Бродский подрался с Найманом
Писательница Людмила Штерн работала в Ленинграде на улице Пестеля и наблюдала из окна странную сцену.
B ee дворе-колодце стоял теннисный стол, на который пару раз в неделю приходил играть будущий нобелевский лауреат Иосиф Бродский. Как-то раз она услышала c улицы озлобленные мужские крики. Выглянув в окно, Людмила увидела, что у стола спорили два поэта. «Ha столе сидел взъерошенный Бродский и, размахивая ракеткой, доказывал что-то Толе Найману», пишет Людмила.
Уже через несколько секунд Найман бегал вокруг стола и что-то кричал (c высоты окна было не разобрать). Бродский положил ракетку на стол, сложил руки на груди и плюнул Найману под ноги.
Найман ринулся назад, пытаясь опрокинуть стол.
Бродский повалил Наймана. Людмила Штерн вспоминает, что примерно в этот момент она выбежала на улицу и увидела следующее:
«Человек испытывает страх смерти, потому что он отчужден от Бога, – вопил Иосиф, стуча наймановской головой по столу. – Это результат нашей раздельности, покинутости и тотального одиночества. Неужели вы не можете понять такую элементарную вещь?».
Кому знакомо?
Сказ о могуществе слова русского советника
Дело было в одной арабской стране во времена существования Советского Союза. Группа советских военных специалистов находилась там с целью обучения личного состава ремонту и эксплуатации поставленных недавно вертолетов. Апофеозом обучения должны были стать показательные занятия, на которые были приглашены высшие военные чины, как местной стороны, так и Советского союза. И вот, перед трибунами стоит вертолёт, тема занятия: внешний осмотр летательного аппарата перед полетом.
Руководитель занятия – подполковник "Иванов", чванливый и напыщенный офицер, козырявший всегда своим «знанием» арабского языка и «уникальной» способностью проводить занятия без переводчика. Начинается занятие, садыки осматривают машину со всех сторон, но тут Иванов замечает, что подопечные пропустили осмотр шасси. Решив в очередной раз козырнуть своим арабским (а на трибунах и генералы сидят, авось зачтется где-нибудь), наш герой небрежно бросает арабам одно лишь слово «ШуХ!» и указывает пальцем на шасси. Стоит сделать небольшое отступление, дабы объяснить причину последовавших дальше событий. Иванов, скорее всего, хотел сказать «ШуФ!», что означает по-арабски «Смотри!».
Но то ли солнце напекло его седую голову, то ли сказалось волнение от присутствия «звездных» гостей на трибунах – Иванов перепутал ОДНУ букву. В итоге, слово «Смотри» превратилось в «Ссы!». Естественно, садыки впали в ступор и испытали когнитивный диссонанс. Повисла неловкая пауза, послышался ропот с трибун. Обливаясь потом, Иванов еще раз повторил фразу, но уже громче «ШуФ!». Эффект тот же. Окончательно разозлившись, он заорал что было мочи «ШУХ ЕБ ТВОЮ МАТЬ!!!» и уже двумя руками начал трясти над шасси. Испуганные садыки, приговаривая фразу, с которой, скорее всего давно ознакомились в процессе занятий – «йуби тфую мати, йуби тфую мати», припали на колени, достали свои причиндалы и стали орошать шасси.
На трибунах воцарилось молчание, обе делегации генералов вопросительно повернулись в центр, где сидел переводчик. Одни – чтобы получить объяснения, вторые – чтобы посмотреть, как будет сохранен престиж Советского Союза. В итоге, местным генералам было рассказано о старой доброй традиции помочиться на шасси для мягкой и безопасной посадки. Занятие было закончено, Иванов нещадно изнасилован в кулуарах, а арабы дипломатично попросили по возможности больше не отклоняться от учебного процесса.