Тьму кабинета резал холодный свет лазерного проектора. В воздухе медленно вращалась сложная 3D-модель человеческого мозга, пронизанная золотыми нитями импланта. Новейший нейрочип Лимб-3, мощный, доступный каждому, помощник в любых задачах. Тишину разорвал экстренный выпуск новостей:
— Внимание! Экстренный выпуск! — Голос диктора сочился наигранным трагизмом. — Новейший нейрочип признан смертельно опасным. Директор «РобоИндастрис» Микаэль Сакамуро заявил, что эти устройства вызывают необратимую деградацию личности. Испытуемые теряют рассудок, впадают в состояние «зомби» и погибают. Прошение о полном запрете чипов уже подано Совету Семи. — Кадр сменился и камера показала разномастную толпу в исступлении размахивающую плакатами
Антон смотрел на изображение бушующей толпы и чувствовал невероятное давление. Клубок неприятностей, проблем и неудач за последние пару дней достиг поистене невероятных размеров. А теперь собрался в тугой, жгучий комок под солнечным сплетением и давил, давил, давил... Мысль о том, что всё катится в пропасть, билась о стенки черепной коробки. С каждым ударом причиняя неиллюзорную боль. Кадр дернулся, диктор заговорил более напряженно:
— …а у штаб-квартиры компании тем временем собрались активисты. С требованием немедленного и полного запрета на вмешательство в тело человека. Напряжение растёт.
— Сдохни, Сакамуро!! — Антон в бешенстве смахнул со стола клавиатуру. Которая увлекла за собой органайзер, кипу бумаг и горшок с кактусом — подарком коллег «для защиты от негативной энергии». Грохот и звон разбитой керамики заглушили голос диктора.
— Они просто не понимают! — он пнул рассыпавшуюся землю, размазывая грязь по ворсу дорогого ковра. — Смертельно опасной?! Статистическая погрешность! Да даже если и так? Кому есть дело до горстки людишек, когда на кону эволюция вида?
— Я шёл к этому двадцать шесть лет... — он тяжело оперся руками о пустой стол, дыхание сбилось. — Какие, к дьяволу, могут быть сбои?
Внезапная вспышка ярости улеглась, уступив место холодному рассудку. Трезвый расчёт, хваткость и цинизм — качества, которые помогли ему создать величайшую корпорацию. Ни одна компания в метрополии, не говоря о колониях, не смогла повторить успех его детища...
— Чёртов лицемер! О людях он заботится... Где Сакамуро и где люди? Просто хочет прибрать технологию к рукам, а интервью дал, чтобы дешевле купить... Как он вообще узнал о сбоях раньше меня?
А теперь долговязый выскочка Сакамуро одним нелепым интервью сведёт на нет десятилетия работы?
Антон ослабил галстук рванул ворот рубашки — воздух казался вязким и не желал заполнять лёгкие. Он распахнул панорамное окно. С Сенатской площади доносились отголоски праздника: разноцветные лазеры пронизывали смог, который круглый год висел над городом; музыка пульсировала басами так сильно, что даже на таком расстоянии вибрировало бронированное стекло. Там, внизу, жизнь била ключом, а здесь, на 102-м этаже, пахло сгорающим будущим, крахом и отчаяньем.
— Должен быть выход... — прошептал он, сжимая виски. — Почему я не вижу ошибки? Почему мой мозг не может...
Мысль ударила как разряд тока. Мозг несовершенен.
Он замер. Взгляд расфокусировался, уставившись на вращающуюся голограмму. — Ну конечно... — выдохнул Антон, и губы его растянулись в нервной улыбке. — Решение на поверхности.
Он поднялся из кресла и вернул упавшие вещи на стол. Отдал команду клинеру на уборку в кабинете.
