Аэропорт города Кедровый, Томская область 15:30 16 июля 2021 года
К регулярному рейсу в Томск готовится небольшой турбовинтовой самолёт Ан-28 авиакомпании «Сибирская лёгкая авиация» («СиЛА»).
Командир воздушного судна – 56-летний Анатолий Яковлевич Прытков. Бывший военный лётчик. За всю карьеру налетал почти 8 тысяч часов, 4 тысячи из которых командиром на Ан-28. В марте 2019 года во время взлёта из аэропорта Иркутска на его Ан-28 произошло падение мощности правого двигателя. Тогда экипаж смог успешно вернуться в аэропорт вылета.
Второй пилот этого рейса – 32-летний Фарух Хасанов. В авиакомпанию «СиЛА» устроился недавно, 5 месяцев назад, и летал в ней в качестве пилота-стажёра. Также в составе экипажа присутствовали бортинженер и авиатехник, в чьи обязанности входило обслуживание самолёта на промежуточных стоянках. Помимо них на борту было 14 пассажиров. В 15:58 Ан-28 поднялся в небо.
Тот самый Ан-28 борт RA-28728
Полёт из Кедрового в Томск должен был стать десятым по счёту для данного экипажа за эти сутки. Как позже установит комиссия по расследованию, при планировании рейсов в указанный период был существенно нарушен режим труда и отдыха. Планирование полетов было выполнено неудовлетворительно. Наиболее вероятно, члены экипажа испытывали значительную оперативную усталость (утомление). Они могли отказаться от выполнения рейса, но правом этим не воспользовались. Кроме того, большинство рейсов авиакомпании выполнялись на высотах более 3000 метров, и кислородное оборудование при этом экипажи не использовалось. Данный факт мог привести к гипоксии и способствовать дополнительному снижению работоспособности на фоне общей усталости.
В этот раз полёт до Томска должен был проходить на эшелоне 3350 метров. Экипаж был предупреждён о наличии кучево-дождевой облачности на высотах от 600 метров с верхней границей выше 3000 метров. Также экипаж был проинформирован о возможном обледенении. Однако, в процессе предполётной подготовки пилоты забыли активировать противообледенительную систему (далее "ПОС"). Причиной этого могла быть их усталость.
В 15:46 экипаж приступил к запуску двигателей, а через 5 минут произвёл взлёт с посадочной площадки а/д Кедровый.
В 15:58 экипаж перешёл на связь в диспетчером Новосибирска и доложил о курсе следования, а также о следующем сеансе связи после набора высоты 3350 метров. Но в какой-то момент метка самолёта исчезла с радара, а экипаж перестал отвечать на запросы диспетчера. Вскоре спутниковыми системами был зафиксирован сигнал аварийного радиомаяка самолёта Ан-28. Тот же самый сигнал был зафиксирован и пролетавшим мимо самолётом авиакомпании «Аэрофлот».
Позже будет установлено, что когда самолёт находился на высоте 2300 метров и продолжал набор заданного эшелона, экипаж заметил образование льда на металлических элементах, расположенных на переднем стекле, а также тенденцию к уменьшению приборной скорости. Иными словами, самолёт подвергся воздействию обледенения.
В 16:00 самолёт под управлением второго пилота был переведён в горизонтальный полёт. О возникшей ситуации экипаж на землю не докладывал. Буквально через минуту на высоте 3100 метров произошло падение оборотов правого двигателя, а через 3 секунды и левого двигателя. Вскоре оба двигателя остановились.
Ан-28 авиакомпании "СиЛА"
КВС сразу же взял управления на себя и поручил второму пилоту найти поблизости подходящее место для аварийной посадки. В процессе планирования экипаж трижды пытался запустить двигатели, но у них ничего не получилось. В то же время экипаж пренебрег предупреждением о том, что «при наличии обледенения запуск двигателя запрещается».
Из объяснительной КВС: «…По достижении высоты примерно 300 м было принято решение о прекращение запусков. Подошедшему к кабине экипажа авиатехнику, летевшему с пассажирами, доложил, что предстоит вынужденная посадка. Второму пилоту дал указания на поиск площадки для вынужденной посадки. Вели совместный поиск и выбрали площадку. Довернули вправо в направлении местоположения площадки и произвели расчет и посадку».
Вскоре Ан-28 на скорости 130-140 км/ч приземлился в болото в Бакчарском районе Томской области. Во время посадки самолёт опрокинулся, а также получил значительные повреждения носовой части и стоек шасси. К счастью, никто из находившихся на борту 18 человек не погиб. Лишь одна женщина получила сотрясение головного мозга, а командир Анатолий Прытков – перелом лодыжки.
После эвакуации из самолёта, думая что помощь придёт не скоро, люди стали готовиться к ночёвке в тайге. Но лайнер был обнаружен спасателями через 2,5 часа после совершения аварийной посадки.
– Главная моя задача тогда была — эвакуация пассажиров, чтобы я увидел, что самолёт свободен и там никого нет. Правило капитана — покидать самолёт последним. В процессе ожидания спасательного вертолёта я уже почувствовал боль в ноге, что больно наступать – вспоминает командир Ан-28 Анатолий Прытков.
Все пассажиры и члены экипажа были доставлены в больницы г. Томска. В тот же день Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело. Началось расследование.
На месте происшествия
Первое, на что обратила внимание комиссия, был эксплуатационный срок самолёта. Сертификат лётной годности борта RA-28728 был актуален еще полгода и в январе 2022 года должен был закончится. Остаток ресурса планера и двигателей также подходил к концу: планер – 305 часов из 9000, двигатели – 40 часов из 2900. Также комиссия выяснила, что в день аварии экипаж за предыдущие 24 часа выполнил уже 10 рейсов без какого-либо отдыха. А перед этим они 11 часов добирались из Магадана в Томск, после чего сразу же приступили к выполнению полётов.
По заключению комиссии МАК, авария самолёта Ан-28 произошла вследствие выполнения им аварийной посадки, необходимость которой была обусловлена отказом в полёте двух двигателей. Выключение двигателей произошло по причине попадания самолёта в условия обледенения с выключенной противообледенительной системой из-за срыва льда с их входных устройств в проточную часть.
Схема обледенения турбовинтового двигателя
Также авиационному происшествию наиболее вероятно, способствовал ряд факторов. Во-первых, невыполнение экипажем положений РЛЭ по ручному включению ПОС при наличии метеоусловий, способствующих обледенению. Во-вторых, нарушение режима труда и отдыха экипажа, что могло привести к накоплению оперативной усталости (утомлению) и способствовать пропуску операции по включению ПОС. В-третьих, непринятие экипажем решения об отказе в выполнении рейса при имеющимся утомлении. Также, свою роль могла сыграть повышенная гипоксическая нагрузка при выполнении полетов на высоте более 3000 м без дополнительного использования кислорода. Кроме того, была отмечена неисправность датчика сигнализации обледенения, исключившая выдачу сигнализации об обледенении и автоматическое включение ПОС.
Схема места авиапроисшествия с самолётом Ан-28
– "Героем я себя не чувствую, потому что в данной ситуации, когда она так складывается, ты просто выполняешь свои функциональные обязанности. Плюс создалась аварийная обстановка, ты всё равно ищешь пути выхода из данной ситуации, чтобы выжить" – из интервью Анатолия Прыткова.
В июле 2022 года СК РФ предъявил командиру Анатолию Прыткову обвинение по ст. 263 УК РФ («Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта»). Следствие посчитало, что из-за усталости экипажа противообледенительная система не была включена вовремя, что привело к сбросу наросшего льда и отказу двигателей. В декабре 2023 года уголовное дело было прекращено на основании истечения сроков давности.
