Я только в г. Сортавала и в пгт Ляскеля (интересно, правильно написал? Гуглить лень), но там нам устроили проверку: мы в составе ремонтной группы из г.Петрозаводск прибыли на участок ГГ, где-то подремонтировать систему, проверить работоспособность и тд. Мы же не только систему проверяли, но и мастера были поговорить. Стоим мы на участке, что-то говорим, потом видим кто-то бежит. Ну, бежит себе и пусть бежит. Проходит секунд десять и мы понимаем, что мы по ту сторону забора и являемся, по сути, на посту. Кинулись мы за ним: майор, прапорщик и я, сержант, молодой ещё, годков 25 минуло... Я рванул так, что только пятки сверкали. Бегу и думаю, а что делать то? Автомата нет, пистолета тоже, мои давно уже отстали...дыхалка тоже подводить начала, чувствую, задыхаюсь. Но и у впереди бегущего тоже начала сдавать, по-тихоньку начинаю догонять. Кричу: "Стой, стрелять буду!". А у самого в руках молоток, который ещё бросить нужно будет 😆 повторно ему крикнул и тут он оборачивается: старая форма, кеды, на голове шапочка...и морда такая довольная, что мне стало понятно: свои... Я его узнал, был на заставе, когда мы только только приехали на своем Урале. Я остановился, отдышался и пошел назад, своих успокаивать...
Когда после учебки мы приехали на заставу, нам устроили ознакомительный экскурс по рубежам , которые нам предстояло защищать ближайшие полтора года. Сначала мы съездили по флангам, а потом собственно на саму границу( где столбики красно -зелёные с гербом , а напротив бело-синие , финские). Выдвигались мы следующим порядком: Впереди начальник заставы на снегоходе "Барс", за ним спиной к спине рядовой Магуренко с пучком лыж ( на случай если кто- то упадёт и сломает лыжи), а следом собственно мы , на лыжах, держась за фал, который был привязан к фаркопу снегохода. Лыжи были с креплениями под валенки ( кожаная петля и резинки с крючками из гвоздей), вобщем падали мы часто и к моменту когда выехали на Госграницу, Магур держал охапку ломаных лыж, а мы имели вид Суворовских солдат, которые съехали на задницах с Альп. Перед поездкой нас проинструктировали на случай встречи с вражеским патрулём - ни в коем случае не приветствовать их первыми, так как мы представители Великой Державы, а они хуета из-под ногтей. И вот мы встречаемся. Эти; на пластиковых лыжах, с винтовками с пластиковыми колпачками на стволах, идут коньковым ходом по укатанной дорожке. Мы; пороозиком, в шапках с торчащими в разные стороны ушами, все в снегу и калашами наперевес. Финны остановились , встали по стойке "смирно" и приложили руки к виску. Начальник, а следом и мы козырнули в ответ и проехали дальше с видом " Ну ладно, живите пока, обсосы." Когда вечером , в сушилке обменивались впечатлениями - все почему-то сошлись в мнении , что это было круто. Только Магур молчал - замёрз сильно.
На этом фото германские солдаты пересекают государственную границу Советского Союза 22 июня 1941 года
Пограничный знак № IV/95 в 1941 году находился на территории Сокальского (с 2020 г. включен в Червоноградский) района Львовской области Украинской ССР
Этот участок Государственной границы СССР в 1941 году охраняла 2-я пограничная застава 1-й пограничной комендатуры 91-го Рава-Русского пограничного отряда Управления пограничных войск НКВД Украинской ССР.
С городом Рава–Русская есть в истории Великой Отечественной войны очень интересный случай! Есть такая поговорка «Смелость города берет». Слышали? Да? А вот вам и её происхождение.
19 июля 1944 года, а события, описанные мной, развернулись близ города Рава–Русская,[1] разведывательная рота капитана Гриневича, которая насчитывала 54 бойца (за глаза их называли "спартанцами"), получила задачу захватить ближайшие траншеи фашистов, немного восточнее города, взять пленных и закрепиться на господствующей высоте, приспособив под оборону трофейные пушки и минометы. Задачу выполнили, как всегда, практически без шума и потерь. Пленных решили допросить на месте. Благо немецким языком все в роте владели в совершенстве. Узнали, что в городе гарнизон численностью около трёхсот человек и все заняты созданием укреплений. А рота СС занята эвакуацией документов, плененных партизан и имущества. Выяснили, что у эсэсовцев есть танки и самоходки.
