Есть такая точка зрения, что карфагеняне были тупыми, так как дали себя уничтожить Риму. Мол, понимать должны были, что Рим их рано или поздно уничтожит, а потому надо было сжать булки и идти до конца, а не сдаваться раз за разом. Ведь “Если страна, выбирая между войной и позором, выбирает позор, она получает и войну, и позор”. Я с такой точкой зрения не согласен, и сейчас поясню почему.

Главное заблуждение, которое закрепилось в умах многих граждан, - что война на уничтожение была чуть ли не основой римской политики. Подтверждают эту точку зрения судьбой самого Карфагена. Вот только это все merda. Карфаген и примерно в тот же период уничтоженный Коринф были, как ни странно, исключениями, серьёзно удивившими даже многих римских авторов.

Вопреки заблуждению, Рим вёл завоевательные войны, всё же, чтобы получить контроль над территориями, желательно, с их жителями, так как налоги и рекруты сами по себе из земли не появляются. А оборонительные, как ни странно, - чтобы удержать свои территории и, при возможности, нивелировать угрозу им в будущем. Да, упорно сопротивляющийся или нарушивший только что заключённый мир город могли образцово-показательно разграбить, а жителей продать в рабство. Но это было куда менее частым явлением, чем обывателями принято считать: Дэвид Колвилл в работе «‘Genocide’ and Rome, 343-146 BCE: state expansion and the social dynamics of annihilation» насчитал с 343 по 146 года до н.э. всего 62 известных акта массовых убийств в захваченных городах, и в большинстве своем это были последствия штурма города после упорного сопротивления, а никак не цель войны. И то, убийство всего населения города даже римскими источниками расценивалось как событие, во многом, уникальное. При том, что всего за тот период были захвачены сотни городов по всему Средиземноморью.

Поэтому считать пунов дураками, раз они не поняли после первой и второй войны, что Рим их обязательно всех вырежет, - глупо. Ну не было у них оснований так считать - так как ни даром предвидения, ни послезнанием они не обладали! А сами римские политики означенной эпохи, за редким исключением, типа Катона Старшего, не требовали устроить обязательно геноцид. Тем более, что было немало примеров того, как Рим сосуществовал с общинами "друзей и союзников". Поэтому вести дипломатию с Римом, с целью урегулирования противоречий, было нормальным при их уровне знаний решением.

Я даже больше скажу - сдаться, когда исчерпаны возможности для сопротивления (как случилось в конце Второй Пуники и перед Третьей - пуны тогда согласились выполнить все требования Рима), тоже было нормальным, в смысле - типичным, решением. И такие решения были свойственны не только “торгашам” пунам, но и, о ужас, самим римлянам! Потому что война это всегда баланс потерь и приобретений. Мало кто воевал ради самой войны. Уж точно не римляне, греки или тем более пуны. Их всех всегда интересовало достижение пристойного мира. Отличие у разных народов было лишь в планке этой самой “пристойности” и ресурсах, которые были готовы сжечь в горниле войны ради достижения цели.

Так вот. Да, пуны были торговцами, поэтому войны они вели обычно с целью расширения торговых возможностей. Именно как удобная торговая база им задолго до столкновения с Римом понадобилась Сицилия. Риму же Сицилия нужна была как источник зерна. Для обоих сторон конфликт Первой пунической был борьбой за ценный приз. Очень ценный, так как обе стороны затратили огромные ресурсы на его завоевание. Но не настолько, чтобы цепляться за него до последнего.

Идея, что из-за Сицилии нужно с римлянами бодаться до последнего пунийца, 146% была бы воспринята в Карфагене в тот момент, как бред сумасшедшего. Не стоила Сицилия дальнейших потерь и риска осады столицы, после которой Карфаген мог преждевременно закончиться. Поэтому в конце Первой пунической Карфаген и пошел на заключение мира.

Диванным геостратегам на заметку: большинство людей все же хотят как можно дольше жить, и если есть возможность избежать смерти, то чаще пользуются ей, чем не пользуются. Особенно если корень противоречий лежит не в идеологии или религии, а в материальных ресурсах. Пуны от римлян откупились, так как деньги это приходящее, их можно заработать ещё, а вот жизнь-то одна.

Вторая пуника, опять же вопреки убеждению многих, не была неизбежна. Римлянам в тот момент она была нафиг не нужна, у них свои проблемы были с галлами и греками. Многим пунам тоже: профиты от войны были сомнительны, а страхи Ганнибала, что если не ударить сейчас, то пунов сомнут в будущем, разделяли ой как не все. Понимаете, в чем дело: идея, что Рим будет становиться с каждым годом всё сильнее - она упирается в тот факт, что, вообще-то, Карфаген между двумя войнами тоже стал сильнее и прирос территориями едва ли не большими, чем Республика. Рим же имел довольно компактную армию, очень неспокойную северную границу, и был довольно беден. И тут ещё вопрос, как бы обернулось всё, если бы Ганнибал не решился на авантюру с превентивной войной.

Римляне на начало Второй пунической имели всего 6 легионов в постоянной готовности. 2 держали в Цизальпинской Галлии (север Италии) на случай восстания галлов. 2 в Сицилии, так как боялись удара пунов по ней. А ещё 2 должны были отправиться в Иллирию чтобы вмешаться в греческий междусобойчик и половить рыбку в мутной воде, заодно приструнив пиратов. Война с Ганнибалом римлянам вот вообще была не нужна. Эти 6 легионов то довольно затратными по содержанию были.

Когда война началась, и стало ясно, что быстро она не завершится, то обе стороны впряглись по полной. Сенат Карфагена нередко выставляют некомпетентными дураками, которые не поддерживали войну Ганнибала из зависти к нему. Но, кхе-кхе, поддерживали - войсками и деньгами. И Ганнибал Баркович сам себе злой Буратина, так как «каннскую катастрофу» он не смог конвертировать ни в мирный договор (маловероятный исход, но в случае осады Рима все же возможный), ни в устойчивый контроль территорий на юге Италии. Он даже порты не смог толком захватить и удержать, из-за чего не мог получать регулярно поддержку из Африки или Испании, хотя ему и пытались посылать помощь. Ганнибал был гением тактики, но вот стратег он оказался такой себе.

Римляне, как многие знают, после Канн закусили удила и решили, что никакого мира не будет, пока пуны в Италии. Однако причина такого поведения была не только в ультрапатриотизме, жажде мести или какой-то особой воинственности. Но и в том, что у Рима были ресурсы на продолжение войны. Пока Республика могла выставлять армию - сенаторы готовы были добиваться, как минимум, сохранения своего господства над Италией. Однако, если бы война повернулась не в пользу Рима, то, уж поверьте, они бы не воевали до последнего римлянина. Потому что после Канн в армию призвали вообще всех, кого можно, даже рабов - что было вообще чертовски унизительно для римлян. Еще пара разгромов уровня Канн и воевать Республике стало бы попросту нечем.

Римляне, как и все, хотели жить, и были случаи, когда жизнь в позоре, который еще можно смыть, они предпочитали смерти. Во время осады галлами Рима за 200 лет до описываемых событий решимость держаться была ровно до того момента, пока была еда, а потом… римляне сдались и испытали на себе “горе побежденным”. То есть даже у самых образцовых древних римских гигачадов с квадратной челюгой выбор между смертью и жизнью был сделан в пользу жизни.

Более того, в ходе тяжёлых войн с большими потерями в Риме неоднократно случались народные волнения с отказом от мобилизации и требованиями завершить войну (или начать нормально воевать). То есть простой римский призывник, даже ветеран, мог не хотеть умирать за интересы господ сенаторов. Так неоднократно было в 5 веке до н.э., когда плебс просто срывал мобилизацию, недовольный политикой сената. Во время войны с Пирром (280–275 годы до н. э.) консулам пришлось долго уговаривать и угрожать народу, чтобы возобновить набор в армию. Схожие истории будут в середине 2 века до н.э. после поражений в Испании. Сверхнапряжение сил Республики во Вторую пунику стало возможным из-за того, что Ганнибал создал угрозу римскому хартленду, и сенаторы сумели убедить народ в необходимости жертв. Но насколько долго смогла бы держаться такая мобилизация общества, если бы Рим не смог перевернуть ход войны, это очень интересный вопрос, ответа на который ни у кого нет.

Ещё одним примером того, как римляне могли сдаваться, были болезненные поражения во время Нумантинской (141–133 гг. до н. э.) и Югуртинской войн (111 – 105 годы до н. э.). В обоих случаях военачальники предпочли спасти войска от полного разгрома позорным миром. В обоих же случаях сохранение ресурсов продолжать войну позволило сенату занять жесткую позицию и отказаться принять “позорный мир”. Сенаторы могли сколько угодно возмущаться самим фактом сдачи армии, требовать биться до конца в таких случаях, но подобные случаи все равно будут происходить и в дальнейшем. То есть у римлян все же был порог сдачи, но крайне высокий.

У пунов порог сдачи был пониже - разгром полевой армии и создание непосредственной угрозы городу обычно было поводом сесть за стол переговоров. Фактически Вторая пуника завершилась именно этим: на сбор новой армии уже не было ни времени, ни сил, а потому от Рима опять решили откупиться. И тут уже было вот реально не до жиру - из-за авантюры Ганнибала с превентивной войной карфагенская держава потеряла огромные денежные и людские ресурсы, Испанию и Нумидию. Дальнейшее продолжение войны несло риски лишиться и самого государства, поэтому выбор на тот момент был очевиден.

Сторонники войны до конца там тоже были, но люди в массе своей жить хотели, а худой мир виделся лучше войны. 50 лет жизни все же у города впереди были, хоть об этом никто еще не знал. Более того, гешефт от торговли, даже не смотря на огромные (по меркам бедного, как церковная мышь, Рима) репарации, позволил поддерживать пристойную армию. Однако перед Третьей пуникой эта армия знатно огребла от нумидийцев, которые хотели поживиться территорией Карфагена. И к моменту вмешательства в конфликт Рима ресурсы Карфагена уже были серьезно подточены, а армия разгромлена.

Поэтому город и пытался за счет уступок Риму добиться нового прочного мира. Надежды на это были, так как позицию Катона разделяли отнюдь не все, и даже уже после начала войны были шансы, что в сенате возобладает более миролюбивая фракция. Но пунам не повезло. Есть определённая горькая ирония, что командовать осадой и штурмом города пришлось человеку, выступавшему резко против этой войны - Сципиону Эмилиану. Так что не стоит считать пунов тупыми торгашами и слабаками. Если бы они следовали советам диванных геостратегов биться до конца, то, скорее всего, не пережили бы и первую войну с Римом. А так 100 лет ещё протянули, и были способны некоторое время бодаться с Римом на равных. На мой взгляд, это уже успех.

Подпишись на сообщество Катехизис Катарсиса, чтобы не пропустить новые интересные посты авторов Cat.Cat!

Также читайте мои тексты первым на других ресурсах:

ВК
Телеграм

Первая часть Ганнибал Барка: фигура, дельты и «двойники». Очерк биографии Ганнибала и хронология трёх Пунических войн (часть 1)

8. Роберт Гвискар (ок. 1015–1085 SC) — главный «земной» Ганнибал

1) Почему он центральный в нашей оптике

• Разрубает «сухопутный узел» войны 1048–1072 SC (наша «Вторая Пуническая»): выводит противников из строя не штурмом Рима, а разгромом коалиций в поле и перекройкой тыла (Апулия–Кампания–Калабрия).

• Превращает победу в правовой режим: пакт Мельфи (1059) закрепляет будущую Сицилию как «лен Святого Петра» — «сенатская печать» римской редакции XI века.

• Удерживает темп до поздней дуги 1071–1085 (падение Бари; удар по Византии; эвакуация Григория VII из горящего Рима в 1084) — «сухопутная рука», дополняющая морской ход Роджера I.

2) Портрет стратегии

• Разгром коалиции: Чивитате (18 VI 1053) — «Канны по эффекту»; папско-германо-лангобардское войско ломается, столица не штурмуется, выигрыш конвертируется в право.

• Право вместо «триумфа»: Мельфи (1059) — понтифик юридически признаёт его герцогом Апулии и Калабрии и, при овладении, Сицилии; военная удача превращается в легитимную власть.

• Логистика как оружие: осады, дороги, порты, хлеб — «низкие» инструменты Гвискара надёжнее молниеносных бросков к столице.

• Политическая «перевязка» с Римом: от пленения Льва IX (1053) — к союзу с курией (1059) — к «спасению» Григория VII (1084), пусть и ценой пожара столицы.

3) Биография (вехи на шкале SC)

• Ок. 1015 — рождение (норманнское графское «низовое» происхождение).