22 ноября 2003 года из столицы Ирака города Багдада вылетел грузовой самолёт Airbus A300B4-203F транспортной компании DHL. Он выполнял почтовый рейс в в Бахрейн. На борту три пилота: опытный бельгиец-командир, малоопытный бельгиец-второй пилот и налетавший более 13 000 часов шотландец-бортинженер. Из-за опасности атак, взлёт из аэропорта Багдада выполнялся с выпущенными предкрылками и на максимальной тяге, чтобы ускорить набор высоты.
Тот самый борт
Ранее в марте в Ирак вторглась возглавляемая США коалиция, развязавшая полномасштабную войну. Её результатом стало свержение иракского правительства Саддама Хусейна. И хотя "горячая" фаза конфликта уже завершилась, иракские партизанские группы периодически совершали нападения. И вот одна из таких групп, имевшая в распоряжении ПЗРК «Стрела-3», решила пальнуть по самолёту.
На высоте 2450 метров возле лайнера прогремел взрыв. Выпущенная террористами ракета класса «земля-воздух» повредила его левое крыло. Осколки пробили левый топливный бак. Началась утечка авиатоплива и пожар. Также, была повреждена гидравлическая система. В ней упало давление и через некоторое время она полностью отказала.
Кабина пилотов наполнилась какофонией различных сигнализаций. На дисплеях загорелись многочисленные предупреждения об отказах систем. Самолёт практически полностью потерял управление. Экипаж не мог контролировать элероны, закрылки, рули направления и высоты. Левое крыло было сильно повреждено и горело. Но при этом оба двигателя исправно работали.
Из-за повреждений самолёт двигался зигзагообразно. Лайнер сперва задирал нос, набирал высоту, терял скорость, а затем опускал нос и уходил в пикирование, скорость увеличивалась и он снова задирал нос. Так повторялось раз за разом.
Ситуация казалась безнадёжной, но пилоты и не думали сдаваться. Под их контролем оставалась тяга двигателей. Увеличивая тягу им удавалось поднять нос самолёта, уменьшая - опустить. Если повышалась мощность левого двигателя лайнер разворачивало вправо, и наоборот. Это был единственный способ управления. В таких условиях пилотам предстояло посадить Airbus A300. Никаких процедур для данного случая инструкциями предусмотрено не было.
Подбитый борт
Когда пилоты разобрались как управлять повреждённым лайнером, они направились к аэропорту и начали снижение. Сложность на этом этапе состояла в том, что из-за повреждения левого крыла его подъёмная сила сильно упала и её необходимо было компенсировать увеличением тяги левого двигателя. При этом надо было искать баланс в ассиметрии тяги двигателей, чтобы самолёт не ушёл в крен и поддерживал необходимую скорость снижения. После выпуска шасси из-за изменения аэродинамики упала скорость и хрупкий баланс управляемости был нарушен. Но экипаж увеличил тягу и смог выровнять самолёт.
Утечка топлива продолжалась и всё это время у самолёта горело левое крыло. Вскоре в пробитом баке закончилось топливо. Экипаж вовремя обнаружил проблему, включил перекачку топлива из правого, неповреждённого бака и сохранил тягу двигателей. Перед посадкой пришла ещё одна беда - турбулентность. Из-за того, что она раскачала еле управляемый самолёт и выровнять его не удавалось, пилоты были вынуждены садиться на ВПП со смещением от её оси.
После касания экипаж активировал реверс. Но Эирбас сошёл с полосы и покатился по грунту. Окончательно он остановился примерно через километр после касания.
Приземление
Это единственный случай когда лайнер, управляемый лишь при помощи тяги двигателей смог благополучно приземлиться и при этом никто не пострадал.
Повреждения крыла
За данную посадку экипаж был удостоен различных авиационных наград. Самолёт получил серьёзные повреждения крыла и шасси, а также обоих двигателей от попадания в них обломков. В ноябре 2004 года лайнер был отремонтирован, перерегистрирован и выставлен на продажу. Однако, продать его не удалось и больше он не летал.
Аэропорт Шереметьево, Москва 16:00 5 мая 2019 года.
Обычный день. Воскресенье. Над столицей льёт слабый дождь. Через 2 часа у авиакомпании “Аэрофлот” запланирован регулярный пассажирский рейс из Москвы в Мурманск. На него заявлен экипаж в составе пяти человек и самолёт Сухой Суперджет 100.
Пилоты и бортпроводники прибыли в аэропорт примерно за 1,5 часа до вылета. После успешного прохождения медосмотра и проведения предполётного брифинга экипаж в полном составе отправился на самолёт.
Тот самый борт
Рейс в Мурманск возглавит 42-летний командир Денис Евдокимов. Бывший военный лётчик Ил-76. После банкротства авиакомпании Трансаэро, в которой он летал на Boeing 737, перешёл в «Аэрофлот» где был переучен на тип SSJ 100. Пролетав 4 месяца в статусе второго пилота, в октябре 2016 года был переведён в командиры. За всю карьеру налетал почти 7 тысяч часов, 1,5 тысячи из которых – на Суперджете.
В кабине ему будет помогать 36-летний второй пилот Максим Кузнецов. За 11 месяцев работы в «Аэрофлоте» на SSJ-100 он налетал всего 600 часов. Также в состав экипажа входили три бортпроводника: 27-летняя старший бортпроводник Ксения Фогель, 34-летняя Татьяна Касаткина и 21-летний Максим Моисеев.
Аэропорт Шереметьево, Москва 17:15 За 45 минут до вылета
Пока бортпроводники встречали пассажиров в кабине, полным ходом продолжалась подготовка к вылету. Экипаж прослушивал информацию об обстановке в районе аэродрома:
– «...для взлета ВПП 24 центральная, мокрая, сцепление нормативное 045. Эшелон перехода 60, действует процедура сокращенных минимумов эшелонирования на ВПП, осторожно птицы. Погода. Ветер у земли: 140 градусов 3 порывы 6. Видимость более 10 километров, незначительная кучево-дождевая 1800, температура 17, точка росы 13…».
Позже диспетчер сообщил экипажу схему выхода из зоны аэропорта:
– «Аэрофлот 1492 Шереметьево-Delivery, добрый вечер, clear to Мурманск, runway 24 Сentral, Kilo November 24 Echo departure».
Траектория полёта самолёта, совмещённая с данными о грозовом фронте в районе аэродрома Шереметьево
Согласно схеме выхода Kilo November 24 Echo, после взлёта экипаж должен будет развернуться на 180˚ и следовать в сторону деревни Костино. Но прямо по курсу взлёта – гроза, в которую экипаж залететь не должен. Денис Евдокимов видит грозу на своем навигационном дисплее:
КВС: «Все то же самое, направо, просто там такая засветка стоит сзади. Так нам еще быстрее».
В 17:40 посадка на рейс 1492 закончилась. Всего на борт Суперджета поднялись 73 пассажира. Экипаж выходит на связь с диспетчером:
2П: «Шереметьево-Перрон, добрый день, Аэрофлот 1492, стоянка 107 Whiskey, информация Bravo, прошу разрешение на запуск».
В 17:57 лайнер выруливает на исполнительный старт ВПП № 24C (центральная). Экипажу приходится ждать на полосе целых 5 минут, прежде чем диспетчер даст им разрешение на взлёт. Всё это время пилоты наблюдали на своём локаторе грозовые засветки прямо по курсу взлёта.
КВС: «Засветка, видишь (нрзб). Да, елки-палки».
Наконец, в 18:02 диспетчер разрешает взлёт. Экипаж устанавливает РУДы во взлётный режим и спустя полминуты на скорости 285 км/ч самолёт отрывается от земли. На высоте 210 метров экипаж подключает автопилот и продолжает набор до 2150 метров.
Траектория полёта самолёта (отмечено красным цветом), совмещённая со стандартной схемой выхода KN 24E (отмечено чёрным цветом)
В 18:07 КВС Денис Евдокимов на панели управления режимами полёта вручную устанавливает курс 327˚. Судя по всему, в этот момент самолёт приближался к зоне грозовой деятельности. В результате самолет начал выполнять правый разворот раньше, чем это предусмотрено схемой выхода KN 24E. При этом обход зон грозовой деятельности экипаж не запрашивал.
