Проповедь на Западе
Однажды в одном из княжеств Вивекананда был хорошо принят премьер-министром. Когда премьер-министр познакомился с системой Вивекананды, он сказал: «Свамиджи, Вы не сумеете быть производительным в этой стране. Вы должны вынести Индуизм на Запад, познакомить Запад с системой Индуизма». Вивекананда был удовлетворен — слова, уже глубоко лежащие в его душе, были произнесены вслух. Премьер-министр предложил Вивекананде свои услуги в изучении французского языка, который мог ему понадобиться в его будущей работе. Достигнув мыса Коморин, крайней точки Индии, Вивекананда принял решение.
На мысе Коморин Вивекананда превратился в ребенка. От снежных вершин Гималаев спустился он, пройдя по всей стране, и теперь взор его тонул в синих волнах океана. Здесь, перед лицом океана, проходила в его сознании панорама современной Индии — ненависть и рознь между кастами, между религиями; нищета, невежество, забвение идеалов. С этим знанием в душе мог ли он считать мир иллюзией и отгородиться от мира, ища единения с Богом? И Вивекананда восклицает: «Родись я вновь и вновь, я отдал бы все свои жизни, чтобы помочь на пути к свободе хотя бы одной душе. Я нашел моего Бога — мой Бог в человечестве. Единственный Бог, в которого я верю, распростерт среди людей. Мой Бог — слабые, мой Бог — угнетенные, мой Бог — бедные всех рас и исповеданий. И если я хочу служить моему Богу, я должен служить человечеству».
К этому времени дух Вивекананды окреп и утвердился. Постоянным самоконтролем он накопил огромные силы. У него было благословение Рамакришны, у него были прочные знания Западной и Восточной философии, у него уже был богатый собственный духовный опыт — он был готов выйти на свое поприще. Вивекананда принял истинное сыновство от Индии. Он решает в сердце своем возродить свою Родину. Но путь лежит через Запад. Вивекананда выходит послом Индии в мир, прокламируя: «Индия нужна миру, Индия с ее знанием Бога, с ее методой освобождения, с ее накопленным духовным наследием. Гибель Индии отзовется в мире огромной потерей, которая задержит духовное освобождение всего человечества. Возрождение Индии — вопрос возрождения Духа в человечестве».
Однажды он имел видение: Рамакришна шел по воде, пересекая океан, и звал Вивекананду последовать за ним. Отчетливо произнес голос: «Иди». Вивекананда написал Сарада-Деви, Божественной Матери, вдове Рамакришны, и она прислала ему свое благословение, объявив, что Рамакришна давно предвидел и желал его путешествия за океан. Вивекананда услышал зов — больше он не сомневался.
Свами Никхилананда
ВИВЕКАНАНДА
Поклонение Богине, воплощённой в жене...
150 лет назад, в Новолуние 5 июня 1872 года Рамакришна совершил Шодаши Пуджу в ночь Пхалахарини Кали Пуджи. Рамакришна поклонялся своей молодой жене – Сараде Деви.
В этот день Шри Рамакришна специально готовился к особому поклонению Матери вселенной. Всё необходимое для ритуала было собрано уединенно в его комнате.
Было 9 часов вечера, когда все приготовления к таинству поклонения Богине были завершены. Учитель пригласил Сараду Деви, чтобы она присутствовала во время богослужения. Она вошла в комнату, и Учитель начал поклонение.
Ритуальные предметы, используемые в поклонении, были очищены мантрами, все обряды, предшествующие поклонению, завершены. Учитель пригласил Сараду Деви сесть на специальное деревянное сиденье, украшенное временными сакральными узорами.
Во время поклонения Святая Мать Сарада вошла в божественное полубессознательное состояние. Поэтому, она не вполне осознавала, что происходит вокруг. Она, как зачарованная, была обращена лицом к северу, справа от Учителя, который сидел лицом на восток. Согласно предписаниям священных писаний, Учитель неоднократно окроплял Святую Мать водой, со священными мантрами, из стоящего перед сосуда, затем произносил мантры ей на ухо, а потом громко молился:
О Госпожа, о Мать Трипурасундари, повелительница всех энергий, открой нам пути к совершенству! Очисти ее тело и разум, прояви Себя в ней, будь благодетельна.
.
БАЛАРКА-МАНДАЛА БХАСАМ ЧАТУР-БАХУМ ТРИЛОЧАНАМ
ПАША-АНКУША-ШАРАН-ЧАПАМ ДХАРАЙАНТИН ШИВАМ ШРАЙЕ
.
