МАРИУПОЛЬ-1941: Оккупация города
Как и почему крупный промышленный город Мариуполь был взят силами всего одного разведывательного батальона Ваффен-СС; кто именно руководил взятием города, и что помнят очевидцы штурма и оккупации?
Об этом можно узнать из первой части моего видео (также в моём блоге доступна текстовая версия этого материала).
22-ого июня 1941-го года под рык бензиновых моторов пришла на наши земли Вторая Мировая Война, вот уже несколько лет терзавшая Европу. С этого момента и вплоть до второй половины 43-го года военное и тактическое преимущество Третьего Рейха было абсолютно неоспоримым на мировой арене. И лишь Сталинград зажёг во всём мире надежду...
Впрочем, речь сегодня пойдёт не о переломном моменте во Второй Мировой, а о нашем с вами Мариуполе: кем ,когда и как он был добавлен в список украинских городов под нацистской оккупацией, а также о том, как именно это произошло.
Итак, я бы хотел начать с того, что германские войска по сути пронеслись через всю Украину без каких-либо препятствий вообще. Впрочем, вам наверняка известно, что на тот момент и все страны, куда только вторгались войска Рейха, были захвачены и капитулировали так же ошеломительно быстро, как и наша с вами Украина.
Причина же этого в грамотном использовании Вермахтом и Ваффен-СС тактики Блицкрига, которая, к слову, уже была хорошо обкатана дорогами Европы. Суть Блицкрига как метода ведения войны заключается в том, чтобы максимально быстро продвинуться вглубь территории противника и успеть занять ключевые позиции ещё до того, как ваш враг займёт оборону да и вообще вникнет в суть сложившейся ситуации. Поэтому ключевыми фигурами Блицкрига являлись моторизованные и танковые войска, мировым родоначальником которых и стала поэтому нацистская Германия.
Так что к середине августа 41-го войска под командованием Эвальда фон Клейста успешно дошли аж до Днепра, где и прорвали оборону в районе Днепропетровска.
После этого бронетанковый кулак фон Клейста неожиданно повернул на север в сторону Киева. Там 1-ая Танковая Армия встретилась со 2-ой Танковой Армией, которой на тот момент командовал гениальный полководец Хайнц Гудериан. Таким образом фон Клейст и Гудериан совершили самое крупное окружение в мировой истории: в "киевский котёл" попало тогда целых 5 советских армий, общей численностью порядка 700 тысяч человек!
Так что, не забывайте напоминать об этом факте тем, кто публикует чушь, дескать, немецкие войска захватили всю Францию за 43 дня, а в Сталинграде они за это время лишь продвинулись с одной стороны улицы на другую. Это – манипуляция фактами, так как французская кампания проходила в начале 1940-го года, а Сталинградская битва была уже спустя 2,5 года: в конце 1942-го!
В сентябре 41-го, взяв в плен или попросту ликвидировав все советские войска в "киевском котле", верховное командование Рейха развернуло очередное наступление. Его целью было захватить промышленные регионы Юго-Восточной Украины, а потом прорваться через Ростов и Кубань на богатый нефтью Кавказ. И единственное, что на тот момент мешало этим планам – это оперативное объединение советских войск на юге Украины, известное как Южный Фронт.
В ходе начавшегося наступления, 1-ая Танковая Армия фон Клейста выдвинулась от Днепропетровска к Азовскому морю, заходя в тыл войскам Южного Фронта. В это же время от крымского перешейка через Мелитополь наступала навстречу фон Клейсту 11-ая армия под командованием самого выдающегося стратега XX-го века Эриха фон Манштейна. Соответственно, около сотни тысяч советских солдат были снова зажаты в тиски и попали в очередное окружение. А уже 5-го октября фон Клейст вошёл в Бердянск.
Там его войска соединились с 1-ой моторизованной бригадой Ваффен-СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер", которая на тот момент входила в состав 11-ой армии фон Манштейна. Так как дальнейшему продвижению на Кавказ уже ничто не угрожало, командующий группой армий "Юг" Гердт фон Рундштедт решил задействовать элитное воинское подразделение Ваффен-СС в ходе наступления на Ростов.
