— Тихо, или я вас обратно отвезу, — проворчал К'рилл, медленно снижая обороты двигателя и запуская маневровые, чтобы медленно остановиться. Позади них крейсер с надписью ООА (Орбитальная Оборона Аркадии) на борту постепенно приближался. Они даже не успели даже покинуть низкую орбиту, и К'рилл понятия не имел, в чем проблема
Конечно, пилот из него был не лучший, но эти шаттлы были специально построены для тех, кто не умел пилотировать. Большая часть вычислений выполнялась компьютерами, а за действия отвечал автопилот. Кто-то вроде Адама возненавидел бы эту систему, но для К'рилла она была в самый раз.
— Хорошо покатались, — пробормотала Клото, и где-то рядом с ней захихикала Лахесис.
— Дипломат-1, ожидайте указаний.
К'рилл настроил рацию, чтобы лучше слышать.
— Как мы проберемся на родную планету врулов, если ты даже с луны улететь не можешь? — спросила Атропос, безучастно ковыряя кожу сиденья.
— Чего он так тянет? — пробормотал К'рилл, игнорируя вопрос и глядя на трансляцию с задней камеры.
Он был готов заплатить штраф или выслушать поучительную лекцию, что угодно, лишь бы просто продолжить путешествие, но вместо этого они сидели на месте и ждали, пока патрульный что-нибудь сделает. Тройняшки пробрались к месту пилота, чтобы посмотреть, чем он занят, хотя на самом деле смотреть было не на что. Корабль вообще не двигался с тех пор, как остановил их небольшой шаттл.
К'рилл включил микрофон.
— Какая-то проблема, сэр?
— Ожидайте указаний, — пришел ответ.
К'рилл нахмурился, откидываясь на спинку сиденья. Что-то здесь не так. В конце концов, он был на дипломатическом корабле, почему его вообще остановили? Разве это не считается препятствием дипломатической миссии? Именно тогда что-то ударило их по лобовому стеклу, пока К'рилл не смотрел. Если бы он не был пристегнут, он бы упал с сиденья, а если бы у него была прямая кишка, он бы, наверное, обделался прямо на месте.
Все равно, несмотря на отсутствие эффекта, Конн выглядел очень довольным, глядя на них сквозь стекло, как какой-то космический монстр, и сквозь его приоткрытые губы едва виднелись ряды маленьких белых зубов. Его голос жутким эхом разнесся по кабине, хотя губы не шевелились.
— Кое-кто попался.
— Эй, как так? — воскликнула Атропос. — Ты обещал!
— Я свое обещание сдержал, никто не узнал о вашей миссии от меня. Я здесь только для того, чтобы посмотреть на взбучку К'рилла.
— О нет, — пробормотал К'рилл. — Рисс.
Прибытие второго шаттла не заставило себя долго ждать. Это был какой-то небольшой, ничем не примечательный военный корабль, используемый только для перевозки людей на орбиту и обратно. К'рилл вздохнул и откинулся на спинку сиденья, в то время как тройняшки сбились в кучу в салоне, изо всех сил стараясь казаться маленькими.
На Аркадии существовало распространенное заблуждение, что К'рилл — это тот, кого нужно остерегаться. Он был известен своей резкостью, злостью, клеветой, а в некоторых случаях и угрозами, заставляющими любого усомниться в сохранности своих конечностей, однако когда дело доходило непосредственно до действий, К'рилл только лаял, но не кусался. Несмотря на все его разглагольствования и гневные угрозы, он редко осуществлял их.
Если бы у К'рилла были характеристики, его самым высоким показателем была бы харизма. Ему не нужно было заставлять людей страдать, когда он мог просто убедить их в своей способности доставлять страдания. Данная тактика была эффективна ровно до тех пор, пока К'рилл не встречался с кем-то, кто мог разоблачить его блеф. Такие персонажи были редкостью, но Рисс… ну, Рисс не лаял, а сразу кусался. Будучи талантливым психологом, он мог легко разобрать любого на части несколькими удачно подобранными словами.
Его оскорбления задевали до глубины души, и по своей профессии он знал почти всех значимых жителей в Аркадии, поскольку тесно сотрудничал с доктором Адриком, заботясь о психическом здоровье вооруженных сил планеты. Если К'рилл думал, что у него есть ниточки, за которые он может подергать, он был ничем по сравнению с Риссом, который буквально держал руку на пульсе Аркадии и обладал грязным секретом почти на каждого своего пациента, хотя и давал понять, что всегда будет поддерживать клятву конфиденциальности.
К'рилл открыл метафорический зонтик, готовясь к шторму, хотя и знал, что спорить с Риссом — это все равно, что мочиться в океан и ждать прилива.
Бесполезно.
Их корабль слегка покачнулся, когда новый шаттл состыковался, и когда двери открылись, К’риллу показалось, что помещение наполнилось ледяным холодом. Тройняшки сжались на своих местах, а К'рилл повернулся в кресле пилота. Рисс ждал в дальнем конце шлюза, а за его плечами стояла пара довольно неуютно выглядящих пилотов. Его антенна вибрировала с медленным устойчивым гулом, который наполнял отсек аурой радиопомех.
Ярость. Это была Ярость.
Они очень долго смотрели друг на друга: непреодолимая сила и недвижимый объект.
К'рилл сомневался, что выиграет этот бой, но Рисс был одним из немногих, кто мог победить его в словесном спарринге, поэтому он был готов хотя бы попытаться.
Он решил начать с чего-то неожиданного.
— Ты опоздал.
— Опоздал? — голос Рисса был спокоен и очень, очень холоден.
— Да, я ожидал, что ты перехватишь нас еще до того, как мы достигнем орбиты, — фраза звучала очень правдоподобно, и К'рилл не сомневался, что сейчас выглядит так, как будто ожидал именно такого развития событий. На самом деле она определенно этого не ожидал, но он не собирался сообщать об этом Риссу.
Рисс холодно посмотрел на него.
— Ты, кажется, считаешь себя комедиантом, но я хочу, чтобы ты знал, что мне сейчас не до шуток.
— Я думаю, что даже целого цирка не хватит, чтобы тебя развеселить.
Рисс теперь остановился, не продвигаясь дальше по палубе, а К'рилл отстегнул ремни безопасности. Они стояли друг напротив друга, упираясь в металл всеми четырьмя ногами, вытянув руки в обе стороны, словно два ковбоя, ожидающие полудня.
— Не желаешь рассказать мне, что вы делаете?
— О, уверен, ты уже все прекрасно знаешь так почему бы нам сразу не перейти к объяснениям.
— Хорошо, раз уж ты сам предложил, — Рисс слегка выпрямился. — Ты планируешь отвезти детей на нашу родную планету, чтобы выступить против совета врулов по их рекомендации, поскольку у тебя есть патологическая потребность подвергать себя опасности и шаблонное безрассудное поведение, которое было очевидно еще до того, как ты избавился от контроля совета. Ты жаждешь азарта и опасности и по какой-то причине думаешь, что было бы вполне уместно взять на это дело тройняшек, ставя собственные нужды выше их безопасности.
Психоанализ был его любимой формой нападения.
К'рилл ответит логикой.
— Вот только давай без этого. Ты не хуже меня знаешь, что они будут пытаться ускользнуть на нашу родную планету, пока в конечном итоге не добьются успеха. Будь то сегодня, завтра или в следующем году, они проскользнут мимо нас и сделают это сами. Я предотвращаю их глупый поступок и укрепляю его достойной причиной. Лучше воспользоваться возможностью и взять их под мою опеку сейчас, чем рисковать, что они окажутся на неизвестной территории без меня потом, поскольку мы оба знаем, что они не остановятся.
— А твоя патологическая потребность в азарте?
— И это мне говоришь ты? Ты сам сбежал с нашей планеты, наняв группу бандитов, только для того, чтобы присоединиться к кораблю, в враждебности или дружелюбности которого ты не был уверен. Я бы сказал, что у нас одна и та же патологическая потребность, более того, раз уж мы обсуждаем мою патологическую природу, то почему бы нам не обратить внимание на твоё помешательство на контроле.
Тройняшки сидели на одной из скамеек, переводя взгляд с одного родителя на другого, пока спор продолжался. Любой человек посчитал бы разговор странным, ведь ни один из них не повышал голоса, и во время спора они были совершенно неподвижны, но любой врул счел бы происходящее абсолютно неуместным проявлением агрессии.
Рисс мягко рассмеялся.
— Помешательство на контроле, ха! Ты случайно не сменил имя на Лицемерие?
— О, нет-нет, лицемерием было бы, если бы я отрицал этот факт, чего я не делаю. Поэтому я решил взять их с собой. Лучше, если я возьму ответственность на себя, чем отпущу их на планету врулов в одиночку. И мне кажется, ты захочешь пойти с нами.
Тройняшки уставились на К'рилла широко раскрытыми глазами.
То, что он пытался сделать, было довольно нагло.
— Ты ожидаешь, что я подвергну опасности своих детей?
— Твои дети в любом случае будут в опасности, но если ты пойдешь с нами, мы с тобой обеспечим им максимальную безопасность.
— Забавно, что ты думаешь, что я соглашусь с тобой.
— Тогда почему ты не смеешься?
— Забыл, каково это.
У Атропос заболела шея от постоянного мотания головой от Рисса к К’риллу и обратно.
На долгое время воцарилось молчание, ни один из врулов не говорил и даже не шевелился. Двое пилотов зачарованно смотрели, не зная, что еще делать. Наконец, К'рилл решил добить своего партнера.
— Хочешь свергнуть правительство вместе с нами?
Рисс долго смотрел на него, прежде чем ответить.
— О, Архитектор тебя побери, конечно!
Лахесис выглядела так, будто ее ударили кирпичом по голове, а двое других выглядели почти столь же потрясенными, когда Рисс быстро преодолел салон, чтобы занять место второго пилота.
— Надеюсь, ты не против, что я привел друга.
К'рилл в смятении нахмурился и повернулся, обнаружив еще одно знакомое лицо в шаттле.
Этиум выглядел довольно нервным, занимая место в задней части салона. На нем был тактический костюм соответствующего размера: жилет, нагрудник, ботинки, ремень, перчатки и каска. Несмотря на заметную нервозность, он, по крайней мере, обращался с оружием осторожно.
К'рилл взглянул на Рисса, и если бы у него были брови, он бы приподнял одну из них.
Рисс выразительно наклонил голову.
Дай ему шанс.
К'рилл пожал плечами, и они вместе отправились в путь, готовые свергнуть правительство
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Самым большим морем на Титане является Море Кракена. По своим размерам оно превышает Каспийское море — его площадь составляет 400 тысяч квадратных км. Глубина его может достигать по данным Кассини около 200 м.
Съемка с аппарата Кассини 2005г.
Иллюстрация Моря Кракена
20. Море Кракена
Проспали мы чуть более восьми часов. Я проснулся позже всех. Некоторое время лежал и смотрел в белый потолок, в надежде, что все, что случилось до этого, было лишь сном. Давящие мысли о скорой смерти не сразу вернулись в сознание и первые минуты после пробуждения я смог провести, ощущая умиротворение и утреннее спокойствие выходного дня. Но теперь пришло время возвращаться в реальность. Я поднялся с пола. Спину ломило. Настроение стало настолько скверным, что невозможно описать. Я не хочу умирать…
Пить и есть в непригодной для дыхания атмосфере было крайне неудобно – набираешь воздуха, снимаешь шлем скафандра, кладешь в рот тушенку, надеваешь шлем. После завтрака мы попытались еще раз связаться с Лучом, но буквы выпадали в случайном порядке.
Я вышел из шатра. Метановый дождь тут же начал заливать стекло скафандра. Вдалеке гремело. Прожектора, направленные в стороны от нашего пристанища, позволяли видеть не более чем на двадцать метров, а дальше все скрывалось за черной стеной ночи.
Шел к буровой еле волоча ноги. Очередной порыв ветра заставил меня покачнуться. Рукой я смахнул капли, стекающие перед глазами и размывающие изображение. Мингли уже прицепил батискаф к машине. Я залез в кабину и сел за руль. Завел электромотор. Прогреваться она будет минут двадцать. Этого времени хватит, чтобы собрать необходимые вещи, в том числе и переносной модуль для нового лагеря возле моря. Скорее всего, там мы проведем несколько Земных дней.
***
Выехали к Сфере. Я держался двумя руками за руль, покачиваясь на камнях. Справа сидел Стив, остальные сзади. Глядя на гироскопический компас, я подумал - а вот если он сейчас сломается, то как мы в такой тьме найдем дорогу обратно? Никаких других навигационных систем кроме компаса у нас нет, ведь спутники над Титаном не летают, а звезд, по которым можно было бы ориентироваться, как моряки в древности, не видно из-за туч. Сейчас этот компас - наш единственный указатель. В зеркале заднего вида уже исчез в густой атмосфере луч прожектора, который я направил в небо, на случай, если произойдет непредвиденное и нам придется искать базу.
- Дело не в отрезках и треугольниках, - сказал Мингли, - они как-то подтасовывают карты. Отрезки, треугольники, углы - это просто понятные нам категории.
- Умеют использовать случайность, - сказал Саид.
- Но исходя из теории Демона Лапласса, - сказал я, - случайностей вообще не бывает. Всем правят причинно-следственные связи. Падению гайки предшествует сила броска, гравитация, трение и еще куча факторов.