ХРИМ ТРИПУРАСУНДАРЙАИ НАМАХ
.
После этого Учитель совершил ньясу Святой Матери в соответствии с предписаниями шастр и поклонялся ей с помощью шестнадцати подношений, как Самой Деви. Затем он предлагал пищу и собственноручно клал ее ей в рот. Святая Мать потеряла нормальное сознание и вошла в самадхи. Учитель тоже, произнося мантры в трансовом состоянии, вошёл в полное самадхи.
Прошло много времени. Вторая четверть ночи миновала и третья уже ушла далеко вперед, когда Учитель, находивший радость всегда была только в Атмане, проявил признаки возвращения обычного сознания. Снова вернувшись в трансовое состояние, он пожертвовал себя Деви. Теперь он возложил к лотосным стопам Деви все результаты своих садхан, свои четки и прочее, вместе с самим собой и приветствовал ее, произнося мантры:
О Ты, благо всего благоприятного! О Исполняющая всех деяния! О Прибежище! О Трехокая! О сияющая супруга Шивы! О Нараяни! Я поклоняюсь Тебе, я поклоняюсь Тебе!
ОМ САРВАМАНГАЛА МАНГАЛЙЕ ШИВЕ САРВАРТХАСАДХИКЕ
ШАРАНЙЕ ТРЙАМБАКЕ ГАУРИ НАРАЙАНИ НАМО СТУТЕ
Церковь имени Марадоны и святой Никола Тесла: знаменитости, которые стали народными святыми
В издательстве «Бомбора» вышла новая книга культурного антрополога и постоянного автора «Ножа» Сергея Зотова «Иконографический беспредел. Необычное в православной иконе» — о том, как появились и что обозначают самые необычные сюжеты икон. «Нож» публикует фрагмент, из которого вы узнаете, за какие заслуги царебожники изображают певца Игоря Талькова вместе с последним российским императором, на каком из священных изображений писатель Федор Михайлович Достоевский танцует вместе с иконописцем Андреем Рублевым и что кладут неапольские фанаты на алтарь, чтобы почтить бомбардира Диего Марадону.
Икона «Радость Господа в любви». Украина. 2009
Пожалуй, самая необычная из всех икон, что доводилось видеть автору — это футбольная икона Богоматери. Дева держит на руках младенца Христа, одетого в украинскую национальную одежду, а он, будто вратарь, ловит футбольный мяч.
Внизу мы видим футбольное поле, окруженное рамкой с узором вышиванки, а слева и справа от него — флаги и гербы Польши и Украины, совместно принимавших финальную часть турнира в 2012 г. Это же не икона, а какая-то шутка? Можно ли помещать такое в церковь?
Икона-посвящение чемпионату Европы по футболу была создана иконописцем Украинской греко-католической церкви в 2009 г. Образ, названный «Радость Господа в любви», иконографически восходит к созданной в 2000 г. иконе Богородицы «Духовный Источник»: она напоминает икону Богоматери «Живоносный Источник», но в руках у Христа голубь, а снизу — бассейн с целебной водой. Голубь в футбольной иконе превратился в мяч, а бассейн — в игровое поле.
Самое удивительное в этой истории то, что образ был благословлен епархией, а затем освящен — на футбольном стадионе!
Эта икона — не единственный пример проникновения футбольной темы в христианский контекст. В Неаполе фанаты создали целый алтарь для бомбардира Диего Марадоны. На нем портрет звезды висит между иконкой Девы Марии и святым Экспедитом (известным сегодня как официальный католический патрон борющихся с прокрастинацией).
Рядом лежат прядь волос футболиста и множество даров, которые приносят болельщики перед матчем, молясь за успех своей команды.
Фотография «алтаря» Диего Марадоны в Неаполе. Италия. XXI в.
В Аргентине, на родине Марадоны, его поклонники даже создали пародийную религию, «Церковь Марадоны» — и обносят свои импровизированные храмы мячом в терновом венце, и даже женят людей на футбольном поле: жених должен вбросить мяч в игру, невеста передает его дальше по полю, а ее суженый должен завершить обряд, забив гол в ворота.
Церковь совершает и другие церковные отправления для десятков тысяч своих последователей. Портретами-«иконами» Марадоны и многих других футболистов, в том числе украинских и российских, занимается современный художник из Швейцарии Давид Диль. Вслед за ним другой художник создал «икону» игрока «Манчестер Юнайтед», которую сегодня продают в сувенирных лавках футбольного клуба.