После перегруппировки войск, бригада Ваффен-СС была включёна в состав 3-го моторизованного корпуса 1-ой Танковой Армии и должна была действовать на острие главного удара, продвигаясь вдоль азовского побережья через Мариуполь и Таганрог.
Авангардом "Лейбштандарта" был разведывательный батальон под командованием Курта Майера – командира, который отличался решительными действиями с широким использованием танков, за что и получил в рядах германской армии прозвище "Панцермайер" – "Броне-Майер" в переводе на русский.
Ну, а за день до того, как разведбат "Лейбштандарта" под командованием Майера выдвинулся из Бердянска на Ростов, в здание мариупольского горкома заглянул корреспондент советской газеты "Красная Звезда", хорошо владевший информацией о том, что сейчас происходило с Южным Фронтом. Царящая в горкоме спокойная и умиротворённая атмосфера его сильно удивила:
— Немцы могут взять Мариуполь со дня на день. Почему горком не готовится к эвакуации?
Однако, в нашем горкоме его засмеяли: дескать, пару дней назад от Верховного Командования были получены сведения, что город будут защищать 395-ая шахтёрская дивизия и полк морской пехоты. Так что заниматься эвакуацией городские власти собиралась только после того, как разгорятся бои за Мариуполь. Ну, а пока что на утро 8-го октября было назначено собрание хозяйственного актива...
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Наша 1-ая моторизованная бригада Ваффен-СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" с пяти утра продвигалась на восток от Бердянска, в любой момент ожидая внезапного огня противника. Однако, столкнулись мы с каким-либо сопротивлением только в 07:45 на подъездах к Мангушу.
Моя 1-ая рота 1-го разведывательного батальона атаковала встреченного противника в походном порядке, пока мы прорывались через весь посёлок. Вслед за нами безостановочно продвигался и весь остальной батальон, так же открывая огонь буквально на ходу.
Проскочив Мангуш, наши передовые подразделения обнаружили в паре километрах от него к востоку добротные полевые укрепления. Это было кольцо внешней обороны Мариуполя, которое могло бы обеспечить городу долгую и упорную оборону. Но из-за стремительного наступления наших войск все эти укрепления не были эффективно и полностью использованы русскими. Поняв это, мы решили использовать против них довольно необычную форму атаки, намереваясь занять оборонительную гряду под прикрытием огня своей артиллерии и тяжёлых пехотных орудий. Наша авангардная рота должна была обойти позиции противника с тыла и вступить в бой, чтобы следовавшие за ней части могли бесприпятственно наступать на вражеский укрепрайон с флангов при поддержке подоспевших штурмовых орудий.
Командиром одного из тех орудий был известный Михаэль Виттманн, впоследствии вошедший в пятёрку наиболее результативных танковых асов Второй Мировой Войны. На момент своего участия в штурме Мариуполя, Виттман служил на StuG III Ausf. A, входившем в дивизион штурмовых орудий "Лейбштандарта".
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Наши самоходки с рёвом понеслись вслед за передовым отрядом, на ходу укладывая свои снаряды прямо на вражеские позиции, прижимая тем самым оборонявшихся к земле и не давая им поднять даже голову. Буквально за считанные минуты оборонительные сооружения на гряде были захвачены, после чего наши оставшиеся части, шедшие позади всех, плотно обхватили гряду с обоих флангов.
Однако, русские довольно быстро оправились от такого неожиданного удара, и вскоре бой разгорелся с новой силой. Я заметил какого-то молодого и воодушевлённого комиссара, который личной храбростью снова и снова побуждал своё подразделение не прекращать сопротивление ни на миг.
Яков Захаров, комсорг 692-го дивизиона 395-ой стрелковой дивизии:
— В канаве залёг военный комиссар Захар Галета вместе с бойцами, вооружёнными гранатами. Отражая вражескую атаку, батарейцы бились до последнего, так что к исходу боя в живых остался один лишь комиссар.
Видя, что фашисты подошли вплотную и хотят взять его живым, Галета выдернул чеку и бросил гранату себе под ноги – так сражаются и умирают шахтёры!
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Никогда не забуду последнее впечатление, которое у меня и осталось об этом человеке – в тот момент он вытянулся во весь рост и метал в нас гранаты, последнюю из которых он вдруг бросил на землю прямо перед собой, после чего завалился поверх неё всем своим весом. Тут же прозвучал взрыв, его тело взмыло вверх и рассыпалось в воздухе на части – таков был конец русского фанатика.