Правда, было непонятно с количеством бронетехники, эти пленные солдаты просто не знали эту информацию. Василий и Михаил провели оперативное совещание и приняли решение –– атаковать! Наглость и внезапность. Вот два фактора, которые они решили использовать. Плюс подтянулось подкрепление: взвод зенитчиков с шестью крупнокалиберными пулемётами.
Рано утром 20 июля 1944 года, на двух машинах зенитчиков и на трёх трофейных грузовиках, с водруженными над кабинами красными флагами, предварительно уничтожив часовых с восточной части города, спартанцы–разведчики, с традиционным русским «ура», ворвались в город Рава–Русская. Фашистов охватила паника. Немцы в одном белье выпрыгивали из окон, бегали по улицам и были прекрасной мишенью для разведчиков. Первым был захвачен вокзал. Освобождены партизаны. Их тут же вооружили. Так гарнизон Гриневича увеличился на тридцать человек. Местные жители, большей частью старики и старухи, приносили воду и простыни для перевязки... На платформах стояли тяжелые танки, внутри которых находилось достаточное количество снарядов. Василий Боровой вызвался развернуть пушки танков в сторону отступавших немцев и, взяв с собой двенадцать разведчиков, превратил вокзал в неприступную цитадель[2]. Фашисты, сообразив, что нападавших мало, и они произвели штурм города без танков и самолётов, –– перешли в контратаку. Атака была отбита. Фашисты потеряли несколько бронемашин и танк, Михаила Гриневича же тяжело ранило осколками в грудь и живот, но он продолжал руководить северной обороной, пока не потерял сознание от потери крови.
Василий Боровой руководил обороной с юга и не знал о том, что командир ранен. Танк, из которого он вёл огонь, был подбит, Василий был ранен, получил ожоги лица... Тут надо запомнить ещё одну фамилию –– Борис Иванович Шевченко. Он в отсутствии Васи вытащил командира с поля боя... Тащил в сторону наших, пока не увидел идущих в атаку и на помощь части нашей дивизии. Полсотни разведчиков и взвод зенитчиков атаковали и освободили целый город. Сейчас это кажется просто невероятным. А ведь было!..
В Центральном архиве Министерства обороны СССР я нашёл два полит.донесения (одно дополняло другое) начальника политотдела 6-й гвардейской дивизии гвардии подполковника Лумпова. «Операция по взятию города Рава–Русская, — говорилось во втором донесении, — являет собой образец бесстрашия, мужества, боевой дерзости разведчиков, вступивших в неравный бой с гарнизоном города, усиленным самоходными пушками и броневиками. Группа стремительной атакой ворвалась в город, овладела им».
Потом идут подробности и называются имена наиболее отличившихся солдат и офицеров Красной Армии.
Героизм капитана Гриневича был выделен в отдельное донесение. Эффектный и эффективный штурм Равы–Русской – это веское основания наградить Гриневича и его роту высшими орденами государства. Например, Золотой Звездой Героя. Однако представления к высшей награде не последовало. Наградили Гриневича орденом Александра Невского. Награда для капитанов хотя и высокая, но за такой подвиг весьма и весьма скромная. И я выяснил почему.
Всё оказалось банально и просто.
В личном деле Михаила было указано, что он из семьи «кулаков»[3], и оба они не были членами коммунистической партии. Гриневич со своей дивизией, куда вернулся после того тяжелого ранения, прошёл всю войну и закончил её в Чехословакии 9 мая 1945 года.
Вернулся Гриневич в мирную жизнь с пятью боевыми орденами и медалями. Но тогда это не было чем–то особенным.
У иной, как говорили тогда боевые офицеры «тыловой крысы», ордено-медального блеска было не меньше, а чаще гораздо больше. Наш герой потом продолжил служить в армии, на различных должностях.
Закончил военную академию Генерального Штаба.
В 1973 году, прослужив в армии 32 года, ушёл в запас. Но военную форму не снял – стал школьным военруком в 14-й Полоцкой средней школе, это в Беларуси. О его работе там можно сказать следующее: его школьники много лет подряд становились лучшими в городе по стрельбе, бегу, подтягиваниям, отжиманиям, метанию гранат.
