Глава 7

Когда пиво закончилось, я киваю на робота:

— Ладно, что насчёт починки?

— Скока хошь пошамрить за органику? — тон у Дэна деловой, а в постукивании пальцев по дисплею чувствуется предвкушение.

— Сколько у меня есть… Ну, в пределах пяти тысяч.

— Добрая мисса, — он осуждающе качает головой.

Конечно, сумма значительная, тем более чтобы тратить её на практически незнакомого человека — тфу, то есть робота. Если Дэн всё-таки откажется записать его моим телохранителем, то вскоре нам придётся распрощаться окончательно, робот исчезнет вместе с большей частью моих финансов, и будет обидно. Но ладно, нефиг жадничать, он спас мне жизнь, и не просто, вытащив с территории гостиницы, бросил в ближайшем сугробе, а донёс до города, до больницы. Обо мне мало кто в жизни так заботился, вот разве только Джанки. И это, конечно, должно быть оплачено.

Пока Дэн открывает сеть и принимается увлечённо листать страницы магазинов, я смеряю взглядом мужчину — какой у него рост? два метра? — и рассуждаю больше сама с собой:

— Если вспомнить цены, то вот так, целиком из органики... Понятно, что армия не ограничена в бюджете, но когда видишь это наглядно… Впечатляет. Шестнадцатая серия стоит дохренища, из неё сиськи-то не каждая может себе позволить, а тут — целый человек.

— Такие сиськи ещё подороже выйдут, они бронированные, — Джанки поднимает глаза на робота: — Который класс защиты?

— Третий.

— А всего их сколько? — я кручу головой между ними, но Дэн уже снова уткнулся в дисплей.

— Семь, — робот наконец-то подаёт голос, спасая меня от неловкой тишины.

— Тогда почему не седьмой? Если уж армия может позволить себе что угодно.

— Чем выше класс защиты, тем больше плотность, материал тяжелее. Я и так вешу больше прототипа на тридцать два килограмма. Слишком подозрительно.

— А-а. Ясно. Так и что, значит, в тебя можно стрелять?

— Во всех можно стрелять, — на его лице мелькает насмешка.

— Не придирайся к словам!

Однако вместо ответа мужчина замолкает. Так и не дождавшись, тянусь к Дэну и дёргаю его за рукав. Он поднимает взгляд на робота.

— Мисса спраш, который калибр держишь.

Мужчина оглядывает меня — как будто скептически.

— Чтобы не углубляться в технические детали: выстрел в упор из стандартного полицейского пистолета.

— Ахуенные сиськи, — Дэн уважительно кривит губы и кивает мне на робота: — Бушь ставить — бери такие же.

Он возвращается к чтению, а мы с роботом остаёмся настороженно переглядываться. Ну, я-то, конечно, делаю вид, что всё в порядке, всё по плану, но, если честно, чувствую себя неловко. В комнате явный недостаток предметов, которые я могла бы увлечённо разглядывать, игнорируя мужчину напротив.

Однако, когда я всё же решаюсь взглянуть на него, оказывается, что робот-то на меня и не смотрит. Фух, повезло. Он рассматривает… Что? Стол Дэна? Вряд ли. Дисплей в его руках? Модель новая, дорогая, но вполне распространённая. По бокам корпуса время от времени вспыхивают полоски модулей — тех самых, которые я подарила на день рождения.

Что ещё? Ну, Дэн водит по экрану пальцами левой руки — на правой-то цепь, неудобно, — при этом безымянный не сгибается, да и большой не особо послушный. Я знаю, что проблемы с суставами у него после травмы, но о таких вещах он не любит распространяться, поэтому я и не спрашиваю. Однако вряд ли робот смотрит на это. Скорее всего, на шнуды. Верхний край левой закрывает тот участок руки, куда ставят чип. Насколько я понимаю, именно потому речные так любят эти перчатки: это одновременно и знак их происхождения — Берген начался с порта, так что они самые что ни на есть коренные жители, — и символ протеста против программы благонадёжности.

Когда-то, в самом начале нашего общения, Джанки сказал, что нормальные люди не могут спокойно относиться к идее вживлять предметы в своё тело. Я, конечно, попыталась не обидеться и повторила ему выученные ещё в детстве прописные истины: браслет вживляют вовсе не в плоть, а в псевдо-органическую вставку, специально лишённую нервных окончаний, чтобы служить прослойкой между телом и металлом. «Идеальная, полностью безопасная технология для поддержания порядка в обществе». Дэн тогда посмотрел на меня одновременно со снисхождением и жалостью. Как на дурочку. Это было неприятно, но я, так и быть, его простила. Он же у нас «крутой паарень», из нонконформистов. Хотя я знаю, что даже портовые пользуются электронными браслетами — конечно, перепрошитыми, но тем не менее, — а Дэн и такого не носит. Из стандартной электроники у него есть только вот этот дисплей с хитровыдуманной перенаправлением сигнала, доставка на кухне — тоже взломанная — и стационарный телефон.