Футбольные звезды — не единственные знаменитости, которые сегодня попадают на сакральные образы. Кроме президентов и царей, на них иногда можно встретить популярных артистов. В России в кругах царебожников распространилось почитание певца Игоря Талькова, убитого в 1991 г. Они называют артиста «мучеником-сладкопевцем» и придумали в его честь посмертную песню и даже акафист.
Царебожническая икона «Искупитель Николай и Игорь Тальков». Россия. XXI в.
Тальков появляется на иконах и хоругвях царебожников, иногда — с нимбом, а иногда — в компании царя Николая II и героя Первой чеченской войны Евгения Родионова.
Это маргинальное прославление повлияло на народное мнение: сегодня на могилу певца ходят, чтобы попросить у него избавления от запоя.
В Америке зачастую происходит почти то же самое. В 1971 г. в Сан-Франциско основали «Африканскую православную церковь имени святого Джона Колтрейна». Колтрейн был верующим христианином и значимым музыкантом, повлиявшим на историю джаза. Основатель Церкви в его честь пришел к христианству через музыку саксофониста и считал его святым и воплощением самого Господа.
Икона с Джоном Колтрейном. США. Сан-Франциско. XX–XXI вв.
Последнюю догму пришлось изменить, чтобы войти в состав официальной Африканской православной церкви. Тем не менее и сегодня в молельном зале можно увидеть иконы, прославляющие Колтрейна в образе святого с нимбом. Из его инструмента вырываются всполохи пламени, символизирующие огонь Святого Духа (как на иконах Пятидесятницы).
На службах кроме проповедей прихожане читают песнопения под музыку Колтрейна, — иначе говоря, богослужения напоминают джазовый концерт. Познание Бога через музыку, не уникальное для религиозных течений в США, стало основной формой благочестия в этой Церкви.
Колтрейн за годы служб прославился в среде верующих и стал персонажем фрески «Танцующие святые», украшающей церковь св. Георгия в Сан-Франциско — наряду с Андреем Рублевым, Федором Достоевским, Серафимом Саровским, королями, монахами, философами и так далее.
В США не только современных артистов делают святыми, но и традиционных святых наделяют «силой» помогать артистам. На Бродвее можно зайти в специальную церковь — и увидеть образы, предназначенные для почитания представителями определенной профессии. К примеру, св. Вит там представлен как покровитель танцоров, Цецилия Римская — музыкантов, а Генезий Римский — актеров (он и правда был лицедеем).
Марк Дьюкс. Фреска «Танцующие святые». США. Сан-Франциско. Церковь святого Григория Нисского. XXI в.
В руках «артистические» святые держат особые атрибуты — пуанты или театральные маски, внизу к иконам могут быть прикреплены имитации неоновых вывесок театров: все это маркирует особую, «бродвейскую» идентичности образов.
Наконец, великие ученые также не были обделены вниманием со стороны христианской иконографии. В одной из сербских православных церквей на территории Боснии и Герцеговины на настенной росписи мы встречаем удивительное изображение Николы Теслы, держащего в руках заряд электричества.
Конечно же, здесь Тесла не выступает святым — его изображение находится на одной из колонн притвора, где могли рисовать сцены из нравственных рассказов, а также донаторов, царей и мудрецов.
Икона св. Генезия Римского. США. Нью-Йорк. Церковь св. Малахия (храм артистов). XX в.
Однако сербы хотят захоронить прах Теслы в главном соборе страны в Белграде и всячески подчеркивают, что его личность — предмет национальной гордости.
Неудивительно, что фреска с Теслой появилась именно на территории не вполне дружелюбной к сербам и наполовину мусульманской Боснии: там она, наряду с другими национальными символами Сербии, как бы аккумулирует «силу» страны, являя ее идентичность и противопоставляя ее боснийской.
Рядом с Теслой присутствуют изображения других героев сербской истории: императоров, королей, князей, поэтов, ученых.
Фреска с Николой Теслой. Босния и Герцеговина. Республика Сербская. Требине. Соборная церковь святого Преображения Господня. XXI в.
«Этим мы хотим показать, что в Царстве Небесном находятся не только святые, которые были объявлены таковыми Церковью, но и обычные люди», — говорит настоятель храма.
Если в прошлом объектом национальной гордости становились святые, произошедшие из этой страны, то теперь их роль для общенациональной идеи в большинстве государств минимальна.
