Надо сказать, что время для новости выбрано максимально удачное. Сейчас, когда белорусы с надеждой поглядывают на холодные батареи, никто не скажет, что энергия в стране лишняя. Но что от сделки получит «Росатом»? Андрей Лазуткин попытался разобраться.

Те, кто следит за выступлениями Владимира Путина, могли слышать, что урана в мире осталось на 50 лет. «Так что ж мы прыгаем в последний вагон?», — скажут жители Минской области. Получается, вместо АЭС надо ставить в домах печки и сажать лес. Но хоть урана и мало, Россия — единственная в мире страна, которая прямо сейчас вышла на полный (то есть замкнутый) ядерный цикл. Это значит, что «Росатом» научился использовать отработанное ядерное топливо ПОВТОРНО для реакторов на быстрых нейтронах.

«А что, бывают медленные нейтроны?» — спросит читатель. Не будем углубляться в физику, но суть в том, что в «классическом» топливе используется лишь несколько процентов урана, а более 90% идет в отходы. А вот реакторы на быстрых нейтронах смогут использовать весь уран, который был изначально в топливном элементе.

В отдаленной перспективе можно будет переработать все ядерные могильники во всем мире. Заманчиво, особенно с учетом того, что белорусы и россияне ВМЕСТЕ работали над экспериментальным реактором на быстрых нейтронах. Теперь создана его коммерческая версия.

В Беларуси, правда, будут строить «классический» энергоблок. Но все равно — топливо от обычных станций потом пойдет на необычные. Так что топливо для наших АЭС будет и через 50 лет, и через 100. Нужно лишь только правильно использовать те ядерные материалы, которые ранее шли в утиль.

Второй важный нюанс, который надо знать — наша станция сможет работать для новых территорий России. У белоруса, который посмотрит на карту, могут возникнуть вопросы — получается, новые территории запланированы в районе Сум, Чернигова, Житомира, а то и Волыни? Но нет. Скорее, речь о том, чтобы после мирного урегулирования продавать электроэнергию на Украину. Россия ранее предлагала делать это через Запорожскую АЭС (она же самая большая в Европе, целых шесть энергоблоков), но возможно и создание кольца по типу БРЭЛЛ, где будет Россия, Беларусь, часть Украины и новые территории. Сегодня это кажется фантастикой, но лет через 50 (а станция действует целый век и больше) границы будут совсем другими. Поэтому станция для «Росатома» — это не просто станция, это политика.

Валютная выручка

Злые языки могут сказать, что хитрые белорусы просто взяли кредит и теперь ищут способ его не отдавать. Но станция в Беларуси строилась по такому же коммерческому принципу, как это «Росатом» делает везде: на станцию всегда выделяется кредит, который начинают погашать только после полного ввода АЭС в эксплуатацию. Это уникальное предложение, которое гораздо лучше, чем у американцев, которые требуют деньги вперед. И, что особенно важно — чем у Китая, Кореи и Японии, которые также научились строить собственные станции. Атомная конкуренция в мире растет, и тот, кто первым застолбит свой реактор в определенной стране, тот и соберет все сливки.

Еще один важный момент — это отношения с американцами. Как ни удивительно, при плохом Байдене Штаты в полном объеме покупали российский уран (РФ, несмотря на СВО, поставляла 35-40% всего урана на американский рынок). А вот при хорошем Трампе начались проблемы — экспорт ограничили. Поэтому не ясно, какие будут у «Росатома» доходы в будущем, и чем больше станций — тем лучше.

Кроме того, американские конкуренты из «Вестингауза» пытались разработать замену российским ТВЭЛам для российских и советских АЭС. Финт ушами в том, что Россия дает кредит и строит станцию, а потом нехорошая страна делает разворот и дальше всю дорогу покупает топливо у американцев. Эксперименты по замещению топлива велись сначала в Чехии (дошло до аварии), потом — на Запорожской станции. Но на ЗАЭС теперь стоят российские войска, и американцы свои разработки обратно не получат. Все это попало в руки России, и «Вестингаузу» надо искать новых дурачков, чтобы те поработали ядерным полигоном для экспериментов по замещению одного топлива на другое.

