Про качку.
Мне было 18 когда я впервые вышел в открытое море. В точности как в той самой песне "Всё было впервые и вновь". Как-то я даже помню первые часы, несмотря на то, что прошло без малого 27 лет. Запомнились они быстрой сменой эмоций. Я то пошёл в море не с грузом ответственности, как остальные 58 человек, а с грузом романтических мечт и грёз от прочитанных романов о море.
Это моё броуновское движение по палубе в первые минуты я не забуду никогда.
Боцман:
- Так возьми у фальшборта крюк, принеси. Осторожно не зацепи гак.
- Придержи продольный на кнехте пока корма не отойдёт.
- Шпринг без моей команды не трогать.
- Скойлай выброску, когда выберете носовой.
- Намотай конец на турачку! Что ты стоишь как баран?!
- Отойди от клюза дурак. Не наступай на шпигат упадёшь пустую голову разобьёшь! Господи, где вас понабрали таких...?!
Из всех этих букв я знал только предлоги и мат. Я носился туда-сюда, хватался за что-то наугад и пёр куда-нибудь, или тянул и ни разу не угадал. Каждый раз я делал что-то не то. Обидно не было совершенно. У меня странная реакция на безвыходные ситуации ещё со школы - я ржу.
И вот, когда вся эта вакханалия закончилось, я наконец-то почувствовал это солоновато-горькое волнение в груди. Мы выходили из родного города и я впервые видел морские ворота изнутри. Само море неспешно приближалось. Как только мы высунули нос из ворот, судно легонько накренилось и заскрипело. Именно так как я себе это представлял. Нас медленно, лениво раскачивало из стороны в сторону, за нами пристроились чайки и кричали там где-то за кормой и это казалось какой-то фантастикой, сбывшейся мечтой.
Потом нас загнали в рыб-цех и мы там готовили какие-то полиэтиленовые пакеты, какие-то коробки (почему-то называющиеся короба), кто-то ходил что-то там поливал из шланга, всё страшно воняло рыбой. Романтики стало чуть меньше, но мы периодически выходили на палубу и я смотрел на то, как постепенно за горизонтом исчезает наш берег а затем и маяк. Вокруг была голубая гладь, даже немного глянцевая, настолько было безветренно.
И тут чуток дунуло. Ну самую малость и по воде пошла рябь. Вместе с рябью несколько человек пошли в туалет. У меня никаких позывов к возвращению маминых пирогов не было, но было как-то муторно и в голове немного шумело.
На самом деле, реакция на качку у людей далеко не однозначная. Большинство, конечно, устают бегать в туалет и кормят рыбу, но есть люди и с другими отклонениями. Нас качало настолько незначительно, как оказалось в последствии, что судить о работе вестибулярного аппарата было рано. Были, конечно, шторма и в Балтике, но у нас и судно было не таким уж и маленьким - 98 метров как-никак. Ветер скоростью метров 20 в секунду - это уже кое-что и при таком ветре кое-где были слышны проклятия, как то: "Да провалитесь эти деньги. Горите в аду синим пламенем! Да чтоб я ещё хоть раз... да никогда-аааа!"
По роду деятельности мы были морозилкой и рыбу нам провозили маленькие пароходики. В то время как мы стояли ровно как валун по пояс в земле, эти малыши скакали там так, что их подбрасывало порой выше нашей палубы, а потом они проваливались меж волн до такой степени, что видно было только антенны.
На одном из таких тоже был новобранец. Вот уж кому было по-настоящему херово. Гагарина укачало бы в хлам, а у парня фамилия была явно другая. Вот вы видели когда-нибудь в фильмах инопланетян?! Их ещё "зелёными человечками" называют. В общем, они существуют. Это те люди, которых в автобусе укачивало, а они решили пойти в море на крохотном судне. Он был натурально зелёного цвета и выглядел сильно хуже инопланетян в целом.
А у нас на борту был уникум, которого от качки пёрло. Его постоянно сгоняли то с одной мачты, то с другой. Его чем больше качает, тем ему лучше. Ну тоже товарищ с "приветом". В семье не без космонавта.
