Мэттью Бевилаква и Шон Гизмонте
Ну что, братва, садитесь поудобнее. Сегодня у нас на повестке два самых фееричных — и в то же время самых жалких — персонажа из Сопрано: Мэттью Бевилаква и Шон Гизмонте. Два салаги с большими амбициями и нулевым понятием, как работает бизнес.
Молодые шестерки, которые зашли в игру с апломбом, а вышли из неё — ну, скажем так, без аплодисментов. Каждая сцена с их участием — это чистое золото, хоть и со вкусом трагикомедии. Впервые они появляются с уже классической репликой:
"Вы должны были впаривать Webistics." — и с этого момента становится ясно: эти двое — ходячие проблемы. Им бы по-тихому таскать лавэ наверх, а они то к Тони как банный лист липнут, то в сортир не дотерпят. Кто не помнит ту сцену, где они справляют нужду рядом с Тони? Или момент, где Мэттью под себя пускает? Настоящие "мастера мокрых дел", только в плохом смысле.
Их история — как наблюдать за поездом, который мчится прямиком в бетонную стену: каждое их решение хуже предыдущего. Всё закончилось предсказуемо и без геройства. Сцена смерти Шона — вялая, скомканная, как и весь его «вклад» в дело.
Но, несмотря на всё, эти двое здорово расширили вселенную сериала. Они показали, как работает реальная мафия: деньги — наверх, проблемы — вниз. А их отношение с Кристофером — вообще отдельная тема. Они хотели быть как он, подниматься по ступенькам, но всё, что им надо было — это просто взглянуть на унылую рожу Криса, чтобы понять, во что это превращается.
При этом парни иногда вносили немного юмора — пусть и не специально. А как Мэттью обмочился в конце — это окончательно укрепило их статус мастеров позора, особенно в сортирных вопросах.
Попытки вписаться в дело были, но — кривые, нелепые. Под присмотром Ричи Априла они хотели доказать, что чего-то стоят, но чаще просто становились посмешищем. А когда решили ударить по Кристоферу — якобы по наводке Ричи — это стало их последней ошибкой. У них были мозги, чтобы получить диплом и лицензию брокера, но не хватило понятий, чтобы выжить на улице.
Их смерти — это, по сути, комментарий к гламурной картинке мафиозной жизни, которую нам пихают в кино. Кристофер хоть и страдал, но у него были связи, крыша, своя линия. А эти двое — чужие. Их просто перемололо системой.
В итоге — Мэттью и Шон стали образцом того, как не надо. Их путь — от мелких подработок до больших амбиций и жестокого финала — показал, что в этой жизни не каждый годится быть гангстером.
Но, знаешь, есть кое-кто, кто начал с куда более выгодной позиции — с королевской фамилией, уважением и покровителями… и всё равно влетел лицом в ту же стену.
Давай поговорим про Джеки Априла младшего. Парень, который, казалось бы, должен был стать «следующим большим авторитетом»… а вышел очередной наивный лузер, решивший поиграть в мафию, вдохновившись голливудскими сказками.
Старик его, Джеки Април-старший, был человек уважаемый. Не просто авторитет, а чуть ли не король на районе — с лавэ, с репутацией, с пониманием, как всё устроено. А вот сынок… ну что сказать… вместо того, чтобы впитывать отцовскую мудрость, Джеки-младший окопался в фантазиях. Голову набил фильмами, начал косить под гангстера, но забыл, что это не кино — тут за ошибки в расход пускают.
В третьем сезоне он начинает "решать вопросы" — без опыта, без крыши, без малейшего понятия, как всё работает. Думает, что раз папа был в авторитете, то и ему всё должно сыпаться само. Но Сопрано — это тебе не кружок самодеятельности. Здесь уважают тех, кто сначала зарабатывает полоски, а не тех, кто сразу лезет в кресло босса с нулевым резюме.
И вот Джеки, в лучших традициях самоубийц, решает «войти в историю»: грабит карточную игру. Да-да, как Тони когда-то в молодости. Только Тони тогда знал, с кем и как — и даже он чуть не попал под раздачу. А этот просто влетает, как герой боевика из третьего дивизиона. В результате — Солнышко отправляют в морг, Фурио ловит пулю, а весь район на ушах.
