Выпав с четвертого этажа, зомби по имени Евгений Александрович пизданулся башкой о мостовую, содрав о нее свой плешивый скальп. И теперь плешь в обрамлении дистрофичной поросли волос болталась над оскаленной полумертвецкой рожей.
Зомби по имени Дима придурочно хихикал. Как опасный такой деревенский дурачок, который не только слюнку пускает, но и пырнуть ножичком может при случае.
Петров не знал, каково это – быть зомбаком. Но им почему-то было всегда весело. Они всегда ржали упыриным своим смехом. По этому ухающему хохоту всегда и с большим процентом вероятности можно было опознать нежить. В Конторе таких называли хохотунчиками-долбоебиками. Говорили, что быть зомби, на самом деле, весело. Этим полутрупам палец покажи – ржать начинают, как табун мустангов.
И вот сейчас им было очень смешно – двум уродливым уебанам. Из непродолжительного знакомства Петров понял, что привязавшиеся к нему зомбаки занимались кидаловом. И это было странно. Потому что для того, чтобы качественно наебать клиента, надо достаточно быстро соображать. А веселые полутрупы думают очень медленно. Кого-то кинуть они могут только по инерции, если раньше этим занимались, если опыт большой. А так – исключено. Тупые зомбаки не могут создать работающий криминальный расклад. Значит, только инерция. Монотонный такой обман, отработанный годами.
«Что же мне с вами делать?» – думал Петров.
Что бы сказал про эту ситуацию Баширов? Он бы постарался найти нетривиальный выход.
Петров уже не шел, остановился. Зомбаки сами неслись к нему, разбрызгивая бурую жижу.
Надпочечники выстрелили адреналином. Не впервые за сегодня. Похоже, что запасы этого славного гормона надолго исчерпались. Потом будет отходняк.
«А я оптимист!» – подумал Петров.
Только нежелание сделаться похожим на дебильных зомбаков не дало ему рассмеяться громко. А хотелось.
Вообще стало весело. Петров, уже прошедший сегодня, как минимум, через две смертельных пиздиловки, снова был полон сил. Он знал, что ненадолго. Но долго он и не проживет.
«Смерть надо встречать смехом», – вот что понял вдруг Петров. Конечно, не надо ежиться, становиться жертвой. Еще, блядь, чего. Он, Петров, рассмеется в лицо своим гнилорожим палачам.
– Ха-ха-ха! – и передразнивая зомбаков, и сам по себе, от веселья, захохотал Петров.
Тем самым сбил полутрупам программу действий. Зомби застыли. Они уже не смеялись. Евгений Александрович смотрел на Диму, а Дима в непонятках смотрел на босса. Налюбовавшись друг на друга, они повернулись к Петрову.
– Что, долбоебы! – сказал Петров, распираемый потной смертной удалью. – Нравится вам в говне-то?
Зомби переглянулись. Потом Евгений Александрович повернулся к Петрову и принялся плющить его свирепым и бессмысленным взглядом. Скальп свисал боссу компании «Приволье» на физиономию, явно мешая обзору. Петров пометил для себя это обстоятельство, но как его использовать, он не знал.
– Что? Сожрать меня хотите, гнилушки? – хохотал храбрый Петров.
Он уже был готов к смерти. Он уже вошел в величественное веселье – самое нужное перед переходом в иной мир расположение духа.
«Здравствуй, смерть! – гудели возвышенные мысли в черепе Петрова. – Я приветствую тебя, смеясь. Здравствуй, дорогой друг! Забери меня скорее в свои чертоги!»
Говно уже приближалась к подмышкам.
Зомби Дима повернулся к Евгению Александровичу. И сейчас был поразительно похож на мультяшного Бивиса. И это сходство тоже смешило Петрова до слез.
– Идиоты! – хохотал и плакал Петров. – Я-то думал, я умру от руки достойного врага. А придется сдохнуть в вашей компании.
Зомби захрюкали. Им снова становилось весело.
Однажды Петров и Баширов были на корриде, в Памплоне. И сейчас пришло дежа-вю. Это же коррида! Он, Петров – матадор. А зомбаки – быки! Только умереть в этой корриде суждено матадору.
Да и хер с ним.