Балтика Балтикой, но через пару месяцев нас зафрахтовали англичане. А Британские острова нифига не в Балтийском море. Я стоял на вахте у трапа за день до отхода и мы с механиком приматывали стрелки манометров леской в нужное положение, так как должна прийти комиссия принимать пароход. Зря приматывали. Комиссия зашла в каюту капитана, а он у нас человеком был опытным... В общем, как они выходили с борта судна, они сто процентов не помнят.
И вот, проходим мы мимо Готланда. Где-то как раз в том районе это знаменитое место где сталкиваются воды Балтийского и Северного морей. Там узенький пролив между Швецией и Данией, замок Шекспира и мы вышли в Северное море. А дураков нет - судно вышло максимальным порожняком. Англичане заказывают музыку, а значит платят. Вышли настолько пустые, что из еды была только перловка и топлива так, на дондышке чуток, чтоб только дойти. И тут как дало нам по морде европейским ветерком. Вот в стиральной машине вовремя отжима видели как всё мотыляется?! Вот так же было в иллюминаторах. Нас так звездячило, что на второй день у меня закрались сомнения в том - дойдём ли мы до пункта назначения?! Кушать ходило 6 человек из 59-ти членов экипажа. Как я потом глянул в судовом журнале, порывы были до 52-ух метров в секунду. А это вам не писюны на заборах рисовать. Повариха мне дала кусочек чёрного хлеба натёртого чесноком, чтоб не подох с голоду. Это было единственной едой во мне за три дня. Пластом лежали даже опытные товарищи. Неутомимым был только наш "космонавт" и всё рвался на палубу побалдеть, но судно было полностью задраено так, что поблёвывали даже местные мухи.
Я не знаю как объяснить что такое "кранец", но это что-то наподобие пятикубовой резиновой бочки, пустой внутри. В обычной бочке 200 литров - для наглядности. Служили они своеобразными отбойниками при швартовках, чтобы не биться бортами о суда и причалы. Штуковина впечатляющая. Прикована она была цепями совершенно недетских размеров. В общем, как оказалось после шторма и кранец этот и обе цепи оторвало к едрени матери. Это чтобы представлять какая сила там на палубе буянила.
Я люблю маринистов в принципе и Айвазовского в частности, но его "Девятый вал" так, шалости, по сравнению с тем как вставляло нас. Знаете эта расхожая фраза автолюбителей о том, когда бензин на исходе и доехал до заправки "На парах". Вот точно такая же ситуация была и у нас, только выйти и дотолкать судно до Шетландских островов у нас возможности не было. Когда мы таки дошли, перекрестились даже отъявленные атеисты с опытом. Не той рукой и не в ту сторону, но искренности было не занимать.
Так в общем и целом, за два года что я ходил в море нам везло. Но был ещё один случай у берегов Ирландии. Мы стояли на якоре совсем близко, когда начался очередной ветреной шабаш, но на этот раз дул на нас Атлантический океан. Про "письки с забором" тут даже неактуально. Знаете в американских комедиях бывает что что-то смешно взорвалось и у героя волосы застыли сильно зачёсанные назад. Вот если стоять на палубе, то был бы тот же эффект только в течении суток.
На этом можно было бы и закончить, если бы не одно маленькое "НО". Так как мы стояли близко к берегу, волн больших не было (всё относительно, конечно, но не так как в открытом океане точно). Ветер был такой силы, что вода просто бурлила и пенилась. Свист стоял такой, что закладывало уши. И тут, совершенно неожиданно, судно выпрыгивает из воды как поплавок и нас начинает сильно кренить. В это непросто поверить, но у нас оторвало усы якорю. То есть, боцман достал только вертикальный остов от якоря. Куда-то мы там спрятались за остров, но стрёма было "мама-не горюй".
В общем, даже если вас не укачивает, романтика хороша таки на диване под пледом с книгой, а морские реалии не для всех. По этой причине, видимо, я и был моряком дальнего плавания всего два года.