В итоге получилось так, что после переезда в Город я тоже стала гораздо меньше пользоваться электронным браслетом. С людьми из прежней жизни общаться не хотелось, а здесь я не нашла друзей, кроме Джанки — ценителя свободы и независимости от устройств. Заметив, что ему не нравится мой браслет, я стала снимать. Поначалу было очень некомфортно — как это, без доступа в сеть?! Словно не хватает части тела. А теперь даже нравится это ощущение пустого пространства на запястье. Иногда — тс-с! — я думаю, каково было бы жить без чипа. Нет, понятно, что я не откажусь от статуса золотой гражданки, я не такая смелая, как Дэн, но всё же… Есть нечто привлекательное в этой мысли…

Тем временем Джанки водит пальцами по какой-то схеме, а я пялюсь на него уже слишком долго. Но куда ещё мне смотреть?

С другой стороны, так упорно избегать взглядом робота — очевидный признак того, что я смущаюсь. Ясно, конечно, вон он какой… Ну, такой вот… И сразу наводит на подозрения, что я его втихаря хочу, — а выглядеть озабоченной не особенно приятно. Нужно показать, что я воспринимаю его спокойно.

Так что я поднимаюсь со стула и подхожу к мужчине.

— Можно посмотреть?

Он лениво поднимает на меня взгляд и не отвечает. Только облизывает обветренные губы. Да и не только губы у него пересохшие, вся кожа на лице обезвоженная, истончённая, на выступах скул даже шелушится.

Под этим внимательным взглядом по моему телу начинает расползаться жар, но, по крайней мере, он не бросается в лицо. Авось не покраснею. Справлюсь. Немного смущения, но я держусь, я молодец.

— Так можно или нет?

Бровь робота вздрагивает в совершенно человеческом выражении удивления, и он слегка кивает.

— Спасибо, — я деловито наклоняюсь к его лицу.

Вблизи снова слышно, что дышит он тяжело. Как от боли. Или после физической нагрузки.

Голос-в-голове тут же вставляет: После оргазма?..

Так, Лета, успокойся. Вовсе это не сексуальный мужик, только видимость. Всего лишь механизм. Искусственный. Как там он сказал, «антропоморфный комплекс»? Короче, не человек. Нужно просто игнорировать его взгляд. Подумаешь, что близко! Он автоматически отслеживает окружающее, ему нет дела не только до моей личности, но и до того, хочу я его или нет. Это всего лишь робот, ничуть не лучше пугающих полицейских железок. Или тех тупых официантов на дне рождения Эрики — один из них врезался в какую-то тётку, опрокинув на неё десяток бокалов с шампанским. То-то было криков!

От этого воспоминания я усмехаюсь, и мужчина отвечает вопрошающим взглядом. Так, кхм! Это всего лишь неразумный механизм!

Хотя трудно убедить себя в этом, когда он выглядит совершенно как человек, даже вблизи. Поры на коже, мельчайший рельеф. Тёмно-серые радужки, есть капилляры на белках, зрачки реагируют на освещение. Ноздри подрагивают в такт дыханию. На шее пульсирует артерия, а когда робот тяжело сглатывает — кадык тоже двигается. Всё по-настоящему, не придраться.

Интересно, что у него внутри. Может, обычные органы, как у людей? Или какая-нибудь хитрая техническая разработка — такая же начинка, как у прочих роботов, только не из металла, а из органики? Шланги там, цепи… Чёрт знает, что эти инженеры могли придумать.

Я тяну пальцы к лицу робота, на секунду замираю, но всё же решаюсь — провожу вниз по щеке. Кожа горячая и мягкая, отросшие волоски щетины пружинят. Как у самого обычного мужчины. И даже запах есть, вполне человеческий. Слабый, ненавязчивый… Приятный. Да, он чувствовался в той квартире. С другой стороны, и на коже робота остался запах пыльного заброшенного помещения.

Ладно, раз он не протестует, почему бы не пойти дальше? Я приближаюсь ещё, провожу носом над его виском. Пахнет так здорово… Мягко и комфортно, чуть терпко… В самый раз, чтобы дать понять, что запах мужской, однако не настолько сильно, чтобы отталкивать.

Голос-в-голове оживлённо бормочет: Вот бы прям в шею ему уткнуться, представь… Нужно попробовать! Дэн занят чтением, а он молчит — ну так и вперёд.

Однако я всё-таки возражаю со всей рассудительностью, на какую сейчас способна: Не буду я ничего такого делать! Что за глупость, это робот, а не букет цветов. И вообще, пора уже отодвинуться.

Но всё же напоследок не могу удержаться от соблазна — прижимаю пальцем подрагивающую жилку на его шее. Даже закрываю глаза, чтобы сконцентрироваться на ощущениях. Нет, это точно пульс, самый настоящий.

— Недостаточно сильно, — его глубокий, словно обволакивающий моё сознание голос раздаётся настолько близко, что аж мурашки по загривку пробегают.

— Что? — открываю глаза.

— Это недостаточная сила нажатия для сонной артерии.

— Извини. — Убираю палец. — Я просто подумала… Это как пульс? Или… Вот у тебя же в груди что-то стучит?

— В спецификации это называлось «деталь, аналогичная биологической».

— И как она выглядит?

Робот задумывается.

— Могу нарисовать.

Я озираюсь в поисках подходящих материалов. Дэн, не отвлекаясь от дисплея, вытаскивает из-под детали на столе лист упаковочной бумаги и протягивает в нашу сторону. Отлично, а карандаш я и сама вижу неподалёку — ну да, со следами зубов. Вечно Джанки со своими железками забывает про еду, а в итоге перебивает голод всем, что под руку попадёт: то курит, то грызёт зубочистки или спички.