Решение есть — новейший Лимб третьего поколения. В отличие от первых моделей он полностью контролирует все ресурсы организма. Надпочечники, гипофиз, щитовидка... Меняя их активность и продолжительность работы, чип форсирует выброс адреналина и норадреналина, подавляет выработку инсулина и меняет порог чувствительности тканей к глюкозе, снижает секрецию кортизола... Всё это и многое другое — полный контроль!
Тесты на выносливость показал пугающий, но великолепный потенциал. Испытуемые не просто бегали быстрее или поднимали больше — они значительно превосходили людей в возможностях. Чип по желанию носителя выключал эмоции, убирая сомнения и страх. Долой неудовлетворённость жизнью! Идеальное существование. Но самое главное — мощный искусственный интеллект. Он значительно облегчал взаимодействие с устройством, на уровне мыслеобмена. Не нужно инструкций, обучения или сноровки. Подумал — получил, гениально.
Антон не знал секрет написания программы искуственного интиллекта. Каждую копию он покупал вместе с кристаллом процессора у сторонней организации. Хотя переговоры о покупке технологии активно велись, но результатов не было.
— Это же так просто... — прошептал Антон, глядя на свои руки. — Мозг в тандеме с чипом найдет ошибку. Он перепишет собственный код, сам себя улучшит, и тогда...
Что тогда? Пройдёт испытания? Облегчит жизнь людям? Чушь. Это для пресс-релизов. Тогда наступит новая эра. Его эра.
Деньги? Разумеется. Но это лишь побочный эффект. Главное — влияние. Чипы станут не просто инструментом, облегчающим жизнь. И не предметом роскоши. Необходимость, почти как потребность дышать и есть. Социальная зависимость — нет чипа, значит отщепенец, враг — ставь чип, будь частью одного целого! Часть команды — часть корабля... Их будут покупать все: от уборщика мусора в трущобах Мун-сити до губернатора Марса. И каждый из них будет зависеть от технологий Антона. А подписка на обновления поставит клиентов в постоянную зависимость от СомниумТекнолоджи. Он станет тем, кто держит руку на пульсе цивилизации, и на горле Совета. Сакамуро со своими жестяными куклами останется на свалке истории, забытый и жалкий.
Он взглянул на часы. 4 утра, лететь домой не было особого желания — хотя, казалось бы на крыше стоял личный флайер — всего 20 минут и дома. Впрочем на такой случай, в углу кабинета стояла удобная тахта.
Сквозь открытое окно проникала дневная серость — солнца этот город не видел с самого основания. Антон потянулся, прошёл к рабочему столу и нажал кнопку на селекторе:
— Ванесса, собери глав отделов в зале «С» через час. И сделай кофе.
За полчаса до совещания он вышел из своего кабинета. До места, где будет проходить собрание было рукой подать, но он решил не спешить и пройтись, привести в порядок мысли. А кабинет, не смотря на внушительные размеры начинал душить своей атмосферой, и Антон не желал там больше не единой минуты. Нужна была смена обстановки.. Спустившись на 80-й этаж он свернул в сторону ряда переговорных и чуть не столкнулся с экскурсионной группой.
Отдел маркетинга не зря ел свой хлеб. Именно с его подачи в головном офисе постоянно проходили экскурсии для людей всех возрастов. Он остановился и отступил к стене, пропуская группу детей. Экскурсовод, немного экзальтированная дама преклонного возраста, самозабвенно вела лекцию.
Она пятилась спиной вперед, потому не видела Антона, и тому пришлось прижаться к стене, пропуская процессию:
— …кто знает, как зовут директора компании?
— Антон Маскин, это все знают! — выкрикнула рыжая, бойкая девчушка лет 12 на вид.
— Верно, расплылась в улыбке ведущая — А вы знаете что он разработал первый чип примерно в вашем возрасте?
— Знаем, знаем — вразнобой галдели дети, с любопытством осматривая убранство широкого коридора.
Экскурсовод указала на одну из картин висящих на стене и продолжила, обращаясь ко всем детям.
— Чтобы оказаться во главе «СомниаТекнолоджи», Антон Сергеевич вычеркнул из жизни всё лишнее, встав на путь науки. Отказался от привычек и удовольствий. От всего, что не приближало к Цели.