А те же две артбатареи, которые только что нас обстреливали, теперь принадлежали нам, а более трёх сотен советских солдат, стоявших у своей, только что захваченной, оборонительной позиции, стали военнопленными "Лейбштандарта". Пленные русские в один голос утверждали, что им был отдан приказ отходить к Ростову. Что ж, отлично! Значит – вперёд! Нам нельзя было терять время – по советским войскам нужно было срочно нанести удар, пока они были на марше!
Не смотря на довольно большое количество советских войск, которые использовали Мариуполь в качестве моста на Ростов, наш город каким-то образом всё же сумел остаться беззащитным: стрелковую дивизию 9-ой армии Южного Фронта накануне перебросили под Мелитополь, а полк морской пехоты тупо опоздал на войну, не успев прибыть в Мариуполь вовремя.
В итоге, защитниками города оказались малочисленные пулемётные и зенитные расчёты да полторы сотни бойцов истребительного батальона!
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Около 09:30 я стоял на самой высокой точке справа от дороги, которая вела к Мариуполю, и смотрел на этот город в бинокль – он был всего в нескольких километрах от нас. На окраинах Мариуполя я увидел какие-то дорожные заграждения, а также прибывающие и убывающие советские бронемашины. С северо-востока в город маршем входила длинная колонна красноармейцев, растянувшаяся на несколько километров. Также я видел другую марширующую группу советских войск к западу – она двигалась из города по дороге на Бердянск. От неё отделилась артиллерия, которая стала занимать огневую позицию прямо напротив нас.
Я несколько минут сосредоточенно рассматривал колонны советских войск и никак не мог принять решение. Этот огромный город произвёл на меня неизгладимое впечатление своими гигантскими сталелитейными заводами, верфями и аэродромами. А ещё он беспрестанно поглощал русских солдат – тёмная, как туча, колонна красноармейцев вытянулась аж до самого горизонта. Мыслимо ли было сейчас вообще рассматривать возможность атаки такой махины силами менее, чем в тысячу солдат?
А в Мариуполе тем временем проходила эвакуация штаба 50-ой дальне-бомбардировочной авиационной дивизии 4-го авиакорпуса Дальнего Действия – кажется, высшее командование отлично знало о сложившейся обстановке.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— С аэродрома взлетел и понёсся на восток советский самолёт. Кажется, именно он и стал для нас прямым вызовом – рискнуть и атаковать, несмотря на все наши дурные предчувствия. Отправка самолётов говорила о том, что город оставляют. Да и мои солдаты уже заждались приказа снова преследовать противника. Интуиция и опыт, приобретённые в многочисленных боях по всей Европе, заставляли нас верить в успех. Часы показывали 09:45, когда я решился, и наши передовые подразделения пошли в долгожданную атаку.
В сам же Мариуполь "Лейбштандарт" заходил двумя подразделениями.
Первое подразделение было направлено подавить сопротивление на аэродроме и, впоследствии, вошло в город со стороны Новосёловки. Оно состояло из 2-ой мотоциклетно-стрелковой роты при поддержке пехотных орудий и зенитной батареи. Его авангардом был 3-ий взвод разведбата под командованием Зеппа Мааля.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Первые вражеские снаряды разорвались в опасной близости от нашего авангарда, но шедшие за ним по пятам пехотные орудия и зенитная батарея тут же вступили в бой и начали в ответ обстреливать противника на аэродроме. По ходу наступления я заметил по обе стороны дороги полевые укрепления – они находились прямо на окраине Мариуполя. Рядом с ними зарывались в землю пулемётные очереди, а вражеские снаряды разрывались где-то уже далеко позади – наше наступление было не остановить!
Мои мотоциклисты мчались к городу с левой и правой стороны дороги. Увиденное мною в бинокль дорожное заграждение при ближайшем рассмотрении оказалось недостроенным, и оборонявшиеся там русские вскоре упали под огнём наших штурмовых орудий. Всего в паре сотен метров левее дороги поднимались в воздух вражеские самолёты, низко пролетая над плоскими крышами городских домов. Все они летели в восточном направлении, но нас почему-то ни один из них не атаковал! Может быть, им тогда не хватило времени загрузить боезапас? Я даже не знаю.