Урон — не только физический. Рохали, мать Джеки, впадает в депрессию, Мэдоу смотрит на всё это с широко раскрытыми глазами, а Тони… Тони ведь его почти как сына воспринимал. И вот он стоит перед выбором — прикрывать или пускать в расход. Ну и, как говорится, "кто не понимает с трёх слов — тому объясняет Альберт Барезе".
История Джекки — это символ всей деградации молодняка в мафии. Тони не раз жаловался: "Мол, молодёжь сейчас никакая. Им бы только ширяться герычем да в плойку рубиться." И вот перед нами наглядный пример — парень с амбициями, но без дисциплины. С фамилией, но без мозгов. Такой в мафии не жилец.
Смерть Джеки — это урок. Напоминание, что неважно, чей ты сын и какие у тебя понты — если ты не умеешь играть по правилам, тебя сожрут с потрохами. И никто не будет лить слёзы.
Так что, когда смотришь на Джеки-младшего, понимаешь: он не выжил не потому, что система жестока. А потому, что он сам себя обрек — заигрался. Его сюжет — это предупреждение всем, кто решил, что может войти в мир взрослых пацанов с босоногой наивностью.
Но есть и другой тип игроков. Те, кто с самого начала знает, во что ввязывается. Ну что, братцы, сегодня у нас на повестке настоящая подруга с яйцами.
Лоррейн Калуццо. Да-да, та самая, которую можно было бы спутать с бухгалтером из Квинса, если бы не одно "но" — она не просто играла по-крупному, она решала вопросы на уровне, где даже мужики порой пасуют.
Лоррейн — редкий зверь в этом зоопарке: баба в мафии, да ещё и не на подсосе, а с собственным бизнесом. Выдавала бабки под процент вместе со своим любовничком Джейсоном Эваниной. Всё шло как по маслу — кэш шёл вверх к Кармайну-старшему, авторитету старой школы. Но как только старик отдал концы после инсульта, воцарил хаос.
На трон метили двое: Джонни Сэк — тот ещё контролёр, педант и любитель идеального шва на костюме — и Кармайн-младший, больше похожий на лосося, который случайно заплыл в аквариум с акулами. И вот Лоррейн выбирает сторону. Не ту. Осталась верна Кармайну-младшему. А Джонни? Джонни взбесился. Потому что это ж как — ты в его городе, крутишь лавэ, а платишь не ему?
Он посылает Фила Леотардо — только что освободившегося, а значит, с зудом в пальце на курке — чтобы припугнул. Фил сработал по классике жанра: врываются в бар, пистолет к башке, "клац" — холостой. Психологическая атака, чтоб поняла, кто тут теперь папочка. Только Лоррейн оказалась побежала жаловаться к Кармайну-младшему. Уперлась. А зря...
Потом за дело берутся Билли Леотардо и Джоуи Пипс — и это уже не психологи. Это — "гробовщики". Ввалились к ней домой и пустили в расход и Лоррейн, и её Джейсона. Холодно, без лишних слов. Классика.
По слухам, прототипом Лоррейн стала журналистка из New York Post. Та самая, что жаловалась: мол, «Клан Сопрано» недостаточно жёсткий, неубедительный. Ну-ну. Получи, распишись. Вот тебе мета-комментарий от сценаристов: "Тебе мало трупов? Держи!" Как сказал бы Джонни Сэк: "Для Лоррейн всё мало..."
Но по большому счёту, её судьба — это еще один гвоздь в крышку гроба того времени, когда уважение и честь что-то значили. Сегодня — не заплатишь не тому — и всё. Не важно, кто ты, с кем училась, кто тебе кузен. Никто не вечен под этим небом, особенно в этом бизнесе. Так что, если кто-то скажет, что бабам не место в мафии — покажи ему Лоррейн Калуццо.
Но если ты молодой, горячий и слишком самоуверенный — даже не успеешь понять, откуда прилетело. Пример? Брендан Филоне.