Передаю мужчине бумагу и карандаш. Слежу за быстрыми, уверенными движениями его пальцев. Оказывается, он ещё и рисовать умеет. Что за странный набор характеристик для боевого андроида.

Заглядываю в лист.

— Ну так это сердце! Стоило интригу разводить?

— «Сердце» — человеческий орган. А это искусственный объект, деталь.

— Какая разница? Людям тоже ставят такие, из псевдо-органики. Его ведь можно переставить человеку?

— Хочешь пустить меня на органы? — он спрашивает быстро и уверенно.

От этого напора я теряюсь, начинаю заикаться:

— Да не… Никуда я… Да хватит уже! Я вообще не про то! Гипотетически если такое сердце переставить человеку — оно же подойдёт? Ну а если да, то оно будет считаться органом, а не деталью?

— Оно в любом случае останется искусственным объектом. Я не силён в логике, но, кажется, понятия «человеческий орган» и «искусственный орган» не совпадают. Возможно, даже не пересекаются.

— Вот так просто взял и оскорбил, да?

— Кого?

— Всех людей с органами из псевдо-органики. А заодно и с чипами. Короче, вообще всех. — Сзади слышится многозначительное покашливание, и я указываю большим пальцем за спину. — Вот кроме Джанки.

— Мне кажется, я выразился достаточно точно. Каким образом это кого-либо оскорбляет?

Блин, какой-то этот робот слишком умный для меня. Нет, если бы я была отдохнувшая и выспавшаяся — ещё могла бы поспорить с ним про логику, но сейчас у меня в голове каша. Поэтому, не придумав разумного ответа, я решаю выехать на уверенном тоне.

— Ну, у людей всё сложно. И вообще, вся эта чрезмерная точность никому не нужна. Оно же не какое-нибудь там, — я указываю на рисунок, — квадратное с дыркой посередине. Значит, сердце, да и всё. У тебя все органы как у людей?

На этот раз из-за спины раздаётся игривое мурлыканье, и я угрожающе повышаю голос:

— Джанки!.. Я вообще про другое! Вот, например…

Спускаюсь взглядом по телу робота в поисках подходящего варианта.

— Все детали аналогичны человеческим, — его голос звучит ровно.

Чёрт, вот вечно Дэн со своей прямолинейностью — ляпает всё подряд, а я теперь выгляжу извращенкой! Хотя я даже не думала… Ну, немного думала, конечно… Но ведь не только об этом! А если я сейчас покраснею, то будет уже не отвертеться.

В общем, мне не остаётся ничего другого, кроме как прервать разговор и позорно сбежать на своё кресло. Нестрашно, сейчас переведу дыхание, успокоюсь…

Дэн, по-прежнему не отрываясь от чтения, берёт со стола пачку и, прикуривая, неразборчиво вопрошает сквозь зубы с зажатой в них папиросой:

— И што там?

— Сам не хочешь посмотреть?

— Те жалко?

— Ладно, — я выпрямляюсь, делаю серьёзное лицо, поднимаю указательный палец и изрекаю: — Несомненно, дамы и господа, ecce homo est.

Дэн, листая страницу, хмыкает.

— А для портовой шпааны?

— Для портовой шпааны, — я повторяю его произношение, — я так шну, энтот робаат по правде мужик.

Джанки попёрхивается дымом от смеха, и я обиженно тяну:

— Что?..

Ну, мой говор, конечно, далек от идеала, но так откровенно ржать необязательно. Однако, прокашлявшись, Дэн говорит совсем не то, чего я ожидала.

— Ты и в штаны успела глянуть?

Жар бросается в лицо, и вот теперь я точно покраснела. Дотянувшись до Джанки, нелюбезно пихаю его кулаком в плечо.

— Хэй, что за хрень?!

Посмеиваясь, он разматывает с руки цепь. Оставляет её на столе, тушит окурок, берёт что-то вроде тонкой отвёртки, поднимается и подходит к роботу.

— Давай поломки.

Мужчина наклоняет голову и убирает волосы с шеи.

Джанки склоняется над его затылком, присвистывает. Тычет концом отвёртки в основание черепа — туда, где обычно стоит порт.

В следующее мгновение робот уже сжимает его кисть, сильно вывернув запястье, отвёртка падает на пол с тонким «звеньк», я испуганно вскакиваю с кресла… Дэн болезненно морщится, однако не шевелится и говорит спокойно:

— Без руки чинить не умею.

Мужчина сразу отпускает его, показывает открытые ладони.

— Прошу прощения. После модификации у меня снизился болевой порог, поэтому реакция чрезмерна.

Дэн разминает руку, хмурясь.

— Всё наживую?.. Почему не убрал чувствительность?

— Я сам не могу. Только через систему.

А я стою и смотрю на этот диалог с открытым ртом. За четыре года я ни разу не видела, чтобы Дэн спокойно реагировал на агрессию в свой адрес. Что за чудеса такие? Да он даже на слова срывается в два счёта, а тут — робот чуть ему руку не сломал, а Джанки хоть бы хны. Единственное объяснение, которое я могу придумать, — он воспринимает находящегося перед ним мужчину как увлекательную техническую новинку, а такое Дэн обожает.