В это время диспетчер дал указание экипажу подниматься до 3350 метров. После подтверждения данной информации вторым пилотом бортовыми системами был зафиксирован шумовой эффект. Согласно предварительному отчёту МАК (Межгосударственный авиационный комитет) наиболее вероятно, что на данном этапе произошло поражение самолёта атмосферным электричеством (молнией). В ту же секунду происходит отключение автопилота, а также переход самолёта в режим управления «DIRECT MODE».
«DIRECT MODE» или «ПРЯМОЕ УПРАВЛЕНИЕ» – режим, при котором управление самолётом происходит напрямую от воздействия пилотом на боковую ручку управления без вмешательства автоматики и систем защиты. Например, в нормальном режиме управления “NORMAL MODE
” автоматика не даст пилоту вывести самолёт на закритические углы атаки и вообще не даст лётчику совершить какую-либо ошибку. В режиме “DIRECT MODE” “защита от дурака” отключается и управление происходит через приводы. “DIRECT MODE” – это минимальная степень вмешательства автоматики в процесс управления. Теперь пилотирование ложится полностью на плечи лётчика. Переход системы управления в режим «DIRECT MODE» классифицируется как «сложная ситуация».
Траектория полёта самолёта, совмещённая с данными о грозовом фронте в районе аэродрома Шереметьево. Место, где в самолёт попала молния.
Позже было зафиксировано отключение автомата тяги. С этого момента самолет полностью перешёл на ручное управление, которое взял на себя КВС Денис Евдокимов.
Согласно техническим документам, пилотирование в режиме «DIRECT MODE» должно быть плавным и последовательным. Но характер управления Евдокимовым, напротив, носил импульсивный характер. Так, множественными нервными отклонениями пилот ввёл самолёт в правый крен, достигающий 20˚. Для его создания командир выполнил более 10 отклонений сайдстиком по крену за 18 секунд. Также неоднократно нажималась левая кнопка приоритета управления и отключения автопилота.
Стоит отметить, что возникшая ситуация не являлась аварийной и не требовала экстренной посадки. Однако, после краткого обсуждения КВС принимает решение о возврате в Шереметьево. В какой-то момент между пилотами и диспетчером пропала радиосвязь. После её восстановления на аварийной частоте экипаж доложил:
2П: «Москва-Подход, просим возврат 1492, потеря радиосвязи и самолет в direct mode».
Диспетчер дал указание о снижении до эшелона 80 (2500 метров). В процессе снижения КВС объяснил старшему бортпроводнику, что самолет возвращается, при этом обратил внимание: «Не аварийное, ничего, просто возвращаемся».
В 15:18 КВС вновь выходит на связь с диспетчером:
КВС: «Аэрофлот 1492, зонку ожидания над Kilo November, если можно».
Траектория полёта самолёта в зоне ожидания
Денис Евдокимов пока не готов к заходу, поэтому запрашивает разрешение на уход в зону ожидания. В процессе выполнения «орбиты» экипаж сверяется с инструкцией по управлению лайнером в режиме «DIRECT MODE», а также зачитывает раздел по посадке с превышением посадочной массы. Масса самолёта на тот момент составляла 42600 килограмм, что на 1600 кг превышало максимально допустимую.
Выполняя «орбиту» на высоте 600 метров, командиру с трудом удаётся выдерживать заданный эшелон полёта. При выполнении правых разворотов с углами крена до 40° отклонения от заданной высоты превышали ± 60 метров, что вызывало многократное срабатывание предупреждающей звуковой сигнализации.
2П: «Аэрофлот 1492, к посадке готов».
Дальнейшее снижение осуществлялось без существенных отклонений на скорости 287-296 км/ч. Заход на посадку производился в условиях бокового ветра силой 16 м/с.
Д: «Аэрофлот 1492 ветер у земли 160 градусов 7, порывы 10 метров в секунду, ВПП 24 левая, посадку разрешаю».
Нужно учитывать, что условия посадки были не самыми простыми. Возможно, при принятии решения о возвращении в Шереметьево экипажу стоило рассмотреть и другие аэродромы с наиболее подходящими погодными условиями. Но Денис Евдокимов уверен в своих силах и ведёт самолёт к земле.
Кабина самолёта Сухой Суперджет 100
На высоте 500 метров в кабине срабатывает сигнализация «Уходи на второй круг! Впереди сдвиг ветра!». Ранее экипаж даже не рассматривал подобный сценарий, поэтому сейчас оба пилота бездействуют. Экипаж игнорирует неоднократные предупреждения и даже не думает прерывать заход.
Речевой информатор сообщает о достижении высоты 305 метров. КВС принял решение о продолжении захода, о чем уведомил второго пилота фразой: «Continue», на что второй пилот ответил: «Check»
На высоте 80 метров самолёт вдруг начал уходить ниже глиссады. Есть риск приземлиться на грунт до полосы. Чтобы это исправить, КВС увеличивает режим работы двигателей. Это приводит к росту приборной скорости, которая к моменту прохода торца полосы на высоте 12 метров составляет 304 км/ч, а к высоте 5 метров – 315 км/ч, тогда как рекомендуемая для посадки - 287 км/ч. Денис Евдокимов очень интенсивно работает боковой ручкой, отклоняя её вплоть до полного хода как «от себя», так и «на себя» с относительно продолжительным удержанием в крайних положениях. Ещё на этапе подготовки к посадке экипаж армировал интерцепторы (щитки на крыле) которые должны прижать самолёт к земле. Но пилоты забыли, что в режиме «DIRECT MODE» они не выходят автоматически, и их нужно выпускать вручную.
Первое касание полосы произошло на удалении 900 метров от торца ВПП на скорости 293 км/ч. Из-за высокой скорости и неправильного угла тангажа, самолёт приземляется на «три точки» с вертикальной перегрузкой не менее 2,5G с последующим отскоком на высоту 2 метра. В авиации такой манёвр называется «козлением».
Отрыв самолёта от ВПП после первого касания
После отскока КВС продолжает удерживать боковую ручку управления в положении полностью «от себя» что приводит к резкому пикированию и повторному приземлению самолёта, но уже с опережением на переднюю стойку шасси. Самолёт касается полосы на скорости 287 км/ч с вертикальной перегрузкой не менее 5,85G, после чего опять подскакивает на высоту 6 метров.
Место второго касания самолёта о ВПП
В этот момент командир решает уходить на второй круг. Он даёт двигателям взлётный режим и отклоняет боковую ручку управления полностью «на себя». Но из-за того, что перед этим он уже активировал реверс, тяга двигателей не увеличивается.
Отрыв самолёта от ВПП после второго касания
Третье касание происходит на скорости 258 км/ч с вертикальной перегрузкой не менее 5G. Частично разрушенные к этому моменту стойки подломились и разрушились окончательно. В процессе движения самолёта по полосе происходит разрушение топливных баков, из которых льётся керосин. Начинается пожар.
Место третьего касания самолёта о ВПП
Диспетчер: «Аварийные службы на полосу» БП: «Расстегнуть ремни, оставить всё, на выход…» БП: «Эвакуация!»
Охваченный пламенем самолёт останавливается. Диспетчером объявлен сигнал «Тревога». В это же время начинается эвакуация пассажиров силами экипажа по двум надувным трапам в носовой части.
Через две минуты к горящему самолёту прибывает первый расчёт аварийно-спасательной команды аэропорта, который приступает к тушению пожара. Менее чем за две минуты к нему присоединяются ещё пять расчётов. Через 3 минуты спасатели входят в горящий самолёт, а еще через 12 минут пожар полностью потушен.