Брендан Филоне… Вот уж тип, которого трудно забыть! Не потому что был крупной шишкой — наоборот, скорее потому, как быстро и с каким шумом сгорел. В серии "46-й размер" он вместе с Кристофером решает перехватить грузовик Comley Trucking. Только вот одна проблема: этот бизнес под крышей самого дяди Джуниора. А значит, стрелка была неминуема.
Ход был дерзкий, без оглядки — и сразу показал, кто тут головастый, а кто тупоголовый. Джуниор вспылил, как Поли, когда кофемашина не варит эспрессо. Требовал компенсации. Для него Крис и Брендан выглядели как двое отморозков, которых надо срочно привести в чувство. Тони пришлось вмешаться — "держим своих при себе".
С этого момента Брендан — как мишень на стрельбище. Кристоферу ещё повезло: ему устроили "показательное выступление" — фальшивую казнь. Страшно? Ну да. Зато жив. А вот Брендан... "в расход пошел" в лучших традициях Крестного отца. Лежал в ванной, кайфовал — и получил пулю в глаз. Мо Грин стайл. Hi Jack, bye Jack!
Как ни странно, Брендан умел "срубить лавэ" на серьёзных делах — та же фура с итальянскими костюмами, например. Но голова не варила. Мет делал своё дело: крышу срывало так, что даже Кристофер выглядел рядом с ним как 13-й апостол. Решал вопросы без спроса, ломился в закрытые двери, лез, куда не звали. Ну и доигрался.
Всё это — классическая история о том, как нельзя вести дела в Семье. Молодой, дерзкий, амбиций — через край. А уважения к иерархии — ноль. Не понял он главного: тут не улица, тут иерархия. И если ты решил срубить быстрые бабки, не поняв, кто решает и кто крыша, — тебе обеспечен билет в один конец.
Майки Палмиси его убрал. Кристофера — прикрыли. Кто? Тони, конечно, при участии Ливии. И вот тебе наглядный пример мафиозного "непо": один получил шанс, другой — пулю. Потому что в этой игре важны не только яйца, но и связи. Особенно семейные.
Прошли годы, а природа всё так же продолжала экспериментировать: у кого-то в башке пусто, а у кого вместо башки — пакет с протеином. Так на сцене и появился Перри Аннунциата.
Давай поговорим об одном из тех, кто редко на слуху, но кого забыть невозможно — Перри Аннунциата, он же «Мышцы Маринара», как его называли Тони и братва. Типичный джерсийский бык из Блумфилда, и путь его в Сопрано-вселенной был, скажем так, с ударом — в прямом смысле.
Перри впервые появляется в сериале как охранник и водитель самого Тони Сопрано, когда тот восстанавливается после огнестрела в 2006 году. Но Перри — это не просто накачанный охранник. Он, между прочим, занял второе место на конкурсе «Мистер Подростковый Блумфилд» — такой штрих к портрету, который придает перчику его образу.
Но ты ж понимаешь — в мире Тони главное не сила, а авторитет. И когда он начал чувствовать, что влияние слабеет после ранения, устроил небольшую демонстрацию. Чтобы напомнить, кто в доме хозяин. И выбрал для этого — угадай кого? Правильно, самого Мышцы Маринара. И вот он решает: пора напомнить всем, кто тут главный. Перри — идеально подходит: мощный, вспыльчивый, предсказуемый.
Завязалась драка. Но закон здесь один — босс должен победить. Тони уложил его, сломал нос. Но, как это часто бывает в Сопрано, даже такое — не конец. Потому что спустя время Тони компенсировал Перри за побои, а тот, в свою очередь, признал, что был неправ. Это был не просто мордобой — это был расчетливый ход Тони, чтобы вернуть себе контроль. И Перри это понял.
После драки Перри не исчез. Он остался рядом. Сопровождал Тони на празднике Святого Эльзара, был и на мальчишнике Кристофера. И даже сидел за рулём, когда Тони наткнулся на трупак Жирного Дома Гамиелло. Умный был — не полез. Оставался в тачке.
А теперь подумай: что было бы, если бы Перри тогда вырубил Тони? Ответ один — Маринару бы убрали. В этом деле есть черта, которую нельзя пересекать. Босса нельзя трогать. Неважно, насколько ты здоровый. Потому что даже в старой школе были свои правила. И были такие, кто следил за ними жестче всех.
