Хочу работать на ферме с такой подругой
Плакат Министерств сельского хозяйства США , 1947
“Want a farm job?” U.S. Department of Agriculture. 1947. Poster.
Плакат Министерств сельского хозяйства США , 1947
“Want a farm job?” U.S. Department of Agriculture. 1947. Poster.
Было это по молодости в одной южной республике. Я тогда устроился на один завод слесарем-ремонтником. Направили нас, в основном одну молодежь, по осени на сельхозработы в помощь местным колхозникам. Поселили нас в казарме, в которую на сезон превращали местную одноэтажную школу. Селились по классам, мальчики отдельно, девочки отдельно. Но молодежь есть молодежь, после трудового дня все, кто мог доставали у местных вина, покупали или получали в оплату за помощь в хозяйстве, и устраивали танцы до глубокой ночи. Местные для продажи специально делали вино, крепленное табаком или известью. Гадость та еще, но с ног сбивала. И вот с утра, когда все еще ворочались, просыпаясь, я выполз к крану. Сушняк был страшный и в голове еще муть. Надо сказать, что кран с водой находился на улице и по утрам у него творилось столпотворение, всем надо было умыться, набрать воды для утреннего чая ну и т.д. и там всегда была огромная глубокая лужа. Чтобы подобраться к крану надо было осторожно пройтись по специально накиданным камням. Вот и я кое-как пробалансировал к крану, и, усевшись на корточки, напился, помылся, прочистился... А надо сказать, что я с детства очкарик, ну вот такая мне по жизни судьба выпала, и у меня уже выработалась привычка, как умываться, так очки складывать в нагрудный карман. Помылся я значит и хлоп по карману - очков нету. Хлоп, хлоп по остальным карманам - нету очков. Весь обыскался, ну нет проклятых очков. Я конечно не слепой, но без очков, как без штанов, ходить можно, но неудобно. Посмотрел на лужу, где было полно всякой гадости, но делать нечего, очки надо искать. Такие случаи уже бывали, когда при наклоне очки выпадали из нагрудного кармана. И вот, задрав нос к верху, чтобы не видеть в какой гадости приходится возиться, я на ощупь стал шлепать по этой грязюке. И тут подошел мой друг, тоже сушняк поднял раньше времени. Шатаясь пробрался по камням ко мне, напился, а потом, как и я, усевшись и балансируя на камнях, уставившись на меня, а сидели мы в двух шагах друг от друга, спросил:
- А че это мы тут делаем?
- Очки ищу.
Друг вздохнул, посмотрел на всю эту лужу грязи и соплей, опять на меня и обреченно тоже стал шлепать ладонями по луже. Друг же, а дружба обязывает. Минут пять наверно мы сидели напротив друг друга и уныло возили руками в этой жиже. Потом он еще раз поднял голову и, смотря на меня, проговорил:
- А что у тебя на носу?
- Очки. - ответил я, машинально поправляя очки на носу.
Повозившись в грязи еще десять, пока информация доходила до мозга, молча посмотрели друг другу в глаза, тщательно вымыли руки и молча же пошли в казарму. Уже там, упав на нары, вдруг заржали и ухохатывались так минут десять. Все-таки вино с табаком сильно тормозит восприятие. Только один вопрос мне не потом не давал покоя, как же я тогда умывался, не сняв очки?
На 4 курсе попасть на сельхозработы было конечно глупо. Но раз уж так получилось, пришлось приспосабливаться. Попали мы в село Чаглы. Это была к тому же еще и опытно-сортовая станция, поэтому картошка, которую мы здесь собирали, была просто аномальных размеров. А кормили нас так: утром – гречка, в обед – гречка и на ужин тоже гречка. Поэтому до сих пор не могу есть эту крупу, наелся на всю жизнь. Почему в меню ни разу не было картошки, и сейчас не могу понять, сахара, кстати, тоже не было, как и по всей стране тогда.
Дни тянулись уныло, безрадостно и однообразно. Хотя некоторым из нас иногда везло, утром после завтрака мы строились на линейку и местный замдир спрашивал, кто сегодня желает поработать на ремонте свинарника – 2 человека, или коровника – 3 человека. Это очень напоминало комедию Л. Гайдая «Напарник». Строительными навыками я не владел в должной степени, поэтому эти объявления слушал без особого интереса. Но как-то раз замдир объявил: «Кто умеет работать на комбайне? 2 человека». Не веря своему счастью, я выскочил вперед, так как отработал 2 уборки в родном совхозе на комбайне «Нива». Следом выбежал Ваня Зеленов с 3 курса. «Отлично» - сказал замдир: «Садитесь в уазик, поехали!»
