Привет! Когда-то давно я писал про первые работы китайских инженеров над ещё советским проектом ИС-2У, в КНР известном как 110. Сейчас же я созрел написать про остальные.

Сразу отмечу два момента. Во-первых, секретность китайских военных архивов – вещь легендарная, очень многие вещи до сих пор засекречены и их не нагуглишь даже со знанием китайского. Во-вторых, цифровые обозначения без приписок (как 110) относятся к бумажным проектам, над реализацией которых не работали. А вот приписка WZ обозначает уже опытный танк / прототип, как Объект в СССР или Т у американцев. (Вдаваться в подробности того, насколько интернет завален контентом из одной игры, я не хочу)

Проект ИС-2У

Итак, не нашедший своей реализации проект 110, лежал в долгом ящике около 10 лет. К началу 60-х годов китайцы вдруг подумали, что рано останавливаться на современных средних танках. Понятно, что поставленные СССР машины уже устарели, поэтому, было решено сразу разработать свой танк, с блэкджеком и шлюхами.

Тогда-то китайцам и пригодились наработки по ИС-2У и 110. Кроме того, у них на руках была вообще вся документация по более поздним ИС-3. Так в 1960 году родился проект будущего WZ-111. Танк во многом подражал ИС-3, но должен был собираться из отечественных узлов и агрегатов, в связи с чем, он немного отличался компоновкой и формами. Первоначальный вариант танка должен был вооружаться китайским аналогом Д-25Т с эжектором. Ходовая часть машины была аналогична ИС-3, а сохранение или превосходство в подвижности оставалось под вопросом, т.к. танк выходил тяжелее на несколько тонн при движке такой же мощности (520 л.с.). Обусловлено это было тем, что защищённость танка немного выросла, конструкцию изменили с целью улучшения, а более мощного движка у китайцев на тот момент не было. Пресловутый «щучий нос» был лишь выпуклостью на верхнем лобовом листе, который имел вполне обычный прямой стык с нижним.

Постройка прототипа WZ-111 шла бойко, но не сказать, что удачно. Прежде всего, башню не удавалось скомпоновать и построить своевременно, из-за чего прототип обкатывался с идентичной по массе надстройкой. Но проблема была не только в башне. Эксплуатация «живьем» выявила неудачную компоновку внутреннего отделения, что негативно сказывалось на удобстве танкистов и надёжности машины. Двигатель оказался не только слабеньким, есть упоминания того, что во время испытаний он перегревался и выходил из строя, а сам танк даже уступил в подвижности ИС-3. И ещё одной проблемой был сам корпус, который не имел достаточной жёсткости конструкции, что было чревато неприятными последствиями.

Четыре года, которые проект находился в работе, было спроектировано не меньше пяти вариаций танка с изменениями конструкции, а несколько шасси даже построили. Но все эти старания оказались бессильны в деле доведения танка до ума. Рассматривались варианты вооружения различными орудиями, из-за чего башню так и не построили. А в 1964 году проект забраковали как бесперспективный и устаревший.

В 1962 году, когда работы по WZ-111 ещё велись, параллельно создавался эскизный проект танка под индексом 112. Тот уже намного меньше походил на ИС-3 и ряд проблемных элементов в нём заменялись механизмами, аналогичными элементам серийного танка Тип 59. И довольно быстро проект свернули, дав дорогу более интересному варианту.

Эскиз танка 112 (реконструкция)

Проект 113, появившийся в 1963 году, был больше схож с танком Тип 59. Грубо говоря, он представлял собой разжиревший средний танк. Это почти разумное решение привело проект на грань реализации в металле. Забавно, что танк 113 оказался воплощён только в виде башни, построенной в 1964 году на заводе №617 Баотоу. К ней предъявлялись требования о ТТХ, не уступавших советскому Т-10М. Да и весь танк должен был смотреться интересно, вот только военные в НОАК решили, что тяжелые танки уже не торт, а сосредоточиться надо на средних / ОБТ. Так они и поступили.

Эскиз полного танка 113 (реконструкция)

От себя скажу, что китайцы правильно отказались от устаревшего класса БТТ, хоть и с запозданием. История показала, что будущее было за универсальными ОБТ, а на этом поприще КНР в итоге преуспела. Теперь жду уморительных шуток о китайских подделках.

Более 70 старших офицеров Народно-освободительной армии Китая, включая трех генералов, на днях были понижены в должностях и званиях за участие в коррупционных схемах.

Генерал Фан Фэнхуэй считался восходящей звездой военно-политической элиты Китая. В 2007 году, в возрасте 56 лет он стал самым молодым командующим военного округа, причем не какого-нибудь, а Пекинского. Спустя пять лет - начальником Объединенного штаба Народно-освободительной армии Китая (НОАК). Дважды, на 17-м и 18-м съездах Коммунистической партии Китая, избирался членом Центрального комитета, в 2017 сидел по правую руку от Председателя Си Цзиньпина на первой встрече лидера КНР с Дональдом Трампом.

Фан Фэнхуэй

Его восхождению к вершинам военно-политической власти не помешало, как казалось, даже то, что его считали членом команды Председателя КНР Ху Цзиньтао, руководившего Китаем с 2004 по 2012 годы, которого сменил Си Цзиньпин. Фан Фэнхуэя не коснулись кадровые ротации, неизбежные при смене лидеров, его положение на вершине военной иерархии казалось незыблемым… Но 23 ноября 2017 года за ним пришли сотрудники Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, предъявив ордер на арест по обвинению в коррупции.

Примечательно, что на посту начальника Объединенного штаба НОАК генерал Фан уже пережил одну волну зачисток коррумпированных военных, устроенную командой Си Цзиньпина и затронувшую верхушку армии. В 2014 году под следствие попали даже такие, казалось бы - неприкасаемые, фигуры как начальник Управления безопасности (контрразведка в армии) генерал-майор Юй Шаньцзюнь и начальник уникальной китайской разведслужбы - Управления внешних связей Главного политического управления НОАК, специализирующегося на «операциях влияния» и скрытой пропаганде в иностранных государствах - генерал-майор Синь Юньмин.

