевода посылал по городу своих служилых людей "к церквам и по большим улицам и у мужска и у женска полу русское платье обрезывали не по подобию". Сосланные из Москвы стрельцы, пользуясь недовольством астраханцев, организовали заговор.

В Астраханском восстании в какой-то степени прослеживается отзвук «стрелецких бунтов» 1682-1698 гг. Ибо именно стрельцы были основной движущей силой восстания в Астрахани. Активное участие в астраханских событиях приняли два Московских стрелецких полка – пеший и конный, до этого переведенные в Астрахань. Жители стрелецких слобод по преимуществу были русскими. На стрелецкую службу допускались также представители других национальностей, проживавших в крае, а также иностранцы-европейцы. […] В данном контексте не кажется абсолютно нелепой и полулегендарная версия об астраханском «свадебном бунте», не нашедшая документальных подтверждений, но упорно хранимая в памяти астраханцев даже и в XIX в. В конце июля 1705 г. на астраханском базаре был якобы распущен слух о семилетнем «моратории» на заключение браков и о разрешении русским девицам выходить замуж только за немцев, т.е. западно-европейцев. Начался общий ажиотаж, и «вследствие этого 29 июля было повенчано в Астрахани сто пар». По мнению сторонников этой версии, именно в этот день нача-лось восстание, поддержанное вооруженными стрельцами. Таким образом, «стрелецкая» и «свадебная» точки зрения на начало восстания не противоречат одна другой, а способны органично дополнить друг друга. […] Общая же канва событий Астраханского восстания 1705-1706 гг. достаточно хорошо известна и неоднократно освещалась в научных трудах и учебных пособиях по отечественной истории. После скорого суда и казни прямо на «круге» воеводы Т.И. Ржевского и других астраханских «начальных людей» восставшие первым делом распространили свое движение почти на всю территорию воеводства и пытались еще более расширить. С этой целью были направлены их представители и документыпрокламации к гурьевским, уральским, донским и гребенским казакам. Сразу поддержали восстание лишь соседние гурьевские казаки, а гребенские сохраняли нейтралитет. На Дону же, обратившись не к бедной части казачества, а к «домовитым», т.е. казачьей верхушке, восставшие астраханцы потерпели серьезную неудачу. 25 августа на Дону были схвачены, обезоружены, закованы в кандалы и вскоре отправлены в Москву астраханские послы. Восставшие предприняли попытку взять Царицын, что дало бы им выход к землям донского казачества, где в основном проживала «голытба». Однако под Царицыном первое «походное войско» Ивана Дорофеича Дериглаза в последние дни августа 1705 г. потерпело поражение. Командир второго «походного войска» Алексей Прокопьевич Хохлач после неудачных переговоров с донцами о союзе и совместных действиях 24 октября 1705 г. отвел отряд и вернулся на своих стругах в Астрахань. Занятый событиями Северной войны, царь Петр далеко не сразу отреагировал на происходящее в Астраханском крае. Лишь 11 октября 1705 г. в Астрахань была направлена царская грамота «солдатам и всех полков конным и пешим стрельцам», в которой упоминалось об одновременных Указах, сделанных царем предводителям здешних национальностей – хану Аюке, юртовским мурзам и «головам», черкасским князьям. Грамота обсуждалась в Астрахани очень долго, и лишь в середине февраля 1706 г. было подготовлено умеренными астраханцами «покаянное письмо» царю. Царская грамота придала определенную уверенность противникам восстания. Как раз в это время усилилось давление кумыкских феодалов-шамхалов против восставших на Терки. Ощутив поддержку, здешний воевода во второй половине ноября 1705 г. изменил восстанию и обманом схватил руководителей местного «круга». Так пал Терской городок. Участь Астраханского восстания была, практически, предрешена.