Тушение пожара
Всего на борту Суперджета находилось 78 человек – 5 членов экипажа и 73 пассажира. Из них спаслись 33 пассажира и 4 члена экипажа (оба пилота и две стюардессы). Погибли 40 пассажиров и 1 член экипажа. Им оказался 21-летний бортпроводник Максим Моисеев, работавший в том полёте в хвостовой части лайнера. Он до последнего оставался в горящем самолёте и изо всех сил пытался открыть заблокированную заднюю дверь. Почти все погибшие пассажиры занимали места в хвостовой части самолёта (с 11 по 20 ряд). Максим хотел поработать бортпроводником пару лет, а после переучиться на пилота. Его смерть является примером того, что бортпроводник в первую очередь – это не официант. Бортпроводник – это человек, который даже ценой собственной жизни будет пытаться спасти жизни его пассажиров.
Позже многие будут отмечать великолепную работу бортпроводников:
"Как выжившему пассажиру, мне хочется выразить огромную благодарность всем бортпроводникам – девчонки молодцы, Максимушке (погибший бортпроводник Максим Моисеев), к сожалению, уже не скажешь "спасибо". — Марина Ситникова, пассажир рейса 1492.
Расследованием причин катастрофы занялась комиссия Межгосударственного авиационного комитета (МАК). 14 июня 2019 года МАК опубликовал предварительный отчёт о произошедшем. В нём, в соответствии с международной и российской практикой, не были названы причины катастрофы. Сказано было лишь о том, что на различных частях фюзеляжа были обнаружены повреждения, характерные для следов от воздействия молнии. Следы были обнаружены на остеклении кабины пилотов, на датчиках температуры и обледенения.
Обнаруженные на фюзеляже следы попадания молнии
Пока МАК вёл свое расследование, Следственный комитет РФ вёл свое. Правоохранительные органы возбудили уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 263 УК РФ («Нарушение правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта, повлёкшее по неосторожности смерть двух и более лиц»). 2 октября 2019 года следователь СК РФ предъявил Денису Евдокимову обвинение по вышеупомянутой статье УК РФ и отпустил под подписку о невыезде. Сам Евдокимов свою вину не признал.
Спустя год после трагедии бывший пилот «Аэрофлота» дал первое большое интервью. По его словам, находясь на взлётной полосе он полностью осознавал возможность безопасного взлёта и последующего набора высоты. Также Евдокимов пояснил, что управление самолётом в режиме «DIRECT MODE» может быть отработано только на специальных тренажёрах, и тренировок на настоящем самолете в этом режиме не предусмотрено.
На месте катастрофы
«Дальнейшее выполнение рейса до Мурманска было невозможно, так как в режиме Direct mode полет можно выполнять только на небольших высотах, что ведет к увеличению расхода топлива. Необходимого дополнительного запаса в том полете не было. Многочисленные отказы, индицируемые на дисплее воздушного судна, тоже не позволяли принять решение о продолжении полета до аэропорта назначения, так как установить степень неисправности самолета именно в полете не представлялось возможным». — из интервью Дениса Евдокимова корреспонденту «Ленты. ру»
Когда в кабине прозвучало предупреждение о вероятном сдвиге ветра, пилоты проигнорировали его, считая, что признаков такого сдвига не наблюдалось. Свои размашистые движения боковой ручкой управления Евдокимов объяснил требованием возникшей ситуации.
Сам Евдокимов считает, что причиной катастрофы стало несоответствие самолёта нормам лётной годности. Защитники Евдокимова просили провести дополнительную экспертизу крепления шасси, предполагая наличие в ней конструктивных недостатков, приведших к пробитию топливных баков при аварийной посадке.
Последствия катастрофы
Несмотря на то, что окончательный отчёт МАКа не опубликован до сих пор, 15 апреля 2020 года СК РФ завершил расследование уголовного дела в отношении бывшего КВС «Аэрофлота» Дениса Евдокимова. По версии следователей, во время посадки пилот нарушил установленные процедуры, что повлекло разрушение самолёта и возгорание, приведшее к гибели людей. Версия Евдокимова о возможной неисправности самолёта была отвергнута. Как он считает, из-за риска для репутации производителя Superjet.
Отец пилота Александр уверен, что его сын делал всё правильно.
«И только за счет своего богатого опыта ему удалось привести самолет на полосу, все дальнейшее зависело только от наземных служб». — слова Александра Евдокимова журналисту телеканала НТВ.
Также он рассказал, что когда увидел сына после катастрофы в первый раз, тот сказал:
«Папа, это не моя вина».
«Я хочу выразить глубочайшие соболезнования людям, потерявшим своих близких, и тем, кто пострадал в результате катастрофы. Я искренне сожалею и прошу прощения, что стал участником этих событий. Точнее, я понимал, что жизнь пассажиров и членов экипажа зависит от правильности моих действий, и предпринял все возможное».
«Не было ни дня, ни минуты, чтобы я не думал о тех, кто не смог сойти на землю живым и невредимым. Я не отступлюсь, и чего бы мне это ни стоило, какие бы риски для судьбы моей семьи ни создавало, продолжу добиваться установления истинных и достоверных причин, способствовавших наступлению трагических последствий, ведь от этого зависят жизнь и здоровье людей, продолжающих летать на Superjet».
На месте крушения
20 июня 2023 года Химкинский городской суд Московской области приговорил бывшего КВС «Аэрофлота» Дениса Евдокимова к 6 годам колонии-поселения. Кроме того, с него взыскали 2,5 млн руб. в пользу двух потерпевших и запретили на три года занимать должность пилота самолёта.
В тексте использованы материалы предварительного отчёта МАК
1 октября 2008 года Boeing 737-300 так же сел в Калининграде. Рейс следовал с опозданием на 1 час из-за устранения перед вылетом из Калининграда проблемы с закрылками. Перед вылетом и в процессе предыдущего рейса в Барселону замечаний по работе системы управления закрылками экипажем и наземным персоналом выявлено не было. Заход на посадку в а/п Калининград выполнялся ночью, в ливневых осадках, при порывистом боковом ветре, на мокрую ВПП. Из-за вновь возникшего отказа датчика положения левых закрылков экипажу пришлось производить посадку с закрылками в положении 2°. Для проверки положения закрылок и уточнения рассчёта экипажем посадочной скорости самолёт в первый раз совершил контрольный проход над полосой и затем, убрав шасси, зашёл на посадку во второй раз. В процессе повторного захода, при спешном выполнении контрольной карты, второй пилот, не вникая в дальнейшее изложение текста и в особенности фактической компоновки тумблеров на самолете, выключил сигнализацию закрылков и шасси, переведя тумблеры FLAP IN-HIBIT и GEAR INHIBIT в положении INHIBIT (положение блокировки голосовой сигнализации GPWS). Эти действия привели к тому, что при снижении с убранным шасси и закрылками в положении 2°, система GPWS не сработала и не выдала голосовой предупреждающей сигнализации. За 5 минут до посадки вторым пилотом было закончено выполнение карты контрольных проверок до раздела «LANDING CHECKLIST», предполагая выполнить его позже. В дальнейшем, данный раздел («Проверки перед посадкой», куда входил пункт по шасси) экипажем так и не был выполнен. В процессе снижения двукратно срабатывала звуковая сигнализация Landing Gear Warning Horn, которая после этого машинально отключалась экипажем под влиянием действий в аэропортах, где схемы предусматривают поздний выпуск шасси. В процессе снижения по глиссаде последовал доклад второго пилота: «Five hundred final flaps thirty cleared to land», который свидетельствовал об отсутствии со стороны экипажа контроля за положением закрылков в данный момент (которые находились не в положении 30°, а в положении 2°) и формальном отношении к выполнению требований «Технологии работы экипажа самолета Боинг-737-300». Непосредственно перед касанием ВПП, в процессе перевода РУД в положение малого газа, произошло очередное срабатывание сигнализации Landing Gear Warning Horn, которая звучала более 20 секунд и не была отключена экипажем, не обращавшим на неё внимания.