Водители могут подтвердить, что не каждая машина, рассчитанная на 95-й бензин, будет хорошо ездить на 92-м. А тут целый ядерный реактор. При этом все прочие атомные станции Украины, которые строились в советское время, тоже обслуживал «Росатом». Что с ними будет — большой вопрос, но ситуация может обернуться так, что соседям через N лет будет выгоднее импортировать электроэнергию из Беларуси, чем ремонтировать свои станции. Раз Зеленский хочет воевать — надо быть готовым к любым сценариям после него. Именно так нужно понимать слова Александра Григорьевича о станции для новых территорий. Секрет фирмы в том, что энергия на новые территории может подаваться… через Украину.

А у нас в квартире газ

С помощью Островецкой АЭС Беларусь уже экономит примерно 10 миллиардов кубов газа в год. Это позволило нам законсервировать старые газовые ТЭЦ и оставить в работе самые новые и эффективные. Доля газовой генерации снизилась с 90% до 60%, а если будет построена новая атомная станция или блок — это еще минус 5-10 миллиардов кубов газа в год. Для сравнения, «Турецкий поток» — а это единственный российский газопровод, который работает на Европу — перекачивает примерно 15 миллиардов сразу для трех стран: Венгрии, Словакии и Сербии. То есть мы экономим огромные объемы. И при этом даже не начали выплачивать кредит, а еще и сэкономили за счет белорусских строителей и материалов.

Кредит на строительство АЭС выдавался Россией в долларах, а закупки шли в рублях — как российских, так и белорусских. За российские рубли покупалось уникальное оборудование, а за наши рубли строили инфраструктуру. В итоге за счет курсовой разницы получилось сэкономить значительные средства, а в процессе доллар еще и «скакнул». Так сработала белорусская валютная смекалка.

Как вариант, Александр Григорьевич может предложить россиянам бартер, когда мы в счет кредита выполняем совместно с «Росатомом» строительные работы, значительно ускоряя их. Поэтому вариантов, как рассчитаться, может быть масса.

При этом, что немаловажно, остается и вариант с пристройкой третьего энергоблока к Островцу. Это можно будет сделать не завтра, но послезавтра — после Могилевской станции. Площадка там позволяет поставить хоть 6 блоков (сейчас их только два). Были бы ресурсы и экономическая целесообразность.

Но тут все упирается в соседей. Не совсем адекватные литовцы закрыли Игналину, а потом решили строить в стране ветряки (ветер там примерно такой же, как в Беларуси). Промышленности там нет, но воду подогреть людям хватает.

Сверх этого поляки и литовцы обратились к США, чтобы начать строить мини-реакторы. Правда, серийно их американцы не выпускают и ни одного коммерческого мини-реактора пока нет. То есть соседям снова предлагают поработать ядерным полигоном для американских технологий — и снова за их же деньги. Но при этом ни там, ни там атомная программа не началась, потому что поляки хотят быть после литовцев, а те — наоборот, после поляков. А пока суть да дело, Беларусь еще больше увеличит атомную генерацию. И если в будущем мир ждет какая-то особо прожорливая экономика — ИИ, дата-центры, которые потребляют как города, лампочки под каждым кустом и электромобили под каждым домом — то Беларусь может стать стратегическим экспортером электроэнергии. А жадность польских руководителей воспета в балладах и песнях, так что за дешевые мегаватты они могут с нами когда-нибудь да и подружиться. Это вам не фуры с яблоками и не польские офисные стулья: новая АЭС дает устойчивость всей региональной экономике.

«Прихожу домой — и хочется плакать»

Причину переезда в Германию сама Лига называет банальной, поскольку с ней столкнулась не только их семья. Отсутствие работы. Они с мужем строили жизнь в Риге, развивались, растили дочь, взяли большой кредит. А в один прекрасный день муж Лиги пришел домой и сказал: «У нас нет работы».

