Мирный

7 сентября 2010 года в аэропорту города Мирный полусонные пассажиры занимали места в салоне самолета, ТУ–154. Авиалайнер готовился к вылету в Москву.

Самолет находился высоте 10.600 метров, когда отключился автопилот. Ситуация неприятная, но это еще не ЧП. Какое–то шестое чувство подсказало командиру экипажа Новоселову, что в этот раз все так просто не обойдется. Предвидя вариант с экстренной посадкой, он связался с диспетчером:

— «У нас проблемы с электропитанием. Прошу подготовить запасной аэродром».

Ответа Новоселов не услышал – радиостанция пискнула и замолчала. Самолет остался без радиосвязи.

Вслед за автопилотом стали отключаться остальные приборы. Датчики крена и тангажа, указатели курса «умирали» один за другим.

Почти мгновенно вышли из строя все навигационные приборы.

«Завалились» не только оба авиагоризонта, но и третий – резервный, что не предусматривается никакими инструкциями, поскольку такого просто не может быть никогда! Без навигационного оборудования экипаж нем, глух и слеп. Это все равно что вести автомобиль в надетом на голову мешке.

Ситуация, даже не требующая обдумывания – только посадка, и посадка срочная: отключились насосы, перекачивающие горючее из крыльевых баков в двигатели, а это значит, что двигатели вскоре остановятся и самолет начнет просто падать.

Самолет снизился до 3.000 метров, внизу холмы, тайга, садиться на которые – чистое самоубийство. Блеснула серебристая полоса – река Ижма, Ту пошел вдоль нее. Показался стоящий на берегу реки поселок Ижма. Командир и экипаж высматривали подходящее для посадки место. Если такое не будет найдено – сажать самолет они будут на воду, прямо напротив поселка, чтобы жители Ижмы оказали помощь тем, кто уцелеет.

И тут штурман крикнул: «Командир, полоса!» 

Если бы у летчиков было время на обдумывание, они бы прежде всего удивились: откуда здесь не числящийся ни в каких реестрах, не отмеченный ни на каких картах аэродром?

Его просто не должно быть! Это или галлюцинация или… чудо.

Ту–154 развернулся и пошел в сторону полосы. Россия – огромная страна, в ней более тысячи городов и десятки тысяч поселков. Железные и шоссейные дороги связывают их между собой. Но есть населенные пункты, куда ни поездом не добраться, ни машиной не проехать. С Большой землей их связывает малая авиация. Як–40, Ан–24, Л–410, Ан–2, ИЛ–14 и вертолеты в советское время для жителей горных аулов и таежных поселков были привычным средством передвижения, как для нас сегодня маршрутные такси.

В 1978 году в п. Ижма открыли аэропорт местных воздушных линий, было построено здание аэровокзала и взлетно–посадочная полоса. Каждый день в Ижму прилетали и улетали самолеты местной авиалинии.

В аэропорту работали 126 человек. В 90–х наступили трудные времена, начался закат ижемского авиахозяйства. Самолеты стали летать все реже, сперва пять дней в неделю, затем четыре, затем два. По мере снижения числа рейсов уменьшался и численный состав работников аэропорта.

Людей сокращали, многие уходили сами.

Из 126 осталось 70, затем их стало 40, потом 8, потом 2.

В 1998 году аэропорт перепрофилировали в вертолетную площадку и в «Комиавиатранс» решили, что для площадки, работающей три дня в неделю, и двух человек много и оставили одного — Сергея Михайловича Сотникова.

Сотников работал в Ижемском аэропорту с первого дня его существования. В 1978 году 20–летним выпускником подмосковного Егорьевского авиационно–технического училища, прибыл он по распределению на работу в Ижму и остался здесь навсегда. В 1997 году стал начальником аэропорта, а через год – начальником вертолетной площадки.

По мере того, как сокращался обслуживающий персонал, Сергей Михайлович брал на себя дополнительные функции.

