Небесный соглядатай.Ч.1.
10 августа 1960 года ракетой «Тор-Аджена» на орбиту был запущен очередной американский спутник под названием «Дискаверер-13». Через сутки он успешно приводнился, став первым в истории рукотворным объектом, который вернулся из космоса без повреждений.
Но его истинным назначением было открыть принципиально новую страницу всемирной летописи шпионажа.
Разведывательный спутник КН-7 проекта GAMBIT в Национальном музее Военно-воздушных сил США на авиабазе Райт-Паттерсон (штат Огайо).
Взгляд сверху
Идея применения космических аппаратов в разведке принадлежит основоположникам теоретической космонавтики. В годы Первой мировой войны широкое распространение получило наблюдение за вражескими позициями с аэростатов и аэропланов, однако ещё до начала боевых действий немецкий инженер Альфред Мауль запускал небольшие пороховые ракеты, снабжённые фотокамерами.
Европейская пресса восторженно писала о проводимых опытах, и теоретики, конечно, не могли игнорировать эти публикации.
Например, в книгах немецкого учёного Германа Оберта «Ракета в межпланетное пространство» (Die Rakete zu den Planetenräumen, 1923) и «Пути осуществления космического полёта» (Wege zur Raumschiffahrt, 1929) мы находим описание «регистрирующей» ракеты, на которую тот предлагал установить кинокамеру, чтобы снимать местность с высоты 30-40 км, недоступной для зениток противника. Кроме того, Оберт указывал на возможность использования в качестве постов наблюдения орбитальных станций — если, конечно, на них установить достаточно мощные оптические приборы, через которые космонавты смогут различить детали земной поверхности.
Все эти соображения пригодились во второй половине 40-х годов, когда возникла новая концепция дистанционной разведки.
Война с Третьим рейхом показала аналитикам, сколь важно иметь достоверные сведения о стратегических инициативах врага: скоплениях войск, строящихся заводах, аэродромах, полигонах и т.п.
Физик Ричард Леггорн в статусе командира 30-й разведывательной эскадрильи Армейской авиации США.
У новой концепции тоже был конкретный автор — американский физик Ричард Леггорн, специализировавшийся на фотосъёмке высокого разрешения. В 1943 году его назначили командиром 30-й разведывательной эскадрильи, которая совершила множество рейдов над оккупированной Францией с целью подготовки войск союзников по антигитлеровской коалиции к вторжению на континент.
В конце 1945 года Леггорн, ставший подполковником, был направлен в Подразделение 1.5.2 (Task Unit 1.5.2), которое занималось регистрацией ядерных испытаний. На этой службе он ознакомился с секретным отчётом «Стратегические бомбардировщики Соединённых Штатов в Европе» (United States Strategic Bombing Survey — Europe), в котором описывались результаты воздушной войны против Третьего рейха.
В частности, авторы указывали, что «в области стратегической разведки существует острая необходимость в более полной и более точной информации, особенно накануне и на ранней стадии войны».
При этом они прозорливо заглядывали в будущее:
«Соединение атомной бомбы с реактивным снарядом, который имеет дистанционное управление и способен пересечь просторы океана, является вполне возможным и внушит ужас противнику».
Обдумывая прочитанное, Леггорн пришёл к выводу, что только развитая воздушная разведка способна вовремя предоставить сведения о готовящемся ядерном ударе по США. Идею Леггорна поддержал доктор Дункан Макдональд, руководивший Лабораторией оптических исследований при Бостонском университете (Boston University Optical Research Laboratory, BUORL). Он помог офицеру-физику выступить 13 февраля 1946 года перед представителями промышленности и ВВС.
В своей лекции Леггорн заявил, что, несмотря на упорные попытки создать международную организацию по обеспечению мира во всём мире, достичь этого пока не удалось, поэтому нужно в будущем готовиться к крупномасштабным военным конфликтам. Причём следует ожидать роста значения разведки:«Природа ядерной войны такова, что если мы подвергнемся нападению, то будет невероятно трудно или даже невозможно выдержать удар и успешно перейти в наступление. Поэтому очевидна необходимость точно знать, готовят ли на нас нападение, чтобы осуществить оборонительные действия ещё до того, как оно произойдёт. Эти данные должна поставлять военная разведка, и именно от её эффективной работы, а не от какой-то международной организации будет зависеть наша национальная безопасность».
Офицер-физик понимал: мало кто согласится, чтобы над его территорией летали разведывательные аппараты чужого государства, поэтому предлагал обеспечить скрытность полётов:
«Предстоит преодолеть определённые технические сложности. Самолёт, способный совершить сверхдальние полёты на очень большой высоте, существует пока только на бумаге. Эффективные средства маскировки самолётов, летящих на большой высоте, хорошо известны и делают их недоступными для визуального наблюдения. Наверняка можно разработать средства, которые сделают самолёт незаметным для радаров. Имея в руках такой летательный аппарат, мы будем получать информацию о том, где противник хранит радиоактивные материалы, где находятся его заводы, и многое другое».
