Христианское вероучение в принципе постулирует всемогущество Бога как одно из Его неотъемлемых свойств. И святые Отцы в целом не видели в этом какой-то особой проблемы. Например, преподобный Максим Исповедник пишет: «Нелепо сомневаться относительно того, что всемогущий Бог может осуществить что-либо, когда возжелает этого». В Библии сказано, что «человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19:26). Он всемогущ, а всемогущее Существо может сделать все. В православном богословии так и вовсе указывается на невозможность рационального познания Бога (см. апофатику, преподобный Иоанн Дамаскин и т.д.).
Для доказательства логической противоречивости понятия всемогущества часто приводят известный парадокс: может ли Бог сотворить столь тяжелый камень, который Сам не сможет поднять? Поскольку любой вывод приводит к нелепостям, то обычно атеистами без какого-либо малейшего сомнения делается вывод о том, что само существование всемогущего существа является противоречивым, а потому Бога не существует.
Верующий же человек к подобному выводу a priori отнесется с настоящим скептицизмом. И для этого есть основания.
Если решать проблему узко и в лоб, то парадокс всемогущества решается тем, что его нельзя сформулировать без логического противоречия. Если мы считаем Бога трансцендентным Абсолютом, то мы парадоксом либо подчиняем Бога миру, либо выносим явления, присущие нашему миру, за его пределы. Термины «поднять» и «камень» — внутримирные, а Бог может создать камень, который никто в этом мире поднять не сможет, но сам Бог миру не подчинён и «поднять» этот камень он сможет.
Вообще истинность суждения, обоснованного посредством доказательства, не носит безусловного характера и представляет относительную истину. Поскольку:
1) Основания доказательства - это особенно ясно видно в эмпирических науках - лишь приблизительно (относительно) верно отражают действительность.
2) Применимость данной логики к одному кругу объектов еще не означает применимости ее к другому, более широкому кругу. Логика, применимая к конечным объектам, может оказаться неприменимой к объектам бесконечным (например, средневековые ученые считали парадоксом тот факт, что множество всех натуральных чисел равномощно своей собственной части - множеству всех четных чисел, что проистекало из подобной ошибки).
3) Существует целый ряд понятий, которые, не будучи четко определены, могут приводить к противоречиям при их использовании в рамках обычной человеческой логики.
Поэтому, чтобы гарантировать истинность доказанного суждения, необходимо четкое определение употребляемых понятий, применимость употребляемой логики к данному кругу объектов, выяснение непротиворечивости данной системы.
В 1901 году математик и философ Бертран Рассел, работая с печально известной теорией множеств Кантора, открыл свой знаменитый парадокс (парадокс Рассела). Для его иллюстрации Рассел переформулировал его в виде парадокса брадобрея: «Одному деревенскому брадобрею приказали “брить всякого, кто сам не бреется, и не брить того, кто сам бреется”. Как он должен поступить с собой?» По этому образцу к настоящему времени придумано множество парадоксов, в частности о всемогуществе.
И в 30-х годах XX века австрийский математик Курт Гедель, рассуждая о проблеме непротиворечивости формализованных математических теорий, предложенной Давидом Гильбертом, сформулировал и доказал теорему о неполноте: «Логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не может быть доказана в рамках этой системы. Для ее доказательства или опровержения требуются дополнительные аксиомы». Из теоремы следует, что любая формализованная система аксиом содержит неразрешенные предположения, и, следовательно, в любом языке, в том числе и в обыденном, могут возникать высказывания, которые невозможно доказать. Для их доказательства необходимо строить более общий язык, в котором тот язык, где возник парадокс, будет его частным случаем.
И богословие утверждает то же самое: Бог непознаваем, Его невозможно выразить никаким человеческим понятием. А создать человеческому разуму некий "абсолютный язык", который бы свел парадокс всемогущества к частному случаю, вряд ли возможно.
Казалось бы, Бог может нарушать, если пожелает, закон непротиворечивости, и его трансцендентной природе это не противоречит. Но все же Библия учит, что хоть Бог и может сделать невозможное, речь идет не о том, что актуально невозможно, а лишь о том, что невозможно для людей. Всемогущество не подразумевает, будто бы Бог может сделать то, что противоречиво. Иначе Бог мог бы перестать быть Богом. Но для Несотворенного невозможно решить, что Он хочет стать сотворенным. Для Необходимого Существа (Которое не может не быть) невозможно решить, что Его больше не будет. Бог не может вступать в противоречие со Своей сущностью. Поэтому всемогущество не означает, что Бог может в буквальном смысле сделать все. В Писании сказано, что «невозможно Богу солгать» (Евр. 6:18; ср. 2 Тим. 2:13). Это значит, что Бог не может вступать в противоречие со Своей нравственной сущностью, Он не может вступать в противоречие со Своей рациональной сущностью. В самом деле, всемогущество означает лишь, что Бог может сделать все то, что не является актуально противоречивым или невозможным (например, сделать квадратный круг).