Второе подразделение, с которым и был Курт Майер, состояло из 1-ой мотоциклетно-стрелковой роты, усиленной двумя батареями артиллерийского полка. Его авангардом была, так называемая, группа "Вонторра" под командованием Гарри Вонторры.
Оказав поддержку подразделению Мааля, наступавшему на аэродром, Майер выдвинулся к Мариуполю вслед за Вонторрой.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— В отличии от других советских городов, на окраинах Мариуполя были многоэтажки: высокие стены угрожающе нависали над нами и, поскольку мы не видели ни единого дерева, резкая смена обстановки как-то нас угнетала и даже в какой-то степени подавляла. Авангард "Лейбштандарта" остановился после первых же крутых подъёмов и дальше стал продвигаться в пешем порядке.
Около десяти утра группа Вонторры первой из немецких войск вошла в город по бердянской трассе со стороны нынешней автостанции (АС-2) и площади Свободы.
Гарри Вонторра, командир передовой группы "Вонторра":
— На первом же перекрёстке мы спрыгиваем с мотоциклов и пытаемся узнать у местных прохожих, где мы находимся. И вдруг видим, как нам навстречу спокойненько едет грузовичок со штабным русским офицером. Мой первый стрелок его моментально остановил при помощи своего пулемёта, и советский офицер выпрыгнул из кабины, ошарашенно подняв вверх руки. Стрелок его тут же разоружил, а я забрал у офицера планшет, который потом стал моей рабочей сумкой.
Эту ситуацию, произошедшую в районе нынешнего Подземного перехода, успел заснять военный корреспондент Ваффен-СС Франц Рот. Как позже выяснилось, пленным офицером оказался капитан Сергей Юдахин – командир 692-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона 395-ой стрелковой дивизии.
На тот момент его подразделение дислоцировалось в районе посёлка Старый Крым и, по расчётам советского командования, должно было этим утром встретить наступающие немецкие войска. Однако "Лейбштандарт" прошёл южнее посёлка, а потому Юдахин, так и не дождавшись немцев, решил съездить в мариупольский штаб, дабы узнать, где сейчас враг и что, собственно, его подразделению делать дальше.
Яков Захаров, комсорг 692-го дивизиона 395-ой стрелковой дивизии:
— Командир дивизиона поехал в город и оказался между тремя фашистскими танками, занявшими перекрёсток. Узнав об этом, старший политрук Федоренко взял на себя командование, и мы сразу же снялись со своих позиций и стали отходить полями на восток, пока не остановились в 20-ти километрах от Мариуполя.
К полудню уже все силы бригады достигли западных окраин Мариуполя, и "Лейбштандарт" стал занимать город.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Мой бронеавтомобиль выехал на круглую городскую площадь. В нашу сторону двигались трамваи, а вокруг оживлённо крутились грузовики, конные упряжки и целые сотни людей. Мой бронеавтомобиль чуть не уткнулся в пожарную машину, водитель которой остановился в замешательстве. Вторая бронемашина, шедшая следом за моей, неожиданно разверзнулась целым градом осколочных снарядов, и пожарный тягач, застывший передо мной, буквально разорвало пополам!
Следом застрочили пулемёты наших мотоциклистов, жутким эхом отдававшиеся где-то во дворах окружавших нас домов. Советские солдаты, объятые огнём, живыми факелами метались по площади – от взрыва бензобака пожарной машины загорелись сразу десятки людей. Вся эта охваченная паникой толпа бросилась в переулки, растаптывая по пути всё, что им попадалось под ноги.
Городской комитет ВКП(б), куда и хотел попасть Юдахин, располагался в угловом здании по адресу улица Куинджи, дом 48 – там, где сейчас пиццерия "Mamma Mia". Тут с самого утра шло собрание хозяйственного актива, который только сейчас приступил к вопросам планирования эвакуации городских предприятий.
