Продавец проклятий путь во тьме часть - 3
— Я знаю, знаю… Эта боль напоминает ожоги от сухого льда, — шептал Мешочек, помогая Сане спуститься по лестнице. — Удивительно знакомое потустороннее чувство. Изжога души. Сразу хочется зарыться в холодную землю и не высовывать оттуда носа. Самобичевание Христово. Терновый венец пожирателя младенцев. Стыд маленького онаниста…
— Перестань. Ты втираешь мне какую-то дичь, — расслабленно бормотал продавец проклятий. — Жив и ладно. А насколько жив, это уже философия тела. Мне иногда кажется, что души и нет вовсе. Там, за гробовой доской, царит - ничто, а все посмертные ощущения, они не наши, они принадлежат червям, копошащимся в брюхе. Свет в конце тоннеля…Хе-хе, ощущение червя, выползающего из гнойной раны. Червю так хорошо и приятно и чей-то голос спрашивает его — а праведно ли он прожил свою жизнь? Червю кажется, что это Бог, а на самом деле его спрашивает могильщик…
— Что? Пилюли подействовали? — засмеялся Мешочек.
— Ага. Ха-ха-ха. Ты прикинь, я реально ощущаю себя белым червем в чьей-то нежной утробе. Сильно подозреваю, что червь купается в гное, но это чувство так упоительно. Словно бы я в сладком желе. Видел такие… Продавали раньше в кафешках…зелёненькие.
— Разумеется. Твой разум для меня открытая книга.
— Спасибо. Эх, как же ты заебал…
Десять минут назад испуганный Мешочек накормил его лекарствами от господина Яда. Саня выпил много воды, пытаясь перебить привкус ментола, а потом у него случился приход. Эйфория, беспечность, расширение сознания — всё же лучше, чем жуткое ощущение неизбежной смерти и бессмысленного конца пути. Да, после этого они даже как-то подружились. Теперь, этот мелкий засранец вовсе не казался ему засранцем. Нет же. Вполне нормальный мужик. Ну, помотала жизнь, а кого она не мотала? Кто у нас без греха? Щас, я в тебя камнем швырну — зануда. Мне нужен камень!
Мешочек ловко придерживал его под локоть и подсказывал, куда лучше поставить ногу.
— Я, разумеется, всё уже посмотрел, — говорил он. — Мне этот фильм, как ты понимаешь, без надобности…Повернись, пригни голову, а то ушибёшься. Номер шесть, он, выбрал единственный крупный кусок из памяти журналиста. С точки зрения наблюдателя, ничего интересного…Папочка ищет сыночка, а ему никто не верит. Он бесится, пытается привлечь внимание общественности, а его за это сажают в психушку. Типичная драма. Журналист будет задавать ему вопросы, скукотища. И курить будут каждые пять минут. Поэтому, как усядешься в кресло, ты расслабься и постарайся вздремнуть. Маша тебе будет периодически суфлировать…Здесь направо.
— Ну, вот зачем? Я ненавижу спойлеры! Только последние паскуды рассказывают всё заранее, — простонал Саня.
Мешочек захихикал.
— За руку её подержишь во время сеанса, рядом будешь сидеть, коленка к коленке. Она сейчас возвращается с кухни с двумя стаканами апельсинового сока. Она бы взяла и больше, но её опередил Голодный. Если бы я тебе не сказал, то тогда ты бы больше уделял внимания видео демонстрации, а не Машеньке. Заметь, я помогаю пока что даром.
— Действительно, — согласился Саня. — Ты меня…это извини за то, что я тебя… того-этого….
— Да, чё там… Погоди, ты мне потом и за пилюльки ещё спасибо скажешь. Вот тут пока встань. Обопрись о подоконник.
Саня нащупал подоконник, пальцы коснулись холодного стекла, потом он обнаружил ручку и повернул её, открывая на себя створку. В лицо ударило свежестью и прохладой. Он услышал пение соловья и шум ветвей. Там, за окном, лес. Точно! Сердце забилось от радости и до одури захотелось на волю.
— Мне же сказали, в бункере нет окон? — изумился он.
— Тебе сказали чистую правду, — мрачным голосом ответил Мешочек. — Это всё шуточки Дока. Окно - муляж. Он их тут повсюду навтыкал, на всех этажах и, если не знать, то прикольно смотрится, но зато, когда знаешь…Разбил бы их все - честное слово. Ненавижу, когда обманывают!
— Но я же чувствую ветер! — не поверил Саня. — И свежий воздух. Там замечательно!
— Наркоту ты чувствуешь. У тебя обострились ощущения и ностальгия. Так бывает, когда долго находишься в закрытом помещении. И это хорошо, что ты не видишь, что там, иначе бы уже испортил инсталляцию. Протяни руку за окно, и ты поймёшь, о чём я…
Саня послушно высунул руку и ладонь упёрлась во что-то упругое. Экран. Наверное, это экран. Шелковистое на ощупь и потрескивает.
— Да, — подтвердил грустный голос. — На экране изображение леса, а там, вдалеке, живописное озеро, над которым летают белоснежные чайки. Искусственный лес, искусственный ветер, всё искусственное. Иногда, так посмотришь и хочется лоб себе расшибить до крови, так душно от всей этой красоты. Лучше уйти отсюда.
Продавец проклятий протянул наугад свою руку и Карл снова повёл его, называя себя в шутку — Вергилием. Саня попытался вспомнить: кого он имел в виду, но так и не вспомнил. Наверное, какая-то собака- поводырь, ну, типа Хатико. Они прошли через очередную дверь и начали плавно спускаться, при этом, Карл заставлял его придерживаться правой стены, так, сказал он, будет удобнее. Саня почувствовал резкий запах пороха и поводырь с готовностью сообщил, что комната Ивана совмещена с тиром для большего удобства и постоянных тренировок. И что лучше уж порох нюхать, чем гнильё, которым воняет из комнаты Голодного.
— Ты высказался о нём как-то неодобрительно? — предположил Саня.
— Ну и что? Он мудак. Он самый бесполезный из нас, а, говоря проще, тщеславный мешок с деньгами. Мессир жалеет его, научил самоконтролю, научил общению, помог адаптироваться социально, а этот мудак снова натаскал костей себе в комнату и глодает их круглые сутки, изображая из себя помойку.
— Помойку?
— Общая кличка для всех беспородных собак. Помойка. Вчера он украл из лаборатории кусок мумии и тоже сожрал. “Зубы, говорит, проверяю…” Да, если бы эту проблему можно было решить зубами…Устал я, Санёк. Устал от безысходности и заточения. Само место на нас влияет. Передохнем, как мухи за стеклом. Уж лучше бы нам поскорее вернуться на волю. Душно мне…
Мешочек успевал всё: и за руку вести, и объяснять, а теперь вот пожаловался.
— Это ты-то? — не поверил Саня и засмеялся. — Ты же будущее видишь. Ты, среди всей компашки, самый хитрожопый, от тебя ли я это слышу?
— Да не вижу я будущее, кто тебе такую чушь сказал? — судя по голосу, Карл немного обиделся. — Седьмой видел. А я…Я могу только просчитывать варианты того или иного события на основе своих анализов. В чём-то это действительно похоже на предвидение, но это, как с шахматами. Я вижу на сотни ходов вперёд и считываю каждую мысль противника, но, к примеру, я не знаю, что будет с моим противником завтра, я могу только предположить.
— Насколько мне известно, Седьмой пропал, — сказал Саня.
— Официальная версия - умер, — поправил его Мешочек. — И даже я не знаю, где его искать. Тела-то нет. Но ничего страшного, у нас есть молодой и перспективный кадр на замену. Он сейчас в другой яме сидит. Мессир отправился его проведать. Будущее, конечно, ещё не видит, но зато очень старательный.
— Тоже псих?
— О, ещё какой. Тихий и смертельно опасный. Кличка — “Домовёнок”, — фыркнул поводырь и забормотал в сторону. — Из-за этих уродов он теперь в яме сидит. Говорил же Мессиру, вдвоём надо идти, а он…Я сам, сам! По усам они ему поводят. Сердцем чую.
— Ты о ком? — спросил Саня. — Какие уроды?
— Да так…Грехи прошлой жизни. Заговариваюсь я сегодня. Это всё стены, стены давят, — неопределённо отвечал Карл и тут же предупредил. — Сейчас Маша из-за поворота появится. Смотри, при ней не дури.
Саша обрадовался. Он попросил отпустить его руку и постарался принять независимую позу, однако это оценил только Мешочек, который саркастически хмыкнул и посоветовал не выпендриваться.
— А вы ещё не дошли до кинозала? — поинтересовалась Маша, подойдя поближе.
— Нет, я решил сдать больного, как говорится, с рук на руки, — ответил Карл.
— Но они у меня заняты. Я принесла сок.
— Я знаю, именно поэтому я распахну для тебя двери. Впрочем, я распахну их для вас обоих, — пообещал маленький крысёныш и, оставив Саню без поддержки, пошёл вперёд. Продавец проклятий попытался идти самостоятельно, но с непривычки оступился и едва не упал.
— Осторожнее! — испугалась Маша.
— Ничего страшного, — бодрым голосом ответил Саня.
— Согласись, приятно, когда за тебя переживают? — послышался ехидный голос Мешочка. И тут до парня дошло, хитрый Карл сделал это нарочно. А может быть он и наркотики ему подсунул не просто так?
— Incertus animus dimidium sapientiae est! — громко сказал Мешочек. Впрочем, последнее его слово потонуло в шуме, доносившемся из кинозала.
Рык Голодного, казалось, был слышен отовсюду. Этот психопат рассказывал очередной сальный анекдот и тут же требовал, чтобы его собеседники смеялись, но собеседники не успевали, потому как он начинал выдавать следующую пошлость.