Дружище, ща расскажу тебе про таких ребят, что даже наши родные сопраноиды на их фоне покажутся клубом по вязанию. Речь пойдёт про тех самых парней с Аттвелл-авеню. Да-да, те самые, от которых у самого Сильвио губы посинели, а Крис начал ерзать, как уж на сковородке.
Начнём с Лу ДиМаджио. Это не просто какой-то там подснежник при авторитетах. Этот тип был конкретный исполнитель, по-настоящему опасный. Вспомни, кому Тони поручил убрать Джонни Сэка? Не Бобби, не Поли— Лу. И хоть стрелка так и не состоялась, сам факт, что Тони отправил к нему Кристофера и Сильвио, чтобы обсудить детали, говорит о многом.
Но Лу — не просто мясник с битой. У него, как ни странно, был свой кодекс. Один из тех старорежимных, кто дрянь не терпел. Наркота для него — табу. До такой степени, что он отмотал восемь лет за то, что вышиб мозги бейсбольной битой одному барыге и его бабе — за то, что те толкали дурь. Вот так вот: «делай как надо — и будет как надо».
А теперь держись — дело Томми Нери. Жуткая история даже по меркам Джерси. Лу первым делом — ломом по башке, а дальше его подельник Фрэнк взялся за ножовку. Не на понт, по-настоящему. Кровь, кишки, и полное отсутствие нервов. Такие, понимаешь, решали вопросы без лишнего шума — и без сожаления.
И тут, брат, не могу не вставить один момент для настоящих киноманов. Фамилия "Нери" — она ж неспроста. Это прямая отсылка к Аль Нери из Крёстного отца — бывший коп, ставший правой рукой Майкла Корлеоне. А кто играет Фрэнка Криски, одного из парней? Правильно, Ричард Брайт, сыгравший Аль Нери в Крестном. Классная пасхалка, Дэвид Чейз!
Но вот что самое странное: вся эта жуть парней соседствовала с какой-то криповой домашней обстановкой. Когда Сил и Крисси приехали к ДиМаджио, дочка Роуз принесла им пирог. Серьёзно. Сидишь в логове маньяков, а тебе тут: «Покушать не хотите, мальчики?». Сцена — золото. Крис с Силом, два бывалых кабана, а стоят, будто на похоронах. И этот мутный парнишка с бельмом на глазу, как выскочит: «Меня тоже зовут Кристофер!» — будто глумится.
А фотку Джонни Сэка вспомни — где надо было его опознать на снимке, а вся семейка слепая, как кроты. Сил только буркнул: «Он справа», и на этом вся аналитика закончилась.
И да — Лу в момент просёк, что Крис — нарик. У них там вообще логово как катакомбы, как будто попал в сериал про вампиров. И уважают их не потому, что лавэ есть, а потому что они реально кайфовали от своей грязной работы. Вот такие они, парни с Аттвелл-авеню.
А теперь представь себе человека, который вроде бы и не с Аттвелл-авеню, но вписался бы туда идеально. Наркоман, да — но при этом всегда чётко выполнял свою работу. Его звали Корки Капорале.
Брат, если ты думал, что знаешь всех игроков в Клане Сопрано, ща открою тебе еще одну карту — Корки Капорале. Да-да, тот самый неуловимый тип, который в сериале вроде бы мелькает на секунду, но на самом деле — фигура ключевая.
Корки — это тебе не какой-то там прихлебатель. Он, конечно, не капо и даже не солдат, но завязанный по уши. Настоящий связной между Джерси и Неаполем. По документам он никто, но по сути — незаменимый винтик в машине Сопрано.
Самый яркий момент? Конечно, ликвидация Расти Миллио. Дело тонкое, международное — с привлечением итальянских киллеров, которых Крис называл "Портные". И вот тут Корки раскрылся: он улаживал всё — перевод, встречи, оружие, инструкции. Работал чётко, без лишнего шума. И знаешь, чем он получал зарплату? Герычем. Его не уговаривали, не шантажировали — он сам знал, где его место и за что он "в деле".