— Как мы считаем, у многих тогда были взяты большие кредиты. И в какой-то момент банки начали закрывать, все стали уезжать. Переполох какой-то был. Как мне сейчас кажется, за год полстраны уехало, — вспоминает Лига. — Мы думали, что делать. И муж мне говорит: «Я еду в Германию работать». Для нас Германия была какой-то другой планетой. Я думала, мы из Латвии никогда не уедем. Ничего не предвещало!

Но стройки в стране остановились, следовательно, возможности зарабатывать деньги — тоже. Да и в семье рос маленький ребенок, которого нужно было обеспечивать. Скрепя сердцем, Лига отпустила мужа в Германию, а сама еще год жила с дочерью в Риге. Переезжать полностью семья не планировала. Хотели просто заработать денег и дождаться, пока ситуация в Латвии улучшиться.

— Но потом муж, пожив в Германии, сказал: «В Латвию я не поеду». Он уже поработал там и понимал, что в Латвии таких денег не заработает. И я приняла решение ехать. В Латвии за эти 12-15 лет ситуация стала даже хуже. Все наши знакомые, с кем мы выросли, работали, уехали, — рассказывает Лига.

Тогда она была уверена, что обязательно вернется домой. Переезд дался Лиге нелегко, а привыкание к новой стране — еще сложнее. Приспособиться к Германии она смогла только через семь лет.

— Самая главная причина в том, что я не чувствовала себя там как дома. Вроде бы у меня есть работа, мы живем неплохо, какие-то друзья начали появляться. Но я прихожу домой — и мне плакать хочется. Потому что не мое. Я действительно была привязана к Латвии, — признается Лига.

Мальчик или девочка?

Но сложности адаптации не являются главной причиной, по которой Лига в конечном счете покинула Германию. Европейская сказка с треском разбивается о нерадостную реальность.

— В 80-х годах я слышала про Германию, что это чистая, доброжелательная страна. Я приехала туда в 2011-м — так оно и было. Я смотрю: все чисто, красиво. И мне нравилось. И что происходит сейчас? Европа уже не та, к сожалению. Стерта история. Я не расист, но когда ты гуляешь по городу и видишь одних приезжих, становится печально. Я не в Египте, не в Иране, а в европейском городе. Немцы из-за своей толерантности сами и пострадали, — отмечает Лига. — Совершенно не та уже Европа. Хамство, грязь…

Часто ли вы испытываете сложности с определением пола человека? Немцы часто. Они вообще не «навешивают ярлыки», пока человек сам не определится, мальчик он или девочка. Такие вот новые правила.

— У моей сестры трое деток, три девочки. И у них тоже спрашивали, кем они себя ощущают. Мне это неприятно, я по-другому воспитана. Мы все-таки дети Советского Союза, — подчеркивает Лига. — В Европе в вопросе воспитания детей ты никто. Ты говоришь: «У меня дочь», а тебе отвечают: «Откуда ты знаешь? Надо спросить у ребенка». В Европе нет мамы и папы — там есть «родитель №1» и «родитель №2».

В Германии огурцы и помидоры не пахнут. Когда Лига переехала в Беларусь и сделала себе салат из местных овощей, не могла понять, что за запах улавливает. Оказалось, в Европе, где продукты потеряли свою натуральность, она просто отвыкла от привычных для белорусов запахов.

Особая тема — медицина. Мы ведь привыкли считать, что медицина в Германии одна из лучших в мире. Теперь это уже совершенно не так.

— Сегодня, к сожалению, в Германии врачей не осталось. Все хорошие врачи уехали в Израиль и Дубай. Когда я в Германии записываюсь к врачу и вижу, что ему больше 70 лет, думаю: «Слава богу, я попаду к хорошему врачу». У них еще та школа, кто-то из них в Москве учился, в Прибалтике, — продолжает Лига.