• 1040–1047 — подъём на апулийском фронтире; «школа» против ромеев и лангобардов; первые опорные замки.

• 1048–1052 — консолидация в Калабрии; брак с Сикельгаитой Салернской связывает с лангобардской элитой.

• 1053 — Чивитате: «Канны по эффекту»; почётный плен папы Льва IX; политический разворот.

• 1059 — Мельфи: инвеститура Николаем II; поворот ключа к Сицилии.

• 1061–1064 — с Роджером I перенос войны на остров (Мессина, Чефалу, «долина Катании»).

• 1068–1071 — осада и падение Бари: конец ромейской Италии; сухопутный венец дуги.

• 1081–1085 — Балканы (Диррахий); эвакуация Григория VII из Рима (1084); смерть в Кефалонии (1085).

4) Чивитате (1053) как «Канны по эффекту»

• Факт: коалиция (папа Лев IX, немцы, лангобарды) терпит стремительное поражение; понтифик с честью перевезён в Беневенто. "Leo papa… a Normannis captus est… Beneventum deductus." «Папа Лев… был взят норманнами… и доставлен в Беневенто.» Источник: Leo Ostiensis, Chronicon Monasterii Casinensis, II (ad a. 1053).

• Смысл: перелом морально-политический; Рим не берут; победа идёт не в «сакко», а в юридическую кодификацию 1059 года.

5) Мельфи (1059): победа превращается в право

• Формула инвеституры: "Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae." «Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также Сицилии.» Источник: Leo Ostiensis, Chronicon Monasterii Casinensis, IV (ad a. 1059).

• Ленная клятва: "Ego Robertus… fidelis ero beato Petro… Siciliam… tenebo a beato Petro." «Я, Роберт… буду верен блаженному Петру… Сицилию… буду держать от святого Петра.» Источник: Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII, 18–19.

• Куриальный фон: "Decrevimus ut Romani Pontificis electio per cardinales episcopos fiat." «Постановили, чтобы избрание Римского понтифика совершалось кардиналами-епископами.» Источник: In nomine Domini (1059).

6) Сицилийский поворот (1061–1064) — «африканский» эквивалент

• Техника переноса (с Роджером I): ночная переправа; взятие Мессины; цепочка малых укреплений; Чефалу как «замок входа». "Rogerius… e Calabriae litoribus nocte transvectus… Messanam… improvisos invasit… Cephalù… capitur; arx ibi firmatur." «Роджер… переправившись ночью с калабрийского берега… внезапно атаковал Мессину… Чефалу… взят; там утверждена крепость.» Источник: Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii…, II, 1–3; 8.

• Административная демобилизация: "Viae muniuntur, portoria ordinantur, panis pretiis moderatur; pacta cum Ecclesia renovantur." «Дороги укрепляются, портовые сборы упорядочиваются, цены на хлеб сдерживаются; пакты с Церковью обновляются.» Источник: Gaufredus Malaterra, II, 37. "Anno MLXI Messana capta est a Rogerio comite." «В 1061 году Мессина взята графом Роджером.» Источник: Annales Beneventani (ad a. 1061).

7) «Сухопутная корона» Гвискара: Бари (1071)

• Что изменилось: после 1064 сухопутные операции нацелены на ромейскую Италию; многолетняя осада Бари завершается капитуляцией — норманнская сеть замков «задушила» византийскую логистику.

• Смысл: «наша Зама» в сухопутной версии: кульминация перед серией мирных/правовых закреплений и «морской демобилизацией» на Сицилии.

8) Далмация, Венгрия, Византия: «длинная тень» Гвискара

• Далмато-адриатический периметр: давление на Апулию и Калабрию коррелирует с активизацией Венеции; контроль проливов, прибрежных городов, зерна и пошлин — критичен для «Царского Рима».

• Венгерская шкала (Иштван–Андраш–Шаломон): дунайский коридор занят внутренними циклами — «тишина тыла» даёт свободу манёвра на юге.

• Византия: после Бари — Диррахий (1081), «ворота греков»; «земной Ганнибал» действует уже вне Италии, давя ромейский фронт на Балканах.

9) Рим, 1084–1085: союзник и разрушитель

• Эвакуация Григория VII: Рим горит — Гвискар вытаскивает понтифика и увозит к морю; спасение закрывает «царскую» дугу, оставляя ожог столицы.

• Финал: смерть в Кефалонии (1085) на морском рубеже — символично для полководца, выигравшего войну с суши, но использовавшего море как тыл.

10) Почему именно он — «земной Ганнибал» (синхронизация)

• «Канны по эффекту» → Чивитате (1053): морально-политический перелом без штурма столицы.

• «Сенатская печать» → Мельфи (1059): перевод победы в право — фирменный ход.

• «Африка» → Сицилия (1061–1064): вынесение решающей фазы к морю, а не под стены Рима.

• «Зама» → Бари (1071): сухопутный финал; «мир» обеспечивают дороги, порты, десятины.

11) Ключевые цитаты

• Leo Ostiensis (Марсиканец), Chronicon Monasterii Casinensis: "Leo papa… a Normannis captus est… Beneventum deductus." — (II, ad a. 1053) "Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae." — (IV, ad a. 1059)

• Amatus Casinensis, Historia Normannorum: "Ego Robertus… fidelis ero beato Petro… Siciliam… tenebo a beato Petro." — (VII, 18–19)

• Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi: "Rogerius… e Calabriae litoribus nocte transvectus… Messanam… improvisos invasit." — (II, 1–3) "Cephalù… capitur; arx ibi firmatur." — (II, 8) "Viae muniuntur, portoria ordinantur, panis pretiis moderatur; pacta cum Ecclesia renovantur." — (II, 37)

• Annales Beneventani: "Anno MLXI Messana capta est a Rogerio comite." — (ad a. 1061)

• Lateranum 1059, In nomine Domini: "Decrevimus ut Romani Pontificis electio per cardinales episcopos fiat."

12) Библиография

• Amatus Casinensis. Historia Normannorum. Ed. V. Mathieu. Roma: Istituto Storico Italiano, 2004.

• Gaufredus Malaterra. De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi. Ed. E. Pontieri, in: Rerum Italicarum Scriptores, 2a ser., VII/2. Città di Castello, 1927–1928.

• Guillelmus Apulus. Gesta Roberti Wiscardi. Разн. изд.; см. также RISS и MGH.

• Leo Ostiensis (Marsicanus). Chronicon Monasterii Casinensis. Ed. H. Hoffmann, in: Monumenta Germaniae Historica, Scriptores. Hannover, var. edd.

• Annales Beneventani. In: Monumenta Germaniae Historica, Scriptores. Hannover, var. edd.

• In nomine Domini (1059). В: Conciliorum oecumenicorum decreta; ср. J. Jaffé, Regesta Pontificum Romanorum.

• Anna Comnena. Alexias. Ed. crit. (византийская перспектива на походы Гвискара 1081–1085).

13) Итоги

• Гвискар — образцовый «земной» победитель: ломает коалицию в поле, переводит успех в право и администрирует победу через дороги, порты, десятины и ленную вертикаль. В этой механике и состоит «настоящая» Вторая Пуническая XI века: столицу спасают процедуры, а войну выигрывают проливы, порты и осады — когда ими командует именитый полководец.

9. Василий Боёанн (fl. 1017–1022 SC) — «ранний» Ганнибал геометрии Канн

1) Постановка вопроса и метроном дат

• Катепан Италии Василий Боёанн — ключевая фигура южноитальянского узла 1017–1022 SC. Его победа при Канне (17 VII 1018 SC) — первая в «чистой геометрии Канн» (Δ_Cannae = +1234: 216 до н. э. → 1018 SC). По функции Боёанн — «ранний Ганнибал»: он демонстрирует рисунок боя и связку «поле → право → коммуникации», задавшую ритм «пунической» дуги XI века. После Канн — крепостная сеть (основание Трои, 1019 SC), дисциплина дорог и портов, «пересборка» ломбардского пространства.

• Согласование шкал: • Δ_Cannae = +1234 переносит «день Канн» в равнину Апулии. • Цикл Боёанна (1017–1022 SC) лежит внутри «Тарквиния Приска» ленты «Царского Рима» (993–1023 SC), давая «верхнюю» политическую несущую (пик силы «папы-царя», управляемая коммуникациями Кампании и Апулии).

2) Корпус источников

• Annales Barenses: фиксируют сражение «apud Cannae» и разгром коалиции; сухая барийская фиксация начала XI в.

• Lupus Protospatharius Barensis: «канцелярский» ритм прихода/действий катепанов, подтверждает темп 1017–1020-х.

• Leo Ostiensis, Chronicon Casinense: взгляд Монте-Кассино на лангобардов, норманнов и «ромеев»; внешняя к Апулии перспектива.

• Ioannes Skylitzes: византийский ракурс на катепанат и подавление ломбардских восстаний.

• Поздние нарративы (Амат, Гильом Апулийский, Малатерра) не описывают Канны-1018 подробно, но их «логистическая» лексика помогает восстановить связку «поле → админ-фиксация». Все тексты сходятся на узлах и функциях: бой у Канне; разрыв коалиции Мелуса; смерть Мелуса в «германском горизонте» вскоре после поражения; укрепление византийской власти через крепости и контроль путей.

3) Кампания 1017–1018 SC: как катепан выстраивает бой

• Оперативная сборка: подкрепления из «восточного» пула (в т. ч. варяжская/стражная пехота) + концентрация мобильного ядра в Апулии.

• Выбор места: равнина у древней Канне на Офанто — открытая, ветреная, идеально читаемая; преимущество управляемых флангов конвертируется в разрыв.

• Итог — 17 VII 1018 SC: ломбардо-норманнская коалиция разбита «у Канне»; ядро норманнов понесло тяжёлые потери. Это «чистая геометрия Канн», реализованная Боёанном.

4) Почему именно Боёанн — «ранний Ганнибал» (по функции)

• 4.1 Геометрия поля Уступающий центр: византийская пехота держит упругое ядро, вытягивая противника. Работа крыльев: смешанные тагмы конницы (в т. ч. туркопулы, латинизированная кавалерия Апулии) «заламывают» фланги с преследованием. Рельеф и среда: равнина Офанта «любит» манёвр; пыль/жар бьют по атакующему фронтом.

• 4.2 «Поле → право → коммуникации» Крепостная сетка (1019 SC): основание/укрепление узлов апулийской дуги, прежде всего Troia — «замок входа» между равниной и холмами. Дороги и порты: «muniuntur viae», «ordinantur portoria» — ремиссия грабежа, нормирование сборов, прочистка снабжения. Срыв коалиции: ломбардская знать в режим персональных гарантий/заложничества; норманны временно исчезают как фактор открытого поля. Итог: каннская победа — не «взять столицу», а сделать пространство управляемым.

5) «Троя» (1019 SC) как печать Канн

• География: петельный узел дорог между равниной и предгорьями; идеален для складирования, контроля движения и перехвата «конных налётов».

• Символика: имя рифмуется с общей «троянской» темой; практически — маркер опорной базы победителя при Канне.

• Юрисдикция: вокруг Troia — сеть церковных и гражданских гарантий (десятины, портовые режимы) — «мир как порядок».

6) После Канн (1019–1022 SC): подавление «хвостов» и финальная стабилизация

• Мелус, лишённый поля и союзников, уходит на север и вскоре умирает (в германском горизонте).

• Катепан додавливает очаги, фиксируя границы контроля: «ordinantur portoria», «muniuntur viae» возвращают сборы и дисциплину.

• Временная демилитаризация норманнов: вернутся в новом качестве уже в 1050–1060-е как инструмент «римского» союза — за пределами цикла Боёанна.

7) «Канны-1018» как нулевая настройка «пунической» дуги XI века

• Тактический нож — Δ_Cannae = +1234: «геометрия дня» (Боёанн у Канне, 1018 SC).

• Стратегический нож — Δ_strat ≈ +1266: дуга «Чивитате–Мельфи–Сицилия–мир» (1053–1067 SC) с иными актёрами и театром. Боёанн задаёт эталон поля и админ-конверсии; поздняя дуга расширит приём на море и остров.

8) Почему «ранний Ганнибал», хотя он не карфагенянин

• «Ганнибал» — функциональный термин: мастерство геометрии поля (охваты, нерв флангов, преследование) + перевод победы в управляемый порядок. В этом смысле Боёанн — первый в корпусе, кто показывает «каннский день» и «каннское администрирование-после».

9) Мини-досье (SC)

• Имя: Василий Боёанн (Βασίλειος Βοϊωάννης), катепан Италии.

• Активность: 1017–1022 SC (Апулия/Калабрия).