Приехали мы на поле, радуясь что будем сегодня сидеть за штурвалом комбайна, а не собирать гигантские корнеплоды. Комбайн, кстати, уже стоял здесь, рядом с передвижным вагончиком. Но что-то с ним было не так… Говорю Ваньке:
- Чего-то здесь не хватает.
- Бункера здесь и не хватает» - ответил он. Действительно, вместо него была ровная площадка, огороженная железными поручнями. Мы крепко призадумались. В это время из вагончика вышел комбайнер и весело сказал: - - Ну, залазьте на площадку.
- Зачем это? - спросил Ваня
- Как зачем, работать.
- А я думал, мы на комбайне будем – добавил я.
- А вы и будете на комбайне, залазьте.
Залезли. Агрегат завелся и пошел молотить пшеницу. Вместо бункера золотистая струйка зерна ссыпалась в мешок, который Ваня держал в руках. Когда мешок наполнялся, он оттаскивал его на край площадки и в дело вступал я, повторяя операцию . Площадка вмещала ровно 40 мешков. Потом мы их завязывали. К комбайну подъезжал Кировец с телегой. С телеги к нам перебрасывали деревянные мостки по которым мы с Ваней проклиная свое умение работать на комбайне перетаскивали мешки в телегу. Кировец отъезжал и все начиналось заново, с перерывом на обед и ужин(естественно гречка). В итоге перетаскали мы за день каждый по 200 мешков, спины своей я не чувствовал, как и Ваня. Назад ехали молча, очень злые, но на вопросы товарищей как оно там, на комбайне бодро отвечали что все замечательно, согласно своему плану. В итоге два парня Мухтар и Бахыт предложили нам: «Давайте завтра мы съездим, так сказать по-братски». «Ну если только по-братски»- ответили мы.
На следующий день, мы скрывая усмешки следили как Муха с Бахой садятся в уазик. С поля они сбежали уже после обеда. Потом Муха с укором сказал нам: «Что же вы нас не предупредили, какой там комбайн?» "Вряд ли бы вы нам поверили" - ответил Ваня.
А мне этот комбайн снился еще очень долго...
Вы против того, чтобы дети мыли пол в классе или ходили в летние каникулы на отработки? Считаете, что для этого в школе есть «специальные люди»? В Утичёвской средней школе (Курганская область) такие взгляды не разделяют, причем даже ученики. Они умеют трудиться: это одна из немногих школ в России, где процветает подсобное хозяйство.
Директору школы, Сталинаре Ефимовне Шляховой, 85 лет. 65 из них она проработала учителем русского языка и литературы, 45 последних – еще и директором. Сталинара Ефимовна создала пришкольное хозяйство. Учителя вместе с учениками выращивают здесь овощи для школьной столовой, излишки продают, а на вырученные деньги приобретают мебель, компьютеры и оборудование для классов. Школа вышла на самоокупаемость.
В советские времена, когда мебель и оборудование школы получали бесплатно, а на шторы не заставляли скидываться родителей, учебные заведения стали отказываться от огородов – считали их непрофильным активом, обузой. Утичёвская школа по приказу Сталинары поступила наоборот – увеличила участок с нескольких соток до двух гектаров. В школе появились мотоблок и колесный трактор Т-40 с прицепом.
В среднем сегодня с 2 гектаров школа получает 12 тонн овощей, из них 8 тонн – это картошка. Излишки возят на сельскохозяйственные ярмарки, продают в близлежащий детский сад.
В школе учатся 88 детей, обед для них стоит 10 рублей, а дети из многодетных и малообеспеченных семей вообще питаются бесплатно. На деньги, которые вносят за школьное питание, повара покупают продукты, которые на огороде не вырастишь: молоко и масло, хлеб, сахар, мясо и крупы.
Начиная с 10 лет, все дети работают на огороде примерно по 2 часа в день. Это и уроки труда, и производственная практика. Ученики пропалывают грядки, поливают овощи, помогают убирать картофель.
Естественно, детей привлекают к сельхозработам исключительно с разрешения родителей. Но те и не бывают против – наоборот, в сезон приходят помогать детям!
Стоит добавить, что в школе поразительный порядок: нет изрисованных парт, в коридоре ковровые дорожки, в классах свежий ремонт. Дети, которые научились трудиться, уважают чужой труд и не портят вещи. Сталинара Ефимовна даже выплачивает детям скромные премии в Праздник Труда – в этот день школьники отмечают окончание уборочной страды.
Сама Сталинара Ефимовна пошла в первый класс, когда началась война. Работать начала рано – подбирала за взрослыми колоски, к 9 годам уже сама косила сено. Вера в то, что клочок земли способен спасти человека от голода, укрепилась в её сознании так прочно, что она не отказалась от школьного участка, когда отказались все в окрестных школах...