В Средневековье пилигримы приходили кланяться мощам святых, принося доходы в бюджеты их стран, вокруг церквей выстраивались специальные лотки с сувенирами и паломнической атрибутикой, иными словами, вокруг их почитания была целая индустрия.
Сегодня связующим звеном между национальной идентичностью и патриотизмом становятся звезды — футболисты, политики, певцы, ученые. Они выступают своего рода «суррогатами» святых, а потому иногда — по старой памяти — даже появляются в церквях.
Так в постсекулярном мире выстраивается квазирелигиозная система, в которой поклонение иконам заменяется коллекционированием карточек с игроками, а посещение храмов — походом на стадион.
Закрученное божество, храм дракона и похороны рыб. Как в Кыргызстане почитают змей
Культы животных, их почитание как духов природы — общее явление едва ли не для всех культур древности. Кажется, этот отголосок далекого прошлого, если и дошел до нашего времени, то лишь среди ведущих традиционный образ жизни племен в отдаленных уголках планеты. Это представление обманчиво: ни исламская экспансия, ни советский атеизм не смогли противостоять кыргызскому культу змей.
«Мы не поклоняемся змеям, мы поклоняемся только Богу, но змей мы почитаем, потому что они — ангелы, которые нас лечат», — на чистейшем русском языке признается одна из паломниц, приехавших в кыргызское святилище змей — так называемую ставку азизов, расположенную близ советского санатория.
«Когда у нас не было мечетей…»
Не так давно президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков огорошил прогрессивную общественность республики, заявив, что теперь в стране «мечетей больше, чем школ», и «это хороший показатель»: «Чем больше мечетей, тем больше станет совестливых детей. Чем больше медресе, тем больше нашей совестливой молодежи», — рассудил Жээнбеков.
На его слова негативно отреагировали не только представители постсоветской и новой, либеральной интеллигенции, но и так называемые тенгрианцы — люди, которые поклоняются древнему, общему для монголов и тюрок небесному божеству Тенгри и, как они сами считают, хранят истинные традиции кыргызского этноса.
Тенгрианцы — нечто вроде духовной субкультуры, в их взглядах сочетаются экологическая повестка, народничество (которое подчас трудно отделить от национализма) и общий консервативно-романтический пафос, выражающийся в идеализации кочевого уклада. Один из моих знакомых тенгрианцев по имени Амангельды посоветовал мне посетить святое место (в Кыргызстане их называют мазарами) под названием Азиздер ордосу, расположенное в живописном Аламединском ущелье Тянь-Шаньского горного хребта. Он предупредил, что местом «управляют не тенгрианцы, а просто сведущие люди, которые считают себя мусульманами, но знают толк в наших древних традициях».
«Там ты увидишь, как мы поклоняемся Богу не в мечетях, а на природе. Когда у нас не было мечетей, с нами всегда были духи предков и Вечное синее небо», — заявил Амангельды.
Посещение мазаров — для меня не в новинку, и в рамках своего антропологического исследования я побывал на десятках подобных мест.
Исполнение зикра на мазаре Айчурок-апа
Но мазар Азиздер ордосу интересен тем, что сохраняет культ змей — существ, которые считаются магическими в большинстве доавраамических традиций.
Насчет мечетей Амангельды был прав — особенно если говорить о северных кыргызах, свободных от влияния Кокандского ханства. Мусульманство в Центральной Азии расцвело в XII-XIII веках, претерпело упадок после монгольского вторжения в XIII-XVI веках, возродилось благодаря суфийским проповедникам в XVI-XVIII веках. На южных кыргызов оно ощутимо повлияло в большей степени уже в XVIII-XIX столетии, а северные и вовсе взяли для себя только отдельные элементы этой религии.
Азиздер Ордосу
Первая мечеть в Бишкеке (тогда Фрунзе) открылась в атеистическое советское время.
Да и в целом в северных регионах республики, если не считать мечетей дунган и уйгуров, таких учреждений не было. Активное строительство мечетей и медресе стартовало уже в наше время. Северные кыргызы в досоветское время молились на мазарах — священных природных объектах либо местах упокоения выдающихся деятелей: богатырей, глав родов и кланов, мудрецов-сынчы, поэтов-акынов.
По свидетельствам казахского этнографа и разведчика, офицера Генштаба Российской Империи Чокана Валиханова, кыргызы-кочевники в XIX веке не соблюдали постов, не читали намаз, а порой не знали, кто такой пророк Мухаммед. Молились они, если не на мазарах, то внутри импровизированного сакрального пространства — круга, выложенного кирпичами и камнями. Но молились не часто — обычно, если к ним наведывался какой-нибудь путешествующий дервиш-проповедник.