• Ключевой день: Канны, 17 VII 1018 SC — «геометрия Канн» (Δ_Cannae = +1234).

• Админ. печать: Troia (1019 SC); дисциплина дорог/портов; «контрактование» ломбардских элит.

• Функция: «ранний Ганнибал» — эталон поля и перевода победы в порядок.

10) Библиография

• Annales Barenses, ed. G. H. Pertz, MGH SS, t. V.

• Lupus Protospatharius Barensis, Chronicon, ed. G. H. Pertz, MGH SS, t. V.

• Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, ed. H. Hoffmann, MGH Scriptores.

• Ioannes Skylitzes, Synopsis Historion, ed. I. Thurn (CFHB).

• Amatus Casinensis, Historia Normannorum, ed. V. Mathieu.

• Guillelmus Apulus, Gesta Roberti Wiscardi, ed. G. H. Pertz, MGH SS.

• Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, ed. E. Pontieri, RIS, 2a ser., VII/2.

11) Итоги

• Боёанн — узловой полководец и администратор ранней фазы «пунической» эпохи: победа на поле → крепость-опора (Troia) → «тихие» дороги и упорядоченные порты. Именно поэтому он заслуживает титула «раннего Ганнибала геометрии Канн»: первоучитель техники войны, которую спустя десятилетие другие актёры развернут в полномасштабную морскую и правовую драму XI века.

10. Бенаверт (†1086 SC) — «морской» Ганнибал поздней фазы

1) Постановка и функция

• В рамках шкалы SC 856–1099 «карфагенская» (морская) линия не обрывается на «замском» узле 1065–1067 SC, а тянется до 1080-х.

• Бенаверт, эмир/адмирал Сиракуз (†1086 SC), — ключ к финалу: он пытается удержать исход войны на море после сухопутного перелома, играя проливом, конвоями и деблокадами.

2) Театр и роль

• Опорный театр: восток Сицилии — Сиракузы–Катания–Авлона (Аугуста) с выходом на Мессинский пролив.

• Противник: норманно-«римская» логистика, собранная в 1061–1062 SC (после Мессины и Чефалу); вдоль берега — сеть малых укреплений, «пришитая» к проливу.

• Задача флота: снабжать, высаживать, срывать блокаду, ломать береговую сеть — последняя надежда прежнего режима после сухопутного узла 1063–1065 SC (Керами, долина Катании).

3) «Морская» стратегия поздней фазы

• Сбережение ядра флота + удары «из-под блокады»: манёвр прикрытыми конвоями, внезапные выходы из Сиракуз, ночные рейды, атаки по транспортам.

• Дешёвый риск: удачный прорыв продлевает жизнь осаждённым (зерно, соль, оружие); неудачи стоят дешевле, чем поражение в поле — время обменивается на шанс.

• Опора на внешние порты: связь с магрибскими/сицилийскими мусульманскими анклавами обеспечивает кадры, корабли, деньги; «тонкая» прибрежная логистика работает, пока норманны не навязали постоянный сторожевой режим mare tutum.

4) Узлы 1084–1086 SC

• 1084–1085 SC: на фоне пожара и эвакуации Рима (наш «сухопутный» штифт) — наращивание морской активности: конвои к Сиракузам, попытки сорвать береговую сеть, давление по равнине Катании под прикрытием флота.

• 1086 SC — Сиракузы (кульминация и обрыв): попытка деблокировать город с моря заканчивается катастрофой флота; Бенаверт гибнет у выхода из гавани. Дисциплина морских гарнизонов рушится; к 1091 SC падают последние мусульманские опорные пункты Сицилии.

5) Почему именно «морской» Ганнибал

• Функциональная симметрия: как Ганнибал, он не штурмует «Рим», а заставляет противника жить на его условиях — только манёвром на море (коммуникации, место и час схватки, нерв осаждающего).

• Дуга после «Замы»: наш «мирный пакет» 1065–1067 SC (десятины, пакты, портовые правила) не гасит море; Бенаверт — воплощение затянувшейся «карфагенской» надежды вести войну дёшево и долго.

• Личный узел-финал: гибель полководца = крах стратегии; вместо «последнего поля» — последний выход эскадры.

6) Вписывание в «Царский Рим» (SC) и «ножи»

• Сегмент 1073–1099 SC («Тарквиний Суперб»): центр занят реформой (Григорий VII → Виктор III → Урбан II); море остаётся пространством, где ещё можно спорить с исходом, не тревожа столицу.

• Морской нож Δ ≈ +630: начатый в 1059–1061 SC (Мельфи–Мессина) «вандало-карфагенский» сюжет закономерно тянется к 1086 SC: пока жив флот Сиракуз, «морская Карфаген» не сдаётся.

• Стратегический каркас Δ ≈ +1266: «Зама» (1065–1067) переводит войну в правовой режим; море становится послесловием — борьбой за последние провинции и их рынки, а не за статус столицы.

  Хронология Царского Рима. Версия 1.0

7) Экономика и право вместо «триумфов» (административная развязка)

• После гибели Бенаверта норманно-«римская» система запускает демобилизацию: проливы и дороги — под постоянным караулом (mare tutum), портовые сборы и цены на хлеб — нормируются, десятины и пакты с епископиями закрепляют новые границы власти.

• Срабатывает сухая формула: победа → право → фиск → коммуникации.

8) Венеция, Пиза, Генуя и курия

• Пиза и Генуя: поставщики кораблей, команд, блокадной техники.

• Венеция: торговый рационализм — «закрытый» пролив и «опасная» Сиракуза = прямые убытки.

• Курия Рима: эмитент легитимности; пакт 1059 SC (Латеран–Мельфи) заранее очертил, кому «достанутся сицилийские воды si poterit obtinere» — после 1086 SC это превращается в фактическую морскую конституцию.

9) Мини-досье (SC)

• Имя/роль: Бенаверт, эмир/адмирал Сиракуз.

• Театр: восточная Сицилия; Мессинский пролив.

• Активность (поздняя фаза): 1084–1086 SC (кульминация).

• Ключевой узел: попытки деблокады Сиракуз; гибель у выхода из гавани (1086 SC).

• Функция: «морской» Ганнибал поздней фазы — удержание войны через коммуникации и конвои после сухопутного перелома.

10) Итоги

• Бенаверт — не «последний герой», а последний механизм: держит войну на плаву там, где поле и право уже работают против него.

• 1086 SC — дата, когда морская половина «карфагенской» драмы захлопывается: вместе с адмиралом тонет стратегия прорывов-конвоев.

• Дальше — администрация, а не битвы: сторожевые проливы, считающие порты, дешевеющий хлеб, грамоты для епископий. В этой управленческой тишине яснее, чем в любом триумфе, слышно, кто выиграл войну.

10. Тамим ибн аль-Му‘изз (ок. 1048–1108 SC) — «африканский» Ганнибал Третьей войны

1) Постановка и актор

• Последний долговременный правитель классической зиридской Ифрикии: держит «решётку» портов (Махдия, Суса, Монастир) и сухопутные рынки.

• Стиль — цепкий администратор: фортификации на «береговой бусе», дисциплина портов, переговоры с морскими республиками, гибкая система откупов там, где клинок уже не решает.

2) Что называем «Третьей войной»

• Морская дуэль: Рим (курия) + Пиза + Генуя при тыле норманнской Сицилии ↔ Зиридская Ифрикия с ядром в Махдии.

• На весах не «армии континента», а право пролива и портовых уставов, фрахт, пленные, торговые гарантии. «Битва» = конвой, «триумф» = тариф.

3) Геополитическая механика (кто и чем бил)

• Рим (SC): конвертирует поле в право (модель 1059 SC: лен/десятины/береговые уставы) — теперь применяет её к морю.

• Пиза и Генуя: собирают разрозненные интересы в экспедиции «короткий штурм → договор», а не оккупацию.

• Норманнская Сицилия: закрывает «горло» пролива; её порты и флот — тыл и арсенал коалиции.

• Тамим: отвечает тройкой — береговые крепости (Махдия как «замок бухты»), каперская сеть (удар по трафику вместо линейной битвы), переговорная стойкость (дань/выкуп ради сохранения институций).

4) 1087 SC — Махдия как «карфагенский финал» (морской регистр)

• Пизано-генуэзская эскадра приходит «не за стенами, а за условиями»: короткий штурм → блокада рейда → пакет уступок (выкуп, пленные, торговые гарантии, ограничения каперства).

• Для синхронизации работает спецнож Δ ≈ +1234: «146 до н. э.» рифмуется с 1087 SC по функции (правовой финал), а не по «пеплу руин». Махдию не стирают — её вписывают в общий рынок как контролируемого соперника.

• Тамим сохраняет государство, потеряв инициативу: проигрыш → политическое выживание.

5) Стратегия Тамима: как поражение превращается в ресурс

• Короткий берег вместо «имперских стен»: десяток рабочих пунктов (застава, склад, мол, караульная лодка).

• Дипломатический коридор: трактаты с Пизой/Генуей формализуют «обычай войны» — выкуп, обмен пленными, контроль каперства.

• Махдия-посредник: легализованные каналы специй, рабов и сырья между Магрибом и сицилийско-италийским рынком — город продолжает жить.

6) Почему он — «африканский» Ганнибал

• Асимметрия: у Ганнибала — форс-марш, у Тамима — форс-переговор; удар «не там, где ждут».

• Управление страхом: каперство вместо фронтов, давление на коммуникации.

• Длинная воля: ставка на годы, а не дни; смягчение финала вместо «героического краха».

7) Синхронизация узлов (шкала SC и «ножи»)

• Δ_strat (морской финал): «146 до н. э.» ↔ 1087 SC — не разрушение, а правовой пакет на море (выкуп, торговля, ограничения каперства).

• Рим (SC 1073–1099) — «Тарквиний Суперб»: кульминация централизации; Махдия-1087 — морской эквивалент «последнего акта».

• Сицилия (1061–1072 SC): пролог к 1087; без сицилийского тыла экспедиция республиканцев рискованна.

• Ифрикийя (ок. 1048–1108 SC): полная дуга Тамима; 1087 — поворот к «мирной экономике» под внешними правилами.

8) Экономика и право вместо «триумфов» (административная развязка)

• После удара 1087 SC запускается демобилизация коалиции: проливы и дороги — под постоянным караулом (mare tutum), портовые сборы и цены на хлеб — нормируются, десятины и пакты с епископиями закрепляют новые границы власти.

• Срабатывает формула: победа → право → фиск → коммуникации.

9) Венеция, Пиза, Генуя и курия

• Пиза/Генуя: корабли, команды, блокадная техника.

• Венеция: торговый рационализм — «закрытый» пролив и «опасная» Махдия = прямые убытки.

• Курия Рима: эмитент легитимности; латеранско-мельфийский пакт 1059 SC заранее очертил, кому «достанутся воды, si poterit obtinere» — после 1087 SC это становится фактической морской конституцией.

10) Мини-досье (SC)

• Имя/роль: Тамим ибн аль-Му‘изз (Зириды), правитель Ифрикийи.

• Театр: центральное Средиземноморье — Махдия и «береговая буса» (Суса, Монастир).

• Активность: ок. 1060-е – 1108 SC (у власти); кульминация конфликта — 1087 SC.

• Ключевой узел: экспедиция против Махдии; пакет уступок вместо разрушения.

• Функция: «африканский» Ганнибал Третьей войны — мастер административного выживания и торгового реванша.

11) Итоги

• Тамим — фигура «тихой силы»: не побеждает, но не даёт поражению стать катастрофой. Он переводит удар в режим соглашений, спасает портовую экономику и удерживает политическое ядро.

• В нашей реконструкции «Третья война» кончается кодификацией моря, а не штурмом стен: Махдия остаётся на карте — уже вписанной в италийско-римский порядок Средиземноморья.

• Именно поэтому Тамим — подлинный «африканский» Ганнибал: не по лаврам полей, а по масштабу воли, растянутой от удара 1087 SC до последнего года его жизни.

Продолжение Ганнибал Барка: фигура, дельты и «двойники». Очерк биографии Ганнибала и хронология трёх Пунических войн (часть 3)

Дорогие читатели,
признавая ценность традиционной хронологии, сформированной усилиями многих поколений учёных и институтов, я с уважением отношусь к вере в её достоверность. Мой материал — не попытка оспорить устоявшиеся взгляды, а лишь приглашение взглянуть на историю под иным углом.

Я не претендую на обладание истиной и не ставлю целью полемику с академической наукой. Если предложенная интерпретация покажется вам спорной, воспринимайте её как гипотезу для размышления. Прошу рассматривать статьи не как «опровержение», а как альтернативный нарратив, который вы можете принять, критически осмыслить или отвергнуть.