Более того, именно в ходе той кампании 2014-2015 годов лишился своего поста и был арестован ближайший друг и покровитель Фан Фанхуэя, второй тогда человек в военно-политической элите страны, заместитель Центрального военного совета КНР, генерал-полковник Сюй Цайхоу.

Си Цзиньпин и генерал Фан Фэнхуэй

Сотрудники Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины, «взяли» генерала прямо из госпиталя, где тот лечился от рака. Во время обыска в его пекинской резиденции наличные деньги и нефрит, к которому генерал имел страсть, не пересчитывали - взвешивали, а для вывоза ценностей понадобилось десять грузовиков.

На основании показаний Сюй Цайхоу под стражу были взяты бывший заместитель начальника главного управления логистики НОАК, бывший заместитель командующего Чэндуского военного округа, бывший заместитель начальника Главного управления тыла, всего – 16 генералов и более 40 старших офицеров.

А всего та чистка затронула более четырех тысяч старших офицеров, в том числе - 82 генерала. Из этого количества прошедших через жернова Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины 242 человека были приговорены к тюремному заключению, около двух тысяч подверглись дисциплинарным взысканиям, понижению в должностях и званиях. Фан Фанхуэя в этих списках не оказалось, гроза, обрушившаяся тогда на командный состав НОАК, казалось, обошла его стороной.

Как выяснилось - лишь на время. Со взятым под стражу в ноябре 2017 генералом Фаном следствие работало более года, методично выкачивая из него всю информацию о коррупции и хозяйственных преступлениях в армейской среде, проверяя и перепроверяя его показания, изымая многочисленные активы и счета. Единственным разочарованием следствия было то, что к этому процессу не удалось привлечь партнера и подельника Фана, главу департамента политической работы Центрального военного совета Китая генерала Чжан Яна - он застрелился у себя в рабочем кабинете как только узнал об аресте товарища.

Итогом расследования и судебного разбирательства в отношении бывшего начальника Объединенного штаба НОАК стал приговор к пожизненному заключению, вынесенный Фан Фанхуэю в феврале нынешнего, 2019 года.

Но вынесение приговора не стало поводом для закрытия дела и сдачи его в архив. Пришло время определить меру наказания для тех старших офицеров и генералов НОАК, кого Фан называл в ходе следствия. И вот здесь в силу вступили уже политические факторы. Громкий скандал и вторая массовая зачистка в НОАК руководству КНР в нынешней сложной ситуации сейчас совершенно не нужны, поскольку грозит серьезными моральными и политическими издержками. Как написал по итогам первой чистки в своей беспрецедентной по откровенности статье генерал-майор в отставке Ло Юань, «боеспособность армии понизится из-за того, что солдаты не захотят драться за своих продажных командиров, они не признают командиров, получивших свои посты за взятки».

Сюй Цайхоу

Кроме того, в Пекине не без оснований считают, что вертикаль армейской коррупции в целом разрушена. И из-за того, что к ответственности за коррупцию привлечены за последние семь лет около 18 тысяч старших офицеров и генералов НОАК. И, что пожалуй важнее, из-за того, что по распоряжению Си Цзиньпина, армия лишилась возможности заниматься хозяйственными и коммерческими операциями - от управления недвижимостью до проведения закупок материального имущества.

Поэтому в отношении 70 старших офицеров и генералов, проходящих по делу Фан Фанхуэя, высшее руководство КНР решило ограничиться дисциплинарными мерами - понижениями в должностях и званиях. Так, например, генеральских погон лишился Лю Фулянь, бывший политический комиссар Пекинского военного округа, а генерал-майор Чен Цибо сменил кресло заместителя начальника отдела материально-технического обеспечения в штабе округа на должность командира батальона.

Словом, в этот раз руководство КНР решило обойтись без посадок. Но сочло нужным еще раз жестко напомнить командному составу Национально-освободительной армии о том, что пристально следит за ним и карать за коррупцию будет без оглядки на заслуги и занимаемые должности. А в случае необходимости - «охоту на тигров коррупции» не только возобновит, но и превратит в облаву.

Источник первый и второй

Пресс-служба министерства национальной обороны Китайской Республики (Тайвань) продемонстрировало так называемое "боевое средство вербовки материковых войск в военное время", который представляет собой продуктовый набор для собирающихся сдаваться в плен военнослужащих Народно-освободительной армии Китая.

Продуктовый набор включает в себя: бутылку воды, сахар, яичные рулеты, шоколадные конфеты, сухое молоко и лапшу быстрого приготовления. На набор наклеивается стикер с расположением сборного пункта для военнопленных.

https://bmpd.livejournal.com/3613727.html

предыдущие части:

https://pikabu.ru/story/vospominaniya_o_kitae_5981407

https://pikabu.ru/story/vospominaniya_o_kitae_tekst_ch_34_59...

Воспоминания о Китае (текст), ч.5

https://ladik2005.livejournal.com/505940.html

Текстовая расшифровка одноименной передачи на радио "Русский мир" в декабре прошлого года.

Аудио: https://russkiymir.ru/media/radio2/programs/all/235515/

Курсив - добавляшки и поясняшки.

ВТ: Интересная зарисовочка. Отношение. Упал этот самолёт. Ну, мы это естественно увидели. Причём на этой тренировке присутствовал начальник Генерального штаба НОАК. Мне понравилась его реакция. Он посмотрел, что-то по телефону сказал, взял бинокль и начал смотреть на тактическое поле. Как будто ничего интереснее танковой атаки этот генерал-полковник, точнее, генерал-лейтенант он тогда ещё был (генерал-полковник ему был присвоен в последний день учений) никогда не видел. Генерал-полковник – это высшее воинское звание в Китае было на тот момент.

У нас бы точно тут же была бы «Стоп, война!». Тем более генеральная репетиция. У нас бы тут же туда полетела НПСС, у нас тут же всё было.