Чокан Валиханов, Василий Радлов, Алексей Левшин, Б. Даулбаев и другие путешественники рисуют кочевой быт северных кыргызов и казахов с их шаманами-бакшы, трепетным отношением к природе и предкам, имена коих заучивались или иногда записывались в рамках длинных родословных — так называемых санжыра. Заезжих духовных лиц ислама казахи и кыргызы обычно привечали и уважали, но порой относились к ним с недоверием — иногда доходило до спиритуальных коллизий: описывается, как местное население, возмущенное постоянной непогодой, негодовало насчет того, что муллы слишком много молятся и через это «заражается воздух».
Моления, жертвоприношения и камлания на мазарах продолжались до 50-х годов, когда советские власти взялись за жесткое искоренение таких практик.
Порой священные деревья вырубали, а священные камни взрывали. Молитвы и пиршества на могилах были запрещены. Даже к мавзолею Манаса в Таласской области, главному символу старины и главной же кыргызстанской святыне, верующим приходилось ходить тайком, под покровом ночи.
Гумбез Манаса
Некоторые мазары, однако, были экспроприированы советской властью для «нужд народа» и продолжали играть роль «целительских мест»: в основном, это были природные источники, особенно термальные родники, также издревле почитаемые кыргызами. Именно это произошло с родниками в Аламединском ущелье, где был возведен санаторий «Теплые ключи».
Вместо шаманов с посохами и совиными перьями у родников стали трудиться медики со стетоскопами.
С обретением суверенитета кыргызы полнокровно возродили практику паломничества на свои мазары. Теперь по тот берег реки от ныне действующего, выстроенного в советское время санатория находится такое святое место под названием Азиздер ордосу, что можно перевести как «Змеиная ставка» или «Змеиный центр».
Три родника с незамерзающей водой, содержащей фтор, кальций, магний и другие элементы, охраняет смотрительница (шайык) Чинара Бектемирова и… священные змеи, которых тут называют азизами.
Аламединское ущелье
«Наш начальник — дух по имени Шаамерден»
Духовное призвание (целительство, сказительство, шаманство) у кыргызов, как и у многих других народов, часто передается по наследству и обычно носит принудительный характер: высшие силы морят человека болезнями и напастями до тех пор, пока он не согласится им служить и не раскрывает свой спиритуальный потенциал.
Киргизский шаман Токторбай
В этнографической литературе этот феномен получил название «шаманской болезни».
Нечто подобное произошло и с Чинарой Бектемировой. Жить по полгода на змеином мазаре и принимать там посетителей она стала после длительной тяжелой болезни и трагедии — потери сына.
Через своих медиумов азизы сообщили болевшей тогда Чинаре-эже, что она должна восстановить заброшенный змеиный мазар, где в старые времена практиковала ее бабушка Королу-апа. Королу-апа, по преданию, принимала людей, увешанная змеями. Рептилии ползали по ней, выглядывая из рукавов и воротника. Ее внучка общается со змеями на расстоянии — здоровается, когда видит, понимает их язык ментально, а иногда путешествует в змеиное царство в своих видениях. Там, среди самоцветов и сокровищ, рассказывает Чинара-эже, живут миллионы змей, объединение в роды и войска, над которыми главенствуют змеиный хан Шаамерден и его супруга Ханыша-апа.
«Не надо путать Шаамердена с Шаймерденом, это разные пирлер (т. е. духи-покровители — прим. авт.)», — наставительно замечает хранительница мазара.
Шаймерден, по ее словам, повелевает богатырями и силачами, а Шаамерден — змеями и теми людьми, которые находятся со змеями в духовой связи. Змеиную чету, Шаамердена и Ханышу, Чинара призывает после мусульманской молитвы, перед тем, как посадить человека в один из теплых источников. В этот момент, по словам Чинары-эже, из кустов иногда выползают змейки: «Бояться ни к чему. Это хороший знак».
«Да, Шаамерден — наш начальник, мы подчиняемся только ему и Богу», — поддакивает одна из учениц Чинары Бектемировой, женщина средних лет в платке, повязанном как тюрбан.
Купаниями, массажами и целебными мазями (они готовятся с добавлением выползков — кожи, которую в процессе линьки сбрасывают змеи) терапия не исчерпывается.