Люлька.
Для большинства людей слово "Люлька" ассоциируется с детством. Ну или Юльку так называли, у кого была в подругах, или самое очевидное - это своего рода кокон в котором качают и баюкают дитя несмышлёное, молочное ещё. В общем, кроме умиления, ничего это слово вызывать не может. У нормальных людей. Но, как говорится, причём тут я?!
Как бы не показалось странным, но в период с 92 по 94 год я ходил в море. Нет, мы не занимались там качанием детей в люльках. У нас она была одна на всех. Это, на первый взгляд, совершенно безобидная конструкция в виде клетки для тигра, только для людей. Я её видел несколько раз и из того, что мне моё сознание могло мне предложить, у меня был вариант, мол туда закрывали сильно буйных. Но, всё оказалось совсем не так.
Пришвартовались мы как-то в море к судну, которое было сильно выше нас ростом. Плюс дуло в тот день по-взрослому и качало. Трап между судами поставить так и не получилось, а им очень нужны были лучшие люди с нашего судна и среди них, понятное дело, был я. Там какая-то система забавная такая: Значит один трос от нашего крана прицепляется к карабину этой люльки, а второй подаётся с соседнего судна. Чтобы переместить люльку с одного борта на другой надо чтобы наше судно травило трос, а то куда мы собирались комфортабельно ехать, должно было свой трос вирать (подтягивать то есть). Единственный нюансик - люди в люльке всё это время должны находится в воздухе, балансируя где-то между судами. А встреча двух русскоязычных пароходов в море - это же событие всегда, ну и повод.
Ухманы - это такие специальные люди, которые орут ничего не видящим крановщикам, чего им делать. Когда нас с размаху приложило в этой клетке пару раз о наш же борт, я понял, что и "ухман" видит так себе. Мне даже показалось, что он смотрел в другую сторону. Но, второй день пить - не мудрено. В какой-то момент наш крановщик, Юра звали, как щас помню, как-то засмущался оттого что нас о борт бьёт постоянно и решил натянуть трос посильнее. А у этих крановщиков какая-то связь на уровне флюидов, похоже. Так же в этот момент почувствовал и крановщик со второго судна. Хоть его и не было видно. Короче мы взмыли куда-то, как под купол цирка и там зависли. В цирке то люди подготовленные к таким выкрутасам, но их там не качает. А мы мало что висим там чёрт-те где, так нас ещё и мотыляет в разные стороны. Если вы думаете, что там было страшно, то вы ошибаетесь. Там было очень страшно.
Там в воздухе я несколько раз исполнил похоронный марш и реквием Моцарта, не смотря даже на то, что он без слов. Нас с грохотом приземлили, или припалубили на борту соседнего судна и я сказал, что никогда больше в эту люльку не залезу. Все вокруг ржали, а сами боялись похлеще моего. К счастью, по окончанию разгрузки, ветер стих и я вернулся назад по трапу. Что бы не случилось, но я поклялся себе больше никогда не залезать в эту адову клетку, даже если будут угрожать списанием на берег. Угроза, тоже мне. Это была мечта.
С тех самых пор, слово "Люлька" у меня вызывает неподдельный страх. Даже если она детская.
Про лодки.
Как бы это не показалось странным, но в море, помимо, собственно, самого судна, встречаются и лодки.
Ну, две из них довольно предсказуемые - спасательные. И не лодки, а шлюпки, а в нашем случае - катера, что сути дела не меняет.
Вообще, когда заканчивается топливо - это печально. Ну, это ж надо с канистрой на заправку идти, из пластиковой бутылки воронку делать, в бак залить, провонять...
В море всё несколько иначе. Иисуса у нас на борту не было, поэтому сходить за топливом на судно пешком по воде, возможности не было никакой. А мы сидим в этой шлюпке, а вокруг никого.