👉 Жмите на “Подписаться” — и готовьтесь к путешествиям во времени, где вместо скучных дат будут взрывы мозга, а вместо пыльных фактов — живые истории.

При копировании прошу указывать:

«Материал создан Abdullin Ruslan R. Оригинал доступен по ссылке: https://pikabu.ru/@rusfbm. Лицензия: CC BY-SA 4.0».

Читайте также:

Ганнибал Барка: фигура, дельты и «двойники». Очерк биографии Ганнибала и хронология трёх Пунических войн (часть 1)

Ганнибал – это Роберт Гвискар (1015–1085)

Хронология Царского Рима. Версия 1.0

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (6 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (5 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (4 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (3 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (2 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (1 часть)

Хронология готов

Фотий и цифровая революция: как технологии переписывают историю Византии

От Антония к Фотию: как Римская канцелярия XVI–XVII вв. сконструировала образ “великого патриарха”

ПАТРИАРХ «ФОТИЙ IX ВЕКА» КАК СОВОКУПНЫЙ ОБРАЗ ЧЕТЫРЁХ ПАЛЕОЛОГОВСКИХ ПАТРИАРХОВ (1350–1390 гг.)

Этимология имени Юлия. Деполитизированная этимология

Календарная война: Византия и Рим в борьбе за «древность»

Календарные войны: как Византия и Рим состарили себя на 608 и 1260 лет

Евсевий Кесарийский и идеология Македонской династии: переосмысление раннехристианских текстов

Арета Кесарийский как литературный аватар Евсевия: культурный проект X века

Евсевий Кесарийский как проект Македонского возрождения: данные 13 пилотных исследований и единый комплексный анализ

Как Ватикан переписал историю с помощью византийских рукописей. Узел Диоклетиана

Солнечные папы: Тайная история культа Яра, который Рим пытался стереть

Культ Солнца (Яра) в римской церковной традиции до 1369 г. как государственная религия. Корпус документов, титулатура и формуляры

Сварка времён: Юлиан Отступник как хронологический миф и философский мост Византии

Почему Юлиан Отступник — это зеркало византийского императора X века

Юлиан Отступник и усиление Церкви

Когда в реальности жили Плинии и Тацит?

Астрономический метод как независимая проверка датировок Плиния Старшего, Плиния Младшего и Тацита

Хронология Византии, версия 1.0. Список двойников византийских императоров

Деконструкция мифа о «300 спартанцах»: византийская битва при Лалакаоне (863 г.) как историческое ядро

Продолжение статьи Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (4 часть)

4) «Фабианская» реакция центра

Ответ столицы в обеих сценах — институциональная выдержка. В античном каноне — диктатура Фабия и метод выжидания (Liv. XXII, 39); в средневековом слое — перевод энергии в процедуры (норма избрания папы, перераспределение церковной юрисдикции), сознательный отказ от крупной полевой войны в Лацио и вынесение главного удара на периферию (Сицилия). Тем самым «фабианская» дисциплина становится условием юридического «мира» последующих лет (см. гл. 10–11).

5) Симметрия развязки: «войти — вывести — уйти» (1084)

Отказ 1054–1058 гг. не исключал самого факта входа в столицу в ином контексте: в 1084 г. Роберт Гвискар приходит ради выручки Григория VII, достигает цели и уходит; удержание города как постоянной резиденции не предполагалось. Картину подтверждают независимые свидетельства (Лев Марсиканский, Боницо Сутрийский, Бернольд): вход, эвакуация понтифика, пожар и вывод войск. В логике нашей реконструкции важен не выбор формулы изложения, а функциональная схема: короткий удар ради конкретной цели, а не осада ради символического обладания.

6) Хронологическая синхронизация (эвристические «ножи»)

— Δ₂ = +1234 («каннская» геометрия): 216 до н. э. → 1018 SC (Боёанн) — эталон «чистой» схемы охвата.

— Δ₁ = +1264 (стратегическая дуга): 216 до н. э. → 1050-е SC — «капуанская» пауза как функциональный дубликат постканнского поведения; 201 до н. э. → 1063–1065 SC — наш «пакет мира» (см. гл. 10–11).

7) Итог

Узел 1054–1058 SC показывает, что отказ от штурма Рима — не слабость и не случайность, а рациональная стратегия Capua, non Roma: логистика, легитимность, рычаг. Античный образ (Liv. XXII, 51; XXII, 39) и средневековая практика сходятся в одном: война выигрывается не стеной, а временем, дорогами и правом; сам «вход в Рим» отложен до момента, когда он нужен для конкретной политической цели, а не для символического обладания.

Примечания (первичные тексты)

1. Titus Livius, Ab urbe condita, XXII, 51, 9 (афоризм Махарбала); XXII, 39, 15 (формула по Эннию о «медлительности»).

2. Annales Beneventani, ad a. 1054 (фиксация затмения как контекстуальный маркер «выигрыша времени»).

3. In nomine Domini (Латеранский декрет, 1059; Николай II): норма об избрании папы кардиналами-епископами.

4. Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII (кампанийская фаза после Чивитате: стоянки, контроль ходов, переговоры).

5. Для эпизода 1084: Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, IV; Bonizo Sutriensis, Liber ad amicum; Bernoldus, Chronicon (согласованные сообщения о входе в Рим, эвакуации Григория VII и пожаре).

Глава 13. «Зама» в Сицилии: долина Катании (1065 SC), мир и папский ценз как итог кампании

1) Постановка вопроса

В синхронизированной шкале (SC) стратегический финал второй «пунической» дуги приходится на 1065 г. Решающий перелом достигается не единичным столкновением, а суммой действий, обеспечивших норманнам устойчивое превосходство на востоке Сицилии и переведённых затем в правовой порядок. Функциональным центром этой развязки служит долина Катании: после взятия инициативы на равнине исход кампании фактически предрешён, а результат закрепляется признанием верховной власти Рима и установлением регулярного ценза (decima/census). В этом смысле «сицилийская Зама» соотносится с 201 г. до н. э. по функции, а не по календарному дню.

2) Оперативная рамка 1063–1066 гг.

Хроника Гофреда Малатерры позволяет восстановить ритм наступления. Победа графа Роджера у Черами (1063) снимает давление с северо-востока острова и открывает коридор к Катанской низине: «…in loco qui dicitur Cerami… victoriam obtinuit» — «…в месте, именуемом Черами, одержал победу» (II). В 1064–1065 гг. норманны, опираясь на внутренний гребень (Энна), последовательно выходят к долине Катании, держат пути подвоза и ключевые пункты равнины. В том же контексте помещён знаменитый эпизод «роёв пчёл», вызвавший смятение в лагере противника: «Apium examina e cavernis repente prorumpunt… Saraceni turbantur» — «Рои пчёл внезапно вырываются из пещер… сарацины приходят в смятение» (II). Пытавшаяся в тот же период осада Сиракуз прерывается из-за морового поветрия, однако контроль восточной равнины сохраняется.

Итог оперативно сформулирован самим Малатеррой: «Siciliae ora et planities ad comitis arbitrium paulatim cedunt» — «Побережье и равнины Сицилии постепенно уступают воле графа» (II). Именно эта «уступчивость пространства» и образует реальный эквивалент последней решающей победы.

3) Почему долина Катании выполняет роль «Замы»

Античная «Зама» — связка сухопутного перелома и мира. В сицилийской дуге 1063–1065 гг. наблюдаем ту же конструкцию. Сначала — перелом на равнине: норманнская конница решает исход сражений, противник откатывается к югу и западу, коммуникации востока острова переходят под устойчивый контроль. Затем — перевод результата в правовой режим: подтверждение верховенства Апостольского престола и установление регулярного ценза как знака ленноправной зависимости.

4) «Мир через ценз»: лен от Святого Петра

Правовой каркас задаётся формулой 1059 г., зафиксированной аматовой традицией. В клятве Роберта Гвискара звучит ключевая связка верности и держания: «Ego Robertus… fidelis ero beato Petro et tibi Nicolao papae… Siciliam, si eam Deus dederit, tenebo a beato Petro» — «Я, Роберт… буду верен блаженному Петру и тебе, папе Николаю… Сицилию, если Бог её дарует, буду держать от святого Петра» (Amatus, VII). Из этого непосредственно вытекают census и servitium в пользу престола апостола Петра: регулярный платёж и служба как условия легитимного владения. В 1060-е — начале 1070-х гг. соответствующие подтверждения сопровождаются устойчивым языком «census», «decimae», «onera», что переводит вооружённый успех в длительную фискально-юрисдикционную матрицу.

5) Хронологическая привязка

Функциональное сопоставление с античной «Замой» (201 до н. э.) приходится на 1065 SC; административный «послемирный» шлейф тянется в 1066–1072 гг. «Каннская» геометрия (1018 SC) сохраняет значение для рисунка поля, но к финалу войны не приложима; здесь решает стратегический слой: перелом на равнине + правовая печать.

6) Дисциплина «после победы»

Послевоенный режим складывается из мер, которые Малатерра регулярно отмечает как часть «упорядочивания»: укрепляются дороги, упорядочиваются пошлины, сдерживаются хлебные цены, возобновляются пакты с церковью. Это — прямой аналог ливианского «victor legem dat victis» («победитель даёт закон побеждённым», Liv. XXX): право и хозяйственный распорядок завершают дело, начатое на равнине.

7) Вывод

Долина Катании в 1065 г. — функциональная «Зама» сицилийской дуги. Военный перелом, достигнутый последовательностью действий 1063–1065 гг., немедленно конвертируется в правовой порядок: Сицилия признаётся леном Святого Петра, а регулярный ценз закрепляет юридическую зависимость. В результате «мир» выражается не одной пергаментной формулой, а устойчивым режимом владения, зафиксированным в церковных правах, городских пактах и фискальных обязанностях. Так завершается большая линия: от «канн по смыслу» к «Замe по функции», от поля — к праву.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II (эпизоды у Черами; продвижение к долине Катании; «рои пчёл»; итоговые формулы о подчинении равнин и берегов).

2. Amatus Casinensis, Historia Normannorum, lib. VII (клятвенная формула 1059 г.: верность престолу св. Петра и держание Сицилии «от Петра», при её приобретении).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXX (битва при Замe и формулы «победитель даёт закон побеждённым»).

Глава 14. Мир после «Замы»: правовой и фискальный итог (1065–1072 SC)

1) Предмет рассмотрения

В предлагаемой синхронизации итог «второй пунической» дуги выражается в совокупности действий 1065–1072 гг., функционально тождественных ливианскому «миру 201 г. до н. э.»: признание внешнего верховенства, регулярный платёж в его пользу, урбанистико-административная стабилизация и гарантии безопасности для покорённых общин. В средневековом регистре это реализуется через клятвенно-ленную формулу tenere a beato Petro, фискальные платежи (census/decimae), а также через фиксацию порядка в коммуникациях и церковной юрисдикции. Смысловой ориентир задаёт Ливий: «Poeni pacem petiverunt; data pax condicionibus…» — «Пунийцы просили мира; мир был дарован на условиях…» (Ab urbe condita, XXX, 37).

2) Правовая матрица: «держать от святого Петра»

Опорой послевоенного режима служит мельфитанская связка 1059 г., где зависимость будущих сицилийских приобретений от Апостольского престола выражена ленно-клятвенным языком. В редакции Аматуса Монтекассинского формула звучит так:

«Ego Robertus, dux Apuliae et Calabriae, fidelis ero beato Petro et tibi, Nicolao papae, ac legitimis successoribus tuis… Siciliam, si eam Deus dederit, tenebo a beato Petro».

«Я, Роберт, герцог Апулии и Калабрии, буду верен блаженному Петру и тебе, папе Николаю, и законным преемникам твоим… Сицилию, если Бог её дарует, буду держать от святого Петра».

(Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII, 18–19.)

Тем самым «мир» в юридическом смысле означает признание верховного права Рима на остров и удержание его «по ленному праву» с обусловленными повинностями.

3) Фискальная печать: census и decimae

Функцию античной контрибуции выполняет регулярный ценз Святому Петру (иногда конвертируемый и формулируемый через десятину). Указанная практика фиксируется у Малатерры формулами о подтверждении церковных прав:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.»

«За церквами он утверждает права на десятины и владения».

(Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii, II, 21.)

Смысловая параллель к ливианскому перечню условий (tributa imperantur…) очевидна: там — tributa, здесь — census/decimae как устойчивый платёж верховному сюзерену.