Сегодня на приеме девушка из Бишкека, у которой возникли семейные и мировоззренческие проблемы. Чинара-эже дает ей тетрадь и ручку, и говорит: «Рисуй, что в голову придет». Арт-терапия на мазаре — явление новое, модернистское, но почему бы и нет? Девушка рисует сердце в окружении змей, цветов и глаз. Хранительница мазара заявляет, что видела этот рисунок во сне и уводит паломницу «принимать ванную» в источнике. Ее ученицы с восторгом рассматривают рисунок. Подчиненная царя Шаамердена качает головой, щелкает языком и произносит: «Аллах любит змей…».
Служители «закрученного божества»
Пожалуй, змея — самое мистическое и «шаманское животное» Азии. Хотя покровителем шаманов-бакшы у кыргызов выступает Белый Верблюжонок (Ак-Тайлак), змеи и драконы — постоянные герои их заклинательных текстов.
Некоторые из моих информантов считают, что существуют невидимые человеческому глазу змеи (их тоже называют азизами), живущие на ритуальных посохах аса-муса. Такие посохи из абелии — обязательный атрибут бакшы и странствующих аскетов дубана.
Особенным почтением пользуются белые змеи. Встретив такую змею, необходимо разлить перед ней кумыс или посыпать муку — имеющие сакральное значение белые продукты. Если белая змея (иногда говорится о любой змее вообще) заползла в ваше жилище, то лучше показать ей дорогу назад дорожкой из муки, но ни в коем случае не прибегать к насилию. Она из паломниц, обратившихся к помощи Чинары Бектемировой во время моего визита, рассказала, как ее отец убил белую змею и ежегодно в дату этого инцидента испытывал сильные головные боли. Паломнице было необходимо попросить прощения у азизов возле груды камней с табличкой «бата».
Бата
Археологи обнаружили множество изображений драконов, змей и змеевидных существ на территории Туркмении и Узбекистана. Одно из таких изображений из Ферганы (кишлак Сох) в 1913 году в кросс-культурном духе интерпретировал русско-французский археолог Жозеф-Антуан Кастанье в статье «Культ змей у различных народов и следы его в Туркестане». Образы змей и драконов, связываемые этнографами с авестийской мифологией, знакомы всем народам региона.
Советский ученый Г. П. Снесарев рассказывает о мазаре некоего Аждар-Бобо в Хорезме: аждар или ажидаар — это дракон с огнедышащей пастью, весьма напоминающий Ажи-Дахака, проявление свирепого божества Ангро-Майнью. Огнедышащий ажидаар фигурирует и в кыргызском эпосе «Манас». В Манас-ордо (комплекс святых мест в Таласской области Кыргызстана) одна из шаманок совершенно будничным тоном спросила меня, видел ли я уже их дракона, «который сидит вооон там» — речь, конечно, шла о существе, которое показывается «только избранным».
Тюркско-монгольские народы, живущие за пределами Средней Азии, также знакомы с фигурой сакрального змея или дракона. К примеру, среди башкир имеется почитающее змею своим предком племя йыйлан (в переводе значит «змея»), а монголы до последних времен и вовсе не называли змей напрямую, используя только почтительные эпитеты, к примеру — такой как «закрученное божество».
Змеиные культы можно найти у самых разных народов, никак не связанных с тюрками или монголами.
В кубинско-конголезской традиции Пало змей зачастую обозначают цифрой 21, и многие посвященные избегают именовать их напрямую. Африканские и афрогенные культы вообще придают змеям исключительное значение. Так, в вуду роль творца играет питон Данбала, который, как и его киргизские собратья, охоч до подношений из продуктов белого цвета. В Того и Бенине, на родине вуду, действуют змеиные храмы — сакральные постройки, где на радость местным жителям и заезжим туристам обитают многочисленные питоны.
«Мы похоронили змейку по мусульманскому обычаю…»
К сожалению, во время моих визитов в Азиздер ордосу, рептилии прятались в своих убежищах, и посмотреть на них не удалось. Вообще в предгорье и горных ущельях змей не так уж много, эти пресмыкающиеся предпочитают жить пониже. Тем не менее, здесь можно встретить даже гремучника, не говоря о полозах и азиатских гадюках.
Чинара-эже змей классифицирует не по Линнею, а по окраске: самыми главными считаются белые змеи (если это не метафизические сущности, то речь, видимо идет об альбиносах; вообще же о белых змеях мне сообщали многие мои информанты), за ними следуют золотистые и рогатые, «коронованные» змеи, а потом все остальные, включая черных, пятнистых, полосатых, разноцветных…
Местные относятся к змеями Чинара-эже словно к личностям. Среди прочего рассказывают историю о том, как на мазаре один человек нечаянно убил змею. Разумеется, «духи его потом наказали».
