Когда я учился в средней школе, мы там все друг на друга обзывались, конечно.
Например, в раздевалке один интеллигентный мальчик хотел обозвать другого мальчика импотентом. Ну, просто слово было необычное, он думал, так будет обидней. Только слово он перепутал и обозвал второго импрессионистом.
Слышавшие это другие интеллигентные, но жестокие мальчики заржали, и у первого мальчика до конца школы была кличка «Моне».
Когда в 1874 году французский художник Клод Моне представил на выставке свою картину «Впечатление. Восход солнца», она показалась многим зрителям «возмутительной мазнёй».
Клод Моне. «Впечатление. Восход солнца». 1872 г.
По-французски название картины звучит так: «Импресьóн. Соле́ левáн». И вот один журналист назвал её придуманным словечком «импрессионизм» – то есть «впечатлизм».
Но Клод Моне и его товарищи не обиделись. «Импрессионизм? Отлично! Значит, будем импрессионистами!» Так появилось название этого нового необычного направления живописи.
Кстати, давайте заодно посмотрим на картину англичанина Уильяма Тёрнера, написанную в 1833 году, за сорок лет до Моне. Правда, они похожи?
Уильям Тёрнер. «Город и река на закате». 1833 г.
Почему же тогда первым импрессионистом считают Клода Моне? Потому что Тёрнер был уникумом, одиночкой. (Разве что у его современника Джона Констебла можно найти что-то похожее...) А импрессионисты ворвались в искусство целой группой. Чтобы получилось «направление в искусстве», одного человека мало. Один в поле не воин.
Джон Констебл. «Дом, радуга, мельница». 1837 г.
Кто-то может сказать: «Этиимпрессионисты были просто лентяями. Неохота им было тщательно детали выписывать!» Однако дело совсем в другом...
Почему они так пишут?
В 30-е годы XIXвека была изобретена и начала очень быстро развиваться фотография. К тому времени, когда появились импрессионисты, фотография уже сильно потеснила живопись. Ведь не нужно было тратить время и силы на то, чтобы запечатлеть какой-нибудь дом или улицу – фотограф сделает это быстрее и точнее. И портреты людям хотелось заказывать фотографические. Не надо долго неподвижно сидеть, позируя художнику, – раз и готово!
Так на глазах менялось искусство фотографии
Конечно, художникам было обидно… А теперь – внимание, вопрос. Чего недоставало фотографии по сравнению с живописью? Что у живописи было такое, чего у фотографии пока не было?
Цвет! У фотографии не было цвета! И художники-импрессионисты решили «поднажать на цвет». Не для того, чтобы победить фотографию, – они понимали, что это невозможно: между искусством и техническим прогрессом люди всегда выбирают технический прогресс.
Они решили так: «У нас, художников, глаз более острый, чем у обычных людей. Там, где обычный человек видит один цвет, мы видим огромное множество оттенков и переливов. И мы заставим вас тоже это увидеть! Мы будем это изображать!»
В самом деле, если раньше художник, чтобы добиться нужного оттенка зелёного цвета, смешивал на палитре определённое количество жёлтой и синей краски, то импрессионист брал жёлтую и синюю краски в чистом виде и клал рядом на холст так, чтобы зелёный цвет возникал прямо в глазу зрителя!
Видели старый цветной телевизор? Если посмотреть на его экран с расстояния в несколько сантиметров, можно увидеть, что всё цветное изображение складывается из крошечных точек красного, жёлтого и синего цвета. Точек другого цвета на экране нет! Но, когда смотришь на экран с нормального расстояния, видишь и розовый, и фиолетовый, и коричневый – все цвета, какие нужно. Все они складываются из так называемых «основных цветов» – красного, жёлтого и синего. Причём «сложение» происходит именно в глазу зрителя!
Так выглядит изображение на экране цветного телевизора при сильном увеличении
Кстати, точно так же устроены и экраны современных телевизоров, и экраны смартфонов, просто точек там больше и они мельче – не разглядишь.
Ну вот, а теперь рассмотрим картину художника-постимпрессиониста Жоржа Сёрá «Воскресный день на острове Сен-Жатт». Мы выделили один её фрагмент красным прямоугольником:
Жорж Сёрá «Воскресный день на острове Сен-Жатт»
Какой цвет в прямоугольнике внизу? Тёмно-зелёный? А теперь давайте посмотрим на выделенный нами фрагмент поближе:
Цвет становится зелёным, потому что фиолетовый смешивается у нас в глазу с оранжевыми точками, когда мы смотрим на картину издалека! Вся картина состоит из десятков тысяч нанесённых на холст разноцветных точек!