И вот настал день, когда он остался один: и начальник, и дворник, и диспетчер, и кассир, и сторож, и уборщик, и слесарь–ремонтник, и электрик.

Все 12 лет Сотников содержал в порядке кроме посадочного квадрата для МИ–8 и взлетно–посадочную полосу, которая была вычеркнута из всех реестров и не значилась ни на одной карте, на которую многие годы не садились и не взлетали самолеты.

Он регулярно чистил дренажи от старой травы, чтобы не произошел подмыв полосы. Убирал с бетонных плит старую арматуру, регулярно вырубал и выкорчевывал кустарники и деревца, пробивавшиеся в зазорах плит. И так 12 лет.

— Почему? Позже Сотникову еще не раз зададут этот вопрос.

Ответ поражает простотой:

— «Пусть говорят, что аэродром вроде как брошенный, но там же есть человек, который работает, значит я в ответе, правильно?».

Ту пролетел над аэродромом. Эх, коротка полоска! Придется экономить каждый метр. И все равно ее не хватит. Длина ижемской ВПП 1340м, а Ту для посадки нужно как минимум 2500.

Аварийная гидросистема не подвела — самолет выпустил шасси. Но из–за отказа электропривода не вышли закрылки. Самолет не мог сбросить скорость до положенных 270км/ч, садиться предстояло на 380км/ч, с отключенными навигационными системами, контролируя положение самолета исключительно по визуальным ориентирам.

Бортпроводница вышла в салон:

–«Уважаемые пассажиры! Самолет совершает вынужденную посадку. Просим всех пристегнуться, убрать колющие и режущие предметы, снять зубные протезы, очки и обувь на высоком каблуке, поднять спинки в вертикальное положение».

Трижды заходил Ту на посадку и трижды в последний момент взмывал в небо – экипажу не удавалось попасть в начало полосы.

Самолет пошел на посадку в четвертый раз. Со стороны Ижмы в сторону аэродрома бежали люди.

Самолет сел прямо на первую плиту, мягко, можно сказать идеально. Добежав до конца полосы, он врезался в лес, ломая и сминая деревья. Будь удар сильнее, могли пробиться крыльевые топливные баки, возникнуть пожар.

Но пока самолет катился по ВПП, с каждой сотней метров скорость падала: 380км/ч, 350, 300, 250, 200…

Выкатившись на 164 метра за полосу, Ту–154 остановился.

Подъехавшим представителям администрации командир воздушного судна Новоселов доложил: –«Самолет Ту–154 совершил аварийную посадку. На борту 72 пассажира и 9 членов экипажа. Пострадавших нет».

Впоследствии эксперты назовут посадку в Ижме Ту с неработающим навигационным оборудованием чудом.

Но сами летчики чудом считают появившуюся из ниоткуда взлетно–посадочную полосу.

Но как раз в этом не было ничего сверхъестественного – это «чудо» сотворил Сергей Михайлович Сотников, простой, преданный своему делу, человек.

11 января 1957 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановление о создании военного объекта с условным наименованием «Ангара». 15 июля того же года Михаил Григорьев подписал приказ № 1 о вступлении в должность командира войсковой части 13991, что стало началом формирования ракетного соединения. С тех пор, 15 июля отмечается день рождения космодрома Плесецк.

Изначально космодром предназначался для пусков межконтинентальных баллистических ракет Р-7. А 17 марта 1966 года началась космическая деятельность Плесецка. С него стартовала ракета-носитель «Восток-2» с искусственным спутником Земли «Космос 112» — знаменитая «Таня». Всего с 1966 года по настоящее время с космодрома было произведено свыше 1600 пусков ракет-носителей.

На 2022 год на космодроме эксплуатируются ракеты лёгкого класса «Ангара-1.2», «Союз-2.1в», среднего — «Союз-2.1а», «Союз-2.1б» и тяжелого — «Ангара-А5». В результате, возможности космодрома Плесецк обеспечивают выполнение оборонных программ РФ.