Но на этом его история не заканчивается. После смерти Кристофера, уже в "Голубой комете", Корки снова выныривает на сцену. Ему доверяют курировать мокруху известного главы государства - Шаха Ирана. И хоть дело пошло наперекосяк, Корки остался спокойным, как хирург после операции.
Прошлое у него — тёмное, как подвал у ДиМаджио. О нём ходят слухи: мол, бежал из Италии, спасаясь от мести Каморры за грехи отцов. Кто-то говорит, что его семья была в списке на "утилизацию", и только чудом он оказался в Штатах. Другие шепчут, что его героиновая зависимость — не случайность, а результат давних связей с южно итальянскими группировками. В любом случае — он не просто нарик. Он проводник между двумя мафиями, знающий оба берега Атлантики лучше, чем турист Рим.
Да, экранного времени у него кот наплакал, но зато каждое его появление — как выстрел с глушителем. Он и с Крисом мог болтать по-настоящему, по-человечески, и между делом — обсуждать, как лучше разрулить вопрос с убийством. Или как передать «Портным» нужный ствол. И да — его ухо тонко ловило различия между северным и южным диалектами, как будто он родился в Неаполе, а вырос в Ньюарке. Кстати, у меня уже есть черновик для отдельного ролика про этого колоритного героя, так что, если хочешь узнать о больши о Корки, дай мне знать в комментариях!
Вот тебе и Корки Капорале — не фронтмен, но без него оркестр просто бы развалился. Настоящий серый кардинал, тихий игрок, всегда где-то на грани. И если бы у Сопрано был отдел международных операций — он бы его возглавлял. Корки был настолько важен для семьи, что ему бы памятник поставить — по-хорошему. Но вот следующему пацану памятник действительно поставили. Только посмертно. И, как идиоты, вместо фамилии на табличке выбили его погоняло...
О, брат, щас расскажу тебе про одного из самых колоритных персонажей Сопрано, которого часто недооценивают. Речь, конечно же, о Джои Пипсе — настоящем «человеке эпохи», хоть и не задержался он в сериале надолго.
Джои Пипс, он же Джозеф Пепарелли, — тип с двойным дном. С одной стороны — сын по совести: ухаживал за матерью в инвалидной коляске и сестрой, после того как батя откинул копыта. А с другой — верный пёс мафии, сначала под крылом у Фила Леотардо, потом — любимчик Джонни Сэка. Не просто шнырь, а правая рука, личный водитель и доверенное лицо.
А уж как Фил его подкалывал — помнишь?
"What’s the matter, Joey, you got a fuckin’ eye problem? You look like Stevie Wonder, your eyes rollin’ around!"
Классика. Шутки шутками, а доверяли ему серьёзные вещи.
Одна из самых запоминающихся сцен — где Джои с Джонни бухали, болтали про подружку-балерину, и тут вдруг у Сэка крышу сносит, когда он замечает, как какой-то Донни Кафранца лыбится. Идёт напряженка с Сопрано, а этот ржет? Бах — и всё заканчивается мордобоем и угощением от Джонни Сэка. Джои тут как тут: вырулил, утащил босса, спас от позора.
Но Сакримони, весь кипя от жажды мести, приказал Папарелли оформить мокруху на Ральфа Сифаретто. Джои связался с киллером-чарли из Майами… но в последний момент заказ слили.
Но Пипс не просто водила. Он в грязных делах по уши:
— Участвовал в нападении на Вика-Оценщика, чтобы тот подписался в аферу с HUD'ом;
— А главное — хладнокровно пустил в расход Лорейн Каллуццо по приказу Джонни. Такая вот «семейная разборка».
И вот тут карма прилетела. За смерть Лорейн, её родственничек-любовничек Кармайн-младший решил отомстить, и Джои стал мишенью. Исполнителем — Тони Бландетто, наш старый знакомый. Сцену убийства не забудешь: Джои на выходе из борделя в тачке, и тут — БАХ! Прямо в башку.
А потом — авария, его труп рулит сам, пока не врезается. Такая вот чёрная комедия, Сопрано-стайл.
