Капитан коротко кивнул, и уголки его губ дрогнули в легкой усмешке. Они играли в шахматы с целым флотом НАТО, и ход оставался за «Курском».

Операция "Красный рубеж"

Всё началось несколькими неделями ранее, когда «Курск» отправился на учения Северного флота. После успешных пусков ракет и выполнения маневров на приз Главкома ВМФ, экипаж ждал возвращения домой. Но приказ из штаба изменил всё: К-141 должна была совершить боевой поход в Средиземное море. Это была не просто проверка возможностей подводного флота России, но и демонстрация силы в условиях политической напряженности.

Адмирал Вячеслав Попов, командующий Северным флотом, лично провожал «Курск» на миссию.

— Геннадий Петрович, — сказал адмирал, пожимая руку капитану, — у вас на борту честь флота и страны. Этот поход станет легендой.

Лячин только коротко кивнул. Он понимал: «Курск» должен был проскользнуть через Гибралтар, избегая обнаружения, и показать всему миру, что российский ВМФ по-прежнему способен действовать в любой точке планеты.

«Песня Гибралтара»

В ночь, когда «Курск» подошел к Гибралтарскому проливу, противолодочные силы НАТО были в полной боевой готовности. Патрульные самолеты, подводные лодки и эсминцы образовали плотный заслон.

Но Лячин знал, что время на их стороне. Используя особенности рельефа дна и шумовые маскировочные маневры, «Курск» ловко проскользнул мимо противолодочных сетей. Экипаж следил за каждым движением НАТО, как шахматист за ходами противника, и действовал с предельной точностью.

— Всё прошло идеально, — коротко отметил капитан, когда субмарина миновала Гибралтар. — Теперь пусть ищут нас.

Паника 6-го флота

Новость о том, что российский «убийца авианосцев» вошел в Средиземное море, вызвала настоящий переполох. Американский 6-й флот начал тотальную охоту за субмариной. Но «Курск» оставался неуловимым.

Лячин и его экипаж знали, что каждая всплывшая радиограмма, каждая крошечная ошибка могли выдать их местоположение. Но подводники действовали хладнокровно, не оставляя ни единого следа.

— Товарищ капитан, эсминец НАТО пересекает наш курс в 15 кабельтовых! — доложил штурман.
— Погружаемся на 300 метров. Тишина в отсеках. Пусть думают, что это просто шум течений.

И снова «Курск» ускользал, словно призрак.

Красный след

«Курск» продолжал свою невидимую войну в глубинах. Несмотря на напряжение, экипаж действовал слаженно, избегая обнаружения. Но обстановка становилась всё сложнее: НАТО перебросило к операции лучшие силы, включая авианосец USS Dwight D. Eisenhower и несколько противолодочных лодок.

Капитан 1-го ранга Геннадий Лячин знал, что долго скрываться не получится. Американцы применяли новейшие сонары и беспилотные аппараты. Он подозревал, что их планы — это не только охота на «Курск», но и возможность изучить технические характеристики субмарины.

Однако реальная опасность скрывалась не только в глубинах, но и внутри самого «Курска». Внезапно в радиограммах, полученных через секретный канал связи, Лячин заметил странности. Приказы из штаба не совпадали с оперативным замыслом командующего Северным флотом.

— Товарищ капитан, — обратился к Лячину его заместитель, — это похоже на провокацию. Кто-то пытается заставить нас всплыть.

Предательство

На борту «Курска» скрывалась проблема, о которой никто не подозревал. Инженер из третьего отсека, старший мичман Алексей Романов, вел двойную игру. Через подставные каналы он передавал сигналы американцам, раскрывая курс субмарины.

Романов был завербован за несколько месяцев до похода. Ему пообещали финансовое вознаграждение и безопасность для его семьи, если он поможет выманить «Курск» из укрытия. Его задачи включали намеренную «ошибку» в ходе маневров, чтобы выдать местоположение субмарины.

Но Лячин был начеку. Обнаружив подозрительные сигналы, он отдал приказ усилить внутренний контроль.

— Старпом, мы будем действовать жёстко, — сказал капитан. — На кону жизнь экипажа и честь флота.

Вскоре инженера разоблачили. Его план был сорван, но теперь американцы точно знали, где искать «Курск».

Прорыв

Обнаружение «Курска» стало началом крупнейшей противолодочной операции НАТО с времён холодной войны. Американские эсминцы и подводные лодки блокировали пути отступления. Для субмарины оставался только один шанс — скрытный прорыв в нейтральные воды, используя нестандартные маршруты.