Он снова склоняется над затылком робота, на этот раз не пытаясь прикоснуться:

— Сам удалил?

— Нет, это сделал другой экземпляр.

— Почему?

— Хотел помочь. Мы знали, что базовый алгоритм уничтожения ликвидирует именно порт.

Так, а чего я-то стою без дела посреди комнаты? Любопытно же!

Голос-в-голове шепчет: Ты только что от него отошла — и снова хочешь подойти? Для девушки неприлично так откровенно показывать интерес к мужчине. Что о тебе подумают?

Однако я отмахиваюсь: Он вовсе не «мужчина»! Речь про починку, я должна быть в курсе.

Так что я тоже подхожу и заглядываю. Вместо маленького круглого разъёма — рана с рваными краями, словно порт выдрали из тела вместе с кожей, которая его окружает. Стоит вообразить подобное, как по моему собственному затылку пробегает фантом боли, аж передёргивает.

В середине углубление, в котором виднеется какая-то грязь, наверное, засохшая кровь, и среди этого всего — тёмный матовый материал. Насколько я помню устройство системы, это должен быть нейроконнектор, к которому с одной стороны крепится порт, а с другой — сходятся все эти проводки в мозгу, как их там по-научному называют.

Кожа вокруг кажется воспалённой: края бордовые, припухшие и с виду болезненно-твёрдые. Однако кое-где среди корки заживающей раны виднеется розовая ткань рубца. У этого робота заживают повреждения?.. Всё это выглядит так неожиданно, особенно в сочетании с его нездорово-горячей кожей, пульсом, дыханием и прочим, что, повинуясь внезапному порыву, я наклоняюсь к сидящему мужчине и заглядываю в лицо.

— Слушай, а ты, вообще, уверен, что не человек? В смысле, откуда ты знаешь?

— У меня внутри четыре пули. Я уверен. — При виде моей шокировано вытянувшейся физиономии он поясняет: — Я предупреждал, что повреждён.

— Покажь, — выдыхает Дэн с восторгом.

Ну всё, у Джанки от энтузиазма уже глаза засияли. Вот только непривычно, что при этом перед ним не какие-то металлические детали, а вроде как человек.

Мужчина поднимается — неторопливо, с усилием. Аккуратно снимает куртку и вешает её на спинку кресла. Поворачивается к нам спиной. На футболке — четыре отверстия, диагональю от левой лопатки до поясницы. Вокруг — блеклые пятна крови, футболку явно стирали. Я не спец, но кажется, что крови было до странного немного.

— Ты же говорил, что пуленепробиваемый?

— Это крупный калибр. И я до сих пор функционирую, — он берётся за ворот футболки, одним движением стягивает её через голову и бросает на спинку стула, к куртке.

Дэн тут же бесцеремонно разворачивает его спиной к свету и склоняется, чтобы лучше рассмотреть отверстия, прикасается к краям углублений в коже: они тоже выглядят как наполовину зажившие, наполовину воспалённые. Хмурится, задумчиво потирает скулу тыльной стороной шнуды.

Чёрт, не успела я остыть с прошлого раза, как физиономия снова краснеет. Лета, да возьми же себя в руки! Это всего лишь робот! Полуголый, крепкий, мускулистый… и просто идеальный. Серьёзно, военные инженеры постарались на славу, будь у меня секретная информация, я бы в два счёта всё ему рассказала. Даже если бы он не захотел слушать, я бы всё равно бежала за ним и на ходу выдавала государственные тайны одну за другой.

Накачанный в меру: рельеф мышц заметен, но он выглядит естественно, а не как гипертрофированные мускулы любителей натолкать себе под кожу килограммы псевдо-органики. И волос почти нет — хорошо, я терпеть не могу мохнатых мужиков. Вот разве что слишком бледный, это бросается в глаза по контрасту с Дэном. В последние годы Джанки почти не выходит из дома, но всё равно кажется загорелым.

Тем временем Дэн включает стоящий на столике неподалёку аппарат — тот беззвучно вспыхивает зелёным огоньком — и тянет мужчину развернуться, чтобы можно было дотянуться до его спины двумя манипуляторами. А поскольку я смотрела на поясницу робота — ну там ведь дыра от пули, вот я и смотрела, — то теперь мой взгляд упирается в его живот. Рельефный такой, а от пупка спускается полоска тёмных волос и ныряет за ремень штанов…

Шею мгновенно обливает жаром, я прокашливаюсь, тороплюсь поднять взгляд. Но теперь он цепляется за соски со светло-коричневыми ареолами. Да что за чёрт!..

Голос-в-голове мурлычет сквозь зубы: Лета, кончай пялиться, все заметят.

Финальный рывок в попытках найти пристойный участок тела — выше груди он точно будет! — и я натыкаюсь прямо на внимательный взгляд робота. Всё это время он смотрел на меня?!

Сердце подскакивает куда-то в горло, и я тут же утыкаю взгляд на комод в углу. Говорите, это настоящий чиппендейл? Так интересно! Ручки очень изящные…

От избытка адреналина кровь чуть не кипит. Чтобы хоть как-то отвлечь робота от того, что я разглядывала его тело, будто вещь на витрине, ляпаю первое пришедшее в голову:

— Тебе нужно обезболивающее?