- Значит, что бы гайки упали так, как надо им, они должны заложить в тебя параметры броска? – спросил Мингли.
- Выходит, что так, - ответил я, - но это вне физики нашего мира.
- А если они не из нашего мира? – предположил Мингли.
- Тогда и нет смысла рассуждать, - вмешался Жорж, - чего толку гадать?
- Гадать толку нет, а рассуждать и строить теории вполне себе можно, - ответил Мингли.
Компас не подвел. В свете фар мы увидели её. Выходить на улицу ни у кого желания не было. Вышел только Саид. Я развернул буровую так, чтобы светить ему в спину, пока он делал в очередной раз съемку Сферы. Он прошелся по трем своим реперным точкам, а мы ехали следом. После в кабине археолог сразу сравнил размеры. Удивился ли я, когда мы увидели увеличение радиуса Сферы на пять сантиметров? Даже не знаю. После всего, что произошло, как можно удивляться? Нет, я не удивился, но теперь в наши условия задачи попала еще одна переменная. А сама задача звучала так – что тут происходит? Кто такой Луч? Что такое Сфера? Вместо последовательного приближения к ответам, мы отдалялись от них из-за ввода новых данных.
- Можно сказать одно, - произнес Жорж, - если она не сжимается, значит черной дырой ей не стать. Это хорошая новость.
- Мы не знаем почему она увеличилась, - сказал я, - может есть каике-то циклы. Сейчас она увеличилась на пять сантиметров, а завтра сожмется на метр.
***
До моря мы добрались за два с половиной часа. За двадцать минут до прибытия я начал волноваться - вдруг Саид ошибся с выставлением маршрута относительно нашего компаса. Не знаю откуда пришла эта фобия потеряться на ледяных пустошах Титана, ведь в первые ночные поездки я ее не ощущал.
Я стоял на берегу. Поверхность из жидкого метана, которую в энциклопедиях описывали гладкой как зеркало, сейчас колыхалась, а волны накатывались на каменистую сушу, едва не доходя до моих ботинок. Я вслушивался в шум морского прибоя и ударов дождя. Низкие звуки шороха, шипения и треска доносились со всех сторон. Увидеть бы море днем… А сейчас оставалось довольствоваться малым – тем сектором видимости, который попадал в зону налобного фонаря.
Сзади подошел Саид.
- Надо лагерь ставить – сказал он, - мы там со Стивом вытащил все из кузова.
***
- На Земле жизнь вышла из воды, - сказал Жорж, раскладывая стол в центре нового шатра, - я думаю, что основная масса жизни расположена именно в морях Титана. Это не считая бактерий в слоях грунта.
- Почему на поверхности мы еще никого не встретили? - спросил я, расставляя консервы возле стены.
- Сложно сказать, - ответил Жорж, - но если сравнивать Титан с нашими Земными ледяными или песчаными пустынями, то картина схожая. У нас тоже мало кого ты там встретишь на поверхности.
- В такой густой атмосфере было бы удобно летать, - сказал Стив, - но и крылатых созданий мы не видели.
- Но это не значит, что их нет совсем, - ответил биолог.
В шатер зашел Саид с двумя десятилитровыми бутылками воды подмышками.
- Мингли почти закончил с батискафом. Ждет вас на улице, - сказал археолог.
Мы подключились к общему чату. Погружаться в море буду конечно же я, ведь никто кроме меня не умеет так управляться с этой замечательной подлодкой, и, естественно, Жорж. Жорж будет управлять манипулятором, которым он соберет образцы, возможно жизни, возможно еще чего, представляющего интерес для астробиологии.
21. Погружение
Стеклянный купол нашего уже спущенного на “воду” двухместного батискафа выглядел не очень надежно. Но это лишь на первый взгляд. На самом деле он выдерживал давление на глубине до трех километров. Нам же предстояло погрузиться не более чем на двести метров.
Мы сидели внутри. Я за штурвалом, а Жорж за пультом управления “клешней”. Сидели в скафандрах. Я зажег свет над головами и уже с трудом видел сквозь свое отражение в стекле, стоящих на берегу Мингли, Стива и Саида.
- Погружайтесь, - скомандовал капитан в чат.
После того, как мы оказались ниже уровня моря, я включил прожектор на полную мощность и развернул батискаф. Гидролокатор показывал, что до дна под нами четыре метра, но чем дальше мы отплывали от берега, тем становилось глубже.
- Ну как ощущение? – спросил Мингли.
- Завораживающе, - ответил Жорж.
Погружались под углом тридцать градусов. Плыли медленно - со скоростью три узла. Глубина десять метров.
- Все самое интересное должно быть на дне, - сказал Жорж.
Глаза его горели от восторга. Я подумал, что в этот момент он позабыл о всех проблемах, даже о скорой смерти.
Губина тридцать метров. Мингли пытался что-то сказать нам, но из-за слабого сигнала, мы слышали лишь обрывки фраз.
- Всё, - сказал я капитану, - не ловит, не слышно тебя.
Рация замолчала. На экране радара появился резкий обрыв. Я остановил батискаф.
- Давай вертикально вниз? – сказал я.
Да, - ответил Жорж, - только повернись к откосу.
Погружались по отвесной линии вдоль скалистой стены, уходящей в бесконечную черную пропасть. На самом же деле пропасть имела дно и дно это было на глубине двухсот пятидесяти пяти метров, если верить показаниям радара.
- Вот и новое открытие, - сказал я, - ранее предполагалось, что море Кракена не такое глубокое.
- Да, а еще никто не исключает наличия впадин.
Внезапно в свете прожектора, направленного на скалистый откос, промелькнул столб из пузырей.
- Видел?! – возбужденно, чуть ли не вскрикнув, сказал биолог.
- Да, - ответил я, - вот еще.
Пузыри снова пролетели перед нами. Мы остановились на глубине сорока семи метров возле полуметровой трещины в скале, откуда периодически выбрасывался какой-то газ.
- Ну-ка, - Жорж подался вперед и уперся шлемом в купол батискафа, - давай, чего сидишь, свети туда скорее!
Я навел прожектор в разлом.
- Так, - произнес Жорж и активировал управление клешней, к которой была присоединена камера и фонарик. Клешня была телескопическая и могла выдвигаться более чем на десять метров.
Жорж просунул клешню в расщелину, и медленно, будто врач эндоскопист, принялся удлинять ее, погружая в тело скалы. Пузыри пролетали мимо нас с ритмом в десять секунд, будто кто-то выдыхал. На экране камеры эндоскопа тоже было видно мельтешащие шарики газа.
Пока Жорж изучал трещину, я огляделся и не увидел ничего кроме черноты этой бездны. На Земле на учениях я провел множество погружений в Черном море на нашем батискафе. Погружение в Море Кракена отличалось какой-то пустотой, одиночеством и… скорбью? Даже не знаю, как объяснить, но тут я ощущал себя будто выброшенным в открытый космос. Здесь настолько пусто… ничего вокруг: ни кораллов, ни колышущихся водорослей, ни проплывающих мимо любопытных рыб разных цветов, никакой бурлящей жизни. При этом, в сознании томилось чувство, что за тобой кто-то следит. Кто-то смотрит издалека, из этой пучины. Смотрит множеством глаз и ждет момента чтобы напасть! Не по себе мне тут, ух не по себе…
Я заглянул в монитор Жоржа.
- Ничего нет, - сказал биолог, вытаскивая эндоскоп, - тупик. Ладно, давай вниз.
Мы продолжили погружаться все ниже, и вот уже радар показывал нам отметку в семьдесят пять метров.
Пустынная скала пролистывалась снизу вверх в круге луча прожектора. Пузыри все так же пробегали перед нашими глазами, поднимаясь откуда-то со дна.
Сто двенадцать метров жидкого метана над нашими головами, а за бортом минус сто восемьдесят два градуса цельсия. Защищало нас всего лишь трехсантиметровое стекло купола. Я задумался - а если оно треснет, то как мы погибнем? Учитывая, что на нас надеты скафандры, то явно умрем мы не сразу. А может и не умрем? Может, сможем выплыть?
Сто пятьдесят метров. Скала резко оборвалась и луч устремился под горный свод, уходящий во мрак.
- Похоже пещера, - сказал Жорж, - остановись.
Мы повернулись влево, потом вправо. Справа было видно скалу, слева нет. Я подал чуть вперед, зайдя под каменный потолок и посмотрел на показания георадара - глубина под нами двадцать один метр.
- Да, пещера, - сказал я.
- Идем вдоль стены, - сказал Жорж, а потом добавил, - хотя нет, давай сначала до дна спустимся, потом сюда вернемся.
- Как скажешь.
Мы продолжили погружение.
Сто восемьдесят… двести… двести двадцать… двести сорок… я медленно сбавлял скорость. Через двадцать секунд наш батискаф плавно лег на дно. Казалось, мы должны были взбаламутить касанием грунт, но из-за экстремально низкой температуры, все вещество вокруг, кроме самого сжиженного метана, находилось в состоянии льда. Двигатели автоматически остановились, чтоб экономить энергию.
Как же тут тихо… Разве что слышно еле уловимое глубокое дыхание Жоржа в микрофон, а больше ничего. Биолог снова прилип к стеклу купола. Было ощущение, что мы попали в мир мертвых.
- Юр, - начал Жорж, - давай чуть приподнимемся, на полметра, и вперед, но медленно. Проплываем метров десять, оглядываемся, светим, еще метров десять – снова оглядываемся.
- Принято.
Мы отплыли от скалы. Стелились практически по дну. Георадар выстраивал карту в режиме реального времени. На карте было отмечено и наше местоположение, так что вернуть назад к пещере труда не составит. Через несколько минут мы увидели борозды на дне, из которых снова выходили пузыри газа.
- Откуда могут быть эти траншеи? – спросил я.
- Сложно сказать, - сказал Жорж, - у нас подобные штуки делают мидии, когда ползут по дну.
Я прикинул ширину этой канавы, и понял, что если это сделало подобие мидии, то размер ее должен составлять в ширину метра три, а в длину метров шесть-семь. Учитывая низкую гравитацию, тут ничего не мешало организмам вырастать до колоссальных по сравнению с Земной жизнью размеров.
- Давай вдоль траншеи, - сказал Жорж.
Внезапно на нашем пути возникла стена высотой в пару метров. Когда мы подплыли к ней ближе, то поняли, что это больше похоже на трубу или тоннель, по самому верху которого тянулся костный хребет будто плавник.
- Стой! – крикнул Жорж, - ближе не подплывай! Это тело… тело какой-то рыбы! Вон наверху структура скелета!
Я молча разглядывал это огромное существо.
- Поверни влево!
Луч прожектора прошел по темно-серому телу, которое уходило вдаль. Повернув вправо, мы увидели, что и в этом направлении оно скрывалось во мраке - тянулось по дну неизвестно на какое расстояние.
- Поплыли вдоль него, - сказал биолог.
- Может не стоит? – сказал я, - ты забыл, что нас предупредили про опасность.
- Просто посмотрим и всё!
- Если мы будем плыть вдоль тела, - сказал я, - то с вероятностью пятьдесят процентов мы доплывем до головы этой змеи. Я уверен, это плохая идея.
С низким гулом и скрежетом существо отодвинулось от нас и из борозды, в которой оно лежало вылетели пузыри газа. Сердце мое заколотилось в два раза быстрее. Не спрашивая Жоржа, я развернул батискаф и включил двигатель на полную.
- Куда ты?! – злобно произнес биолог, - мы должны понять, что это! Зачем тогда вообще было погружаться?!
- У тебя совсем инстинкт самосохранения притупился? – ответил я, - если мы тут погибнем, то об этой штуковине вообще никто не узнает! А так хоть видеоматериалы отправим!
Жорж замолчал. Видать, здравый смысл в нем взял верх над безрассудным любопытством.
- Оно огромное, - сказал я, когда мы уже отплыли на приличное расстояние, - чтобы вырасти до таких размеров, нужно много пищи.
- Секвойи тоже огромные, - недовольно ответил Жорж.
- Причем тут секвойи? Это явно было не растение.
- Я имею ввиду, что получать энергию это создание может не обязательно из плоти других существ.
Мы поднялись к пещере. Я посмотрел на показатель количества кислорода (он расположен чуть ниже подбородка), запаса еще на два часа.
- У тебя воздуха сколько? – спросил я.
- Два двадцать.
Плыли по дну пещеры. Жорж включил налобный фонарь и смотрел по сторонам не моргая. Я смотрел вперед. Георадар рисовал карту. Погружение длилось уже двадцать семь минут. Метров через пятьдесят пещера разветвлялась так, что левое направление вело чуть вниз, а правое уходило резко вверх. Решили проверить правое. Поплыли вверх. К моему изумлению, примерно через десять-двенадцать метров мы вынырнули и оказались, как сказали бы на Земле, в воздушной полости, правда тут эта полость, вероятно, заполнена составом атмосферы Титана. Поверхность жидкого метана, на которой мы колыхались кипела!
- Ну… - протяжно начал биолог, глядя на мое удивленное лицо, - наши пещеры тоже имеют подобные конфигурации. Я думаю, тут нечему удивляться. А вот это кипение…
- Почему метан кипит?! – спросил я, и тут же сам нашел ответ, глядя на термометр, который показывал температуру за бортом плюс два градуса.
Перед нами скалистый берег. Я подал чуть вперед и часть батискафа зашла на сушу.