— Вы представляете?!! В той клинике - еблись абсолютно все! И ладно бы бабы с мужиками, но там было целое коматозное отделение. Двадцать, с нихуем, коек и одни старухи. Лежат, значит, такие кактусы в респираторах, а санитары их по очереди опыляют. Да, что санитары, сам главврач Антонио Эсперузи не брезговал там приспустить штаны. Им мало было медсестёр и пациентов, ну из тех, которые сами могли себе раздвинуть ноги, нет! Им кактусы подавай! И знаете, чем дело закончилось? Старушка - залетела! Караул! Консилиум! Они там все виновники собрались и стали решать, как сделать бабуле аборт, по медицинским показаниям. А бабке-то уже под семьдесят! А ну, как уйдёт на тот свет вместе с выкидышем? Но этого позволить нельзя, ведь эта бабка какая-то там герцогиня и чем дольше она в коме, тем больше денег в клинике от благодарной родни. И вот, значит, консилиум…Ой, привет детишки! Привет Мария! Здорово Кутузов! А нам тут… Ботаник анекдоты про старух рассказывает…Как он старость трахнул… Заболтал совсем.
— Я тебе говорила: не трогать ничего на кухне! — накинулась на него Маша. — Ты у меня веником, по мордасам! Карл - подержи стаканы!
— Слушаюсь, моя госпожа! — услыхал Саша голос Мешочка. — Веник за этим креслом. Самый пыльный, а ещё, очень рекомендую плётку. Она там, рядышком. И по яйцам его звездани!
— Подготовился, дятел? Заранее подготовился! — обиженно взревел Голодный. — Маша не надо веник, я только футболку сменил!
— Надо! Я значит готовлю на всех, стараюсь, а он жрёт! И пальцами своими грязными везде полазил, что думаешь, я не заметила? Я тебя, как кота помойного, об печку расшибу! — ругалась девушка. Саша оторопел, вот уж от кого он не ожидал такой ярости. Видимо Голодный действительно здорово накосячил. Он замер, опершись о дверной косяк, и прислушался. Судя по звукам в зале, началась драка. Голодный проиграл, его загнали под кресло, мутузили, ругали, он громко орал и между его криками то и дело появлялся голос его защитника. Ну как же, господин Яд, не оставит своего товарища в беде.
— Маша, не надо! Маша, это непедагогично! Машенька, он больше не будет, я лично прослежу!
— Будет! Лупи его по жопе, Машунь! Он в комнате срач устроил, а теперь и на кухне! — подзуживал Карл.
— Жлобы! У меня организм! У меня потребности! — орал Голодный.
— Вот тебе за организм! Вот тебе за потребности! — колотила его веником Маша.
— Спасите! Док! Фильм включай, фильм! Да что же это такое? Я же на всех брал, братва — почему только меня отпиздили? — возмущался Голодный.
— Машенька, ну пожалуйста! Ну, сделай снисхождение к его умственным способностям. Он же - дитя неразумное. Мессир бы этого не одобрил! — дребезжащим голосом заговорил господин Яд и эти слова помогли. По повисшей тишине в зале Саша догадался, что Голодного больше никто не тронет.
— Эх, — прошелестел рядом с ним голос Карла. — А я так надеялся, что наш амбал выхватит по сусалам. Ну да ничего. Сегодня он будет мыть полы. Это полезное занятие отвлечёт его разум от кишкоблудства.
— Сознайся, ты всё подстроил? — шёпотом спросил Саня.
— Ну…Не то чтобы... Ну, а что мне прикажешь делать? Моя комната рядом с его помойкой, а Яд не захотел меняться, вот я и…помог.
И точно, Маша немного успокоилась, перевела дух и потребовала, чтобы Голодный возместил моральный ущерб, а именно: навёл порядок у себя, а заодно и во всём бункере. Тряпкой и шваброй она его обеспечит. И не дай бог, ты ещё раз свой нос на мою кухню сунешь! Ты понял?
— Ну, как я и предупреждал, нельзя нарушать женские границы, — прошептал Мешочек. — Для нашей девочки, кухня — святыня. Получил, что называется, по заслугам.
Потом появился Док и ещё раз призвал всех к порядку.
— Нехорошо, когда друзья ссорятся, больно смотреть, — говорил он. — Я тут оборудование настраиваю, а они хулиганят.
— Я больше не буду, простите меня, — извинилась Маша.
— Ну, вас-то я всегда прощу, моя дорогая, но, пожалуйста, больше не пачкайте веник. № 5 - этого не достоин. Если хотите, я поставлю ему имплант и его будет бить током каждый раз, когда он будет подходить к кухне? Уверяю вас, совсем простенькая операция, он и не заметит, — предложил Док.
— Оскорбительно это слышать от вас, профессор, — пробурчал Голодный. — Ладно бы вы мне пулемёт присобачили, но строгий ошейник? Вы садо-мазохист, да? Я всегда вас подозревал. Любите, когда искры из глаз.
— Люблю, — скромно признался Док. — А ещё люблю, когда кричат и молятся. Рассаживайтесь по местам, товарищи, сейчас я включу вам запись.
Маша вернулась за Саней и помогла ему усесться в нужное кресло. Карл суетился рядом, он прикатил столик на колёсиках и поставил на него бокалы с апельсиновым соком. Пока он это делал, девушка снова прогулялась до соседей и забрала у них бутылку шампанского. Никто не возражал. Только господин Яд начал хныкать вслед, что бутылка последняя.
— Пейте ром. У вас две бутылки, — огрызнулась Маша. — А у меня нервы.
— Но я же не пью крепкое, у меня диабет, вы же знаете.
— Значит пейте воду, — сурово отвечала девушка.
— Хе-хе, дама подарит тебе цветок. Счастлив тот, кому она вручит свою первую мимозу, — прошептал Карл и добавил — А я, твой скромный купидон, улепётываю.
— Мимозу? — не понял Саня, но Карл уже испарился, а его вопрос услышала Маша и подумала, что он обращается к ней.
— Ты будешь? Да, я тут подумала, что если смешать шампанское и апельсиновый сок - будет вкусно.
Маша уселась рядом. Зазвенели стаканы. Потом звякнул металл.
— Наверное, нужно пить холодным, коктейль должен быть со льдом? — предположил он. — Хотя, я никогда не бывал в барах и ресторанах. Я ничего не знаю об этом.
— Странно, я думала, раз ты много зарабатывал, ты мог позволить себе рестораны и разные вкусности? — искренне удивилась Маша.
— Нет, я домосед. Я, если честно, из дома-то выходил только по необходимости. Ездил, да. Много ездил, но всегда с определенной целью. А так…Если нет друзей и каких-либо отношений, то получается и выпить-то не с кем.
Рассказывая о себе, он невольно вспомнил о своих жалких попытках завести знакомства с девушками и поморщился, испытав острое чувство стыда. Но, кажется, она не заметила?
— Ерунда, со льдом у нас полный порядок, — сообщила Маша. — А немножко алкоголя не повредит. Надо расслабиться. У ребят стресс, да и я сама от сидения взаперти лезу на стенку. Кстати, этому коктейлю меня научил дядя Валера.
Ну, ты помнишь, я тебе про него рассказывала. Правда, он его водкой запивал…А мы простой вариант выпьем, только шампанское и апельсиновый сок. Хорошо?
— Ладно, — Саня принял бокал из её рук и осторожно поднёс к губам. Пахло апельсинами. Нужно было что-то сказать.
— Спасибо, — тихо поблагодарил он.
— Пожалуйста, только за что?
Саня почувствовал, что она улыбается.
“За то, что ты рядом”, — хотел было сказать он и не смог. Испугался. В самый последний момент испугался. Где-то позади послышалось саркастическое хихиканье. Ну точно, как же можно забыть про того, кто всё про всех знает. Заткнулся бы лучше, а?
— Ну, что же, все готовы к просмотру? Я могу начинать?
Судя по голосу, номер шесть был изрядно взволнован.
Телега автора для тех кто хочет читать раньше всех - https://t.me/+B2qSpjem3QZlOTZi
-----------------------------------------------------------------------
@MamaLada - скоровские истории. У неё телеграмм. Заходите в телеграмм.
@sairuscool - Писатель фентези. И учредитель литературного конкурса.
@MorGott - Не проходите мимо, такого вы больше нигде не прочитаете.
@AnchelChe - И тысячи слов не хватит чтобы описать тяжёлый труд больничного клоуна
@Mefodii - почасовые новости и не только.
@bobr22 - морские рассказы
@kotofeichkotofej - переводы комиксов без отсебятины и с сохранением авторского стиля
@PyirnPG - оружейная лига
@Balu829 - Все на борьбу с оголтелым Феминизмом!
@IrinaKosh - котики.
-----------------------------------------------------------------------------------
СУМРАЧНЫЙ МИР история про вампиров в современном мире
Паук со светло-бурыми пятнами на брюшке, образующими крест, энергично дёргал лапками, закручивая в белый кокон попавшуюся в сеть муху. Отрешённым взглядом наблюдала, как он старательно заворачивает свою жертву, как жадно блестят при этом его глаза. Не знаю, сколько так лежала, наблюдая за членистоногим, не имея возможности пошевелить даже пальцем.
«Какое сочное брюшко, – мелькнула в голове совершенно дикая мысль, – ох, о чём я думаю? Видимо, это – болезнь».
Когда сознание прояснилось, поняла, что лежу на спине и шевелить могу только зрачками. Похоже, что я полностью парализована. Дела совсем плохи. Голова пуста, как надувной шарик.
Огляделась. Маленькое помещение. Через приоткрытое окно в комнату струился свежий воздух, наполненный пьянящим морозным ароматом. Сколько запахов он нёс с собой! Нюх обострился настолько, что я чувствовала, чем пахнет собака, что бегает в другом квартале. Как же она воняет! Бездомная видимо. Вот, что-то нашла на земле. Похоже на кусок брошенного недоеденного бутерброда с ветчиной.
«Нет. Этого не может быть, – подумала, успокаивая разыгравшееся воображение. – Это – просто обонятельные и зрительные галлюцинации».
Попыталась встать. Голову наполнил туман, а перед глазами всё поплыло. Нет. Ещё слишком слаба. Что-то есть хочется. Снова этот паук. Кажется, он приближается. Какой он огромный! Он ползёт сюда!
Хорошо, что не могу двигаться. Так проще не привлекать внимание. Но какое же сочное у него брюшко! Пересохшее горло опалило жаром. Жажда нахлынула волной. Голод придал сил, тронул ниточки в голове, пробуждая рецепторы в теле. Нужно освободиться, выбраться отсюда, иначе, этот паук до меня доберётся!