4) Административная «демобилизация»: коммуникации, порты, снабжение

Послевоенная разгрузка театра выражается не в буквальном «разоружении флота», а в укладке управляемой инфраструктуры — путей подвоза, портов, складского и ценового режима. В нарративе Малатерры эта мысль проходит последовательно: закрепление береговой полосы и равнин, систематизация порядка и возобновление пактов с Церковью:

«Siciliae ora et planities ad comitis arbitrium paulatim cedunt.»

«Побережье и равнины Сицилии постепенно уступают воле графа.»

(Malaterra, II, 21.)

На более «техническом» уровне та же линия передаётся мотивами удержания проходов и узлов снабжения:

«…ad vallem Catanae descendunt, ut commeatus et loca munita teneant.»

«…спускаются в долину Катании, чтобы держать пути подвоза и укреплённые пункты.»

(Malaterra, II, 35–36.)

В совокупности это создаёт фискально-дорожной каркас, лишающий противника автономии и закрепляющий порядок победителя.

5) Пакты городов и гарантии сохранности

Институт «заложников и гарантий» античного мира в средневековой практике принимает форму городских пактов: сохранность жизни, имущества и культа при признании власти победителя и выполнении повинностей. Малатерра конспективно отмечает эту практику, увязывая её с контролем коммуникаций и укреплённых площадок (см. цит. выше: II, 35–36); в той же книге постоянно повторяется мотив договорного оформления (формулы pacta/foedera) наряду с церковными подтверждениями.

6) Церковная сеть как инструмент устойчивости

Послевоенная «решётка» власти формируется через церковные учреждения: восстановление кафедр и подтверждение их имущественных прав. У Малатерры соответствующие формулы идут в одном ряду с десятинами:

«…decimarum iura et iura ecclesiarum confirmat.»

«…утверждает права на десятины и права церквей.»

(Malaterra, II, 21; ср. II, 44–45 — о восстановлении церковного устройства в городах.)

Таким образом, церковная юрисдикция — не только религиозный, но и административно-правовой контур мира.

7) Синхронизация функций (античный ориентир)

— 201 до н. э. (Зама) → 1065 SC (долина Катании): сухопутный перелом и переход к миру.

— Контрибуция → census/decimae: устойчивый платёж верховному владельцу.

— Разоружение → административная демобилизация: коммуникации, порты, снабжение под контролем победителя.

— Заложники/гарантии → городские пакты и церковная юрисдикция: правовые гарантии и подведомственность.

Функциональное соответствие считывается без «день-в-день»; важен механизм перевода победы в норму.

8) Напоминание о военном прологе (1063–1065 SC)

К мирному узлу ведут победа у Черами и освоение плацдарма в долине Катании:

«Rogerius… in loco qui dicitur Cerami… victoriam obtinuit.»

«Роджер… в месте, именуемом Черами, одержал победу.»

(Malaterra, II, 33.)

«…ad vallem Catanae descendunt…»

«…спускаются в долину Катании…»

(Malaterra, II, 36.)

Именно эта последовательность обеспечивает «последний сухопутный перевес», необходимый для правовой фиксации исхода.

9) Итог

Мир 1065–1072 гг. в «нашей» сетке — это античный «201» на языке средневекового права. Его несущие элементы: (1) верховенство Рима (tenere a beato Petro) и регулярный census/decimae; (2) административная демобилизация через контроль коммуникаций, портов и снабжения; (3) городские пакты и церковная юрисдикция как гарантийный уровень. Иначе говоря, «победа как закон»: вооружённый успех обретает устойчивость лишь будучи переведён в норму — именно так завершается «вторая пуническая» дуга в координатах XI века.

Использованные первоисточники

1. Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII, 18–19 (клятва Роберта Гвискара в Мельфи: зависимость от св. Петра и формула о Сицилии).

2. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, II, 21; 33; 35–36; 44–45 (десятины и права церквей; победа у Черами; контроль коммуникаций; восстановление церковного устройства).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, XXX, 37 (образ мирного пакета после Замы).

Глава 15. Память и редактура: как «вторая Пуническая» стала классикой

1) Предмет рассмотрения

Речь идёт о том, каким образом война 1013–1065 гг. по нашей синхронизированной шкале (с «каннским» узлом 1018 г. и «замским» итогом 1065–1072 гг.) получила в последующей литературной обработке устойчивую форму «второй Пунической». Нас будут интересовать механизмы сшивки разновременных пластов, формулы, пережившие собственный контекст, и те политико-правовые практики, которые превратились в долговременную «память войны».

2) Трёхчастная сборка образа «Ганнибала»

В реконструкции просматриваются три реальных опорных блока, редакторски «сведённых» в единый образ.

Во-первых, пласт катепана Василия Боёанна (1016–1023): собственно «геометрия Канн» (манёвр с охватами и разрезанием строя) и дисциплина укреплённых баз на Таволиере. Южноиталийские анналы фиксируют последовательность 1018 г. и роль «опорных городов»; этот сюжет дал устойчивую матрицу полевого рисунка (ср. Annales Barenses, ad a. 1018; Leo Ostiensis, Chronicon Monasterii Casinensis, IV).

Во-вторых, полевая дуга Роберта Гвискара (1048–1065): «Канны по смыслу» в Чивитате (1053) — не как топографическая калька, а как политико-моральный перелом коалиции и последующая правовая консолидация (Amatus Casinensis, VII; Guillelmus Apuliensis, Gesta Roberti Wiscardi).

В-третьих, позднеантичный слой осад и «страха столицы», сформированный многими римскими кризисами V–VI вв. и закреплённый в историко-риторической традиции. Именно он придал сюжетам XI в. психологическую оптику «города под угрозой» (ср. Прокопий, Bellum Gothicum, passim).

Так объясняется, почему впоследствии «один Ганнибал» объединил в себе тактические приёмы Боёанна, радиус и развязку Гвискара и позднеримские мотивы «столицы под стенами».

3) Формулы страха и городская память

Классическая формула «Ганнибал у ворот» фиксируется античной традицией как средство обозначить предельную опасность. У Ливия она доводится до топоса, сопровождающего общегородскую тревогу (кн. XXI–XXII). Для нашего сюжета важна не буквальная историчность фразы, а её долговременная функция: она делает объяснимой чувствительность Рима к периферийным поражениям и к угрозе коммуникациям — именно то, что эксплуатируется в кампанийских кампаниях 1050-х годов.

4) Почему «после Канн — не на Рим»

Канонический ответ античного нарратива известен по Ливию. Реплика Магора, обращённая к Ганнибалу, задаёт мораль сцены:

«Vincere scis, Hannibal; victoriā uti nescis.» — «Побеждать ты умеешь, Ганнибал; воспользоваться победой — нет.»

(Titus Livius, Ab urbe condita, XXII, 51.)

Той же книге принадлежит и обоснование «медлительности» как государственной доблести:

«Unus homo nobis cunctando restituit rem.» — «Один человек, медля, вернул нам государство.»

(Titus Livius, XXII, 39; цитата из Энния в изложении Ливия.)

Эти два мотива — отказ от престижного, но рискованного штурма и перевод войны в режим времени и коммуникаций — оказываются ключом и для 1054–1058 гг.: «зимовки» в Кампании, контроль подвозов, выведение главного удара на периферию (Сицилия), где и формируется «мир» через право (см. гл. 5–8, 10–14).

5) «Память как право»: перевод победы в порядок

Средневековые свидетели чётко фиксируют, что вооружённый успех получает устойчивость только будучи превращён в норму — клятвенно-ленную и фискальную. У Аматуса формула зависимости от Апостольского престола звучит программно:

«…Siciliam, si eam Deus dederit, tenebo a beato Petro.» — «…Сицилию, если Бог её дарует, буду держать от святого Петра.»

(Amatus Casinensis, VII, 18–19.)

У Малатерры та же логика передана через административные и фискальные маркеры:

«viae muniuntur, portoria ordinantur, panis pretiis moderatur; pacta cum Ecclesia renovantur.» — «Дороги укрепляются, пошлины упорядочиваются, цены на хлеб сдерживаются; пакты с Церковью возобновляются.»

(Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii, II, 37.)

Таким образом, «мир» — это верховенство Рима (ленность от св. Петра), регулярный платёж (ценз, десятина) и управляемость коммуникаций (дороги, порты, цены).

6) Как работал перенос «каннского дня»

В корпусе памяти закрепилось двойное положение. «День-в-день» и «чистая геометрия» каннского приёма (уступающий центр, двойной охват) считываются в боях 1018 г. (Боёанн; Таволиере); этот слой соотносится с античностью по «короткому» ножу. «Эффект Канн» второй войны — перелом коалиции и политический шок — переносится на Чивитате 1053 г. и далее разряжается в юридический «мир» 1065–1072 гг.; это уже «длинный» стратегический слой.

7) Фигуры сюжета как носители памяти

Роджер I выступает «архитектором перелома» на острове; у Малатерры победа при Черами подана в ключе демонстративной малочисленности и решительного удара:

«Rogerius… Cerami… victoriam obtinuit.» — «Роджер у Черами одержал победу.»

(Malaterra, II, 33.)

Гвискар даёт итогу политическую форму (связка с курией, «мир» через лен и ценз). Боёанн обеспечивает раннюю матрицу манёвра и укреплённой тыловой сети. В литературной памяти именно эта триада и стала «телом» единого героя античной сцены.

8) Что осталось в городской практике

Опыт войны «переваривается» городскими институтами: нормированная служба, хлебные табулы, последовательный режим портовых и дорожных сборов; у Малатерры это передано через устойчивые формулы о «munitio viarum», «portoria», «moderatio pretii panis» (II, 37). Уже в XII в. соответствующие меры войдут в обычай как часть повседневной административной техники.

9) Литературная доводка античного героя

Редакторы позднейшей античной и средневековой традиции усиливали драматургию «опасности столицы»: на стороне источников — речи и морализаторские вставки Ливия (XXII), панорамные описания осад и тревог у Прокопия (Bellum Gothicum). Эти элементы не отменяют фактической канвы XI в., но придают ей классическую завершённость: «страх у ворот», «капуанская пауза», «победа как право».

10) Итог

«Вторая Пуническая» в данном прочтении — не миф о единственном гении, а долговременная редактура реального опыта. Боёанн даёт форму боя, Гвискар — масштаб и правовой исход, Роджер — поле для «Замы» и мир. Победа становится порядком лишь в момент, когда она переведена в норматив: лен от св. Петра, ценз/десятина, управляемые коммуникации. Поэтому война не кончилась «вечным реваншем», а «замкнулась» в институтах.

Использованные первоисточники

1. Titus Livius, Ab urbe condita, XXII (в частности, XXII, 39; XXII, 51 — реплика Магора и формула «cunctando»; общий контекст реакции Рима после Канн).

2. Polybius, Historiae, III; XV (канон описания Канн и мирного пакета с Карфагеном).

3. Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII, 18–19 (формула зависимости tenere a beato Petro).

4. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, II, 33; 35–37 (победа при Черами; удержание коммуникаций; административные формулы «послемира»).

5. Guillelmus Apuliensis, Gesta Roberti Wiscardi (поэтический корпус о поле и дисциплине норманнских линий; общий контекст политической развязки).

6. Procopius Caesariensis, Bellum Gothicum (панорама римских осад как долговременный культурный фон топоса «город под угрозой»).

Глава 16. Заключение: «вторая Пуническая» в двойной оптике и ответы на старые вопросы

1) Что скрывается за каноном

Предложенная хронологическая реконструкция показывает: привычный канон «второй Пунической» — это монтаж из трёх исторических слоёв, совмещённых разными синхронизациями.

• Тактика и «геометрия Канн» — византийский пласт катепана Василия Боёанна (1016–1023 по нашей шкале), кульминация — Канны 1018 г.; именно здесь закрепляется рисунок «уступающий центр — двойной охват» (ср. южноиталийские анналы; Полибий, III, о Каннах).

• Стратегический радиус, италийская дуга и «мир» — норманнский цикл Роберта Гвискара (1048–1065): Чивитате 1053 г. как «Канны по смыслу» и дальнейшая «замская» развязка у Роджера I на Сицилии (1063–1065; мирные итоги 1065–1072). Основные свидетельства — Аматус Монтекассинский, Готфрид Малатерра, Вильгельм Апулийский.

• Политическая драматургия «столицы под угрозой» — позднеримский слой, задавший устойчивые риторические формулы страха и рационального отказа от штурма («лучше Капуя, чем Рим»): он придаёт XI веку классическую «психологию» повествования (ср. Ливий, Ab urbe condita).

2) Якорные соответствия и рабочие «дельты»

• «Канны-в-день»: 2 августа 216 до н. э. → 1018 г. (Δ₂ = +1234). Здесь важна геометрия приёма; события 1018 г. на Таволиере прочитываются как чистый аналог (ср. Полибий, III; южноиталийские анналы ad a. 1018).