Щаз. Через полчаса по плану учений забор раненого. Соответственно туда пошли санитарки. Наша санитарка пошла в деревню. Та санитарка потелепалась в сторону места падения. Ещё через двадцать минут учения заканчиваются, и только после этого туда выдвинулась наземная поисково-спасательная команда. Наши авиаторы потом говорят: специально потом летали над районом. На следующий день уже район падения был перекопан. Даже расследование не проводили. Они даже полёты авиации не остановили. Он (НГШ) единственное, что остановил - боевое применение по полигону. То есть авиация до этого бомбила там, стреляла, а после этого стали просто проходить. Вот такое у них отношение ко всем этим вопросам.

Заорганизованность ужаснейшая. Ну, достаточно сказать, что оно, те из них, кто с нами взаимодействовали, больше по-нашему стали подходить к решению тех или иных организационных вопросов, чем по-своему. Потому что у нас всё проще, и интереснее всё это решается.

Они очень страдали от отсутствия реального боевого опыта, в разговорах с нами. Ну, они почему-то считают, что у нас все на свете через Чечню там, или через все эти дела прошли. Но элементарно простой вопрос. А почему в Сирии китайцев нет?

ДД: Не допустили?

ВТ: Может, не допустили. А может – толку от них никакого. Где боевое применение НОАК Китая? Где эффективное боевое применение НОАК Китая?

ДД: Получается, что максимум, что они могут – это потренироваться, да глушить такие маленькие бунты в провинциях?

ВТ: Я не знаю даже о наличии этих бунтов. Догадываюсь, какая-то косвенная информация. Не буду утверждать на верное.

Ну, армия у них эффективно помогает при стихийных бедствиях. Это одна из задач. Этим, кстати, министерство обороны занимается. У них свои эти какие-то нюансы. Но они очень хорошо умеют бряцать оружием. Вот не знаю, не увидели мы, может у кого другое мнение быть, особенно у алармистов всяких разных, ну не увидели мы (от китайцев) такой вот жёсткой угрозы, прямо боюсь-боюсь. И они на самом деле всё это прекрасно понимают. Они были, как сказать… В 90-е годы, когда мы вовсю разваливались, да, у них были определённые планы. Сейчас, когда Россия стабилизировалась, когда, тем более, стабилизировались Вооружённые Силы, даже когда только начали стабилизироваться, они всё это дело сразу же прекратили.

Я полагаю следующее, что, если мы начнём разрушаться, будет утрачена власть над территориями, начнутся какие-то сепаратистские тенденции, они в накладе не останутся, они своё возьмут. Здесь, в данном конкретном случае, возьмут. Но в случае существования Российской Федерации, хотя бы в том виде, в котором сейчас, я сомневаюсь, что следует опасаться.

ДД: Но при этом, благодаря их показушности, бряцанию оружием, они с удовольствием, получается, подыграли Америке, которая сейчас называет Китай и Россию самыми главными угрозами для национальных интересов своих?

ВТ: Ну, во-первых, угрозой национальным интересам может быть страна, которая может нанести критическое поражение. Критическое военное поражение США может нанести Россия, критическое экономическое поражение США может нанести Китай. Мы абсолютно естественно являемся угрозами (США), чему я очень сильно рад. Это абсолютно адекватная оценка нашего положения в мире. Точно так же, как США является наиболее важной и большой угрозой для России. Потому что именно США может, так или иначе, если не прекратить, то существенно затруднить жизнь на российской территории.

У нас как была стратегия ядерного сдерживания, так она и осталась. И, до тех пор, пока мы будем в состоянии просто прекратить существование нормальной жизни на территории Соединённых Штатов Америки, мы будем являться их угрозой. Нормально. Всё остальное – лицемерие.

ДД: Всё остальное дипломатия. Так называемая.

ВТ: Но это то же самое, но только другими словами, более мягкими. Так что такие вот дела, что касаемо именно ситуации, связанной с оценкой НОАК. Это взгляд со стороны. Экспертов сейчас у нас море, а это то, что увидел обычной полковник.

Воспоминания о Китае (текст), ч.6

https://ladik2005.livejournal.com/506289.html

ДД: Да, потому, что я довольно часто замечал, что Китай более-менее демонизируют, причём эта демонизация происходит больше на уровне ощущений, чем в подтверждение какими-то реальными фактами. Потому, что Китай сам в себе, и его экспансия достаточно осторожна, и агрессии он особо не проявляет.

ВТ: У Китая другой цивилизационный проект. Они мыслят совершенно другими категориями.

ДД: Двести-триста лет?

ВТ: Двести-триста-лет. У них не стоит задача немедленного повышения благосостояния граждан. У них такая задача не ставится даже.

ДД: И социальной защиты тоже.

ВТ: У них не стоит задача социальной защиты. У них не стоит задача обеспечения даже рабочими местами, потому что они из деревни выпустят ровно столько людей, сколько им понадобится. Мне рассказывали об одной, тоже интересной, китайской вещи. Вот говорят – спортсмены там, учёные… Когда мальчик или девочка начинает показывать какие-то выдающиеся результаты - а там за детьми следят очень хорошо. К детям там – подход.

Едем по Байчену – огромный пятиэтажный домина. Спрашиваю у переводчика, у китайца: «Что это такое?» Он отвечает: «Детский дом». Потом: «Оговорился. Детский сад». «Я правильно понял, это – детский сад???» «Да, детский сад. Дети до школы». Я ему говорю: «Моя жена - воспитатель детского сада». В глазах этого старлея такое восхищение загорелось, что я, по-ихнему, шан сяо из ГлавПУра, по-ихнему, пусть даже так; (полковник) из Центрального аппарата Министерства обороны – это фигня, это покурит. А вот жена – воспитатель детского сада… Он там с таким благоговением мне сказал: «Вы что, это такой почёт. Это же доверила Родина воспитание детей».

Детьми они занимаются очень серьёзно, здесь надо учиться, учиться и учиться. Очень серьёзно занимаются детьми. Они взрослыми прекращают уже заниматься.