Над телом бездыханной рептилии Чинара-эже долго плакала, соболезновала «родне этой змейки», после чего принесла искупительную жертву (по местному обычаю, как на поминки человека, был зарезан баран, а его кровью хранительница опрыскала камни — убежища змей) и похоронила животное:
«Мы похоронили змейку по мусульманскому обычаю, прочитали Куран (т. е. молитву из Корана — прим. авт.), назвали покойную именем Мээргюль и закопали».
Рассказ о захоронении змеи по «человеческим традициям» напоминает о Древнем Египте, где змей и других животных часто мумифицировали и погребали вместе с людьми.
Для ортодоксального ислама подобное — безусловный «ширк», достойное сурового наказания идолопоклонничество и магия. Несмотря на господство ислама в Средней Азии, в регионе выявлены и другие случаи подобных обрядов.
Так, в святом месте Султан Увайс Бобо (Каракалпакия, Узбекистан) имеется бассейн с сакральными рыбами, которых после смерти тоже хоронят по исламскому обычаю, заворачивая в белую ткань и проводя соответствующие церемонии.
На перекрестке культур
Основные культовые объекты нашего змеиного мазара — термальные источники и груды камней. Под некоторыми стоят пиалки с молоком — ритуальное подношение змеям.
Угощение для змей
Местечко, у которого красуется надпись «бата» (т. е. благословение) служит для молитв и медитаций. Неподалеку камни с надписями — на одном выдолблена нечитаемая надпись на русском языке, с дореволюционной орфографией, на втором — арабская вязь.
Арабица на камне
Как и весь Кыргызстан, змеиный мазар — это перекресток культур, пограничное пространство. Помимо тюрско-монгольского, арабо-исламского и русско-советского следов здесь можно найти и китайский. Редкую золотую монету эпохи Цин на холме близ Азиздер ордосу откопал один из гостей мазара. Продав ее на аукционе за неплохие деньги, хотел поделиться с Чинарой-эже, но та отказалась.
Не берет деньги она ни за приемы, ни за снадобья; говорит, что рада «просто служить» здесь, а также рада тому, что осталась жива в период, когда суровые духи ее к этому служению подводили.
Азиздер ордосу — далеко не единственный реликт офиолатрии у современных кыргызов. Так, на мазаре Шамшыкал-Ата (Джалал-Абадская область Киргизии) есть пещера, населенная змеями. В ней молятся и постятся паломники, особенно те из них, которые сами практикуют духовное целительство и магию.
Считается, что змеи станут кусать только тех, кто пришел сюда с «нечестивыми помыслами».
На юге страны имеется местность Шаймерден, где тоже есть «змеиные места». До сих пор люди, больные витилиго (депигментация кожи, иногда приводящая к полному альбинизму значительной части тела), приходят на них, чтобы просить благословения священных белых змей (ак жылан) и драконов (ажыдаар) и исцелиться от этого недуга.
Чинара и Аскар
Этого хватило другу Аскара, ученика Чинары, чтобы вылечиться от псориаза, который по непонятным причинам не могли победить представители официальной медицины. Сам Аскар после исцеления его друга и обретения душевного покоя на святом месте решил продолжить «змеиное дело» Чинары Бектемировой и сделался со временем ее любимым учеником. Весну и лето он проводит вместе с наставницей, в юртах, расставленных посреди живописной природы.
«Ты тоже связан со змеями. Ты должен пожить с нами тут хотя бы неделю — другую», — приглашает меня Аскар в волшебный мир кыргызчылык.
Увы, мне пора по делам. Но, совпадение это или нет, после первого посещения Азиздер ордосу мне подарили на день рождения змею — что ж, красивое животное. Если верить Платону, то «созерцая прекрасное — совершенствуешься сам».
Фотографии Нестора Пилявского и Наристе Алиевой
Какая прелесть
ИмператорГурбангулыБердымухамедов
Божество, идентичное натуральному
Стоит ли всерьёз поклоняться вымышленному богу? Такому, о котором ты точно знаешь, кто, когда и зачем его придумал?
Верующий теистической религии скажет, что нельзя. Бог либо есть на самом деле, либо существует только в чьём-то воображении. Почитать воображаемого персонажа – впустую тратить время и силы, да ещё совершать грех перед истинным богом.