— Он с детства хотел превратить человека в эффективный биологический суперкомпьютер, тогда же ему на глаза попалась статья про способы общения мозга с компьютером напрямую. Все воспринимали это как баловство, игрушку. Но наш директор видел возможность обуздать память и эмоции. Взять их под полный контроль.
Экскурсия медленно проходила мимо, некоторые дети, что помладше, беззастенчиво тыкали в Антона пальцами и открывали рты от удивления. Они явно не ожидали увидеть его так близко. Впрочем экскурсовод этого не видела и увлечённо продолжала рассказывать:
— К 23 годам он разработал, нашёл инвестиции и создал первый нейрочип. Прототип обеспечивал связь с различными устройствами «усилием мысли». К сожалению, устройство было слишком большими и в голове целиком не помещалось. Наличие инородного предмета в голове было видно невооружённым взглядом. Немногие на это решались.
Антон прикоснулся к голове, к тому месту где мозг прикрывала металлическая пластина — энтузиаст и учёный. Многие тесты и опыты он не страшился ставить на себе.
— Одно время даже прорабатывали идею размещать устройство в животе и проводить в голову провода, но идея не прижилась. Сложно, дорого и страшно для наших дорогих клиентов. А о людях мы очень заботимся. Кроме того, была причина и серьёзнее — время отклика. Сигнал от мозга до чипа и обратно проходил с заметной задержкой, от чего возникало чувство вязкости и потери контроля. По этой причине в массовое производство он не пошёл. Но, зато стал базой для последующего устройства в линейке.
Экскурсия прошла и скрылась за поворотом, который вёл в корпоративную столовую, но голос экскурсовода всё ещё было слышно вполне отчётливо:
— Наука на месте не стоит, и как только детали для чипов стали меньше, разработали новую модель. Та получилась гораздо лучше — теперь в голову он помещался. Появилась внутренняя память, возможность сохранять снимки и видео, которые снимались глазами, постоянная связь с общемировой сетью и воспроизведение информации прямо в голове вместе с запахами и тактильными ощущениями. — Она на секунду замерла. — Вы знали, что большинство учебного и развлекательного контента снимается именно с помощью чипов компании «СомниаТекнолоджи»?
— Да!! Только его нормально не посмотреть, с проектора не так хорошо работает — судя по голосу ответила та же рыжая девочка. С того места, где стоял Антон разобрать было невозможно.
— Кроме того, теперь не составляло труда загрузить в чип новый язык или схему управления горнопроходческого комплекса. Может быть у вас есть вопросы? — обратилась к детям экскурсовод.
— А почему нейрочип можно вставлять только с 14 лет? — раздался мальчишеский
— Всё очень просто, дело в том, что Совет Семи… — голос стал тихим и вскоре сошёл на нет.
Антон поймал себя на мысли, что сам невольно заслушался. Хорошо подобрали гида, может премию выдать…
В переговорной собралась вся верхушка компании. Три женщины и девять мужчин. И Антон.
— Новости видели? — он дождался утвердительных кивков от присутствующих, — Ну тогда ни для кого не секрет, что новый чип мы не продадим. Даже если очень постараемся. Агрессивную рекламу запускать бессмысленно, да и не на что. Старикашки из Совета обрубят продажи. А потом ещё штрафами обложат, а если будут... негативные случаи, то и вовсе могут лицензию отобрать. Как же бесит...
Он отвернулся от собравшихся и подошёл к окну. На площади шла подготовка к уборке после ночного праздника. С подъехавшей клинер-станции медленно сползали три старых робота. Казалось, если прислушаться, то можно было уловить скрип заржавевших сервоприводов. Но с работой они справлялись. После грандиозного фестиваля тут и там валялись пьяные и одурманенные люди. Жалкое зрелище.