Так вот тот, как показывает более-менее выдающиеся результаты, они что делают - они его вытаскивают из привычной среды обитания, кидают в другой город, другую провинцию и оставляют одного барахтаться на два года. Вот если он не снизил результаты, если он показал свою жизнеспособность и способность там дальше пробиваться, барахтаться - с ним будут заниматься. Если не справился, его обратно возвращают, туда, где жил - и это уже навсегда. Там вообще им второго шанса не предоставляют. Там жёсткая выбраковка, там второго шанса не предоставляют. Там, если человек из армии вылетает, он вылетает из жизни. То есть там абсолютно безжалостное общество.

Так что тем, кто очень сильно хочет… В Китае пенсий нет. В Китае подход, что дети должны содержать своих родителей. Хочешь – содержи, хочешь – закапывай. Там очень жёсткие все эти вопросы. И те, кто сейчас нам рассказывают о Китайском экономическом Чуде, пусть туда съездят и попробуют.

ДД: Пожить? Сколько рекомендуешь - полгода, год?

ВТ: Да не знаю. Сколько у кого получится. Там совершенно другая цивилизация. Абсолютно. Мы их не поймём никогда.

ДД: А они нас понимают?

ВТ: Тоже вряд ли когда-нибудь до конца поймут. Другое дело, что, по вопросам нашей совместной деятельности, они нас так и не научили работать так, как они хотят. Нам их удалось научить работать так, как хотим мы. Они нам даже помогали, потом уже. Меня даже от двух подстав спасли, предупредив заранее. Иносказательно, но всё равно предупредив.

Элементарно простая вещь. Сижу, сидим, совместный обед там после репетиции ансамбля. Я кушаю по-европейски, ложкой, вилкой. Мне говорят: «Ну, я бы на твоём месте начал учиться есть палочками». Ну, хорошо. Но у меня привычка – (каждым) вечером к ребятам из атташата (на тему) «Я что-то не понимаю. Я не самый умный и далеко всё не самый грамотный. Что бы это значило?» Говорю военно-морскому атташе: «Вот такая вот беда с палочками». Он мне посоветовал: «Я бы на твоём месте прислушался к этому совету. Просто так говорить не будет».

Ну, пришли на ужин. Я наложил себе, со вздохом отложил вилку, взял палочки и лёг спать голодным. На завтраке та же самая фигня. На обеде мне так замечательно палочки в руку попали! Ну, с тех пор-таки начал (есть палочками), заставил других своих (подчинённых) тоже научиться. Потом всё разъяснилось.

На прощальном банкете всё разъяснилось. Они же все разговоры пишут, провоцируют все вопросы. Когда я посмотрел на некоторых уважаемых военачальников практически в гостиницу заносили.

На следующий день была наша очередь. Был накрыт стол. На столе из столовых приборов были палочки и черпачок, хлебать. Этот китайский стол-«Интернет», где каждый сам себе накладывает. И каждый подходит, тебе тосты говорит, по очереди, и с каждым ты должен ещё выпить. Там свои нюансы были, не буду сейчас о китайских застольных традициях. А если ты не умеешь есть палочками, то закусить у тебя одни арбузы. А у тех начинаются ещё провокационные вопросы, которые они под запись, под диктофон дают. Слава Богу, что я, что мои, палочками ели весьма уверенно, поэтому нам это, скажем так, не повредило. Для нас это всё закончилось без последствий. Но если бы я не послушался этого предупреждения, либо если бы меня об этом не предупредили, я не представляю, чем бы это закончилось. Потому, что они просто вот эти тосты поставили на поток, стали в очередь, и каждый, как хозяин, с тобой хочет выпить. Их двенадцать человек, ты один. Нормально?

То есть они даже от подстав нас спасали, сами же китайские ребята. Но это касалось тех офицеров, которые вот из крестьян. Вот с ними мы работали очень хорошо. Мы с ними нашли очень хороший общий язык. Это говорит только о жизнеспособности системы, какая более жизнеспособная.

ДД: Получается, что у них слишком много противоречий, благодаря такой вот сословной системе общества?

ВТ: У них очень много противоречий. У них реально очень много противоречий. У них даже национальных противоречий много.

Ну, у меня вот 5 юаней, после передачи покажу. Там «5 юаней» на четырёх языках написано. Это как в Советском Союзе на рубле было на пятнадцати (языках).

Там «5 юаней» написано на четырёх языках. Но в армии служат только ханьцы. Успеха могут какого-то добиться только ханьцы. На государственной гражданской службе и так далее. А национальностей у них, по-моему, под 50 насчитывают, национальностей и народностей. То есть у них внутренних противоречий у них более чем достаточно. Просто мы считаем, что они лукавят, когда говорят, что «нам 200 лет надо для того, чтобы самим как-нибудь позаниматься». Им действительно это надо, двести лет.

Потому, что можно говорить о китайских товарах, что они себе продают всё хорошее, а нам всякую пургу гонят, сколь угодно. Но я был в Центральном универмаге города Байчен. По сравнению с ним Черкизовский рынок 90-х годов - это элитный бутик. По сравнению с тем, что продают в Центральном универмаге города Байчен. Там вообще без слёз не взглянешь. Я даже платье дочке найти там не мог. То швы кривые, то нитки торчат. А у них это нормально. Они зато сказали, что кризис 2008 года они прошли хорошо. «Мы просто стали эти все товары внутри Китая продавать, которые раньше (для) заграницы выпускали». И с такой мечтательной улыбкой этот да сяо из ГлавПУра Пекина говорит: «Мы не знали, что в Китае производятся такие качественные товары».

У них – как в Советском Союзе, на экспорт гоним самое хорошее…

ДД: А бракованное – на внутренний рынок.

ВТ: А на внутренний рынок – и так сойдёт. Это на полном серьёзе, это реально так.

ДД: Всё равно никто пожаловаться не захочет.