В следующую секунду меня охватила настоящая паника. Почему привязана к кровати?! Может, я – буйная. Попыталась крикнуть, чтобы позвать на помощь, но из горла не вырвалось ни звука. Похоже, что голосовые связки, так же как и мышцы атрофировались. Дёрнулась, пытаясь приподнять голову, но резкая вспышка боли вновь сковала. Нужно восстановить силы.
Закрыла глаза и вскоре провалилась в тяжёлый болезненный сон. Приснилось унылое бетонное здание университета, студенты. Их лиц я не видела, они расплывались, смазывались. Показалось и быстро растаяло лицо матери, белое, как у призрака. Пронеслись какие-то отрывки из спектакля «Мастер и Маргарита».
Противный скрип двери вернул к реальности. Кто-то вошёл в комнату. Запах лекарств, ворвавшийся с гостем, говорил о том, что я всё-таки в больнице. Решила сделать вид, что сплю, но вошедший в помещение, похоже, уже знал, что это не так. Я буквально чувствовала, как на лице мужчины сияет предвкушающая улыбка, как от него исходят чёрные волны энергии. Мне вдруг стало страшно.
Едва слышное шарканье тапочек по полу, выложенному мраморной плиткой, возвестило о том, что доктор подошёл к кровати. В носу засвербело от множества запахов, что принёс он на своей одежде. Лекарство, мыло, резина, кровь, пот, спирт….
Да, он пьян!
– Ну, что? Проснулась? – саркастически ухмыляясь, процедил сквозь зубы мужчина. – Спящая красавица. Не пытайся меня одурачить. Я всё вижу. Сейчас выпьем одну интересную пилюлю, – разговаривая со мной, как с умалишенной, запихнул таблетку мне в рот. Сухое горло и распухший язык не позволили ей даже попасть в гортань. Доктор чертыхнулся, выхватил пилюлю и ненадолго ушёл, как оказалось, за стаканом с водой. Сначала он влил чуть живительной влаги, а потом сунул таблетку и снова залил воды. Чуть не задохнулась.
Видя, что захлёбываюсь, приподнял туловище от кровати. Распахнула глаза. Пока врач вливал воду, успела рассмотреть себя в зеркале, висевшем на стене: кости, обтянутые кожей, череп, как у инопланетянки, руки – тростиночки, привязанные ремнями к поручням кровати. Волосы висят неопрятными, жирными паклями. Господи, во что же я превратилась?! Сколько времени пролежала без сознания?!
«Нельзя глотать! Нельзя!» – звенело в воспалённом сознании. Еле ворочая языком, запихнула таблетку к щеке и с силой закрыла глаза, стараясь отстраниться от леденящего душу взгляда, и поскорее забыть то существо, которое увидела в зеркале. Неужели это правда – я?
– Надеюсь, характер у тебя не такой жгучий, как, тело? – язвительно зашептал чумной доктор. Так его прозвала про себя.
В следующую секунду ощутила прикосновение его влажного языка к левому уху. Вот извращенец! Сжала ладони в кулаки и слегка дёрнула головой вбок. Это движение явно порадовало эскулапа.
– Темпераментная!
Простыня медленно сползла с истощённого тела. От бессилия захотелось выть. Но, если я чувствую, то … Похоже, что чувствительность возвращается. Рецепторы тела начали работать…. Вдруг из коридора донёсся громкий страдальческий крик. Это пациент?
– Мммм…. – промычал недовольно чумной доктор, – мне нужно отлучиться на минутку. Никуда не уходи. Ха-ха-ха. Я загляну к тебе позже.
– Пётр Сергеевич! – послышался крик медсестры, – Пётр! Я вас ищу по всей больнице! Вы срочно нужны в первой палате.
– Что там опять?! – раздражённо рыкнул врач. – А вы на что? Ничего без меня сделать не можете?!
– Там. Он. Он….
– Что он?! Что он?! Как же вы все меня бесите!
Злость чумного доктора каким-то образом передалась и мне. Я впитывала эту чёрную энергию и наслаждалась. Неожиданно, она придала сил, пронеслась по венам, давая надежду. Когда доктор повернулся спиной, захотелось впиться зубами в эту нежную, сочную шею, с пульсирующими жилками.
Неужели я превратилась в зомби? Это – больница для зомби? Надо мной проводят опыты? Нет. Этого не может быть. Словно попала в фильм ужасов. Впрочем, что может быть ужаснее, чем очнуться в полностью парализованном теле. Послышалось удаляющееся шарканье тапочек. Щёлкнул замок.
«Дверь закрыли? – вспыхнула гневом, – меня ещё и заперли? Неужели я, привязанная к кровати ремнями, могу представлять опасность или сбежать?».
Слева, между шкафом и окном стояла стойка для капельниц с пустыми мешочками. Вот, значит, как. Меня пичкали всей этой химией? Я глянула на свои руки, поморщилась – кожа, да кости. Может, удастся освободиться от ремней? Надо попробовать.
Каждое движение давалось с невероятным трудом, но, по крайней мере, я начала понемногу двигаться. С силой зажмурила глаза, стиснула зубы, дёрнула руку на себя. Ещё раз! И ещё! Наконец, правую ладонь удалось освободить. Дышала, так, будто пробежала десять километров. Со второй рукой и ногами дело пошло легче.
Вдруг что-то липкое коснулось щеки. Перевела взгляд. Оказалось, пока освобождалась, задела одну почти невидимую паутинку, протянувшуюся от правого угла палаты к окну. По вискам скатились капельки пота. Блестящая в свете яркого солнца, порванная ниточка возвестила её хозяина о том, что ужин готов. Восемь глаз хищника засветились. Лапки его скользнули по паутинке, хелицеры и педипальцы зашевелились, предвкушая десерт.
«Не хочу стать мумией, – мелькнула мысль в голове, – не хочу умереть такой смертью. Только не так». Именно сейчас я осознала, насколько этот хищник огромен. Он больше меня и запросто догонит и утащит в своё паучье логово. От осознания немощности, охватила паника, которая переросла в злость. Я спасусь! Паук приближался, готовясь впиться в моё истощённое тело своими челюстями.
Прыжок! Я перекувыркнулась боком и упала с кровати с таким звуком, будто на пол бросили мешок с костями. Охотник упал на то место, где только что лежала добыча, и кромсал подушку. На одних руках поползла подальше. От страха мгновенно вспотела, ладони прилипали к полу. Тяжело и отрывисто дыша, добралась до капельницы и попыталась встать, хватаясь за неё, но ноги не слушались.
Зарычала от злости на саму себя, ударила кулаком по икрам, но боли не почувствовала. Может быть, это – просто страшный сон? Ущипнула за мочку уха – нет, не сон. Значит, нужно бороться за жизнь. Кто, в конце концов, сильнее – человек или паук? В данном случае паук, поэтому нужно использовать ум. Так-Так-Так. Как же выбраться отсюда?
Ключа от двери нет. Замки взламывать не умею. Вот-вот должен прийти чумной доктор и тогда меня снова привяжут к кровати. Или угробит паук. Если он, в самом деле, реален. Проверять не хотелось, поэтому вновь схватилась за стойку, подтянулась, дёрнула за трубки, вырвав две большие иглы – всё лучше, чем ничего.
Теперь, если монстр нападёт, я всажу иглы ему в глаза. В лицо ударил луч солнца. Окно! Если удастся до него доползти. Позвать на помощь. Впрочем, меня скорее привяжут к кровати, нежели спасут.
Паук тем временем весь подобрался, сжался, готовясь к новой атаке. Прыжок! Я пнула ногой стойку. Капельница упала, и паук, напоровшись на неё, полетел в окно. Раздался треск разбившегося стекла – чудовище вылетело на улицу! Я в каком-то исступлении, словно в кошмарном бреду поползла к двери.
Иглы от капельницы я использовала как ключ. Нужно спешить. Скоро сюда сбежится полбольницы. Руки тряслись. С замком пришлось повозиться, чтобы его открыть. Послышался спасительный щелчок, и я высунула голову через щель, осматривая коридор. Никого. Лишь в конце стоял, слегка покачиваясь, будто пьяный, мужик в полосатом больничном халате. Из его горла торчала толстая пластиковая трубка, через которую со свистом входил и выходил воздух.
У окна, напротив двери в палату приютилась инвалидная коляска. Стараясь не шуметь, я залезла в неё и покатила к лифту, изредка оглядываясь. Тот пациент по-прежнему стоял, тупо уставившись в стену. Когда я добралась до лифта и нажала на кнопку, он повернул голову на звук, и поплёлся ко мне. Сердце бешено стучало. Наконец, лифт прибыл. Двери закрылись в трёх метрах от больного в полосатом халате. Он тянул скрюченные пальцы, а в глазах плескался настоящий ужас.
Лифт остановился на третьем этаже!
«Нет, только не это, – снова мысленно заорала я, – если я сейчас встречусь с кем-то из персонала, то мне – конец».
Двери медленно разъехались. Здоровенный толстяк без нижней челюсти невозмутимо вошёл внутрь, нажимая на цокольный этаж «Б». Скованная страхом, прижалась в угол, но тот стоял спокойно. Его язык облизывал верхнюю губу, слюна капала на пол. Меня едва не вывернуло от омерзения. Лифт остановился на первом этаже, толстяк отстранился, пропуская коляску. Двери кабинки закрылись, и я с облегчением выдохнула.
«Может это ад? Но разве в аду есть больницы?»
В одной ночной рубашке выйти на улицу не могла, буду привлекать внимание. Плутая по лабиринтам немноголюдной больницы, отыскала туалет для инвалидов. Над раковиной висело небольшое зеркальце. Оттуда на меня смотрела измученная девочка. Глубоко провалившиеся глаза с тёмными кругами, бледная кожа, впалые щёки. Светлые когда-то волосы поредели, потемнели и спутались. Белые стежки шрамов покрывали шею и плечи. Такое ощущение, будто кожу сшивали по лоскутам, словно Франкенштейна.
Напившись вдоволь воды, я подставила лицо под холодную струю. Немного привела себя в порядок. Чтобы встать на ноги, пришлось попотеть. Словно ребёнок, заново училась ходить. Спустя полчаса постоянных растираний мышц, я могла спокойно передвигаться. А когда вышла, часы над стойкой регистрации уже показывали полдень.