"Знатная старшина" направила на охрану Царицына отряды верных казаков. Прибывшему под Царицын тысячному отряду восставших астраханцев не удалось склонить казаков на свою сторону и взять город. Кроме того калмыцкий хан Аюка-тайша, подкупленный царскими чиновниками, грозил напасть со своей конницей на восставших. […] Астраханское восстание грозило распространиться по Волге вглубь страны. Правительство велело "половину симбирян, сызранцев, дмитриевцев выслать на станции по замосковным городам". Петр срочно отозвал с шведского фронта фельдмаршала Б. Шереметева, которому велено было с несколькими полками итти для подавления восстания. По дороге Шереметеву пришлось "задержаться" в Казани из-за башкирского восстания под руководством Домейко Ишкеева. Восставшие башкиры отказывались вести переговоры под предлогом, что-де Астрахань не взята. "Бюргерская" часть восставших, боясь выступления революционного плебса и разорения из-за прекращения торговли, пошла на уступки и 3 января 1706 г. послала царю повинную грамоту. Между тем в конце февраля 1706 г. фельдмаршал Б. Шереметев с полками подошел к Черному Яру и захватил восставший город. "Бюргерская" оппозиция, выслала навстречу царским войскам ряд делегаций, возглавляемых духовенством. Приближение Шереметева к Астрахани вызвало борьбу в самом кругу и привело к власти и руководству городской плебс, выбравший своих представителей - атамана Зиновьева, Жегалу и др. На кругу 10 марта 1706 г. решено было оказать вооруженное сопротивление царским войскам. Полкам Шереметева при помощи калмыков Аюки-тайши с громадным трудом удалось 12 марта 1706 г. сломить восставших. Восставшие, защищаясь, "засели в земляном городе и начали из земляного валу из пушек и из мортиров и из мелкого ружья стрелять". После взятия земляного города восставшие продолжали отчаянно сопротивляться в каменном городе; "запершись, жестоко из пушек и мелкого ружья стреляли" и заставили царские войска отступить. Только после продолжительной бомбардировки полкам Шереметева удалось взять город. Видные руководители восстания (273 чел.) были арестованы и отправлены в Москву. Взятие Астрахани обрадовал о царское правительство. Из писем Петра и Меншикова видно, как торжественно отпраздновали крепостники свою победу. Подавителю восстания Шереметеву, кроме денежного жалованья, были пожалованы в Ярославском уезде – Юхоцкая волость и в Ростовском уезде – село Вощажниково. Только через два года, после непрерывных пыток в Преображенском приказе, начались казни 368 повстанцев-астраханцев. Часть повстанцев была обезглавлена в Москве на Красной площади. По дорогам около Москвы долгое время стояли на перекрестках виселицы с трупами астраханцев.

[…] Написали мы сие писмо, посоветовав между собою по християнскому своему намерению в том, в прошлом 7213-м году стали мы за православную християнскую веру за брадо и усобритие и за немецкое платье, и что у нас и у жен наших и у детей к церквам божим в старом руском платье не пускали, и от церквей божих отбивали, и старое платье обрезывали не по подобию, и ругались всячески, и ныне нам стоять всем вьединодушно и никаких злоб друг на друга не мыслить. А буде кто против сего нашего любовного писма в чем не устоит, и ему зато учинена будет войсковая смертная казнь по войсковому приговору. А как приедет боярин Борис Петровичь Шереметев ко Астарахани с полками, и нам ево со всеми полками до указу великого государя, как наши челобитчики с Москвы с ево великого государя указом будут, в Астарахань не пущать. А будеть кто из города к нему, боярину в полки или куды побежит, и где пойман будет, тут ево и смертью казнить.

Источники: www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVIII/1700-1720...

encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/dictionary/details.h...

astrakhan.ru/history/read/39/

magister.msk.ru/library/history/kluchev/kllec61.htm

https://histrf.ru/lenta-vremeni/event/view/vosstaniie-v-astr...