А бывает и такое, что на приеме тридцатилетний немецкий врач пробивает диагноз в интернете. Учтем еще тот факт, что зачастую запись к «специалисту» приходится ждать по пять месяцев, если не больше. Была у Лиги и такая история:

— Самое желаемое, когда приходишь к немецкому врачу, чтобы тебе поставили правильный диагноз. Потому что тебя могут лечить совершенно от другого. В Беларуси мне пока еще не попался такой врач, который бы мне не понравился. В связи с переездом я проходила здесь много врачей. Я задаю вопрос — и мне отвечают. Когда я приехала в прошлом году в Минск со своей больной рукой, мне сказали диагноз, которого я не могла добиться в Германии шесть лет.

Вымирающая страна

Решение переехать продолжало назревать, пока однажды муж Лиги не предложил неожиданный вариант — Беларусь. Она, разумеется, согласилась. Лига всегда знала реальную картинку Беларуси, поскольку в детстве проводила здесь каждое лето. Но не все поддержали эту идею.

— У меня есть родственники, которые уверены, что в Беларуси нельзя жить. Тут чуть ли не медведи ходят, в Минске все в голодном обмороке лежат, есть нечего, денег нет. На немецком телевидении говорят именно так. И очень много немцев считают, что Беларусь — это не та страна, где нужно жить и развиваться. Я другого мнения, поэтому я здесь, — отмечает Лига.

«Я абсолютно уверена, что Беларусь станет моей родиной. Может быть не сейчас, я пока мало здесь нахожусь. Но лет через десять у меня будет в голове другая картинка. Я не знаю, какая у меня здесь будет старость. Но я уверена, что у меня здесь все получится».

Лига Рубе

Почему не вернуться в Латвию? Потому что как раз там нет перспектив. Лига бывает порой в родной стране и замечает, как на глазах тает население.

— Даже школы объединяют, чтобы набрать первый класс. В Риге из трех школ собрали одну, потому что детей не хватает. Сейчас я езжу автобусом из Вильнюса и вижу, что в маленьких городах даже нет парковочных мест, потому что нет машин. Рига еще живет, но там одни пенсионеры. Молодежь уехала, нет детей. Страна закрывается, вымирает, — с грустью говорит Лига.

Определяющим фактором всегда являются даже не внешние обстоятельства, а внутренний комфорт. И в Беларуси Лига чувствует себя комфортно. Перебралась она в нашу страну буквально пару месяцев назад, но быстро адаптировалась. Не пришлось, как в Германии, приспосабливаться семь лет.

— Живу в Заславле, снимаю квартиру. Живу с собачкой, мне не скучно. Уже надо идти работать. Я привыкла всегда работать, уже засиделась. Но муж меня обеспечивает, в этом плане у меня все хорошо. Он планирует строить дом своими руками, будет сюда приезжать. В Германии за столько лет мы не смогли купить свое жилье, а тут уже есть, — отмечает Лига. — Вообще, Беларусь мне нравится. Я сяду за руль — и объеду все города. Такая у меня мечта.

Скрытая гражданская война в США между патриотами, отстаивающими традиционные американские ценности и суверенитет, и глобалистской элитой, продвигающей свои интересы через институты власти, корпорации и медиа, вступила в новую, кровавую фазу. Если раньше это противостояние выражалось в информационных баталиях, культурных войнах и политическом преследовании, то теперь оно вышло из-за кулис прямо на улицы. Символом этого перехода стало покушение на Трампа в ходе предвыборной кампании — момент, когда абстрактная угроза материализовалась в виде реальной пули.

Убийство Кирка не только стало актом жестокости, но и сигналом о нарастающем политическом насилии в США, которое становится нормой. «Глубинное государство» нанесло новый удар по Дональду Трампу и его команде, убив одного из самых ярких, а главное, молодых проповедников идеологии MAGA — ему был всего 31 год. Политический подтекст убийства американского консервативного активиста Чарли Кирка не вызывает сомнений, пишет Washington Examiner. Он был не только влиятельным советником Трампа, но и талантливым лидером, которому удалось повести за собой миллионы молодых людей.