Осторожно ступая босыми ногами по мраморному полу, добралась до гардероба и села на скамейку рядом. Минут через пять гардеробщица попросила присмотреть за вещами, пока она сбегает в буфет и купит что-то к чаю. Выдавила из себя измученную улыбку и, молча, кивнула. Не медля, подыскала себе подходящую одежду и сбежала.
На улице почувствовала себя гораздо лучше. В лицо ударил свежий морозный воздух, наполненный жизнью. Чувствовалось наступление холодной, сырой зимы. Погода испортилась. Охранник, куривший в сторонке, даже не глянул на меня.
«Не похоже, что это – ад, впрочем, кто сказал, что в аду обязательно должно быть жарко?»
Нужно как можно скорее убраться отсюда, пока пропажу не заметили. Побрела пешком. Куда идти? Электронное табло, висевшее у входа показывало два градуса тепла, число – 23 ноября, скорость ветра – 2 м/с. Решила идти до тех пор, пока не увижу знакомые места. Проходила строгие прямые улицы, мощёные камнем, дома, построенные в стиле «барокко» просторные площади, каналы, мосты, узорчатые ограды, монументальные и декоративные скульптуры. Санкт-Петербург за время моей «комы» ничуть не изменился.
Вскоре показалась серая гладь Невы, загрязнённая отходами сотен промышленных предприятий. Мимо с грохотом пролетел трамвай.
Решила довериться своей интуиции и шла на встречу солёному ветру.
Денег в кошельке, найденному в кармане, оказалось немного, на новую одежду явно не хватит. Жизнь людей, потерявших память, если верить фильмам, нелегка. Ведь у меня нет документов, только несколько бумажек в кармане. Впрочем, этого хватит на аренду отеля.
Со стороны залива вдруг налетел порыв промозглого, сырого воздуха. Накинула капюшон, укуталась поплотнее в пальто. Поджала, разжала пальцы в чуть жмущих сапогах и побрела по пустынной набережной, ища взглядом недорогой отель. На перекрёстке я, словно громом поражённая, остановилась, увидев у обочины знакомую машину!
«Это – моя машина! – вспыхнула спасительная мысль. – Точно моя!»
Перебежала дорогу, не дожидаясь зелёного сигнала. Двери хэтчбека оказались заперты. Что делать? Дом где-то рядом. Обошла все ближайшие дворы, осмотрела каждый переулочек, но так ничего и не вспомнила. Потеряв надежду, упала на лавочку и запрокинула голову, глядя в хмурое унылое небо. Когда услышала знакомый голос, подскочила, словно ужаленная.
Мы стояли секунд десять друг напротив друга. Она – с двумя большими пакетами из супермаркета в руках, я – в синем пальто окрылённая радостью от встречи с родной сестрой. Сестра ниже меня ростом почти на голову, такая же светловолосая, как и я. Вот она уже висит на моей шее, что-то бормочет, и слёзы радости блестят на щеках.
– Где ты пропадала? – воскликнула она, впиваясь в меня взглядом, – мы объявили тебя в розыск полгода назад!
– Я не помню, – ответила тихо,– очнулась в больнице.
– В больнице?! Не может быть! Мы обзвонили все больницы и морги! Нам бы сообщили…. Бог ты мой! Пойдём-пойдём! Чего мы встали посреди улицы?!
– Я ничего не помню. Сюда привела интуиция. Как тебя зовут?
– Меня? Ты чего? Лиза – я. Сейчас, поднимемся, я сварю тебе кофе, и ты будешь как новенькая.
Открыла магнитным ключом подъездную дверь.
– Ты хоть помнишь своё имя?
– Нет. Я. Голова словно деревянная. Меня в больнице пичкали какими-то психотропными…. А у меня есть семья?
–Тебя зовут Света, – испуганно улыбнувшись, ответила Лиза. – Эммм…. Давай я тебе позже всё расскажу. Нужно отдохнуть, набраться сил. Проходи-проходи.
После двух выпитых чашек кофе и горячего душа стало намного легче, и мысли прояснились. Я буквально отскребала со своего измученного тела запахи больницы и ужаснулась тому, сколько на нём белых шрамов и следов от игл. Подставляя лицо горячим струям воды, думала о том, как узнать, что случилось. Ещё боялась за Лизу. Меня будут искать. В первую очередь навестят родственников.
После душа Лиза налетела с расспросами, но я ничего не могла ответить, только то, что украла пальто и деньги в больнице и сбежала. Про паука и чумного доктора промолчала. После небольшого перекуса жареной индейкой, легла отдохнуть и проспала почти сутки.
Утром обнаружила на полу сырые кости обглоданной индейки и ужаснулась. Дверь холодильника осталась распахнутой настежь и пищала. Неужели это я сделала? К счастью, Лиза ещё спала и ничего не видела. Закрыла холодильник и избавилась от улик, выбросив их в мусорное ведро, предварительно упаковав в газету.
– Что будешь делать? – спросила Лиза, потягиваясь и зевая. – Если не хочешь обращаться в полицию…. Ты сделала что-то противозаконное?
– Говорю же! Ничего не помню! Так что на счёт моей семьи?
– Эмммм…. Вы с мужем не ладили, – начала неохотно рассказывать сестра, – собирались развестись, но ты пропала и….. в общем, вы сейчас в разводе. А наша мать…. её убили.
– Как?! – ошарашенно воскликнула я. – Где? Кто это сделал?
– Не знаю, – ответила Лиза, – по версии следователя на вас налетел сильный смерч, когда вы вдвоём возвращались домой с премьеры спектакля.
– Что? Смерч? В Санкт-Петербурге? Ты серьёзно? От него пострадали только мы?
– Да, поэтому в версию полиции не поверила, нанимала частного детектива.
– Удалось что-то узнать?
– На том месте всё было залито кровью…. Я видела на видеозаписи, которую мне Петр Олегович отправлял.
– Запись с уличной видеокамеры?
– Да. Но там только тени мелькают и всё. Это, в самом деле, нелепо звучит. Будто смерч подхватил маму и…. Она словно в мясорубку попала. А тебя унесло.
– Что за ерунда?
– Поэтому я и обратилась к частному детективу.
– Я хочу встретиться с этим детективом и кое-что рассказать ему про больницу. Меня там держали привязанной ремнями к койке. А доктор приставал ко мне.
– Почему ты сразу не сказала?! Нужно написать заявление в полицию.
– Нет, не стоит. Надо сперва выяснить, что там творится.
Мы замолчали.
По телевизору шло кулинарное шоу, где брутальный, накаченный повар в фартуке крутил ручку механической мясорубки, перемалывая мясо в фарш, и при этом улыбался. Его рельефные мускулы напрягались в такт движения руки. Вид свежей крови одурманил. Телевизор работал без звука, но и без того во мне вновь разбушевался голод.
Провела языком по своим острым зубам, сглотнула слюну и заставила себя отвести взгляд от экрана. Сомнений не осталось – полгода комы не прошли без последствий. Лиза, кажется, ничего не заметила. Она возбуждённо тараторила про детективное агентство, и глаза её блестели энтузиазмом.
«Может, я и вправду вампир? – мелькнула в голове мысль. – Это было бы забавно. Жаль, что всё это – сказки. А, может, нет? Может, на мне и на других пациентах проводили какие-то опыты?»
Если судить по фильмам, то, чтобы стать вампиром нужно или им родиться, или обратиться. Для превращения одного укуса мало. Нужно, чтобы укусивший вампир напоил своей кровью. Я призадумалась. Может, в той больнице как раз этим и занимались? Или чем-то похожим? Или у меня просто разыгралось воображение? Но я узнаю. Во всяком случае, всё тайное когда-нибудь становится явным.
Зрение совы, слух кошки, нюх собаки, скорость кобры, сила медведя и самое главное – вечная жизнь – всё это заманчивые привилегии, которыми обладает вампир. Только есть один минус – вампиры боятся солнечного света. Однако, мне нисколько не навредил солнечный свет, это я уже проверила на практике. Тогда, может быть, я – полувампир, как Блэйд или как то дитя из последней части «Сумерек»?
Окончание в следующем посте
Сказки города Венсвоорт. Глава 2 №15
Сказки города Венсвоорт. Глава 2 №14
Роман «Уроборос»
Уроборос (часть первая: змеиный культ)
Аннотация: Детектив Фальтус невольно оказывается втянут в череду загадочных мистических событий, ставящих под угрозу его карьеру.
Похищение людей. Исчезновение древних реликвий. Загадочные убийства, по всей видимости, имеющие ритуальный характер.
Всё это заставляет Фальтуса начать своё расследование, в ходе которого он обнаруживает зацепки. Зацепки, тонкими ниточками ведущие его к жуткой разгадке.
Выясняется, что за всем этим стоит некий змеиный культ, склизким клубком интриг оплетающий весь город.
Когда тайное станет явным, мир уже никогда не будет прежним…
Ссылка на книгу: https://author.today/work/65484
Мистический детектив ЖЕЛАНИЕ НА ЗАКАЗ или ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ финал главы 8,9
ЖЕЛАНИЕ НА ЗАКАЗ
8.
Это я, именно я убил Нину! Отрезал руку и скормил той твари. Осознание. Как же мерзко. И я бежал во всю силу, не разбирая дороги. От себя, от неё, от тех картинок, что увидел. Лучше бы не помнил. Ветки хлестали по лицу, а я не уклонялся. Так меня, так. Слёзы лились потоком. То ли от боли, то ли от воспоминаний. Как я мог? Пальто осталось висеть позади на одном из суков. А я всё убегал.
Споткнулся и покатился по склону в глубокий овраг. Пытался схватиться за мелкие пучки сухой травы, кусты, но только ободрал руки. Склон казался бесконечным, но дно есть в любой яме. Хорошо приложившись о выступающие корни, замер. От резкого выплеска адреналина уши заложило. Надеюсь, мне послышался тот хруст? Пошевелился. Тело прошило болью, и я в панике откинулся на снег. Умирать не хотелось, особенно так. Долго и мучительно.