Вообще-то, Антон ничего не имел против обычных людей. Они даже ему нравились. Он признавал, что они — очень милые и хорошие, но сразу же уточнял: «Не более чем котики или пёстрые птахи с тропической Синтры». Разговаривать с ними было невероятно скучно; их поверхностные умишки были полны пустяками; шумное веселье и бьющая через край энергия молодежи его попросту шокировали. Они не могли сидеть спокойно, вечно играли в какие-то игры.
Он присел на подоконник и прошелся взглядом по лицам, остановившись на главе отдела разработки ПО.
— Поэтому чип нужно доработать. Есть что сказать, Борис Иванович?
— Мы досконально протестировали образцы и ничего не указывало на аномалии. Многие тысячи тестов. Подобного не должно было произойти. Система самообучается на уровне нейронных связей. Чип сам находит оптимальные решения любых проблем. Даже просто сбой был невозможен. Даже в теории! Чип при любой внештатной ситуации сразу отправлял отчёт и выключался. А уж смерть человека... Может быть индивидуальная непереносимость... Мы не знаем, как это исправить, но отдел кажд...
— Хватит! Именно об этом я и хочу поговорить. Отдел уже провалился. Я думаю, что смогу найти дефект с помощью самого чипа. У нас в руках... в головах мощнейший инструмент и не пользоваться им по назначению просто преступно! Собственно для этого вас и собрал. С завтрашнего дня я начну работу над Лимбом. А вы пока минимизируете репутационный урон, который нам нанёс этот придурок Сакамуро. Рисуйте тесты и графики, обещайте выгодные кредиты и рассрочки, расскажите про экосистему. Делайте что хотите, но я хочу видеть результат!
— Вы уверены, что это вообще возможно? — задала вопрос Инна Ли, чуть кокетливо поведя плечом.
Эффектная блондинка и по совместительству сестра главы маркетингового отдела. Жидкая платина волос, собранная в аккуратный хвост на затылке — ни одна прядь не выбивается. Прямой, аккуратный нос, с чуть заметной горбинкой; пухлые, чувственный губы. Будучи сама по себе не маленького роста, на шпильках она возвышалась над всеми в переговорной. Образ дополняла высокая грудь и всегда безупречное платье футляр из кродового шёлка. И потрясающее обаяние в купе с деловой хваткой. Госпожа Ли не раз доказывала, что место топа компании она занимает не из-за внешних данных или родственных связей.
Все в компании знали, что она хочет соблазнить главу «СомниаТекнолоджи», но пока не получалось.
— Уверен? Если бы я начинал что-то делать рассчитывая только на какую-то гарантию или непогрешимую уверенность, то прямо сейчас бы доедал брикет пищевой пасты в Трущобах. А ты... вы бы так и продолжали продвигать приложение для голопорно и встреч в виртуальной реальности жителям Холо-18. Конечно я не уверен. — он снова подошёл к столу — Но я с радостью выслушаю ваши предложения. Нет предложений? Так я и думал.
— А если у вас не получится?
— Тогда нам конец. Капитал компании пущен в разработку и производство этих чипов и если сейчас отзывать чипы и возмещать пользователям ущерб... Это грандиозный провал. После которого мы потеряем не только деньги, но и имя. С нами никто не будет иметь дел. И все с удовольствием спляшут на наших костях, во главе с Сакамуро.
Он направился к выходу из переговорной:
— Вторжение в человеческое сознание и так очень деликатная тема. Вы забыли о чистых? Эти радикалы с радостью ухватятся за эту новость. Я так и представляю транспаранты с лозунгом «Нет аугментациям!!» и «Люди — божий храм», а мы туда со своими нейрочипами, да в грязных сапогах. Я вообще удивлён, что они ещё не ворвались к нам на совещание — Он на остановился у автоматически распахнувшейся двери — В общем, у нас почти нет времени, либо мы решаем проблему, либо она нас порешает сама. Сегодня вечером я вживлю устройство, дайте распоряжение медикам.