ВТ: Ну, есть и есть. Ещё раз говорю – там своя жизнь, и там не надо думать так, что прямо все благоденствуют. Даже элементарно простой сюжет – у них не существует санитарных норм для заводов. У них сарай поставил, станки завёз - вот и завод. А у нас попробуй за разрешением – замучают.

ДД: Так называемые фабрики дядюшки Ляо, которые производят мобильные телефоны.

ВТ: У них разное абсолютно есть. У них разное качество есть. Есть и ОТК, есть и всё, у них всё это есть.

ДД: Есть заводы, которые производят «Айфон».

ВТ: Есть и такое. Но я в экономике не особо. Я говорю – у меня просто есть наблюдения, нормальные жизненные наблюдения нормального военного, который сопоставляет то, что у них, сопоставляет то, что у нас.

Воспоминания о Китае (текст), ч.7

Кого заколебало - выдыхайте, заключительная часть.

https://ladik2005.livejournal.com/506437.html

ВТ: У них военный не свободен. Пока военный несвободен, пока зажат в рамках учебников… Того, кто работает по шаблону, переиграть легко. Того, кто не бережёт свой личный состав, переиграть легко.

ДД: Тем более, в наших традициях импровизировать и беречь личный состав. Это уже такие исторические традиции русской армии.

ВТ: Ну, понимаешь, сбережение личного состава, кроме всего прочего, включает в себя и разведку, и подавление огневых средств противника. Оно много чего интересного включает. Включает использование тактических приёмов, включает вариабельность тактических приёмов и оперативных приёмов. Это всё очень включает. Когда ты думаешь, чтобы снизить свои потери, ты знаешь, что они будут, но ты думаешь, как их снизить – ты думаешь, каким образом их снизить.

Когда ты не думаешь, когда тебе всё равно, сколько погибнет твоих людей, когда тебе всё равно – ты шаблонно и работаешь. Тебе нет необходимости думать. Тебе нет необходимости – положишь ты 500, 1000 человек на этом тактическом поле или на этом участке. , А когда тебе надо минимальное количество, ты уже начинаешь голову включать. А ты начинаешь уже голову включать – ты уже по-другому взаимодействовать начинаешь. Когда, извини, внутри полевого лагеря, взаимодействие между зампотыла и зам по воспитательной идёт через Шэньянский округ… Но я честно сказал, не знаю, как переводчик перевёл – может, их познакомить друг с другом? Мне говорят – они знакомы. Просто так (у них) не делается.

ДД: На самом деле, это и радует. Всё-таки Китай, как одна из граней русского мира, каковая находится на границе с нами, и протяжённость этой границы достаточно большая, то нам же и лучше, что, чем больше у них будет внутренних занятий для самих себя, тем они меньше будут создавать проблемы нам.

ВТ: Безусловно, я согласен, но надо тут смотреть ещё вот что. В принципе, я могу сказать, ну, я вообще сторонник идей Гумилёва, который говорил о комплиментарности, да, в том числе. Так вот, у нас с китайцами она положительная. Как это ни странно. То есть ощущения при межличностном общении, ощущения отталкивания нет. В принципе, нормально договаривались и нормально сидели.

Радиослушатели, извините, у меня уже воспоминания, может быть, идут. Когда я решил какую-то информацию снять, познакомился с начальником караула, который нашу гостиницу охранял, то в пятом часу утра мы с ним разговаривали примерно, как в «Особенностях национальной охоты». Это когда финн разговаривал с Кузьмичом. Мы тоже: он мне говорил что-то по-китайски, я ему – по-русски. Мы друг друга хорошо очень понимали.

То есть мы с ними нормально взаимодействуем. Просто мы разные проекты. И, я думаю, если судьба нас сведёт так, что мы будем жить у себя, они будут жить у себя, и мы будем торговать; просто в силу того, что мы разные; я думаю – это будет самый нормальное простое решение.

ДД: Но вот сейчас формируется экономический пояс Шёлкового пути, который, надеюсь, выведет взаимодействие на новый уровень. Причём такое, дополняющее взаимодействие. И, в принципе, насколько я понимаю, до тех пор, пока у нас и у Китая есть один противник, причём достаточно активный, беспринципный противник, как США, конфликтов у нас, скорее всего, не будет, с большей вероятностью.

ВТ: У нас противник – не США. У нас противник – иной цивилизационный проект, и США – просто они сейчас хэдлайнеры этого проекта. То есть они стоят во главе.

ДД: Ну, естественно, если переместится лидерство в ту же Великобританию или Канаду, то, по сути, ничего не изменится.

ВТ: Это англосаксонский проект. Он абсолютно иной, и он настроен на цели – на экспансию и на глобальный тотальный контроль. Дело в том, что Китаю тотальный контроль над миром не нужен, нам тотальный контроль над миром тоже не нужен. Мы как-нибудь сами поживём, у себя разберёмся, нам проще договориться. А там ребята – у них всё совершенно по-другому. Ну, с представителями, допустим, американских вооружённых сил тоже довелось сталкиваться. Впечатление самое отталкивающее. Вот и всё. Вот, как мы будем (с ними совместно работать).

С китайцами мы нормально взаимодействуем. Не без тараканов; они нас в чём-то придурками считают, нам как-то странны некоторые их вещи, но взаимодействуем мы нормально.

ДД: Самое важное, что есть взаимопонимание и, хотя бы, взаимопонимание сходится на тех принципах, что противостояние, война нам точно не нужны, и у каждого, у Китая, у России, есть куча задач, которые необходимо решать. Нам лет на сто, им лет на двести. Что всегда есть, чем заниматься.

ВТ: Да, и ближе надо узнавать друг друга. Потому что для китайцев - я с удивлением узнал, ну, когда мы уже расслабились, - их очень сильно обидело, очень сильно обидело и обижает то, что они нас знают лучше, чем мы знаем их. Их это действительно обижает. Причём обижает как-то даже по-детски.

И я не могу не признать, что это замечание справедливо.

ДД: Вполне. Вот как раз и получается необходимость в специалистах, в целой отрасли специалистов.