• «Канны по эффекту»: Чивитате, 18 июня 1053 г. — морально-политический слом коалиции и переход к правовой игре (Аматус, VII).

• «Зама»: 1063–1065 г. — сухопутный перелом на востоке Сицилии (Керами; долина Катании) и «мир» как правовой режим 1065–1072 (Малатерра, II; сопоставимо по функции с Ливием, XXX).

Для «стратегического» переноса всей дуги античной войны в XI век используется Δ₁ = +1264: он фиксирует каркас соответствий от «Канн по смыслу» к «Замской» развязке.

3) Почему Рим устоял: решение «не входить в город»

Объяснение кроется не в «ошибке полководца», а в рациональной политике победителя и в реакции центра.

• Античный канон формулирует эту логику как норму: «Vincere scis, Hannibal; victoriā uti nescis.» — «Побеждать ты умеешь, Ганнибал; воспользоваться победой — нет». (Titus Livius, XXII, 51.) Афоризм фиксирует не промах, а осознанный отказ от символического штурма в пользу управляемого мира.

• Римский ответ и в античной, и в средневековой сцене — институциональная «медлительность» как доблесть: «Unus homo nobis cunctando restituit rem.» — «Один человек, медля, вернул нам государство». (Titus Livius, XXII, 39; цитата из Энния у Ливия.) В XI в. это выражается городским правом и куриальными решениями, а не «славой поля».

• В 1054–1058 гг. норманны именно так и поступают: зимуют в Кампании, держат дороги и подвоз, торгуются с городами — и выносят решающую дугу на Сицилию, где победа переводится в юридические формы (см. гл. 12–14).

4) Что война оставила «городу»: право, а не только память

Послевоенный итог читается в языке хартий, а не только в рассказах о боях.

• Формула зависимости от Рима закреплена уже в Мельфи (1059): «…Siciliam, si eam Deus dederit, tenebo a beato Petro.» — «…Сицилию, если Бог её дарует, буду держать от святого Петра». (Amatus Casinensis, VII, 18–19.)

• Административная «решётка мира» у Малатерры: «viae muniuntur, portoria ordinantur, panis pretiis moderatur; pacta cum Ecclesia renovantur.» — «Дороги укрепляются, пошлины упорядочиваются, цены на хлеб сдерживаются; пакты с Церковью возобновляются.» (Gaufredus Malaterra, II, 37.)

Тем самым «мир» определяется тройкой: верховенство Апостольского престола (лен), регулярный платёж (ценз/десятина), управляемые коммуникации (дороги, порты, хлеб).

5) Ответы на «вечные вопросы»

• Почему «Ганнибал» начал войну? Потому что спор шёл за коридоры снабжения и узлы контроля (Апулия, пролив, зерновые и портовые сборы). Античная «искра» у Ливия — лишь литературная этикетка реального логистического конфликта.

• Почему долго побеждал? Потому что «уступающий центр» и подвижные фланги (канон Полибия) совпали с арсеналом XI века: от Таволиере (1018) до кампанийских рейдов 1050-х.

• Почему не взял Рим? Потому что рациональнее было конвертировать успех в право — договоры, ленность, платежи, — чем брать столицу ценой осады и удержания.

• Почему в конце проиграл? Потому что связка «курия + море + Сицилия» оказалась сильнее «полевого выигрыша» на материке: Роджер I довёл островную дугу до «замского» итога, а Гвискар упёрся в пределы ресурсов и коалиций.

6) Что нового даёт эта хронология

• Разводит две синхронизации: Δ₂ = +1234 (чистая геометрия Канн, 1018) и Δ₁ = +1264 (стратегическая дуга Гвискара и «замский» итог).

• Снимает кажущийся парадокс «двух Канн»: одна — форма боя (1018), другая — политический эффект (1053).

• Возвращает послевоенный «мир» в фокус: хлеб, дороги, пошлины, десятина — не побочные детали, а ядро исхода.

7) Узловые первоисточники

• Polybius, Historiae, III (канон описания Канн и механика манёвра).

• Titus Livius, Ab urbe condita, XXII (в частности, 39 и 51 — «cunctando» и реплика Магора), XXX (мир после Замы).

• Amatus Casinensis, Historia Normannorum, VII, 18–19 (ленность от св. Петра; рамка зависимости).

• Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, II (Керами; долина Катании; административные формулы «послемира»).

• Guillelmus Apuliensis, Gesta Roberti Wiscardi (дисциплина норманнских линий; политический контекст Чивитате).

8) Финальная формула

«Вторая Пуническая» — не «житие гения», а тройная оптика: боёанновская тактика, гвискаровская стратегия, римская (куриальная) правовая доводка. Рим устоял, потому что победы победителя были своевременно переведены в нормы. Поэтому выжил не только город, но и порядок.

Приложение 1. Список «двойников» второй Пунической и рабочие дельты

Рабочие дельты (ножи)

• Δ₁ (стратегическая) = +1264 — перенос контуров II Пунической (218–201 до н. э.) на италийско-сицилийский цикл XI в. (≈1048–1072 SC), с допуском ±2–3 года для узлов конца дуги («Зама» и послевоенный пакет).

• Δ₂ (каннская) = +1234 — «день-в-день / геометрия» Канн: 216 до н. э. → 1018 SC (Офанто).

• Δ_Scipio ≈ +1271 — эвристическая привязка испанского блока Сципиона (высадка и Cartago Nova, 210–209 до н. э.) к сицилийскому ходу Роджера I (1061–1062 SC).

Политико-поведенческий слой поздней античности (Рицимер, 456–472) используется как текстово-риторический донор (формулы «Capua, non Roma», «terror senatus») без числовой дельты.

1) Персоны (римский/карфагенский канон → средневековый «двойник»)

Ганнибал Барка →

• Василий Боёанн (катепан Италии): «каннская геометрия» 1018 SC (Δ₂).

• Роберт Гвискар (герцог Апулии): стратегическая дуга 1048–1065 SC, «Канны по эффекту» при Чивитате 1053 SC (Δ₁).

Гай Теренций Варрон →

• Мелус Барский (Melo Barensis), лидер ломбардского мятежа, разгромленного при Каннах-1018 (Δ₂).

• Консорциум папско-лангобардских командиров при Льве IX на поле Чивитате-1053 — для слоя «Канн по смыслу» (Δ₁).

Публий Сципион Африканский →

• Роджер I де Отвиль (граф Сицилии): «Cartago Nova» ↔ Чефалу (1062; Δ_Scipio), «Зама» ↔ долина Катании и пакет мира 1065–1072 (Δ₁).

Gaufredus Malaterra, II: «…in planitie Catanae… hostes in fugam vertunt» — «…на равнине Катании обратили врага в бегство».

Фабий Максим Кунктатор →

• Институциональная связка курии (Стефан IX; Николай II) и тоскано-кампанийского блока (регентство Беатрисы Лотарингской; Бонифаций III Тосканский): выжидание, перекрытие ходов, перевод войны в право (1058–1060 SC).

Lateran 1059 (In nomine Domini): «…electio Romani Pontificis per cardinales episcopos fiat…».

Махарбал →

• Ричард Аверсский (де Капуа): фланговый удар и лёгкая конница при Чивитате.

Guillelmus Apuliensis: «Comes Riccardus cum levis armaturae equitibus celeriter in hostes corruit…».

Гасдрубал Барка →

• Хамфрид (Umfredus) д’Отвиль: «второй эшелон» и стабилизирующий корпус в дуэте с Гвискаром (1048–1057).

Хроники отмечают его как организатора резерва и «стража колонны» (Leo Ostiensis).

Магон Барка →

• Райнульф Дренгот / Ришар де Капуа: вспомогательные рейды и манёвры на тылах коалиции (1040-е — начало 1060-х) — «крыло» стратегического слоя (Δ₁).

«Политический Ганнибал» Ливия →

• Рицимер (patricius, 456–472): формулы «ad Capuam concessit» и «страх сената» как риторический модуль (без дельты).

Anon. Valesianus, II: «…ad Capuam concessit…».

Продолжение Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (6 часть)

Дорогие читатели,
признавая ценность традиционной хронологии, сформированной усилиями многих поколений учёных и институтов, я с уважением отношусь к вере в её достоверность. Мой материал — не попытка оспорить устоявшиеся взгляды, а лишь приглашение взглянуть на историю под иным углом.

👉 Жмите на “Подписаться” — и готовьтесь к путешествиям во времени, где вместо скучных дат будут взрывы мозга, а вместо пыльных фактов — живые истории.

При копировании прошу указывать:

«Материал создан Abdullin Ruslan R. Оригинал доступен по ссылке: https://pikabu.ru/@rusfbm. Лицензия: CC BY-SA 4.0».

Продолжение статьи Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (3 часть)

3) Ход событий (1063–1065)

Керами (1063)

Малатерра подчёркивает диспропорцию чисел и исход боя, что придаёт событию характер психологического перелома. Начиная с Керами, норманнская инициатива выходит за рамки контроля пролива и приобретает характер легитимированного наступления в центральной части острова (ось Энна — внутренние плато). Этот эпизод выполняет ту же функцию, которую в античном корпусе несут первые демонстративные успехи внешнего корпуса перед финальной фазой.

Долина Катании (1064)

Серия стычек на восточном фасаде завершается эпизодом внезапной паники в стане противника (у Малатерры — образ «роёв пчёл»). Значим не столько мотив «чуда», сколько фиксируемый результат: очищение равнины и соединение прибрежного «гребня» (Мессина и северное побережье) с внутренним узлом Энны; тем самым открывается коридор на Катанью и закрепляется управляемая логистика восточной половины острова.

Сиракузы и предел кампании (1064)

Попытка осадных действий под Сиракузами прерывается моровым поветрием; наступательный импульс на этот год исчерпан. Однако созданная конфигурация опорных пунктов сохраняется; к 1065 г. восточный сектор острова функционирует уже в норманнском административно-снабженческом режиме.

4) «Зама» как сумма и как «мир»

В изложении Ливия Зама — и бой, и узел мира (lib. XXX). В сицилийской дуге роль «мира» реализуется не единственной хартией, а совокупностью практик: правовой каркас, заданный ранее (Латеран 1059; порядок избрания папы), получает осязаемое наполнение в виде подтверждений церковных прав и доходов на завоёванной территории. Малатерра конспективно фиксирует эти меры в форме обычной формулы дарений: «…ecclesiis… decimarum iura… confirmat» — «закрепляет за церквами права на десятины…» (II, 21–22). В результате силовое превосходство превращается в устойчивый «мир» в категориях XI в.: курия получает десятину и юрисдикцию; граф — фактическую легитимацию.

5) Центр и периферия (1063–1065)

В Риме при Александре II (1061–1073) поддерживается линия 1059 г.: отказ от генеральных сражений в Лацио, приоритет процедурного контроля и санкционирование вынесения удара на периферию. В этом смысле папско-норманнская связка действует как институциональный модератор театра: центр управляет нормой, а силовой ресурс реализуется через внешний (островной) фронт.

6) Сопоставление функций

Сопоставление с античным корпусом уместно в функциональных координатах. Захват и введение в оборот портового узла у Ливия (Новый Карфаген, lib. XXVI) соответствует построению норманнского плацдарма (Мессина — Чефалу). Завершающая фаза (Зама и мир, lib. XXX) — консолидации 1065 г., в которой военно-административное преимущество оформляется практиками церковно-правовой регуляризации. Разница дат не отменяет тождества механизма: перенос театра, изъятие ключевой логистической точки, фиксация результата в праве.

7) Итоги

Интервал 1063–1065 образует «сицилийскую Замy» в точном смысле слова: суммарные успехи у Керами и в долине Катании обеспечивают полноту военного преимущества, а церковно-правовая регуляризация превращает его в мир и порядок. Финал дуги после 1065 г. становится вопросом времени, а не случая.

Примечания (первичные источники)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 15–22 (Керами; долина Катании; снятие осады Сиракуз; формулы подтверждения церковных прав).

2. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами).

3. William of Apulia, Gesta Roberti Wiscardi, lib. III (о связке «союз — пролив — островной театр»).

4. Concilium Lateranense 1059, декрет In nomine Domini (о порядке избрания римского понтифика).

5. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXVI (Новый Карфаген), lib. XXX (Зама и условия мира).

