Как вы помните, Рюрик, который то ли был, то ли не был, к нам пришел не в одиночестве, а с группой товарищей. Среди них, предполагается, был некий Олег, и прочие господа, например, братья Дир и Аскольд. Так вот, пока Рюрик занимался важными государственными делами, а Олег ему изо всех сил помогал, Дир и Аскольд отпросились – в Константинополь, пограбить.
Плыли, плыли братья по реке Днепр, глядь, город стоит. Красивыыый! Мама дорогая. В месте таком удобном расположен, не населенный пункт, а именины сердца. Притормозили Аскольд с Диром, пошли знакомиться с жителями. А жили в этом городе поляне. Довольно милые люди по версии Хазарского каганата. Потому что, только поляне сделают чего-нибудь хорошее - урожай соберут, разбогатеют или стройку века затеют, как хазары уже здесь. Все отнимут, поломают, сожгут, угробят, еще и дань заставят платить. И вот об этой напасти поляне поведали братьям. Аскольд и Дир расчувствовались. «Конечно же, - говорят, - это непорядок, надо решать. О, а мы смотрим у вас и вакансия князя свободная». Остались, принялись княжить. Справлялись неплохо, электорат был ими доволен. А спустя тринадцать лет после их трудоустройства, в Новгороде надумал умирать Рюрик.
Чтобы не бросать государство на произвол судьбы, пригласил он к своему смертному одру Олега и говорит: «Сын у меня, Игорь, еще малыш-несмышленыш, ты за ним пригляди, да и за начинаниями моими тоже». Олег, который по одной из версий был еще и шурином Рюрика, обещал все сделать в лучшем виде. Мы, конечно, могли бы заподозрить Олега в амбициях, мол, оттяпал у наследника бразды власти и упивается узурпаторством. И были бы правы, но не совсем. Потому что, пусть Олег и задвинул Игоря до поры за свою широкую спину, для пользы его сделал тоже немало.
Во-первых, он пришел в Смоленск. Смоляне, изнемогавшие от гнета каганата, только вздохнули: «Тебе то что от нас надо?» Олег ответил четко: «Туда не платим, платим сюда», и показал на себя. Смоляне собрались было возопить: "Да как же нам потянуть?", Олег еще раз объяснил: "Туда больше не платим, совсем". Смоленску вдруг хорошо так стало, ну и пусть требование уплаты дани никуда не делось, хоть теперь не убивают зазря.
«Новгород, Смоленск, хорошо пошло», - подумал Олег и отправился в Киев, навестить бывших коллег. Не сказать, что он по ним сильно скучал, просто к тому времени Киев превратился в убежище диссидентов и инакомыслящих. Само собой, Олегу такой расклад, когда он тут изо всех сил вертикаль власти с нуля выстраивает, не нравился. Взял он Игоря, дружину и изображая варяжских купцов, прибыли они в Киев. Аскольд с Диром, вроде и очень рады визиту, а из крепости выходить не торопились. Тогда Олег отправил им известие, мол, хозяева, мы тут проездом, с дарами, приходите, будем вас счастливить. Кто ж от такого откажется? Братья и вышли. А Олег то их обманул. Указывает на юного Рюриковича и говорит: «Вот он княжеского рода, я княжеского рода, а вы, товарищи, извините, но нет». И братьев тут же убивают. Народ глядя на такую подлость, решил, что очень уж Олег умный, и, на всякий случай, дал ему прозвище Вещий, то есть мудрый.
Здесь бы полянам опять за голову схватиться, закончилось спокойное житье, однако Олег взял головы полян и ситуацию в свои руки. Всех утешил, заботой обласкал, выступил с речью «Се буди мати городом русскымъ». А чтобы не метаться между Новгородом и Киевом, решил, вот это вот все теперь Киевская Русь.