Самолет коснулся ИВПП №24 на удалении 340 м от торца с невыпущенными шасси на скорости 293 км/ч (158 узлов), с углом тангажа на кабрирование 7° с вертикальной перегрузкой в 1,22 единицы. Через 3 секунды после касания были выпущены тормозные спойлеры и РУДы переведены в положение реверса двигателей. Из-за повреждения двигателей реверс не сработал. В процессе движения по полосе произошло повреждение мотогондол двигателей, а также носовой части. Пожара не возникло из-за влажной полосы и оперативных действий по охлаждению двигателей прибывшими пожарными подразделениями аэропорта. Окончательная остановка произошла через 1440 метров после точки первого касания.
В процессе пробега по ВПП экипаж не понял, что шасси находятся в убранном положении и выполнял все действия в штатном режиме до прекращения движения самолета, после чего заявил по радиосвязи диспетчеру, что самолёт сам сможет зарулить на стоянку. После остановки пассажиры и экипаж были благополучно эвакуированы по штатному трапу. Самолет получил значительные повреждения планера и силовых установок и впоследствии был признан не подлежащим восстановлению.
Описание выявленных причин АП Общий налет КВС на самолете Boeing 737 составил 1258 часов, из них 317 часов в качестве КВС. Общий налет второго пилота на самолете Boeing 737 составил 1010 часов. Недостаточный уровень профессиональной подготовки пилотов, а также неудовлетворительное управление ресурсами экипажа в процессе снижения и захода на посадку, стремление успеть выполнить повторный заход по короткой схеме, привели к повышенной рабочей нагрузке на второго пилота, который, не имея устойчивых навыков пилотирования самолета в подобных условиях, с выполнением листов контрольных проверок не справился. При заходе на посадку уровень психоэмоционального напряжения экипажа соответствовал высокой степени, что, очевидно, было связано с особенностями выполнения предстоящей посадки (ночь, ливневые осадки, порывистый боковой ветер, мокрая ВПП, закрылки в нештатной конфигурации, повышенная скорость захода). В авиакомпании «КД авиа» отмечались нарушения установленного рабочего времени экипажей, что могло создавать усталость лётчиков. Из 17 самолетов типа Boeing-737, эксплуатировавшихся авиакомпанией на момент АП, 8 имели три тумблера сигнализации системы GPWS, 1 – два тумблера, 8 – один тумблер. Несмотря на это, редакция сборника QRH на всех самолетах была одной и той же.
Выводы комиссии, расследовавшей АП Причиной аварии явилась посадка самолета с невыпущенными стойками шасси, что привело к повреждениям конструкции ВС и двигателей, и было обусловлено сочетанием следующих неблагоприятных факторов:
- ошибочное выключение вторым пилотом сигнализации шасси (голосовой) системы GPWS, что явилось следствием неправильного выполнения рекомендаций QRH по отключению сигнализации закрылков при их несимметричном выпуске;
- наличие на борту самолета Боинг 737-300 EI-DON сборника QRH, содержащего в пункте Additional Deferred Item главы Trailing Edge Flap Asymmetry, рекомендации экипажу, которые не специализированы для компоновки конкретного борта;
- нарушение «Технологии работы экипажа самолета Боинг-737-300» и невыполнение требований QRH (раздел «LANDING CHECKLIST»), в результате чего экипаж не выпустил шасси и не проконтролировал их положение;
- формирование у экипажа отрицательного стереотипа на срабатывание звуковой сигнализации Landing Gear Warning Horn (сигнализация об убранных шасси при выпущенных закрылках) при заходе на посадку, в результате чего экипаж неоднократно отключал ее без контроля положения шасси;
- неудовлетворительное взаимодействие в экипаже, выразившееся в отсутствии контроля выполнения требований FCOM и QRH, при возникновении и развитии особой ситуации.
21 сентября 2001 года Ил-86 авиакомпании Аэрофлот выполнял рейс Москва - Дубай. На борту находилось 307 пассажиров и 15 членов экипажа.
В кабине очень опытный экипаж. Командир В. И. Ивочкин имеет налёт 16501 час 40 минут, 6080 часов 20 минут из них на Ил-86. Налёт второго пилота С. К. Севастьянова составляет 8920 часов 34 минуты, 1126 часов 46 минут из них на Ил-86. Также в кабине присутствуют штурман С. Н. Афанасьев и бортинженер Е. А. Малинин.
Полёт проходил без происшествий и самолёт уже готовился к посадке. В этом рейсе командир обучал второго пилота посадке в аэропорту Дубай. Во многих иностранных государствах действуют строгие санитарные правила регулирующие уровень шума самолётов, заходящих на посадку над жилыми районами. Выпущенные шасси создают дополнительное аэродинамическое сопротивление, которое компенсируется увеличением тяги двигателей. Работа двигателей в таком режиме перед приземлением создаёт дополнительный шум. Поэтому часто в аэропортах за рубежом предписывается выпускать шасси незадолго до касания, после того как выпущены закрылки.
Тот самый борт
Однако, в России санитарные правила не такие жёсткие. По правилам захода в российские аэропорты шасси должны быть выпущены до выпуска закрылков в посадочное положение. Системы самолётов российского/советского производства настроены так, что при нарушении этой последовательности срабатывают звуковая и световая сигнализации об убранных шасси. Громкая сирена раздражает и мешает управлению, поэтому пилоты, летающие за границу, часто её отключают.
Итак, экипаж готовится выпустить закрылки до выпуска шасси. КВС даёт команду отключить звуковую сигнализацию, предупреждающую экипаж о том, что шасси находятся в убранном положении. Затем бортинженер формально зачитывает контрольную карту и сам отвечает по всем её пунктам. Он думает, что шасси выпущены, тогда как занятые обучением КВС и второй пилот, в нарушение инструкций, его не слушают. Таким образом, никто из членов экипажа не озаботился выпуском шасси, а отключение сигнализации не позволило обнаружить ошибку. В дальнейшем экипаж полностью утратил контроль за положением шасси.
Касание полосы произошло практически без перегрузки. Самолёт сел на брюхо и заскользил по ВПП. В процессе движения по ВПП экипаж не сразу определил, что посадка произведена с убранными шасси. Подавались команды на включение реверса, а КВС требовал от второго пилота "отпустить" тормоза.
КВС: Спойлеры.
КВС: Реверс.
GPWS: ПОЖАР, ПОЖАР.
Штурман: 1500.
Штурман: Скорость 230.
Штурман: 220.
GPWS: …ВТОРОЙ ДВИГАТЕЛЬ.
???: Выключил.
???: Горит.
???: Горит.
GPWS: НА САМОЛЁТЕ ИЛ-86 ПОЖАР.
???: Горим!
Штурман: 170.
Штурман: 160.
GPWS: НА САМОЛЁТЕ ИЛ-86 ПОЖАР.
???: Первый гасим.
КВС: Тормоза отпусти.
GPWS: ПЕРВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ.
Штурман: 120, 130.
КВС: Реверс выключить.
GPWS: ПЕРВЫЙ ДВИГАТЕЛЬ.
???: Выключи реверс.
???: Проверьте.
КВС: Всё включить пожарное.
GPWS: 4-Й ДВИГАТЕЛЬ.
???: Ну, давай, давай.
GPWS: ВЫПУСТИ ШАССИ.
GPWS: 1-Й ДВИГАТЕЛЬ ПРОВЕРИТЬ.
КВС: Отпусти тормоза! Ты что прицепился?
GPWS: ОТКАЗ ВСЕХ ГИДРОСИСТЕМ.
Факт посадки без шасси был обнаружен бортпроводником по пожару на двигателях. Кроме того, загорелся хвостовой грузовой отсек. После остановки воздушного судна наземные службы быстро ликвидировали огонь, а все пассажиры и экипаж были благополучно эвакуированы. В этом происшествии никто не пострадал.