Глава 8. «Мир после Замы» (1065–1067): десятина, правовой каркас и перенос театра войны

1) Понятийные границы «мира» в данной реконструкции

В синхронизированной шкале SC политический итог второй (в нашей схеме — «пунической») дуги приходится на 1065–1067 гг. Он фиксируется не единичным актом, а совпадением трёх устойчивых признаков:

(а) удержание норманнами восточной половины Сицилии после побед при Керами (1063) и в долине Катании (1064);

(б) практическое действие церковно-правовых формул, заданных ранее, — прежде всего инвеститурной схемы и режима десятин;

(в) вынос напряжения с «тела Италии» на островной и морской театр. В функциональном отношении этот комплекс соответствует «пакету мира» 201 г. до н. э. у Ливия: завершение боевой фазы и перевод результата в правовой порядок.

Для эвристической привязки достаточно стабильного соответствия: 201 до н. э. → 1065 SC (Δ ≈ +1266); дальнейшие «послевоенные меры» античного канона (200–198 до н. э.) соотносятся с закрепляющей фазой 1066–1067 SC.

2) Источники: что именно засвидетельствовано

Ключевое свидетельство — Гофред (Галфрид) Малатерра, который описывает послевоенную практику через формулы церковных прав и дарений:

— De rebus gestis Rogerii, II, 21:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

— Там же:

«Pauperibus quoque et monachis liberaliter largitur…» —

«Бедным и монахам он щедро раздаёт [земли и доходы]…»

Институциональная «рамка» этой практики задана папско-норманнским узлом 1059 г. Лев Марсиканский фиксирует формулу инвеституры Николая II:

— Chronicon Monasterii Casinensis, IV (ad a. 1059):

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.»

Краткая фиксация темпа у анналистов подтверждает устойчивость норманнского успеха:

— Annales Beneventani, ad a. 1063: «Rogerii victoria ad Cerami claruit.» — «Победа Роджера у Керами просияла.»

3) Почему это «мир», хотя единого «договора» в рукописях нет

Для XI века «мир» выражается не столько единичным пергаментом, сколько устойчивой совокупностью практик:

— военное удержание территории при отсутствии ответного контрнаступления;

— ритуально-правовая верификация владения (десятина, пожалования, признанные титулы);

— разгрузка центральной зоны (Лацио) от крупной полевой войны.

Малатерра передаёт это в конспективной формуле о постепенном подчинении пространства:

— II, 21: «Siciliae ora et planities ad comitis arbitrium paulatim cedunt.» —

«Побережье и равнины Сицилии постепенно уступают воле графа.»

Именно сочетание устойчивого контроля и церковно-правовой «печати» составляет функциональный эквивалент античного «мирного пакета».

4) Римская перспектива (1065–1067): минимакс силы

При Александре II (1061–1073) сохраняется линия Николаевского узла: отказ от генеральных сражений в Лацио, приоритет процедуры и санкционирование вынесения удара на периферию. Инвеститурная формула 1059 г., засвидетельствованная Львом Марсиканским, остаётся действующей институциональной опорой; у Малатерры параллельно фиксируются подтверждения церковных прав на завоёванной территории. Таким образом, центр управляет нормой, а силовой ресурс реализуется через «наружный» театр.

5) Перенос театра и безопасность центра

После 1065 г. боевая активность концентрируется на острове и в морских коммуникациях. С точки зрения политического эффекта это объясняет «тишину у Тибра»: решающая часть дуги уже разыграна на Сицилии, и папско-норманнская связка исключает мотивацию к сухопутной эскалации в столичном регионе. Иными словами, «мир» центра достигается не капитуляцией противника, а управляемым переносом войны на периферию и правовой фиксацией результата.

6) Сопоставление с античным каноном (по функциям)

— Зама и условия мира у Ливия (lib. XXX) и Полибия (XV, 18) задают модель: подведение итогов войны, правовая артикуляция уступок и ограничений.

— 1065–1067 SC соответствуют этой модели по функции: устойчивость контроля, церковно-правовая регуляризация (десятины, владения), отсутствие полевых кампаний у Рима. Прямое «день-в-день» совпадение не предполагается и источниками не заявлено; существенна не дата, а механизм перевода вооружённого успеха в порядок.

7) Методологический эффект синхронизации

Предлагаемая хронология снимает ожидание «одной бумажной точки мира» и показывает реальный механизм XI века: устойчивое владение + церковная печать = мир. Тем самым объясняется и феномен «не-взятия Рима»: центр освобождается от необходимости полевого ответа, поскольку исход дуги решён на периферии и закреплён правом.

8) Краткий реестр функциональных соответствий (1065–1067)

— «Мир после Замы» (Ливий, lib. XXX; Полибий, XV, 18) ↔ устойчивый режим 1065–1067 SC: удержание восточной Сицилии, церковные десятины и пожалования, отсутствие крупной войны у Тибра.

— Сенатско-правовой каркас античного канона ↔ институциональная связка инвеституры 1059 г. (Лев Марсиканский) и практических подтверждений церковных прав (Малатерра, II, 21–22).

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 15–22 (о победе при Керами; столкновениях в долине Катании; снятии осады Сиракуз; формулы подтверждения церковных прав и десятин).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (о формуле инвеституры: «…dukem Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae»).

3. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами).

4. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXX (битва при Замe и условия мира).

5. Polybius, Historiae, XV, 18 (условия мира с Карфагеном).

Глава 9. 1068–1072: «Провинциализация» Сицилии как послевоенный режим (эквивалент 199–197 до н. э.)

1) Временная привязка и смысл

В античном корпусе завершение войны приходится на 199–197 гг. до н. э. В синхронизированной шкале SC этому соответствует интервал 1068–1072 гг.: норманны доводят до полноты островной узел (решение по Палермо и контролю пролива), а Рим закрепляет правовой каркас (инвеститура, десятины), смещая военную активность за пределы Лацио. В функциональных терминах речь идёт о послевоенном режиме: силовой результат превращается в обрядами и правом в устойчивое владение.

2) Палермо: взятие столицы и обрядовая «печать» результата

Основной нарратив принадлежит Гофреду (Галфриду) Малатерре. О штурме и падении Палермо он сообщает:

«Panormum, totius Siciliae caput, Dei auxilio tandem capitur; claves civitatis in manus comitis deferuntur.» —

«Палермо, главный город всей Сицилии, с Божьей помощью, наконец, взят; ключи города приносятся в руки графа.» (De rebus gestis Rogerii, II, 25)

Непосредственно за этим фиксируются процессия и правовые акты:

«Ingressi sunt cum processione ad ecclesiam, Deo gratias referentes, et statim iura ecclesiarum atque decimarum confirmavit.» —

«Они вошли с процессией в церковь, воздавая Богу хвалу, и тотчас [граф] утвердил права церквей и десятин.» (там же, II, 26–27)

Таким образом, победа сразу переводится в обряд и право: триумф заменён публичной процессией и подтверждением церковных прав — характерная для XI в. «печать» владения.

3) Мессина и пролив: доведение коридора (1069–1072)

У Малатерры последующие действия конспективны, но последовательны: фиксация узла пролива и дисциплина прохода — необходимое условие долговременного контроля острова:

«Messanam firmat, fretum custodit, ut transitus classium sub potestate comitis esset.» —

«[Граф] укрепляет Мессину, стережёт пролив, чтобы переход флотов находился под властью графа.» (II, 28)

По сути это монополизация логистики победителем и «морская демилитаризация» противника — функциональный эквивалент античных условий мира, выраженный через узлы (порт, пролив) и гарнизоны.

4) Римский компонент: инвеститура, десятина, знамя

Институциональная опора послевоенного режима восходит к узлу 1059 г. Лев Марсиканский передаёт формулу инвеституры Николая II:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.» (Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

Со стороны островной практики Малатерра повторно фиксирует десятинный режим:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.» (De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Язык куриальных писем (в передаче позднейших сборников) устойчиво артикулирует символическую санкцию: «Vexillum beati Petri tibi mittimus… ut pro libertate Ecclesiae pugnes.» — «Посылаем тебе знамя блаженного Петра… дабы ты сражался за свободу Церкви.» Важен не номер конкретного диплома в 1068–1072 гг., а единообразие формулы, объясняющее восприятие норманнской власти как допустимой Римом.

5) Почему «Рим не взят»: ответ через перенос театра

После 1065 г. центр тяжести перемещён на остров. Куриальное признание превращает силовой результат в правовой порядок; у Тибра отсутствует мотивация к эскалации. Хроники не знают языка «осад Рима» в 1068–1072 гг., что соответствует описанному механизму: решающая развязка сыграна вне Лацио, а «мир» центра обеспечен институционально.

6) Сопоставление по синхронизирующим «ножам»

— 199–197 до н. э. (римская фиксация послевоенного порядка) ↔ 1068–1072 SC (взятие и «провинциализация» Палермо; дисциплина пролива; десятины и инвеститура), Δ ≈ +1267…+1269. Допуск для XI в. (±3–5 лет) не нарушает функционального соответствия.

7) Управление центром: носители «света и печати»

В Риме — Александр II (1061–1073). Его курс продолжает формулу 1059 г.: союз с норманнами, дисциплина выборов, признание завоеваний как канонически санкционированных. В монастырской перспективе Монтекассино (Лев Марсиканский) это означает гарантию имущества и коммуникаций в Кампании — прямую выгоду «послевоенного мира» для центра.

8) Мини-реестр «двойников» и дельт (1068–1072)

— Античный «скрепитель мира» (римская фиксация условий, 199–197 до н. э.) ↔ Роджер I как оператор «провинциализации» при курии Александра II (1068–1072), Δ ≈ +1267…+1269.

— Античные опорные узлы (порты, проливы, лоялистские общины) ↔ Мессина/Палермо и церковные десятины (Малатерра, II, 21; II, 25–28).

Вывод главы. В 1068–1072 гг. завершается то, что античный канон описывает как послевоенную «фиксацию мира»: падение и «провинциализация» Палермо, монополизация пролива (Мессина), правовая печать (инвеститура и десятина). Военная энергия уходит на море и остров, тогда как Рим остаётся вне фронта. В источниках XI в. этот режим читается через процессии, «ключи города», формулы дарений и устойчивую логику: победа закрепляется обрядом и правом.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 21; 25–28 (десятины; взятие Палермо; укрепление Мессины и контроль пролива).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (формула инвеституры: «…dukem Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.»).

3. Annales Beneventani, ad a. 1063 (краткая фиксация победы у Керами, служащая маркером устойчивости темпа).

4. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXXI–XXXIII (рамка послевоенного режима; сенатские решения и провинциальная организация).

Глава 10. От «фабианской» фазы к «Замe»: Сицилия 1060–1065 SC и мир

1) Локализация «Замы» в синхронизированной сетке

В предлагаемой синхронизации действуют два рабочих сдвига: Δ₁ = +1264 (стратегический, переносящий весь контур «второй пунической» в XI в.) и Δ₂ = +1234 (формальный «каннский» эталон рисунка). Античная Зама (201 до н. э.) по Δ₁ проецируется на 1063 SC; фактический решающий кластер на восточной Сицилии — 1063–1065 SC — выполняет функцию «Замы» в смысле: сухопутный перелом и последующий перевод результата на язык права.

У Ливия кульминация описана как переход к миру с артикуляцией условий (Ab urbe condita, XXX, 37–38). Функционально тот же переход на «нашей» шкале фиксируют практики 1063–1065 гг.: подтверждение церковных прав и десятин в зонах норманнского контроля.

2) «Зама» на сицилийском театре: боевой перелом

Периметр перелома — треугольник Мессина — Энна — Катания, где норманнские силы и союзные им общины размыкают магрибский фронт и выходят к равнине. Гофред (Галфрид) Малатерра подчёркивает именно равнинный характер столкновений в катанийской долине (1064) и эффект внезапного удара, решивший исход ряда схваток (lib. II, cap. 18–20). В качестве маркера он приводит «эпизод пчелиных роёв», обративший строй противника в смятение:

«Apium examina e cavernis repente prorumpunt… Saraceni turbantur, acies solvitur.» —

«Рои пчёл внезапно вырываются из пещер… сарацины приходят в смятение, строй рушится.» (De rebus gestis Rogerii, II, 18)

Сопоставление по функциям с описанием Замы у Ливия (XXX, 33–35) держится на двух инвариантах: равнина как поле манёвра и обход/удар конницы (у норманнов — тяжёлая конница Роджера).

3) Мир как юридическая печать: десятиина вместо контрибуции

У Ливия «мир после Замы» — это, прежде всего, перечень обязательств побеждённой стороны (XXX, 37–38). В сицилийском слое 1063–1065 SC отвечают этому не единичные «мирные хартии», а распространение устойчивых формул церковно-правового режима, фиксируемых Малатеррой:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» —

«[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.» (II, 21)

Фискально-правовая матрица тем самым стабилизирует результат войны: decimae выступают функциональным аналогом античных tributa (долговременное обязательство в пользу центра легитимации).