Прибыл к нам свежеиспечённый лейтенант. Видно было, что в училище он поступил после школы, в Армии не служил, а по сему, постоянно попадал в просак.
На вечерней проверке, командир части вызвал его к себе. Чётко чеканя шаг, куда кремлёвскому караулу, высоко вскидывая вытянутые мыски сапог, лейтенант дошагал до подполковника и доложился. Получил назначение в нашу роту и найдя нас глазами, повторил свой чеканный шаг. Влюблённо вперив взгляд в нашего ротного, он, внезапно увидел сигналы, которыми маяковал его будущий прямой командир. А вертикальные взмахи ладони означали: умерь пыл! Красивый шаг, у стройбата, считается моветоном! А ещё он услышал, нарастающий, пока ещё сдержанный, смех. Лейтенант, оказался понятливым. Он, всё это дело, просёк и перешёл на обычный шаг. Но сделал это столь неудачно, что его ноги, как бы, прокрутились на месте. Это было фиаско, братан!
В ближайшую субботу, он повёл роту в баню. Позор жёг его внутренности, побоялся написать душу, и он жаждал показать, кто командир?! Он скомандовал: "Бегом!" Хотя, обычно, в выходные, нас излишне не трогали. Мы потрусили. Но он метался вдоль колонны и, подбадривая пинками, добился уставного бега, 180 шагов в минуту, 90 сантиметров шаг. В условиях повышенной влажности Архангельской тайги, бег, э-э, нелюбимое занятие большинства солдат. Послышался ропот. Не обращая внимания на зарождающийся бунт, наш замок, то боком, то спиной вперёд, бежал впереди отряда. И, чуть слева! Я не зря это выделил. Внезапно ропот утих. Все прислушались: Собака не лаяла!
Мы все, разом, поняли складывающуюся ситуацию.
Дорога вела через пролом в ограждении военных складов. За десятилетия нарушений охраняемого периметра, все перестали обращать на это внимание. И ограничились тем, что на краю пролома, посадили огромного, уже старого пса. Этот пёс, был честным служакой. Он всегда лаял и метался на цепи, стараясь укусить нарушителей. Но ограничитель-цепь, не давала ему такой возможности. Я думаю, что сабакен, мечтал, хоть раз оторваться. Хоть, кого- нибудь укусить! Уж очень яростный был пёс! И пёс был первым, кто понял вариант развития ситуации! Если, летёха продолжит свой бег, траектория приведёт его прямо в лапы Цербера! Собака это поняла и собака замолчала. В смысле, даже не начала лаять. Более того, это разумное четвероногое, выбрало позицию! Пёс оттянул цепь и залёг. Затаился, в ожидании заслуженной награды.
Мы не верили своим глазам! Лейтенант бежал к собаке, а собака не шевелясь, ждала его! Расстояние сокращалось и вот лейтенант приблизился на длину броска. Пёс был благороден и, перед действием, глухо рыкнул. Затем сделал прыжок и, на излёте, сомкнул зубы на ляжке лейтенанта!
Это противоречит законам физики, но лейтенант, мгновенно поменял направление движения на 180 градусов и, с такой же скоростью, в том же положении, побежал в обратном направление. Мы самопроизвольно перешли на шаг. Лейтенант пристроился позади. Протирая укушенное бедро, он зорко следил, чтобы мы не оглядывались.
А пёс? А что пёс? Он также яростно лаял и кидался на проходящих. Он не реагировал на мои попытки подружится, когда я подходил к нему в самоволках. Но появилось в нём, что-то такое.. типа, чувства, что жизнь не зря прожита! Жизнь удалась!
P.S. Почему-то, никому не пришла мысль предупредить лейтенанта. В том числе и мне. И стыдно не было. Но сейчас я приношу ему свои извинения! Извините, товарищ лейтенант!