Стараясь меньше шевелиться, медленно поднял руки. Действуют. Аккуратно стёр с лица снег, прочистил глаза. Высоко в небе, надо мной насмехались недоступные звёзды. Вспомнил морг с замёрзшими трупами. Хотел погибнуть в перестрелке? Не выйдет. Надеюсь, сломал не спину. Отдышался и снова пошевелился. Позвоночник цел. Сломана нога. Далеко не уйду. Да и куда? Рано или поздно, Петрович докопается до правды, и меня посадят. Как я докатился до такого? С чего всё началось? О, я это помнил отлично, благо теперь не осталось тёмных пятен.
Долбанное дело. Долбанный шоу-бизнес. В нашем городе пропала известная певица, приехавшая на гастроли. Мне поручили расследование. Будь оно проклято. Назад ничего не вернуть. И Нину не воскресить. Заорал от отчаяния, раздирая горло, и где-то далеко откликнулись волки.
Замолчал. Я не трус, нет. Даже в горячей точке успел побывать. Но зубастые … Надо выбираться. Пока ещё могу, пока не совсем поздно. Я не успел убежать далеко от дома ведьмы. Повернулся набок, и, оценив предстоящую работу, потянулся к первому кустику. Тело тут же среагировало молнией боли в конечности, но я не разрешил себе остановиться. Да, сломана нога. Но руки, и другая же работают, а значит, нужно бороться.
Вспомнил войну, как по-пластунски приходилось преодолевать несколько километров. Тогда, чтобы не сойти с ума, я мечтал о доме. А сейчас о чём думать?
Рывок. Подтянулся. Схватился за куст. Подтянулся. Нужно отвлечься. Как же всё началось?
Итак, дело. Мне поручили расследовать дело о пропаже знаменитой певицы. Она исчезла из гостиницы, белым днём, и никто её больше не видел. Наша группа зашла в тупик. Слишком многим оказалась выгодна смерть девушки. Пока отслеживали данные по ближнему кругу, моё внимание привлекла одна девушка – Маша. Молодая и амбициозная, она не слишком горевала об исчезновении Киры, хоть и являлась ей дальней родственницей. Маша оказалась одержима музыкой. После того как Кира исчезла, карьера Маши полезла в гору. Я долго за ней следил, но предъявить девушке ничего не мог. Нутром чуял, что она причастна, но доказательств не было. Никто не верил, что хрупкая девушка способна на убийство. Я отчаялся и установил в её доме прослушку. Знал, что нельзя, но чувствовал, что законными методами добраться до истины не получится. Один монолог предрешил все дальнейшие события.
– Чёртова ведьма, – кричала Маша, – подсунула бракованный голос.
За эту фразу я и ухватился.
Слишком разнилось поведение Миши на публике, и когда она оставалась одна. Дома новая «звезда» постоянно истерила. Громко орала, складывала на всех трёхэтажные маты. А ещё, винила какую-то ведьму.
И я не выдержал. Чувствуя нестабильное состояние Маши, я пришёл к ней домой. Не успел достать «корочки», как девушка начала говорить. Только то, что поведала Маша, вначале звучало как бред.
«Моя соседка удачно вышла замуж. Мы дружили с детства. Серая мышь. Как была, так и осталась. Ни мозгов, ни фактуры. На девичнике, чуть выпив, она по секрету открыла тайну. Думаю, что она и сама не помнит, о чём и кому рассказала, но я поверила сразу и безоговорочно. Такое не придумать.
Якобы, некая ведьма даёт возможность исполнить фактически любое желание, в пределах разумного, конечно. С того света никого воскресить нельзя. Соседка хотела удачно выйти замуж. Уехать из деревни и жить в богатстве с красавчиком. Кто-то ей посоветовал сходить к ведьме, которая может помочь. Та и поехала. Вернулась через несколько дней бледная и задумчивая. А потом ей сделал предложение проезжавший мимо деревни олигарх. У него сел мобильный, и он зашёл в дом к девушке с просьбой позвонить. И вот соседка выходит замуж. Только для этого ей пришлось убить другого мужчину и принести его руку и сердце ведьме. Колдунья провела какой-то ритуал, и в залог исполненного договора, дала монетку, которую нужно хранить».
Маша слушала с ужасом и благоговением одновременно. Ведь у неё уже давно зрела мечта, стать знаменитой певицей. Но с посредственными данными куда рыпаться? Голос есть, но недостаточно хороший для большой сцены, да и денег на раскрутку нет. Откуда они у бедной студентки? Зато амбиций – хоть отбавляй. И решила Маша, что слава для одной её родственницы вещь ненужная, и «звезда» из неё, Маши выйдет намного лучше. Выпытала у соседки адрес ведьмы и поехала. Всё оказалось правдой.
Маша пожелала необычный голос, чтобы стать известной певицей. Ведьма сказала, что она должна принести ей голосовые связки уже знаменитого певца, а лучше полностью горло, а если с лёгкими, так и вообще замечательно. Тогда ведьма пообещала провести ритуал. Как удалось нежной девушке выполнить условия ведьмы, она наотрез отказалась говорить. Через некоторое время Маша распелась. Её голос приобрёл необычное звучание, и она начала выступать на сцене. Сначала на маленькой. Но её быстро заметили, и спустя месяц, её голос раздавался из всех колонок страны. А Кира Соколова – уже известная певица, заклятая подруга и дальняя родственница бесследно исчезла.
В этот момент и появился я, готовый погубить Машину карьеру. История настолько удивила и ужаснула, что я не знал, что предпринять. Доказательств никаких. Только догадки. А вечером …
Вечером я узнал, что Нина, моя супруга, изменяет мне с моим же начальником. Сказать, что я был в бешенстве – ничего не сказать. Когда я начал выяснять отношения, то жена не стала оправдываться. Она в сердцах кричала, что я бесхребетный увалень. Не двигаюсь по карьерной лестнице. Что права была её мама, и она зря необдуманно вышла замуж за первого встречного. Что я, как пришёл в отдел следаком, так до сих пор им и остаюсь. Что я ничтожество. Ей со мной скучно и даже поговорить не о чем. А ещё, не удовлетворяю её в постели.
Боль от предательства, ревность и злость затуманили мозг. И я решился. Вечером появился на пороге дрожащей от страха певицы и пообещал сохранить её тайну в обмен на адрес ведьмы.
Соображал я тогда плохо, вернее, совсем не соображал. В голове постоянно крутились слова о карьере, и я решил доказать ЕЙ, что смогу. Смогу стать тем, кого она захочет видеть рядом с собой. Приехал к ведьме и попросил власти. Ведьма долго хохотала, говоря, что пришёл не по адресу, что работникам полиции она не помогает. Но, ослеплённый желанием доказать жене, что я не ничтожество, надавил, и ведьма уступила. Елизавета предложила мне принести любой орган тела человека, ассоциирующийся в моей голове с властью. Кроме жены, не о ком думать не мог. А она судья. Перед глазами постоянно рисовалась картинка, как Нина поднимает судейский молоток и бьёт им по подставке. Рука судьи – вот с чем у меня ассоциировалась власть.
Нет, я не собирался убивать жену. Даже в мыслях не было. Но очередная ссора, когда она собралась ехать к маме, вывела меня из себя. Очень уж умела Нина подбирать слова. Могла двумя-тремя довести до белого каления. Ругались мы на улице. До сих пор не понимаю, почему никто ничего не видел. Я её ударил. Несильно, но она упала, ударившись виском о бордюр, и мгновенно умерла. В воспалённом от ревности мозгу вспыхнула мысль, что нельзя пропадать добру. Что, пусть хоть и с того света, но ОНА увидит, что я стал начальником. Усадил в машину труп и увёз.
Как покупал инструмент, как искал сарай, отпиливал руку, избавлялся от тела, помнил размыто, словно действовал в бреду. В тот период врезались в память лишь яркие языки пламени в котельной, где сгорала любимая женщина. Но и они не привели меня в чувство. А потом была поездка к ведьме. Ритуал. Видимо, этот самый момент я нечаянно подсмотрел в памяти Елизаветы. Получил заветную монетку и стал ждать повышения по службе. Через неделю уже подписывал приказ о назначении начальником отдела.
А потом накатила апатия. Должность не радовала. Коллеги раздражали, и я взял отпуск. Лежал в кровати и смотрел в потолок. За безразличием пришли они, сны, где Нина кричала, что я ничтожество и стучала молотком по столу.
В какой-то момент понял, что не хочу в тюрьму, а для этого нужно как-то замести следы. Сделать вид, что Нину похитили. И я разгромил квартиру. С телефоном пришлось повозиться. Хорошо, что мозгов хватило сразу отвезти телефон до тёщиного дома. Там я его отключил. А потом проделал обратную процедуру и отдал аппарат бомжам.
Чтобы ни о чём не думать, с головой ушёл в поиски таких же, как и я. После ритуала на моём плече появилась метка, и я понял, как искать заказчиков ведьмы. Ох, как я был зол на неё, но понимал, что она сильная, и простому человеку с ней не справиться.
Я перелопатил все дела о пропавших людях, стараясь вычислить заказчиков. Зачем? Сам не знаю. Хотел понять, каково им живётся после убийства. Мне было плохо. Постоянно тошнило. Спасть боялся. И когда позвонил Антон, и рассказал о похищении директора завода, я сорвался на место преступления. То ли интуиция, то ли судьба вела меня, но я нашёл ещё живого нефтяника. Попытался его вытащить, спасти, но меня поймали охранники нового заказчика. Вкололи жуткую гадость и вывезли в соседний город для кремации. Что стало с похищенным, теперь знаю точно. Видел в морге. Странно, что избавиться от трупа решили спустя месяц. Возможно, всё это время жертва была жива. Если ждали заказчика, то такой вариант имеет место быть. Человек ведь должен всё сделать своими руками. А может, просто прятали труп в другом месте, и возможность избавиться появилась только сейчас. Главное, что мне тогда удалось сбежать, хоть и с провалом в памяти.
9.
Рывок. Подтянулся, упёрся здоровой ногой, снова рывок. Пока отстранённо вспоминал прошлое, незаметно для себя, выбрался из оврага. Перевалился через край и откинулся на спину. Сломанная нога раздулась, но чувства притупились. Слабость разливалась по всему телу. Болело всё. Разодранные в кровь ладони, голова, но сильнее всего пульсировало ниже бёдер. Набрал губами холодный снег, подержал во рту и с упоением проглотил.
