Недавно я решил перекрасить стены в комнате. До этого они были зелеными, но мой друг называл их мятными, подруга – фисташковыми, а сосед – бирюзовыми.
Я считал, что они цвета Елоховской церкви в Москве, а знакомая говорила, что это Белорусский вокзал. Но все сходилось на том, что цвет ужасный. В конце концов я решил, что перекрашу стены.
Новый цвет будет желтым, решил я. Но тут же оказался перед новой проблемой. «Желтый какой?» - спросили меня друзья. «Ну, желтый… такой… как желток», - «Старой или молодой курицы? Или лимонный? Или как такси? А может быть банановый?» - «Точно! Банановый!» - «Банан свежий или зрелый?» - «Уффф…».
Шли дни, потом недели, но выбрать цвет все не удавалось. В это же время в интернете появилась фотография кроссовки, о чьем цвете спорили пользователи: розовый он или бирюзовый. До кроссовки было платье неопределенного цвета. И после них будет что-нибудь, что разделит мир на два лагеря. И дело не в освещении – экран смартфона светится сам. Дело в чем-то другом… Мне было важно это понять, чтобы наконец выбрать цвет стен.
И тогда я отправился на антресоли, где лежала старая тетрадь с лекциями по философии. Полистав ее полчаса, я нашел то, что искал. Вернее, того, Его звали Горгий, он жил в Древней Греции. Это имя привлекло меня еще в юности. Горгий был таким парадоксальным парнем, каким хотелось мне быть самому. Этот древний грек невероятно стимулировал меня в учебе. Он утверждал, что знания как такового не существует. А если ты и знаешь что-нибудь, то передать это не сможешь никогда. Никому.
Я понял, почему никогда не смогу объяснить, какого цвета мой желтый. Философы после Горгия пошли дальше. Они ввели специальное понятие «квалиа», чтобы дать определение «желтости» как таковой. Желтый цвет для и для вас – это одно и то же? А что, если мы все по-разному видим одно и то же? Шесть миллиардов человек, и каждый видит свой желтый, красный, синий. Слышит свою ноту до, чувствует свою сладость и горечь. Представили. А теперь подумайте, какая глубина кроется в пословице «на вкус и цвет товарища нет».
Чтобы понять, что чувствует другой человек, нужно буквально влезть в его голову. И только тогда узнаешь, какой желтый цвет он видит. Но философ Горгий считал, что в этом нет необходимости. Потому что ни стен в моей комнате, ни ее самой нет. Он отрицал существование реальности как таковой. Это, впрочем, не мешало ему вести активную жизнь, путешествовать, иметь учеников и произносить блестящие речи.
Если бы мы сейчас стали спорить с Горгием или высмеивать его, он вмиг бы нас победил. Он советовал в полемике доводы соперника опровергать шуткой, а шутки – серьезностью. Ну и ка спорить с таким человеком?
Так я понял, что слишком серьезно отношусь к выбору желтого цвета. Поэтому я пошел в магазин и купил краску… цвета фламинго. Правда, мой друг называет его креветочным, а подруга – персиковым. Но мы с Горгием знаем, что это неважно.