В паблике «Подвиги» https://www.instagram.com/p0dvigi/ уже выходил наш пост про эту удивительную школу. Там много других историй про достойных людей и добрые дела!
Отслужив в армии я восстановился на четвёртом курсе института. Знакомых среди студентов почти не осталось, да и на весёлую студенческую жизнь времени не оставалось. Пока я служил, в институте изменили учебный план и я должен был досдать за несколько месяцев семь экзаменов, не считая предстоящей сессии. Поэтому я учился в очень напряжённом ритме и читал учебники даже во время большой перемены. На нашем курсе это заметили и правильно поняли причину моего отчуждённого поведения. Поэтому я не знал имена большинства своих сокурсников.
Весной нас отправили на сельхозработы. Нам поручили разрезать картошку пополам. Зачем – я так и не понял, но по армейской привычке тупо и без перекуров резал картошку, чтобы за работой поскорее прошло время. Во время часового обеденного перерыва я быстро съедал бутерброд и читал учебник. Так продолжалось четыре дня.
В четверг вечером я попал на застолье, а утром проснулся не выспавшимся. Я решил не брать с собой учебник и подремать в обеденный перерыв. Но когда он наступил, спать расхотелось, и я продолжил резать картошку. Чтобы не испытывать дискомфорт от одиночества я начал вслух повторять выученные накануне определения. Когда я закончил очередное из-за спины раздался мужской голос:- Браво! Ответ на пятёрку! Вы студент?- Да, четвёртый курс, электрик.- А как Ваша фамилия?- А зачем Вам? – удивился я.- Я ректор института, - представился мужчина, - и мне хочется знать в лицо всех прилежных студентов.- Буер.- Запомню, а почему Вы работаете в гордом одиночестве?- Все обедают.- Обед закончился пятнадцать минут назад.- А Вы крикните, наверно на массу давят.- Простите, что делают?- Спят после обеда. Сам Бог велел.- А почему Вы не спите?- Земля холодная, без шинели опасно.- Вы после армии?- Да, осенью вернулся.- Награждены?- Нет, я не герой.- Вы даже во время разговора со мной не перестаёте работать. Почему?- Мне эти полевые выходы в армии надоели, а у меня по учёбе хвостов полно.- Понятно. Я уезжаю в город, а Вы передайте старшему, что я его искал.- А кто у нас старший?- Доцент Дидоня, - с раздражением ответил ректор.Минут через сорок из лесопосадки вышел мужик в шляпе и позвал всех на работу. Я подошёл к нему и спросил:- Вы часом не доцент Дидоня?- Да, а что?- Приезжал ректор и Вас искал. Уехал сердитым.- Вы шутите?- Нет.
Лицо доцента сразу потеряло следы послеобеденной дрёмы и он начал выпытывать у меня, что говорил ректор. Узнав про время визита, доцент пожурил меня, ведь надо было сразу его найти. А потом доцент улыбнулся и поделился: «Я съел что-то не свежее и пошёл до ветру. А так бы я приступил к работе минута в минуту!» «Вот шланг! - подумал я, - в армии так оправдываются зелёные пацаны, - а тебе уже лет сорок!» Спросив мою фамилию и номер группы, доцент пообещал поощрить моё трудолюбие.
Несколько недель спустя, меня вызвали в канцелярию и ознакомили с приказом ректора: «За добросовестное отношение к труду во время проведения сельхозработ, объявить благодарность и выплатить денежную премию…» Следом мне вручили грамоты комитета ВЛКСМ и студенческого профкома института, назначили повышенную стипендию, написали статью в студенческую газету и предложили вступить в ряды КПСС. От последнего предложения я отказался…
Первый курс пединститута начался с сельхозработ. Месяц собирали картофель. Последний день ударного труда парни решили отметить, для этого купили у местных бутылку самогона. Чтобы не спалиться, мероприятие перенесли на вечер. На улице было холодно, и парни с разрешения местного водителя залезли в кабину ЗИЛа. Когда мы с приятелем, подошли, нас уже ждали.
- Давайте быстрее, сколько можно ходить? – сказал староста, доставая бутылку и один граненный стакан.
- А чем закусывать? – поинтересовался я.
- С закуской плохо дело, ничего нет, кроме вот половины арбуза.
- Мы тут сидим в кабине у всех на виду, как бы куратор нас тут не застукал, а то вылетим за пьянку из института! – выразил беспокойство приятель.
В этот момент в кабину заглянул преподаватель, о котором он говорил. Приятель обмер, но хорошо расслышал его слова:
- Куратор? А кто, ты думаешь, вам этот арбуз принес?!