Воспоминания ничего хорошего не принесли. Как же остановить эту ведьму? Ведь люди в своём стремлении иметь недостижимое пойдут на что угодно. Даже я, опытный и недоверчивый следователь особого отдела, поддался эмоциям, хотя никогда не стремился к власти. У каждого есть своё уязвимое место.
Огромное, тёмное небо нависло своей мощью. Звёзды уже не насмехались, а смотрели серьёзно. Сморгнул. Мне показалось, что они укоризненно грозили пальчиком, словно строгая мама отчитывала нерадивого сына. Где я и где власть? Ну, не моё это. Вот и спустился с небес на Землю. Как теперь мне жить в этом мире без Нины?
Стоп, стоп, стоп. Я уже эту фразу сегодня слышал. «В этом мире». Причём повторила ведьма её несколько раз. Тогда она меня зацепила, но что не так, не успел обдумать. Она что, не из нашего мира? Предположение бредовое, но ведь исполнение желаний монстром тоже показалось вначале бредом. А что если …, крепко сжал зубы, сдерживая расшалившееся воображение.
Всё потом, сначала нужно добраться до дома ведьмы. Не бросит же она меня умирать, хотя эта может. Понял, что сил нет, и ползком добираться не вариант. Нашёл толстую палку, и с пятнадцатой попытки поднялся.
Сколько я ковылял, не знаю. Мокрый от пота, хлюпал ботинком по сугробам. Подстёгивал вой волков. Хоть и далёкий, но очень даже мотивирующий. Когда сил не осталось совсем, а небо окрасилось тревожным рассветом, сквозь раскидистые лапы сосен, увидел знакомый дом. Как не замёрз и дошёл, даже для меня осталось секретом. Иногда казалось, что весь горю, а иногда, что пора выкручивать и меня и одежду. Смахивал капли пота с висков и шёл дальше. Долгую дорогу крутил в голове мысли, которые казались настолько сумасшедшими, что я не ручался за свою нормальность. Да и откуда ей взяться? Ведьмы, ритуалы, духи, жертвы, это может быть нормальным?
Палкой постучал в дверь. Думал, что разбужу дом, но никто не спал.
– Мы тебя обыскались, – обеспокоенно сказала Елизавета. С удивлением уставился в её лицо, пытаясь найти подвох, но не увидел. Не врёт?
И тут произошло нечто странное. Я почувствовал неконтролируемую злость. Да такую, что захотелось немедленно схватить ведьму за волосы, намотать их на кулак и бить её лицом о стену, пока она не захлебнётся в собственной крови. Так бы и сделал, если бы мог. Это что ещё за новости? У меня нет сил на такие яркие чувства, или это не мои эмоции? Ведьма злится? Волна ярости схлынула, забирая остатки сил, и я позорно свалился под ноги ведьме, теряя сознание.
Тело плавилось, словно в печке. Кто-то громко стонал. И только низкий грудной голос успокаивающе напевал песню на незнакомом языке. Сколько я так провалялся, трудно сказать, но когда очнулся, возле меня сидела девушка. Та, что подавала мне днём чай. Она тут же подскочила и убежала звать хозяйку. А я принял для себя нелёгкое решение. Только как узнать, правда ли то, о чём я догадался.
– Выпей, будет легче говорить. Обезболит на время, – ведьма снова удивила. Она сама поднесла стакан с противной жидкостью. Выпил через трубочку, и тысячи ледяных игл, что раздирали горло, спрятали свои колючие кончики. Туман в голове отступил, и я смог мыслить ясно.
Мы некоторое время буравили друг друга взглядами.
– Ты из другого мира? – начал я разговор первым. Мне нужна эта информация.
– Да, но как ты … – неосознанно ответила и тут же потрясённо замолчала.
– Хочешь вернуться, но не можешь? – не давая ей опомниться, снова задал вопрос и застыл, облизывая мгновенно пересохшие губы. От этого ответа многое зависит.
Ведьма уже пришла в себя.
– Да, я хочу вернуться. – От неё пришла волна жгучего любопытства.
Так это правда, я могу её чувствовать? Как интересно. Её забавлял наш разговор. И я продолжил.
– Ты для этого всё придумала? Желания, жертвы.
– Тут больше ничего не работает. Энергию взять неоткуда. Эманации жертвенной смерти дают хороший поток. – Ведьма улыбнулась, а меня облило мощной волной раздражения, и во рту появилась горечь. Врёт. Значит, другие варианты были, но она предпочла кровавый.
– А как ты оказалась в нашем мире и как давно, – задал этот вопрос из чистого любопытства, но в ответ снова получил поток ярости. Только направлен он был не на меня.
– Не твоё дело, – ответила она резче, чем хотела. И как ей при таких эмоциях удаётся сохранять маску доброжелательности и задумчивости? – Ничего, они у меня ещё все узнают кто такая Эльжбетта. Я им всем отомщу, – не удержалась и чуть слышно всё-таки вывалила на меня небольшую часть информации.
А я ликовал. Мало того что я понял, что ведьму изгнали из её мира, так ещё теперь мне известно её истинное имя!
– А тот дух, про который ты упоминала, – решил срочно сменить тему, пока иномирянка не опомнилась, – кто он?
Ведьма чуть замешкалась, но всё же ответила:
– Я уже говорила. Дух рода, которого я обязана теперь кормить. Он находится в другом мире. И максимум, на что я способна, это призывать его время от времени и подкармливать энергией смерти. Он собирает её, и когда наберёт достаточно, сможет забрать меня отсюда. Но за два года, что я здесь, мы накопили слишком мало.
– Но он же страшный, – скривился я от отвращения, – как с ним можно общаться?
– Ты его видел? – ведьма вскочила, – но как? – Она готова была растерзать меня, защищая своего помощника. Да, такая псинка, или кто он там, точно нам не нужна. А вдруг не получится ведьму убрать, и тварь просочится в наш мир? Б-р-р.
– Неважно. Сейчас важно другое. У меня же ступня отморожена?
– Я не целитель. Обморожение сильное, плюс перелом. Скоро начнётся гангрена, ногу не спасти, но ты можешь принести конечность в жертву, – ехидненько предложила ведьма. Кто бы сомневался? Эта уж точно никогда не упустит выгоду.
– Да, я хочу загадать желание, – сглотнул комок в горле и снова облизал пересохшие от волнения губы. Только бы не догадалась, что я задумал.
– Какое? – ведьма ухмыльнулась, предвкушая веселье.
– Хочу, чтобы ты убралась обратно в свой мир.
Она во все глаза уставилась на меня. Её ладони сжимались и разжимались, грудь заколыхалась чаще, а вот внутри полыхнуло радостью, неуверенностью и счастьем.
– Ты хочешь пожертвовать своей ногой, чтобы отправить меня домой? – нервно переспросила она. – Но этого будет мало, не сработает. Хоть то, что ты отдаёшь её добровольно, значительно усилит поток энергии, но не настолько, чтобы переместиться из мира в мир.
– Я так и думал. Поэтому я сам стану добровольной жертвой. Тогда хватит?
Её губы на секунду расплылись в довольной ухмылке, но ведьма тут же взяла себя в руки и затараторила:
– Но, но, также нельзя, я не хочу, чтобы ты умер.
– Не нужно, в этом доме праведников нет. У тебя руки по локоть в крови, и я не лучше. На войне не просто так штаны протирал, да и в мирное время отличился, не смог справиться с ревностью. Убил любимую. Так что, я заслужил то, что со мной случится. Зато сделаю доброе дело, освобожу мир от такой, как ты. Сколько уже душ загубила, ведёшь им счёт? – от нервов не чувствовал берегов, и меня несло. Удивился, но ведьма ответила.
– Восемнадцать. Но будет больше, – она легко расправила плечи и тут же преобразилась из заботливой травницы в циничную стерву. – Ты прав, так даже легче. Притворяться надоело. Мне тут не место. Никто не может оценить мой потенциал по достоинству. Пора домой, ты не передумаешь?
Я отрицательно покачал головой.
– А почему жертв будет больше? – пока настроение ведьмы не испортилось, решил выведать хоть какую-нибудь информацию.
– Ха, заказчики тоже скоро умрут, – и она рассмеялась потусторонним смехом.
Кровь в моих венах застыла от осознания.
– Что ты сделала? – хоть голос и срывался от мерзости, но мне необходимо было услышать ответ.
– Они неправильно загадывали желания. Не уточняли всех нюансов. Вот недавно проводила ритуал блогеру. Он даже точно мечту не смог озвучить. А певица эта, Маша, – захотела стать знаменитой, и всё. Ни о сроке действия, ни о здоровье не попросила. А что не запрещено, то разрешено. Певица скоро умрёт от рака горла. Блогер – от пищевого отравления. Очень уж он любит в ресторанах блюда оценивать. Миллионер погибнет в горах, богатая жёнушка умрёт от побоев мужа, зато вся в золоте ...
– Я понял, – остановил её и поднял руки в успокаивающем жесте, – а для меня что приготовила? – старался сдерживаться, но меня трясло, как в лихорадке.
– Тебя убьют в камере, ещё до суда. Любовник твоей жены не простит, – скривила губы и громко хмыкнула. – Ты тоже не уточнил время. Так что, не обижайся.
– Ну ты и тварь, – сорвался я, не скупясь на выражения.
– Пошла собирать вещи и готовиться к ритуалу. Скоро домой, – нисколько не прониклась ведьма моими словами. Она легко выскользнула из комнаты, а я дал волю чувствам.
Нельзя, нельзя такую тварь отправлять назад, но и здесь ей не место. Что же делать? Боли в ногах не чувствовал, видимо, отвар ещё действовал. Пробежался по комнате глазами в поисках подсказки. Ничего.
– Как с ней справиться? Кто там есть наверху, подскажите? – от отчаяния, обратился к высшим силам. Ну а что? Если существуют такие твари, как тот дух, то наверняка есть и хорошие … твари.
Неожиданно в кармане почувствовал тепло. Монета. Она нагрелась. Что это значит? Что там говорил парень? Монета – это договор. А если он нарушен, то … я смогу воззвать к … кому, чтобы признать все договора недействительными? А вдруг получится повернуть время назад и не будет никаких жертв. Да нет, такое невозможно. Глупость полная. Ведьма же считает, что она не виновата, это люди неправильно формулировали свои желания.