22. В западне
Мы стояли в каменном зале, который расходился в несколько направлений туннелями. Я держал в руках гарпун. Подогрев скафандров отключили.
- Пошли, – сказал Жорж.
Освещая путь налобными фонарями, мы двигались в сторону одного из коридоров.
- Не слишком ли большая разница в температуре? - спросил я, ступая по мокрому скользкому каменистому полу.
- Возможно, где-то есть что-то наподобие термального источника, только не жидкий, а газообразный.
- Почему не жидкий? В недрах Титана же есть вода.
- Это лишь теория. Если вода тут и есть, то она на глубине десятков километров.
Я шел чуть впереди Жоржа. Вдруг звук его шагов стих. Я обернулся и увидел, что он остолбеневший смотрел наверх. Подняв голову, я сначала не поверил своим глазам – весь потолок пещеры был усеян белыми существами, напоминавшими слизняков. Размер их был навскидку сантиметров пятьдесят. Они расползались в разные стороны от луча фонаря. До потолка было метров пять. Секунд двадцать мы растерянно стояли задрав головы, пока Жорж не произнес:
- Загарпунь одного.
Я прицелился в слизня и выстрелил. Стрела вонзилась в тело неземного создания, и, судя по стуку о скалистый потолок, пронзила его насквозь, но слизень не спешил отлепляться. Я дернул за веревку, и между нами с Жоржем на камни шлепнулось амёбоподобное существо с прозрачной мембранной кожей. Я видел все его внутренности: какие-то сгустки внутри него сжимались и разжимались, по трубкам что-то перетекало, перекатывалось, пульсировало. Вдруг из тела создания вылезли нити длинною в метр и начали рыскать по полу, будто пытаясь что-то нащупать. Нити были явно жесткие, в отличие от самого туловища. Одна из таких нитей попыталась обхватить гарпун, но я отдернул оружие. Из раны слизня вытекала прозрачная жидкость. Внезапно тело существа поменяло цвет на зеленый, а потом на желтый. Теперь он синий. Красный! Ярко оранжевый! Снова красный! Подобно каракатице слизень пускал цветовые узоры по всему телу. Мы попятились от него, понимая, что красный - цвет тревоги. Возле нас упала еще одна особь, потом еще и еще. Не мешкая я подбежал, уперся ногой в пробитое тело этой твари и выдернул гарпун. К этому моменту вся пещера полыхала алыми переливами узоров! Пол будто ожил! В стороне, откуда мы пришли, все кишело этими созданиями. Нити из их тел метались по пространству, извивались, искали нас – непрошенных гостей, обидчиков, вторгшихся в их владения. Я схватил Жоржа за костюм и потянул на себя. В этот момент что-то вонзилось мне в ногу, и я услышал сигнал о разгерметизации скафандра! Одна из тварей опутала мою голень своими черными веревками! Жорж наклонился, взял это существо и рывком отделил от меня.
- Бежим! – биолог указал направление вглубь пещеры, туда, где нет этих скользких созданий.
Лучи фонарей скакали по мокрым стенам. Топот от наших ног эхом разлетался по пещере. Мы не знали преследовали они нас или нет. Кое-как, в условиях низкой гравитации, неслись мы прочь в неизвестность, лишь бы уйти подальше от опасного роя. Желание остановиться возникло только когда я начал задыхаться.
- Стой, – прохрипел я, – костюм!
Я показал на ногу. Жорж обхватил ткань скафандра и пережал её так, чтобы метан не перестал попадать внутрь. Метан легче воздуха, подаваемого из баллона, поэтому просачиваясь через разрыв штанины, он устремлялся вверх, к шлему. Я глубоко дышал. Никак не мог надышаться. Жорж, склонившись держал мою ногу. Взоры наши были направлены в сторону далеких красных мигающих огоньков. Немного придя в себя, я сел на корточки и сам стянул ткань вокруг ноги.
- Надо перетянуть, - сказал биолог, - давай, веревкой с гарпуна.
Пока я держал штанину, пытаясь понять, приближаются ли эти существа или нет, Жорж сделал перетяжку. Кусок веревки он перепилил стрелой гарпуна.
- У тебя кровь, - сказал биолог.
- Похоже, он мне икру проткнул.
- Идти можешь?
- Да.
Стояли плечом к плечу, смотрели в даль тоннеля. Свечение стало оранжевым. Гарпун я держал наготове.
- Может успокоятся, - предположил я.
- Шустрые какие оказались, - сказал Жорж.
Я кинул взгляд на экран с показаниями запасов кислорода.
- У меня уже на час сорок, - сказал я.
- Ничего, успеем, - ответил биолог, осматривая потолок, на котором, к счастью, никого не было.
- Эти отличаются от того паука, - сказал я, - эти как мы, в тепле живут.
- Давай отойдем подальше от них. Возможно, они как-то ощущают наше присутствие. Может, если отойдем, быстрее успокоятся.
Я повернулся спиной к огонькам. Пещера уходила вниз под углом градусов двадцать и сворачивала влево. Осторожно, глядя по всем трем пространственным направлениям, мы плелись по черному тоннелю. На душе было не спокойно. Наши лучи резко перескакивали с пола на стену, со стены на потолок и снова на пол. Гарпун я держал прикладом к плечу. Жорж резко обернулся – что-то послышалось сзади. Никого. Тоннель заметно расширялся. Вдали мы снова услышали звук кипения жидкого метана. От стаи слизней мы отошли максимум метров на восемьдесят, да еще и за поворотом скрылись.
- Всё, тут подождем, - сказал Жорж, и подошел к стене.
Я сел на пол. Рассматривал ногу, которая начала ныть. Сквозь разрыв ткани было видно небольшую ранку и кровоподтек.
- Тут следы слизи, - сказал биолог, - но я никого не вижу. Видимо они ползают по всей пещере.
- Иди сюда, - сказал я, - не надо там ходить. Мало что ли досталось нам?!
- Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, - ответил Жорж.
Навел на него фонарь – он стоял метрах в пятнадцати от меня спиной, что-то ковырял у стены. Перевел свет на потолок. Высоко, метров пять-семь точно.
Кислорода оставалось на час тридцать. Эх, надо было с собой еще баллон взять.
- Тут прямо дорожки слизи, - сказал Жорж, - удивительно.
- Они могут нами питаться? – спросил я.
- Насчет слизней не уверен, - сказал Жорж, - а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия, он просто не получит из нас питательных веществ. Не сможет усвоить. А слизней надо препарировать, чтоб понять.
Я посветил в то место, где до этого стоял Жорж и не увидел его.
- Ты где там?!
- Все нормально, я тут.
По звуку было сложно ориентироваться из-за того, что голос Жоржа из микрофона перебивал его же голос, доносящийся сквозь колебания газовой среды. А среда тут, я так понял, больше состояла из метана, который выкипал и смешивался с азотом. Я выключил микрофон.
- Жорж! - крикнул я, и услышал свой голос таким же, какой он и на Земле – не ниже, не выше.
- Что?! – с эхом донеслось издалека, - зачем ты выключил гарнитуру?!
- Хотя бы для того, чтоб лучше слышать звуки вокруг! - сказал я, и подумал - а чего мы раньше так не сделали?
Нога болела все сильнее. Чувствую, нарывает и пульсирует. Не хватало еще инфекцию инопланетную подхватить. Прокол не сквозной, но как глубоко он в меня вонзил свою веревку-иглу, непонятно.
- Жорж, иди уже сюда!
- Сейчас! Включи микрофон!
Я включил.
- Мы слишком шумим, - сказал биолог, - мало ли какой слух у тех слизней.
- Они же цветами общаются, зачем им слух?
- Каракатицы тоже общаются, меняя цвет внешнего покрова, но они так же могут воспринимать колебания водной среды, а это не что иное как слух. Нет гарантий, что слизни не могут воспринимать колебания атмосферы.
- Мне кажется мы далеко ушли.
- Все же, давай потише.
Я встал. Сделал робкий шаг вперед, опираясь на больную ногу и понял, что идти я могу, а вот бежать… если только превозмогая боль. Хорошо, что в ногу вонзился, а не в живот.
- Жорж, а нам ведь повезло, - сказал я, - эти штуки могли нас легко убить! Он с такой легкостью и быстротой пронзил меня!
Сделал еще шаг. Вроде полегче.
- А так с виду и не скажешь, что они опасны.
Я огляделся.
- Жорж?
Тишина.
- Жорж? – адреналин наполнил мою кровь.
- Жорж?! Это не смешно! - держа перед собой арбалет, я медленно шел туда откуда минуту назад доносился голос биолога. Огромное помещение имело по центру несколько толстенных вертикальных столбов твердой породы, расширяющихся книзу, а сверху упирающихся в потолок. Структуры эти не позволяли взором охватить пространство целиком.
- Всё, тут подождем, - вдруг услышал я голос Жоржа, но не из динамика.
- Ты же сказал включить микрофон? – произнес я и медленно пошел на голос.
- Тут следы слизи, но я никого не вижу, - сказал Жорж, снова не в микрофон, - видимо они ползают по всей пещере.
Голос его было еле слышно, будто он доносился откуда-то издалека.
- Жорж, у тебя все в порядке? – я обошел монументальный столб. Лучом фонаря я ерзал по стене. Увидел проход.
- Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, - ответил Жорж.
- Жорж? – я подошел к проходу.
- Тут прямо дорожки слизи, - сказал он, - удивительно.
- Жорж, сколько тебе лет? – спросил я.
- Насчет слизней не уверен, - ответил Жорж, - а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия.
У меня затряслись руки, когда я осознал, что разговариваю с чем-то имитирующим Жоржа.
- Все нормально, я тут, - звучал голос из прохода.
- Уходи! – радался крик Жоржа уже из динамика, - беги, Юра!
- Зачем ты выключил гарнитуру?! – практически одновременно с криком биолога прозвучал точно такой же голос, но издалека.
Позабыв про боль в ноге, я отбежал за столб. Не сводя луча с прохода, я целился туда гарпуном.
- Мы слишком шумим, - услышу я нечто похожее на голос Жоржа, - мало ли какой слух у тех слизней.
- Жорж, ты меня слышишь, - сказал я тихо в микрофон.
- Жорж.
- Жорж, ответь. Опиши, что происходит.
- Жорж!
23. Щупальца
Тревожное чувство не покидало Мингли Вэя с момента, как батискаф скрылся под жидким метаном. Капитан стоял на берегу и рассматривал в скупом свете налобного фонаря морскую поверхность, испещренную ударами множества капель дождя. Связь с Юрой и Жоржем пропала десять минут назад. Вэй уже собирался вернуться в модуль, как вдруг его внимание привлекло бурление на поверхности моря, начавшееся внезапно метрах в тридцати от берега. Луч фонаря еле дотягивался до места выхода газа, и капитан решил направить туда прожектор. Первым делом Вэй подумал, что с батискафом случилась беда, и это выходит кислород из баллонов, но когда он присмотрелся, то понял, что площадь поверхности бурления слишком большая.
До шатра было метров сорок.
- Стив, Саид, прием, - произнес Вэй в микрофон.
- Да, - спустя пару секунд раздался голос врача.
- Поверните оба прожектора на море, примерно на меня и подойдите сюда.
- Сейчас сделаем, - ответил Саид, - а что случилось?
- Тут что-то странное. Со дна поднимается какой-то газ.
- Газ? – удивился Стив.
Вскоре вокруг Вэя вспыхнул свет. Капитан, щурясь посмотрел в сторону шатра. На фоне яркого свечения он увидел два человеческих силуэта. Мингли повернулся к морю. Пузыри газа выходили за пределы освещенной площади, хотя прожектора давали отличную видимость на десятки метров от берега, и слабую видимость метров на сто. Саид и Стив подошли сзади и встали слева и справа от капитана.
- Мне кажется, нам лучше уйти. Не к добру это… - начал Саид, и не успел он закончить фразу, как вдалеке что-то громко ударило по метановой глади, да так, что брызги по скафандрам были ощутимы даже на фоне дождя. Члены команды попятились. Спустя несколько секунд волны захлестнули берег, дойдя до ног космонавтов.
- Уходим! – крикнул Мингли и хотел было развернуться к буровой, но обомлел, увидев в свете прожектора огромное щупальце, торчащее из воды и уходящее в черное небо. Следом вылезли из моря еще несколько колоссальных конечностей, длину которых невозможно было определить. Сверкнула молния и на доли секунды в ярком блеске ее в сознании Мингли отпечаталось изображение тела уродливого существа, возвышающегося над морской поверхностью на десятки метров и тянущее к небу свои стометровые отростки-щупальца. Округлое туловище этого создания находилось вдали от берега и понять его достоверные размеры было сложно, но никто не усомнился в том, что существо это в сотни раз больше любого Земного. Раздался оглушающий свист и следом снова звук удара неимоверной силы по жидкому метану. На берег выползла еще одна подобная тварь, только во много раз меньше, размером с автобус, и неуклюже перекатываясь и шлепая щупальцами, поползла к исследователям. Космонавты бросились к буровой.
Свист морского колосса не утихал. Мингли заскочил в кузов, а следом и Стив. В этот момент, преследовавшее их создание напрыгнуло на машину и оплело ее своими конечностями, чуть не свалив транспорт на бок. Саид отлетел в сторону и упал на живот. По шлему его скафандра пошла трещина.
- Саид, – с отдышкой произнес Мингли в микрофон, - беги к ракете!