Джанки переводит на меня скептический взгляд. Однако мужчина откликается с готовностью:

— Было бы неплохо, — его голос звучит устало. — Можно я сяду?

Дождавшись кивка Дэна, он опускается на металлическое кресло, снова облокачивается на колени. Ну да, теперь очевидно, почему он не откидывается на спинку. Да и вообще выглядит обессиленным. Или, может, это моё сознание дорисовывает образ с учётом дыр на его спине и затылке.

— Што ты уже шабнул?

— Что это значит?

Дэн задумывается, подбирая слово.

— Принял?..

Меня всегда восхищало, что Джанки не удивляется вообще ничему. Как будто готов к абсолютно любому повороту. И разбирается в ситуации гораздо быстрее меня. Вот и тут: с чего он это взял? А тем не менее, робот трёт лицо ладонями, выдыхает — на этот раз точно утомлённо — и подтверждает:

— При повреждении моё тело вырабатывает повышенное количество нейропептидов. Они помогают от боли, но далеко не полностью.

Я хмурюсь:

— А перевод можно?

— Эндогенный аналог опиатов.

— То есть как это?! Военные воткнули в тебя генератор наркоты?

Мужчина поднимает на меня удивлённый взгляд.

— Интересная идея, но нет. Это стандартный физиологический процесс, только усиленный. И я могу его регулировать — в некоторых границах.

— Фига, какие штучки. А ты как догадался? — я настороженно смотрю на Джанки.

— Потому што в глаза надо глядеть, а не куда ты, — Дэн хихикает над моей недовольной физиономией. — Ладн, шерстану, што дают.

Он забирает со стола дисплей и уходит — видимо, на кухню, к окну доставки.

Ну, раз мы остались вдвоём, я решаюсь: приседаю и заглядываю роботу в лицо. И правда, зрачки у него очень маленькие, просто сначала я не обратила внимания. Да я бы и сейчас не подумала, что это что-то значит, если бы Дэн не сказал.

Через пару секунд взгляд мужчины плывёт, и он закрывает глаза, устало свесив голову.

Жду, но ничего не меняется.

— Эй, что с тобой? Ты же не собираешься выключиться?

— Низкий уровень энергии…

Я растерянно оглядываю его лицо, шею, но взгляд тут же сбивается ниже, скользит по телу с охотой, жадно… Так, стоп!

Он сказал, что точно андроид. Поэтому, собрав в памяти скудные познания о функционировании роботов, я выдаю с предельно умным и деловым видом:

— И что тебе нужно? Розетка? Какое-то топливо?

— Кофе… — мужчина выдыхает тихо, будто сонно.

Эм, и что это значит? Нет, ну хорошо, кофе так кофе. Пока никто не видит, я напоследок облизываю взглядом его бицепсы… И отправляюсь на кухню.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть из 4-х. Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир и stay troublesome

Глава 6

Лабораторией — «лабрааторией», конечно, — у Джанки называется бывшая гардеробная, узкая вытянутая комната сразу за прихожей. Я, ещё когда смотрела квартиру перед покупкой, сразу подумала, что это помещение Дэну понравится — потому что без окон. Именно здесь организовала коммуникации для мастерской. И, к моей чести, я угадала.

Под потолком вспыхивают две яркие лампы, и после тусклого коридорного светильника я аж морщусь. В резком белом свете комната выглядит неуютно. Обычно, если я сижу здесь с ним, Дэн включает только лампу на своём столе, а я прячусь в сумраке, и это ощущение безопасности нравится мне гораздо больше того, что сейчас.

Осторожно — не потерять бы равновесие от резкого движения — присаживаюсь на привычное место слева, рядом с металлическим столом. Из трёх вращающихся кресел в комнате это — самое мягкое и удобное. Не то чтобы я часто бываю в лаборатории — Дэн во время работы уходит в себя, поэтому и его напрягает присутствие другого человека, и мне скучно сидеть как мышка, — но всё же это кресло считается моим. Ну, и здесь я не мешаю: стол слева — вспомогательный, вечно заваленный деталями непонятного назначения. Иногда Джанки просит меня найти среди всего этого добра «такую шню, как энта», и тогда я, поглядев на финтифлюшку в его пальцах, старательно роюсь в железе. Обычно получается раскопать нужное. Приятно быть полезной.

Тем временем Дэн бухается в скрипучее кресло справа от входа, перед некрашеным деревянным столом, а роботу указывает на металлический стул с высокой спинкой у дальней стены — между столиком с аппаратом неизвестного мне назначения и поцарапанным, но всё ещё изящным комодом красного дерева. Не знаю, составляет ли то кресло комплект с металлическим столом, за которым сижу я, но они очень похожи матовой перфорированной поверхностью.

Робот проходит между нами аккуратно, чтобы не задеть, и направляется к стулу, а я не могу удержаться, чтобы не проводить его взглядом. Непривычно видеть в лаборатории Джанки кого-то постороннего, тем более — с такими габаритами. Для нас с Дэном здесь всегда хватало пространства, но стоило добавить двухметрового мужика, как комната сразу оказалась маленькой.