Голова разрывалась от противоречивых мыслей. Что же делать? Как действовала та ведьмочка, из книжки? Она просила мир ей помочь и получала поддержку. Чем не вариант?
Ладно, будь что будет.
Когда пришла ведьма, я уже был совершенно спокоен. Она помогла подняться и допрыгать до серого камня. Ритуальный зал ничуть не изменился. Только добавились вещи ведьмы для переноса.
– Ну, озвучивай желание, – Елизавета величественно кивнула.
– Э-э, слушай, а ты не можешь сделать доброе дело просто так, а? – в последний момент вспомнил об обещании Лёне.
– Какое? – глаза ведьмы полыхнули красным, но она постаралась себя сдержать. – Только не проси отменить церемонию.
– Нет, я уже всё решил, но понимаешь, обещания нужно выполнять, а я уйду в иной мир с долгом. Я сказал Лёне, что помогу с жильём. Есть возможность вернуть его квартиру?
Ведьма засмеялась.
– Тьфу ты, я-то думала что-то серьёзное. Нет, его жильё потеряно, а вот твою квартиру могу ему подарить, согласен?
– Конечно. Мне она всё равно больше не пригодится. Родственников нет. Только дари навсегда, без права оспаривания, до конца его долгой жизни. Пусть он будет в ней счастлив. Родит сына и продолжит обучать студентов.
Ведьма погрузилась в себя. Вокруг закрутились почти невидимые воздушные потоки, а потом всё резко прекратилось.
– Сделано. А ты быстро учишься. Ничего с твоим Лёней не случится. Мне он и самой понравился. Хочу, чтобы профессор всё-таки закончил книгу о ведьмах. Народ должен знать, с кем имеет дело. Поклоняться и бояться. А Лёня прямо сейчас получает письмо с курьером. Доволен? Продолжим? – её нетерпение било через край.
– Да.
– Тогда говори вслух желание, – она достала ритуальный клинок, замахнулась и начала нараспев произносить заклинание. Когда она гневно моргнула, я затараторил:
– Хочу, чтобы ведьма Эльжбетта отправилась в тот мир, где никому не сможет причинить вред. Мир, достойный её потенциала, а главное, чтобы оттуда, она никогда не могла вернуться на Землю. Также требую компенсацию заказчикам и их жертвам по исполненным договорам, так как они были нарушены, – сжал монету в кулак, что уже давно обжигала ладонь.
– Ах ты мерзкий щенок, – заорала взбешённая ведьма, но рука с клинком не смогла остановиться, и в сердце воткнулся холодный металл.
Мгновенная боль, и я взлетел над алтарём.
Ощущение счастья и покоя окутало, словно в одеяло. Глянул вниз. Обмякшее тело, лежащее на камне, вызвало лишь отголосок жалости. Лысая голова, расплывающееся пятно крови на свитере. Грязные джинсы. Распухшая до размеров огромного бревна нога. Да, видок в посмертии не очень. Но это неважно.
Знания пришли сами собой.
Хлопок, и материализовавшийся сгусток радостно бросился к хозяйке. Теперь я знал, что этот дух был призван ещё ковеном её прабабки, которые поклонялись Богине Смерти. Барг долгое время голодал. Ковен давно уничтожили, а последняя из рода никак не инициировалась. Сама не ведала, кто она такая. А когда смогла, то ей пришли знания всех поколений. Добрая когда-то ведьма не справилась с силой рода, требующей возмездие, и Эльжбетта вместе со своим помощником, утопила в крови всех виновных и их семьи в нескольких поколениях. Волна ужаса захлестнула материк. Жители собрали сильных колдунов и открыли портал в немагический мир, думая, что здесь ведьма никому не сможет навредить. А Баргу не дали переместиться следом за хозяйкой. Но недаром её род поклонялся смерти. Умирают люди везде. Вот и удалось Эльжбетте найти источник новых сил.
Барг принюхался к телу, лежащему на алтаре, увеличил пасть и заглотил его целиком. Фух. Мне хоть не пришлось видеть, как телесную оболочку кромсают на куски.
– Жертва принята, – раздался в помещении низкий голос, а тварь радостно закрутила хвостом. На камне появилась монета. Только она немного отличалась от предыдущей. Своим новым острым зрением разглядел на ней цифру 19. Это что? Я – девятнадцатый? Последняя жертва?
– Нет, нет, зачем ты его съел? – начала заламывать руки ведьма, но договорить ей не дали. Новый хлопок и она попятилась. Тварь радовалась, что они наконец-то будут вместе, и искренне недоумевала, почему ведьма кидается в неё своими вещами. Кое-что попало в портал, куда так настойчиво тянул Барг хозяйку. Сквозь дымку увидел, как они вывалились в красную пыль. Дикий вой ведьмы и радостное повизгивание твари доносились, пока портал не схлопнулся. Тишина оглушила, а я заулыбался. Та планета очень сложна для выживания. Заселена только членистоногими и чешуйчатыми тварями, передвигающимися под песком. Но шанс есть.
Свет полился из груди, когда я ощутил, как жертвенные души отправились на перерождение. Повернуть время нельзя. Надеюсь, следующая жизнь у них сложится лучше. А заказчики, несмотря на содеянное, останутся при своём. Проклятие их не коснётся при жизни. А посмертный судный день ещё никто не отменял.
Лёня встретит замечательную женщину, и она сможет зачать и родить сына. Профессор вернётся к обучению детей. Только уже в виде репетиторства. Он будет часто ходить в церковь, молиться о спасении моей души и ставить свечу за здравие, отчего мне всегда будет неудобно. Я же умер.
Начальник разведётся с супругой. Уволится. Он потратит остаток жизни на поиски меня и Нины. Но потратит его напрасно.
Ну а я? …
– Эй! Кто здесь главный? Что с моей душой будет дальше? Почему я всё ещё тут?
Конец.
(Если читателям понравится образ Корнея, то будет продолжение. Если нет, то на этом история закончится.) 16.02.2024 года.
– Жди, – было мне ответом, и я стал ждать, разглядывая людей, чьи причудливые переплетения нитей судьбы почему-то отчётливо видел. Эх, вот если бы эту чуть подтянуть к вон той, красной, то скоро они встретятся. Ой, а вот этих нужно развести как можно дальше. Ничего хорошего их не ждёт.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Потерявшийся
Часть 2
И снова здравствуйте! Вы не ждали, а я припёрся. И снова вызов, и снова травма. Тут уже можно абонемент выписывать всем и сразу, а мне в первую очередь. Из-за этой фабрики я перестал высыпаться: если не вызов на территорию, то кошмар с её участием. Вам когда-нибудь снились поющие ботинки? Нет? Жаль. Пели не плохо. Шутки шутками, но мне сейчас не весело. Рука адски болит. Во время последнего посещения фабрики, я, как настоящий идиот, зачем-то пошел на третий этаж. Ну притянуло меня что-то. Стоял, тупил, что я здесь забыл. Потом адский холод в районе лопаток. Толчок. И я лечу. Уии. Пересчитал все углы, пока долетел до первого этажа. Удивительно, но у меня лишь синяки, да вывих левой руки. Чудо. А том, что у меня ожог в форме руки на спине, я промолчал. И мне закономерно дали выходные. И я поперся к любимой мамуле. Какую же тайну, связанную с этим закрытым НИИ, она скрывает?
Сижу дома. Трапезничаю. Чуть ли не ручки на коленях. Лапочка. Мамуля почему-то не верит. Обидно. Ну и знатно мне прилетело от неё за моё «боевое ранение». Разговор ни о чём. От упоминания нового места работы мама бледнеет и сникает, как увядший цветок. Она не пытается сопротивляться и сразу начинает свой рассказ: «Мой старший брат, как и ты, просто обожал физику…» «У меня есть дядя?» - меня заткнули одним взглядом, в таком состоянии против мамы даже батя не попрет. Мама откашлялась: «Я продолжу. Так вот. Мой дражайший братец-идиот решил, что он самый крутой. Нос задрал до небес. А родители были и рады. Отучился на физика. Особенно его привлекала квантовая физика. Всё время говорил, что он приведет нас к светлому будущему, что откроет все тайны вселенной. Тьфу. После учебы смог податься в этот институт. На тот момент заведение хоть и было молодым, но уже считалось элитным: государство столько денег в него бухало. Миша (да я назвала тебя в честь твоего дяди, и что ты) всё хвастался, что оборудование чуть ли не из будущего, что денег им выплачивают столько… После каждой зарплаты приносил мне то фруктов, то конфет. Однажды он мне джинсы принёс, вот это было счастье. В те времена был дефицит всего. А ещё вечно бахвалился своим секретным проектам. Повторял, что утрёт нос американцам с их экспериментом. А что это за проект, всё молчал. Миша, даже когда пил, меру знал и лишнего не болтал. А однажды влетел домой с подарками, весь взбудораженный, раскрасневшийся, радостный. Оказалось, что он близок к финалу. Осталось провести последние испытания, и проект можно официально представить. Помню, он тогда усидеть не мог на месте: если всё удастся, он станет начальником проекта. Это была наша последняя встреча. Я тогда была ещё соплёй, но запомнила его хорошо. Он так и остался в моей памяти мелким, вертлявым, всегда с лохматыми каштановыми волосами, с вечной улыбкой на лице, и мозолистыми обожженными руки. Он ушёл. И мы его не дождались. Миша просто пропал. Его так и не нашли. А потом через какое-то время институт закрыли. Ох. Подожди. Я тебе сейчас его фото покажу. У меня осталась ода единственная фотография, где мы все вместе… Ай. Что-то найти не могу. Потом покажу. Но поверь мне: ты его полная копия…» Мы проговорили долго, ничего сверхважного для расследования я не узнал, но для меня… Для меня лично это было чем-то особенным. Теперь же это дело стало вызовом. Возможно, если я узнаю, что случилось с дядей…
Вновь рутина, разбавляемая попытками моего убийства неведомой сущности. Это должно меня пугать, но лишь смешит. Вру. Страшно так, что песец. Но я не намерен отступать. Чтобы не подставить родных, тихарюсь как могу. Если идти ко дну, то только одному. Да и сил и времени встречаться с кем-то и просить о помощи нет никаких. Я то заводе в цеху навлекаю на себя гнев нашего «бабайки», то шатаюсь по архивам. Когда я начал искать о дядином эксперименте, то не думал, что обнаружу ещё какие-нибудь тайны. Ладно любовницы, потерянное наследство – обидно, но не смертельно. А вот жизнь дяди. По части восстановленных документов выяснилось, что дяди жил мелким у родителей. Жил себе, а в какой-то момент пропал лет так на пять. Потом нашелся целым и невредимым. И снова жил себе, учился, работал, пока вновь не пропал, но уже с концами. Ничего особенного, но это исчезновения… Мама ничем не могла помочь: она уже много не помнит многих подробностей. И разве ребенку много расскажут? Бабули давно в могиле. Остается дед, который уехал в деревню и редко приезжает к нам. Что же, следующая цель определена.