ВТ: Да. Я считаю, что в этом плане мы не то, чтобы проигрываем. Нет. Здесь дело не в выигрыше, здесь дело не в проигрыше. Здесь дело в том, что они не противники. Да, попутчики, да, они сами живут. Но мы, действительно, мало знаем Китай. Мы мало стремимся знать Китай. И Китай очень сильно обижает в том числе; ребята из ГлавПУра, китайцы, говорят, когда расслабленные все были, они сказали, что, вот, мы знаем русскую культуру, и всё такое прочее. Тогда, на тот момент, генерал-лейтенант, начальник политуправления Шеньянского (военного) округа – он по-русски вообще говорил изумительно. То есть у них большое количество офицеров, которые знают русский язык. Им действительно что-то интересно в этих вопросах. Они же, в некоторых вопросах – они как дети. Они очень любознательные сами по себе. С ними действительно интересно.

И их действительно обижает, они говорят: «Ребят, чего вы на Запад-то всё время смотрите? Вот у нас культура богатейшая». Причём они навстречу идут.

Мы в Чебаркуль (на учение «Мирная миссия-2007») вообще непонятно кого привозили (артистов для выступления перед войсками). Китайцы – лучших артистов. Китайцы привезли в Чебаркуль вот этот Шао-Линь, который по миру гастролирует. То есть, они-то стремятся к этому, в этом плане мы немножко не дорабатываем. И вот их это обижает. По-человечески.

(помочь автору: https://ladik2005.livejournal.com/504121.html )

копипаста

Воспоминания о Китае (текст), ч.3

https://ladik2005.livejournal.com/505304.html

Курсив - добавляшки и поясняшки.

ВТ: Ну у них совершенно другая цивилизация. Коснись той же самой коррупции. Человек, который проводил исследование коррупции по задаче определённых наших структур на Китае, он как раз со мной взаимодействовал. Вот он мне чётко говорил, что поступление лётчика в академию стоит 20 000 долларов. Причём не в юанях, а в долларах. Коррупция там есть. Социальное обеспечение военнослужащих Китая - это секрет вообще большой китайский. Они не раскрывают. Армия там - государство в государстве. Там в каждом городе не то, что военные больницы, там свои заправки в каждом городе. Военные. Для военных. Там свои нюансы. Там социальное обеспечение от чина «одна большая звезда», опять-таки капитан-майор на выбор, тебе дают машину. Начиная с «сяо» тебе дают машину с водителем, китайской сборки «хаммеры», мы их видели. Дают топливную карту, пожалуйста, дальше твои проблемы. Что хочешь, то и делай. Только у тебя есть лимит на месяц, ты должен постоянно быть на службе; до службы как ты будешь добираться, туда-сюда, пятое-десятое – это твои проблемы. Если ты лимит выкатал для того, чтобы «съездил на Тихоокеанское побережье покупаться», тебе никто слова не скажет, просто лимит не увеличат. Будешь топливо дальше на свои деньги покупать на этих заправках. На военных заправках, где подешевле.

Там свои нюансы есть. Сейчас, правда, я читал, что там они немножко подреформировали эти вооружённые силы, но тогда это всё очень было интересно, со всеми этими делами… Но, в общем, общество абсолютно жестоко.

ДД: В нашей прессе постоянно появляются бравурные статьи, как Китай успешно борется с коррупцией. То там кого-то расстреляли, то там кого-то повесили.

ВТ: Несложно бороться с коррупцией, когда коррупционер каждый. Это просто первого попавшегося бери - и вот он тебе готовый коррупционер. Опять таки обращаемся к истории Китая с точки зрения самих китайцев, которые абсолютно чётко пишут, как у них класс чиновничества делается. Они же мыслят надолгую. У них вся деревня может воспитывать одного чиновника для того, чтобы кому-то одному было хорошо. Он потом, соответственно, должен отбивать вложенные средства. Сейчас, пожалуйста, прошла информация, рискну ошибиться, но прошла информация, я её отчётливо помню, что перед съездом, который прошёл в Китае, Коммунистической партии Китая, два из трёх высших военных руководителей Китая были как раз за коррупцию и арестованы (передача была в декабре 2017 г.). Просто у них подход немножко другой. Они на крючке этих коррупционеров держат до определённого момента, пока они выгодны, пока они эффективны. Ради Бога, почему бы и нет. Потому что, ещё раз говорю, коррупционер там практически каждый, это общество такое. Оно так устроено, что чиновнику надо подношения, чиновник очень много в себя вкладывает. А поэтому даже не надо думать, каким образом и за что изымать человека из обоймы. У них к этому подход такой, довольно своеобразный.

ДД: Получается, что они заранее знают, чем это закончится с очень большой вероятностью, но всё равно это делают, потому что так принято.

ВТ: Ну, типа того.

ДД: И по твоим оценкам, как противник, насколько они хороши?

ВТ: Ну, как сказать. Можно, конечно сказать, что они могут массой задавить. Но думаю, что сейчас, после сокращения, и это не получится. Ну что, и где, и кого, и когда победил Китай?

ДД: Да как-то не вспоминается. Обычно у Китая были проблемы от той же Японии.

ВТ: Вопрос-то в чём заключается. Просто, когда человека загоняют в такие условия, в которые загоняется китайский солдат, когда к человеку такое отношение, какое есть к китайским военнослужащим, то очень сложно ожидать от человека элементарной вещи - инициативы в боевой обстановке. Они абсолютно безынициативны. Они шаблонные до предела. Они даже не могут вот за рамки своего церемониала выйти даже на чуть-чуть. Просто они шаблонны.

ДД: Ты как- то рассказывал удивительный случай насчёт церемоний.

ВТ: Церемонии – это полуанекдотичный, может быть, случай, но вопрос в другом заключается.

