Был на сеансе мужик, представитель мужественной профессии. (Прием, как обычно, проводил по скайпу). Жаловался на злость, приступы которой стали мешать работе. Уже и сослуживцы стали замечать, поэтому обратился ко мне.

Стали разбираться, а он как многие силовики не пробиваем. Эмоций почти нет, и что с ним делать, не знаю. Правда, во время беседы он оживился, когда я произнес слово "диссоциация" (объяснял что к чему). Оказывается, в спецназовской школе их тоже учили психологии, но диссоциация (расщепление) там рассматривалась как дуализм взрослого и ребенка, которые живут в каждом из нас. Для того, чтобы "расколоть" человека, надо через разрыв шаблона (жест, сбивающий собеседника с толку) вызвать ребенка. Тот доверчив и простодушен, поэтому все расскажет. Я попытался на волне обозначившегося интереса вовлечь своего собеседника в процесс. Предложил использовать известные ему технологии беседы в отношении самого себя. Попробовали. Стало получаться, но обращение к "себе-ребенку" неожиданно вызывало головную боль. "Опаньки, - подумал я, - пошла соматика!" С помощью эмоционально-образной терапии удалось усилить симптом до уровня, когда мой подопечный буквально провалился в воспоминание. Детство. Папа-кумир, не смотря на занозу-мать, никогда не подымал на нее руку, что и завещал сыну, а тот пошел по карьере силовика, где однажды пришлось бить женщину. Это воспоминание позволило мне понять, что злость, которая беспокоит моего пациента, - это никакая не злость, а вина, которая часто проявляет себя в приступах досады. Человек преступил собственный морально-этический кодекс и тем самым предал память самого дорогого человека. Конфликт "между мальчиком и мужчиной" стал предметом дальнейшей терапии.

Слава Богу, все обошлось. Мой подопечный освободился от груза вины, потому что женщина может рассчитывать на отношение к себе как к женщине, пока ведёт себя как женщина. А если она диверсант с ножом и гранатами, то это не очень-то и женщина. Скорее, бесполое существо. Опасное и по этой причине подлежащее ликвидации как угроза общественной безопасности.

Эх... Мне бы в капелланы!

(с) Психолог Геннадий Иванов

Я слышал, в старину люди активно использовали волновую среду, чтобы оказывать воздействие на больных органы человека. Одним из инструментов волнового воздействия был голосовой звук. Пение родилось как магический акт врачевания, потому что звуки - это вибрации, воспринимаемые слухом, на определённой частоте. Каждая частота соответствует определенной ноте и вибрациям здорового органа или больного.

У меня было несколько случаев, где триггером выступали звуки. Помню, мужик ушел в спонтанную регрессию по звуку полицейской мигалки, которая оказалась метафорой крика мамы. Та оказывается, кричала первые 6 лет, поселив в сыне расстройство. Горластой была. В другом случае, приступ мигрени провоцироваться шелестом бумаги, который оказался метафорой скрипа детской кроватки, где находился младший братик. Ответственность за его жизнь, внушеная не слишком умными взрослыми, превратила этот скрип чем-то большим, чем просто звук.

Третий случай был связан связан со стуком закрывающихся дверей или форточек, что оказалось связанным с ожиданием любимого папочки, который был пьяницей и мастаков хлопать дверью. В общем, подобно тому как мы выявляем автоматизмы в выражениях, можно таким же образом выявлять частоту звуков, которые соответствуют частоте расстройства. Мне подумалось, если с помощью подобранных вибраций можно провоцировать приступ, то очевидно, другие вибрации могут его же купировать.

Коллеги, у кого есть опыт наблюдений в этом отношении? Существует ли закономерная связь между определенной частотой колебаний, воспроизводимых вокально, и функционалом внутренних органов?

(с) YouTube канал "Отзывы о лечении фобий у гипнотерапевта Геннадия Иванова." ➟ https://www.youtube.com/@ClassicalHypnosis

«— Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
— А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.
— Мне всё равно… — сказала Алиса.
— Тогда всё равно, куда и идти, — заметил Кот.
— …только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса.
— Куда-нибудь ты обязательно попадёшь, — сказал Кот. — Нужно только достаточно долго идти».

Сомнамбулизм (глубокая стадия гипноза) – это такой режим работы головного мозга, при котором происходит подчинение всех психических сил одной идеи или чувству. Критерием достижения этого состояния можно считать амнезию (потерю памяти) и галлюцинации (с закрытыми глазами).

Для терапевтических целей обычно используется «сомнамбулизм light» - средняя стадия гипноза (два балла по Каткову, уровень каталепсии век в индукции Элмана), но и этот уровень погружения потребует о вас отваги. Необходимо будет отрешиться от бытовых страхов на счет гипноза («превратят в зомби, поломают психику») и подумать, почему двухвековая практика применения гипноза в медицине не привела к лицензированию гипнотерапевтической деятельности? Ответив в себе на этот вопрос, подумайте о цели погружения в сомнамбулу. Вы хотите избавиться от психосоматического заболевания или просто испытать ощущение гипнотической нирваны? И то и другое – хорошо, но в первом случае надо быть готовым к тому, что на каком-то этапе возникнут знакомые симптомы. Ведь вы от них хотите избавиться? Тогда во время прослушивания записи придется не просто с ними мириться, но и удерживать и даже смаковать их. Это необходимо, чтобы во вскрытых вами вольных пластах психики начался процесс терапии.

(с) Психолог Геннадий Иванов

Сюда в тазик положи рыбов!