Когда смог, то вырвался к деду. Несколько часов тряски на электричке, затем пыльная дорога через посёлок, и я у него. Двухэтажный дом, премия деду за разработку какой-то химической дребедени, как-то захирел, покосился. Сад зарос лопухом и чертополохом. От огорода не осталось и следа. Печальное зрелище. А ведь раньше мы собирались здесь всей семьей. На стук в калитку, шаркая тапочками, выходит сухой седой старик. Он смотрит на меня и… не узнаёт, пока я не окликаю его. На мгновение безжизненные серые глаза наполняются светом и вновь гаснут. Меня зовут в дом. Внутри получше, чем снаружи, но всё равно. Мы пытаемся поговорить, именно что пытаемся. Сидим, словно чужие друг другу люди. Сердце сжимает невидимая руки, дышать тяжело. И я позволяю воспоминаниям унести меня в детство. Старик оживает, и сквозь дымку воспоминаний я вижу крепкого мужчину, таскавшего меня в походы, на рыбалку, на охоту. Я почти забываю о своей цели, но деда оговаривается. Расколоть старика тяжко: НКВД в своё время не смог, куда уж мне. Деда мнётся…
Я буквально вылетел от него. Чувства бурлили: неверие, злость, грусть, разочарование. Чёрт! Стесываю костяшки об удачно подвернувшееся дерево. Ничего не произошло, но. Но что за тайны мадридского двора? Что за бразильский сериал, а не семейная история? Еле вспомнил деду предложить переехать в город. Куда там. Старый чёрт оказался ещё достаточно крепким – чуть я метлой не отхватил. Ещё выперли взашей. Но разговор. Поразмышлять есть о чём.
…Деда мнётся. Тяжело вздыхает и цедит сквозь зубы: «Мы долго не могли завести детей. Клавка, твоя бабка, расстраивалась из-за этого, даже плакала иногда. Когда забеременела, то-то была радость. Вот только Мишка родился слабым, вечно болел. Носились вокруг него постоянно, оберегали. Правда не мешало это ему шкодничать. Умный был, тоже химию любил. Весь в меня.» Старик погружается в воспоминания. Он расслабляется, начинает рассказывать смешные и не очень истории. Я вновь знакомлюсь с близкими мне людьми… А дед продолжает: «Мишка уже достаточно взрослым был – совершеннолетие недавно отметил. Праздник был. Эти эскулапы нам твердили, что мой сын не доживёт до 18. И ничего. Клава выходила. Тогда уже Лилька, мать твоя, появилась. Братец вечно свою сестренку побаловать пытался. В тот вечер тоже пошел ей за игрушкой. А на следующее утро мы навещали его в реанимации – под машину попал. Врачи боролись неделю. Мишка ушёл, не приходя в сознание. Я тогда от горя вечно пропадал на работе. Как только Клавка от горя не повесилась? Лилька её на этом свете удержала. Так и пытались жить 5 лет. Как-то вечером звонят мне из милиции: так и так, нашли молодого человека на закрытой территории одного гос. учреждения. Парень практически ничего не помнит – амнезия. Удалось узнать лишь имя и фамилию: Михаил Астафенко. Просьба приехать на опознание. Я тогда был в таком бешенстве, готов был всех там поубивать. Ещё и Клавка увязалась. У меня была только одна мысль, как откачивать жену, случись чего… Мы когда зашли посмотреть на этого «шутника» опешили: на нас смотрел наш повзрослевший сын. В общем приехали мы в отделение вдвоем, а уехали втроём. Этот найденыш не просто был заменой нашего ребёнка, он стал нашим сыном…» Дальше историю я знаю. Выведать что-то о дядином проекте не удается. Разумно ли называть его дядей? Уезжал я под впечатлением.
Прошёл почти год с того злополучного вызова. С того дня Михаил изменился: стал более циничным, жестоким, научился лгать просто профессионально, новые смерти его больше не трогали. Но Воробьёв не замечал этого. И мало кто мог сказать об этом – он сузил свой круг общения, фильтровал разговоры. Он стал другим. И этот другой пытался влезть в давно ставшую маленькой оболочку. Это дело изменило его. Парень стал одержим. Желание докопаться до истины перевесило чувство справедливости, намерение прекратить это безумие. Теперь молодой человек пользовался всем, чтобы добыть новую информацию: компромат, шантаж, взятки, угрозы. Несколько раз люди чуть не доходили до самоубийства, чтобы закончить всё это. Он вновь взялся за изучение физики, чтобы понять каким экспериментом вечно бахвалился его тёзка. Остановится давно уже было нельзя – он зашёл слишком далеко.
В тот день он вышел на работу в ночное дежурство. Как обычно после патруля заехал на обувную фабрику проверить как дела. Как отчитался новый бухгалтер (Марина Витальевна не выдержала – просто одной весенней ночью наглоталось таблеток) на производстве было всё спокойно, не считая пару не смертельных травм, ну и пусть, что люди остались инвалидами, хоть живыми инвалидами. Немногочисленный обслуживающий персонал проверял оборудование и продукцию. И если был слышен хоть какой-то стук, то сейчас в воздухе повисла звенящая тишина. Один из ближайших станков заскрипел. Что-то оттолкнула стоящего рядом рабочего. Швейная машинка запускается, и иглы летят в сторону Михаила и бухгалтера. Милиционер уронил обоих на пол. Иглы лишь оцарапали обоих, накрепко застряв в бетоне. Ему это уже было привычно, но вот другим абсолютно нет. Парень поднялся, отряхнулся и поднял бледного бухгалтера. Затем отправил кого в медпункт, кого в подсобку – там реже всего страдали люди. Проверку оборудования отложили на несколько часов. До полуночи осталось полтора часа. Михаилу бы вернуться домой и поспать. Да только напарник как доставил его, так сразу уехал. Как-то так получилось с первых дней на новом месте работы, что он полностью стал ответственным за этот проклятый район, несмотря на свое положение стажера…
Вспоминая весь не простой год, он медленно прогуливается по цеху. Пытается представить, как выглядел институт в своё время. Забредает в подвал, связанный с бункером. Посередине помещения стоял старый знакомый – мерцающий силуэт убийцы. До полуночи десять минут. Пространство рябит, идёт волнами, сквозь которые Михаил видит не заброшенный подвал, а удобно оборудованное помещение. Постепенно тишина сменяется на треск как в сломанном радио, изредка можно расслышать слова. Фигура становится более материальной. Приобретает объем. Появляется тень. Полупрозрачный человек всё также мерцает, но его уже хорошо видно. Михаилу надо его задержать. Пытается протянуть руку, сделать шаг и не может. Будто само пространство его сдавливает. Он сам начинает рябить. Фигура оборачивается, но лицо невозможно разглядеть. Они смотрят друг на друга минуту или секунду. Кто его знает? И фигура срывается с места. Воробей за ней. Она мчится наверх. Белый лабораторный халат развивается за спиной. Парню кажется, что только протяни руку… Он пытается схватить, но рука проходит сквозь плащ. Его обдает холодом – рука его больше не слушается. Координация нарушена. Но и сам монохромный силуэт пострадал, стал ещё более материальным и цветным. Теперь один шатен гонится за другим. Они бегут по ярко освещенным коридорам института и по сумрачному цеху фабрики одновременно. Пространство скручивается, чтобы затем разжаться. Ни одного человека, лишь редкие тени, что преграждают дорогу. Им не везёт – их толкают. (На следующий день начальству сообщат о многочисленных травмах у ночной бригады, но без смертельного исхода.) Звук усиливается. От писка болит голова и течёт кровь из носа. Им обоим плохо. Миша успевает забежать в лабораторию. Оглядывается. Различные знакомые и не очень приборы. Силуэта нет. Удар. На мгновение темнеет в глазах. Он падает. На него наваливается уже вполне материальный мужчина. Они борются. Мише удается зафиксировать руки напавшего и подмять его под себя. На молодого человека снизу смотрит он сам, только его повзрослевшая копия. Они оба застывают от удивления. Одновременно: «Что ты такое?». Воробья пронзает догадка: «Михаил Астафенко?» По расширившимся глазам понимает: правда. «Ты мой дядя. – в горле у него ком. – Как такое возможно? Ты пропал больше десяти лет назад.» «Десять лет? - у старшего родственника исказились черты, и он безумно захохотал. – Работает! Я говорил, что работает! Создать кротовую дыру реально. Теперь осталось научиться ими управлять.» Смех резко прекращается. И на парня уставился псих: «Прости, дорогой племяш. Но отсюда выйдет только один.» Борьба возобновляется. Парню не раз прилетало по голове от мужчины. Кровь заливала глаза. Но и сам старший Михаил пострадал: племянничек точно ему сломал ребро. В горле булькало. Оба потрепаны. Никто не хочет прекратить. Старший набрасывается на младшего и отлетает в сторону приборов. Генератор напряжения искрит и прекращает работать. Пространство с тихим гулом расслаивается и выкидывает их из подпространства. Один Михаил остается в 2005. Через несколько лет тело мужчины найдут в заколоченной лаборатории бывшего НИИ физики. Как покажет вскрытие, умер он от удушья – сломанное ребро проткнуло легкое. Другой Михаил умудряется выйти на улицу, где теряет сознание. Утром его находит охрана и передает отряду милиции. Найдёныш ничего не сможет вспомнить кроме имени и фамилии. На улице был 1975 год.