По сути говоря, это и есть наиболее распространенный богословский способ решения, который можно логически выразить следующим образом: Бог всемогущ, и поэтому Он делает только то, что соответствует Его сущности. Основано это утверждение на принципиальном отличии Бога от мира и Творца от твари. Бог не зависит ни от чего, и в этом состоит Его полная свобода. Человек же является творением Его и поэтому зависит от многих вещей. Эта тварная зависимость и порождает его несвободу, когда человек не может что-либо сделать по своей немощи. Бог же, если Он не может что-либо сделать, то, наоборот, по Своему всемогуществу.
Блаженный Августин в своем труде «О граде Божием» пишет, что Бог «правильно называется всемогущим, хотя умереть и обмануться не может. Он называется всемогущим, поскольку делает то, что хочет, и не терпит того, чего не хочет; если бы последнее случилось с Ним, Он никоим образом не был бы всемогущим. Потому-то нечто и невозможно для Него, что Он всемогущ. Так же точно, когда мы говорим, что мы необходимо по доброй воле желаем, когда чего-нибудь желаем, мы говорим, безусловно, истину, и этим свою добрую волю не подчиняем необходимости, которая лишает свободы».
Соглашается с блаженным Августином и католический средневековый богослов Фома Аквинский. В его «Сумме теологии» сказано: «Бог всемогущ, поскольку Он может делать все, что возможно в абсолютном смысле… Таким образом, все, что не подразумевает противоречия в определениях, числится среди того возможного, относительно которого Бог называется всемогущим; в то время как то, что такое противоречие подразумевает, не находится в пределах божественного всемогущества постольку, поскольку не имеет и не может иметь аспекта возможности». Поэтому Бог не может, например, согрешить, поскольку грех противоречит святости Бога и «согрешить – значит утратить совершенство действия; следовательно, быть способным грешить – значит быть способным утрачивать совершенство действия, а это противоречит всемогуществу».
На замечание, что Бог в таком случае оказывается лишенным возможности очень многое делать, митрополит Макарий (Булгаков) отвечал: «Ибо если бы Он мог умереть или мог вредить другому, лгать и вообще грешить и быть злым, это было бы признаком не могущества в Боге, а слабости и бессилия, физического или нравственного. Бог все может, чего только хочет и что не противно Его природе. Но умереть или перестать существовать совершенно противно Его природе, и Он хочет, по своей природе, одного только добра и зла не желает никакого».
Можно решить вопрос и иначе. Всемогущество Бога значит, что Бог не может совершить абсурд, сделать то, что в принципе невозможно в нашем мире. Мысль Клайва Льюиса прекрасно это иллюстрирует: «Его всемогущество означает власть делать все, что внутренне возможно, но не то, что внутренне невозможно. Ему можно приписывать чудеса, но не глупости. Это не полагает границ Его власти. Если вы скажете: “Бог может дать существу свободную волю и в то же время лишить его свободы воли”, – вы фактически ничего не сказали о Боге – бессмысленная комбинация слов не обретет внезапно смысла потому лишь, что вы предпошлете ей два других слова: “Бог может”. По-прежнему остается истинным, что для Бога нет вещей невозможных – внутренние невозможности не есть вещи, а лишь пустые места. Для Бога не более возможно, чем для Его слабейшего создания, осуществить две взаимоисключающие альтернативы – не потому, что Его могущество наталкивается на препятствие, а потому, что чепуха остается чепухой, даже когда мы говорим ее о Боге».
Таким образом, ни логические, ни метафизические рассуждения, будто бы опровергающие существование Бога, не являются состоятельными. Это было понятно и Отцам Церкви, и, в общем-то, популярные атеистические аргументы являются не только неправильными, но и ошибочными с точки зрения философии и логики. Они происходят либо из противоречивости формулировки, либо из простого (по сути обыденного) незнания основ богословия.
Можно напоследок привести еще один из известных парадоксов – парадокс лжеца: «Лжец говорит: я лгу». Но из-за этого парадокса никто не будет сомневаться в том, что существуют лжецы. Однако, когда речь заходит о понятии всемогущества, вывод о несуществовании всемогущего Бога делается сразу же, хотя существование лжецов при этом не отрицается. Похоже, что к логике это не имеет отношения. К сожалению, скорее всего, к психологии атеизма.
P.S. Вопрос о том, как при своем всемогуществе Бог допускает в мире зло, подразумевает отдельную заметку, но и здесь проблем не возникает, если внимательно рассмотреть суть человеческой свободы и проблему и истоки существования греха в мире вообще.