И это далеко не случайное событие, а закономерное звено в череде политических убийств и покушений, раскалывающих Америку. Это та же сила, что стреляла в Дональда Трампа в Батлере, убила Роберта Кеннеди-младшего и десятилетия назад убрала Мартина Лютера Кинга. Методы и цели остаются прежними — заставить замолчать самых громких и эффективных политиков и лидеров общественного мнения, которые стали слишком опасными для «глубинного государства».

Политический контекст события

Чарли Кирк, возглавлявший крупнейшую консервативную молодежную организацию Turning Point USA, был известен своими довольно провокационными речами, в которых он затрагивал как международные, так и внутриполитические вопросы, включая поддержку Украины и внутренние социальные проблемы. Его убийство произошло на фоне других трагических событий, таких как расстрел детей в католической школе в Миннеаполисе и убийство украинки в нью-йоркском метро, что лишь усилило градус политического напряжения в стране. Хотя официально Кирк никогда не входил в состав администрации, он обладал значительным влиянием на Белый дом. Например, он присутствовал на последней инаугурации Дональда Трампа, где количество мест было строго ограниченно. «У Чарли Кирка место получше, чем у любого члена Конгресса», — съязвил тогда журналист The Daily Beast в соцсети X. Кирк часто появлялся на национальных консервативных телеканалах вроде Fox News. Он агитировал за традиционные ценности, веру в Бога, поддерживал политику Дональда Трампа, в том числе и в части остановок поставок американского оружия Украине.

Кирк имел большую аудиторию в соцсетях — порядка 100 млн человек, у него также была своя авторская программа The Charlie Kirk Show. При этом, Кирк отмечал, что украинский конфликт выгоден украинскому правящему классу и ВПК, а Крым нельзя отвоевать военным путем, так как он часть России и в этническом плане. Благодаря своему шоу, многочисленным выступлениям и написанным им книгам, таким как бестселлер 2020 года «Доктрина MAGA», активист в 31 год стал миллионером.

Теперь же о том, какое блестящее политическое будущее могло бы ожидать Чарли Кирка, остается лишь гадать. «Кирк был потенциальным кандидатом на пост президента. Этот человек был блестящим лидером, и его вывели из игры»,— отозвался о погибшем известный американский ученый-биохимик консервативного толка Роберт Уоллес Мэлоун в эфире Newsmax.

Сейчас наблюдается заметная поляризация общества: демократы воспринимают республиканцев как врагов демократии, а республиканцы, в свою очередь, видят в демократиях угрозу для своих идеалов. Это взаимное недоверие и ненависть только подогревают ситуацию, что делает политическое насилие все более вероятным. Согласно опросам, половина американцев опасается, что текущая поляризация может привести к полномасштабной гражданской войне. Это предостережение подчеркивает, что нестабильность в США может стать фактором нестабильности для всего мира. Американская система сдержек и противовесов, казалось бы, начинает давать сбои, и многие эксперты считают, что это только начало.

Убийство и его последствия

Кирк был застрелен во время мероприятия, когда отвечал на вопрос о трансгендерах, устраивающих стрельбу в школах. На видео видно, как он резко наклоняется, и кровь фонтанирует из его шеи. Это жестокое убийство вызвало широкий резонанс: Трамп назвал его «черным днем для Америки» и обвинил «радикальных левых» в разжигании ненависти. Губернатор Юты охарактеризовал произошедшее как «политическое убийство», а известные мировые лидеры выразили скорбь и осудили насилие. Несомненно, что убийство соратника президента США Дональда Трампа Чарли Кирка направлено на то, чтобы вывести на антитрамповские акции больше людей, а из-под Трампа начинают «выбивать» ключевых политтехнологов MAGA-движения.