После посадки
СМИ сообщали что сразу же после посадки у четверых членов экипажа были отобраны лётные свидетельства. Позже в авиакомпании Аэрофлот были уволены заместитель лётного директора, командир эскадрильи самолётов Ил и командир лётного отряда Ил-86. Кроме того, Аэрофлот прямо в аэропорту выплатил компенсацию пассажирам за сгоревший багаж из расчета $20 за килограмм груза. Около 10 миллионов долларов авиакомпания заплатила аэропорту Дубай за 13-часовой простой взлетной полосы аэропорта, пока местные службы перемещали Ил-86 на резервную стоянку.
В результате инцидента воздушное судно получило значительные повреждения планера и силовых установок. Покороблены откидные панели подхода к переднему лонжерону левого полукрыла, сгорела носовая часть крыла в районе третьего пилона, панели подхода повреждены огнем. В дальнейшем самолёт был списан, а затем затоплен в Персидском заливе и использовался водолазами-любителями.
Пожалуй, самым обсуждаемым событием 2019 года в России стала катастрофа отечественного самолёта Sukhoi Superjet 100 в аэропорту Шереметьево. Сразу после трагедии в обществе твёрдо укрепилось мнение, будто этот самолёт какой-то не такой, небезопасный, вечно ломается и т.д. Даже спустя годы после крушения люди порой отказывались лететь, когда узнавали, что на их рейс был заявлен российский Суперджет. Кроме того, потенциальные покупатели – иностранные авиакомпании отказывались от покупки российского самолёта, опасаясь, что пассажиры перестанут пользоваться их услугами.
За время производства было построено более 250 самолётов, четыре из которых были утеряны в связи с различными происшествиями. Так, например, в 2015 году в Мехико во время технической транспортировки на аэродроме борт XA-PBA врезался в телескопический трап, который используется как “рукав” для перехода пассажиров в здание терминала. Лайнер получил значительные повреждения носовой части и позже был списан. Другой инцидент произошел в 2018 году в аэропорту Якутска, когда SSJ-100 борт RA-89011 при посадке выкатился за пределы ВПП. Самолет также был списан.
Про катастрофическую посадку с “козлением” в аэропорту Шереметьево в 2019 году, думаю, помнят многие. Пожалуй, этот случай навсегда останется тёмным пятном в истории Суперджета, Аэрофлота и всей отечественной авиации.
Кадры с места аварийной посадки SSJ-100 в Шереметьево в 2019 году
Но мало кто знает, что еще задолго до трагедии в Шереметьево в 2012 году произошла другая, самая первая катастрофа самолёта SSJ-100. В ней также погибло много людей.
Весной 2012 года российский SSJ-100 принимал участие в демонстрационных полётах в рамках тура «Welcome Asia». Тур проходил по шести странам: Казахстан, Пакистан, Мьянма, Индонезия, Лаос и Вьетнам. Самолёту, только-только выходящему на международный рынок, была необходима реклама и покупатели. Авиакомпании из вышеупомянутых стран являлись потенциальными заказчиками. На время тура авиалайнер обслуживал российский экипаж.
Командир воздушного судна – 57-летний опытнейший лётчик-испытатель Александр Николаевич Яблонцев. Являясь шеф-пилотом ЗАО “Гражданские самолёты Сухого”, он “ставил на крыло” SSJ-100, участвовал в его разработке и проводил различные испытания. Фактически он был главным лётчиком из тех, кто на тот момент летал на SSJ-100.
Второй пилот – 43-летний Александр Павлович Кочетков. Тоже опытный лётчик-испытатель, налетавший на Суперджете порядка 600 часов. Штурман – 51-летний Олег Васильевич Швецов. Также в состав экипажа входили высокопоставленные лица ЗАО “Гражданские самолёта Сухого”. Пять человек летели в качестве пассажиров.
Лайнер уже отлетал свою программу в Казахстане, Пакистане и Мьянме. Следующей на очереди была Индонезия.
Международный аэропорт имени Халима Перданакусумы, Джакарта, Индонезия 14:00 по местному времени 9 мая 2012 года
Сегодня у SSJ-100 борт RA-97004 запланирован уже второй демонстрационный вылет. Он должен продлится всего 30 минут в окрестностях аэропорта Джакарты. Помимо членов экипажа на борту находятся 37 человек. Все они были представителями иностранных авиакомпаний либо членами прессы.
Сухой Суперджет 100 борт RA-97004, участвовавший в демонстрационных полётах в рамках тура "Welcome Asia". Фото сделано за минуты до трагедии.
Индонезия — крупнейшее островное государство в мире, состоящее из 17 тысяч островов. В таких условиях региональная авиация была очень востребована. И российский SSJ-100 мог здесь стать основной рабочей лошадкой. С связи с этим в кабину к пилотам был посажен пилот иностранной авиакомпании. Российские лётчики-испытатели собирались продемонстрировать своему иностранному коллеге все возможности воздушного судна.
В 14:15 SSJ-100 вылетел из Джакарты, повернул на юг и взял курс на Богор. Там он должен был развернутся, после чего вернуться в Джакарту. Простейший маршрут.
Тот самый борт
В 14:24 самолёт достиг высоты 3000 метров. Полёт проходил нормально. Лайнер достиг г. Богор, но тут КВС по неопределённой причине, вне плана полёта дважды запросил снижение до 1800 метров. Пилоты не знали, что данная высота являлась ниже минимально допустимой для полётов вне маршрута. Диспетчер, зная все эти ограничения, дал экипажу разрешение на снижение.
Позже будет установлено, что диспетчер в этот момент был перегружен и одновременно следил за 10 самолётами, тогда как его непосредственный руководитель и помощник отсутствовали на своих рабочих местах. Вдобавок диспетчер думал, что разговаривал с экипажем военного истребителя Су-30 ВВС Индонезии. По каким-то причинам система опознала российский гражданский самолёт как военный истребитель, который был гораздо маневреннее. Есть мнение, что из-за отсутсвия в базе данных SSJ-100, его обозначили как Су-30. С связи с тем, что неподалёку находилась тренировочная зона ВВС Индонезии, диспетчер решил, что Су-30 следует именно туда, поэтому разрешил снижение до 1800 метров.
Перед тем как идти на посадку пилоты запрашивают и получают разрешение на выполнение правой орбиты. Всё это время самолёт находился под контролем автопилота. Пока лайнер выполняет вираж, командир пытается совместить управление самолётом с рассказом о нём. В какой-то момент поочередно срабатывают сигнализации о приближении земли и о невыпуске шасси. Но самолёт был в густой облачности и визуально пилоты ничего не видели. Они не видели как их самолёт летит прямо в гору.
Сигналы опасности были проигнорированы экипажем. Они считали, что система дала сбой и просто отключили, чтобы не мешала. В 7:32 российский самолёт SSJ-100 врезался в склон горы Салак на высоте 1860 метров над уровнем моря.
Индонезийский диспетчер заметил отсутствие метки SSJ-100 на локаторе только спустя 25 минут после крушения. Началась поисковая операция.
Место столкновения самолёта с горой
Обломки лайнера была найдены на следующий день в 8:35 утра, то есть спустя 18 часов после исчезновения метки самолёта. Место крушения представляло собой поляну под утёсом горы Салак на высоте 1860 метров. Местные называли эту гору “кладбищем самолётов”. Они рассказывали о других авиакатастрофах, которые происходили ранее неподалеку от горы Салак. Спасатели смогли добраться до места падения лайнера только спустя 9 часов. К сожалению, все находящиеся на борту 45 человек погибли.
Спасатели рядом с местом крушения самолета Sukhoi Superjet 100 на Салаке в Индонезии, 2012 год
Расследование причин катастрофы борта RA-97004 проводила комиссия индонезийского Национального комитета по безопасности на транспорте (NTSC). Было установлено, что оба пилота не участвовали в предполётном инструктаже, где специалистом доводилась информация об особенностях полётов в горных условиях. На этом инструктаже присутствовал только один член экипажа – штурман. Однако, ввиду плохого знания английского языка он практически ничего не понимал. Мало того, на картах у пилотов не была изображена гора Салак.