Первый сюжет. На наших глазах разбивается китайский истребитель. Ну реально, разбивается прямо на наших глазах. Я это видел после окрика, повернул бинокль и успел увидеть, как он носом в землю входил. Элементарно простая вещь. Мы едем, я в полевой лагерь даю команду, чтобы приспустили флаг в знак траура. Первый вопрос у китайцев, послеобеденные переговоры традиционные: «Что в России случилось? Почему в России траур? Почему флаг спустили?». Я ему объясняю: «Мы спустили флаг в знак уважения к погибшим членам экипажа китайского истребителя-бомбардировщика». Ответ следует вообще замечательный: «Китайская сторона не нуждается в выражении соболезнования. Они выполняли учебно-боевую задачу. Их семьи получат достойную компенсацию. Вопрос закрыт». Нарвались на ответ: «Российская сторона привыкла с уважением относиться к жизни военнослужащих, вне зависимости, погибающих в боевой или учебно-боевой обстановке. И мы не считаем целесообразным поднимать флаг обратно». Ребята звонят из полевого лагеря. Я у них спрашиваю: «Когда китайцы флаг спустили?». Они: «Ты уже знаешь?». Я: «Знаю». Мне в ответ: во столько-то. У них моментально это всё, передача (информации в полевой лагерь) была.

К бойцам они относятся вообще полностью издевательски. Мы до сих пор не знаем судьбу отделения китайских имитаторов. Для того, чтобы показуху хорошую сделать, иногда бойцы промахиваются, в районе мишени ставятся имитационные заряды так называемые. Управляется, как правило, это всё по проводам. То есть если артиллерия выстрелила куда-то, промахнулась, а на это смотрят, как, допустим, на «Мирной миссии - 2007» товарищи шесть президентов, но они ж не могут смотреть, как кто-то промахивается. Даётся команда на подрыв - пошли заряды. Но иногда, понимаешь, осколками эти провода перебиваются, и всё такое прочее. Где-то может сработать, где-то может не сработать. Наши этим вообще на парятся. Мы в Чебаркуле вообще отказались от имитационных этих всех дел. Китайцы посадили по границе мишенного поля окоп. В окопе посадили отделение китайских бойцов (задача – при поражении провода быстро его заменить, как телефонисты в войну, помните? Рядом с мишенным полем – чтобы далеко не бежать, в случае чего). И на тренировке кто-то, видимо, как-то промахнулся. Пошло накрытие. Реально пошло накрытие. Наши видели, что накрытие пошло по брустверу этого окопа. И китайцы так и не признались, что с теми семью человеками, которые там сидели. Вопросы, тоже вопросы-вопросы. Вот у них отношение к людям именно такое. У нас отношение, всё-таки, к людям несколько иное. И к инициативе несколько отношение иное. Это первый сюжет.

Второй сюжет. Элементарно простая вещь. Приезжаю на базу с утра. Мы жили в Байчене, база в Хэйшуй была шестьдесят вёрст. Приезжаю на базу с утра. Уже в панике бегает некий да сяо, который старший там по культурно-просветительским всем делам в Шеньяньском округе. У него в восьмой линии палаток пропал комплект спутникового телеоборудования. Я ему говорю: «Слушай, ну поехали в полевой лагерь». А до полевого лагеря ещё километров тридцать. «Поехали в полевой лагерь. Щас, - говорю, - разберёмся. Чего ты нервничаешь? (Мы уже друг друга неплохо знали.) Ну, в самом крайнем случае кто-нибудь из офицеров переволок к себе в КУНГ телевизор посмотреть, потом обратно потащит». (Отвечает): «Да я ему поставлю; мне, главное, найти».

Ну, приезжаем. Зову, соответственно, лагерное начальство. Говорю: «Где делось?». «Да китайцы приходили, сняли». Говорю: «Что у тебя есть?» Ну, он показывает мне какую-то бумагу с иероглифами. Ну я ему сунул (да сяо): «На, читай». Он прочитал: «Ой, как хорошо?» «Что хорошо?» А это, говорит (у нас десантники на восьмой линии жили, они район приземления изучили и, соответственно, уехали туда на аэродром, где будут уже загружаться, и всё так далее), ваши уехали, и наши решили тыловики это снять.

Говорю: «Ну пойдём, посмотрим, чтобы я успокоился, и ты успокоился». Он говорит: «Нет, так не положено. Через два дня мне придёт официальная бумага из управления Шеньяньского военного округа, что, соответственно, этот материал у них, и я тогда спокоен».

Я говорю: «Слушай, мы не можем сейчас пойти к начальнику тыла вашему, полевого лагеря, он младше тебя по званию, и посмотреть на это дело? Чтобы ты вообще успокоился, и я успокоился. А то, - говорю, - я ещё два дня спать не буду». «Нет, так не положено, не имеем права».

Говорю: «Может, познакомить ваших там этих, замполита с тыловиком?» Он говорит: «Нет-нет-нет, всё должно через официальные каналы пойти. И, - говорит, - замполит не имеет права от тыловика узнать, что этот комплект у тыловика, пока до меня эта информация не дойдёт, и я ему не сообщу».

Я говорю: «Ли Цун, вы так даже тараканов не победите».

ДД: Какая-то неэффективная структура получается.

ВТ: А у них так, да. Они настолько шаблонно мыслят, они шаблонно мыслят…

Опять-таки, в 2007 году в Чебаркуле нас потрясла новость, когда китайцы при высадке ухитрились одну бронемашину высадить на другую, при десантировании с самолёта. В 2005 году китайцы загнали своё отделение на высадке в болото, там люди погибли. В 2007 году китайский парашютист разбился. У них без чудес не бывает. Вот я сейчас не знаю, как пошли дальше «Мирные миссии», но «Мирная миссия 2005 - 2007 - 2009» без гибели китайских военнослужащих не обходилась.

ДД: Видимо, они считают это сопутствующими нормальными потерями.

ВТ: Они так и считают на самом деле. они так и считают, у них такое отношение. Ну у них, соответственно, и народ радостно откликается. Они как роботы. , Да, хорошо обслуженные, но роботы.

Воспоминания о Китае (текст), ч.4

https://ladik2005.livejournal.com/505480.html

Курсив - добавляшки и поясняшки.