Саид не мешкая вскочил на ноги и увидел, как несколько осьминогов накинулись на шатер, но разорвав его тут же отскочили и с шипением бросились обратно к морю. На буровую навалилось еще одно существо, клубком гадких щупалец облепив машину.
Археолог развернулся и бросился бежать по направлению к разрушенной базе Титан-1.
Основной космопорт Аркадии кишел жизнью. Даже несмотря на ночь, окрасившую улицы в тусклые оттенки синего, множество инопланетян и людей все еще сновали туда-сюда,сбиваясь в группы на блестящем черном камне. Синий свет исходил от искусственных солнц, располагающихся на высоких пьедесталах через равные промежутки расстояния. Обычно ярко-белые, как солнце, и испускающие ультрафиолетовые лучи в течение дня, сферы меняли свет на синий поздно ночью, особенно в местах с интенсивным движением транспорта.
Синий свет использовался только в общественных местах в ночное время, чтобы не нарушать цикл сна людей. Однако при выборе цвета научные эксперименты доказали, что использование синего снижает количество людей, не спящих ночью, на 12%.
Было несколько теорий касательно причины, но большинство сводились к тому, что синий имеет свойство успокаивать человеческий вид. Это самый популярный цвет во всех колониях, и ученые предположили, что, в отличие от многих других цветов, синий почти полностью ассоциируется с положительными объектами, такими как небо, чистая вода и цветы, в то время как другие цвета часто ассоциируются с отрицательными объектами или событиями.
В любом случае, научно доказано, что синий цвет успокаивает, и его использование в общественных местах и для освещения дорог в ночное время доказало свою ценность.
Атропос не волновал цвет фонарей, ну ладно, может быть и волновал, но только вчера, а сегодня был новый день. После того, как она узнала все, что могла, о синем свете, затем о человеческой теории цвета, а затем о влиянии различных цветов света на людей, она перешла к чему-то другому,сохранив эту важную информацию в голове на случай, если она ей когда-нибудь понадобится. Например, как сочетание красного и черного увеличивает вероятность сердечного приступа и инсульта или как ярко-розовый может снизить физическую эффективность человека.
Использование цвета было интересным в теории, но Рисс запретил ей экспериментировать на ничего не подозревающих гражданах Аркадии. Он сказал, что это неэтично, и запер ее в комнате за ненадлежащее соблюдение этических норм, где она провела целый час, не делая ничего интересного.
Она чуть не сошла с ума от скуки.
Поэтому она больше никогда не проверяла свои теории на ничего не подозревающих людях.
Сегодня она была заинтересована в создании революции.
Клото вылезла из вентиляции позади нее и взглянула на взлетную платформу, на которую Атропос смотрела с крыши соседнего здания. Территория вокруг них была окружена колючей проволокой и открытыми датчиками, но все это было смешно, когда ты мог парить, и еще смешнее, когда ты надевал темную одежду, скрывающую тебя на фоне ночного неба.
Никто не знал, что они здесь, за исключением дяди Конна, который поймал их примерно на полпути к выполнению их маленькой миссии, однако он, похоже, был настолько позабавлен и даже заинтригован их планом, что отпустил маленьких нарушительниц. План был разработан Лахесис, включая даже разведывательную информацию, которую она украла из офиса секретная растущей разведывательной организации Конна. Вместо того, чтобы разозлиться, Конн был просто впечатлен и согласился отпустить их только в том случае, если они пообещают принести ему интересные секреты.
Они моментально согласились и вернулись к выполнению своей секретной операции.
Шаг первый: проникнуть в космопорт Аркадии.
Это было просто, почти смехотворно просто.
Шаг второй: угнать звездолет малой дальности. Это будет посложнее, но Атропос взломала их мэйнфрейм за считанные минуты, используя методы, которые подглядела у одной пожилой женщины, Паулы. Теперь у нее был доступ ко всей системе, включая информацию обо всех кораблях, где они были пришвартованы и какие из них в данный момент не находились в эксплуатации. Она планировала украсть один из кораблей в заднем доке.
Атропос взломает систему, отметит корабль как запланированный к взлету, обойдет все предупреждения, а затем передаст остальное Клото, которая провела пару дней, изучая любую информацию о работе звездолета, и была на 96,72% уверена, что знает, как управлять им достаточно эффективно, чтобы доставить их к месту назначения.
Прожектор осветил пространство перед ними. Лахесис чуть не рассмеялась, поглаживая пролетающую медузу.
— Как будто они забыли, что некоторые из нас умеют летать..
Клото наклонилась вперед, чтобы посмотреть через край крыши.
— Справедливости ради, сколько жителей Аркадии умеют летать? От силы десять. Конн, Эрис, Ты, Я, Атропос, Рисс и К'рилл . Основываясь на этой информации, они, вероятно, не ожидают, что кто-то перелетит через преграды, а любой, кто может попытаться, вероятно, имеет на это разрешение. Конн может идти куда хочет, как и наши родители. Эрис типа помогает с делами правительства, поэтому они позволяют ей делать все, что захочется.
— К чему ты клонишь?
— Если бы они установили барьеры против летающих существ, то только для того, чтобы преградить путь нам троим.
Атропос хмыкнула, вибрируя антеннами.
— Да уж, тут они, конечно, просчитались.
Все трое издали эквивалент смеха у врулов, прежде чем надуть свои гелиевые мешки и взлететь с крыши в небо, достаточно высоко, что любой, кто решит посмотреть вверх, увидит только черное на фоне черного поля, усеянного слабым мерцанием звезд.
Кроме того, если и было что-то, чему они втроем научились за то короткое время, что были живы, так это то, что никто никогда не смотрел вверх.
Они лениво плыли по выбранному ими воздушному потоку, который пронес их прямо над намеченной целью, а затем мягко сдули мешки и аккуратно приземлились в тени возле пришвартованного корабля. Размерами звездолет, конечно, не впечатлял. Это был какой-то люксовый роскошный корабль, созданный в основном для дипломатов и важных людей, чтобы путешествовать стильно, но из своего шпионажа Атропос знала, что на всякий случай под передними крыльями у него было спрятано несколько орудий.
Это был идеальный корабль для их миссии, поскольку, по ее логике, они явно были очень важными персонами и в некотором смысле даже дипломатами, так почему бы им не реквизировать этот корабль. Конечно, никто из них не питал фантазий по поводу происходящего, они прекрасно понимали, что воруют, но они намеревались вернуть его в целости и сохранности, и забирали его по уважительной причине. Выслушав историю о том, что случилось с их отцом, Лахесис изучила методы, которые могли быть использованы для «промывания мозгов» молодым врулам, и была настолько возмущена этой практикой, что поделилась ею со своими двумя сестрами, и все они сразу же решили, что совет врулов необходимо уничтожить.
Никто не смел обижать их родителей, а если и посмел, то точно не уходил безнаказанным.
Атропос поспешила вперед и открыла небольшую панель в задней части корабля, подключив свой портативный компьютер и позволив написанному ею алгоритму сделать остальную работу. Блокировка снялась менее чем за восемь секунд, и дверь с шипением открылась. Она махнула двум сестрам и вошла внутрь за ними, передав инициативу Клото, которая быстро прошла через небольшой корабль с его плюшевыми сиденьями и мини-баром к кабине пилота.
Она потянулась к креслу пилота, когда все лампы внезапно зажглись, на мгновение ослепив их.
Лахесис испустила тревожный визг, а затем кресло перед ними очень медленно повернулось, и все трое поникли, увидев, кто ждал их в кабине пилота.
Доктор К'рилл сидел, сцепив вместе две пары рук и аккуратно сложив под собой ноги. Его призматические оранжевые глаза блестели в освещении корабля.
— Не желаете объяснить, что вы трое здесь делаете?
Атропос начала мямлить, Клото пробормотала что-то неразборчивое, а Лахесис отступила во тьму корабля, словно надеясь, что К'рилл ее не заметит.
— Думаете, я вчера родился?
Они молчали..
— Вы серьезно думали, что сможете сделать ЧТО-ТО, и я не буду точно знать, что вы делаете и что планируете? Если это так, то ваша дерзость на самом деле весьма оскорбительна…
— Но как… — начала Атропос, но К'рилл бросил на нее суровый взгляд.
— Брось, вы трое так прискорбно очевидны. Я видел, как Адам Вир выполнял планы изящнее этого, а он поверьте мне, не отличается изящностью. Все равно что слон в посудной лавке, — они не пропустили использование человеческой фразеологии, хотя теперь, когда они были так близки к наказанию, это было немного менее забавно. — Вы всегда что-то замышляете, и знать, что именно, – моя вторая работа.
Они попытались протестовать, но он засмеялся.
— На данный момент я самое умное существо на этой планете, и вам понадобятся годы опыта, прежде чем вы сможете хотя бы надеяться перехитрить меня.
Он не хвастался.
Это были просто факты.
Все трое сникли.
— Чего вы вообще надеялись добиться, украв дипломатический корабль, причем, корабль Санни? Вы надеялись, что она будет более снисходительна к вам, если узнает, потому что она практически ваша тетя? И вся эта схема… откуда она вообще взялась? Чем вы думали, планируя выступить в одиночку против совета врулов? Даже я никогда не пытался совершить такой глупости.
Они стояли под его натиском, а он продолжал упрекать их за явную дерзость и частичную глупость.
Именно Клото спасла их, прошептав:
— Они чуть не убили вас… мы просто хотели, чтобы они поплатились.
На этих словах К'рилл замолчал, выглядя почти удивленным. На самом деле это был неожиданный момент для всех. Неожиданный для К'рилла, потому что он определенно не ожидал услышать такой ответ, и неожиданный для тройняшек, потому что они не ожидали, что он будет удивлен.
На мгновение в кабине корабля воцарилась тишина.
— Вы делали это… ради нас?
Они мрачно кивнули, не двигаясь с места
К'рилл замолчал, глядя на них троих с нечитаемым выражением. Они не были уверены, злился он, или был тронут, или и то, и другое. Он глубоко и медленно вдохнул и выдохнул, как обычно делают люди.
— Так, ладно… трогательный жест, но ошибочный. Так что я думаю, что будет справедливо оставить вас без наказания и нам всем отправиться домой.
— Но К'РИЛЛ! — вскрикнула Лахесис. — Совет НУЖНО убрать, если не для тебя, то для всех врулов, которые все еще живут на той планете. Это несправедливо.
— Это несправедливо, — К'рилл кивнул, не возражая, — но и исправлять несправедливость — это не ваша работа.
— Почему? — спросила Клото.
Этот вопрос, казалось, также застал его врасплох, и Атропос ухватилась за эту спасительную нить.
— Да, может быть… может быть, мы хотим заниматься именно этим. Может быть, мы хотим быть революционерами…
К'рилл фыркнул.
— Это не профессия, это тип помехи.
— Или героями, — добавила Лахесис.
— Это зависит от того, какая сторона победит, — ответил К'рилл, массируя голову руками
За этим последовал момент тяжелого молчания, пока К'рилл размышлял, а тройняшки отчаянно пытались придумать, как лучше всего вытащить их из этой ситуации.
Решение придумала Атропос.
— Может, полетишь с нами? — удивление было очевидно на лицах всех, кроме нее, и она продолжила с новой энергией. — Подумай, ты умнее всех, кого мы знаем, и у тебя есть несколько причин желать устранения совета. Прямо сейчас ты находишься в положении, где наконец-то можешь что-то с ними сделать. Также, вполне вероятно, что рано или поздно мы все равно доберемся до них либо с тобой, либо без тебя, и было бы лучше, если бы ты полетел с нами, потому что, по крайней мере,так ты сможешь за нами приглядывать.
Логика была здравой, но одной дерзости Атропос было достаточно, чтобы заставить комнату вибрировать от предвкушения.
К'рилл нерешительно уставился на нее, пытаясь определиться, отругать ее или похвалить.
Лахесис решила привести последний аргумент.
— И разве не будет приятно избавиться от них самостоятельно?
Это маленькое предложение довело его до крайности, и он тихо зарычал, прежде чем вздохнуть. Он повернулся в кресле, и на мгновение они подумали, что он собирается вызвать охрану космопорта, но вместо этого он начал включать питание на корабле, попутно листая список контактов на своем импланте.
Он нажал кнопку вызова, и вскоре Санни взяла трубку.
— К'рилл?
— Могу я одолжить твой дипломатический шаттл?
— Конечно, но зачем?
— Везу детей на государственный переворот, Риссу ни слова.
Они услышали смех Санни и удивленно переглянулись.
— Удачи, К'рилл, верни их в целости и сохранности и не делай ничего неоправданно глупого.
— Ничего не обещаю.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Он знал, что думал так раньше, и к этому моменту не сомневался, что еще не раз подумает снова, но на данный момент он был относительно уверен, что это правда. Он был лечащим врачом на планете, население которой состояло в основном из людей, и вся культура Аркадии в значительной степени вращалась вокруг трех аспектов: войны, единоборств и межвидовых пар.
Такая смесь привела к множеству интересных случаев и диагнозов, а также к множеству головных болей. Когда он работал исключительно с экипажем «Знамения», он видел много идиотский поступков, но все же существовал некий интеллектуальный барьер, который нужно было преодолеть, чтобы стать частью команды. Однако такого барьера не существовало, когда дело касалось регулярной иммиграции, и он повстречал некоторых индивидов, которые либо были невероятными идиотами, либо просто никогда ни на что не обращали внимания.
Он не был до конца уверен, как вариант лучше.