Лекция Леггорна была принята как руководство к действию. Тайные разведывательные полёты над Советским Союзом начались весной 1949 года на Дальнем Востоке с использованием тактической авиации, базировавшейся на территории оккупированной Японии.
Стратосферный разведывательный воздушный шар проекта WS-119L в полёте
В период с 1953 по 1956 год был реализован проект запуска стратосферных воздушных шаров WS-119L (Weapons System 119L, Genetrix), снабжённых фотографическим оборудованием.
Однако результаты оказались плачевными: часть шаров была потеряна или сбита истребительной авиацией, вследствие чего шпионское оборудование попало в руки советских военных, что вызвало грандиозный международный скандал.
Большие надежды возлагались на высотный самолёт-разведчик U-2. Действительно, начав рейды летом 1956 года, эти машины долго оставались неуязвимыми для ПВО СССР, засняв многие секретные объекты (в частности, был сфотографирован ракетный полигон Тюра-Там, позднее известный как космодром Байконур).
Программа тайных полётов бесславно закончилась 1 мая 1960 года, когда под Свердловском был сбит U-2 с Фрэнсисом Пауэрсом на борту. Пилот попал в плен, предстал перед советским судом и получил десять лет за шпионаж.
Считается, что именно этот инцидент стоил республиканской администрации президентского кресла: вместо Ричарда Никсона, которого Эйзенхауэр видел своим преемником, высшую власть в стране получил демократ Джон Кеннеди, выступавший за «разрядку» в международных отношениях.
Высотный самолёт U-2 с различными вариантами разведывательного оборудования.
Шпионы на орбите
Реальной альтернативой воздушной разведке могли стать только спутники-шпионы. 16 марта 1955 года, за четыре месяца до публичного заявления президента Эйзенхауэра о намерении Соединённых Штатов запустить научный искусственный спутник в течение Международного геофизического года, ВВС США при финансовой поддержке ЦРУ объявили конкурс предложений по созданию «Стратегической спутниковой системы» для получения детальных изображений земной поверхности.
Анализ показывал, что принципы конструирования спутника-шпиона во многом схожи с теми, что применяются при проектировании пилотируемых космических кораблей. Напрашивалась унификация, однако кораблями в итоге занялись не ВВС, а Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA). В результате американские космические корабли и разведывательные аппараты создавались разными подрядчиками и, в отличие от советских аналогов, не имели ничего общего друг с другом.
В 1956 году в Центре авиационных разработок имени Райта на авиабазе Райт-Паттерсон в Дейтоне над проектом разведывательного спутника WS-117L (Weapons System 117L) трудилась группа офицеров ВВС во главе с подполковником Уильямом Кингом. Работа шла медленно до октября 1957 года, когда Советский Союз запустил на орбиту «Спутник-1». После этого проекту WS-117L был присвоен высший приоритет.
Из числа предложенных вариантов разработчики выбрали фототелевизионный аппарат Sentry («Часовой»), предложенный корпорацией «Локхид» (Lockheed Corporation). На нём собирались установить камеру с плёнкой, которая проявлялась на борту, а потом считывалась с трансляцией полученной картинки на приёмный пункт. Однако столь сложный проект мог быть реализован не ранее 1960 года, поэтому приняли решение на начальном этапе создать малый спутник с кассетой, которую можно возвращать на Землю в спускаемой капсуле.
Президент Дуайт Эйзенхауэр на ракетном полигоне мыса Канаверал.
Президент Эйзенхауэр утвердил обновлённую спутниковую программу в феврале 1958 года. Непосредственное руководство осуществляло ЦРУ, которое из своих фондов оплачивало создание космической камеры и орбитального аппарата; ВВС отвечали за ракету-носитель и материально-техническое обеспечение.
Во главе проекта, получившего название CORONA, встал кадровый разведчик Ричард Бисселл-младший, ранее занимавшийся созданием самолёта U-2.
Конструкция аппарата CORONA представлялась инженерам в виде фотокамеры внутри маленького вращающегося спутника, но вскоре Бисселл узнал о необычной разработке сотрудников молодой компании «Итек» (Itek Corporation): их новая «панорамная» камера качалась взад-вперёд, создавая изображение на длинной полосе плёнки с высоким разрешением. Такая камера требовала стабильной платформы.
Анализ показал, что верхняя ракетная ступень «Аджена» (RM-81 Agena), которую корпорация «Локхид» конструировала в интересах проекта WS-117L, достаточно стабильна, чтобы нести камеру, а экспонированную плёнку можно было сразу направлять на приёмную катушку в возвращаемой капсуле. Бисселл решил, что такая конструкция наиболее подходит для разведывательного спутника.