Судно стояло в двенадцати милях от берега и свободные от вахт пошли на шлюпке на берег, во главе со старпомом. Как там так получилось, что на обратном пути кончилось топливо я не помню, но что было, то было. Вообще, если двигатель работает и придаётся какое-то ускорение, то даже в ветреную погоду - терпимо, хоть и качает безбожно. При вырубленном двигателе - голова/ноги. Шлюпку ставит лагом (боком к волне) и начинаются экстремальные карусели. Это вот не то что "Ой меня укачало", нет, там не до этого. Там все мужики сыплются сначала в один угол лодки как кегли, потом её переворачивает и все катятся в другой угол. Кто сумел за что-то зацепиться, висит ногами вниз, палубы не касаясь. По большому счёту, морякам к подобным валынданьям не привыкать (у меня в первый же шторм за ночь трусы стёрлись до дыры на ответственном месте), но мы были в крохотной шлюпке без топлива и когда это всё закончится - было неизвестно.
Первым не вытерпел электрик и заорал на матросов "давайте гребите уже". А у меня это первый рейс, плюс - я не умею плавать. "Гребите", оказывается, касалось вёсел. Я как увидел эти вёсла, сделанные из цельного ствола сосны... Так-то я на резиновой лодке грёб мама не горюй, с брызгами, но это на гражданке и не озере. Так как, к несчастью, я оказался матросом, грести должен был я. Помню, приподнял один конец весла и где-то в районе лопатки щёлкнуло. Ну тяжёлое весло блин. А как им грести, я даже не представлял. Я и сейчас не представляю, 25 лет спустя.
Первым не выдержал электромеханик и зарядил мне локтём в лоб, отбирая весло. Товарищем он был крупным, а удар - убедительным и я вернулся обратно в весёлый кегельбан. На второе весло сел ещё какой-то бугай и мы, наконец-то, начали куда-то двигаться. Вместо привычных сорока минут, мы шли к борту судна 5 часов. Нас то течением сносило, то волной сбивало, то наши бугаи уставали и сильно "хвалили" меня хлипкого.
С горем пополам добрались. У нас на судне был человек, тоже дебютант, как и я, так его до моря, в автобусе укачивало. Он вылезал из шлюпки, как первый человек в истории человечества, успешно вернувшийся из ада.
Я, бляха, не механик, но каждый раз после этого случая проверял есть ли топливо в баке. Второй раз в лоб от электромеханика не хотелось совершенно.
Ну и коль уж за лодки пошёл разговор. К нам на судно, периодически заглядывал агент (представитель фрахтователя). Добирался он до нас на удивительной красоты лодке с пластиковым дном, надувными бортами и двумя моторами по 100 лошадей. А это 92 год. В Жигулях было 75 лошадей, если что. А тут лодочка. Я уже тогда знал несколько слов по английски и он с этих слов, а скорее всего из моей богатой мимики понял, что прокатиться бы на лодке - было бы здорово. А на судне 59 человек здоровенных мужиков, которые тоже были не проч покататься. Но, так как мимика была богатой именно у меня, я с другом и поехал.
Конечно, событий и впечатлений в моей жизни было достаточно, но эти 15 минут - одни из самых ярких. Он показал как управлять лодкой и пустил меня за руль.
Ребята, 80 км/ч по Атлантическому океану, на лодке, за рулём, в 18 лет, в начале девяностых - это было реально круто. Мы перепрыгивали с волны на волну и водная пыль играла радужками, отражаясь в солнечных лучах. Слёзы от ветра дотекли до затылка. В груди было вот это непередаваемое, переполняющее чувство, когда от удовольствия, радости, страха и неизвестности, дух захватывало так, что покалывало в пятках.
Как же нас ненавидели мужики, оставшиеся на борту. Впервые, в истории этого судна, на учебник по английскому языку была запись.
Хотите испытать ту же гамму чувств?! - учите английский - сказал я, зайдя на палубу. Как мне не наваляли?! - для меня до сих пор загадка.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Один из самых сильных штормов, в которые я попадал. Судно 220м 50 000 тонн
В такой шторм на месте не стоит ничего, что не закреплено, привязано, прикручено.