И среди всего этого хаоса ему также нужно было подумать о собственном потомстве. Во время быстрого развития тройняшек он и Рисс быстро осознали, что врулы, оказывается, так же любопытны, как и люди, когда они не обучены подавлять это любопытство и более чем склонны попадать в опасные ситуации. Количество раз, когда из-за собственных отпрысков у него чуть не остановилось сердце, было не сосчитать.
С таким же успехом они могли бы быть людьми.
В данный момент он находился в перерыве между серьезными медицинскими операциями, поэтому направился по коридору к медпункту, откуда доносились голоса.
— Я не могу заставить тебя что-либо сделать, но считаю своим долгом порекомендовать человеческий курс дородовых осмотров для здоровья тебя и твоего ребенка. Всё, я высказалась.
К'рилл завернул за угол и обнаружил доктора Кейти и Санни, стоящих рядом с постом медсестры, или, точнее, Кейти сидела на посту, а Санни стояла. Судя по тому, что он видел, Санни не демонстрировала никаких физических признаков того, что внутри нее растет другое существо, но у дрэв беременность проявлялась отлично от людей. Их кожа и мышцы были далеко не такими растяжимыми, поэтому тело компенсировало это, вдавливая органы в грудную полость и истончая соединительную ткань, которая удерживала броневые пластины на месте.
Эта особенность была основной причиной того, что самки дрэв становились менее агрессивными в период беременности. Их броня становилась слабее и тоньше, легкие сжимались, из-за чего дышать становилось сложнее, а сжатые органы пищеварения приводили к дискомфорту. Конечно, бывали и другие побочные эффекты, но эти три являлись наиболее распространенными.
— Я ценю твою заботу, — сказала Санни, — но я отдала всю свою жизнь и культуру, чтобы больше походить на людей. Я использую ваши технологии, живу, как вы, отказываюсь от руководства своим кланом, и я не такая уж Святая для народа, какой следовало бы быть, поэтому думаю, что хотя бы в этом плане мне стоит придерживаться традиций предков.
— А если ты потеряешь ребенка… и это можно было предотвратить?
— Тогда я потеряю его. Ты, как никто другой, должна знать, что иногда такое случается. Иногда ребенок просто... не совместим с жизнью.
— А как насчет предотвратимых болезней или врожденных дефектов?
— Я не верю в генетическое изменение ребенка в утробе. На мой взгляд, это слишком похоже на игру в Архитектора, и если ребенку предназначено родиться с болезнью или инвалидностью, то пусть так и будет. Общество дрэв стало гораздо более терпимым к таким вещам, и я думаю, что справлюсь. С Дзарой ведь справилась
Кейти закрыла рот, явно желая сказать больше, но зная, что дальнейший спор может поставить под угрозу их дружбу.
Санни отказалась от любого дородового ухода, из-за чего многие другие доктора считали ее необразованной, сумасшедшей или даже просто глупой. Некоторые рассматривали это как отказ от медицинского вмешательства в отношении ее ребенка, но после разговора с ней К'рилл узнал, что она совершенно не против медицинского вмешательства после рождения ребенка, но, по ее собственным словам, она сделает это так, как делали ее предки и не такая уж далекая семья, и если кому-то это не нравится, пускай держат рот на замке.
К'риллу не нравилась неизвестность, он предпочитал знать все переменные, но Санни не пренебрегала другими мерами предосторожности. Она заботилась о себе, насколько могла, следуя всем исследованиям по этому вопросу и диете, которую он сам рекомендовал. Она была более чем готова принимать добавки, лишь бы они были родными для Анина – что в любом случае было хорошо, потому что это была отличная диета для беременной дрэв. Хиджан была ее главной советчицей, давая ей всевозможные советы о том, как поддержать здоровую беременность и родить здорового ребенка.
К'рилл тайно изучил медицинские практики дрэв и нашел ее советы крайне полезными.
Единственное, на что Санни не соглашалась, — это обследования, УЗИ, и она категорически отказывалась рожать с помощью врача. Ему было разрешено находиться неподалеку, но она собиралась сделать это наедине, как завещали ее предки.
Все равно у К'рилла не было опыта с принятием родов у дрэв.
Он много раз проводил осмотр их младенцев, даже тех, которым было всего несколько минут, но ни разу не был свидетелем рождения, в чем он не сильно отличался от самцов вида. Он также не знал ни одного живого мужчины-дрэв, кому удалось бы быть свидетелем родов.
Единственное, на что он смог уговорить Санни, — это позволить ему взять у ребенка небольшое количество ДНК, чтобы составить видовой профиль. Мужчина-дрэв всегда должен кормить ребенка после его рождения, но у Санни не было такого мужчины, и даже если бы Адам был здесь, он определенно ничего не мог бы поделать с этой проблемой.
В этом случае ребенка придется кормить молочной смесью.
Молоко дрэв и людей, хотя и служили одной и той же цели, не были такими уж похожими по химическому составу, отличаясь довольно сильно. Было важно знать, на какой процент ребенок будет человеком, а на какой процент дрэв, чтобы знать, какую химическую смесь ему придется синтезировать. Санни не хотела слышать о результатах этого теста, поэтому он даже не предлагал ей посмотреть.
Ребенок представлял собой гибрид, состоящий на 70% из ДНК человека, а остальные 30% — из дрэв. К'рилл не был уверен, как это будет проявляться, но судя по первым результатам, человеческая смесь будет хорошей основой для создания новой. Добавление некоторых витаминов и соединений, которые можно было бы найти в молоке дрэв, будет неплохой идеей.
— Моя смена закончилась, — объявил он им двоим. — Я домой.
Кейти помахала ему рукой, а Санни кивнула, и он вышел за двери больницы. Когда-то К'рилл редко делал перерывы в работе, проводя большую часть, если не все свое время, работая до мозга костей, поскольку считал, это было целью его жизни. Долгое время он считал себя частью улья, в котором все части работали вместе, чтобы поддерживать существование общего целого.
Оказалось, что это не так.
Врулы были задуманы как в высшей степени индивидуалисты и на самом деле получали много преимуществ от хобби и личных интересов.
К'рилл делал все возможное, чтобы развивать такие интересы. Благодаря чистой силе воли он развил симпатию и способность противостоять определенным типам человеческой музыки, в первую очередь к тем, в которых не было слишком заметной барабанной партии. Вместо этого он предпочитал классическую музыку и даже попробовал свои навыки в сочинении композиций, хотя и держал этот факт при себе. Он не хотел показывать результат своих трудов никому, пока не убедится, что мелодия звучит хотя бы не ужасно. Помимо этого, у него появился новый интерес к пейзажной фотографии и, хотя он никому об этом не рассказывал, к соревновательным онлайн-играм в режиме PVP.
Кто-то мог бы спросить, следует ли считать читерством игру с двумя контроллерами, причем каждый набор рук отдельно контролировался двумя из четырех его полушарий, но К'рилл видел в этом скорее естественное генетическое преимущество.
Используя эту стратегию, его предполагаемая «команда» несколько раз заняла высокие позиции в множестве онлайн-матчей.
никто и не подозревал, что на самом деле это был один врул, играющий сам по себе. К'рилл задумался, сможет ли модифицировать контроллер для использования одной рукой, чтобы он мог играть командой из четырех человек одновременно и просто уничтожать онлайн-сервера.
Его праздные мысли были прерваны, когда он вошел в свою комнату в спиральной башне и сразу почувствовал на себе взгляды.
Было темно, поэтому он не мог видеть, что происходит, но понимал достаточно, чтобы точно знать, кто прячется в темноте.
— Дети, — слегка повысил голос он.
Из темноты послышалось тихое жужжание, и нежные радиоволны заставили его антенну завибрировать. Загорелся свет, и тройняшки выбежали из того места, где прятались.
У К'рилля развилось сверхъестественное чувство, идентичное человеческому, позволяющее ему ощущать, что за ним наблюдают, и тройняшки постоянно забавлялись, проверяя его способности.
Они были практически взрослыми и под опекой его и Рисса очень, очень быстро становились компетентными и умными. К'рилл начинал подозревать, что их негласный лидер, Атропос, обладает интеллектом, достойным уровня гения, и если она когда-нибудь перестанет бездельничать и пытаться подшутить над ним, то сможет добраться до невиданных высот.
— Что на этот раз?
— Мы ничего не делали, — заявила Атропос, но ее антенны предали свою хозяйку, слегка отклонившись назад, указывая на раскаяние.
— Я не глупый, вы всегда что-то делаете. Что на этот раз? Вы распилили мой стол напополам, заменили ли вы все мои письменные принадлежности на огромные крендели с солью, приклеили игрушечные глаза ко всем моим вещам?
Если бы врулы могли хихикать,тройняшки бы точно использовали эту способность, но даже при этом их усики вибрировали от веселья.
К'рилл вздохнул.
— Я бы хотел, чтобы вы нашли себе какое-нибудь другое занятие. В вашем возрасте меня уже определили на практику, и я готовился к учебе на врача. Уверен, что вы трое уже могли бы многого добиться.
— Но Рисс говорит, что детство — важная часть жизни, — отметила Клото.
Клото была… возможно… наименее умной из троих, что все еще делало ее пугающе умной по сравнению с другими видами, но у нее была не очень культурная привычка сразу переходить от основного разговора к наиболее важным фактам.
Часто это ошеломляло собеседников до такой степени, что они замолкали, пытаясь понять, как реагировать.
— Как же хорошо, что вы трое выросли не на нашей родной планете, — облегченно произнес К'рилл.
Тройняшки тут же подтянулись ближе, очевидно, делая узнать больше. Им уже некоторое время не разрешалось слышать о родном мире врулов, дабы развить в них объективную оценку происходящего там, но сейчас, похоже, было подходящее время рассказать им.
— Почему? — спросила Лахесис.
— Потому что у вас никогда не развилась бы личность. Хотя ваше постоянное озорство доводит меня до безумия, мне приятно видеть, что вы — отдельные личности со своим собственным разумом. Нам с Риссом потребовались годы, чтобы развить личность, и это произошло только после нашего знакомства с людьми. Риссу понадобилось меньше времени, поскольку он встретил людей в очень молодом возрасте. Я же, с другой стороны, прошел через множество испытаний, чтобы стать тем, кто я есть.
— Это поэтому ты всегда такой злой?
— Да, — тут ему надо быть честным. — Возможно, я был бы другим, если бы не то, как нас воспитали.
Они окружили его.
— А как это?
К'рилл не планировал давать импровизированный урок истории, но вздохнул и собрал тройняшек в небольшой полукруг.
— Насколько мы с Риссом можем судить, история нашей планеты выглядит примерно так, — он приготовился к своей речи. — Тысячи лет назад врулы жили в маленьких разрозненных поселениях по всему центральному поясу нашей планеты. Они были в основном индивидуалистами и объединялись только из логики, поскольку находиться в группе безопаснее, чем выживать в одиночку.
Они внимательно слушали его, и К'рилл, признаться, довольствовался их вниманием.
— У Рисса есть теория, что споровый вирус был создан врулами, а не возник естественно. Это своего рода грибок, который проникает через легкие, а затем распространяется по мозгу, изменяя поведение. На поверхности кожи развиваются пустулы, которые лопаются и выбрасывают в воздух еще больше спор. Разум полностью занят необходимостью распространения, а интеллект подавляется.
Тройняшки были просто в восторге.
— Мы полагаем, что именно тогда, после уничтожения большинства населения, совет врулов собрался и предложил создать центральные города для размещения того, что осталось от нашей стремительно сокращающейся расы. Им это удалось, и города были построены. Поначалу дела шли хорошо, но со временем растущее население вынудило совет принять меры, и либо силой, либо с помощью добровольцев они начали вводить протоколы устранения, чтобы сократить численность. Прошло совсем немного времени, прежде чем власть развратила их, и они поняли, что контролировать население будет легче, если бы врулы рождались в городе и ничего не знали о прошлой жизни. Поэтому все остальные были устранены.
Они смотрели с потрясенным, но восторженным вниманием.
— Истинная продолжительность жизни врулов неизвестна, но я считаю, что она почти бесконечна. Предполагаю, что члены совета, которые сегодня заседают в своих высоких башнях, — это те же самые врулы, которые предложили построить города, и с годами они осуществляли больший контроль над населением посредством пропаганды, евгеники и промывания мозгов. Совет специально прерывает инкубационный период детенышей, чтобы создать безмозглых рабочих-дронов для управления городами. Когда рождаются Альфы и Беты, их подвергают корректирующим изменениям в поведении, чтобы уменьшить любопытство и повысить послушание. Они правят страхом, а когда кто-то становится помехой или обузой, издают приказ об устранении.
— Как… как ты сбежал? — спросила Атропос, ее антенны вибрировали от гнева.
— Люди, они показали мне мою истинную природу. Я отказался от приказа об устранении, и за мной подослали убийцу, что, я решил, было явным доказательством заговора. Я планировал однажды разобраться с советом и освободить остальных врулов, но… всё обернулось не так, как я ожидал.
Если бы только К'рилл знал, что его ждет.
Но кто он такой, чтобы знать, к чему приведут его слова?
А в голове тройняшек уже начал созревать план. Они собирались перейти от безобидных шуток к освобождающей революции.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
И зачем только он составлял план. Все равно все полетело к чертям.
Несколько месяцев назад ему дали задачу выследить адмирала Вира и сообщить ККОН о его местонахождении, а затем все пошло не по плану. И теперь он застрял на отдаленной колонии, не имея ни финансирования, ни возможности вернуться домой.