ДД: Получается, у них армия выполняет роль какой-то социальной функции и вертикального социального лифта, чем…?

ВТ: … Они сами считают свою армию очень серьёзной. У нас вообще-то на это сложилась несколько другая точка зрения. Ну, по Чебаркулю то же самое помню. Элементарные, простые вещи. Я ПВО-шник по образованию, меня некоторым вещам учили, всё-таки, в том числе. Я помню, как заходили на деревню в Чебаркуле наши вертолётчики с аэродрома Упрун, и китайские вертолётчики. Да китайских вертолётчиков можно было просто расстреливать, как в тире. Просто. Они даже тактического манёвра не делали перед заходом. У них всё ровно, прямо, прямолинейно, и всё такое прочее. Ну, а способность китайцев к копированию военной техники - это вообще отдельная вещь. Да, у них техника вся своя, только не работает ни грамма ни разу так, как она должна работать.

ДД: Хуже характеристики, ошибки, поломки?

ВТ: Да, хуже характеристики, ошибки, поломки. Они даже из АК-47 умудрились такое сделать, что, в принципе, ни в сказке сказать, ни обругать. Принципиально, автомат, которому навредить трудно. Они смогли. Просто надо учесть то, что у китайцев, с их церемониалом, их показушность именно достигла художественного совершенства. Вот именно показушность. Ну, в принципе стадо роботов лучше и проще натренировать, на показухи, на парады, на все эти вопросы, на все эти выражения массовых восторгов, и прочая, и прочая, и прочая.

Причём они скрытные показушники. Когда в 8 часов утра въезжаешь в город Таонянь, накануне ты рассказываешь… Мы на возложение венков ехали, накануне мы разговаривали с «отцами города». Они нам говорят: «Да вот, не согласовано; да мы там ничего не знаем; да мы то да сё…». И на каждой улице шпалерами выставлены люди и флажками машут, и все радостные. Время там, по-моему, половина девятого утра. Я прошиваю: «Откуда народ? У вас что, как-то оповестили, что мы приедем?». «Да нет, люди как-то сами узнали». Я им: «Ну-ну».

ДД: Сарафанное радио?

ВТ: Ну, типа того (Ага, и флажки России им тоже сарафанное радио раздало, или они там у каждого китайца в загашнике). Мы очень многие вещи, вот эти вот показушные вещи, принимаем за чистую монету. Никто не говорит, что с ними, если что случись, с ними будет просто. Нет, просто с ними, наверное, не будет.

ДД: Потому, что их слишком много?

ВТ: Ну и, в том числе, да. В том числе, да. Скорее всего, просто не будет не потому, что их слишком много. Всё-таки мы привыкли беречь личный состав. Они вопрос сбережения личного состава не рассматривают по определению.

ДД: То есть исключительно выполнение боевой задачи и всё?

ВТ: Исключительно выполнение боевой задачи любыми средствами и силами. Но человека-то от страха гибели ты всё равно не избавишь. Это во-первых. Во-вторых, если что потребуется, какая мясорубка, боевая устойчивость при таком подходе, как ни странно, снижается. Я, в принципе, вооружённые силы США не рассматриваю в качестве очень-очень серьёзного противника. (Не, я сейчас знаю, набегут куча военных экспертов, да, которые мне будут рассказывать всякие интересные истории про это дело). Потому, что у тех другая крайность - те слишком берегут личный состав.

ДД: Да, они привыкли бомбить с 10 километров папуасов.

ВТ: Ну, типа того. Поэтому сложно, и вопрос в другом ещё заключается. Во-первых, почему ещё Китай не союзник, а попутчик. Мы как были для них гайдзинами, так гайдзинами и остались. Это просто, может, японское больше дело, но я не помню, как китайцы нас обзывают. Как они были Срединной Империей, а все вокруг варвары, так они и есть. Как они за Опиумные войны в обиде на нас, так у них эта исторические обида тоже есть. Ну, представитель Главпура так под стакан хорошо сказал, что, типа того, мы всегда помним, что вот были Опиумные войны, и что вы сделали с Китаем. Вы, говорит, чуть-чуть поменьше, но всё равно тоже козлы.

ДД: Так мы же вроде не участвовали?

ВТ: Участвовали. Тоже участвовали. Там совместный экспедиционный корпус, насколько мне помнится, был, и мы там тоже засветились. (Они помнят, что Россия отжала у них часть территории за помощь в проигранной Второй опиумной войне, а также наше участие в подавлении восстания боксёров, которое в ряде случаев рассматривается в «одном флаконе» с Опиумными войнами). То есть мы поменьше, но тоже козлы. У них отношение к европейцам - они даже улыбаться будут - но такого вот искренне-искреннего не будет. Это хорошо заметно особенно при взаимодействии с офицерами среднего звена. Потому, что наталкивался я лично и на колючие взгляды (хотя мы Китаю, на самом деле, в жизни так ничего особо плохого не сделали), наталкивался я и на колючие взгляды такие определённые, и на шипение со всеми этими вопросами. То есть они своеобразные, они сами в себе. Но дело в том, что они прагматики очень, и прекрасно знают ограниченность своих возможностей. Но, грубо говоря, у них показуха, ещё раз говорю, достигла художественного совершенства, здесь вопросов нет.

ДД: А, может, она и выполняет определённую роль, эта показуха, показывая их возможности чуть больше, чем они реально?

ВТ: Ну да, стратегия, опять-таки, того же Лао-Цзы. Опять-таки, рискну ошибиться в точности цитаты, но смысл такой, что лучший бой, который не состоялся. Они на это и работают. У них вообще… У меня, например, есть серьёзные сомнения в непрерывном характере их 4000-летней китайской истории. У меня очень серьёзные сомнения. Что это именно было так, как это преподаётся и как это всё преподносится.

ДД: Учитывая, сколько раз менялись династии…

ВТ: Ну да, там свои нюансы в этом плане есть. Они так вот (преподносят свою историю). Именно так. С учётом того, что у них тотальный контроль информационный - это вообще караул.