На похоронах — последний штрих: на надгробии выбили погоняло "Peeps", а не фамилию. Вот тебе и вся суть: умер как мем. Улыбнуться хочется, хоть и грустно.
И ведь Пипс даже не был посвященным “мафиозо”, что в сериале часто подаётся как прикол: человек выполняет всю черную работенку, по уши в крови, а в «семью» так и не принят.
Джои Пипс — это идеальный коктейль из преданности, чёрного юмора и трагедии. Именно благодаря таким персонажам Семья Сопрано остаётся не просто сериалом, а настоящей энциклопедией мафиозной жизни.
А вот следующий герой этой энциклопедии был из тех, кто начинал соображать только после ремень-терапии.
О, ну теперь настало время поговорить об одном из самых тонких и, скажем так, “гражданских” игроков мафиозного поля в Сопрано — Рональде Зеллмане. Тип не с обрезом, не с кастетом, и в подвалах он никого не закапывает. Но будь уверен: влияние у него такое, что любой Тони дважды подумает, прежде чем рявкнуть не в ту сторону.
Зеллман — депутат законодательного собрания Нью-Джерси. Чиновник, который научился держать равновесие на льду между законом и лавэ от мафии.
Один из главных его эпизодов — мошенническая схема с HUD. Знаешь, та самая, где государство выделяет деньги на жильё для бедных, а в итоге эти бабки идут в карман к Тони. И всё это под благословением Зеллмана. Он, конечно, не стоит рядом, когда поджигают дома, но запускает механизм — и маховик крутится. Подробнее об этой и других схемах ты узнаешь, нажав подсказку в правом верхнем углу!
Но мафия — она же как ржавчина: залезет в личную жизнь, и не заметишь, как всё сгнило. Так вот, Ронни, наш политик, влез в роман с Ириной — бывшей Тони. Да-да, той самой «Мисс Петроградский карбюраторный завод», которая бухая звонила Кармеле со слезами на глазах. Ошибка? Мягко сказано. Тони устроил Ронни ремень-терапию, и это были не "переговоры", а прямая инвестиция эмоций в позвоночник. После такого Зеллман уже не тот — и это в сериале прекрасно показано.
Но несмотря на оплеухи судьбы, Зеллман — один из важнейших примеров того, как мафия проникает за пределы "семьи". Он — мост между тенью и государством. Он не стреляет, не ломает челюсти, но продвигает интересы семьи Сопрано гораздо дальше, чем Дядя Поли с волыной наперевес. Без таких, как он, ни один Сопрано не стал бы Сопрано.
Так что, если пересматриваешь сериал и хочешь понять, как работает настоящая мафия XXI века, — смотри не только на тех, кто в спортивных костюмах, но и на тех, кто в пиджаках. Зеллман — тень при власти, шестерёнка между системой и улицей. И в этом его мощь.
Но бывают и такие, кто стоит на границе этих двух миров, не в тени, но и не на свету. Те, кто вроде бы выбрал честный путь — но мафия внутри них не умирает…
О, брат, ща поедем по самому извилистому маршруту Сопрано. Речь пойдёт про Тони Бландетто, он же Тони Би, он же «тот, кто хотел вырваться — но остался сгоревшим в пепле старых обид».
Сыгранный безупречно Стивом Бушеми, Тони Би появляется в пятом сезоне как новая надежда на "чистую жизнь". Только вышел с зоны — отмотал срок, не сдал никого. И что ты думаешь? Вместо того, чтобы нырнуть обратно в криминальные замесы, идёт учиться на массажиста. Да-да, массажиста. Наш бывший стрелок — теперь руки кладет не для удушения, а для снятия стресса.
Но, как говорится, от судьбы не уйдёшь, а от лавэ — тем более. Находит он как-то 12 штук баксов, и в этот момент в голове начинает зудеть: а может, ну его, этот честный труд? Тем более, когда рядом катается кузен Тони Сопрано — весь при бабках, в авторитете. Сравнение мучает. "Это же мог быть я", — читалось у него в глазах каждый раз.