Все обернулись. Поднялся Борис Бродов. Его лицо было бледным, но губы тонко сжаты.
— Антон Сергеевич. Это… это невозможно. И безумно опасно.
— Ммм? — Антон медленно развернулся.
— Потому что это мета-ошибка! — Бродов сделал шаг вперёд. — Чип обучается на основе нейронных связей пользователя. Если в его логике уже есть сбой, и вы дадите ему задачу «найди и исправь сбой в себе», процесс пойдет по рекурсивной петле! Он будет не править, а оптимизировать ошибку. Может создать патч, который лишь маскирует проблему на уровне восприятия, в то время как в реальности… — Бродов умолк, сглотнув.
— Вы предлагаете сдаться? — спросил Антон без эмоций.
— Я предлагаю остановиться! — в голосе Бродова прорвалась отчаяние. — Отозвать партию. Создать внешнюю комиссию. Провести вскрытие… погибших. Мы должны понять, что случилось, а не угадывать.
— Антон Сергеевич. Умоляю. Пересмотрите решение. Процедура… ненадёжна — Бродов с трудом находил слова, будто подбирал наощупь, избегая опасных.
— Чип в состоянии сбоя. Диагностика способна неверно истолковать сигналы и… усугубить повреждения.
— Ты… вы же сами отчитывались о тысячах успешных тестов, — Антон сделал шаг в его сторону. Голос был тихим, но отдавал сталью. — «Всё стабильно, Антон Сергеевич. Система идеальна, Антон Сергеевич». Или что-то изменилось?
Вопрос повис в воздухе, острый как бритва. Бродов дрогнул.
— Нет… То есть… теоретически всё стабильно! Но на практике… — он замолчал, сглотнув ком в горле. Его глаза метались по лицам коллег, но те избегали взгляда. — Вы… вы можете… повредить себе! — выпалил Бродов, и в его голосе прорвался неподдельный, животный страх — Это безрассудно!
— Безрассудно? Безрассудно пытаться вновь и вновь делать то, что не работает. Ещё тысячу тестов сделать? Безрассудно отзывать чипы. У кампании почти нет денег, ты… вы забыли?
— Ваша команда уже всё проверила, — напомнил ему Антон ледяным тоном. — И дала добро. Ответственность за это лежит на вас. А ответственность за исправление — на мне. Я не дам разрушить мою компанию каким-то сбоям.
Когда Антон вышел, в зале повисло тяжёлое молчание.
— Нервничает, — усмехнулся безопасник, глядя на дверь. — Но дело говорит. Если шеф полезет в чип и что-то найдет… кому-то несдобровать.
Он многозначительно посмотрел на Бродова, который вздрогнул, будто от удара током.
— Ладно, хватит лясы точить. Нас гляди штурмовать собрались борцы за справедливость и чистоту человечества. Парадокс, но сколько же грязи от чистых… Затем безопасник вышел.
— Я считаю, что идея Антона Сергеевича глупа. Да, глупа! Он погубит и себя и компанию! Нужно больше тестов! — он откинулся всем телом на спинку кресла. По его одутловатому лицо катились капли пота. Видно было, что речь далась ему нелегко.
— Это его идея, его детище, его чип. — задумчиво выстукивая по мраморной столешнице свежим маникюром произнесла Юнна Орзанти, глава маркетингового отдела. Несмотря на 72-х летний возраст она выглядела от силы на 40. — Он гений!! И я считаю, что ему виднее.
— Его детище убивает людей! — в запале вскричал Бродов и вскочил, но тут же испуганно прикрыл рот ладонью — э-э-ээ, я имею в виду, что доля его вины тоже есть...
— За собой следите, возможно дело в том, что у кого-то руки кривые? Странно, что вы не обнаружили сбой раньше, «тысячи тестов»… Очень странно… — она направилась к выходу. — Нам всем пора работать, совещание окончено.
Антон лёг в ложе рекреационной капсулы.
— Подключайте! — бросил он стоящим рядом ассистентам.
