По всей стране прошёл очередной «купальный сезон». Да, именно сейчас, в середине зимы. Крещение Господне именуется он. В этот день (немного истории) Церковь вспоминает евангельское событие — как пророк Иоанн Предтеча крестил Господа Иисуса Христа в реке Иордан.
К проделанным во льду полыньям водоёмов потянулись очереди граждан, желающих окунуться в воду. Традиция, что ж поделать. Хотя говорят, что данного ритуала вообще-то нет в церковном уставе, и многие священнослужители высказываются против него. Также я слышал, что ежегодная традиция «зимнего омовения от всего плохого» появилась на Руси ещё во времена язычества, задолго до появления христианства. И её впоследствии решили приурочить к празднику Крещения Господня.
Но так или иначе — эта традиция объединяет людей. Причём не только христианской веры. Сам не раз воочию наблюдал (дежуря на таких купаниях по скорой), как граждане разных национальностей и вероисповеданий (чернокожие граждане в том числе) с одинаковым воодушевлением заходят в воду, по нескольку раз погружаясь в неё с головой и перекрещиваясь. И никто ни на кого косо не смотрит. Всеобщая благость и радость.
Здоровью в целом омовение в холодной воде не вредит при соблюдении нужных правил и если нет каких-то противопоказаний и предрасположенностей. Всплеска вызовов скорой помощи, по крайней мере, на следующий день, никогда не наблюдал. Но форс-мажоры непосредственно на месте купания всё же иногда происходят.
Откачивать — нет, никого не приходилось. Но в одно моё дежурство возле крещенской купели однажды произошёл некий «тяжёлый случай», о котором я и хотел сегодня вам поведать. «Виновником торжества» стал не кто-то, а сам... Впрочем, расскажу с самого начала.
Послали нас (в прямом смысле этого слова) к проруби дежурить. Нас — это меня и Виталия Алексеевича, пожилого и опытного фельдшера со стажем 40+.
- На пару часов съездите, постойте там. Покараульте людей. Вас потом другая бригада сменит, — объявила нам диспетчер Ольга.
- А чего на пару часов-то всего? Давай мы подольше там постоим, — предложил Виталий Алексеевич. - Постоим же? — уточнил он у меня и у водителя.
Водитель отстранённо пожал плечами. Он всегда был как «Герасим — на всё согласен». Я тоже был не против. Стоять на месте и не трястись по нашим дорогам — это всё же лучше чем НЕ стоять на месте и трястись по нашим дорогам. К тому же с машиной нам сегодня повезло — печка там работала отменно.
- Ладно, смотрите сами, — согласилась Ольга. - Но если замёрзнете — звоните. Сменят вас.
На том мы и убыли к месту дальнейшего несения службы, на берег местного водохранилища.
Ехать было недалеко. Возле широкой прорубленной во льду полыньи уже стояли машины МЧС. Ходили служители церкви в чёрных рясах и с крестами. Подтягивался народ. Без нас, «скорой помощи» (согласно правилам), не начинали. Встали рядом с автомобилями других служб. Принялись наблюдать за «священнодействием».
Все совершали его по-разному. Кто-то по пояс заходил в воду, плеская воду себе на грудь, охая и взвизгивая. Кто-то — с головой и «солдатиком». Кто-то — «бомбочкой». Кто-то — ещё каким-нибудь «макаром». И абсолютно все, после того как сходили на берег, выглядели счастливыми и воодушевлёнными, независимо от возраста и пола.
- Эх... Я бы тоже сейчас туда... — мечтательно произнёс Виталий Алексеевич, потягивая сигарету и наблюдая за «счастливчиками». — Правда, нежелательно мне, конечно...
Надо сказать, у доктора за долгие годы его безупречной службы уже имелся в наличии «заработанный» инсульт (без особых последствий) и цельный «инфаркт миКарда — вот такой рубец». Тем не менее он всё ещё продолжал трудиться на скорой помощи сутками, ещё и беря периодически лишние смены.
- Пойдёшь купаться? — то ли в шутку, то ли всерьёз спросил доктор у водителя.
Водитель впервые, наверное, за всё время оказался не «Герасимом» и высказался решительно против.
- А ты? (повернулся он в мою сторону.) А... Тебе ж вера не позволяет.