Руководители проекта CORONA: Ричард Бисселл-младший (слева) и генерал-майор авиации Осмонд Ритланд.
ЦРУ собиралось построить двадцать аппаратов и запускать их с интервалом в месяц с начала 1959 года. Предполагалось, что к моменту, когда все они слетают на орбиту, появится более крупный и сложный спутник SAMOS, но вскоре ситуация изменилась.
Проект был настолько секретным, что его руководители придумали «легенду», скрывающую суть. Поскольку тайно запустить спутник с базы Ванденберг (Калифорния), на которой возвели стартовое сооружение для двухступенчатой ракеты «Тор-Аджена» (Thor-Agena), в принципе невозможно, прессе было заявлено, что проходят испытания научного биоспутника «Дискаверер» (Discoverer), в ходе которых на орбиту отправятся мыши и небольшие обезьяны.
Иногда в округлый контейнер возвращаемой капсулы, прозванный «ведром», действительно помещали мышей, однако главной задачей начального этапа испытаний было отработать процедуру спуска в атмосфере и обнаружения самой капсулы. После схода с орбиты «ведро» должно было сбросить теплозащитный экран, выпустить парашют и приводниться в океане к северо-западу от Гавайев. При этом над ним пролетал транспортный самолёт C-119, который тянул за собой трос, удерживаемый двумя длинными шестами.
Трос был усажен крючками, и один или несколько из них должны были зацепить и прочно держать стропы парашюта. Затем экипаж самолёта втягивал трос и поднимал маленькую капсулу на борт.
Впервые услышав о такой схеме возвращения капсулы, представители ВВС заявили, что это безумие, но практика показала, что для опытного пилота достаточно просто пролететь над спускающейся под парашютом капсулой и захватить её до приводнения. Труднее было заставить космический аппарат разделиться так, чтобы капсула попала в нужное место.
Первый спутник проекта CORONA (Discoverer-1) перед установкой на ракету-носитель 28 февраля 1959 года.
Старт двухступенчатой ракеты Thor-Agena с первым спутником проекта CORONA (Discoverer-1) 28 февраля 1959 года.
Испытательный запуск спутника «Дискаверер-1» без камеры на борту состоялся 28 февраля 1959 года. После разделения ступеней с ним была потеряна связь и, вероятно, аппарат упал где-то в южной части Тихого океана.
«Дискаверер-2», запущенный 14 апреля, вышел на полярную орбиту, но возвращаемая капсула была потеряна после её снижения в районе Шпицбергена. Третий и четвёртый старты тоже завершились авариями.
Когда наконец удалось установить надёжную связь с запускаемыми аппаратами, появилась новая проблема. Спутники один за другим теряли ориентацию, отправляя возвращаемые капсулы в произвольных направлениях. К лету 1960 года CORONA потерпела двенадцать неудач подряд. Возникли опасения, что программу закроют, однако после инцидента с U-2 Эйзенхауэр продолжил финансирование.
Успех к проекту пришёл 10 августа 1960 года с «Дискаверер-13». Из-за многочисленных аварий разработчики подстраховались, и на аппарате не было камеры. Тем не менее он отработал успешно, и через сутки капсулу отыскали и подобрали корабли ВМС.
Поскольку то был первый в истории человечества искусственный объект, возвращённый из космоса, американцы поспешили зафиксировать приоритет: капсула была продемонстрирована на пресс-конференции в Вашингтоне как доказательство успеха США в космической гонке.
Президент Дуайт Эйзенхауэр принимает американский флаг, побывавший в космосе внутри спутника Discoverer XIII, 15 августа 1960 года.
Возвращаемая капсула спутника Discoverer XIII с парашютом в Смитсоновском Национальном Музее авиации и космонавтики США.
18 августа на орбиту был запущен «Дискаверер-14». Его миссия имела кодовое обозначение 9009. На спутнике была установлена камера с разрешением 7,5 м, и он фотографировал районы СССР. Снимки получились посредственными, но выявили множество военных объектов на обширной советской территории, о существовании которых руководители ЦРУ даже не подозревали.
Программа CORONA на много лет стала основным инструментом американской разведки. Низкая надёжность спутников поначалу ужасала: только 25% запущенных аппаратов выполнили задачу в 1960 году, 50% — в 1961 году и 75% — в 1962 году. К тому моменту «легенда» ЦРУ перестала работать, и была отброшена за ненадобностью.
Самолёт С-119J подхватывает возвращаемую капсулу спутника Discoverer XXVI (CORONA 9019), 9 июля 1961 года.
Последний запуск под «фальшивым» названием «Дискаверер-38» состоялся 27 февраля 1962 года. К тому времени даже профанам стало ясно, что на орбиту летают спутники-шпионы, и президент Кеннеди своим распоряжением опустил завесу секретности над всей военно-космической программой США.