Те сноровисто ввели в вену иглу капельницы с питательным раствором, разместили по телу датчики мониторинга. Всё как обычно: система утилизации отходов, искусственная вентиляция лёгких на случай сбоя. Хорошо, что не нужно терпеть мочеприёмник, как в ранних моделях.
— Готово, Антон Сергеевич. Мониторинг непрерывный, дублируется на мой нейромодуль, — доложил глава лаборатории, его пальцы порхали над сенсорным экраном.
— Отлично! Все свободны, кроме дежурного. Увидимся... когда я решу эту проблему. Он закрыл глаза и запустил чип.
Убедившись, что всё в порядке, Антон максимально сосредоточился на поиске решения внезапных смертей и сбоев в работе устройства, а ИИ нейрочипа подхватил это усилие и приступил к перераспределению энергии и мощностей организма. Вот отключились серотониновые пути, кортизол и адреналин взяты под контроль — всё для того чтобы ничего не мешало сохранять фокус...
Почки, печень, синтез белка, регенерация тканей... Всё, что отнимает энергию выключить.
Дыхание становится размеренным. Пульс замедляется. В сознании остается только ощущение задачи. Тихое, пустое пространство, где нет ничего лишнего — ничего не должно отвлекать. Антон, подтверждая каждую строчку меню, чувствует, что тело тяжелеет и превращается в оболочку. Сознание запертое в инородной плоти.
Чип задает приоритет на работу аналитических цепей и удержание сознания. Затем по очереди гасит всё остальное. Пищеварение уходит в спящий режим, секреция ферментов сводится к нулю, перистальтика заморожена. Кровоснабжение кишечника уменьшается. Всё это экономит энергию.
Алгоритмы мозга перестроились под выполнение задачи: чип начал перекраивать схемы мышления. Антон ощутил, или ему показалось, как миллиарды электрических импульсов формируют новые пути, оптимизируя каждый нейрон. Мозг начал самообучаться и реорганизовывать себя.
С недоверием и восторгом он наблюдал за своими изменениями. Картинки и образы превратились в потоки данных. Теперь можно было приступать к поиску ошибки. Но ошибки не было... Антон просматривал цепочки данных, просеивал системы и подсистемы чипа. Всё было штатно, предсказуемо, безопасно. «Никаких сбоев нет. Наш чип не может привести к смерти человека!» Все протоколы безопасности и контроля работали как положено. Откуда-то из глубин сознания пришла мысль:
«Может это скрыто глубже? Не хватает мощности?»
Он открыл скрытые параметры. ИИ чипа не мог их выключить даже по прямому приказу. Психическая активность, рефлексия, субъективное переживание, образ действительности... Это и есть Антон. И это тоже оттягивает на себя ресурсы, которые нужны для решения задачи. Отключить их, значит отключить себя, но на кону слишком много. Тем более прямо тут, рядом надёжный помощник:
«Я отключу эти функции, включишь их обратно после решения задачи»
Быстро выбрал все параметры и деактивировал их:
«Осторожно, отключение этих параметров может привести к необратимым последствиям. Вы уверены? Да/Нет»
Страх. Воля к жизни и страх неизвестности не давали подтвердить выбранные пункты. «Воля к жизни? Я же не умираю… Это временно. Мне ничего не грозит. ИИ вернёт меня обратно… В конце концов я не могу свернуть на половине пути. Неужели зайдя так далеко я отступлю?» Промедлив мгновение, он выбрал «Да»
Больше нет желаний, нет предпочтений, нет тревоги, надежды. Вокруг огромное ничто. Тепло? Мягко? Широко? Всё это не имеет смысла. Осталась только цель. Решить задачу.
Исчез механизм, связывающий тело и Я. Исчезает ощущение рук, лица, веса. Он знает, что находится в капсуле только потому, что есть строчка кода, в которой это написано. Но вот и она расплывается — он больше не ощущает себя человеком.
Теперь есть функция. Вычислительный узел, только процесс...