Единственное, что он знал наверняка, это то, что адмирал Вир был здесь, и он не только был здесь, но и владел планетой. Мужчина каким-то образом невероятно разбогател. Маршал знал, что адмирал получил значительную государственную выплату за дело проекта «Стальной глаз», но этих денег точно не хватило бы для покупки и обустройства небольшой луны.
У маршала имелась пара теорий на этот счет. Очевидно, инфраструктура была построена на капитале, полученном незаконными путями, единственная проблема заключалась в том, что адмирал Вир вернулся к легальному бизнесу, как только это стало возможным, и маршал не смог отследить доказательства какой-либо незаконной деятельности, ведущие к владельцу планеты.
Но теперь все это не имело значения.
Как раз, когда он начинал думать, что нашел подходящую лазейку, случился Исполин, адмирал Вир улетел из с Аркадии, чтобы украсть корабль у бога, и результатом стала смерть космического чудовища и вторая звезда в небе над Землей. Адмирал Вир теперь считался пропавшим без вести, а Земля находилась на грани гражданской войны. Марсиане начали поддерживать «Гражданин 404» после того, как серия арестов привела к нескольким неправомерным смертям. Лунная колония посчитала, что это идеальное время объявить независимость, хотя была готова поддерживать торговые и дипломатические отношения с Землей. Это был разумный шаг, учитывая, насколько они были близки и насколько богаче была планета.
Марс же, похоже, намеревался дистанцироваться как можно дальше от Объединенных Наций.
Границы были закрыты, станции заблокированы, и любые сигналы связи перехватывались. Так что он просто сидел на месте, без приказов и с аннулированным контрактом.
Хотя все было не так уж плохо.
Маршал сидел в уютном кафе на окраине города. Маленький столик, который он занял, находился на одном из внешних балконов. Мимо мягко дул теплый ветер, а перед ним во тьму простиралась развивающаяся экосистема Аркадии, освещенная только стратегически расположенными искусственными звездами и вездесущими космическими медузами.
Аркадия была прекрасным местом. Он скучал по теплому свету настоящего Солнца, но если бы ему пришлось выбирать место для жизни, отличное от Земли, то он выбрал бы Аркадию. Пейзаж перед ним представлял собой смесь цветов и света, замысловатый биом биолюминесцентных растений и животных. Сама вода была наполнена водорослями, которые светились нежным голубым светом, создавая впечатление, что озера, пруды и реки светятся сами по себе.
Медузы мягко летели мимо деревьев с Анина, и мимо фруктовых садов с фрукт-сферами.
Существа, напоминающие змей, скользили через подлесок, открывая трехсегментные рты, чтобы откусить перезрелые плоды.
Маленькие голубые многоногие ящерицы взбирались по стенам зданий и отдыхали под сенью листьев.
Дружелюбные двуногие птицы бродили как снаружи, так и внутри города, подходя к любопытным прохожим и требуя еды или поглаживаний.
На Аркадии было очень мало земных животных, в основном потому, что земные животные были склонны к насилию, в отличие от животных других планет, но он точно знал, что в противоположном полушарии находится природный заповедник для более опасных видов, в том числе дикой стаи волков и парочки крупных кошек. Научное сообщество Аркадии даже получило лицензию на создание собственных животных.
Добавление ДНК адаптидов в процесс создания делало его очень захватывающим.
Возможности были бесконечными.
Вокруг него собралась толпа, с тихим трепетом взирая на странный пейзаж. Маршал не мог не согласиться с их широко раскрытыми глазами, когда генетически модифицированный яркий олень вышел из-за деревьев.
Существо было похоже на безмятежного лесного духа из какого-нибудь фэнтезийного романа или басни. Оно было не менее двух метров ростом в холке и полностью белое. Ген биолюминесценции заставлял его мех излучать нежное бело-голубое свечение, а на его голове красовались гигантские рога, которые также светились.
Костные выступы увеличивали рост существа почти на метр. Маршал не знал наверняка, но на первый взгляд казалось, что у каждого рога было по крайней мере десять кончиков, совершенно симметричных с обеих сторон и плавно загибающихся внутрь. Существо было царственным и красивым, оно медленно и величественно подошло к краю светящегося пруда, а затем опустило свою массивную голову, касаясь воды кончиками рогов.
Это было потрясающее зрелище, но поставить эту зверушку против любого земного хищника, и пиши пропало. Существует хорошая причина, почему на Земле так мало светящихся животных. Потому что светиться ночью на планете, полной хищников, — это билет в один конец.
Маршал долго наблюдал за оленем, прежде чем тот повернулся и медленно вернулся под покров деревьев.
На его плече подал звуковой сигнал его маленький искусственный интеллект, Немо.
— Пора.
Маршал медленно встал и присвистнул.
У его ног поднялось еще одно генетически модифицированное чудовище, которое присоединилось к маршалу, следуя за ним по пятам.
Ладно, возможно, называть собаку чудовищем было чересчур. В глубине души он был, как и большинство крупных собак, милахой, несмотря на устрашающий вид.
— Пошли, Плут.
Светло-розовый язык вывалился изо рта существа, и пес последовал за своим хозяином.
Плут был куплен непосредственно в генетическом агентстве. С помощью методов, которые многочисленные информационные агентства доказали как полностью гуманные, беременным животным вводили ДНК адаптидов и изолировали необходимые признаки, чтобы потомство обладало желаемыми качествами.
Плут стал результатом одного из таких испытаний. В основном он был немецкой овчаркой, но ученые изменили его пигментацию так, чтобы мех был черным и гладким, хотя глаза у него были ярко-голубыми и мягко светились в темноте. Это не повлияло на его здоровье и зрение, и он, вероятно, был одной из самых дружелюбных собак, которых когда-либо встречал маршал, а это о чем-то говорило, потому что собаки по своей природе дружелюбны к людям. Мягко говоря, пес был слишком дружелюбным, и иногда казалось, что его единственной задачей в жизни были объятия.
Первоначально маршал купил пса для своей миссии, намереваясь использовать его для конкретной цели. Тогда он планировал вернуть животное, как только оно выполнит свою задачу, но примерно через десять минут со щенком понял, каким подонком он был, думая о возвращении собаки. Поэтому было принято решение, что, хотя он все еще намеревался использовать его для конкретной цели, Плут останется с ним навсегда.
— Поверни направо здесь, — подсказала Немо.
Он последовал указанию, перейдя короткий мост в небольшой парк.
Над головой в вечной ночи возвышалась спиральная башня, на вершине которой сверкали мигающие красные огни.
Он протянул руку к ближайшей медузе, и она подлетела ближе, приняв ласковый жест, прежде чем улететь по своим делам.
Ах, вот и она.
Его цель.
Святая Анина стояла на берегу небольшого пруда, освещенного нежным голубым сиянием водорослей. В своем жемчужно-белом одеянии она обладала всей величественной грацией, которую только можно ожидать от инопланетного духовного лидера, ее подбородок был высоко поднят, а одна пара рук сложена за спиной. Ее нечасто можно было увидеть в эти дни: когда-то она постоянно присутствовала в различных кругах Аркадии, участвуя в турнирах и гладиаторских боях, но теперь становилась все более и более затворнической. Она не участвовала в боях более полугода, и, разумеется, многие начинали предполагать, почему.
Самая популярная теория?
Беременность.
Каждому взрослому дрэв был известно, что, чтобы избежать выкидыша из-за травмы, полученной в бою, самки древ испытывают крайнее отвращение к физическому конфликту в период беременности, а также сильнейший инстинкт гнездования по мере приближения к родам. Это часто проявляется как отдаление от остального клана. Однако, в отличие от людей, на дрэв беременность заметить нелегко, поэтому трудно сказать наверняка.
Как бы там ни было, ее статус будущей матери маршала не интересовал.
Его внимание было сосредоточено на ее спутнице.
Черно-коричневая немецкая овчарка не отходила от Святой, периодически поглядывая на деревья вокруг, как будто ожидала атаки.
Святая вздохнула.
— Иди поиграй, Вафля. Ну же, играть, играть!
Собака сделала характерный наклон головы немецкой овчарки, прежде чем, наконец, принять команду, когда Святая указала пальцем на парк. Собака не была на поводке, но это неудивительно. Она, вероятно, была самым натренированным зверем по эту сторону Млечного пути и вряд ли могла причинить навредить кому-либо. Насколько он знал, самой собаке было не меньше семи лет, но двигалась она явно не как старая.
Ее походка была слегка пружинистой, и в каждом шаге виднелась уверенность, что очень ясно давало понять ее душевное состояние.
Собака была хорошо обучена, психически устойчива и воспитана.
Плут же был просто дураком, эталоном большого, глупого пса.
Но именно это и было нужно.
Маршал незаметно отстегнул поводок, и Плут стремительно помчался через парк, виляя хвостом и высунув язык. Надо отдать должное Вафле, она лишь немного испугалась, когда из леса в нее вылетела черная ракета со светящимися глазами. Придурковатый пес остановился рядом с ней, почти врезавшись в дерево, яростно виляя хвостом, прежде чем радостно начать ее обнюхивать.
Она смотрела на него секунду, как на идиота, пока в конце концов не пришла к выводу, что он не был ни угрозой, ни настолько плохим, чтобы на злиться на него. Два животных медленно кружили, принюхиваясь друг к другу. Если Плут был большим, энергичным и глупым, то Вафля была спокойной, осторожной и почти статной для собаки.
Святая Анина подняла голову на лай и посмотрела в сторону Вафли.
— О, кто твой новый друг?
А вот и его выход. Подходя к ним, он забеспокоился, что его могут узнать, но тут же отбросил эту мысль. Ему было сделано несколько модификаций, и прошло много времени с момента их последней встречи.
— Простите, пожалуйста, не знаю, как ему удалось так с поводка сорваться.
Святая Анина повернулась и посмотрела на него своими яркими золотыми глазами. Он заметил, как изменилось выражение ее лица, когда она увидела кобуру на его бедре, а также осмотрела ИИ, левитирующий у него над плечом.
В стороне Плут перекатился на спину, пытаясь инициировать игру с Вафлей.
— Красивый пес, как зовут?
— Плут.
— Это Вафля.
Вафля укусила Плута за шею, и они начали играть. Странные полускулящие, полурычащие звуки вырывались из их глоток, прерываясь периодическим чиханием, которое обычно издают собаки, когда играют.
— Она тоже красивая собака, настоящая классика. Ее щенки стоили бы немалые деньги.
Дрэв наклонила голову, явно впервые слыша такое предложение.
— Правда?
— Ну, не сочтите за любопытство, но это ведь… собака адмирала Вира, не так ли?
Он внимательно наблюдал за ее лицом, взглянул ей в глаза и увидел в них нотку печали, но ее голос оставался спокойным.
— Да, она самая.
— Ну, тогда она умная и хорошо обученная, достаточно, чтобы быть служебной собакой, — он указал на нее. — Я говорю это только потому, что знаю, что люди в лабораториях ДНК ищут больше собак для скрещивания. Я Плута как раз там и купил. Конечно, в наши дни можно заставить собаку выглядеть, как душе угодно, но невозможно изолировать такую важную черту как интеллект.
Святая Анина усмехнулась.
— Это точно. Знаете, мне кажется, никто об этом не думал. Большую часть своей жизни она провела на кораблях без других собак, так что возможности банально не было. Я не знаю, не слишком ли она стара?
— С таким здоровьем — вряд ли. Скорее всего, из нее получится хорошая мама.
— А что, Плут предлагает? — с улыбкой спросила дрэв.
Маршал засмеялся.
— Плут — настоящий ловелас, хотя, боюсь, он имеет обыкновение отталкивать дам своей глупостью.
Плут снова лежал на спине, а Вафля стояла над ним с открытым ртом. Он извивался, словно червяк, размахивая лапами во все стороны.
— Вафля привыкла к такого рода поведению, правда, в основном от людей, — она на секунду задумалась. — Вы не знаете, в этой лаборатории ДНК не нашли что-нибудь, что продлевает жизнь собак?
Отлично, шаг в правильном направлении.
— Кажется, что-то такое было. Благодаря ДНК адаптидов матери в некоторых случаях превышают ожидаемую продолжительность жизни более чем на пять лет. У щенков результаты, конечно, еще лучше, — он указал на Плута. — Этот дурачина, вроде как, должен прожить около двадцати лет.
— Так… наличие щенков может продлить ей жизнь, если ее допустят до тестирования ДНК?
— Чисто гипотетически, да.
И тут он заметил едва заметную искру в глазах Святой. Попалась.
— Знаете, мне пора на работу, но, может быть, обменяемся номерами и как-нибудь встретимся еще раз? — он жестом указал на двух собак, все еще играющих в траве. — И пускай природа решит за нас.
— Разумное предложение.
Маршал с легким ликованием взял ее номер.
Он не был уверен, зачем сделал это. Вероятно, он вернулся к работе, потому что ему больше ничего не оставалось, но, как бы там ни было, он продвинулся в своей задаче.
Чем ближе он был к Святой, тем ближе он будет к адмиралу, если тот когда-нибудь вернется.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Ангел Рамирес стоял у смотрового окна, сцепив руки за спиной. Сколько раз он видел Адама в этой позе? Сколько раз он замечал задумчивое лицо своего друга и не понимал всей серьезности этого выражения?
Десятки?
Сотни раз?