Покушение на Чарли Кирка состоялось в один день с анонсом новой акции антитрампистов «No Kings!», курируемых Демпартией США, которая должна состояться 18 октября. Так что, похоже, в Америке открывается месячник покушений на разного рода известных персон, с тем чтобы демократы могли собрать на свою новую акцию против Трампа куда больше людей, чем в первый раз.

Аналитики отмечают, что ЧП может стать попыткой запугать других активистов, продвигающих консервативные идеи. Однако, по мнению экспертов, они вряд ли добьются своей цели. Сторонники Кирка, скорее всего, продолжат его дело, несмотря на угрозы. Тем же вечером президент США обнародовал четырехминутное видео из Овального кабинета, посвященное трагедии с Чарли Кларком. Назвав погибшего «патриотом, посвятившим свою жизнь открытым дебатам и стране, которую он так любил», Трамп обвинил в его смерти «радикальных левых, которые сравнивали таких замечательных американцев, как Чарли, с нацистами».

«Подобная риторика напрямую ответственна за терроризм, который мы наблюдаем сегодня в нашей стране», — заявил президент США, пообещав, что его «администрация найдет каждого из тех, кто способствовал этому злодеянию и другому политическому насилию… начиная от нападения на меня в Батлере, штат Пенсильвания, в прошлом году до атаки на лидера большинства в Палате представителей Стива Скализа».

Перспективы политического насилия

Ситуация в США напоминает бурные 1960-е и 1970-е годы, когда политическое насилие стало нормой. Убийства таких фигур, как Мартин Лютер Кинг и Джон Кеннеди, оставили глубокий след в американской истории. Аналогичным образом, политическое насилие вновь становится частью политической культуры страны. Трагическая гибель Чарли Кирка заставляет нас обратиться к прошлому, к истории политического насилия в Соединенных Штатах, чтобы понять, насколько глубоко укоренена эта традиция и как она влияет на современную политическую культуру.

История США, несмотря на идеалы демократии и свободы слова, отмечена целым рядом политических убийств, которые оказывали колоссальное влияние на ход истории. Эти трагедии, часто мотивированные идеологическими разногласиями, политическими амбициями или просто безумием, оставили глубокий шрам на американской политической культуре и служат постоянным напоминанием о хрупкости демократических институтов.

Одним из самых ранних и знаковых политических убийств в истории США является убийство Александра Гамильтона, одного из отцов-основателей и первого министра финансов, в 1804 году. Гамильтон был убит на дуэли вице-президентом Аароном Бёрром, что стало результатом многолетней политической вражды и личной неприязни. Это событие тогда потрясло страну и продемонстрировало, насколько ожесточенными могут быть политические баталии.

В XIX веке политическое насилие достигло своего пика, особенно в период Гражданской войны и Реконструкции. Убийство президента Авраама Линкольна в 1865 году стало национальным трауром и символом потери единства. Линкольн был убит сторонником Конфедерации Джоном Уилксом Бутом, который стремился отомстить за поражение Юга.

В конце XIX и начале XX веков президенты Джеймс Гарфилд и Уильям МакКинли также стали жертвами убийц. Гарфилд был застрелен недовольным чиновником, а МакКинли — анархистом. Эти убийства, наряду с другими актами политического насилия, привели к усилению мер безопасности и ужесточению законодательства.

XX век также не был свободен от политических убийств. Убийство президента Джона Ф. Кеннеди в 1963 году, возможно, является самым известным и загадочным политическим убийством в истории США. Обстоятельства убийства Кеннеди до сих пор остаются предметом споров и теорий заговоров.