Внезапно совещание прервал взрыв пожарной машины на повороте кольцевой дороги возле улицы Соборной. Сразу после этого в открытое окно первого этажа заглянула женщина в форме постовой службы милиции, крикнувшая участникам собрания, что в городе немцы. Присутствовавшие на заседании тотчас повскакивали со своих мест и бросились к окнам.
Выглянув на улицу, они увидели немецкие самоходки в сотне метрах от горкома, которые с перепугу были приняты сперва за танки. В помещениях горкома моментально вспыхнула паника и началась суматоха, которая резко усилилась, когда внутрь здания ворвались солдаты Ваффен-СС.
Почти сразу же был застрелен одетый в воинскую форму заведующий военным отделом горкома Давид Молонов. Следом за ним погибли секретарь Орджоникидзевского райкома Махортов и секретарь Портовского райкома Солодилов, которого немцы, по словам очевидцев, убили прямо в его рабочем кабинете. Военный комиссар Мариуполя Николай Голубенко чудом сумел выскочить на улицу, после чего побежал от Театральной площади в сторону нынешнего бульвара Шевченко, отстреливаясь на ходу из табельного пистолета. Немецкая пуля догнала его на пересечении улиц Куинджи и Николаевской.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— После небольшой передышки мы двинулись дальше и стали перекрывать улицы. Мы кричали и орали, а снаряды наших штурмовых орудий стали ложиться уже прямо на переполненные мостовые.
Колонны советских войск, вошедшие в город, были разбиты на части и полностью деморализованы. А мы же роем, как саранча, ринулись через переполненные улицы, стараясь найти дорогу на Ростов.
Нина Белоусова, жительница города и очевидица штурма Мариуполя:
— Немецкая танкетка из сквера обстреливала наш двор на проспекте Республики (сейчас – пр. Мира), дом 46, где находилась воинская часть. Спустя какое-то время мы выбрались на улицу, где нас ждало печальное зрелище: раненый пожилой солдат сидел в луже крови, а молодой лейтенант, раненный в живот, застрелился.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— Вся площадь была усеяна тогда дымящимися обломками: на ней остались только тяжело раненные или мёртвые солдаты, а основная же масса советских войск попросту растворилась в переулках и куда-то исчезла. Тут же в угловом здании мы устроили временный командный пункт, из которого можно было руководить дальнейшими боевыми действиями в городе.
Штаб бригады временно разместился в бывшем горкоме, а на противоположной стороне сквера, на крыше здания, в котором сейчас располагается супермаркет "Продуктелль", был установлен наблюдательный пункт, с которого отлично просматривались все окрестности.
После этого германские войска снова разделились на несколько групп. Часть штурмовых орудий при поддержке пехоты двинулись к морю, чтобы взять под контроль железнодорожный вокзал и морской порт, откуда в срочном порядке пыталось эвакуироваться на ледоколе "Соломбала" уцелевшее руководство города во главе с первым секретарём горкома Титовым.
На тот момент ледокол уже успела хорошенько потрепать немецкая артиллерия, занявшая позицию в том районе, где сейчас Греческая площадь, и огонь которой корректировался с того самого наблюдательного пункта на крыше дома 48 по проспекту Мира. Так что "штуги" (StuG III), прибывшие в порт, расправились с, пытавшимся отчалить в Таганрог, судном довольно быстро, и вскоре ледокол пошёл ко дну вместе со всеми, кого он тогда и успел взять на борт.
Другая же часть бронетехники и мотоциклистов двинулась по нынешней улице Куинджи в сторону моста через реку Кальчик. Их задачей было взять под контроль металлургические предприятия.
Согласно распоряжению советского правительства, при угрозе захвата Мариуполя местным властям было необходимо или организовать эвакуацию производственных мощностей заводов, или же попросту вывести на них из строя всё сталелитейное оборудование, дабы оно не досталось противнику. Именно для этих целей в Мариуполь и был своевременно направлен первый секретарь Сталинского обкома и член военного совета Южного Фронта Семён Задионченко.
Но организатор и руководитель из него вышел так себе: сначала он вовремя не заметил опасное приближение немецких войск, потом прозевал момент захвата города, и под конец, едва увидев немцев на улицах Мариуполя, тут же удрал из города, забыв даже отдать приказ вывести из строя печи на заводе "Азовсталь"!