И теперь он был в той же позе, на том же корабле, в том же настроении. Он вспомнил тысячи утешений, многочисленные срывы и несколько редких случаев, когда он отговаривал своего друга от ухода в отставку.
Тогда ему казалось, что он понимал.
Как же он ошибался.
Но Рамирес понимал теперь; он понимал одиночество, боль, беспокойство и стресс, которые в тайне от всех испытывал его друг. Столько всего нужно было решить, так много сделать, на столько вопросов ответить. Все полагались на него, ждали его приказов. Пока он концентрировался на больших проблемах, мелочи ускользали из виду, пока не превращались новые в большие проблемы.
Ангел прислонился головой к стеклу и вздохнул.
Он занимался этим не так долго, как Адам, но кое в чем он ему завидовал.
У Адама были друзья, которые поддерживали его на протяжении всего этого процесса, однако теперь, когда вселенная изменилась, не у многих людей было время помочь одному человеку не утонуть в море новых обязанностей. Санни была занята на Аркадии, пытаясь управлять целой планетой, не говоря уже о том, что Ангел был одним из немногих, кто знал, что она беременна, но держал это в секрете на случай, если что-то не получится. По правде говоря, держать эту информацию в секрете было несложно, потому что он сам еще не до конца осознал этот факт.
Был еще К’рилл, занявший должность главного хирурга на Аркадии, и из-за притока населения он был постоянно занят. Не говоря уже о том, что его дети теперь почти полностью выросли, однако, как выяснилось, без промывания мозгов врулы проявляют необычайную склонность к саморазрушительному любопытству, поэтому даже когда К’рилл не был хирургом, он занимался отцовством. Конн был занят своим новым разведывательным агентством, Нароби была в принципе занята почти всегда, а Канан и Рамирес, хотя и вели себя дружелюбно по отношению друг к другу, никогда не были серьезно близки.
Тихое завывание заставило его посмотреть вниз, и он улыбнулся, когда из темноты на него сверкнули большие карие глаза.
Вафля взглянула на него тем же внимательным взглядом, каким могла бы смотреть на Адама. Он протянул руку, чтобы погладить ее бархатистую шерсть.
— Я тоже по нему скучаю.
Ее хвост ударился о палубу корабля. Во рту она держала выцветшую белую капитанскую фуражку. Она носила ее повсюду и первые несколько месяцев грустила и волновалась, ожидая возвращения Адама. Санни с трудом заботилась о ней на Аркадии, поэтому Рамирес, зная, что Вафля — рабочая собака, предложил взять ее с собой.
Это было хорошей идеей для них обоих.
Вафля могла вернуться к своей старой работе в знакомой обстановке, а Рамирес получил преимущество владения служебной собакой, не имея при этом никаких травм.
— Какой ты суровый.
Он повернулся к двери и почувствовал, как на его лице расплылась широкая улыбка, когда вошла его бабушка. Длинные седые волосы женщины были зачесаны назад, и ее лицо было таким же проницательным и гордым, каким он его помнил. Ее походка была медленной, больные колени давали о себе знать.
Она остановилась рядом с ним и посмотрела на бескрайнее поле звезд.
— Никогда не думала, что увижу космос. Думала, что умру, твердо стоя на земле, — на мгновение на ее лице промелькнула грусть, но почти так же моментально исчезла.
— Ну, возможно, так бы и было, если бы ты не решила наломать дров. Мама мне рассказала о твоем нелегальном хобби.
Она усмехнулась.
— А ты думал, в кого ты такой вырос, ясно же, что не в маму с папой. Клара и Карлос — образцовые члены общества, настоящие добропорядочные граждане, — она снова усмехнулась. — Если бы я была образцовым членом общества, общество бы распалось.
Он улыбнулся в ответ, но улыбка была слабой и мимолетной. Она видела его насквозь, как никто другой, и ее темные глаза смягчились в тусклом свете звезд.
— Ты взял на себя большую ответственность без всякой поддержки… Скучаешь по друзьям?
Он повернулся и сел на одно из кресел на смотровой площадке, оперевшись локтями о колени.
— Да, очень. Думаю, я не совсем понимал, что приходилось делать Адаму на своей должности, и теперь, когда я нахожусь в его положении…. Что ж, я понимаю, почему он делал все то, что делал, почему он вел себя именно так.
Она села рядом с ним и положила руку ему на плечо.
Ее ладонь была теплой и успокаивающей.
Вафля села у его ног, положив голову ему на колени.
— Я не знаю, выдержу ли. Я не… я не такой, как он.
Она с любопытством наклонила голову.
— В каком смысле?
— Да это я так… ничего страшного. Я не хочу сидеть здесь и хандрить, вы в безопасности, и мама думает, что ты взломала правительство, во что мне очень трудно поверить…
— Ангел…
Он замолчал.
— Я спросила тебя не из вежливости, а потому, что действительно хочу знать.
Его плечи поникли, и через несколько секунд тишины он, наконец, ответил.
— На первый взгляд Адам мог показаться беззаботным и веселым человеком, но я думаю, что в глубине души он был более целеустремленным и амбициозным, чем многие догадывались. Он всегда хотел быть лучшим, не в тщеславном смысле, а в том, что он всегда хотел сделать все возможное, чтобы быть лучшей версией себя. Его заботили все мелочи, и ты не поверишь, но он помешан на контроле. На самом деле было очень трудно заставить его расслабиться практически в любой обстановке, как бы он ни хотел, чтобы ты думала обратное, — он замолчал, пытаясь подобрать слова, которые ускользали от него с каждой секундой. — Я же, с другой стороны… это просто я. Я не такой, как он, я... я не думаю о мелочах. Я не хочу все контролировать. Я был счастлив на своей позиции, на втором месте. У меня было достаточно власти и никакого груза ответственности. Я мог поддерживать своего друга, но мне никогда не приходилось принимать решений. Люди не умирали, если я поступал неправильно, потому что я просто выполнял приказы… Мне так трудно думать о проблемах, которые, и я это знаю, Адам решил бы в два счета. Я скучаю по тем дням, когда он делал всю интеллектуальную работу, а я просто выполнял. Я не подхожу для этой должности.
Ему казалось, что слова льются из него бессвязным потоком, но его бабушка все время нежно гладила его по плечу и слушала, не комментируя. Когда он наконец замолчал, то почти услышал, как она думает, сидя рядом с ним и пытаясь найти правильный ответ.
— Никто никогда не готов к власти, никто не создан для нее, что бы кто ни говорил. Чтобы быть идеальным лидером, тебе нужно быть идеальным человеком, а идеальных людей не существует. Но в то же время сам факт, что ты не хочешь руководить, является отличным доказательством, что тебе следует это делать. Многие люди, добравшись до власти, начинают хотеть все больше и больше, — она погладила его по руке. — И лично я считаю, что ты тоже всегда выкладывался на полную.
— Только разница в том, что я, выкладываюсь там, где хочу быть лучшим для себя. Он же хотел быть лучшим во всем, что способствовало достижению цели. Мне просто трудно думать о таком большом количестве вещей. Я хочу быть лучшим в том, что интересно, а не в том, что необходимо.
— Хорошо.
— Как мне это исправить?
— Дорогой, это нельзя исправить, тебе нужно просто пройти через это. У всех нас есть свои недостатки, разве нет? Адам, насколько я помню, ты мне рассказывал, боролся с чувством неполноценности. Его собственная неуверенность в себе привела к большим проблемам, чем гордость большинства людей, и со временем он понял это.
— Наверное, да.
— Это твое испытание. Ты никогда не хотел быть лидером, ты никогда не жаждал власти, но внезапно оказался в позиции власти и с ответственностью всей вселенной на своих плечах. Тебе придется найти способ взять бразды правления в свои руки и сделать то, что нужно, независимо от того, что ты чувствуешь. Такова жизнь: часто мы попадаем в ситуации, когда Вселенная требует от нас непривычных действий и ставит в ситуации, в которых мы разбираемся хуже всего.
— Интересная мысль.
В комнате снова воцарилась тишина, и Ангел посмотрел на свои руки, осторожно опустил голову и помассировал виски большими пальцами, пытаясь сориентироваться.
После нескольких долгих минут сидения в этой тишине его бабушка снова заговорила.
— Но дело не только в этом, да?
Она словно читала его мысли.
— Слушай, это начинает пугать. Ты точно не умеешь мозги взламывать?
— Ангел, любой станет телепатом, если посмотрит на твое лицо, — с улыбкой ответила она. — Ты ничего не скрываешь. Если кто и носит сердце на рукаве, так это мой любимый внук. Давай, рассказывай, что еще у тебя на уме.
— Я скучаю по Маверик. Без нее многие мои старые занятия.... ну, они просто больше не приносят удовольствия.
— Маверик, маленькая блондинка с отвращением к острой пище?
— Да-да, она не любит специи, говорит, что не может чувствовать вкус еды, если у нее рот жжет.
— Но ведь жжение — это и есть вкус.
— Я ей так и сказал, но она ответила, что боль — это не вкус.
На мгновение на его лице появилась улыбка. Она внимательно наблюдала за мимикой своего внука.
— А она милая… — вкрадчиво сказала она. — Веселая, агрессивная, спортивная, прямо идеальная пара для тебя.
— Ты пытаешься на что-то намекнуть?
— Кажется, мой намек был предельно ясен.
Он усмехнулся, но промолчал.
— Это значит да?
— Нет… может быть, — он почесал затылок. — Я не знаю.
— Я всегда готова выслушать
Рамирес почувствовал, как его лицо потеплело, а кровь прилила к голове. Что с ним не так? Он не краснел, просто не мог краснеть. У него не было того стыда, который нужен, чтобы покраснеть. Адам мог краснеть, потому что был настоящим скромником, но у Рамиреса такой проблемы не было. Он мог разговаривать со всеми и обо всем, и он перепробовал почти всех и всё, но почему-то, почему-то на эту тему было трудно говорить.
Это было странное ощущение, которого он никогда раньше не испытывал.
— Я… просто не знаю, ясно? Я думал, что мы просто очень хорошие друзья, и теперь, когда ее нет, возможно, я слишком много анализирую, вспоминая то, чего на самом деле не было. Кроме того, мы… мы слишком разные. В смысле, мы вполне можем быть друзьями и все такое, хорошими друзьями, но… из наших отношений вряд ли выйдет что-то хорошее.
— Почему?
— Ну, я… я не уверен, способна ли она вообще чувствовать… знаешь…. Я никогда не видел, чтобы она с кем-нибудь встречалась. Я никогда не видел, чтобы она вступала в физический контакт с кем-либо или наоборот, и ты меня знаешь… возможно, все знают, что я контакт люблю. Не говоря уже о том, что мне нравится идея большой семьи, и она не раз давала понять, что ее это не интересует, и я это понимаю.
Его бабушка рассмеялась.
— Никогда не узнаешь, пока не попробуешь, кроме того… я думаю, тебе нравится идея большой семьи, но – и я говорю это со всей любовью в моем сердце, Ангел, – я не думаю, что большая семья – это твое.
Он в замешательстве заморгал, и она положила руку ему на плечо.
— Ты мой любимый, красивый и абсолютно самовлюбленный внук.
Он собирался возразить, но остановил себя, давая ей возможность продолжить.
— С самого детства ты никогда не сомневался в себе, потому что всегда делал то, что хотел. Из-за этого у тебя никогда не было проблем с самооценкой, но, знает бог, детям такое не полезно. Нравится тебе это или нет, но с годами, которые ты вкладываешь в ребенка, ты теряешь свою индивидуальность, особенно в большой семье, и ты… ну, это просто не для тебя.
Возможно, Ангелу стоило оскорбиться.
По сути, его бабушка говорила ему, что ему никогда не стоит размножаться, но чем больше он об этом думал, тем больше понимал ее точку зрения. Он никогда не мог представить, что остепенится, никогда не мог представить себе жизнь в уютном районе. А попытка представить Маверик в таком свете была еще менее вероятной. Он не мог быть отцом и ходить на работу с девяти до пяти, и его никогда не привлекали такие люди. Рамирес обожал крутых людей, способных надрать ему задницу, склонных к агрессии, насилию и сарказму.
Те люди, с которыми было здорово иметь дело в определенных условиях, но которые не преуспели бы в семейной жизни. По сути, это была причина того, что любое влечение, которое он мог испытывать к Адаму, было мимолетным и чисто физическим: его друг был олицетворением зефирки, за исключением телосложения
Но Маверик.
Она могла раздавить его ботинком и даже глазом не моргнуть.
Он почувствовал, как жар снова поднимается к его лицу, и застонал, подперев голову руками.
— Просто… в последнее время я не чувствую себя самим собой. Кроме того, я даже не знаю, живы ли они. Может быть, они уже мертвы, или они не объявятся еще десять лет, а может, двадцать, а может, и сто. Черт, к тому времени, как они оттуда выйдут, я могу уже лежать в могиле, и у меня так и не будет возможности разобраться во всем этом.
Она притянула его ближе, и он наклонился и положил голову ей на плечо.
— Не теряй надежду.
Вафля заскулила, как будто тоже выражая свое несогласие, и Рамирес машинально почесал ее за ухом.
Казалось, все верили, что Адам и Маверик вернутся.
Но в глубине души.
Рамирес не был в этом так уверен.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Смайлмэн встал, затем сел, затем снова встал. Колени болели, но он не мог просто сидеть и ничего не делать. Он несколько раз обошел комнату по краю ковра. Тусклый синий свет телевизора падал на пол. На экране два актера очень драматично признавались друг другу в вечной любви.
