Через несколько дней после визита Николая II в Тулу последовали благодарности за гостеприимство и подарки солдатам в лазаретах.

«По всем городским лазаретам, в память Высочайшего посещения 21-го ноября г. Тулы Государем Императором, — писала «Т. М.» в № 2119 от 27 ноября (10 декабря) 1914 г. — для каждого раненого были разосланы крестики и Евангелия».

«Евангелия и образки Св. Николая Чудотворца для раненых, находящихся в лазаретах г. Тулы, 21 ноября Высочайше пожалованы Ея Императорским Величеством Государыней Императрицей Александрой Федоровной в благословение вашим доблестным воинам, проливающим кровь свою за Царя и родину», — «Т. М.» № 2120 от 28 ноября (11 декабря) 1914 г.

К слову, императрица «с Августейшими Дочерьми, фрейлиной баронессой Буксгевден, госпожой Вырубовой и флигель-адъютантом полковником Ресиным» прибудут в Тулу навестить и утешить раненных воинов вскоре 4 (17) декабря 1914 г., чем очень растрогают туляков.

__________________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

В день визита Николая II город выглядел так:

«Дом г. губернатора (ныне ул. Свободы, 52. — С. Т.) красиво убран флагами и зелеными гирляндами из хвои.

Над зданием окружного суда (ныне областной суд на пр. Ленина, 45. — С. Т.), казенной палаты (ныне корпус № 1 колледжа строительства и отраслевых технологий на пр. Ленина, 43. — С. Т.), дворянского собрания (ныне пр. Ленина, 44. — С. Т.), отделения государственного банка (ныне пр. Ленина, 38. — С. Т.), городской управы (с недавних пор Кванториум на ул. Революции, 2. — С. Т.), губернской земской управы (ныне ул. Тургеневская, 74. — С. Т.), над зданиями оружейного завода и другими общественными учреждениями — масса инциальных (чёрно-жёлто-белых. — С. Т.) флагов...», — с 1896 года по велению Николая II национальным «во всех случаях» признавался только бело-сине-красный флаг, чёрно-жёлто-белый вывешивался исключительно над правительственными, административными и казёнными учреждениями, частные лица использовать его не могли.

«Флаги реют и над всеми нишами и бойницами старинных стен Кремля.

Над входом в ремесленно-художественную школу вывешен громадный щит с гербом дома Романовых...

Хорошо убраны — дом просветительных учреждений (ныне музей «Тульские самовары» на ул. Менделеевской, 8. — С. Т.), учительский институт (здание известное ныне магазином «Винный погреб» на ул. Советская, 33, находится в ужасном состоянии. — С. Т.), мужская классическая гимназия (корпус № 1 Тульского государственного педагогического университета им. Л. Н. Толстого, ул. Менделеевская, 7. — С. Т.)».

А вечером туляков ждало завораживающее для своего времени зрелище — электрическая иллюминация: «Красные и синие, перебегающие огоньки над аркой Киевской заставы (находилась в районе современных домов №№ 52, 59 по пр. Ленина, чуть выше перекрёстка с ул. Льва Толстого. — С. Т.).

И спускались вниз по Киевской (ныне пр. Ленина. — С. Т.) к Посольской (ныне ул. Советская. — С. Т.) и на других улицах — во многих местах можно было видеть сотни таких же цветных электрических лампочек.

Резко выделяются ряды их в полусумраке — то в виде отдельных рамок кругом портретов Царствующей Семьи,— то в виде вензелей из слов гимна „Боже Царя Храни“ или вензелей Государя Императора „Н. А. II“».

До поздней ночи улицы города жили необычайно кипучей жизнью — «тысячеголосый праздничный говор...

Люди делились впечатлениями дня и всем, что дал он всем вообще, а каждому в отдельности радостного и незабываемого.

Во всех и в каждом — жило одно чувство — большое и целое — когда незнакомый как бы делался давно знакомым, чужой — как бы близким...

Праздничный и исключительный день родил и праздничное, исключительное, объединяющее всех настроение...».

__________________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.

«...Ветер — сердитый и порывистый...

Оттепели накануне — как не было. Мостовые и тротуары — сухие, хрустящие: за ночь всю влагу выжало из них...

Уже в 8 ч[асов] утра вся Суворовская улица, часть Посольской и Киевской, и площадь у Кремля — перед Казанской церковью — залиты народом.

Толпы — праздничные, нарядные, весёлые»,— так, 21 ноября (4 декабря) 1914 года, Тула последний раз в своей истории встречала Императора и Самодержца Всероссийского.

Визит этот для Николая II был третьим: в первый раз оружейную столицу он посетил в мае 1887 года, будучи ещё наследником престола, второй — в мае 1904-го.

О посещении Тулы последним самодержцем сказано и написано много. Как правило основная часть таких повествований касается пути августейшей особы — что, кто и в какой последовательности были осчастливлены её визитом. Но давайте посмотрим на это, без преувеличения, знаменательное для города событие с точки зрения рядового обывателя — туляка из толпы. Что видел и чувствовал он, как переживал визит императора всероссийского, царя Польского и великого князя Финляндского. Благо дореволюционная газета «Тульская молва» позволяет нам сделать и это.

Странный, сумеречный свет

Уже шла Первая мировая война, называемая в те дни Второй Отечественной. Обстановка визита отличалась от предыдущих посещений Тулы для Николая также как ноябрь отличается от мая. Да и осень накануне приняла худшую из своих форм, сделавшись окончательно серой и холодной, что, впрочем, компенсировалось в какой-то степени гостеприимством искренне радующихся туляков, собравшихся со всех концов города посмотреть на царя-батюшку — страна всё ещё переживала патриотический подъём, не зная и не чувствую пока ужасов военного времени.

«По всем этим улицам — по левую сторону от вокзала (тогда он назывался Курский, сейчас называется Московским. — С. Т.) — длинные, непрерывные ряды воспитанников и воспитанниц всех местных учебных заведений...

Ровной пустотой четко выделяются сердцевины улиц. А по сторонам, у тротуаров, насколько хватает глаз — справа и слева — темноватые ленты тысяч голов»,— описывал происходящей корреспондент «Т. М.» в экстренном выпуске газеты за 22 ноября (5 декабря) 1914 г.

Дальнейшие слова репортёра звучат сегодня пророчески: «Небо затянуло густою, серой пеленою облаков, и сквозь них сеется какой-то странный, сумеречный свет… — речь идёт о 10 часах утра. — точно где-то там, вверху, зажгли магний». Если под сумерками понимать время между заходом солнца и ночной тьмой, то лучшей метафоры последним годам Российской империи придумать сложно.

Толпа же привычно ликовала: «Неопределенный, расплывчатый, глухой, смутный...

Все ближе, ближе. Ярче.

Растёт, ширится, бьёт по рядам...

Кричат — справа, слева, спереди, сзади, с боков...

„Ура“ кричат...

И это „ура“ бежит по рядам, широкой волной разливается по ним...

И что-то победное, могучее в этих кликах, в их порывах, мощи и силе...

Рябь в глазах от ярких, быстро размахиваемых флажков: машут шапками, платками...

Все головы обнажены...».

__________________
* Публикации цитируются с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.