— Переходим на бесшумный ход, — приказал Лячин. — Отключить все необязательные системы.

На борту царила гробовая тишина. Каждый знал, что одно неверное движение, один лишний звук — и они будут уничтожены.

В то же время американский командующий, адмирал Харрисон, получил странное сообщение от своего старшего офицера. В нём содержалось предложение: попытаться не уничтожить «Курск», а захватить его.

— Это безумие, — пробормотал Харрисон, но мысль о возможности изучить новейшую русскую технологию оказалась слишком соблазнительной.

Встреча на грани

Когда «Курск» вышел на очередной маневр, американская атомная подлодка USS Dallas обнаружила его. Лячин понял, что времени на бегство больше нет.

— Противник на расстоянии двух кабельтовых, — сообщил гидроакустик.

Лячин быстро принял решение, которое изменило всё: он отдал приказ всплыть.

На мостике «Курска» под стальными взглядами американцев развевался российский флаг. В эфире прозвучало сообщение:

— Говорит капитан 1-го ранга Геннадий Лячин. Мы готовы к переговорам.

Американцы были в растерянности. Это был ход, который никто не ожидал.

Операция "Переход"

На борту американского эсминца состоялась напряжённая встреча. Лячин предложил необычное соглашение: «Курск» переходит в руки нейтральной страны для изучения в обмен на снятие блокады и гарантии безопасности экипажа.

Адмирал Харрисон, понимая, что уничтожение «Курска» приведёт к международному скандалу, решил рискнуть.

В течение двух суток субмарина под эскортом НАТО была доставлена в порт Мальты. Россия и США согласились на совместное дальнейшее исследование новейшей технологии «Курска».

Эпилог

В Москве новость о переходе «Курска» в руки нейтралов вызвала бурю эмоций. Одни называли Лячина предателем, другие — героем, спасшим своих людей.

Капитан 1-го ранга Геннадий Лячин уже никогда не вернулся на родину. Он знал, что его поступок станет предметом споров, но в глубине души чувствовал, что сделал правильный выбор.

В одной из последующих телеграмм адмирал Попов написал ему:

— Это был не поход, а песня. И твой последний ход — её высшая нота.

Мир изменился, но имя «Курска» осталось в памяти как символ стратегического мастерства и холодной логики, позволивших избежать катастрофы.

В КПД думали, что они мастера поднасрать, но оказались мастерами обосраться. А нам теперь с этим жить и вдыхать. Сломать и нагадить смогли, а починить теперь не в состоянии. При этом сами Алымовы не парятся и ни в чём себе не отказывают. Люксовые авто, покатушки  200 км/ч и плавно перетекающий один в другой отдых за границей: Тайланд, Мальдивы, Турция и Байкал.

На совещании представители «КВК» рассказали, что авария коллектора очень глубоко, и нет у фирмы нужного экскаватора. Администрация города сочувственно покивала: «ну нет у людей экскаватора». Порш есть, гелик есть, мерс есть, а эксковатора нету. Может говно и воняет, но до Мальдив ароматы не доходят.

Нет, мы не считаем чужие деньги, но мы умеем считать свои. И тех денег, что жильцы и ресурсники  им платят, должно хватать в первую очередь на поддержание инфраструктуры, а уж потом на Порши, Гелики и Мальдивы. Почините коллектор и катитесь дальше со скоростью 200 км/ч.

Но Алымовы были бы не Алымовы, если бы думали о чём-то и ком-то кроме себя любимых и своей выгоды. Под первым нашим постом Лихие 90-е с элементами крепостного права в Курске у большинства подгорело от припаркованного на тротуаре гелика Алымова.

Что ж, у нас для вас подборка всего автопарка.

И немного местных новостей https://vk.com/kurskiykray?w=wall-33498502_191674

Самый крупный паблик города https://vk.com/wall-40067852_3052386

Наша группа https://vk.com/tcnmonolit92?w=wall-225201581_527%2Fall

И даже телеканал ТАКТ может иногда делать что-то вменяемое, когда не отрабатывает заказ Алымова (тут) https://vk.com/wall-91940458_108325

Явно не такого наследия после себя хотел покойный Анатолий Фёдорович. Но избранник его внучки Алымов умудрился в прямом смысле слова запомоить фамилию Дериглазовых.