Смайлмэн не думал, что их отношения протянут хотя бы месяц, обычно именно так развивался сюжет подобных сериалов. В какой-то момент она обязательно узнает, что они, вероятно, давно потерянные брат и сестра, и что секретарь в тайне беременна его ребенком.
Смайлмэн не очень любил вечернее телевидение, но, учитывая, что он вырос, сидя перед экранами до поздней ночи, это была привычка, от которой было почти невозможно избавиться.
Он снова взглянул на экран.
Неужели он опоздал.
Звездный_шепот: Я в порядке, спасибо. Поговорим позже_
Смайлмэн со вздохом опустился в кресло, чувствуя, как все тело расслабляется. Он частично испытывал вину из-за всего, через что прошла Эрис. Через что он заставил ее пройти. Возможно, было бы лучше, если бы он вообще не начинал весь этот хактивизм, но в глубине души он понимал, что другого пути не было.
Сидеть в сторонке, пока другие страдают, для него было крайне нехарактерно.
К тому же, прошли годы с тех пор, как он принимал участие в каких-либо серьезных операциях, но скоро ситуация изменится.
Снаружи донесся далекий лай собак.
Он с некоторым облегчением закрыл ноутбук и засунул его обратно в подушки, как оказалось, вовремя, потому что секунду спустя в коридоре послышались тихие шаги. Смайлмэн поднял голову и увидел, что его взрослая дочь стоит в дверном проеме, протирая глаза. Даже при таком тусклом освещении Смайлмэн мог видеть бледные мешки под ее глазами.
Несомненно, она беспокоится о своем старшем сыне.
Беспокоится не первую неделю
— Мама? — она зевнула, прикрывая рот рукой, и посильнее укуталась в одеяло. — Что ты делаешь в такой час?
—- Я старая, могу делать, что хочу, — ответила Паула Рамирес, засунув компьютер чуть глубже в подушки. — Это я должна спрашивать, чего ты не спишь.
Клара села напротив нее на один из диванов и поправила свои короткие темные волосы.
— Я волнуюсь об Ангеле.
— Ты всегда о нем волнуешься. Не бойся, у мальчика удачи хватит на три жизни вперед, он может справиться с чем угодно, — она нахмурилась. — Ты и раньше о нем беспокоилась, что поменялось?
— Не знаю… — она на мгновение замолчала, предоставив тишину лающим собакам. Их стало больше, чем несколько минут назад. — Я слышала… что на том корабле вместе с адмиралом Виром была Маверик, помнишь, он привозил ее в гости? И если это правда, то значит, он потерял двух друзей, и теперь стоит во главе какого-то… сопротивления, заняв место Адама. Я просто хочу знать, все ли у него в порядке? Счастлив ли он, и что, если его поймают?
Паула положила руку на плечо дочери.
— Все, что мы можем сделать, это верить в него.
— Я знаю, — Клара слегка поникла. — Я просто очень скучаю по нему.
— Я тоже, дорогая. Я тоже.
Не то чтобы у Паулы имелись любимчики среди многочисленных внуков и внучек, но у нее была особая связь со старшим внуком. Паула нахмурилась и встала, чтобы посмотреть в окно.
— Да что ж эти собаки никак не угомонятся…
Она отодвинула занавеску и выглянула в темноту как раз в тот момент, когда огромный прожектор, направленный на дом, загорелся, едва не ослепив ее. Паула закрыла лицо рукой, Клара сделала то же самое.
— Паула Мария Рамирес, — раздался усиленный мегафоном голос, — выходите с поднятыми руками.
Паула отошла от окна, повернув голову, и увидела, как Клара в смятении смотрит на нее.
— Мама?!
Паула услышала, как по всему дому начали просыпаться остальные члены семьи.
Она машинально подошла к креслу, в котором сидела ранее, вытащила спрятанный ноутбук из подушек, быстро перейдя к окну чата.
@Ангел_священника: Твоя семья в опасности, торопись_
Она сидела и некоторое время в страхе смотрела на экран, беспокоясь, что он не прочтет.
Но несколько секунд спустя пришел ответ.
Ангел_священника: Уже в пути_
Она закрыла крышку ноутбука и указала на все еще сидящую в замешательстве на дочь.
— Открой мой сундук, пожалуйста.
Клара пыталась подобрать слова, когда Карлос, зять Паулы, ввалился в комнату. На нем не было ничего, кроме трусов и белой майки, и он сонно моргал.
— Паула Мария Рамирес, выходите с поднятыми руками.
Услышав это, Карлос также в замешательстве посмотрел на свою тещу, и это замешательство только усилилось, когда его жена с трудом открыла крышку сундука, который Паула запретила открывать кому-либо с угрозами суровой расправы, если ее ослушаются.
— Мама! — пискнула Клара от удивления.
— Подай мне ружье, дорогая.
— Но…
— Пожалуйста.
Клара аккуратно вытащила тактическое черное помповое ружье из сундука.
Паула прижалась спиной к стене и с резким движением взвела помпу. К этому времени другие дети начали выходить из своих комнат. Изабель, ее внучка, нахмурилась, увидев свой ноутбук открытым на стуле.
— Мама, что происходит?!
— Карлос, — обратилась Паула, выглядывая из-за штор наружу, — достань свою винтовку. Я не планирую стрелять, но если они попытаются сделать какую-нибудь глупость, то непременно это сделаю.
Надо отдать должное ее зятю, он быстро сообразил, что к чему, и поспешил в другую комнату, чтобы забрать свою винтовку. Дети смотрели на свою бабушку глазами размером с блюдца.
В окне замигали красные и синие огни.
Предупреждение повторилось еще раз.
— Мама! Серьезно, что происходит?!
Паула улыбнулась.
— Возможно, я очень разозлила правительство.
Дети теперь стояли в постоянной растерянности с открытыми ртами.
Она снова выглянула из-за штор и увидела, как на лужайке перед домом собралась целая группа спецназа. Они наверняка уже просканировали все здание и знают точное количество человек внутри. Они знают, что она уже проснулась и не собирается выходить.
— Что значит, ты разозлила правительство?!
Паула продолжала смотреть на команду спецназа, пока на заднем плане все еще горел тусклый синий экран телевизора.
Она оглянулась на членов семьи, в чьих глазах были видны растерянность и страх. Они явно хотели объяснений. Карлос вернулся с винтовкой, хотя по тому, как он держал ее, было ясно, что он выглянул в окно и понимал, что оружие ему мало чем поможет.
– Ну, может и не разозлила, но я уверена, что мое имя точно есть в каком-нибудь списке.
— Мама… какой список? О чем ты говоришь?
— Самое время для подробностей, Паула, — поддержал Карлос.
Паула вздохнула:
— У нас нет времени на этот разговор, но давайте предположим, что во время Паназиатской войны правительство наняло меня в обмен на то, что я не попаду в тюрьму.
Кажется, ее внук Мигель подавился, услышав это.
— Основываясь на моей работе во время войны, они, вероятно, включили меня в список возможных лидеров хакерской группы «Гражданин 404».
— «Гражданин 404»? — Клара помассировала виски. — Я видела в новостях... э-э-э, как же его… Смоль... нет, С…
— Смайлмэн, — предложила Изабель.
Клара щелкнула пальцами:
— Точно, — она взглянула на Паулу. — Это правда? Ты – этот Смайлмэн.
Паула не могла сказать, что она НЕ ожидала чего-то подобного, но была все-таки частичка ее души, которая считала себя непобедимой и неуловимой.
— Да.
Было так странно признаться спустя столько лет.
— Но они говорили, что ты в Египте. В новостях даже было видео.
—- В новостях было видео мужчины из Египта, выдающего себя за Смайлмэна.
Клара обреченно покачала головой.
— И что ты планируешь со всем этим делать?
Именно тогда на имплант Клары поступил звонок.
Паула отказывалась от имплантов, сколько бы семья ее не уговаривала. Она не очень-то доверяла устройству, потому что точно знала, как можно его взломать. Ее внуки просто думали, что она старый человек, которому не нравятся новые технологии, но Паула просто понимала, как эту технологию с легкостью можно использовать против ее владельца.
— Ответь, — сказала она, и Клара приняла вызов, включив громкую связь.
— Клара Рамирес, это агент Смарт, не могли бы вы…
— Я здесь, агент Смарт, — сказала Паула.
Все, что ей нужно было сделать, это тянуть время до прихода Ангела.
— Ах, Паула, значит ты понимаешь, что происходит.
— Я понимаю, что правительство несанкционированно вторгается на мою частную собственность.
— На самом деле все санкционировано. Все бумаги у меня с собой, Смайлмэн.
Паула крепче сжала ружье.
— Понятия не имею, кто это. Никогда не слышала об этих ваших смоломенах
— Не прикидывайся дурой, Паула, мы знаем, что ты далеко не глупа.
— Что ж, агент Смарт, в мое время агенты были поумнее. Иначе вы бы знали, что я не выйду из дома.
— У нас приказ арестовать тебя.
— Я понимаю, но у меня больное бедро, поэтому вам придется вызвать сюда медицинского работника, иначе вы можете ухудшить мое состояние, и тогда я вас всех засужу. Кто же жестоко арестовывает маленькую хрупкую старушку!
— Паула…
Она резко протянула руку к импланту дочери и выключила микрофон.
— Мама! Что ты делаешь?
— Тяну время для Ангела.
— Для Ангела?
— Да, сегодня он подбирал дочь Адама, но, похоже, ему придется подобрать и нас, — она извиняющимся взглядом посмотрела на Карлоса и Клару. — Мне очень жаль, Карлос, но мы переезжаем.
Мужчина не нашел слов для ответа.
— Паула, Паула, ты еще здесь?
Она кивнула дочери, которая снова включила микрофон.
—Здесь-здесь, как там ситуация с помощником, уже нашли?
— Еще нет.
— Ну, тогда и не говори со мной, пока не найдешь.
Клара повесила трубку. Отряд спецназа начал окружать дом, постепенно блокируя все пути отхода.
— Ложитесь на пол и держитесь подальше от окон, — приказала Паула.
Семья сделала, как было сказано.
— Ну же, Ангел, где ты? — пробормотала она себе под нос, пока шли минуты.
— Паула, открой дверь, иначе мы ее выломаем.
— Еще чего.
Варианты у них заканчивались. Где-то в небе раздался звук пролетающего вертолета.
А потом.
Что-то другое.
Снаружи кто-то выругался.
— Идите к задней двери! — крикнула она, и семья побежала.
Замок входной двери упал на пол, и в дом начали входить люди. Паула нырнула в коридор, проклиная свои суставы и пыхтя вслед семье. Другая дверь задрожала от попыток спецназа выломать ее.
Они остановились в коридоре, зажатые между молотом и наковальней.
Конец пути.
А затем дверь слетела с петель, и отряд спецназа влетел внутрь. Их моментально разоружили и повалили на пол. С ней они были немного осторожнее, но не так с Карлосом и Кларой. Дети закричали от страха и шока. Твердые руки подняли ее на ноги.
— Задержание успешно, — сказал один из спецназовцев в рацию.
После этого их вывели на лужайку перед домом, где стоял крайне довольный агент Смарт.
— Ну что ж, Смайлмэн, приятно наконец-то познакомиться.
— А мне-то как приятно, — прорычала она в ответ.
— В фургоны их, — приказал он и отвернулся, но, не успев пройти и пары шагов, остановился, услышав ответ.
— Я так не думаю.
Паула вздрогнула, услышав голос, и повернулась к спецназовцу, удерживающему ее на месте, но его там уже не было, а агент Смарт задыхался, с ужасом глядя на человека перед собой. Офицер спецназа держал его за шею и прижимал к горлу агента боевой нож.
— Сложите оружие, или ему конец.
Рот Клары открылся, а остальные члены семьи зашептались.
Они узнали бы этот голос где угодно.
Ангел Рамирес снял шлем и бросил его на землю. Воцарилась тишина, нарушаемая только учащенным дыханием агента.
— Отсюда невозможно выбраться, — задыхаясь, сказал агент Смарт. — Ты окружен.
— Уверен? — спросил Рамирес с легкой улыбкой. — По-моему, окружены как раз таки вы.
А потом переулки, и деревья, и гаражи соседних домов ожили, когда из ниоткуда появилось не менее трех десятков бойцов, треть из которых составляли огромные дрэв с энергетическими копьями.
— Оружие на землю, — приказал Ангел.
Нерешительно группа спецназа выполнила приказ.
— Я верну вашего агента, как только моя семья окажется в безопасности. Любое лишнее движение, и получите пулю в лоб.
Паула не могла понять, блефует он или нет.
Но остальные, похоже, ему верили.
Небольшой шаттл приземлился на землю рядом с ними, и Ангел сказал им сесть на него.
Паула, Карлос, Клара, Изабель, Мигель, Хосе и Ана заняли места внутри, и вскоре Ангел присоединился к ним вместе с агентом Смартом.
— Я оставлю его на лунной станции, сможете забрать его оттуда.
Двери закрылись, и все стихло.
В этот тихий момент обвинительные взгляды обратились на Паулу.
— Думаю, мне стоит объясниться.
— О, думаешь? — возмущенно спросила Клара.
Ангел ухмыльнулся, и Паула смущенно улыбнулась.
Что ж, что могло быть и хуже.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.