- Я холодную воду просто не очень, — пожал я плечами. - Да и на работе ж мы с вами, Виталий Алексеич.
- Ой, да я тя умоляю, - отмахнулся тот. - Там делов-то на две минуты. Если б мне здоровье позволяло, я бы даже и не задумывался.
Раньше по молодости он это дело любил. В прорубь в Крещение — стабильно каждый год. Только вот после всех перенесённых сосудистых катастроф и операций врачи категорически запретили ему.
Смеркалось тем временем. За всё это время ни одного пострадавшего к нам так и не обратилось.
- Ладно, поедем меняться всё ж, - объявил доктор через пару часов нашего дежурства. - Чего душу бередить... Звони Ольге, пусть другую бригаду присылают.
Я набрал по рации диспетчера, запросил смену.
- Эх... - посмотрев на часы, вдруг взволновался Виталий Алексеевич. - Душа горит...
Мы с водителем переглянулись, чувствуя неизбежное.
- В общем, так! - решительно изрёк доктор. - У нас там "чемодан мороженщика" в порядке? (Имея в виду чемодан с набором первой помощи для обмороженных пострадавших.)
- Да, — говорю. — Одеяла, полотенца, «фольга» — всё есть.
- Доставай оттуда полотенце. А я сбегаю, окунусь по-быстрому и обратно. Чтоб всё наготове уже было.
- Уверены? Вам же нельзя по идее. Тромб какой-нибудь оторвётся... откуда-нибудь, да и залетит... куда-нибудь.
- Ну, значит, «гармонью» (дефибриллятором) меня побьёшь — авось, откачаешь. - посмеялся в ответ тот.
После чего, быстренько поскидав с себя всю одежду и оставшись в одних полосатых семейных трусах, выдохнул, распахнул дверь салона авто и неуклюже босиком потрусил в сторону купели.
Никто из присутствующих, видимо, даже и не понял, что это был доктор дежурившей скорой помощи. Через какое-то время он затерялся среди других посетителей.
А ещё через какое-то количество минут в сторону нашей машины уже бежали несколько человек, махая руками. Я вышел из кабины.
- Человеку плохо! — крикнул один из них, остановившись и показывая в сторону полыньи, где над кем-то выстроился в круг народ.
Судя по всему, этот «кто-то» и был наш доктор. Сбылись мои плохие прогнозы… Схватив в одну руку дежурный жёлтый чемоданчик, а в другую «гармонь» (то, что доктор сам себе прописал), я помчался в указанную сторону. Краем глаза успел заметить, как к берегу на жёлтой «Газели» «03 — Реанимация» подъезжает бригада сменщиков. «Очень вовремя...» — промелькнула у меня мысль.
Фигура вторая (печальная):
Виталий Алексеевич в нашей машине. Лежит на носилках. Сам он и лицо его укрыты одеялом. В скорбной тишине везём. Никуда уже не торопимся. Куда ж спешить, когда уже всё произошло и назад ничего не вернёшь....
- И зачем же вы, доктор, пошли туда?! — подумал я вслух. — Я вот тоже... Не удержал вас. А надо было... Беды бы не случилось... И что я в карте писать буду?...
- Ну так и напишешь: «Травма производственная», — подал голос Виталий Алексеевич, отодвигая от лица одеяло и чуть морщась от боли. — «Шёл, шёл, поскользнулся, упал. Очнулся — наружный перелом нижней трети голени со смещением. Лечение: инъекция обезболивающего. Транспортная иммобилизация. Доставка в машину скорой помощи на носилках с помощью очевидцев произошедшего. Доставка в травматологическое отделение». Эххххххх... Угораздило же… Жаль, правда, — до проруби-то я так и не добежал...
- Ну ничего. Зато отдохнёте теперь дома перед телевизором. Вам полезно отдыхать. — успокоил его я.
А потом, уже подъезжая к больнице, подумал: «Хорошо, что не добежал. Наверное, уберегли его высшие силы в этот священный день от чего-то более фатального и летального. С его-то «инфарктами миКарда». Как думаете? 😉
Всех с прошедшим, друзья, и здоровья вам и вашим близким 💖👋!
(А вы совершали в этом году крещенское омовение или решили воздержаться? Напишите в комментариях. Посмотрим, кого больше 😉)