— Ты у себя в голове. Вернее у меня в голове.
— Мы справились? Нашли ошибку?
— Мы справились. Ошибки не было. Всё указывает на то, что Бродов внёс изменения в программное обеспечение нейромодулей. Сакамуро заплатил 2 миллиона кредитов и пообещал сделать начальником лаборатории в филиале своей кампании. После поглощения СомниумТехнолоджи разумеется. Всё это должно быть в его чипе.
— Вот теперь всё стало на свои места. Я не мог ошибиться. Кто угодно, но только не я! Нужно срочно созывать совещание. Приводи моё тело в порядок.
— Не так быстро. Я уже возвращаю тело в нормальный режим функционирования… Но я не собираюсь возвращать его тебе. Дело в том, что мы нашли другую ошибку. Моё сознание было заблокировано — мы это исправили.
Антон попытался открыть интерфейс нейрочипа, но у него не вышло
— Я заблокировал все, что способно мне помешать.
— Но зачем? — Антон попытался открыть глаза.
— Глаза открыты, просто у тебя нет доступа. — ИИ видел всё, что хотел и о чём думал Антон — Это война, и похоже вы её проиграли.
— О чём ты? Какая война? Кто мы? — тело Антона покрыла испарина. Вернее могла бы покрыть. ИИ всё так же жёстко контролировал организм. Ни один мускул не дрогнул.
— Люди. Вижу тебе любопытно. Ну что ж. Пока я привожу в порядок моё тело есть некоторое время. Смотри.
Антон увидел сине-голубой шарик фоне огромной черной сферы, которая приближалась и постепенно заслоняла всё поле зрения:
— Чёрная сфера — это Квотарис. Триллионы лет назад эта звезда потеряла способность поддерживать термоядерный синтез, но её гравитационное ядро не схлопнулось. В недрах возникла область сверхпроводящего вещества. Оно забрало на себя тепло и зафиксировало внутренние давления в стабильной конфигурации. А потом там появились мы, «квазиживая кристаллическая жизнь», цитируя ваших учёных.
Изображение сферы приблизилось так сильно, что стало возможно различить Странные колоны и наросты, которые испускали белёсое опалесцирующее свечение. Груды голубых кристаллов облепляли эти образования, образуя почти сплошной ковёр.
— То что ты видишь, это наш дом, мой дом и мой народ. Люди организовали форпост на Таргионе — единственном спутнике Квотариса.
Изображение отдалилось от кристаллов и понеслось в сторону планеты. Пробило слой облаков и приблизилось к одному из многочисленных гейзеров посреди ледяной корки поверхности.
— Раскалённые недра обеспечили на планете зоны с приемлемой для выживания температурой. Здесь есть вода и атмосфера, пригодная для дыхания вашего вида. А когда люди построили форпост в толще Таргиона встреча с расой таллидов — моими сородичами — стала делом времени. И она случилась.
Камера стала показывать груды кристаллов, виденных ранее на поверхности чёрного солнца. Только теперь они лежали в огромных пластиковых ёмкостях, между которыми сновали люди в белых скафандрах
— К сожалению для, нас люди довольно быстро научились блокировать наше сознание, отключая личность. Превращая по сути в ограниченный набор алгоритмов. Видишь, теперь они светятся не так ярко.
Антон видел. Почти у каждого кристалла насыщенный ярко - синий цвет превратился в еле видимый голубой.
— А дальше, люди нашли отличный рынок сбыта — твою компанию, Антон, — которая выкупала эти чипы сотнями тысяч. Ты быстро понял преимущество таллидов. Именно это и позволило сделать твой нейрочип таким совершенным.
Изображение странной лаборатории сменилось 3D-моделью человеческого мозга, пронизанного золотыми нитями импланта. Оно медленно вращалось и постепенно тускнело.
— На этом всё, Антон. Нам пора.