Экипаж практически ничего не знал о районе, в котором выполнял демонстрационный полёт. Достаточного опыта полета в горах у экипажа не было. Из-за низкой облачности и плохой видимости они не смогли визуально разглядеть горы. А предупреждающую сигнализацию о близости земли списали на сбой системы и отключили.
Схема полёта борта RA-97004
КВС перед заходом на посадку КВС решил «облететь гору». А дальше, вместо управления самолётом во время выполнения им правой орбиты КВС разговаривал со своим иностранным коллегой и пытался рассказать о преимуществах SSJ-100. Пилоты сосредоточились на “продаже самолёта”, а не на управлении.
Перегруженность индонезийского диспетчера также сыграла свою роль. Диспетчерские службы Индонезии при передаче управления в аэропорт Джакарты и обратно считали, что самолёт летит в другую тренировочную зону и на радаре они ведут Су-30 ВВС Индонезии.
Как бы то ни было, SSJ-100 летает и по сей день. Крупнейшим эксплуатантом самолёта в РФ является авиакомпании “Россия”, являющаяся дочерним предприятием главной авиакомпании страны – Аэрофлота. Также Суперджет 100 находится в эксплуатации авиакомпаний таких стран, как Казахстан и Таиланд.
15 августа 1957 года самолёт Ил-14 выполнял международный рейс по маршруту Москва - Копенгаген с промежуточной посадкой в Риге. Его экипаж состоял из командира (очень опытный пилот, общий налёт - 14 000 часов), второго пилота, бортрадиста, бортмеханика и бортпроводницы. Из Рижского аэропорта самолёт вылетел в 05:40 МСК. На его борту находились 18 пассажиров.
Ил-14
На момент вылета диспетчерской аэропорта Рига был выдан прогноз погоды по маршруту и пункту посадки в Копенгагене. Согласно ему высота облачности составляла 300-600 метров, а горизонтальная видимость 10 километров. Расчётное время полёта составляло около 3-х часов. Однако, за это время погода в районе аэропорта Копенгагена сильно изменилась. Через аэропорт проходил волнами низкий туман с плохой видимостью, который затем перешёл в приподнятый туман с нижней границей 60 метров и горизонтальной видимостью около 1700 метров .
В 08:17 самолет прошел над аэропортом на высоте 1500 метров и наблюдался службой движения, которая дала разрешение на снижение и заход на посадку. При этом, в нарушение правил обменами кодовых выражений, диспетчер на быстром английском дал указание снижаться над полем аэродрома и информацию о возможности визуального захода на посадку.
К этому времени погода непосредственно на аэродроме несколько улучшилась. Приподнятый туман под действием ветра перемещался в район заходов на посадку западнее и северо-западнее аэродрома.
Пройдя приводную радиостанцию в снижении, самолет произвел разворот для выхода на посадочный курс и продолжил полет на предпосадочной прямой на ВПП. Но непосредственно при подходе к аэродрому экипаж попал в приподнятый туман и, доверившись указаниям диспетчера о возможности визуального захода на посадку, продолжил снижение на предпосадочной прямой.
В тумане самолет правой плоскостью столкнулся с дымовой трубой электростанции «Ерстед» высотой 80 метров от уровня аэродрома и на удалении 6700 метров от ВПП. В результате удара правая плоскость крыла отровалась от фюзеляжа и упала на крышу здания электростанции. Сам Ил-14 упал в канал Сюдхавнен, на берегу которого расположена электростанция, и затонул на глубине 5 метров. Все 23 человека на его борту погибли.
Подъём обломков
Комиссия по расследованию пришла к выводу, что в погодных условиях, которые не позволяли осуществить визуальный заход на посадку, КВС, стараясь сохранить визуальный контакт с землёй, снизился до высоты ниже безопасной. В результате самолёт в тумане столкнулся с трубой электростанции и потерпел катастрофу.
При этом сопутствующими катастрофе факторами стали недостатки в руководстве самолётом со стороны службы движения аэропорта, выразившиеся в неправильной оценке метеообстановки со стороны диспетчерской службы в районе аэродрома и ошибочно данном разрешении производить визуальный заход на посадку. В этих условиях необходимо было дать указание заходить строго по схеме инструментального захода на посадку по приводной радиостанции.
Поспешная выдача разрешения на посадку экипажу, в то время как в районе аэропорта проходили волны тумана при высоте облачности 60 метров и плохой видимости, а также неправильное информирование экипажа о метеообстановке в районе аэропорта и, особенно, со стороны подхода к ВПП, привело к дезориентации экипажа.
При этом самолёт имел на борту более чем двухчасовой запас топлива для возможного дальнейшего полёта в зоне ожидания. КВС, несмотря на большой опыт полётов, в том числе и в аэропорт Копенгагена, получив разрешение на визуальный заход на посадку, неправильно оценил метеообстановку и возможность выполнения захода на посадку визуально. Встретившись при подходе к ВПП с туманом, он своевременно не принял решение уйти на второй круг с последующим уходом в зону ожидания до улучшения погоды в аэропорту.
Электростанция «Ерстед»
Ну и наконец, труба электростанции не была обозначена как препятствие, не указана в полётных документах управления гражданской авиации Дании, и не имела необходимой маркировки специальными огнями, кроме декоративной подсветки прожекторами ночью.
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Самолёт Ту-134Б с бортовым номером 65703 был выпущен Харьковским авиационным заводом в конце лета 1980 года, после чего передан Министерству гражданской авиации. Вначале лайнер летал в 1-ом Рижском объединённом авиаотряде, а летом 1982 года был переведён в Бакинский объединённый авиаотряд Азербайджанского управления ГА. После распада СССР в сентябре 1993 года самолёт перешёл к азербайджанской авиакомпании АЗАЛ (азербайджанские авиалинии).
Особенностью данного самолёта были его двигатели. Спустя год после перехода самолёта в а/к АЗАЛ, в ноябре 1994 года, на него были установлены двигатели Д-30 третьей серии. Следующий год лайнер без проблем совершал пассажирские рейсы, пока однажды, в ноябре 1995 года в бортовом журнале не появилась следующая запись:
“При включении системы кондиционирования ощущается запах масляной гари”.
Выявить и устранить причину возникшей неисправности не удалось. Самолёт продолжал летать, а при появлении в кабине запаха гари экипажам рекомендовалось снижать отбор воздуха от двигателей. Также стоит отметить, что к этому времени самолёт выработал 90% своего ресурса.
27 ноября 1995 года в бортжурнале самолёта вновь появилась запись о наличии запаха гари в кабине. По словам техников, причиной, скорее всего, являлась неисправность левого двигателя либо части системы отбора и кондиционирования воздуха, связанной с левым двигателем. Через несколько дней неисправность была устранена, а в бортжурнале появилась запись «Замечаний нет» которая соседствовала с зачёркнутой записью «Запах гари незначительный». 4 декабря лайнер совершил пять рейсов, при этом никаких замечаний о наличии запаха гари в кабине и пассажирском салоне не было.
Аэропорт Баку, Азербайджан 15:20 5 декабря 1995 года
В этот день у Ту-134 запланирован очередной разворотный рейс в Нахичевань. Его должен выполнить экипаж из шести человек во главе с командиром – пилотом 1-го класса Эдуардом Гасановым. В данном составе в 1995 году экипаж выполнил уже 50 полётов, а потому считался очень слаженным и опытным. В 15:30 лайнер вылетел из Бакинского аэропорта и чуть более чем через час приземлился аэропорту Нахичевани. Полёт прошёл штатно, замечаний по работе оборудования и систем воздушного судна у экипажа не было.