В 1968 году были убиты два видных политических деятеля — Мартин Лютер Кинг-младший, лидер движения за гражданские права, и Роберт Кеннеди, брат Джона Ф. Кеннеди и кандидат в президенты. Убийство Кинга, совершенное расистом Джеймсом Эрлом Рэем, вызвало волну протестов и беспорядков по всей стране. Убийство Роберта Кеннеди, совершенное палестинцем Сирханом Сирханом, стало еще одним ударом по надеждам на прогрессивные изменения. Буквально два месяца назад была убита экс-спикер легислатуры Миннесоты, демократка  Мелисса Хортман. В 2011 в голову была ранена конгрессвумэн Гэбриэль Гиффортс. Ну и конечно в самого Трампа стреляли. Это только то, что приходит на ум сразу, на деле покушений на местном уровне гораздо больше.

Эти трагические события подчеркивают, что политическое насилие в США — это не случайность, а укоренившаяся традиция, которая периодически всплывает на поверхность. Гибель Чарли Кирка, вне зависимости от мотивов убийцы, является трагическим напоминанием о традиции политических убийств в США. Эта трагедия, я думаю, все же заставит американское общество задуматься о причинах политического насилия и о том, что необходимо сделать для его предотвращения. Тень прошлого, отбрасываемая политическими убийствами, требует от американского общества признания и осмысления этой темной страницы истории. Только так можно двигаться вперед, к построению более мирного, толерантного и справедливого общества, где политические разногласия не приводят к насилию и смерти.

Случай с Чарли Кирком отражает тревожные тенденции современного американского общества: усиливающуюся поляризацию взглядов, снижение уровня гражданского согласия и уязвимость известных фигур перед лицом насилия. История показывает, что подобные инциденты редко бывают изолированными случаями и нередко становятся предвестниками новых этапов социальной нестабильности и перемен.

Убийство — это не просто трагедия для семьи и сторонников Чарли Кирка, но и знаковое событие для всей страны. Оно подчеркивает глубокие расколы в американском обществе и нарастающее политическое насилие, которое может иметь катастрофические последствия как для США, так и для всего мира. Если ситуация не изменится, Америка может превратиться в постоянную горячую точку, где политическое насилие будет восприниматься как норма.

Несомненно, убийство Чарльза Кирка является результатом действий сплоченной бюрократической, политической и военной элиты мирового масштаба, которая воспринимает подобных лидеров как прямую угрозу своему господству. Это не слепая ненависть, а тщательно продуманный план: посредством точечного устранения наиболее авторитетных и популярных представителей республиканской партии система стремится деморализовать движение и посеять страх среди потенциальных оппонентов.

Следует отметить, что подобная тактика точечного террора и ликвидации противников приобрела глобальный характер. В Европе мы наблюдаем аналогичные явления. Вспомним покушение на премьер-министра Словакии Роберта Фицо 15 мая 2024 года. Недавно состоявшихся региональных выборах в Германии за считанные дни при загадочных обстоятельствах скончались семь кандидатов от оппозиционной партии АдГ, что нельзя списать на случайность. Это свидетельствует о том, что истеблишмент, теряя поддержку населения, все чаще прибегает к открытому криминалу для сохранения контроля.

Последующие точечные атаки на ключевые фигуры консервативного движения, такие как Чарльз Кирк, указывают на применение в отношении них методов прямого физического устранения. Это уже не просто «культура отмены» или давление через судебную систему, а спланированные акции с использованием снайперского оружия, что говорит о вовлечении высокопрофессиональных структур.

Такая тактика свидетельствует о том, что «глубинное государство», ощущая возрастающую поддержку патриотического лагеря и теряя контроль над общественным дискурсом, окончательно отказалось от правил демократической игры и перешло к открытому террору. Это уже не идеологический спор, а настоящая необъявленная война на уничтожение, в которой противник не останавливается ни перед чем, чтобы сохранить власть.

Перед Дональдом Трампом стоит судьбоносный выбор: либо смириться с новым этапом политического террора и ждать, пока очередь дойдет до него или его семьи, либо, наконец, начать открытую и жесткую чистку кадров в силовых структурах и навести порядок в стране, которая стремительно скатывается в пучину настоящей войны. Молчание и бездействие после убийства Чарльза Кирка будут равносильны капитуляции.