После чего Олега было уже не остановить, начал грести под свое крыло всех вокруг. Древляне? Милости просим. Ну, мало ли, что не хотите. Радимичи? Проходите, пожалуйста. Вятичи? Занимайте места, согласно купленным билетам. И все так бодро, энергично, что Хазарский каганат даже растерялся поначалу, почему это его налоговые агенты юрисдикцию повально меняют. Озлобились. Но Олег и с ними все порешал, да так, что пришла очередь народа дивиться, чего это каганат на дефицит бюджета вяло и неохотно реагирует. Олег и это объяснил. "Я, - говорит, - им противен, неразумным хазарам, а вам за вопросы саечку – будете теперь полюдье платить". Гражданам что остается? Ну полюдье и полюдье, та же дань, только в профиль. Да, может, порядка больше и отчетность о целевом использовании. Присматриваются к Олегу, и он им все симпатичнее и симпатичнее кажется. Племенные князья, видя все это, шапки свои оземь побросали: «Ах так? Ну и прекрасно, ну и делайте теперь все сами. Будете Великим князем. Хорошо. Да за ради бога». А Олегу того и надо было. Государство крепнет, земли ширятся, Игорь подрастает.
Не всегда все гладко шло у Олега, бывало мадьяры досаждали, но он справлялся, в себя верил, а препятствия преодолевал где мечом, где денежкой. Игорю жену нашел. Или тот сам ее себе нашел, но Олег в честь себя ее обозвал и решил, что Киев можно уже и на Игоря оставить, а самому пора за укрепление позиций на международной арене приниматься.
Собрал Олег войско несметное и отправился в Царьград, с дипломатической миссией. Греки же, имевшие к тому времени опыт дипломатии «безбожных русов», узнав о предстоящем визите, закрылись изнутри, снаружи цепи натянули, сидят в щелочку поглядывают. А ничего не происходит. «Странно, - думают греки, - ну и ладно». Олег же с товарищами, тем временем, колесики к ладьям прикручивают. И на таком вот транспорте, с полагающимся случаю, пафосом скатываются к византийцам сюрпризным образом. Греки, естественно, глубоко шокированы. Настолько, что подумали, будто это не Олег, а святой Дмитрий к ним с отмщением явился. Было за что, между прочим. Перепугались. «Ну его, - говорят, - давайте ему сдадимся, но для надежности, отравим». И подсыпали яд в угощенье Олегово. Протягивают, мол, хлеб-соль, кушайте, гости дорогие, не побрезгуйте. А Олег голову воротит – сами ешьте. Греки вообще в благоговейном ужасе, пророк перед ними, не иначе. И тоже дали ему прозвище Вещий.
Подписал Олег с византийцами договор о сотрудничестве, очень выгодный. Данью обложил. Забрал подарки, что не дарили просто забрал. Правда, и греков с пустыми руками не оставил – щит подарил, прямо к воротам Царьграда его и прибил. Как бы и сувенир, и чтобы лишнего о себе не возомнили. Собрался было уже Олег, к нескрываемой радости хозяев, домой, как вспомнил: «А сшейте-ка, паруса для моего флота. Русам златотканые, а славянам шелковые». Греки морщатся, но, чтобы дорогих гостей не задерживать, поперед себя торопятся, шьют. Славянские-то порвались быстро, а златотканые до Киева дошли, поразив народ красотой необычайной. Люди смотрят, а холстины, словно каменьями драгоценными расшиты. Ну, думают, не иначе потому что у нас Олег Вещий.
А однажды встретил Олег волхвов, и шутки ради, предложил им предсказать его смерть. Волхвы говорят: «Погибнете вы, батенька, от коня своего». Не внял Олег, конечно, но на коня стал как-то косо поглядывать. Пропало доверие между ними. «Уберите вы его, - приказал слугам, - подальше от греха». Мол, пусть жизнью наслаждается, но ко мне его не надо. Ну слуги так и сделали. Много лет прошло. Четыре. Конь уже умер. Пришел Олег на место обитания лошади, от которой одни кости и остались, смотрит, посмеивается. «Этот, что ли, меня убьет?» - спрашивает и ставит ногу прямо на конский череп. Задумался, предался воспоминаниям о былом, а из черепа вылезла змея, ужалила Олега и была такова.
Олег умер. Хотя, может и врут про череп, совместив истории Буцефала Александра Македонского и смерти Рагнара Лодброка в яме со змеями. Это для нас останется тайной. Как и место захоронения Вещего Олега. По одной из версий на Ладоге, по другой в Киеве, а по третьей, в исландских краях под именем Орвара Одда.