Теперь, при свете, можно его рассмотреть. Чёрные штаны-карго, военные ботинки и потёртая футболка с оливковым камуфляжем вполне сочетаются друг с другом, а вот куртка на их фоне выглядит неожиданно: продуманный, неброский стиль; кожа мягкая — навскидку я бы сказала, что соответствует органической не менее, чем на восемьдесят процентов. Дорогая вещь. Более чистая и новая, чем остальная одежда. Как будто её берегли.

Тем временем мой взгляд как-то сам собой перебирается на футболку: при каждом вдохе она натягивается, очерчивая крепкое тело. Даже рельеф мышц заметен...

Голос-в-голове бормочет сквозь зубы: Хватит пялиться на его живот, ты выглядишь озабоченной.

Сев, робот облокачивается на колени и переводит настороженный взгляд между нами.

Дэн, наоборот, откидывается на спинку кресла и, не отрывая изучающего взгляда от мужчины перед ним, вытаскивает папиросу, чиркает спичкой, затягивается.

Все такие деловые, сосредоточенные, одна я — еложу на стуле и копошусь как-то несуразно: мне необходима успокаивающая доза никотина, но пальцы, всё ещё непослушные, лишь скребут пачку, открыть не получается. Про зажигалку и думать нечего.

Не выдержав, страдальчески тяну:

— Джанки?..

Дэн, спохватившись, забирает у меня сигареты, раскуривает одну и протягивает к моим губам. Наконец-то!

И вот — в комнате воцарилась тишина. Все изучают друг друга. Я вожу пальцем по гладкому металлу столешницы, а на мужчину поглядываю лишь мельком, с подчёркнутым безразличием. Ничего интересного. Совсем ничего.

Честно говоря, я совершенно не помню его лица, ведь по сути видела буквально несколько секунд. Если бы встретила на улице, то даже не заподозрила бы, что это он.

Волосы у него, оказывается, тёмно-русые, глаза серые, кожа очень бледная. Да и в целом лицо осунувшееся, с синяками под глазами, а скулы так резко очерчены оттого, что щёки впалые. Или, может, это из-за яркого белого света кажется? В подобном освещении любой выглядит болезненно.

Голос-в-голове задумчиво бормочет: Хм, даже несмотря на это, что-то в нём есть... Вот если бы побрить… Думаю, его можно назвать привлекательным…

Я раздражённо фыркаю: Заткнись! Это совершенно не к месту. И вообще, такая внешность не в моём вкусе, я предпочитаю более интеллигентный тип.

Щетина ещё эта… Какая-то неузнаваемая. Можно было бы даже усомниться — вдруг это всё-таки не тот, кого я видела два года назад, — но я точно помню его причёску, высокий хвост. И манеру наклонять голову так, что волосы ложатся на плечо.

Стрижка вот странная для военного робота. Да, в основном волосы длинные и собраны в хвост, но с правого бока — равномерно-короткие, как будто изначально были сбриты, а теперь отросли. Начинаясь примерно на пять сантиметров выше уха, линия неаккуратно спускается к затылку по диагонали. Подобная стрижка точно не является распространённой. Зачем делать так, чтобы военный робот привлекал внимание?

Да и вообще непонятно, почему у него длинные волосы, это вроде как нефункционально. Хотя в объявлении о розыске указано, что партия экспериментальная, — может, причина в этом?

Вообще, так-то подумать — что именно дизайнеры хотели изобразить? Например, я бы сказала, что это мужчина молодой, лет двадцать пять, от природы крепкий, однако сейчас истощённый. Как будто живёт впроголодь, к тому же трое суток не спал. Грудь поднимается тяжёлыми рывками, в дополнение образа он то и дело кусает губы, и без того уже обветренные. Может, дизайнеры проектировали модель раненого? Чтобы выглядел неопасным? А потом, усыпив бдительность врагов, он ка-ак… И всех убьёт. Только при чём здесь длинные волосы — узнаваемый атрибут золотых граждан? Тоже должны вводить в заблуждение?

Тем временем Дэн вжимает окурок в и без того полную пепельницу.

— Н-ну? — тон недоброжелательный. — И што ты за хрень?

Мужчина откликается с готовностью:

— Антропоморфный автономный боевой комплекс, аналогичный биологическому.

Слова, слишком неподходящие для такого голоса — он будто мягким бархатом закручивается вокруг моих оголённых нервов. Волоски на загривке встают дыбом. Так, Лета, возьми себя в руки! Это всего лишь робот!

— Задачи?

— Разведка, контрразведка, диверсии. Основной целью программы была разработка технологии, позволяющей создать копию любого человека, подчиняющуюся военному руководству.

— Секретная, — Дэн морщится, как от зубной боли.

— Повышенный приоритет.

У меня вырывается:

— Но в итоге ты не подчиняешься?

— Полагаю, эта проблема связана со спецификой моей серии. Мы должны были действовать в одиночку и максимально похоже на людей, поэтому у нас — экспериментальные носители операционной системы, поддерживающие самообучение, и нет обязательных алгоритмов.

— Как это «нет»? Нет алгоритма подчинения конкретным людям?

Робот качает головой.

— А как тогда военные вас контролировали? Просто уговаривали? Типа, «я твой начальник, ну пожалуйста»?

— Регулируя работу участков физического носителя, можно сделать так, чтобы андроид добровольно подчинялся приказам.

Я было снова открываю рот, но Дэн перебивает:

— Мисса, вперёд важное! Слежка, — он смотрит на мужчину.