И вот Тони Би падает обратно в игру. Убивает Джои Пипса. Сразу видно — не забыл, как "решать вопросы". Этот шаг возвращает его в мясорубку, но ещё важнее — в его голове это акт лояльности и мести за друга Анджело, которого пустили в расход братки Леотардо.
А дальше — только хуже. Тут выходит на сцену сам Тони Сопрано. И вот она, классика жанра "семья против семьи, кровь против крови". Вместо того чтобы отдать кузена на растерзание Нью-Йорку, он сам приезжает в домик в лесу и стреляет Тони Би в упор. Без пафоса. С болью, но — без вариантов. Это не казнь, это акт милосердия. Лучше уйти быстро, чем быть растерзанным дядей Филли.
Но иногда самое тяжёлое — это не выстрел. А тишина, которая наступает потом. Особенно, когда рушится то, что строилось годами. Когда человек, с которым ты делил сигары, разговоры и смех у бассейна, вдруг становится просто… цифрой в блокноте.
Ну что, поехали. На этот раз у нас на повестке Хеш Рабкин — человек, который, хоть и не был «мафиозо», был ближе к сердцу семьи Сопрано, чем многие, кто клялся на иконке.
Хеш — старый еврей, ещё со времён Джонни Боя Сопрано. Он не просто выжил в этом болоте, он в нем построил виллу, завёл коней и открыл ипподром. Начинал как успешный музыкальный продюсер, но быстро понял: музыка — это, конечно, хорошо, но реальные бабки — в ростовщичестве.
"Один доллар из каждых пяти в кассе Тони — от Хеша". Думаешь, преувеличение? Нет. Просто Хеш — человек, который всегда умел делать деньги из воздуха, а в мафии это качество ценится куда выше, чем меткость или жестокость.
Хотя он не был итальянцем и не мог быть «сделанным», его роль была как у консильери — только без титула. Он давал советы, когда Тони был в разладе с миром, он говорил то, что другие боялись даже подумать, и зачастую был единственным голосом разума, когда вокруг шёл раздрай.
Помнишь, как он сидел рядом на тех самых «высоких сходках», когда обсуждались судьбы мира? Никто не выгонял, не затыкал. Он был в курсе всех дел, потому что был своим в доску
Но сериал ведь не про статику — семья Сопрано живёт, дышит, меняется. И отношения Тони с Хешем тоже проходят трансформацию. Сначала Тони смотрел на него как на наставника, почти как на отца — особенно после смерти Ливии и отстранения Джуниора. Но потом, как и со всеми отцовскими фигурами, Тони начал дистанцироваться, давить, раздражаться. Особенно, когда в дело влезли деньги — долг Тони перед Хешем превратил дружбу в напряженный торг. Помнишь, как Тони привёз конверт — и вместо благодарности выдал колкость? Атмосфера — как будто он ему угрожал.
И всё же, Хеш не отступил. Он не боялся говорить в лицо то, что думал, и не терял достоинства, даже когда был буквально один шаг от неприятностей. Он никогда не падал ниц, даже перед человеком, который мог убрать его без лишних вопросов.
К финальным сезонам Хеш как будто уходит в тень, но это обманчиво. Он не выпал из игры — просто отошёл вглубь, наблюдает, анализирует. Он остаётся одним из немногих, кто действительно понимал Тони, знал его слабости, видел трещины в его броне.
В итоге Хеш — это символ старой школы. Он прошёл весь путь — от советника Джонни Боя до последнего человека, с которым Тони мог ещё просто поболтать без масок, как есть.
Поэтому, если говорить начистоту — Хеш лучший соучастник мафии во всём Клане Сопрано. Не стрелял, не рубил, но всегда был рядом, когда надо. Мудрый, проверенный, свой. Он один из немногих, кто не стелился перед Тони, не подыгрывал — говорил как есть, в лицо, без страха. Потому что был искренним, не ради выгоды, а по совести. Без понтов, без суеты — но с максимальной пользой. Таких сейчас не делают.
А что ты думаешь? Кто реально был лучшим подельником мафии в Сопрано? Напиши свое мнение в комментариях - давайте обсудим! Обязательно почитай выпуск про лучшего капитана в Сопрано!