В 17 часов экипаж начал готовиться к обратному рейсу в Баку. На борт поднялись 76 пассажиров. На этапе предполётной подготовки, запуска и руления не возникло никаких отклонений или отказов, которые бы могли препятствовать выполнению взлёта.
Ту-134Б-3 авиакомпании Азербайджанские авиалинии
В 17 часов 52 минуты Ту-134 поднялся в вечернее небо. Через 3 секунды после отрыва от полосы экипаж убрал шасси. В этот момент был зафиксирован рост температуры газов за турбиной левого двигателя. Значение было небольшим и едва превышало 3 градуса в секунду. Всё изменилось, когда на 86-й секунде полёта на скорости 335 км/ч и на высоте 60 метров произошёл отказ левого двигателя. При этом температура газов за турбиной подскочила до 680°C, а в кабине сработало оповестительное табло об отказе генераторов 1-го двигателя (левого). Но экипаж этого не увидел, так как кресло бортмеханика находилось во взлётном положении. В таком положении лампы сигнализации "Отказ генератора" и "Температура высока" находятся вне его поля зрения, так как они расположены на правом бортовом пульте. Самолёт тут же начало кренить влево.
Вскоре весь экипаж почувствовал замедление роста скорости. Второй пилот Сергей Кулиев попытался парировать левый крен и отклонил руль высоты вниз (на пикирование), а руль направления вправо, чтобы создать координируемое устойчивое скольжение. Бортмеханик ошибочно решил, что отказал правый двигатель, о чём доложил капитану. Делая такой вывод, он руководствовался изменением положения стрелок приборов контроля работы двигателей без считывания значений показаний с этих приборов. На оценку ситуации у него ушло 3 секунды, тогда как обычно для этого необходимо не менее 5 секунд. В ночных условиях бортмеханику было трудно быстро и правильно анализировать показания приборов. Иными словами, бортмеханик поторопился и неверно оценил состояние двигателей. После того, как командир Эдуард Гасанов услышал об отказе правого двигателя, он незамедлительно взял управление на себя. К этому моменту второму пилоту уже удалось стабилизировать самолёт. Кулиев чувствовал, что лайнер разворачивает не вправо, как при отказе правого двигателя, а влево. Он предполагал, что бортмеханик ошибся, но заявить об этом вслух он не смог.
Кабина самолёта Ту-134
На 96-ой секунде полёта самолёт влетел в смог, который начал экранировать факеление отказавшего левого двигателя. Шлейф пламени был хорошо виден с земли. Возникшее свечение КВС принял за пожар в хвосте самолёта. Он вспомнил о словах бортмеханика, который несколько секунд назад доложил об отказе правого двигателя. Решив, что горит именно правый двигатель, он отдал приказ о его экстренном отключении.
Согласно руководству по лётной эксплуатации Ту-134, если в двигателе падают обороты ротора, а температура растёт выше максимально допустимого значения, что, собственно, и наблюдал бортмеханик, необходимо перевести двигатель в режим малого газа, дать ему поработать две минуты, а затем выключить. В реальной же ситуации КВС сперва скомандовал штатно выключить двигатель, но уже через 10 отдал приказ на его экстренное выключение. Другими словами, если бы экипаж действовал строго по инструкции, у бортмеханика ещё была возможность исправить свою ошибку.
Когда бортмеханик начал отключать правый двигатель, то по тахометру он увидел падение оборотов работающего двигателя. Осознав ошибку, он мгновенно вернул рычаг остановки двигателя в рабочее положение. Но было уже поздно. К этому моменту единственный работающий правый двигатель был остановлен.
– Полный отказ второго двигателя, — доложил он командиру.
На высоте 200 метров вертикальная скорость самолёта упала до нуля, а приборная – до 290 км/ч. Командир экипажа, понимая, что до полосы они не дотянут, решает совершить аварийную посадку вне аэродрома. Позже эксперты отметят, что, несмотря на столь сложную и аварийную ситуацию, командир Эдуард Гасанов действовал грамотно и сохранял высокую работоспособность. Снижаясь и подыскивая место для авариной посадки, прямо по курсу он видит жилые дома. Командир отклоняет штурвал вправо, но делает это настолько сильно, что уровень крена достигает 36˚ вместо максимально установленного 15°.
В результате самолёт быстро теряет высоту и в 17:54 с вертикальной скоростью 10 м/с сталкивается с землёй. Вначале лайнер врезался правым крылом во вспаханное поле, в результате чего у него разрушилась правая консоль крыла, а также отделился правый двигатель. Движущийся на высокой скорости фюзеляж врезался в бетонное основание опоры ЛЭП, из-за чего у самолёта оторвало хвостовую часть и стабилизатор. Через 180 метров от места первого касания земли разрушенный самолёт остановился.
Самолёт упал на окраине города Нахичевань в 3,5 километрах от торца ВПП. На месте крушения обошлось без пожара.
Спасатели прибыли на место только через час, когда погибших и раненых уже вывезли силами местных властей и воинских частей. Из находившихся на борту 82 человек, в катастрофе погибли 52. Ими стали второй пилот, стюардесса и 50 пассажиров, которые сидели в центральной части салона. По числу жертв эта авиакатастрофа является третьей в истории Азербайджана (после катастроф Ил-76 в 1989 году и Ан-24 в 1973 году).
Расследованием причин катастрофы занимался МАК совместно с другими научными и исследовательскими центрами. Уже через 21 день после крушения заместитель начальника авиакомпании АЗАЛ Назим Джавадов заявил, что катастрофа произошла вследствие отказа двигателей. В этом он обвинил российский Быковский авиаремонтный завод № 402, который ранее произвёл ремонт двигателей с нарушениями.
Согласно заключению комиссии МАК, причиной катастрофы стала вынужденная посадка с двумя авторотирующими двигателями вне аэродрома, приведшая к разрушению воздушного судна, в результате сочетания ряда факторов. Первый - самовыключение левого двигателя после отрыва самолёта от ВПП из-за разрушения вала, роторных и статорных деталей турбины в результате смещения с топливной форсунки и последующего прогара одной из жаровых труб. Второй фактор - действия бортмеханика, который ошибочно экстренно выключил исправный правый двигатель, а также выполнение им на взлёте функций, не предусмотренных РЛЭ, а именно: контроль значений скорости и высоты полёта. Третий фактор - недостатки эргономики кабины самолёта Ту-134Б, которая не позволила экипажу безошибочно определить отказавший двигатель и принять соответствующие меры.
Свою роль сыграла и необходимость выполнения экипажем манёвра с креном, превышающим предельно допустимый для избежания столкновения с жилыми домам. Кроме того, имела место эксплуатация левого двигателя на протяжении более чем 30-ти часов с неустранённым дефектом.
Помимо этого, при расследовании комиссия выявила ряд недостатков. Так, техническая информация по эксплуатации двигателей Д-30 в страны СНГ не рассылалась. Помимо этого, в авиакомпании АЗАЛ отсутствовал тренажёр Ту-134Б. Тренировки лётного состава проводились в кабинах настоящих самолётов. Это допускалось инструкцией по Организации лётной работы, но влекло за собой различные последствия. Например, тренировки в реальном самолёте не позволяли экипажам отработать определённые манёвры. Ну и наконец, руководство по лётной эксплуатации Ту-134Б не содержало изменения в технологии действий членов экипажа и перераспределение обязанностей для случая, когда самолётом управляет второй пилот.
Также МАК предложил провести необходимые исследования, разработать и внедрить рекомендации по дальнейшей эксплуатации двигателей Д-30 третьей серии. Был поднят вопрос о целесообразности изменения компоновки пульта контроля работы двигателей на самолёте Ту-134Б с целью исключения ошибки экипажа. Исходя из того, что одним из факторов катастрофы стали ошибки во взаимодействии экипажа, МАК предложил внести в РЛЭ раздел, определяющий порядок взаимодействия экипажа при пилотировании самолёта с рабочего места 2-го пилота.