Сравнивать янычар и стрельцов начали давно, и ныне это модно. Соответственно кое-какие мыслишки лезут наружуПервое сравнение было ещё в середине 16 в., в компилятивном сочинении Тьеполо. Однако там же есть запись, что московиты тренируются в стрельбе из аркебуз по немецким правилам.
Как род пехоты стрельцы и янычары действительно можно отнести к одному типу (стрелки, или преимущественно стрелки, действующие с опорой на полевые укрепления). Этот «восточноевропейский тип пехоты» можно одновременно возводить и к «османской пехоте образца Никопольской битвы 1396 г.» и к «гуситской пехоте». Т. е. опосредовано янычары на стрельцов как род пехоты в любом случае повлияли. Да и термин «енычане» мелькал в период начала стрелецкого войска (впрочем, в пописе литовского войска 1567 г. «янычарами» называли некоторых драбов – может быть это было такое «престижное» наименование).
Другая сторона сравнение – «политическая». Тут есть высказывания, что может стрельцы и не формировались по образцу янычар, но в «схожих политических системах» играли одинаковую роль. Даже если не учитывать, что государственная система Османской державы и Русского царства существенно отличалась, можно посмотреть на события по существу.
Янычарские бунты – это системные явления, у которых даже сформировались свои обычаи. Янычары, как и многие прочие гулямы и мамелюки, были самостоятельной политической силой. Известно только три стрелецких бунта политического уровня – 1682, 1689 и 1698 гг. И это были мятежи рядовых стрельцов, которых использовала определенная политическая сила. При этом собственно лейб-гвардия – Стремяной полк сохранял верность власти. В дворцовых переворотах Смуты, 1605-1610 гг., стрельцы практически не участвовали.
Здесь следует обратиться к «политической» составляющей «офицерского корпуса». Помимо чисто военного (руководство в бою, поддержание боеспособности солдат) у офицерского корпуса отмечается и функция контроля над «солдатской массой», офицеры были связаны в первую очередь между собой, а не со своими подразделениями и частями.
Иначе говоря, солдатский бунт без оторванных от них офицеров уже не получался организованном в военном отношении мероприятием. Наиболее яркий пример – Сипайское восстание, когда восставшие полки уже не проявляли боевых качеств, которых проявляли в войнах. Это не так ярко, но видно и по другим бунтам в армии и на флоте в 18-20 вв.
Поддерживаемая оторванной от солдатской массы «орденом офицеров» дисциплина и боевая сплоченность в случае бунта автоматически рушилась, и сохранившиеся под контролем политической элиты части были объективно сильнее мятежников. «Бунт ландскнехтов» в 16 в. – это явление, которой могла противостоять только равная сила.
Ещё от классиков 19 в. сохранилась фраза, что командиры ландскнехтов – это ещё предводители банд наемников, а реформа Морица Оранского привела к появлению офицеров – руководителей солдат. Хотя про военные реформы Морица Оранского – это прежде всего пиар, и к военным революциям или великим реформам «гениальных личностей» дело не сводилось, но суть в том, что в Европе в 16-17 вв. (уже после 30ЛВ) сформировался «офицерский корпус».
Подобного, например, в римском легионе не было – центурионы, командиры подразделений и частей (чуть ли не полковники), по меркам 18-19 вв. были унтер-офицерами, выдвинувшиеся из солдатской массы и органично связанные с ней (тут я, разумеется, утрирую, если смотреть на весь период существования и все формирования римской армии). Командиры янычар также выдвигались из рядовых янычар и были с ними органично связаны. Соответственно «бунт янычар» - это также действие силы, имеющую свою автономную военную организацию, это проявления этой самой организации.
Если посмотреть на военные реформы России в середине 16 в., то как раз можно увидеть признаки формирования «офицерского корпуса» для контроля над армией. У тех же стрельцов изначально сотники и головы назначались из дворян, для которых это обычно было лишь одним из назначений (сегодня стрелецкий голова – завтра городской воевода или наоборот). 1552 г. – сотенная реформа дворянского войска, когда были организованные сотни, во главе которых назначались сотенные головы из выборных дворян.
Над нанятыми в Поле казаками назначались головы из дворян…. Хотя это всё же всего лишь процесс, но, тем не менее – процесс по ликвидации всякого рода серьезной «военной автономии»…
Стрелецкие бунты эпохи политической Смуты конца 17 в. начались с требования выдать своих полковников на расправу. Этот момент наиболее показателен в чем стрельцы отличались о сменяющих султанов/императоров янычар/преторианцев.
Автор - Олег Комаров

При Иоанне Васильевиче «Грозном», сформировавшем стрелецкое регулярное войско около 1540 годов, стрельцов было (в начальный период) до 12 000 человек личного состава, из которых около 5 000 человек жили в Москве и его уезде.

Боевое крещение московские стрельцы приняли во время осады и штурма Казани в 1552 году и в дальнейшем являлись непременными участниками всех основных военных кампаний. В мирное время стрельцы московские и городовые несли гарнизонную службу, выполняя в городах функции полиции и пожарных.

Стрельцы участвовали в боевых операциях во время смутного времени с 1598 по 1613 год, многочисленных войнах с Речью Посполитой и Крымским ханством. Стрельцы участвовали во многих сражениях Ливонской войны, после победоносного похода 1577 г., когда русские войска овладели почти всей Прибалтикой, именно они, наряду с детьми боярскими, составили гарнизоны вновь завоеванных городов и замков. Стрельцы в немалой степени поспособствовали победе российской армии во Втором Азовском походе Петра I в 1696 году.

На вооружении стрелецкого войска были пищали, бердыши, полупики, сабли и шпаги, ручные гранаты, к концу 1670-х годов пики, в том числе для устройства заграждений (рогаток), у городовых стрельцов бывали и копья, луки и арбалеты, что было нормально для Европы, особенно в отдалённых заокеанских гарнизонах. Из особых стрелецких атрибутов следует отметить перевязь («берендейку») с привешенными к ней пенальчиками-натрусками с пороховыми зарядами, сумку для пуль, сумку для фитиля, рог с порохом для натруски пороха на зарядную полку пищали.

Стрелецкий полковник Никифор Колобов. Прославился карательными рейдами против сторонников старого обряда, некоторое время нес городовую службу в Киеве, был смещен стрельцами во время бунта 1682 года "за многия неправды", что позволило ему в дальнейшем не оказаться на виселице, а стать воеводой в Тюмени. Дожил до 18 века, упоминается в 1703 году на какой-то должности в Москве, ТРИ переулка между Трубной и Петровкой носят имя этого сукиного сына. В одном из переулоков наш офис.
Купить оловянного Колобова можно сегодня примерно за 20 евро.
Думаю - взять, не взять... 😄