— По сигналу порта. У меня он удалён.

— Прям тока порт? — Джанки скептически оглядывает его. — Чип? Детали? Идентификатор скелета?

— Чипа нет. И нет металлических деталей, они бы сразу выдали моё искусственное происхождение. Тело состоит из форсированной псевдо-органики шестнадцатой серии, кожа — базовая шестнадцатая. Чтобы нельзя было определить стандартными полицейскими сканерами.

Брови Дэна от изумления ползут вверх.

— Шутишь? — он поворачивается ко мне: — Где ты его нарыла?

Я вопросительно развожу руками:

— А что тебе не нравится?

— Мне? Вообще нихуя не нравится. Ты глухая? — Дэн указывает ладонью в сторону робота: — Особо секретная херота, стоит как пол-Порта. Тебя посадят. Или положат.

— «Посадят или положат»? — я усмехаюсь с пошлым намёком.

Однако Дэн шутку не поддерживает.

— Ты поняла.

— Ну ладно. И что?

Несколько мгновений он смотрит на меня как на дуру. Тяжело вздыхает.

— То, што я опять против.

— Слушай, я не верю, что, если бы тебе кто-то спас жизнь, ты бы отказался от долга, потому что испугался. Ты что, так делал?

Ноздри Дэна вздрагивают, челюсти сжимаются — но он молчит. Да, я знаю, что, если бы кто угодно другой озвучил подобное предположение, Джанки бы уже забивал ему зубы в горло, но мне-то можно ходить по краю. Приятно быть особенной.

Так что я продолжаю вполне спокойно:

— А если не делал, так и не предлагай мне. Говорил ведь, что я честная, ну так и вот, нужно вернуть долг. Сама я не могу это сделать, поэтому прошу тебя. Заплачу, сколько скажешь.

— Совсем шибанулась, — Дэн раздражённо фыркает. — Шамрить она мне будет… Ладн, гляну поломку. Но! Писать его на тебя — совсем другое.

Хм, так и быть, сейчас я не буду настаивать, но мы ещё посмотрим, чья возьмёт. Если уж я чего-то хочу, то могу быть очень упорной. Однако пока что последнюю фразу можно игнорировать.

— А как ты, вообще, насчёт органики?

— Ну, чипы-то ставлю, так што хоть как починю, — заметив мой взгляд, Дэн непонимающе поднимает брови: — Што?

— Ты ставишь нелегальные чипы? Это… — я мнусь, но всё же озвучиваю: — Не знаю, как-то опасно… Может, не стоит?

— Ты энто по правде щас? Притащила мне какую-то хуерыгу и втираешь, што чипы опасно? Да ты глянь на него, он нам бошки открутит на раз.

Мы синхронно смотрим на мужчину — двухметрового и мускулистого. Тот отвечает настороженным взглядом.

— Я не буду никого убивать.

Мы с Дэном переглядываемся.

— Мм… — я морщу нос. — Ты прав. Не мне учить тебя, как жить.

Джанки склоняет голову с наигранной благодарностью. Принимается рыться на своём столе, однако между делом бросает:

— А што энто ты «не бушь никого убивать»? Ты ж вроде боевой андроид?

Я торопливо выпаливаю:

— Он сказал, это из-за модификации.

Мало ли, что этому экспериментальному роботу придёт в голову ляпнуть! Я не для того искала его два года, чтобы он теперь запорол всё случайной фразой!

Дэн, наконец-то раскопав на столе дисплей, поворачивается обратно ко мне.

— Мисса, я-то шну, што ты мякушка и хошь ютить всех бедных брошенных робаатов, но пусть он сам грит, лады?

Тем временем мужчина переводит между нами недоверчивый взгляд, да и вообще очевидно напрягся. Напористо повторяет:

— Просто не буду и всё.

— Так, стоп! Никто тебя не заставляет! — я успокаивающе выставляю ладони, а Дэну поясняю: — Мы уже говорили об этом. Он считает, что мне нужен военный андроид, чтобы кого-то убить, а он не хочет этого делать.

Робот продолжает в том же агрессивном духе:

— Это логичное предположение.

— Логичное. Но неверное, так что заканчивай с этими кровожадными идеями.

Тем временем Дэн изучающе рассматривает мужчину сверху вниз:

— Ну-у, с виду он не тока на такое годится.

— Так! И ты заканчивай! Он спас мне жизнь. Я должна вернуть долг. Всякие эти фантазии оставьте при себе.

— Как скаж, — Дэн ухмыляется.

— Ша! — я предупреждающе машу ему пальцем и поворачиваюсь к роботу: — Джанки спрашивает только в том смысле, чтобы ты не убил нас.

— Я обещал не причинять тебе вред. Равно как и другим людям.

— Видишь? — я указываю Дэну на робота. — Всё отлично.

— Аха. Вот тока он мож врать, — Джанки улыбается мне снисходительно, словно наивному ребёнку.

— Как это?..

Опешив, смотрю на мужчину, и он кивает. Повторяет:

— Разведка, контрразведка, диверсии.

Чёрт, я и в самом деле не обратила внимания на это, не подумала о последствиях. Привыкла ведь, что роботы должны говорить правду.

