Ёж который все знал... или ему так казалось
Ёж-"философ"
В одном лесу, где деревья спорили с ветром о смысле бытия, а муравьи строили свое крошечное социалистическое государство, жил ёж по имени Эдуард. Он был не просто ёж. Он был Ёж-Знайка. Он был абсолютно уверен, что обладает исчерпывающей информацией о мироустройстве. А всё потому, что за свою долгую жизнь он прочитал целых две книги.
Первая была «Краткий справочник туриста», найденный в овраге. Не хватало страниц 15, 16 (про ядовитых змей) и всей главы «Как не умереть с голоду». Эдуард решил, что это не страшно, ведь главное — это общая концепция.
Вторая книга была куда весомее: «Инструкция для пассажиров поездов дальнего следования». Последнюю страницу, где, скорее всего, было написано «В случае крушения — покиньте вагон», он когда-то съел, проголодавшись во время философских размышлений. Но Эдуард был уверен, что уловил суть.
Каждое утро, позавтракав мухомором (в Справочнике туриста это растение было смачно сфотографировано в разделе «Дары леса»), чистя иголки зубной щёткой (той самой, что нашлась рядом со Справочником), он отправлялся набираться мудрости. То есть, раздавать её.
Его первым клиентом стал молоденький Заяц, который никак не мог решить, жениться ему на очаровательной белочке из соседнего дупла или нет.
— Сомневаешься? — важно перелистнул иголкой страницы воображаемой книги Эдуард. — В Инструкции чётко сказано: «Пассажир имеет право провезти с собой бесплатно одного ребёнка до 5 лет». Видишь? Тебе даже скидка положена! Бери пока дают!
Заяц в задумчивости почесал за ухом. Логика была железной.
Далее он встретил Барсука, который страдал от бессонницы.
— Ерунда! — провозгласил Эдуард. — В Справочнике туриста есть пункт 7б: «Для комфортного сна в палатке рекомендуется использовать беруши». Вот! Он протянул Барсуку две еловые шишки.Барсук, человек основательный, попробовал. Уснул он, правда, только на третьи сутки, отчаянно устав ворочаться с боку на бок, но с тех пор свято верил в силу «ежовых» советов.
Сова, известная на весь лес пессимистка и интеллектуалка, лишь качала головой, глядя на это: —Эдуард, мир сложнее твоих двух книг. Ты подобен учёному, который, зная лишь таблицу умножения, пытается рассчитать траекторию полёта кометы.
— В Инструкции, — парировал ёж, — сказано: «Пассажир обязан занять место, указанное в билете». Моё место — советчика. Ваше — молчать и слушаться.
Но однажды в лесу появился Червь. Не простой червь, а философ. Он выполз из-под самой старой сосны и спросил у Эдуарда вопрос, который потряс ёжа до самых кончиков иголок:
— Зачем ты чистишь иголки?
Эдуард растерялся. Он никогда не задумывался. Он просто делал это, потому что так было написано в Справочнике туриста на странице «Утренняя гигиена».
— Для красоты и порядка! — выпалил он.
— А моя мать, которая всю жизнь прожила в земле, была некрасива? — невозмутимо спросил Червь. —Нет, я не это имел в виду... —А твой порядок — он для тебя или для тех, кто смотрит на тебя? Ты когда-нибудь видел свои иголки со стороны?
Эдуард замолчал. Он пытался найти ответ в своих книгах. Но в «Справочнике туриста» не было главы «Что ответить наглому червю», а в «Инструкции» — параграфа «Что делать, если твоя картина мира дала трещину».
В ту ночь ёж не спал. Он смотрел на звёзды, которых не было ни в одной из его книг. Он прислушивался к ветру, о котором в Инструкции лишь глухо упоминалось: «При сильной качке держитесь за поручни». Он впервые задумался о том, что Заяц, возможно, боялся не ответственности, а одиночества. Что Барсук мучился не от шума, а от тревожных мыслей. И что чистил он свои иголки не по указке книги, а потому, что ему нравилось ощущение чистоты.
Наутро он отыскал Червя. —Ты прав, — сказал Эдуард. — Я знаю лишь два ответа на тысячу вопросов мира. Я был глупцом.
Червь улыбнулся (или это показалось ёжу). —Нет. Ты был не глупцом. Ты был пассажиром, который уверен, что его билет — единственно верный маршрут для всего поезда. Но мир — это не поезд, следующий по расписанию. Это бесконечный лес, где у каждого своя тропинка. А книги... — Червь вздохнул, — книги — это всего лишь карты, нарисованные другими путешественниками. Они могут ошибаться. Или устареть. Или быть съеденными в голодный год.
С тех пор Эдуард изменился. Он не перестал давать советы. Но теперь он всегда добавлял: —Однако имей в виду, это всего лишь моя карта. А в твоём лесу могут быть совсем другие тропы. Давай поищем их вместе?
И лес стал тише, мудрее и добрее. Потому что исчезла уверенность, а появилось понимание. Понимание того, что истинная мудрость не в том, чтобы знать ответы, а в том, чтобы иметь смелость признать: иногда самые важные страницы — именно те, что оказались съедены.