Петров сделал бессмысленное матадорское движение – коснулся лба запястьем правой руки, помахал пальцами. Один из быков взревел от ярости. Петров внезапно понял, что передразнил его болтающийся полуоторванный скальп.
И теперь зомби Евгений Александрович пришел в ярость, а второму зомби стало смешно. Ох! Он просто умирал от смеха!
И тут Петров понял, как надо действовать.
Он снова зашевелил рукой у лба, сказал:
– Бе-э-э-э!
Молодой полутруп Дима стоял по подмышки в говне и взахлеб хохотал. Смех был страдальческим, как от щекотки.
А Евгений Александрович бросился на Петрова. Зомби-босс и подумать не мог (действительно, не мог), что Петров просчитает все траектории, и в последний момент, когда он уже должен будет угодить в скрюченные пухлые пальцы, он вдруг возьмет и коварно шагнет назад?
Этого шага хватило для того, чтобы Евгений Александрович громко и с брызгами рухнул в говно.
Такого феноменального успеха Петров не ожидал. Он-то приготовился к изнурительному балету среди нечистот. А тут, вроде бы, проблема стала решаться сама собой.
Петров мгновенно засек место, где упал старший зомби, и в следующую наносекунду был уже там. Зомби ворочался в говне, пытался подняться. Петров же ногами нащупал в потоке тело зомбака и встал на него. Сначала одной ногой.
Зомби на дне почувствовал опасность . Его подбросило наверх с чудовищной силой. Ногу – ту самую, которую Петров ушиб при падении с четвертого этажа – проткнула боль. Петров изучал болевые эффекты, разбирался в их разновидностях. Но он и представить не мог, что бывает такая сильная боль. Ногу словно прокручивали в мясорубке. Петров сам не понимал, как не вырубился от шока. Наверное, благодаря адреналину.
Петров понимал, что второго рывка его нога не переживет. Просто рассыплется в костную муку.
Выход был. Но очень рискованный. Похоже, только он и остался.
Петров наступил на зомбака второй ногой. Евгений Александрович был скользок как рыба. Но сейчас, в узкой трубе, его тучность была Петрову очень выгодна. Куда ни наступи, все попадешь в Евгения Александровича.
Хорошо, что труба была низкая. Петров смог упереться спиной в потолок. Помогал себе одной рукой . Левой. А правую держал у лба, уныло тряс ладонью и говорил:
– Бе-е-е-е! Бе-е-е-е!
Зомбак Дима уссывался от смеха. Это был уже даже не смех. Какой-то стон в сочетании со спазмом. Дима икал от смеха . Икота была пылесосной мощи, она создавала в Димином зомби-теле какой-то вакуум, который в следующее мгновение шумно заполнялся. В общем, Дима глотал говно, которое засасывала в него смеховая икота. Но остановиться Дима не мог. Навозная жижа вылетала у него изо рта, брызгала с соплями из носа. А он все ржал.
Собственно, трясти ладонью у же не было смысла, потому что Евгений Александрович стал биться с особенной силой. Эта подлая тварь, которую Петров сейчас топил, словно знала, какая нога у Петрова болит, и обрушивала страшные удары именно туда, где взбесившейся бор-машиной плясала пилящая боль.
От страдания невольные слезы лились из глаз Петрова, чертили дорожки по брызгам говна.
А зомбаку Диме казалось, что Петров потешно прыгает. Специально для него – гнилого господина.
– Ой, блядь! – вскрикивал Петров.
И это было так смешно. Особенно, когда жалким голоском своим он говорил:
– Бе-е-е! Бе-е-е-е!
– Ух-ха-ха-ха! – визгливо заливался Дима
Чуть дальше слышна была ругань гастарбайтеров. А сверху словно падали один на другой листы металла. Это был дождь, который сейчас всех здесь нахуй затопит.
Толчки Евгения Александровича становились слабее.
«Неужели тонет?» – думал Петров. И сам себе не верил.
Тонул зомбак очень долго. Дольше, чем любой человек. За время, пока он тонул, говно успело поднять уже по плечи Диме. Ну, а Петрову, соответственно, по грудь, потому что он стоял на Евгении Александровиче.
А тот уже и не сопротивлялся. Он обмякал. И это была радость. Даже бекать Петров стал вдруг веселее.
Он уже хотел спрыгнуть с наглотавшегося говна зомбака, как вдруг ногу пронзила боль. Здоровую ногу, не ту, которую ушиб, столкнувшись с асфальтом.