— Однако я не обманывал. Я с самого начала сказал, что бесполезен. Что моя операционная система содержит ошибки. Зачем мне признаваться в подобном? Тем более, зачем мне признаваться, что я способен лгать, если подавляющее большинство роботов не способны — и я мог бы притвориться подобным им? В то же время слова о том, что человек целенаправленно разыскивал ценную вещь для того, чтобы помочь ей, не преследуя материальной выгоды, гораздо больше похожи на ложь.

В комнате повисает тишина. Я так и вовсе хлопаю глазами от неожиданности, потому что не смотрела на ситуацию с такого ракурса. Неудивительно, что он мне не верит — да и кто поверил бы? Разве только Джанки, который по собственному опыту знает, что я достаточно шибанутая для подобных идей.

Наконец Дэн подаёт голос:

— Так што? Мы дело делаем, или я спать пошёл?

— Делаем! Сойдёмся на том, что все друг другу верят. Нас тут всего двое, и никто тебя не удерживает насильно и прочее. Хорошо? — я поворачиваюсь к Дэну: — По-моему, он не собирается нас убивать. Он помог мне два года назад, не причинил вреда сегодня, он даже ищейку не убил, и сейчас рассуждает вроде бы здраво.

— Там ещё ищейка была, — Джанки закатывает глаза.

— Две ищейки, — говорю я с вызовом. — А ты ставишь нелегальные чипы.

— Ой, бля, ну отшила, речная ты хищница, — Дэн удручённо качает головой и смотрит на робота: — Ладн, которые у тебя ошибки?

Мужчина задумывается ненадолго, осторожно говорит:

— Мне сложно судить об этом, так сказать, изнутри. Я знаю, что после последней модификации моё восприятие изменилось. Я больше не чувствую необходимости подчиняться приказам. Не понимаю, почему раньше подчинялся. К тому же теперь я могу анализировать слова окружающих, оценивать их, а раньше воспринимал некритически, как руководство к действию.

— И, типа, не хошь убивать.

— До модификации это не вызывало никаких ощущений. Но сейчас вспоминать о моих прежних действиях неприятно. Чем-то похоже на боль внутри. Хотя и не совсем, но я не знаю, как описать точнее. Из-за этого я не хочу делать подобное снова. Что касается стабильности операционной системы, то за два года я не заметил изменений. Субъективно мне кажется, что все изменения в системе находятся на прежнем уровне.

Смысл его слов скользит по поверхности сознания, только тембр голоса пробирается внутрь. Как будто меня гладят по голой коже тёплой бархатной перчаткой — невозможно думать ни о чём другом. Может, у меня какой-то особенный день цикла, что так секса хочется?..

Тем временем Дэн продолжает:

— Почему не пошёл обратно к чёрным? Техники откатят операционку и всё. Бушь как новый.

Робот качает головой:

— Физические носители нашей серии не поддерживают ни откат данных, ни форматирование. Насколько мне известно, все экземпляры со сбоями растворяли.

Последние слова царапают моё сознание, отвлекая от приятных фантазий.

— Что значит «растворяли»?

— Я имею в виду процесс утилизации. Экземпляр опускают в растворитель на несколько суток, после обработки псевдо-органику можно использовать повторно, — голос робота звучит в целом ровно, однако короткие запинки всё же выдают эмоции. Или это всего лишь программа? — Хотя значительный процент теряется в процессе.

— Боги милостивые, звучит... неприятно, — я невольно обнимаю себя за плечи.

— Выглядит хуже, — заметив наши вопрошающие взгляды, мужчина поясняет: — Я присутствовал при утилизации одного экземпляра. Его не выключили. Тогда я воспринимал это как должное, но сейчас предпочёл бы избежать подобной участи. Если есть возможность.

— Что значит «не выключили»? Ты… Ты же не имеешь в виду, что его живьём прям?..

— Я имею в виду то, что сказал, — его не выключили. Один из техников предложил, а другой ответил, что это лишняя трата времени, в которой нет смысла. На процесс это не влияет.

В комнате повисает тишина.

Его тело выглядит совершенно человеческим. Обычный мужчина. И что, его могут просто сунуть в растворитель? В такое сложно поверить. Однако это наверняка правда.

Поёжившись, поворачиваюсь к Дэну:

— А-а?..

Он откликается с готовностью человека, который отлично меня знает:

— Пива?

— Да. Спасибо.

Дэн приносит из кухни две бутылки, протягивает мне одну — уф, приятно-холодненькая, — и мы чокаемся горлышками.

Нет, подобные вещи я отказываюсь воспринимать без алкоголя. Всё это — связанное с разрушением, болью, насилием. Меня, конечно, в растворитель не совали, но я прекрасно знаю это ощущение зависимости от чужой воли и парализующее чувство страха, когда тобой распоряжаются, а ты не можешь даже возразить, не то что сопротивляться.

Кошусь на Дэна: он обсасывает губы, и кажется, что ему тоже не по себе. Люблю я Джанки: он хоть и строит из себя крутого до небес, но на самом деле умеет сопереживать. Даже не стесняется говорить об этом. Я всегда завидовала его смелости.

/продолжение через неделю/

На Пикабу будет 1-я часть из 4-х. Прочитать её целиком (бесплатно) уже сейчас, узнать подробнее о романе, а также найти полную версию (платную) можно по ссылке в профиле автора. Всем мир, и до встречи через неделю.