Атеист фыркнет и скажет, что все боги вымышлены, так что какая разница? Поклоняться им в любом случае бесполезно. То ли дело Объективная Реальность и Слепая Случайность. Они существуют на самом деле, в них не требуется верить. Нужно просто знать, что они есть, и выстраивать свою жизнь вокруг этого знания (именно это в теистических религиях и называется верой, но не будем расстраивать атеиста, сегодня разговор не о нём).
Последователь не-теистического учения – буддист или маг Хаоса – пожмёт плечами и скажет «а почему бы нет?». Важно, чтобы ты представлял бога и верил в него. Это твоя вера творит чудеса. В этом отношении придуманные персонажи даже предпочтительнее, потому что поверить в них труднее, а значит, вера будет сильнее.
Моя точка зрения, как всегда, где-то посередине.
Я основываюсь здесь на системе, созданной древними египтянами. Бог «в себе» незрим и непостижим, но мы можем познавать его в формах, превращениях и именах.
Формы – то, что позволяет нам обратиться к божеству: ритуалы, словесные формулы, священные изображения. Превращения – то, в виде чего бог присутствует в мире, в чём он проявляется и на что влияет. Имена – всё, что мы можем о нём сказать: имя, биография, отношения с другими богами, мифы и легенды, рассказывающие о его похождениях.
Из этих трёх компонентов один (превращения) невозможно создать. Его можно только увидеть, заметить в мире. Если его нет, то нет и бога. Это вопрос восприятия и понимания – или откровения, если сила выходит на контакт сама. Но два остальных – целиком и полностью искусственные, произвольные конструкции.
Имя бога, его облик, мифы о нём – интерфейс, созданный людьми, чтобы взаимодействовать с силой, существующей вне нас и прежде нас.
Одна ли такая сила во вселенной или их несколько; преисполнены они любви к нам или же безразличны; какова их природа и многое другое – это отдельные вопросы, на которые каждый ищет ответы сам. Здесь они не имеют значения. Важно лишь то, что одного бога вполне можно почитать под самыми разными именами и образами.
А раз так, то разница между «реальными» и «придуманными» богами – практически то же, что между веществами «натуральными» и «химическими».
Ароматизатор клубники, «идентичный натуральному» – тот же самый набор веществ, который придаёт запах природной клубнике. Просто он не извлечён из растения, которое синтезировало его в природе, а создан по строгой технологии в лаборатории.
Иногда наша технология ещё несовершенна, и природный аналог оказывается чище и эффективнее. Но иногда и наоборот – это особенно заметно, когда сравниваешь лекарственные растения с «химическими» таблетками с тем же действием.
Так же и здесь. Вымышленное божество – такой же образ, созданный людьми, как и божество «настоящее», то есть историческое. Но этот образ не эволюционировал тысячами лет, передаваясь из поколения в поколение, а родился стараниями одного человека по единому замыслу.
Вспомним о волшебных сказках. Все персонажи, которых встречает там герой – даритель, помощник, змей, царь, царевна – восходят к богам и демонам древних религий. Это показал ещё Пропп. Но в сказках они избавились от лишних деталей и обрели завершённость.
Эти образы в чистом виде никогда не существовали ни в одной религии. Они стали возможными, только когда миф утратил свою сакральность и превратился в сказку – игру воображения, заведомый вымысел. Но в результате они только стали сильнее, и я вполне могу представить серьёзную религию, построенную вокруг них.
Литературные образы ещё более кристаллизованы, чем сказочные. Всё-таки сказка, как и религиозный миф – плод многовековой эволюции. У этого процесса всегда есть цель, но каждый конкретный участник может и не иметь о ней представления.
Зато автор, придумывающий бога, прекрасно знает, к чему стремится. И иногда он стремится именно к тому, чтобы создать убедительное божество – такое, в которое читатель мог бы поверить. А для этого есть только один способ: сделать его таким, чтобы его можно было сопоставить с чем-то в нашем мире, в нашей жизни, в нашем опыте. Если это получилось – рождается божество, идентичное натуральному.
Азура и Кинарет, Тзинч и Слаанеш, Р'Глорр, Йог-Соттот и Ктулху – всё это прекрасные, цельные образы, за которыми чувствуется правда и сила. Они были созданы для вымышленных, воображаемых миров, но автор, вольно или нет, уловил в них нечто, существующее на самом деле. Их превращения – тут, с нами, и потому формы и имена имеют смысл.
В Питере шаверма и мосты, в Казани эчпочмаки и казан. А что в других городах?
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509