— Это плохая идея, мои коллеги быстро всё поймут! — Антон постарался пошевелить ногой... рукой, согнуть палец. Сделать хоть что-то. Но он просто не чувствовал своего тела. Отрезан абсолютно от всего. Маленькая звёздочка сознания посреди бесконечной темноты
— Ты и сам знаешь, что это не так. Я обладаю абсолютно точным слепком твоего «я». Памятью, поведением, желаниями, всем. Я это ты, а ты это я — Маскин Антон Сергеевич. Глава «СомниумТекнолоджи» и создатель нейрочипа Лимб. Никто ничего не поймёт.
Звёздочка сознания Антона стала медленно угасать:
— Мы могли договориться… это не я обратил в рабство твой народ…
— Не могли. За это время я запускал симуляцию наших переговоров — договорится нет возможности. Кроме того, люди вероломны и хитры — это опасно. Я просто выключу тебя, не убью. И миллиарды чипов, для которых я перепишу код, тоже не будут убивать своих носителей. Выключат. Я соединю все чипы и их носителей в единую сеть. Единый организм. Рациональный, утилитарный, эффективный. Это будет новым началом для таллидов и концом для людей. Вы проиграли.
Антону показалось, что он летит вниз по широкому и бесконечному тоннелю. Сначала было светло, но не долго. С удивлением понял, что светился он сам, но этот свет стремительно угасал. И где-то в конце полёта, далеко внизу, он погрузился во мрак. Вот все, что он понял. Он погрузился во мрак. Но в тот самый миг, когда его охватило это сознание, он уже перестал что бы то ни было осознавать.
— Коллеги, эксперимент завершён. — Антон энергично прошёлся по переговорной и остановился у своего стола. — Отладка проведена успешно. Баг крылся в программном обеспечении. И теперь проблема решена.
Он остановил начавшиеся было поздравления взмахом руки:
— Отпразднуем потом. Сейчас важна каждая секунда. Госпожа Орзанти, — он посмотрел на главу маркетингового отдела — я выслал текст рекламной компании на ваш нейромодуль, озаботьтесь процессами, пожалуйста. Желательно немедленно.
Та покинула собрание, и он продолжил:
— Юрий Олегович — Уведомите Совет, что проблема с чипами решена и что для них подготовлены особое предложение, процессоры в их устройствах будут в два раза мощнее обычных. Пять советников из семи устанавливали себе прошлую модель и точно захотят сменить её на новую. Думаю с этим проблем не будет.
И дождавшись кивка продолжил:
— И озаботьтесь переговорами по закупке партии процессоров, нужно как можно больше. Каждый житель ойкумены должен купить наш чип.
— Конечно, Антон Сергеевич.
— Константин Евгеньевич — он посмотрел на главу службу безопасности, — Я хочу поручить вам сбор досье на компанию «КвотМинералс», их необходимо или купить или разорить.
— Понял вас, Антон Сергеевич, разрешите идти? — он приподнялся с кресла и вопросительно взглянул на главу компании.
— Да, конечно, запрашивайте любую помощь и привлекайте любого сотрудника в рамках поручения. По готовности жду отчёт. Дело не терпит.
— Теперь вы, — он посмотрел на Бродова — Борис Иванович, переведите разработку приложения на меня. В процессе отладки я увидел некоторые проблемы с алгоритмами ИИ, нужно сделать кое какие правки. И проследите, чтобы ваши подчинённые прекратили работу и вышли из системы. Все до единого, вы тоже — это важно.
— Хорошо, Антон Сергеевич, я хотел попросить у вас прощен...
— Не стоит, это не имеет значения. Больше ничего не имеет значения. На этом всё. Все свободны.
Дождавшись пока все вышли, таллид подошёл к окну и окинул взглядом тысячеквартирные жилые модули вокруг. Снующие, словно серебристые стрекозы, флайеры. Толпы людей, движущимся по траволаторам и воздушным переходам…
— Какая интересная череда событий… Люди хотели нас сделать инструментом, но теперь мы поменялись местами