Эта боль была другой разновидности. Ее Петров, по правде сказать, не ожидал. Десятки мелких иголочек вонзились в щиколотку, тянули, рвали, терзали.
«Блядь! – подумал Петров, которого словно окатили черными помоями ужаса. – Меня жрет зомбак».
Инстинктивно хотелось спрыгнуть, убежать. Но двигаться с места было смерти подобно. Евгений Александрович сразу тогда выпрыгнет на поверхность. Но и второй вариант был не менее гнусен. Зомби кусал Петрова. И это значило, что и сам Петров скоро – максимум через час – сам станет зомбаком.
– Блядь! – завопил Петров. Да он и плакал, уже не скрываясь. – Блядь! Блядь!
Свободно ногой он топтал, пинал зомбака. Терзал его ею, выбивал ему зубы. Наконец, бывшую здоровую ногу удалось выдернуть.
«Сепсис! Заражение крови! – носились мысли в голове Петрова. – Тут же зараза. И я истекаю кровью!»
Петрову стало очень жалко себя. Ведь сдохнет он, похоже, в мучениях.
Он уже был не смешон. Зомби Дима прекратил икать и хрюкать. Стал недовольно порыкивать, Стал дрейфовать к Петрову.
А Евгений Александрович уже не кусался и не дергался. Наверное, все-таки сдох. Но гарантий в случае зомби давать не будет никто.
Поверим на слово.
Зомби Дима был уже рядом. Смех сменился яростью. Зомби Дима то ли что-то вспомнил, то ли стал немножко соображать. Он тоже жаждал крови.
Вот он уже на расстоянии двух метров, полутора. А вот вдруг споткнулся об утопленника. Потерял равновесие, поскользнулся.
«Ебашь!» – взорвалась в голове Петрова команда.
Петров убрал руки от верхней арки трубы и уебал зомбака ладонями по ушам. Дима взвыл и блеванул струей говна. А Петров, не теряя времени, схватил противника за шею и волосы, стал его топить. А сил уже не было почти никаких. Адреналин исчез. Пришла тупая боль.
«Я все-таки дожил до отходняка», – подумал Петров.
Зомби бился, ускользал. Один раз Петров его чуть не упустил. Зомбак шарил ладонями. Пытался схватить Петрова за яйца. Поэтому Петров угадывал во мраке броски нелюдя, исполнял сложные и смертельные танцы. Ведь если зомбак вцепится Петрову в яйца – это будет конец.
А если вдруг поднимется Евгений Александрович, то конец наступит окончательный и несомненный.
Гастарбайтеры подозрительно затихли. Неужели у них получилось открыть решетку? Ай, как это славно!
Дима все дергался. Все никак не мог расстаться со своей полужизнью.
– Ну, давай же ты быстрее! – словно бы даже уговаривал его Петров. – Сдохни, чувак! Иначе все мы утонем!
«Блядь! – вдруг понял Петров. – Вот я тупой! Почем я ему шею не ломаю? Почему я об этом даже не подумал?»
Он быстро переместил руку с шеи на подбородок, резко дернул, ощутил хруст.
И зомбак, наконец, обмяк.
«Почему я такой тупой?!» – мысленно взвыл Петров.
Зомбак печально тонул в говне, а Петров поплыл к решетке. Плыть было легко. Образовалось сильное течение. И Петрова волокло практически без всяких усилий с его стороны.
Очень скоро Петров увидел гастарбайтеров. Они никуда не делись. Их головы под сводом трубы печально молчали. Похоже, работяги осознавали неизбежность гибели.
– Мужики! – заорал Петров. – Вы открыли решетку?
– Будь проклят ты, ебаный дьявол! – закричал старик в бейсболке. – Ты навлек на нас несчастья. Из-за тебя мы оказались здесь. Ты должен сдохнуть первым. Вахид, дай ему отмычки! Иди, открывай или сдохни.
Молодой гангстер швырнул Петрову связку пижонских отмычек, сделанных под ключи, соединенных кольцом брелока с голой блондинкой.
А в печень Петрову уткнулась отвертка.
– Иди, шайтан! Спаси себя и всех нас. Или сдохни!
«Да когда же кончится этот день?» – подумал Петров.
Продолжение следует...