Фрагмент этой же картины с подписью художника
А хотите ещё фокус? Отойдите от экрана на пару шагов и внимательно посмотрите на следующую картинку… Что видите?
Кружочки? А что ещё? Напишите, пожалуйста, в комментариях! Ждём ваших ответов!
Развиваем воображение
Конечно, не все импрессионисты стали рисовать «точками». Но главный принцип – «изображение должно возникать не на холсте, а в глазу и в воображении зрителя» – соблюдали все. Например, посмотрим на картину Камиля Писсарó«Праздник Марди-Гра на бульваре». Видите прохожих, всадников на лошадях?
Камиль Писсарó. «Праздник Марди-Гра на бульваре»
А на самом деле – мы их не видим – мы их воображаем! Художник ЗАСТАВИЛ нас увидеть прохожих и всадников там, где на самом деле изображены просто пятна и закорючки:
Это наше воображение достраивает их до образов людей и лошадей!
Может, художник просто лошадей рисовать не умел? Нет, просто для него, как и для других импрессионистов, «чтобы было похоже» – не главное. «Похоже» теперь любой фотограф сделает. А для импрессиониста главное – передавать те состояния природы, которые недоступны для фотографии. В первую очередь – передавать так называемую «освещённость» – неуловимую быстро меняющуюся игру света в природе.
Камиль Писсарó. «Белая лошадь на лугу»
Именно поэтому они очень любили рисовать в утренние и вечерние часы, когда освещённость быстро меняется. Разумеется, рисовать надо было не «по памяти», в мастерской, а только с натуры – «на пленэре» (то есть на свежем воздухе), стоя или сидя перед маленьким походным мольбертом или этюдником.
Клод Моне. «Пленэр» (фрагмент)
Моне, например, написал огромную серию «Руанских соборов» – один и тот же фасад собора в городе Руане, но в разное время суток, в разную погоду и в разное время года. То есть – при разном освещении!
А в старости он уже не мог путешествовать, да к тому же заболел артритом и не мог держать в руках кисти (при этой болезни пальцы плохо сгибаются). Он просил, чтобы ему привязывали кисти к рукам, и с утра до вечера писал (в смысле рисовал) пруд с лилиями неподалёку от своего дома…
Серия «Руанских соборов». (Здесь далеко не все!)
Различаем оттенки!
Живопись импрессионистов развивает не только фантазию, но и наблюдательность, чуткость к природе, к её видимым, зримым состояниям. А в конечном итоге – развивает ум!
Можно всех рыб называть словом «рыба», а можно различать карасей, уклеек, сазанов, ёршиков, окуньков, тунцов, барракуд… Чем больше ты различаешь «оттенков рыб», тем больше у тебя знаний, верно? Это правило касается всего. Например, надо уметь различать больше оттенков настроений у себя и у других людей. «Грустный» и «печальный» – уже не совсем одно и то же. А ещё есть «меланхоличный», «тоскливый», «элегичный», «задумчивый», «тревожный», «мятущийся», «смятённый», «депрессивный»… Чем чутче ты определяешь настроение человека (или своё собственное), тем лучше понимаешь, как себя с ним вести, что с собой делать.
Клод Моне. Лилии
Чем, например, отличаются «печальный» и «грустный»? Вопрос на засыпку!
Грусть – состояние более острое, но быстрее может пройти, а печаль мягче, но длится дольше. Грустным человек бывает по какой-то причине и обычно знает, почему ему грустно. А вот печальным можно быть и без причины – непонятно почему. Вот просто накатило такое настроение, и всё!
В природе тоже надо уметь различать оттенки. У многих ведь людей как? Солнышко – жёлтое, трава – зелёная, стволы деревьев – коричневые. Какой карандаш есть в коробке, такого цвета пусть и будут. А природа – не коробка с карандашами! В ней цветов гораздо, гораздо больше!
Клод Моне. Лилии
Может возникнуть вопрос: разве до импрессионистов художники не знали всего этого?
Разумеется, знали. Но они не делали это знание достоянием публики. Это был их секрет. Они смешивали на палитре краски, какие надо, и получалось «похоже». А импрессионистам не надо было делать «похоже» (за них это уже фотографы делали), и они решили показать зрителям, что происходит у художника в голове. Как возникают цвета и формы…
Вовлечь в процесс творчества, а не показать его результат:
Что делает с некоторыми погоня за мечтой и дурные знакомства — сложно себе даже вообразить. Взять хотя бы Гогена.
Папа Гогена Кловис был либеральным журналистом, а судьба у них в целом одна на всех, поэтому через год после рождения Гогена им всей семьёй пришлось из Парижа бежать в Казахстан. То есть в Перу.