А вот группа сталеваров завода имени Ильича успела не только вовремя "закозлить" свои домны и мартены, но ещё и обстрелять из пулемёта отряд немецких солдат у 1-ых проходных ворот на улице Левченко.
Анатолий Крылов, инженер оборонного отдела завода имени Ильича:
— Около 13:00 мы с работниками завода решили пойти пообедать. Подойдя к настежь раскрытой двери в столовую, мы неожиданно увидели у буфета солдат в зелёно-голубых кителях и брюках, стоящих спиной к нам. Мы сразу поняли – это были немцы! Стыдно признаться, но мы немедленно развернулись назад и рванули в цех. Немцы услышали наш топот, мигом выскочили из столовой и дали по нам несколько очередей из автоматов.
Вскоре нас всех выстроили в колонну и пригнали в специальное место для собраний на территории завода, где уже было несколько сотен, а может, и тысяч людей. На заводских проходных также дежурили немецкие солдаты. Продержав нас час или два и объявив через переводчика, что мы теперь должны строго соблюдать порядок, установленный немецким командованием, нас распустили по домам.
Курт Майер, командир разведбата "Лейбштандарта":
— В 13:10 мы уже были в Сартане. Когда я сообщил оттуда в штаб дивизии о взятии Мариуполя, то получил удивлённый ответ:
"Видимо, это ошибка? Вы имеете в виду Мангуш?"
Но ошибкой это не было – город был взят дерзким штурмом горстки немецких гренадёров, скорость которых возобладала над инертностью и нерешительностью оборонявшихся русских. И этот успех дня дался нам ценой жизни четырёх солдат и двух раненых командиров!
Вошедшая в Мариуполь следом за нами пехота сразу взяла на себя операцию по зачистке города и установке блокпостов за его пределами. А мы же тем временем поражались, осматривая доставшийся нам огромный завод "Азовсталь", оснащённый современными производственными мощностями, и попавший к нам в руки в целости и сохранности.
Исходя из записи в журнале боевых действий 1-ой Танковой Армии, Мариуполь со всеми его предприятиями и прилегающими территориями полностью перешёл под контроль немецких войск 8-го октября 1941-го года в 16:05.
Однако, большинство советских граждан узнали о потере Мариуполя лишь спустя неделю, когда "Красная Звезда" – официальная газета советских вооружённых сил – напечатала об этом событии заметку, отличившуюся крайне лживой подачей информации:
"Немцы вынуждены были сосредоточить здесь большие силы, состоящие из всех родов войск. Они несколько раз атаковали город, но безуспешно. Только после того, как фашисты подбросили сюда свежие войска, в том числе свыше сотни танков, обороняющие город части оставили его. Мариуполь достался немцам весьма дорого. В боях за город они потеряли несколько тысяч солдат и офицеров и много вооружения."
По воспоминаниям очевидцев, мариупольцы в первые же дни оккупации воспользовались неразберихой в городе, а потому бросились грабить магазины – особенно продуктовые. Не минула участь быть разграбленной и кондитерскую фабрику, на территории которой варварски опустошили несколько огромных резервуаров со сладкой патокой.
Лишь на второй день оккупации немецкие солдаты начали гонять мародёров, а военная комендатура, отобравшая у "Лейбштандарта" бывшее здание горкома, стала расклеивать на каждом углу объявления о немедленном расстреле всех нарушителей порядка в городе.
Тем временем, у новых властей Мариуполя полным ходом шла инвентаризация трофеев, брошенных и забытых советскими войсками, спешно отступавшими в направлении Ростова. В число наиболее ценных и крупных находок вошло огромное количество грузовиков разной степени исправности, два десятка истребителей, почти не требовавших ремонта, танк Т-34, который был полностью на ходу, а также 900 тысяч рублей из хранилища банка, которые горком так и не успел раздать эвакуированным жителям Мариуполя.
Всё это досталось немецкой армии только из-за того, что местные власти вовремя не озаботились проведением эвакуации города, а советское командование довольно халатно подошло к вопросу организации его обороны.
Так началась двухлетняя оккупация Мариуполя...
О том, когда и зачем к нам приезжал Адольф Гитлер, и что он делал в Мариуполе будет рассказано во второй части "МАРИУПОЛЬ-1941: Визит Фюрера"