А в военно-спортивной игре «Орлёнок» – многократными чемпионами и в городе, и в области.
Ушёл из жизни Михаил Гриневич рано – сказались тяжёлые раны – в мае 1995 года.
На его памятнике можно прочитать надпись:
«Много боёв и разведок провел командир разведроты Михаил Гриневич, много бесстрашных вылазок, героических рейдов в тыл врага совершил он со своими следопытами, много привёл «языков», много раз смотрел смерти и опасности в глаза...
Всегда лично сам шёл в поиск, сам вел в бой своих ребят.
Нам, его солдатам, хорошо были известны и его смелость, и его умение. Мы тебя помним и не забудем тебя никогда, но и вы, читающие эти строки, помните и не дайте забыть ни Подвиг Михаила, ни Подвиг Вашего Великого Народа, ни Подвиг Матерей и Отцов ваших, тех, что сложили свою голову за Отечество, и тех, что вернулись с войны, но умерли от ран...
Спи спокойно, командир, – твои «Спартанцы...»
[1] Рава–Русская уже вошла однажды в Историю Второй Мировой следующим интересным фактом: 22 июня 1941 г. в полосе юго-западного фронта группа армий (командующий фельдмаршал Г.Рундштедт) нанесла главный удар южнее Владимир-Волынского по соединениям 5-й армии генерала М.И. Потапова и по 6 армии генерала И.Н. Музыченко. В центре полосы 6-й армии, в районе Рава-Русской, стойко оборонялась 41-я стрелковая дивизия старейшего командира РККА генерала Г.Н. Микушева. Первые удары врага подразделения дивизии отражали совместно с пограничниками 91-го погранотряда. 23 июня, с подходом основных сил дивизии, предприняв контратаку, отбросили противника за государственную границу и продвинулись до 3 км на польскую территорию. Правда, создалась угроза окружения и им пришлось отойти, но факт остается фактом, там случился первый случай в Истории войны, где наши войска перешли Государственную Границу СССР атакуя врага в наступлении.
[2] Цитадель – крепость.
[3] Семья кулаков. Михаил Степанович рос в большой и дружной семье. Если в одной семье было больше, чем одна лошадь и одна корова, и семья нуждалась в наёмных работниках (а в семье Гриневичей было три коровы и две лошади), то такие семьи назывались новой коммунистической властью (с 1917 по 1991 г.г) –– «кулаками». И по законам того времени, они подлежали «раскулачиванию» –– то есть, отбирали всё, кроме личных вещей людей, ссылали их в Сибирь, а их имущество (дом, пристройки, животных) забирали. Сначала раздавали бедным, (причину бедности никто не изучал, алкоголики, лентяи, и т.д. – все считались в равной степени нуждающимися) и не важно, что в семье Гриневича было двенадцать детей! Так семья его переехала в Сибирь.
История, достойная шпионского романа: собака из приюта под Выборгом решила, что бумажная волокита — не её стиль, и отправилась за лучшей жизнью прямиком через границу. Тысяча километров, лесные тропы, проверка на стойкость — и вот она уже в Финляндии.
Финские власти не растерялись: вместо депортации собаку сразу отправили к ветеринару, который, благодаря микрочипу, выяснил, что перед ним — иностранка без визы, но с несгибаемой волей к интеграции. Теперь беглянку не только не высылают, но и нашли ей финскую семью. Более того, она даже получила новое имя — Рансу, в честь персонажа детской передачи. Видимо, за стойкость и приключенческий дух.
Но оказывается, для переезда в Финляндию собаке вовсе не нужно было устраивать этот марафон: приют, откуда она сбежала, и так занимается отправкой животных за границу. А теперь он собирается переправить в Финляндию и её брошенных щенков — чтобы воссоединить семью, пусть и с некоторым запозданием.
Но не только российские собаки рвутся в ЕС: финские коллеги тоже проявляют интерес к жизни в России. Только в октябре прошлого года наши бдительные пограничники поймали двух четвероногих нелегалов с финской стороны. Правда, их отправили обратно, без права на ПМЖ.