Но им повезло, потому что мама Алина Мария (это одна мама, а не две) была девушкой знатной и в Перу у её родителей всё было хорошо насчет поместья и серебряных ложечек. Поэтому папа Кловис, загружаясь на корабль, не особенно расстраивался. А даже подумал, что так оно, наверное, и к лучшему — заживём в Перу, открою собственное издательство, эх!.. После чего он упал и немедленно умер от сердечного приступа прямо на палубе.
Следующие семь лет у Гогена всё было хорошо — он сладко ел, вкусно спал и наслаждался экзотическими видами. Прям привык, понимаете, к тропическому раю на всю жизнь — это ещё аукнется потом нескольким доверчивым таитянским женщинам.
А через семь лет в Перу начались гражданские беспорядки и Алина Мария с Гогеном вынуждены были бежать в Казахстан. Ну, в смысле, обратно во Францию.
Алина Мария устроилась в швейную мастерскую в Париже, а Гоген устроился у дедушки в Орлеане. Он принялся учиться изо всех сил, меняя школы и делая успехи в учёбе. Сам себя он считал гением и так в общем про себя и говорил. Остальные говорили про него, что он агрессивный высокомерный засранец, ну или как там по-французски будет «токсичный».
Внутри Гогена с самого мелкого возраста билась жажда путешествий. Путешествовать в девятнадцатом веке лучше всего по морю, поэтому Гоген собрался в мореходное училище. И провалил там вступительные — видимо, от большой гениальности. Тогда Гоген плюнул на училище, а пошёл и тупо завербовался матросом в торговый флот. И его взяли, потому что адмиралов пруд пруди, а работать вечно некому.
Ещё семь лет Гоген проплавал по миру, пробороздил океан, а потом вернулся читать завещание матери. Матерь неплохо знала Гогена, поэтому написала в завещании, чтобы сына делал карьеру, а то характер у него всегда был такое говно, что никто из родственников и друзей близко к нему не подойдет.
И если с характером она была права, то с поддержкой промахнулась — Гоген вернулся в Париж и там друг семьи, дядюшка Гюстав Ароза, устроил парня в биржевые брокеры.
Хваткий юноша Гоген почуял запах денег. На запах денег слетелась и Мэтт-Софи Гад, первая жена, которая принялась рожать Гогену четверых детей. У Гогена всё неумолимо росло — состояние, площадь квартир, уважение в обществе, количество детей и, собственно, сами дети. Казалось, беспокоиться не о чем.
Мэтт-Софи Гад и пятеро гогеновских детей
Но дядя Гюстав при всех своих плюсах обладал роковой привязанностью — он коллекционировал живопись. Сам он не писал, только коллекционировал, ведь настоящий дилер собственный товар не пробует.
И вот тут Гоген сорвался. Возможно, этот самый дядюшка Ароза его и подговорил. Сценарий-то печально известен: «Да нарисуй, попробуй, чисто из любопытства, с одной картины не подсаживаются».
Голые икры гения
Одна картина, другая... Гоген стремительно покатился по наклонной — рисовал всё больше и больше, начались скандалы с женой. При этом, конечно, он говорил всем, что не художник, а просто иногда пишет и может бросить в любой момент.
— Да ты посмотри, у тебя же опять руки в краске! — кричала жена. — Какой ты всё-таки гад! — Вообще-то это ты Гад, Софи! — парировал Гоген и, хохоча, убегал в комнаты.
Однажды жена застала его с обнаженной служанкой. «Ах!» — стыдливо прикрылась служанка. «Эй! — стыдливо прикрыл собой холст Гоген, — не смотри, не дорисовано!» — Да лучше б ты мне изменял... — обреченно бросила жена. — Хоть бы о детях подумал. «О, а это идея!» — подумал о детях Гоген и нарисовал несколько портретов, особенно любимого старшенького Эмиля.
Поль Гоген с детьми Эмилем и Алиной
Конечно, где живопись, там и плохая компания. Сначала Гоген познакомился с Камилем Писарро, который прилюдно, не стесняясь, называл себя импрессионистом. Тот, в свою очередь, познакомил его с Эдгаром Дега, а там уже и до дружбы с Ван Гогом было недалеко. Коготок увяз — всей птичке пропасть, Гоген начал выставляться.
Когда Гоген выставил первые свои картины, никто не спешил говорить, что он гениален. Видимо, хотели подогреть дарование. Поэтому говорили наоборот, что его картинами можно разве что развлекать детей. Страдание, говорил Гоген, обостряет талант.
