Один из самых странных разговоров в рамках нашего подкаста «Кто здесь аниматор?» случился прошедшим летом, но я бы хотел в рамках пикабушного блога снова провернуть его в своей башке и высказать некоторые мыслишки на тему. Например, в очередной раз попытаться понять, зачем люди приходят в анимацию. Ну или в моушен. Вообще зачем человек решает заниматься творчеством?
Хотелось бы, чтобы только ради заработка. Но вынужден признать, что, увы, нет. Творчество существует на пограничной территории между неплохими деньгами и специфическим восприятием мира. После поездки на Дальний восток я вообще думаю внимательно исследовать вопрос т.н. "шаманской болезни".
Наш добрый друг и помощник редколлегии Даня "YokiBone" Костевич (опытный аниматор и сценарист) часто повторяет фразу, что в анимацию люди идут либо из-за травмы, либо чтобы травмироваться. Соответственно, либо чтобы пройти какую-то странную и очень специфическую арт-терапию (за которую иногда даже платят деньги!) либо от того, что в чугунной заднице находится мощное такое шило, которое ведет человека в мир анимации. Через пару абзацев станет понятно, зачем я цитирую Даню Костевича и немножко Федора Хитрука.
Вообще что такое Houdini? Худини/Гудини — это софт для создания VFX причем с почти неограниченными возможностям даже в пробной бесплатной версии. Тут, наверное, стоит еще уточнить, что такое VFX (то бишь "спецэффекты"). Это не только наложение красивых взрывов или супероружия в очередном кинокомиксе Marvel. Когда вы видите в рекламе красивый батончик Snickers, на который сочно стекает сначала нуга, а потом шоколад, то вот это тоже спецэффекты. То есть можно было бы это отнести к моушн-дизайну, но вот только моуш(е)н подразумевает скорее анимированную типографию, типа красивую инфографику, а вот необычно анимированный логотип Nike, например, — это уже все-таки из области художественных решений. Дурацкое поле для размышлений, не буду на нем зацикливать внимание, потому что я ж не академический исследователь моушен-дизайна, а просто журналист. Глядя на логотип Чупа-Чупса, созданный Сальвадором Дали, я вот лично теряюсь, искусство это или тупо коммерческий бренд-дизайн. Ну, наверное, в рамках постиронии нельзя наверняка утверждать, где заканчивается чистое изобразительное искусство и начинается сухой бизнес.
Короче, чтобы читающий эту простыню лучше в приблизительных чертах понимал, что есть Houdini, я позволю себе внедрить несколько инфокарточек, которые я честно стырил из блога AnimationSchool. Тут уже все подробно написано и понятно, кмк.
Итак, к чему эти пассажи про Houdini и про травму, с которой человек приходит в анимацию. AnimationSchool впервые открыл в этом году курсы по Houdini, наконец-то заполучив толкового преподавателя Алексея Солодовникова, который перешел к нам из другой учебной организации. Как повелось, мы организовали серию стримов с мастер-классами, чтобы вообще обозначить, что он будет делать со студентами на своих курсах, и записал выпуск подкаста «Кто здесь аниматор?», где Алексей подробно рассказал о себе.
Признаться, я был несколько поражен общением с Алексеем. Честно говоря, разговор с ним вогнал меня в некоторую меланхолию. Я вообще человек с очень выраженной склонностью к ипохондрии и негативной эмпатии (ну то есть люблю болезненно воспринимать чужое горе). Сначала я был впечатлен тем, что Алексей Солодвников — тот самый человек, который первый создал красивую модельку белка SARS-CoV-2. И это шипастое чудовище, созданное Алексеем в сотрудничестве с учеными, до сих пор красуется на ковидовской страничке Википедии. Вообще это уже много говорит о художнике. "Я решил нарисовать коронавирус!" — я никогда не слышал такой фразы ни от одного человека,занятного в медиа.
А потом Алексей во время подкаста честно признался, что у него есть глубокая психологическая травма. И в принципе помимо работы с Houdini он занимается изучением психологии. Для чего-то. Ну типа чтобы помочь пройти людям через похожие травмы, наверное. И его подход в обучении такой же: помочь людям влиться в работу с 3D-моушеном без травм. Для меня это очень странный портрет.
Я не верю в проработку травм на уровне медицинской психологии (каюсь) и сам являясь педагогом, занимающимся с подростками всякими творческими задачами на базовом уровне, я не ставлю целью безболезненно ввести подростков в творческую работу. Я ж, блин, много лет работаю в видеопроизводстве, и я точно знаю, что им по-любому будет больно, так что моя задача вырастить из них уверенных в себе людей, а не обманывать темами "радости творчества". Я больше на стороне Норштейна и Миядзаки, которые считают, что творчество — это та еще боль. А вот быть человеком, способным дать отпор идиотизму плохого продюсера или назначить себе адекватную цену перед заказчиком — это вот суперважные навыки в рамках прокачки софт-скиллов.
Получается, весь подкаст был записан как будто бы как разговор с двух сторон баррикад: ведущий пришел в творчество, потому что ему скучно по-другому жить, а гость пришел в творчество в результате поиска каких-то ответов на мучительные вопросы. Наверное. Не знаю. Я пока решил с Алексеем это еще раз не проговаривать. В конце концов, я не люблю глубоко лезть в душу во время интервью (тем более к людям, с которыми еще предстоит работать), потому что я тоже могу начать сходить с ума, как мне кажется.
Для заинтересовавшихся персонажем моего сбитого рассказа прикладываю запись самого подкаста. В итоге там меньше про Houdini и больше про какой-то духовный сплин. Наверное, поэтому я сам иногда возвращаюсь мыслями к этому интервью, потому что чувствую какую-то зловещую недосказанность, что-то ускользнувшее от моего внимания:
Вообще у меня есть вопрос к пикабушникам: а вы знаете адекватных (без травм) людей из мира искусства? Ну или вообще вам знакомы люди, у которых нет НИ ОДНОЙ психологической травмы?
P.S.: Лол, получается, кто-то создает красивую воду при помощи Houdini, а я создаю кучу "воды" при помощи текста, аххах.
С любовью, главред подкаста «Кто здесь аниматор?», Олежа Никитин