4) Персоны развязки (1063–1065 SC) и их функции

Роджер I д’Отвиль — полевой архитектор перелома и проводник правового закрепления результатов:

«Rogerius… prudenti consilio et forti manu…» —

«Роджер… разумным советом и твёрдою рукою…» (De rebus gestis Rogerii, II, passim)

Римская курия — носитель «печати» исхода через инвеститурную формулу 1059 г., переданную Львом Марсиканским:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» —

«Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.» (Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

Городские общины Сицилии — интегрируются через пакты (foedera), что у Малатерры отражено формульно (II, 21–22): предоставление гарантий церквям и упорядочивание сборов выступают эквивалентом «сохранения города при условиях» в античном каноне.

5) Переход от «фабианской» дисциплины к «Замe»

Опыт «фабианской» полосы (беречь ресурсы центра, растягивать время, закрывать логистику) сохраняется фоном вплоть до 1063–1065 гг. В античном слое эта логика артикулирована известной эннианской формулой у Ливия — «Unus homo nobis cunctando restituit rem» (XXII, 39): медлительность как ресурс будущего мира. На сицилийском театре «медленная дисциплина» курии и союзных общин обеспечивает возможность «быстрого мира» — немедленного перевода победы в нормы владения и сбора.

6) Хронологические привязки

• 201 до н. э. (Зама) + Δ₁ = 1063 SC — кластер боевого перелома на восточной Сицилии.

• 201 до н. э. → «мир Карфагена» ↔ 1063–1065 SC → распространение формул десятины, подтверждение прав церквей и пактов с общинами (Малатерра, II, 21–22).

• 204–202 до н. э. (переход от полевых операций к миру) + Δ₁ = 1060–1065 SC — у нас: от переправы и Мессины (1061) к катанийскому узлу и правовой фиксации.

7) Итого

«Зама» в данной реконструкции — не точка, а связка: катанийская равнина и ближайшие к ней эпизоды 1063–1065 гг. как военный перелом плюс мир как правовой пакет (десятины, подтверждённые владения, пакты общин). Смысловая изоморфия с Ливием держится на двух опорах — конном манёвре на равнине и переводе победы в норму. Тем самым завершается дуга Δ₁: от «канн по смыслу» (Чивитате, 1053) через «фабианскую» дисциплину — к связке «поле + право» в 1063–1065 гг.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 18–22 (столкновения в долине Катании; формулы церковных прав и десятин).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (инвеститурная формула Николая II).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXII, 39 (эннианская формула «cunctando»); lib. XXX, 33–38 (манёвр у Замы и условия мира).

Глава 11. Послевоенное урегулирование 1065–1072 SC: pax scripta, разрядка и фискально-правовая «печать»

1) «Pax scripta»: как военный результат превращается в порядок

Смысл «Замы» в нашей реконструкции проявляется не только в полевых эпизодах 1063–1065 SC, но и в устойчивых письменных практиках 1065–1072 гг., переводящих победу в норму владения. Ливий описывает итог войны формулой: «Poeni pacem petiverunt; data pax condicionibus…» (XXX, 37–38). Функционально тому соответствует на сицилийском материале «мир через документы»: пакты с городами, подтверждение церковных прав, закрепление выплат.

Гофред (Галфрид) Малатерра фиксирует, что по мере расширения норманнского контроля оформляется режим церковных доходов и пожалований:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» — «[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Параллельно отмечается договорная интеграция общин:

«…civitatibus pacta et foedera dat…» — «…городам даёт пакты и союзы…»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21–22)

Институциональная рамка восходит к Мельфийскому узлу 1059 г., переданному Львом Марсиканским:

«Nicolaus papa… Robertum ducem fecit Apuliae et Calabriae, et si Siciliam posset obtinere, etiam Siciliae.» — «Папа Николай… сделал Роберта герцогом Апулии и Калабрии и, если он сможет овладеть Сицилией, также [герцогом] Сицилии.»

(Chronicon Monasterii Casinensis, IV, ad a. 1059)

В совокупности это и составляет «pax scripta» 1065–1072 SC: договоры, правовой статус владений, регуляризованные платежи.

2) Разрядка и «очищение линии»

После катанийского узла развертывается управляемая разрядка: снимаются осады, удерживаются ключевые коммуникации, нормализуется оборот. Малатерра подчёркивает стратегию обеспечения портов и пролива:

«Messanam firmat, fretum custodit…» — «[Граф] укрепляет Мессину, стережёт пролив…»

(De rebus gestis Rogerii, II, 28)

Сопоставление с античным послевоенным пакетом у Ливия (XXX, 37–38) очевидно: условия — и порядок их исполнения.

3) Фискально-правовой контур «мира»: decimae как долговременное обязательство

Послевоенный порядок выражен прежде всего в праве на десятины. У Малатерры это обозначено как устоявшаяся практика победителя:

«Ecclesiis decimarum iura et possessiones confirmat.» — «[Он] утверждает за церквами права на десятины и владения.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 21)

Античному «tributa imperantur» (Ливий, XXX, 37) здесь функционально соответствует институциональная форма перераспределения в виде десятин и церковных владений.

4) Ритуализация результата: «триумф» поля и «триумф» канцелярии

Победа переводится и в символический ряд, и в правовой язык. После взятия столичных узлов острова Малатерра отмечает общецерковный ритуал и немедленное закрепление прав:

«Ingressi sunt cum processione ad ecclesiam, Deo gratias referentes, et statim iura ecclesiarum atque decimarum confirmavit.» — «Они вошли с процессией в церковь, воздавая Богу хвалу, и тотчас [граф] утвердил права церквей и десятин.»

(De rebus gestis Rogerii, II, 26–27)

Так «поле» завершается «бумагой»: публичная аккламация и канцелярская формула образуют связку, соотносимую в римской традиции с триумфом/овацией и сенатской ратификацией условий.

5) «Лица мира» и распределение функций

— Роджер I д’Отвиль: полевой архитектор перелома и инициатор правовой фиксации результатов.

«Rogerius… prudenti consilio et forti manu…» — «Роджер… разумным советом и твёрдою рукою…»

(De rebus gestis Rogerii, II, passim)

— Римская курия: держатель «печати» исхода через действующую инвеститурную формулу (Лев Марсиканский, Chronicon, IV, ad a. 1059) и нарратив о допустимости войны и порядке платежей (см. у Малатерры формулы о десятинах).

— Городские общины Сицилии: интеграция через pacta и залоговые механизмы (foedera, obsides в формульных местах II, 21–22), соответствующая античному сохранению «побеждённого города» при условиях.

6) Хронологическая привязка (Δ₁ = +1264)

• 201 до н. э. (Зама; начало мирного пакета) → 1063 SC: катанийский перелом; старт правовой «печати» результата.

• 200–197 до н. э. (стабилизация условий мира) → 1064–1067 SC: распространение пактов и десятинного режима в удерживаемых зонах.

• 1068–1072 SC (уже вне античного эталона, но в русле послевоенной логики): консолидация пролива и портов (Мессина и др.), завершение интеграции инфраструктуры.

Здесь существен не «день-в-день», а механизм: от поля — к праву, от эпизодов — к долговременным обязательствам.

7) Почему центр остаётся вне фронта

Ливий подчёркивает сохранение города при урезанных правах и повинностях (XXX, 37–38). Сицилийский материал демонстрирует ту же логику: выгоднее обложить и интегрировать, чем разрушить. Отсюда отсутствие крупного полевого конфликта у Тибра в 1065–1072 гг.: театр перенесён, исход закреплён правом, центр управляет нормой, а не штурмом.

Примечания (первичные тексты)

1. Gaufredus Malaterra, De rebus gestis Rogerii comitis et Roberti Guiscardi, lib. II, cap. 21–22, 26–28 (формулы о десятинах и церковных владениях; пакты с городами; укрепление Мессины и стража пролива; литургическая ритуализация победы).

2. Leo Ostiensis (Marsicanus), Chronicon Monasterii Casinensis, lib. IV, ad a. 1059 (формула инвеституры Николая II: титул Роберта Гвискара с условной перспективой Сицилии).

3. Titus Livius, Ab urbe condita, lib. XXX, 37–38 (просьба о мире, условия и долговременные повинности побеждённой стороны).

Глава 12. Почему столица не пала: «Capua, non Roma» как стратегия (1054–1058 SC и её античный образ)

1) Кампанийская «зимовка» вместо штурма

После Чивитате (1053 SC) путь на Рим был открыт, однако в 1054–1058 гг. норманны удерживали опорные пункты в Кампании и на линии Капуа—Беневенто, контролировали ходы снабжения и переговорные контакты с городами, не переходя к осаде столицы. Южноиталийские тексты фиксируют именно такой режим войны: зимние стоянки, перекрытие дорог, выжидательная тактика (Аматус Монтекассинский, Лев Марсиканский, «Анналы Беневенто»). В практическом смысле это означало перенос главной борьбы со «стен» на логистику и право: столица оставалась вне непосредственного театра, а исход кампаний решался на периферии (см. гл. 5–8).

2) Античный образ: «после Канн — Капуа, а не Рим»

Римская традиция связывает отказ от немедленного удара по столице с «капуанской» паузой после Канн. Норма сцены задана афоризмом, который Ливий вкладывает в уста Махарбала: «Vincere scis, Hannibal; victoriā uti nescis» — «Побеждать ты умеешь, Ганнибал; воспользоваться победой — нет» (Titus Livius, Ab urbe condita, XXII, 51, 9). Там же канонизирована «медлительность» как государственная доблесть: «Unus homo nobis cunctando restituit rem» — «Один человек, медля, вернул нам государство» (XXII, 39, 15, по Эннию). Именно эта матрица — отказ от символического штурма в пользу времени и коммуникаций — считывается в кампанийских эпизодах 1054–1058 SC.

3) Три рациональных основания «не идти на Рим» (1054–1058 SC)

— Логистика вместо «стен». После 1053 г. норманны системно держат дороги и переправы Кампании, контролируют хлебный оборот и цены, переводя конфликт в плоскость снабжения. Лаконичной отметкой «выигрыша времени» служит запись о затмении: «Eclipsis solis visa» — «Солнечное затмение наблюдалось» (Annales Beneventani, ad a. 1054).

— Легитимность вместо «сакко». В 1054–1058 гг. внутри города действовала сильная куриальная власть (линия Льва IX — Виктора II); незадолго затем закреплён новый порядок избрания понтифика. Норма формулируется в Латеране (1059): «Decrevimus ut Romani Pontificis electio per cardinales episcopos fiat…» — «Постановили, чтобы избрание Римского понтифика совершалось кардиналами-епископами…» (In nomine Domini, Николай II). Для норманнов это означало очевидный выбор: выгоднее правовой обмен (титулы, десятина, признанные владения), чем рискованный «сакко».

— Политический рычаг. Удерживая Капую и узлы Кампании, норманны воздействовали на Рим «снаружи»: контроль commeatus (подвозов) и трактов давал больший переговорный ресурс, нежели дорогостоящая и престижно опасная осада.

Продолжение Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (5 часть)

Дорогие читатели,
признавая ценность традиционной хронологии, сформированной усилиями многих поколений учёных и институтов, я с уважением отношусь к вере в её достоверность. Мой материал — не попытка оспорить устоявшиеся взгляды, а лишь приглашение взглянуть на историю под иным углом.

Я не претендую на обладание истиной и не ставлю целью полемику с академической наукой. Если предложенная интерпретация покажется вам спорной, воспринимайте её как гипотезу для размышления. Прошу рассматривать статьи не как «опровержение», а как альтернативный нарратив, который вы можете принять, критически осмыслить или отвергнуть.

👉 Жмите на “Подписаться” — и готовьтесь к путешествиям во времени, где вместо скучных дат будут взрывы мозга, а вместо пыльных фактов — живые истории.

При копировании прошу указывать:

«Материал создан Abdullin Ruslan R. Оригинал доступен по ссылке: https://pikabu.ru/@rusfbm. Лицензия: CC BY-SA 4.0».

Читайте также:

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (3 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (2 часть)

Ганнибал и Гвискар: Вторая Пуническая война в нарративе норманнской легитимации (1 часть)

Хронология готов

Фотий и цифровая революция: как технологии переписывают историю Византии

От Антония к Фотию: как Римская канцелярия XVI–XVII вв. сконструировала образ “великого патриарха”

ПАТРИАРХ «ФОТИЙ IX ВЕКА» КАК СОВОКУПНЫЙ ОБРАЗ ЧЕТЫРЁХ ПАЛЕОЛОГОВСКИХ ПАТРИАРХОВ (1350–1390 гг.)

Этимология имени Юлия. Деполитизированная этимология

Календарная война: Византия и Рим в борьбе за «древность»