Брокерская карьера летела под откос. Запах денег постепенно покидал жилплощадь, сменяясь тяжелым зловонием масляных красок. Платить по счетам стало более нечем. Пришлось всей фамилии переехать к тещё в Копенгаген, но рисующий зять — горе в семье, поэтому долго терпеть его не стали. Мэтт-Софи выдала Гогену одного сына из четырех и хлопнула перед его носом дверью.
Тут Гоген вообще уверился, что станет великим художником. Как у него это только получалось.
Он бросился обратно в Париж, рисовать по несколько раз в день, зависать там с дружками и говорить всем: «Да, я художник, и что?». После чего униженно предлагал купить у него несколько картин, ну парочку, ну хотя бы одну, пожалуйста.
Художники на мосту. Гоген тоже где-то там
Дурная привычка окончательно превратилась в порочную страсть, Гоген с натурального легкого импрессионизма перешел на синтетизм — сам намешал. Затем вместе с такими же, как он, опустившимися организовал Понт-Авентскую школу живописи и мы не будем сейчас говорить о том, что там творилось. Одно слово, клуазонизм.
Он нашел себе в друзья Ван Гога, который тоже был тот ещё неадекват. Они дружили так сильно, что Ван Гог отрезал себе ухо, а Гоген уехал на Таити. Потому что ещё Пушкин говорил: быть можно мерзким человеком, но думать о красе Таитей.
На фото — Гоген (предположительно) с таитянками (точно)
На Таити Гоген хотел слиться с природой. Но когда приехал, оказалось, что там вообще-то уже 150 лет как цивилизация, города и вот это всё. Но Гоген нашёл укромный уголок и слился с природой там. Точнее, слился он с четырьмя таитянками, которым было по 13-14 лет.
А потом он, уже окончательно подсев на тяжёлый постимпрессионизм, решил, что теперь он совсем гений, и вернулся во Францию с триумфом. Франция засмеялась и затолкала ему его триумф обратно. Таитянок в Париже не было, поэтому пришлось довольствоваться четырнадцатилетней Анной.
Пример Гогена однозначно показывает, почему нельзя заводить романы с четырнадцатилетними девочками: Анна затопила его квартиру, погубив все хранившиеся в ней работы.
От расстройства он вернулся на Таити и слился там еще с одной несовершеннолетней таитянкой, которая родила ему ещё более несовершеннолетнего сына. А потом они втроем уехали на остров Хива-Ова. Втроем — это в смысле Гоген, его алкоголизм и сифилис. Таитянка осталась на Таити.
На Хиве-Ове гений Гогена (гогений?) раскрылся уже в полную силу. Он писал картины, писал рассказы, писал газетные статьи, писал жалобы в администрацию, борясь за права туземцев. Но по триста миллионов долларов за штуку потом продавались только картины — это так, на заметку пишущим.
Кроме гения у Гогена в полную силу раскрылись ещё болезнь сердца, экзема, депрессия, бедность и последствия отравления мышьяком. Мышьяком он сам себя пытался отравить за пару лет до этого, но гения не хватило, только заблевал всё вокруг и заработал побочки.
В конце биографий Гогена обычно пишут, что умер он «внезапно», хотя учитывая список выше, тут больше подходят фразы типа «понятное дело» или «неожиданно долго протянул».
Так что Гоген неожиданно долго протянул почти до 55 лет, когда его нашли в хижине с остановившимся сердцем и ампулой из под морфия рядом.
Художника легко обидеть 😅 каждый пятый пишет, что мазня, горизонт завален, нет глубины, слишком ярко, сюжеты дурацкие. А я вот знаете, люблю рисовать, это моя отдушина. Беру в руки мастихин и все понеслась душа в рай. Да, может моё творчество наивно, и не дотягивает до великих художников. Но мне это и ну нужно, и не важно. Я не рисую в стиле реализм. Я передаю своё восприятие этого мира. И я совершенно спокойно отношусь к тому, что моё творчество может не нравится, и конечно понимаю, что это "мазня"😅 Но такая любимая моя мазня))) так что даже если мои картины не будут покупать, писать все равно не перестану.
Всем добра и ярких красок) А творческим людям совет - не переставайте творить, мнения других это всего лишь их мнения и к вам за частую не имеет ни какого отношения)
На Пикабу можно найти эксперта практически по любой теме. Юриста, технаря, автомеханика, электрика, велосипедиста, менеджера, который каждый день работает с Excel-таблицами, и аллергика со стажем.
Если: • у вас есть вопрос, на который не получается найти ответ; • вам нужна консультация эксперта по узкой теме; • важно получить совет от человека с похожим опытом.
Задайте свой вопрос в специальной ленте и получите ответ (или сразу несколько!) от знатоков своего дела.